«Кумбая...» — нет!
Когда британский ученый Ричард Уилкинсон пишет, что «неравенство раскалывает и разъедает общество», он выражает широко распространенное мнение. Приверженцы Большого Правительства будут утверждать, что ликвидация «неравенства», где бы оно ни произошло — в здравоохранении, обеспечении жильем или в любой иной сфере экономики, принесет справедливость и гармонию в обществе. Люди станут больше сотрудничать и вообще станут лучше.
В самом деле? Проникнутое пессимизмом Большое Правительство разными методами и способами уничтожает сотрудничество на рынках, в компаниях и среди людей. Нынешняя политическая среда, характеризующаяся поляризацией, обвинениями, неистовой риторикой осуждения «алчности» и экономическим параличом, симптоматична в плане того, что происходит, когда вездесущее государство уничтожает доверие.
Правительство, чрезмерно вмешивающееся во все, создает общество, сосредоточенное на политике обид. В таком обществе возникают группы, соперничающие друг с другом за субсидии Большого Правительства и его политические милости, и народ, расколотый на группы с противоположными интересами. В таком обществе возникает противостояние пациентов, получающих медицинскую помощь по программе Medicare, и пациентов, имеющих частные медицинские страховки, противостояние «1%» и «99%» населения, молодых работников с пожилыми работниками.
Большое Правительство уничтожает доверие и другим способом. Фридрих фон Хайек пишет, что у свободных рынков есть естественные механизмы «высказывания правды и соблюдения обещаний», такие как рейтинги кредитоспособности, контракты и финансовые отчеты. Подобные инструменты, объясняет Хайек, исключительно важны для «рыночной морали» и доверия в свободной экономике. Когда эти механизмы разлагаются, саморегулирующееся нравственное рыночное поведение начинает давать сбои.
Осуществляемое Большим Правительством разложение таких механизмов доверия способствовало возникновению финансового кризиса. Бывший исполнительный директор Федеральной торговой комиссии Брюс Яндли объясняет: десятилетия политики доступного жилья (см. главу 2) наряду с притоком искажающих работу рынка ипотечных денег из Fannie Mae и Freddie Mac побудили банки к чрезмерному доверию и кредитованию многих заемщиков, не заслуживавших доверия. Тот же эффект произвела и политика «легких денег», ссужаемых под низкие проценты Федеральной резервной системой.
Возвращение малоизвестного правила учетной политики, имеющего название корректировки по рынку, еще сильнее разрушает доверие на рынке. Когда летом 2007 г. начался финансовый кризис, это правило извращенным образом вынудило компании занижать стоимость полученных ими кредитов, и, как следствие, они стали выглядеть слабее, чем были в действительности. Игравшие на понижение спекулянты набросились на эти компании, как стервятники, и стали сбрасывать акции и облигации банков, которым пришлось еще сильнее списывать стоимость капитала, что вогнало их в смертельную спираль. Это привело к обвалу фондового рынка и разрушению доверия во всей финансовой системе США. В конце 2008 г. сокращение кредитования фактически приостановило заимствования.
Столь стремительное свертывание доверия отозвалось не только в экономике США, но во всей мировой экономике и потрясло людей до мозга костей. Обрушение доверия стало финансовой и эмоциональной травмой, от которой мир еще не оправился. Социальное брожение, которое мы видим в Европе, и движение протеста Occupy Wall Street в США — симптомы массового разрушения доверия.
Уничтожение доверия подрывает в общественном сознании связь между усилиями и вознаграждениями. Не заслуживающие на первый взгляд вознаграждений игроки (вроде нефтяных компаний и банков с Уолл-стрит) получают несоразмерно большие прибыли, тогда как малые предприятия несут убытки. Без какой-либо собственной вины малым и средним предприятиям банки отказывают в кредитах или ограничивают их размеры. Люди утратили доверие к финансовым учреждениям, к государству — и друг к другу.
В статье «Бойтесь греков, облигации приносящих», опубликованной в журнале Vanity Fair, Майкл Льюис показывает, что именно это истирание социальной ткани произошло в Греции. «Греческое государство, — пишет Льюис, — было не только коррумпированным; оно еще и коррумпировало общество».
«Грекам трудно сказать доброе слово друг о друге. Отдельные греки восхитительны: они забавны, добросердечны, умны; с ними приятно общаться. Сделав более 20 интервью с греками, я говорил себе: „Какие замечательные люди!“ Но греки не делятся тем, что думают друг о друге. Самое трудное в Греции — заставить одного грека сделать комплимент другому греку, стоящему за спиной говорящего. К любому успеху в любом деле греки относятся с подозрением. Все они совершенно уверены в том, что каждый мошенничает с налогами, дает взятки политикам или сам берет взятки — или лжет о стоимости принадлежащей ему недвижимости. И это тотальное отсутствие веры друг в друга лишь усиливается. Эпидемия лжи, мошенничества и воровства делает невозможной любую форму гражданской жизни, а развал гражданской жизни лишь побуждает к еще большему вранью, еще большему мошенничеству и еще большему воровству. Не имея веры друг в друга, греки уходят в себя и в свои семьи».
По идее, греческое государство должно способствовать общему благу. Но, как пишет Льюис, общество, которое сформировало это государство, — «противоположность коллективу. Подлинная структура этого общества сводится к формуле „каждый за себя“. И в такую систему инвесторы вложили сотни миллиардов долларов. А кредитный бум толкнул страну за край, в полный моральный обвал».
Это неудивительно. Политический экономист Фрэнсис Фукуяма, работу которого мы рассмотрим далее, делает следующее наблюдение: жители стран, в истории которых господствовало государство (Китай, Франция и юг Италии), демонстрируют низкие уровни доверия. Господство государства, считает Фукуяма, может «подрывать гражданское общество». Соответственно, граждане стран, в которых традиционно господствует государство, «намного менее способны развивать сильные узы особой солидарности или сплетать ту нравственную ткань, которая составляет основу общества».
Вот почему в странах с низким уровнем доверия и историей господства государства (таких как Россия и Китай) часто наблюдаются более высокие уровни коррупции и преступности. Хотя Россия и Китай движутся к рыночной экономике, в этих странах по-прежнему господствует государство. Деловые практики, способствующие росту доверия, и рыночные стандарты развиваются медленно.
* * *
