Ответственность за кумовской капитализм обычно взваливают на «жадные» корпорации. Однако запускает коррупцию не бизнес, а Большое Правительство. В конце концов именно оно раздает милости. Вскоре после прихода к власти президент Обама заявил, что его администрация резко сократит назначение лоббистов на политические должности. Обама потребовал, чтобы его Белый дом сообщал обо всех встречах с представителями лоббистских компаний.

Размножение лоббистов, осуждаемое и левыми, и правыми, рассматривают как симптом чрезмерного влияния корпораций. Однако критики забывают о причинах существования лоббистов. Чем мощнее становится правительство, тем больше его способность оказать вашему бизнесу помощь или уничтожить его. Например, вещающие компании традиционно оказывали мощное лоббистское давление, поскольку Большое Правительство решает, кто получает доступ к частотам. Крупные компании розничной торговли вроде Walmart хотят, чтобы правительство заставило банки взимать меньшие проценты за оплату дебетовыми карточками. Богатство Большого Правительства привлекает также компании, стремящиеся заключить выгодные контракты.

Ведущий публицист Джон Голдберг заметил в журнале National Review: «По мере роста размеров и масштабов правительства растет и количество предприятий, обращающихся к правительству с просьбами. В 1956 г. справочное издание „Encyclopedia of Association“ сообщало сведения о 4900 группах. Сегодня в этом списке уже более 23,000 групп».

Компании, ведущие бизнес по старинке, сосредоточивают свое внимание исключительно на клиентах и конкурентах и работают на свой страх и риск. Компания Microsoft в течение 20 лет не обращала внимания на Вашингтон. И каков был результат такого пренебрежения Вашингтоном? Против компании начали огромное дело по обвинению в нарушении антитрестовского законодательства. Дело тянулось несколько лет и стоило компании миллиарды долларов, которые пришлось заплатить в виде штрафов и юридических расходов. Сегодня у Microsoft сильное присутствие в столице США, причем для защиты своих интересов компания прибегает к услугам многочисленных лоббистов и мощных лоббистских фирм. Компания Facebook, ставшая гигантом с оборотом в несколько миллиардов долларов через несколько лет после своего основания в 2004 г., не собиралась повторять ошибок, совершенных Microsoft. В 2011 г. Facebook, озабоченная возможными правительственными ограничениями неприкосновенности частной жизни, открыла в Вашингтоне роскошный офис площадью в 750 кв. м. со штатом, в котором состоит бывший эксперт по вопросам неприкосновенности частной жизни из Американского союза гражданских свобод. Компания Google, еще одна новая компания, ставшая гигантом, ежегодно тратит миллионы долларов на лоббистскую деятельность.

Причина, по которой эти и бесчисленные другие компании выписывают крупные счета лоббистам, проста: если компания не сделает того, что необходимо для получения политической протекции, ей придется очень плохо. Регулирующие органы и лезущие во все дела честолюбивые юристы из Министерства юстиции сожрут такую компанию живьем. Практически все крупные отрасли и компании, от вещающих и телекоммуникационных компаний и до Национальной ассоциации ресторанного бизнеса, имеют представительства в Вашингтоне.

Могущество правительства и страх перед ним — вот что вызывает столь сильное стремление к получению милостей. Если бы в Америке не было столь много бюрократических органов и правил, на что бы жили многие лоббисты? Их было бы гораздо меньше, чем ныне.

Эта коррупция порождает дополнительную коррупцию, по мере того как компании, стремящиеся оградить свои интересы, изыскивают способы оказать влияние на решения, которые принимает правительство, и на проводимую им политику. Типичный исход дела с «близкими друзьями» Большого Правительства таков: регулируемые сами часто начинают оказывать влияние на регуляторов.

Одним из худших недавних примеров такого расклада стали кровосмесительные отношения, сложившиеся между федеральным правительством и впавшими ныне в бесчестье гигантами ипотечного бизнеса Fannie Mae и Freddie Mac. Обе компании, начавшиеся как государственные агентства, впоследствии стали «предприятиями, получающими финансовую поддержку государства» — публичными корпорациями, учрежденными федеральным правительством.

Долгие годы Fannie Мае и Freddie Mac считались фактически органами федеральных властей, поскольку Министерство финансов открыло им кредитные линии. При этом они были публичными корпорациями, подчиненными надзору. К несчастью для американцев, этот надзор был крайне слабым, а то и вовсе отсутствовал. Отношения обеих корпораций с федеральным правительством были хуже чем коррупционными и стали важным фактором массового обвала на рынке жилья.

Гретхен Моргенсон и Джош Рознер в своей блистательной книге «Reckless Endangerment: How Outsized Ambition, Greed and Corruption Led to Economic Armageddon» («Безрассудная угроза: как чрезмерные амбиции, алчность и коррупция привели к экономической катастрофе») дают хронику нездорового симбиоза, развившегося между этими двумя чудовищами ипотечного бизнеса и чередой сменявших друг друга администраций. Моргенсон и Рознер напоминают, что в 90-е годы прошлого века Fannie Мае и администрация Клинтона образовали «беспрецедентное партнерство». У обоих партнеров была общая задача, и каждый служил потребностям другого. Билл Клинтон стремился к цели обеспечить 70% населения собственным жильем, однако эта стратегия не соответствовала плохой экономической конъюнктуре. Моргенсон и Рознер указывают, что эта стратегия была обусловлена исключительно политическими соображениями: «Собственник в каждом доме. Это было адаптировано под благополучные 90-е годы версией лозунга времен Великой депрессии: „Цыпленок в каждой кастрюле“».

Сопряженная с высокими рисками бизнес-модель, которую практиковали Fannie Мае и Freddie Mac, соответствовала политическим потребностям политиков. И Fannie Мае реализовывала эту бизнес-модель сверхагрессивно. Моргенсон и Рознер пишут, что Fannie Мае «довела искусство манипулирования законодателями до совершенства, выхолостив своих регуляторов и обогатив своих руководителей».

Деньги проникали повсюду. По данным Investors Business Daily, примерно 384 политика получали пожертвования от Fannie Мае и Freddie Mac, которые в 1989-2008 гг. израсходовали 200 млн долл, на лоббистскую и политическую деятельность. Деньги шли на политические кампании и на затыкание рта критикам из групп давления вроде Ассоциации общинных организаций за безотлагательную реформу. Конгрессмен Барни Франк, бывший в то время могущественным председателем Комитета палаты представителей по финансовым услугам и пламенным защитником Fannie Мае, — один из тех, кто получал пожертвования на политические кампании от Fannie Мае и Freddie Mac. Первая даже сделала внушительные взносы в фонд Комитета за прекращение бездомности среди престарелых, организации, одним из учредителей которой была мать конгрессмена Франка. Кроме того, Fannie Мае приняла на работу в качестве своего должностного лица одного из партнеров конгрессмена. Добивавшийся выдвижения в качестве кандидата в президенты США от республиканской партии Ньют Гингрич подвергся серьезной критике за то, что получал от Freddie Mac крупные вознаграждения за консультации. В числе других политиков, получавших деньги на политические кампании, назовем Кристофера Додда, бывшего тогда сенатором и председателем сенатского комитета по банковской деятельности, а также бывшего в то время сенатором Барака Обаму.

Благодаря этим усилиям Fannie Мае удалось успешно протолкнуть такие меры, как ослабление правил кредитования, позволявшее выдавать кредиты на условии первого взноса в размере всего лишь 5% от суммы кредита. Эти стандарты были приняты и остальными участниками отрасли, что способствовало возникновению мании кредитования, которая создала условия для стремительного раздувания ипотечного пузыря и финансового кризиса. Массовая коррупция в Вашингтоне и фаворитизм Большого Правительства едва не привели к обвалу всей экономики США.

Особенно вопиюще скверно обстояли дела на местном уровне. Кумовство буйно распространилось в огромных политических бюрократиях штата Нью-Йорк и особенно города Нью-Йорк. В 2011 г. Центру индейской культуры удалось купить около 2 гектаров государственной земли у старой больницы Кридмур за 1,8 млн долл., что было пугающе низкой ценой в районе, известном высокими ценами на недвижимость. Рыночная стоимость купленной земли, по оценкам, составляла около 7,3 млн долл.

Обычно государственные земли в Нью-Йорке продают на аукционах тому, кто предлагает за них максимальную цену. Хизер Хэддон сообщила в газете New York Post, что при продаже собственности больницы Кридмур было сделано исключение из общего правила. В 2006 г. было принято особое законодательство, которое разрешило продажу земли группе приобретателей по цене ниже рыночной. Кроме того, было дано разрешение на строительство местного центра и жилых зданий на купленном участке земли. Особенно примечательными эти исключительные привилегии делало то обстоятельство, что покупатели земли были банкротами. В 2009 г. у индейской общины был дефицит в размере 22 тыс. долл.

Очевидно, должностные лица штата зашли весьма далеко при разработке плана продажи государственной земли нуждавшейся в деньгах общинной группе по цене ниже рыночной. Почему? Хэддон дает ответ на этот вопрос: «Группа богата политическим капиталом, в том числе связями с растущей популяцией индейцев в восточном Квинсе».

Неудивительно, что коррупция и кумовство могут в равной мере искажать и инвестиционные решения, принимаемые крупными пенсионными фондами государственных служащих. Паевые инвестиционные фонды бьются друг с другом за возможность вести бизнес с этими пенсионными фондами, контролируемыми государственными должностными лицами. Такие пенсионные фонды могут дать инвестиции в размере десятков или даже сотен миллионов долларов. В 2011 г. бывший финансист-контролер штата Нью-Йорк Алан Хевези был приговорен к четырем годам тюремного заключения после того, как признал себя виновным в получении «откатов» в размере более миллиона долларов. Эти деньги были получены Хевези за разрешение инвестирования 250 млн долл, из пенсионного фонда в паевой инвестиционный фонд Markstone Capital Partners.

Тюремный срок получил и Хэнк Моррис, старинный политический советник Хевези. Действуя в роли посредника или «агента по размещению», Моррис направлял бизнес пенсионных фондов инвестиционным компаниям, сорвав за это вознаграждения в размере 19 млн долл. Попутно Моррис выпрашивал взносы в фонд кампании по переизбранию Хевези. Обвинения в «откатах» за разрешения были предъявлены и должностным лицам пенсионных фондов и управляющим хедж-фондов в других штатах, в том числе в Калифорнии, где один пенсионный фонд инвестировал свои средства в Wetherly Capital Group, еще одну фирму, представителем которой был Моррис.

Большое Правительство контролирует огромные ресурсы, его власть над отраслями равносильна формуле политической коррупции — и это не говоря уже о потребности должностных лиц и бюрократов ублажать своих политических сторонников. Тот факт, что государственные должностные лица, в отличие от должностных лиц в частном секторе, могут осуществлять свои огромные полномочия, не неся ответственности перед клиентами или акционерами, еще сильнее усугубляет дело. Государственные должностные лица не опасаются, что их действия приведут к тому, что их работодателю (государству) придется уйти из бизнеса. Государство функционирует с минимальной прозрачностью и минимальной ответственностью. Бесчестные люди могут почти полностью уходить от ответственности, и некоторые из них так и поступают.