Глава шестая

Орбитальные бомбардировщики генерала Чжу Мао увеличили интенсивность нанесения ударов, сотрясание лунной поверхности усилилось, и Куохтли бросил взгляд на радар. При такой плотности бомбардировки от базы Легированных Гиен мало что останется, и предстоящий штурм обещает быть более удачным, нежели первый. В эфире Стального Дивизиона по-прежнему стояла тишина, взломанный блок системы биомониторинга исправно передавал командованию данные о безукоризненном несении службы робовоином, и можно было спокойно спать ещё пару часов. Но в преддверии предстоящего наступления сон не шёл, и Куохтли вновь погрузился в воспоминания.

По прибытии на базу всех выписавшихся из госпиталя собрало начальство. Полный разбор хода исполнения контрактных обязательств закончился до их возвращения, и результаты подведения итогов им объявили коротко, отправив всех жаждущих подробностей в информационную сеть дивизиона. В двух словах, контракт Стальной дивизион выполнил полностью, но заказчик в связи с ведением войны был стеснён в средствах, и по этой причине предложил Нопалцину два варианта оплаты: отсроченная выплата на любой указанный банковский счёт с процентами за дополнительное ожидание либо немедленная оплата наличными четверти всей оговоренной суммы, а остальное Стальной дивизион может забрать трофеями. Полковник выбрал второе, за трое суток дивизион получил наличные, загрузился трофейной техникой и оборудованием и убыл на базу. Позже туда же вернулись раненые. Контракт закрыт.

В первую минуту Куохтли удивил выбор Нопалцина. Да, суммарно трофеи стоили больше, чем контрактная сумма, но ведь их ещё нужно продать. А для этого – починить. Всё это стоит денег и времени, которое можно было бы использовать для взятия какого-нибудь другого контракта. Но полковник недаром женился на дочках воротилы юридического бизнеса. Через отцовские связи они доставали для мужа информацию, доступную далеко не каждому. По странному стечению обстоятельств, спустя сутки после того, как лайнер с выписавшимися из госпиталя наёмниками Стального легиона покинул планету бывшего заказчика, информационные агентства опубликовали новость. А именно: противоборствующая бывшему заказчику сторона сумела привлечь многомиллиардные инвестиции и наняла Падших Ангелов – элитную частную военную компанию, не покидающую топ-5 самых мощных наёмных подразделений вот уже лет двадцать. Парк их крупнотоннажных боевых машин, по слухам, превышал уровень в десять тысяч единиц, и это не считая авиации, танков и ракетно-артиллерийских подразделений. Сражаться с Падшими Ангелами для Стального дивизиона равносильно попытке одинокого варана выйти на бой со слоном.

В дивизионе все были уверены, что Нопалцин обо всем знал заранее и потому безошибочно просчитал весь контракт: заработал немного денег, немного репутации и много трофеев. Из которых какое-то количество боевых единиц будет восстановлено, и они пополнят парк дивизиона. Главное, чем были довольны все, это то, что задержек по выплате жалованья и боевых премий не будет, потому что полученных от заказчика наличных хватило для перекрытия основных платежей. Хоть сумма и держалась в секрете, но утечка прошла моментально, и Куохтли был уверен, что полковник сам организовал слив, чтобы успокоить наёмников. Деньги у него есть, так что, если контрактного платежа и не хватит, он без лишнего шума добавит свои средства. Которые потом так же без лишнего шума восполнит от продажи трофеев, да ещё и с лихвой.

Полученная информация натолкнула Куохтли на мысль, и он принялся обивать пороги офисов начальства, убеждая командиров выдать ему то самое трофейное импульсное орудие в качестве оплаты за контракт. Вообще подобный вариант был одним из основных видов расчётов среди наёмников. Можно было хоть целого боевого робота выкупить в собственность, если хватало денег. Но на деле покупать боевую машину станет только миллионер или идиот. Робот стоит совершенно немыслимого бабла, если у тебя такое есть, то пора задуматься о завершении карьеры и приобретении маленькой уютной виллы на берегу тропического моря на какой-нибудь курортной планете. Впрочем, на курортную планету таких денег не хватит… Но подойдёт и обычная планета с курортной зоной. На таких, как правило, бывшие наёмники и селятся. Если доживают. Вторым аспектом является то, что личного робота ты будешь обслуживать за собственные деньги. Какую-то компенсацию полученных в бою повреждений и истраченного моторесурса тебе, конечно, оплатит компания, но этого все равно не хватит. Потому что ценник на обслуживание боевых машин заоблачный. Гораздо умнее приобрести не самого робота, а нестандартное оборудование для него. Модернизируешь и ремонтируешь за свой счёт только собственное оборудование, которое в случае чего забираешь с собой. Зато весь основной финансовый рак мозгов с ремонтом после каждого боя несёт компания.

И Куохтли собирался воспользоваться такой возможностью. Однако его пыл быстро охладили. Во-первых, ценник за даже повреждённое импульсное орудие оказался равен двухгодичной зарплате Куохтли. Во-вторых, его стаж в дивизионе был без году неделя, и согласно внутренним правилам ему не стоило размахивать у всех перед носом личными прихотями. А в-третьих, почти весь контракт он либо провёл в рембате, либо провалялся в госпитале, то есть участвовал в меньшинстве боевых операций и заработал совсем небольшую премию. Которой бы и вовсе почти не было, если бы не всеми оцененная стойкость Куохтли, проявленная им на заслоне. Куохтли долго уламывал Яотла и ещё дольше пытался попасть на приём к Нопалцину, но дело сдвинулось с мёртвой точки только после того, как премия Куохтли перекочевала на счёт тим-лидера. Тогда двери офиса заместителя Нопалцина распахнулись перед ним, и Куохтли сделали предложение, от которого, о чём тут же и намекнули, он не сможет отказаться: импульсное орудие ему отдадут в кредит, на ремонт орудия ему выдадут второй кредит, на общую модернизацию робота – третий кредит. За каких-то десять лет Куохтли сможет погасить все три кредита, если, конечно, не совершит массу подвигов, за которые ему выплатят массу бонусов, которыми он погасит кредиты досрочно. Зато! Зато всё, что он хочет получить, будет у него здесь и сейчас.

Услышав всё это, Куохтли оторопел, понимая, что попадает в десятилетнюю кабалу, и после подписания кредитных обязательств покинул офис майора в подавленном состоянии. Лишь через десять лет он, если доживёт, сможет только приступить к накоплению сбережений. В таком возрасте у других уже водятся деньги, а ему лишь предстоит начать зарабатывать на безбедную старость. Значит, наёмничество для него затянется… а шансов погибнуть прибавится… Но, если отказаться, то либо увольнение и нищета без намёка на перспективы, либо могила внутри «Могилы» в ближайших же боях. Надо радоваться, что всё так сложилось. Могло быть хуже…

Этими мыслями Куохтли успокаивал себя каждый день. По крайней мере с кредитами его не обманули, и «Могилу» удалось нафаршировать так, как он планировал. Конечно же, начальство пошло ему навстречу только ради того, чтобы отсрочить тот миг, когда в «Могилу» придется сажать нового робовоина. Потому что не обойдётся без скандалов, отказов и увольнений. Её ведь не продашь – кто же купит проклятого Валькирией робота… В случае смерти Куохтли дивизион ничего не теряет, в случае выживания – тем более. У «Могилы» есть оператор – вот и прекрасно. Стоило с максимальной выгодой использовать представившуюся хотя бы таким образом возможность. Поэтому Куохтли неделю перерассчитывал всю начинку «Могилы», потом ещё столько же ждал запчастей, и всю модернизацию проводил лично. Чем вызвал недовольство механиков рембата, которые рассчитывали на премиальные за сверхнормативную деятельность.

Зато «Могила» покинула рембазу в лучшем виде! Особенно круто и угрожающе смотрелось импульсное орудие, закрывающее собой кабину поверх штатной бронеплиты. Короткая зловещая воронка, скрывающая её тяжёлый эмиттер, выглядела действительно зловеще. Вся Третья Стальная Команда потешалась над Куохтли ещё месяц, смакуя плоские шуточки на эту тему. Мол, Куохтли взял кредит, чтобы красиво уйти в последний путь. И что он вместе с модернизацией заказал себе инкрустированный гроб с прибитой гвоздями к крышке пушкой, чтобы отстреливаться от соседей по кладбищу. Но тут он несколько облажался, потому что ни гроб, ни «Могила» не рассчитаны на такие орудия, из-за чего его, беднягу, поимеют сначала враги на поле боя, а после мертвецы на кладбище.

Куохтли сносил усмешки молча, стараясь держаться подальше от коллектива, и всё свободное время проводил либо на тренировочном полигоне, если удавалось скопить излишки казенных топливных норм, либо в ремонтном ангаре, вылизывая «Могилу». В один из таких дней он ковырялся в своих нехитрых пожитках и натолкнулся на футляр со скремблером. В тот момент Куохтли понял сразу три вещи: он забыл отдать скремблер тим-лидеру, никто так и не хватился этого скремблера, значит, никто не узнал о том, что скремблер уцелел в момент гибели владельца, и, наконец, что он не испытывает ни малейшего желания возвращать скремблер начальству, учитывая, как оно к Куохтли относится. Именно в силу последнего обстоятельства он решился на крайне рискованную авантюру: своими силами собрал сканер, интегрировал в него скремблер и принялся прослушивать эфир, чтобы выяснить, за кем же он шпионит.

Ответ пришёл в первый же день. Скремблер обрабатывал конфиденциальный канал майора Яотла, по которому он поддерживал связь со своими подхалимами. Кроме тим-лидера и его ветеранов таких скремблеров не было больше ни у кого, и ничто не мешало Яотлу быть уверенным, что его секретный канал абсолютно надёжен. Разобравшись с этим, Куохтли решил рискнуть и оставить скремблер себе. Чтобы в случае какого-нибудь очередного заслона хоть быть в курсе. Он встроил свой шпионский сканер внутрь системы связи «Могилы» и с тех пор подслушивал переговоры Яотла и ветеранов, мстительно ухмыляясь их уверенности в высокой защищённости своего секретного канала. Впрочем, особых преимуществ сканер ему не дал, разве что спать на службе стало легче – перед проверкой боеготовности Яотл обычно предупреждал своих подхалимов. В первое время Куохтли слушал в основном стёб ветеранов над его «Могилой», её глупой и дорогостоящей модернизацией, и, конечно, над ним самим. Короче, глумились над ним ещё долго.

Ржать над Куохтли перестали после второго контракта. Стальной дивизион получил рискованный, но очень хорошо оплачиваемый заказ: неизвестный клиент, пожелавший сохранить инкогнито, пожелал атаковать военно-транспортный узел ни много ни мало целой цивилизации. Все, естественно, сразу поняли, что за планета является их нанимателем, но сделали морду тяпкой. Меньше знаешь – никому не должен. Стальной дивизион срезал с бортов все знаки различия и приступил к погрузке. Лететь пришлось долго. Заказ располагался далеко не в соседнем созвездии, но на дорогостоящем анабиозе сэкономили, и почти месяц пришлось маяться в тесных кубриках. Единственным развлечением являлись судовые бары, которые начальство предусмотрительно озаботилось забить выпивкой до отказа, и развратные утехи для тех, кто сумел очаровать коллегу из числа женщин. Последним быстро надоело совокупляться ради весёлой пьяной тусовки, и они включили за приятные услуги ценник. Что, конечно же, мало кого остановило, потому что пьяному море по колено. Куохтли в вечеринках участия не принимал, потому что с идущего через космос конвоя далеко не убежишь, а от всеобщей скуки стебать его стали ещё сильней. Поэтому всю дорогу он просидел в кубрике к вящей забаве соседей, которые, возвращаясь с очередной пьяной вечеринки, интересовались, не издох ли он и не привинтил ли к корабельной койке какую-нибудь пушку побольше.

Окончание перелёта Куохтли встретил с бесконечным облегчением. Конвою объявили боевую готовность, всем велели занять места в боевых машинах, после чего началась высадка. Первой отработала космическая флотилия. Истребители атаковали орбитальную оборону, следом ударили штурмовики. Своих орбитальных бомбардировщиков у Нопалцина не было, слишком дорогое удовольствие, поэтому вместо них работали корветы боевого охранения транспортов. Почти сразу начали поступать доклады о сильном огневом противодействии и потерях. Нопалцин дал команду начать высадку, не дожидаясь подавления систем ПВО, и Третьей Стальной Команде поставили задачу эти самые системы ПВО найти на земле и подавить. Транспортники вышли на самую низкую орбиту, которой только смогли достичь под огнём противника, и начали выброску десанта. «Могилу» сбросили одной из первых, и он отчаянно манипулировал маневровыми ускорителями, стремясь не попасть под удар вражеской ПВО. Для Куохтли управляемое падение закончилось успешно, но во время десантирования Третья Команда потеряла несколько боевых машин, и общая огневая мощь оставляла желать лучшего. С орбиты сразу сбросили координаты целей, и Яотл повёл всех в атаку.

На этот раз «Могила» показала себя во всей красе. Куохтли поначалу покрывался липким потом при каждой трели контрольного блока, сообщавшего о лавинообразной перегрузке силовой установки, но новая система действовала идеально. Тяжёлое импульсное орудие исправно сбрасывало лишний заряд, разнося цель в клочья или превращая её в булькающий расплавленным металлом бесформенный ком, а усиленное шасси выдавало повышенную скорость. К концу боя он уже чувствовал себя как рыба в воде. Тем более что серьёзных наземных сил у противника не оказалось, и если не подставляться под удары мощных, но стационарных орудий вражеских укрепрайонов, то избежать фатальных попаданий было вполне реально. Транспортный узел противника вообще оказался частью тыловых коммуникаций, что наводило на определённые мысли. Например, как Нопалцину удалось без шума и драки провести целый транспортный конвой в глубь пространства данной цивилизации. Сто процентов, тут не обошлось без содействия спецслужб цивилизации-заказчика. Но о том, кто с кем аффилирован, лучше не думать. Наёмник ценен до тех пор, пока не интересуется политической подоплекой событий. Иначе из желанного инструмента он очень быстро превращается в нежелательного свидетеля.

И Куохтли не думал. Дивизион громил укрепрайон за укрепрайоном, Третья Стальная Команда перебрасывалась из одного сектора в другой, и майор Яотл, явно не ожидавший столь долгой жизни «Могилы», снова стал отправлять Куохтли в атаку первым. Куохтли с задачей справлялся в той или иной степени успешно, и среди подхалимов Яотла произошёл радиообмен о том, что модернизированная «Могила», похоже, лишилась проклятья. Потому что Валькирия прокляла стандартную машину, а после модернизации это уже далеко не тот робот, каким является в стандартной комплектации. И вообще «Могила» ведет себя довольно странно, выдавая недоступные для своего класса показатели. Есть мнение, что она лучше любой из машин ветеранов Яолта, и им стоит провести на ней пару тестов. Куохтли понял, что рискует потерять «Могилу», и поспешил принять меры. Воспользовавшись ближайшей передышкой между боями, он под каким-то мелким предлогом присоединился к общей пьянке и сделал вид, что напился вдрызг. И якобы по пьяни проболтался, что в детстве был проклят старой деревенской колдуньей, которая пообещала ему мучительную смерть, отсрочить которую можно только одним способом: проклятый должен слиться с проклятым воедино, и тогда одно пожрёт душу другого, но не сразу. Короче, пожить время будет. И вот Куохтли метался по Галактике, пытаясь понять, что это значит, пока не попал в кабину «Могилы». Как только он оказался внутри, то сразу почувствовал, как его несчастную душу опутывают её невидимые липкие щупальца…

В какой степени ему поверили, было не понятно, но впечатление его «пьяное» признание произвело ощутимое. «Могилу» оставили в покое мгновенно, а заодно стали сторониться и самого Куохтли, мало ли что. Общаться, а тем более дружить с ним никто желанием не горел, но издеваться и стебаться над ним перестали, и это Куохтли устраивало. С того момента он вне служебных вопросов общался только с собой, с «Могилой» и иногда с бутылкой, когда становилось уж совсем невмоготу от осознания полнейшей безысходности на ближайшие десять лет кредита. Да и что будет потом – ничуть не яснее, если он вообще столько проживёт… Так продолжалось чуть больше года, а потом в Третьей Стальной Команде появилась Чикахуа. Высокая длинноногая красотка в утягивающей униформе, подчёркивающей соблазнительные изгибы фигуры и упругий бюст, с роскошной гривой тяжёлых прямых волос, чёрных, словно маслянистая смола, и томным взглядом миндалевидных глаз цвета тёмного обсидиана.

Куохтли по-идиотски влюбился в неё в первую же секунду ещё до того, как услышал её сексуальный грудной голос. А когда услышал, то и вовсе потерял и без того не ахти какую сильную волю. И с той же самой первой секунды у него не было абсолютно никаких шансов. Вообще. Красотка досталась тим-лидеру, женская часть дивизиона её возненавидела, мужская возжелала, и всё, что мог позволить себе Куохтли, это украдкой смотреть на предел своих мечтаний. И едва её взгляд случайно встречался с его, он торопливо отводил глаза, делая вид, что смотрит не на неё. Тщательно скрываемые любовные страдания утопили его в бесконечной тоске, но это сыграло ему в плюс: он как бы не интересовался Чикахуа, ей было плевать на него, и майор Яотл очень быстро исключил Куохтли из бесконечного списка потенциальных соперников, не устающих подкатывать к Чикахуа за его спиной. Это выразилось в том, что Куохтли стали меньше посылать в самое пекло, и не исключено, что благодаря этому он до сих пор жив.

И вот два года назад, в преддверии формирования очередного общегалактического флота для священной войны со Светлыми, когда подковерные дрязги между цивилизациями Галактики Теутио Тик’Аль достигли пика, и тайные войны между ними резко активизировались, полковник Нопалцин заключил целый портфель выгодных контрактов. Прибыли обещали быть столь хороши, что дивизион взялся за всю работу сразу. Стальные Команды были направлены в разные сектора созвездия, а Третья Команда отправилась выполнять заказ и вовсе в другой спиральный рукав. Действовать пришлось автономно, в полном отрыве от тылов и без какой-либо поддержки, потому что заказчик не просто пожелал остаться неизвестным, он заранее перевёл оплату на депозит и бесследно исчез. Третья Команда высадилась на безлюдном планетоиде в какой-то конкретной дыре, находящейся вне обитаемых солнечных систем, и столкнулась с полным отсутствием следов цивилизации. Многие даже подумали, что заказчик допустил ошибку при передаче координат, и они прибыли совсем не туда, куда нужно.

А потом откуда ни возьмись вокруг появилось столько врагов, что мгновенно стало не до раздумий. Планетоид оказался какой-то военной лабораторией и был изрыт подземными ангарами вдоль и поперёк. Оттуда непрекращающимися потоками вываливалась авиация, танки различных конструкций и тяжёлая боевая техника. Третью Стальную Команду обложили со всех сторон, и первые сутки она сражалась в окружении, избегая гибели за счет маневренности и слаженных тактических действий. В тот день Чикахуа чуть не погибла дважды, её мастерства не хватало для полноценного использования всех возможностей выделенного ей боевого робота, зато подразделения противника быстро определяли огневую мощь её машины и делали Чикахуа главной целью. Из-за её ошибок в тактике Яотлу то и дело приходилось менять рисунок боя, чтобы вывести её из-под массированных ударов. Результатом таких действий стали серьёзные повреждения, полученные машинами всей Третьей Команды. Матом Чикахуа в эфире крыл едва ли не каждый, и Куохтли несколько раз бросался ей на выручку, рискуя подставить остальных и стать всеобщим врагом. Ей-то после боя всё простится, а вот ему…

Из окружения Третья Команда всё-таки вырвалась. В основном благодаря тем самым боевым роботам последнего поколения, что незадолго до этого были получены ветеранским составом команды. Майор Яотл бросил на растерзание их космический грузовик и повёл команду на прорыв. Выйдя из окружения, команда сразу же ударила в тыл ближайшим подразделениям противника. Хозяева лаборатории в своё время решили защищать её не столько войсками, сколько конспирацией, и потому наземной обороны на планетоиде не было. После того как Третьей Команде удалось перемолоть основную массу защитников лаборатории, появилась возможность маневрировать. Противник по-прежнему преследовал команду всеми имеющимися силами, но сковать боем полностью уже не мог. Яотл собрал из своих ветеранов особую группу и отправил их уничтожать лабораторию. Остальные водили за собой силы противника, и эта игра в догонялки то и дело перерастала в короткие и жестокие бои.

За следующие двое суток команда потеряла половину боевых машин, в последнем бою робот Чикахуа получил повреждение шасси и практически лишился хода. Куохтли был уверен, что Яотл не бросил её на героическую смерть исключительно из-за того, что остальные машины находились в таком же катастрофическом состоянии, но позже сам майор неустанно тыкал Чикахуа в нос своим благородством и тем, что ради неё подверг риску всех. Чикахуа заносчиво отвечала, что он мог бы оставить её в заслон, она спасать себя не просила, но на упреки остальных робовоинов ей было ответить нечем, и темноокая красотка в расстроенных чувствах покидала компанию, как только речь заходила об этом. Но это было потом, а в тот день команде пришлось выдержать тяжелейший бой. Спустя пять часов не осталось ни одной машины, у которой бы не сгорел генератор защитного поля, и удары вражеских зарядов догрызали последние бронеплиты.

Чем бы всё это закончилось, догадаться не трудно, но как раз в этот момент особая группа всё-таки нашла подземную лабораторию, прорвалась через полезшую из-под земли охрану, и установила над лабораторией цепь термоядерных зарядов направленного действия – единственное доказательство существования таинственного заказчика. Заряды оказались не только очень мощными, но и специально предназначенными для разрушения хорошо защищённых подземных объектов глубокого заложения. Особая команда едва унесла ноги, и район размером десять на десять километров взлетел на воздух, точнее, на вакуум. Подземная лаборатория была уничтожена, вместе с ней погибла почти вся инфраструктура подразделений охраны. Авиация и техника противника потеряли возможность дозаправки, и их атаки быстро выдохлись. Роботы Третьей Стальной Команды, напротив, имели высокие показатели автономности, и вскоре роли изменились на противоположные: особая группа рыскала по планетоиду в поисках противника, остатки которого попрятались, где смогли.

Остальная часть Третьей Команды с горем пополам доковыляла до своего грузового транспорта и принялась зализывать раны и подсчитывать потери. Трое робовоинов погибли непосредственно в бою, пятеро катапультировались, но кабинные капсулы двоих из них противник уничтожил в момент приземления. Остальных удалось разыскать прежде, чем иссякли запасы кислорода в аварийных скафандрах. Ещё семеро робовоинов получили ранения разной степени тяжести, один из них выбыл из строя и нуждался в немедленной госпитализации. Но главная беда заключалась в том, что грузовой транспортник был сильно повреждён и потерял ход. Посылать сигнал бедствия Яотл не решился, ничего хорошего в ответ на подобный запрос ожидать не приходилось. Более того, в любой момент на планетоид могли прибыть хозяева лаборатории, они-то сигнал бедствия получили ещё в день нападения. Ситуация сложилась катастрофическая, и было понятно, что Третья Команда либо восстанавливает грузовик и убирается с места событий, либо вскоре погибает в результате неотвратимо приближающегося возмездия.

Чинить транспортник бросились все, кто имел хоть малейшее представление об устройстве космических кораблей, и следующие двое суток прошли на нервах. Куохтли в космических кораблях не соображал абсолютно, и потому получил приказ заняться эвакуацией подбитых роботов и сбором трофеев, если таковые найдутся. В помощь ему Яотл отрядил Чикахуа, чтобы убрать её подальше с глаз всех остальных. Потому что все остальные не без оснований заявляли, что это из-за неё команда понесла такие потери и была вынуждена оставить грузовик на расстрел противнику. Короче, на неё в эфире злобно шипел сквозь зубы едва ли не каждый, а, точнее, каждый, кроме самого Яотла и Куохтли, который, как положено проклятому, молчал, чтобы лишний раз не отсвечивать. В общем, Чикахуа было приказано помогать Куохтли, желательно где-нибудь подальше от всех.

К счастью, ремонтный блок грузовика пострадал от расстрела меньше всего. Видимо, противники сознательно не хотели разрушать оборудование, которое в дальнейшем пригодится им самим. Куохтли провозился с шасси робота Чикахуа почти пять часов, но ход машине вернул, и оба их робота покинули лагерь. За двое суток, в течение которых Куохтли с Чикахуа выполняли обязанности призовой команды на местах прошедших боёв, она сказала ему больше фраз, чем за всё время своего пребывания в дивизионе. Куохтли жутко робел всякий раз, когда на экране видеосвязи вспыхивало изображение темноокой красотки, и не смог произнести ни одного слова, которое не имело бы прямого отношения к выполняемой ими работе. Объёмное изображение её лица, возникающее прямо возле него, заставляло Куохтли замирать от смеси стеснения, желания и восхищения, и он поспешно отводил взгляд, опасаясь насмешек. Это даже хорошо, что ей на него плевать, потому что она ничего не заметила, и он робко наслаждался её безразличным, но зато совсем не стервозным радиообменом.

Который проходил достаточно интенсивно, учитывая туманные перспективы дальнейшего выживания. Куохтли и Чикахуа прибывали к месту очередного боя, совершали обход местности на предмет выявления вражеской засады и обнаружения своей или неприятельской техники, которую имело смысл эвакуировать. Потом Куохтли брал на буксир то, что было найдено, и волоком тащил это к лагерю. Чикахуа двигалась вокруг него по большому радиусу, осуществляя непрерывное охранение. Цеплять к её роботу трофеи Куохтли не решился, опасаясь выхода из строя наскоро починенного шасси. Поэтому призовые работы затянулись, но никто ничего против не имел, всех интересовало только состояние грузовика. Отремонтировать его всё-таки удалось, что всеми было расценено, во-первых, как чудо, а во-вторых, как правильное решение отправить на время проведения ремонта подальше от места ремонта Чикахуа и Куохтли. От неё в этой миссии одни беды, а рассчитывать на удачу в присутствии проклятого и вовсе может только глупец. На радостях градус всеобщей злобы заметно снизился, и Третья Команда принялась спешно грузиться на борт. Зияющий многочисленными пробоинами грузовик стартовал с планетоида и поплёлся к области гиперпереходов.

Искусственную гравитацию на борту восстановить не удалось, герметичность сохранилась лишь в нескольких помещениях, одним из которых оказался судовой бар, и все набились туда. Пьянка в условиях невесомости быстро превратилась в полуистеричное веселье людей, едва избежавших смерти, как вдруг пилот врубил сирену боевой тревоги. Радар показал формирование в солнечной системе области выхода из гиперпространства, откуда в реальный космос высыпала огромная боевая эскадра. Все мгновенно похолодели, побледнели и протрезвели, понимая, что их грузовик беззащитен даже перед одним-единственным истребителем. Избежать смерти удалось благодаря полю преломления и ложным кодам опознавания. Позже выяснилось, что представители заказчика предоставили Нопалцину идентификационный код противника, принадлежащий уничтоженной теперь лаборатории. Поэтому грузовик Третьей Команды беспрепятственно приземлился на планетоиде, и поэтому же эскадра возмездия не бросилась за ним в погоню немедленно. Противник понял, в чем подвох, когда было уже поздно. Звено истребителей не успело выйти на дистанцию эффективного удара. Им не хватило каких-то двух-трех десятков секунд, но это опоздание всё решило. Дырявый грузовик ушёл в прыжок, и три недели полёта в гипере все пили, не просыхая, только Чикахуа не выходила из каюты Яотла, чтобы не провоцировать пьяных конфликтов.

По прибытии на базу им было объявлено, что заказчик результатом доволен и контракт признан исполненным. Всем выплатили бонусы, техника встала на ремонт, трофеи сдали на склад, и Яотл даже похвалил Куохтли за то, что тот сумел уволочь с полей боёв пару пусть и раздолбанных, но очень неплохих аэромобильных танков последнего поколения. Боевые роботы ветеранов пострадали меньше остальных, их починили быстро, и вскоре Яотл вместе с ветеранами убыл на очередной контракт. Перед отлётом с базы он неожиданно вызвал Куохтли в свой офис. Там же обнаружилась Чикахуа, и Куохтли слышал их неразборчивую ругань, пока стоял под дверью в ожидании разрешения войти. На этот раз Яотл выносил мозг Чикахуа, и той, похоже, ответить было нечем, огрызалась она скорее по привычке или по причине повышенной личной стервозности. Наконец, о Куохтли вспомнили и разрешили войти. Там Яотл заявил, что своим приказом назначает Куохтли напарником и инструктором для Чикахуа, потому что её квалификация робовоина ужасна, а сам он не имеет времени с ней возиться. Отвлекать ветеранов от выполнения контрактов было бы глупо, поэтому отныне с Чикахуа будет возиться Куохтли. И ему вменяется в обязанности научить эту безмозглую дуру, как не подставлять в бою сослуживцев и не подохнуть самой. Чикахуа было велено заткнуться и выполнять приказ, а в случае, если она станет отлынивать от тренировок, он добьётся у Нопалцина, чтобы у неё забрали её топовую боевую машину, пока она её не угробила окончательно, и заменили на какое-нибудь ведро. Которое более подходит ей по уровню мастерства.

К молчаливому удивлению Куохтли, Чикахуа восприняла данную угрозу серьёзно и перечить Яотлу не стала. Больше она не скандалила, лишь недовольно кривилась и зло прищуривала глаза. Что явилось для Куохтли лишним доказательством её порядочности, потому что если бы удовлетворить полковничью похоть для неё было бы раз плюнуть, то ещё неизвестно, чьё ходатайство в глазах Нопалцина выглядело бы сильнее: её или тим-лидера. В общем, в тот день она молчаливо признала своё поражение, и в беспросветно тоскливой жизни Куохтли появилась драгоценная отдушина. Если честно, то в первую секунду он даже не поверил своей удаче. Но позже выяснилось, что удача тут ни при чём, и всё гораздо проще. Яотл ревновал к Чикахуа всех, и никому в отношении её не доверял, а своим ветеранам особенно. Он даже хотел лично заниматься с ней, но у тим-лидера действительно хватает обязанностей, и от такого варианта пришлось отказаться. В итоге его выбор пал на Куохтли, потому что тот оказался единственным, кто открыто не пускал по ней слюни и не подкатывал к ней за его спиной. Оказывается, за три недели гиперпрыжка Яотл не поленился прослушать все записи радиообмена Чикахуа с Куохтли во время их бытности призовой командой. Ничего опасного для себя он в их радиопереговорах не нашёл, что и утвердило его во мнении, что Куохтли лучший кандидат на роль личного инструктора для Чикахуа. Но это не помешало майору в красках рассказать ей историю проклятия Куохтли. Как бы невзначай, шутки ради. Хотя не приходится сомневаться, для чего именно Яотл это сделал – на всякий случай, чтобы Чикахуа опасалась Куохтли.

С того дня Куохтли и Чикахуа ежедневно проводили два часа на тренировочном полигоне. Это были самые счастливые часы в его жизни, которая с тех пор протекала от тренировки до тренировки. Перед этим счастьем померкла даже десятилетняя кредитная кабала, Куохтли готов был взять ещё два таких же кредита, лишь бы их тренировки не прекращались. Опасаясь разрушить единственную радость в жизни, он вёл себя подчеркнуто корректно, ничем не выдавая бушующий в груди пожар страсти. Куохтли выдвигался на полигон точно по графику и покидал его минута в минуту. Учебные бои строились по принципу: сорок минут практической тактики, двадцать минут теоретический разбор и второй такой же цикл. На время разбора действий они покидали своих роботов и встречались в наблюдательной башне начальника полигона. Там хватало работников, и майору Яотлу всегда было у кого уточнить подробности. Это его успокаивало. И безумно осчастливливало Куохтли, который имел возможность абсолютно легально сидеть рядом с Чикахуа, ощущать волнующий запах её кожи, обработанной дорогими парфюмерно-косметическими средствами, и даже касаться её руки под официальным предлогом. Он как бы невзначай выработал обыкновение класть свою ладонь ей на запястье со словами: «Подожди, это не так» – типа останавливал озвучивание ею неправильных тактических выкладок. К этой его манере все привыкли, а иных вольностей он себе не позволял.

Это дало плоды. Конечно, Чикахуа было на него по-прежнему наплевать, но она не вела себя с ним стервозно, как с другими, и иногда даже рассказывала что-нибудь о себе, очень редко и очень коротко. За два года тренировок её уровень мастерства значительно улучшился, а сами они сработались настолько хорошо, что на боевых миссиях понимали друг друга с полуслова. Поначалу это насторожило Яотла, но, оценив возросшую боевую эффективность их взаимодействия, майор стал использовать возможности их пары в сражениях. Тим-лидера это даже устраивало – есть кому подстраховать его женщину, и при этом не приходится опасаться конкуренции. Тем более что в последнее время контракты дивизиона становились всё опаснее. До формирования общегалактического флота для священной войны с Сияющими оставалось чуть меньше года, и цивилизации не только накапливали в точках сбора предназначенные для этого армии, но и отчаянно пытались нагадить друг другу. Чтобы после ухода Эмиссаров не остаться слабее конкурентов на следующие двадцать пять лет. Накал тайных сражений достиг апогея, и тут неожиданно для всех в Галактику Теутио Тик’Аль явился один из этих самых Эмиссаров, который и застукал за этим занятием несколько местных цивилизаций.

Высокомерный Тёмный Господин пришёл раньше срока в силу каких-то своих надобностей, но воочию узрел вопиющее нарушение запрета на вооружённое междоусобное противостояние и воспылал праведным гневом. И сей гнев господень очень жестоко и очень показательно покарал виновных. Эмиссар явил Галактике супероружие, громадный выпукло-вогнутый куб неправильный формы величиной с планету, призванный уничтожать высокоорганизованную жизнь, не причиняя вреда материальным ценностям. Сие ужасающее оружие было помещено в одной из ничейных систем в центре Галактики и немедленно приведено в действие. За три минуты обе материнские солнечные системы цивилизаций, признанных Эмиссаром виновными в нарушении божественного запрета, превратились в свалки трупов. Высокомерный объявил, что так будет с каждым, кто осмелится пойти против воли Чёрного Господа, но цивилизация, которая докажет свою истинную преданность великому делу Тёмных, получит это супероружие в своё полное распоряжение и будет править Галактикой. Засим Эмиссар удалился, пообещав вернуться в срок за общегалактической армадой.

Когда известия о данном событии достигли спиральных рукавов Галактики, в центре вовсю кипела борьба за намечающийся трон. Периферийные цивилизации мгновенно включились в сие соперничество, вступая во всевозможные альянсы с центром или создавая собственные союзы. В первые дни общественность ожидала перехода межцивилизационной конкуренции в сугубо политическую плоскость, и многочисленные эксперты прогнозировали падение спроса на услуги частных военных компаний и обвал рынка наёмнических операций. Но вместо этого количество контрактов неожиданно возросло, а их сложность резко увеличилась. Всё чаще Стальному дивизиону приходилось сталкиваться с непобедимыми противниками и нести ощутимые потери. Причём многие наёмники, имевшие связи в других частных военных компаниях, сообщали о том, что Стальной дивизион далеко не единственный, кто столкнулся с неразрешимыми проблемами.

После третьего подряд поражения и проваленного контракта по сетевым порталам, близким к наёмничеству, поползли тревожные слухи. Говорили, будто разгневанный Эмиссар выставил требования к численности общегалактического флота, увеличенные втрое. И такого никто не ожидал. Цивилизации в срочном порядке проводят мобилизационные мероприятия, но времени однозначно не хватит, а попадать под гнев Высокомерных Тёмных никто не хочет. Поэтому якобы было проведено суперсекретное собрание представителей всех основных цивилизаций, на котором приняли тайное решение: чтобы уложиться в сроки и исполнить требования Эмиссаров, нужно поставить в ряды общегалактического флота наёмников. Частных военных компаний по всей Галактике Теутио Тик’Аль развелось бесчисленное количество, и если отправить на священную войну их всех, то это сразу перекроет недостаток сил наполовину. Остальное цивилизации компенсируют за счёт ускоренного производства боевого флота и закупки под него экипажей Чёрных в ближайшей галактике шестиэнергонного пространства.

А так как добровольно наёмники на священную войну не пойдут, то была выработана столь же тайная стратегия, призванная их к этому вынудить. Все цивилизации отказываются от поддержки частных военных компаний, за исключением крайне небольшого списка самых крупных, которые потом в качестве оплаты за это выделят часть своих подразделений в состав общегалактического флота. Данным воротилам наёмнического бизнеса создаются все условия, благодаря чему эти монстры избавляются от всех остальных конкурентов. Поддержание на плаву частной военной компании есть занятие очень затратное: необходимо платить наёмникам, закупать продовольствие, снаряжение, вооружение и дорогостоящую современную боевую технику, содержать обслуживающий персонал либо платить подрядчикам за ремонт и тыловое обеспечение. Делать это без постоянного притока средств невозможно, и проваливающие один контракт за другим конкурирующие подразделения быстро разорятся. Чтобы не превратиться в нищих, с головы до ног опутанных долгами, их владельцы будут вынуждены продать свой боевой парк за бесценок заинтересованным цивилизациям. А их личный состав, оставшийся без работы, сам придёт на призывные пункты. Потому что вербовка на участие в священной войне снимет с них все обвинения. Иначе они являются обычными преступниками, большинство из которых ещё и дезертиры, разыскиваемые на родных планетах. Отныне Галактика Теутио Тик’Аль, ранее смотревшая на наёмничество сквозь пальцы, будет преследовать их повсюду, преследовать и арестовывать. И у заключённых будет выбор: казнь или бесплатное участие в священной войне. Так не лучше ли отправиться туда за неплохие деньги, да ещё с фантастическими перспективами?

Поначалу в эти слухи мало кто поверил, но очень быстро ситуация изменилась. Одна за другой цивилизации созвездия приняли законы, объявляющие преступниками всех наёмников, не являющихся действующими сотрудниками частных военных компаний. Причём сама военная компания должна пройти лицензирование в некоем объединённом комитете начальников штабов топовых частных военных компаний. Список этого самого топа прилагался к закону и оказался на удивление невелик. Облавы в обитаемых солнечных системах начались уже на следующий день, и гражданские подрядчики под давлением государств стали массово расторгать договоры на оказание обслуживания с нелицензированными подразделениями наёмников.

Все бросились получать лицензии, и Стальной дивизион не стал исключением. Полковник Нопалцин улетел решать вопрос, дивизиону было объявлено о временном прекращении активности, всем желающим разрешили убыть в отпуск за свой счёт. Чем, естественно, никто не воспользовался. Все сидели на базе и пьянствовали в ожидании возвращения Нопалцина. Потом в сети появились отзывы робовоинов из других частных военных компаний, сообщающие, что всё не так страшно, потому что получить лицензию оказалось легко: уплата лицензионного взноса плюс заполнение стандартных формуляров – вот и всё, любой нежадный владелец может это сделать. Народ тут же расслабился и продолжил получать удовольствие. Даже Чикахуа на время этого безделья прекратила посещать тренировки, потому что майор Яотл обзавёлся массой свободного времени и не отпускал её от себя. Несколько дней они покидали майорскую квартиру только ради всеобщей вечерней пьянки, но потом между ними разразился очередной скандал, и Чикахуа стала проводить в баре больше времени. Куохтли подолгу сидел там же за самым дальним от неё столиком и делал вид, что пьяно смотрит в никуда, при этом не сводя с неё глаз. Однажды он даже набрался решимости и подошёл к ней, чтобы спросить, когда возобновлять их тренировки и актуальны ли они вообще. Чикахуа в тот момент оказалась сильно пьяна и узнала его не сразу. Она было послала его куда подальше, но потом поняла, кто перед ней, и выражение её лица из стервозного вдруг стало усталым и печальным. Она сказала, что тренировки не отменяются, но когда они возобновятся, никто не знает. Все ждут возвращения Нопалцина, и тим-лидеры ввели запрет на перерасход моторесурса.

Больше подходить к ней Куохтли не решался. О чём он может с ней поговорить, если не о роботах и тактике? О себе? Ей плевать. О чем ещё? Он с восемнадцати лет в армии, то есть уже почти четырнадцать лет, и ничего, кроме армейской темы, не знает. Заговори она сама на какие-нибудь другие темы, он даже не сможет поддержать разговор. Разве что о тростниковой ферме… вот только вряд ли роскошная красотка сгорает от нетерпения послушать истории из батрацкой жизни. Да и вдруг Яотл приревнует? Они ведь поскандалили, и он сейчас на взводе. Так можно вообще лишиться тренировок, тогда Куохтли точно от тоски издохнет. Короче, больше он к ней не подходил, и все оставшиеся дни вожделел её, как обычно, издалека и украдкой.

Потом вернулся Нопалцин, и база зашевелилась. Мгновенно разлетелась новость, что полковник получил лицензию, и Стальной дивизион снова в теме, и Нопалцин даже привёз выгодный контракт, который позволит всем неплохо заработать. В целях подготовки к исполнению контракта в дивизионе начались широкомасштабные учения, в которых принимали участие все имеющиеся боевые единицы. Особый упор был сделан на отработку взаимодействия танковых батальонов с авиацией и летающими роботами, при орбитальной поддержке космических штурмовиков и истребителей. Которых у Стального дивизиона было немного, и использовались они обычно в качестве эскорта для транспортных конвоев, которые, собственно, и доставляли наземные силы Нопалцина к местам проведения миссий. Из всего этого все сделали вывод, что предстоящая миссия будет проходить на атмосферной планете в условиях высокогорья, где массивным боевым роботам будет негде развернуться, поэтому в ход пойдут прыгающие и летающие танки и авиация. Робовоинам же предстоит осуществлять огневую поддержку.

Но реальность оказалась совершенно иной. Атаковать пришлось ни много ни мало базу другой частной военной компании, географически являющейся ближайшим соседом дивизиона. Располагалась она на пустынной планете тремя необитаемыми солнечными системами далее от системы Стального дивизиона. Противник о нападении был предупреждён, и безжалостная резня вспыхнула немедленно, едва грузовой конвой вышел из гиперпрыжка. Похоже, Нопалцин этого ожидал, недаром же во время учений упор делался на авиацию и космические подразделения. Вражеские эскадрильи удалось перебить, но прежде враги смогли целиком сжечь пару головных грузовиков, и Стальной дивизион потерял Первую Стальную Команду в полном составе. Затем состоялся прорыв через орбитальную оборону, скованную боем с космическими силами дивизиона. Грузовики произвели отстрел боевой техники, и Стальной дивизион в управляемом падении помчался к поверхности, подобно метеоритному дождю.

Высадку производили вдали от вражеской базы, чтобы минимизировать потери от огня с земли и выиграть время для перегруппировки. Десантирование прошло успешно, противник не стал проявлять активности и предпочёл уйти в глухую оборону. Три часа Стальные Команды сближались с базой врага, захватывая её в клещи, после чего поступил приказ на штурм. Дальше началась жуткая мясорубка. Боевые роботы ударили в лоб, танковые подразделения атаковали с гор, выйдя врагу в тыл через высокие узкие перевалы, а всё, что умело летать, наносило удары с воздуха. Противник ответил массированными ракетными атаками, подрывом управляемых минных полей и огнём тяжёлой артиллерии в упор. Кровавое побоище кипело двое суток, не давая результата ни той, ни другой стороне, потом космические подразделения Нопалцина сумели подавить орбитальную оборону и поддержали огнём с низкой орбиты. Тяжёлая агрессивная атмосфера вражеской планеты не способствовала эффективному нанесению ударов типа «земля-орбита», и Стальной дивизион получил преимущество. Спустя сутки противник был разбит, ещё один день ушёл на поиски и уничтожение всех, кто не успел скрыться в горах, потом почти неделю вывозили трофеи и подсчитывали убытки.

Дивизион потерял половину своих наземных и две трети космических сил. Все были в молчаливом шоке – ещё одна такая победа, и от дивизиона останется одно название. Начальство сулило всем щедрые бонусы, указывая на богатые трофеи, и обещало быстрое пополнение численности личного состава. Пополнение действительно произошло очень быстро. К тому времени, когда дивизион вернулся на базу, там уже находилось не меньше трёхсот соискателей, желавших наняться на службу. Среди которых не оказалось ни одного необстрелянного новичка, все были опытными солдатами.

Которые рассказывали страшные вещи: среди частых военных компаний идёт неприкрытая война за выживание. Подразделения нападают друг на друга сплошь и рядом, с частными заказами – полный вакуум, цивилизации вдруг резко и разом прекратили враждовать, и компании разоряются одна за другой. А так как лицензирование прошли почти все, то это ещё сильней усугубило процесс, потому что одним из обязательных условий для получения лицензии является указание действительного местоположения своей базы. Теперь все знают, кто где базируется, и атаки можно ожидать от кого угодно и в любую минуту, что и происходит повсеместно.

Цивилизации же устроили настоящий террор по отношению к наёмникам. Если ты не состоишь в лицензированной компании, значит, ты либо пират, либо террорист. И подлежишь немедленному аресту, а в случае сопротивления – уничтожению. Спецслужбы хватают всех, даже тех, кто при первом запахе палёным поспешил уйти на покой. Оказывается, этот закон всеобщим решением цивилизаций официально признали имеющим обратную силу на срок до трёх лет. Короче: только в этом созвездии выловлено уже больше двух миллионов так называемых «террористов», и все они направлены на принудительную службу в объединённый галактический флот. И раз в десять больше наёмников пошли туда добровольно, спасаясь от неминуемого ареста, ведь если выбора нет, то хотя бы денег за это получить. Лучше иметь за спиной заградительный отряд, который может открыть по тебе огонь, чем сразу попасть в штрафные дивизии, которые первыми пойдут лоб в лоб на Сияющих.

Все сразу же зашептались, что никакого выгодного контракта у Нопалцина не было, и полковник с самого начала задумал уничтожить ближайших конкурентов, чтобы выиграть для дивизиона место под солнцем. Официально эти слухи никто не подтвердил, но и не опроверг. Бонусы за успешную миссию всем выплатили исправно, и людей это устроило. Однако очень скоро поползли новые слухи. О том, что захваченные трофеи невозможно продать, потому что чёрный рынок вооружений рухнул, захлебнувшись небывало возросшим предложением. Подержанная техника не уходила даже по цене вполовину от заводской, а не отремонтированные боевые машины вообще перестали продаваться. Говорили, что цивилизации официально скупают товары на чёрном рынке по цене лома, и армейским скупщикам глубоко параллельно, что ты им предлагаешь: разбитый в хлам старый танк или полностью исправного боевого робота последней модели – всё пойдёт на одни весы по одной цене. Десятки частных военных компаний разорились уже, и сотни разорятся в ближайшие месяц-два.

Те немногие наёмники, кто ещё надеется пережить кризис, пытаются устроиться в частные военные компании, пока что держащиеся на плаву. Но топовые подразделения, выигравшие карт-бланш, закрыли набор и объявили, что любое судно, появляющееся в их солнечных системах без заранее согласованного разрешения, будет уничтожаться немедленно и без предупреждения. Несколько лайнеров с желающими рискнуть были сожжены, и больше туда никто не летает. Поэтому у оставшихся без лицензированного работодателя наёмников остаётся лишь один вариант – пытаться устроиться в частные военные компании, ещё не пошедшие ко дну. Но Стальной дивизион никогда не отличался ни численностью, ни высоким жалованьем, поэтому мало кто верит в то, что дни его не сочтены. В связи с чем соискателей на базу прибыло порядка трёх сотен, а могли бы прилететь и три тысячи.

Самое зловещее заключалось в том, что слухи подтверждались. В сети количество наёмнических порталов сократилось двадцатикратно, на остальных царила паника, а на складах Стального дивизиона стояла трофейная техника, которую почему-то никто не продавал. Тим-лидеры на вопросы не отвечали и твердили одно на всех: трофейная техника будет восстановлена, и на неё посадят новых наёмников, потому что дела у Стального дивизиона идут хорошо и полковник Нопалцин планирует расширение штатов. Общий скептицизм выразила напившаяся в очередной раз Чикахуа, во время очередной пьянки заплетающимся языком заявившая, что Нопалцин расширяет штаты, чтобы было чем отразить атаку конкурентов. Но ей на это плевать, лишь бы платили деньги. А вот насколько у Нопалцина хватит подкожного жира – это вопрос, ответ на который она не отказалась бы узнать. Дальнейшие её разглагольствования прервало появление Яотла. Майор без всяких слов и вступлений выкрутил ей руку, заставляя вскрикнуть от боли, и прямо в таком состоянии быстро увёл из бара.

Чикахуа как в воду глядела. Не прошло и недели, как база Стального дивизиона была атакована конкурентами. Противник был гораздо сильнее и многочисленней, и оборона базы превратилась в сущий ад. Космические силы дивизиона вражеская эскадра смела в первый же час сражения, затем в клочья разнесла орбитальную оборону, и лишь сопротивление мощной орбитальной артиллерийской платформы – гордости Нопалцина и всего дивизиона – не позволило противнику передавить всех с орбиты, словно тараканов. Вражеская эскадра увязла в бою с орбитальной платформой, но транспортные суда успешно произвели высадку десанта, и Куохтли на своей шкуре сполна ощутил, что чувствовали те, чью базу он штурмовал месяц назад.

Сражение длилось неделю, в течение которой к противнику дважды приходило подкрепление, и Куохтли уже не рассчитывал выжить. Ни шансов, ни перспектив видно не было, централизованное управление постоянно пропадало, противник привёл с собой мощную РЭБ-установку и глушил эфир, остатки Стальных Команд дрались самостоятельно, зачастую в окружении. Майор Яотл сумел закрепиться в развалинах рембата, что позволило выводить из боя повреждённые машины для хотя бы какого-то ремонта, но потери росли с каждыми сутками. Чтобы не дать Чикахуа погибнуть, Куохтли вместо двух часов сна, выпадающих ему в порядке живой очереди, сидел на боевой химии и использовал это время для ремонта её робота. На её немой вопрос он ответил, что без ремонта она долго не продержится, а без напарника не прожить и ему. Больше она вопросов не задавала, остальным было не до этого. И Куохтли, честно говоря, было уже глубоко безразлично, что скажет Яотл или кто-то ещё. Если Чикахуа погибнет, то погаснет единственный луч света в его тёмной жизни. Куохтли даже подумал, что Светлые, называющие обитателей пространства низких энергий Тёмными, быть может, не так уж и далеки от истины. Впрочем, плевать. Теперь ему на всё плевать, он сражается только ради Чикахуа, потому что сражаться ради своей «жизни в кредит» он устал.

К исходу седьмых суток противник сумел блокировать орбитальную платформу и приступил к высокоточной бомбардировке луны Нопалцина. Но уже через полчаса получил ещё одно подкрепление, неожиданно прекратил боевые действия и выслал к Нопалцину парламентёров. Оказалось, что, пока конкуренты громили Стальной дивизион, другие конкуренты воспользовались ситуацией и атаковали их базу. В отсутствие основных сил база пала и была захвачена врагом. Нескольким боевым кораблям удалось покинуть солнечную систему и прибыть сюда. Отныне их база принадлежит противнику, противостоять которому нет ни сил, ни средств. Поэтому они приносят Стальному дивизиону свои извинения и хотели бы войти в его ряды всем своим составом. Потому что у Нопалцина хотя бы есть эта самая орбитальная платформа, подавить которую так и не удалось. Это хоть какой-то шанс выжить, потому что данное нападение на базу Стального дивизиона явилось первым, но вряд ли последним.

По сути разгромленный, Нопалцин отказываться не стал. Вчерашних врагов, ставших без пяти минут сослуживцами, по-прежнему было раз в пять больше, чем уцелевших наёмников Стального дивизиона, и потому никто не стал возражать. Боевые действия были прекращены, слияние официально подтверждено, и обе стороны улеглись спать прямо в кабинах боевых машин. На следующий день началось восстановление разрушенной базы, благо гражданского персонала, попрятавшегося в бункерах, хватало. Новоиспечённые сослуживцы с горя перепились в дугу, но ожидаемых пьяных драк не последовало. Вместо этого разные люди начали тихо кучковаться по углам и шептаться друг с другом, замолкая при приближении кого-то, не относящегося к ним. В чём дело, выяснилось через сутки после выплаты очередного жалованья, когда после отлёта гражданского грузовика, доставившего на базу ремонтные материалы, Стальной дивизион не досчитался двух десятков наёмников и нескольких контейнеров с ценным оборудованием.

Нопалцин усилил внутренний контроль, и случаев воровства больше не происходило, однако наёмники продолжали бежать тайком. Почему тайком, Куохтли понимал. Они прибудут на планеты какой-нибудь цивилизации и предъявят документы, что состоят на службе в лицензированной компании. От них отвяжутся на какое-то время, за которое они попытаются как-нибудь скрыться. Нопалцин, конечно же, послал уведомления о дезертирах на ближайшие обитаемые планеты, но никто ведь не знает, куда отправились беглецы и что произойдёт раньше: на транзитную планету придёт уведомление или они успеют сменить транспорт и документы.

С каждым днём настроения в дивизионе становились всё более мрачными. Все ждали нового нападения и ломали головы, куда бы податься, пока не поздно. Несколько десятков наёмников уволились официально и полетели вступать в общегалактический флот, прельстившись высоким жалованьем в противовес ужасающим перспективам дивизиона. Нопалцин ещё пытался барахтаться, всячески оттягивая роковой час: восстанавливал базу, пустил всю взрывчатку на изготовление фугасов и закладку минных полей, его люди вбрасывали в сеть информацию о сокрушительной и лёгкой победе Стального дивизиона при отражении атаки на базу, причем, согласно их данным, у Нопалцина не одна, а целых три орбитальных артиллерийских платформы, и тому подобное. Но до пришествия Эмиссаров за общегалактическим флотом оставалось ещё десять месяцев, а это в сложившейся ситуации безумно долго.

Вскоре случилось страшное: жены Нопалцина сообщили полковнику, что их юридическая фирма получила официальное письмо от материнской цивилизации. В котором полковнику было предложено продать Стальной дивизион за бесценок в обмен на снятие каких бы то ни было обвинений и непредъявление новых. Всем его наёмникам гарантировались хорошо оплачиваемые должности в составе общегалактического флота. На раздумья давали месяц. Что будет в случае отказа, в письме не говорилось, но догадаться было нетрудно. Косвенным намёком на это стало полное прекращение космических сообщений с базой. Гражданские компании перестали браться за перевозки в интересах Стального дивизиона, и Нопалцину пришлось гонять за провиантом собственные грузовики. Предназначенные для космической переброски боевых подразделений, эти транспортные монстры обходились недёшево, а тут ещё кто-то сказал, что деньги у Нопалцина заканчиваются и он, чтобы не остаться нищим, через месяц примет предложение правительства. В дивизионе вспыхнула молчаливая паника, выразившаяся в повальном пьянстве и второй волне тайных побегов.

На фоне всеобщего уныния и декаданса Нопалцин получил от жён срочный вызов на некие конфиденциальные переговоры с заказчиком, пожелавшим не афишировать сделку. Все решили, что полковник полетел сливать дивизион правительству материнской цивилизации, и на неделю база едва не погрузилась в анархию. Тим-лидерам даже пришлось пристрелить нескольких особо разбушевавшихся персон, чтобы сохранить хотя бы подобие дисциплины. А потом произошло то, чего никто не ожидал. Полковник Нопалцин вернулся с контейнером денег. Все получили двойное жалованье и премию «за лояльность». И приказ готовить дивизион к убытию в другую галактику на выполнение долгосрочного контракта сроком до трех лет. Оплата стандартная, но никто даже не пикнул – ТРИ ГОДА! Читай: на два года больше, чем осталось до отправления общегалактического флота. То есть возвращение состоится тогда, когда в Галактике Теутио Тик’Аль улягутся все страсти. Пушечное мясо давно уйдёт на священную войну, и наёмники снова будут в цене. И рынок наёмнических услуг ещё не успеет перегреться, то есть появляется возможность занять в этом бизнесе топовую нишу. Ну или по крайней мере почти топовую.

Дивизион всколыхнуло так, что на приливе энтузиазма вчерашние враги стали почти друзьями и вместе впахивали ради подготовки к миссии. Нопалцин объявил режим строжайшей секретности, чтобы не пронюхали спецслужбы, и впервые на памяти Куохтли данный режим ревностно соблюдал каждый. Дивизион подготовили к переброске в рекордные сроки, за две недели. Всё, что только можно было сдвинуть с места, погрузили на транспортники, базу законсервировали и заминировали, орбитальную артиллерийскую платформу перевели в автоматический режим. В назначенный час дивизионный конвой рассчитал прыжок в некую точку посреди мёртвого космоса меж двух захолустных необитаемых солнечных систем и ушёл в прыжок.