Глава 40
Уже на подходе к ГУВД Миронову позвонил дежурный и сообщил, что его поджидает какой-то парень. И впрямь, перед окошком дежурной части прохаживался взад-вперед молодой человек в ядовито-зеленой куртке, белых штанах и в кроссовках на высокой подошве с блестящими вставками.
— Вы ко мне? — строго спросил Кирилл.
Парень поднял глаза от планшета, в котором он расстреливал космических монстров, и окинул майора оценивающим взглядом.
— Ну, не знаю, — сказал он слегка в нос и жеманно растягивая гласные: — Может, и к вам!
«Тьфу, погань! — беззлобно подумал Миронов. — Что за день! Только педиков не хватало!»
— По какому вопросу? — спросил Кирилл, добавив металла в голос, но парня это не смутило.
— Вы расследуете убийство на Юбилейке? Я там кое-что видел.
Кирилл подобрался. На улице Юбилейной погибла Чупилова, и до сих пор ни одного свидетеля преступления найти не удалось. Естественно, он почти не надеялся, что показания парня окажутся тем самым убедительным доказательством, на которое смогут опереться и следствие, и неспокойная совесть майора Миронова. Но если неожиданный свидетель забьет в гроб Кречинского еще один гвоздь, то, по крайней мере, адвокат не сумеет квалифицировать это как психологическое давление на ее подзащитного.
— Со мной! — кивнул Кирилл дежурному. — Свидетель по уголовному делу!
В кабинете парень недолго озирался по сторонам, затем уселся на стул, закинул ногу на ногу и с интересом посмотрел на Кирилла, который занял место за своим столом.
— Задавайте вопросы! Я готов! Кстати, зовут меня Максом, вернее Максимом Александровичем Леоновым. Живу как раз на Юбилейной и, кажется, видел то убийство. Это ведь в пятницу двадцать второго января случилось?
— Да, в пятницу, а труп только в субботу нашли, — кивнул майор. — И что ты видел?
Парень оживился и поерзал на стуле.
— Закурить можно?
— Нет! — сказал Кирилл.
— Да ла-адно? Вон же пепельница стоит.
— Она для особых случаев, — сказал Кирилл и подвинул пепельницу Максу. — Кури уже!
— Ой, спасибочки! А то ваши в дежурке на улицу выгоняли курить! А там дубак, сами понимаете! Никакого удовольствия! — сказал Макс, вытащил из кармана пачку тонких сигарет с ментолом и, блаженно щурясь, закурил.
— Рассказывай, раз пришел! — поторопил его Кирилл, а сам открыл папку с бумагами. Парень особого доверия не вызывал, а работы было невпроворот.
— Двадцать второго у нас туса в клубе намечалась. Я собирался пойти, но к вечеру разболелось горло, температура поднялась. Пришлось дома остаться. Телик посмотрел, на компе поиграл, а в начале двенадцатого решил лечь спать. Рубило меня, понимаете?
— Понимаю! — согласился Кирилл. — Тебя рубило. И что?
— Перед сном решил покурить. В подъезд выходить не стал. Я на первом этаже живу, поэтому открыл окошко, а оно как раз на магазин и спортивную площадку выходит. Понимаете? — Макс внимательно посмотрел на Кирилла.
— Кажется, понимаю! — сказал Кирилл. — Давай дальше!
— Ну, стою я у окошка. Курю, свет выключил, потому что голый был. Я всегда голый сплю, понимаете?
— И это понимаю, — уже с раздражением произнес Миронов. — Но это на следствие не влияет! Продолжай!
— Продолжать? — Макс томно закатил глаза и вздохнул. — Ну, стою, значит, курю и вижу вдруг: возня какая-то между магазином и площадкой. Снег шел, видно плохо, но разглядел, что кто-то вроде дерется. Женщина вскрикнула разок. А затем один упал, а второй над ним склонился и тут же побежал к выезду со двора.
Макс выпустил струйку дыма и замолчал, отвалившись на спинку стула. Глаза его светились торжеством.
— Это все? — поразился Кирилл.
— Все! — не моргнув, ответил Макс. — Утром мать сказала, что во дворе кого-то зарезали, но я не смог позвонить в полицию. Меня в больницу забрали с ангиной. Сегодня выписали, я и пришел. Вдруг помогу чем…
— Молодец! — похвалил Миронов. — Сознательный! А того, кто убежал, хорошо разглядел?
— Там, конечно, фонарь горел, но тускло. Только силуэт, больше ничего!
— Понятно, — разочарованно сказал Кирилл. — Хорошо, давай пропуск, подпишу!
— А маньячку уже задержали? — спросил Макс.
— Почему маньячку? — удивился Кирилл. — С какого перепуга?
Макс затушил сигарету о дно пепельницы, проникновенно посмотрел в глаза Миронова и вкрадчиво произнес:
— Товарищ майор, вы ведь все понимаете, да? Я — гей. Мужчин люблю, таким уж уродился!
— Рад за тебя! — невпопад ответил Кирилл и спохватился: — То есть не рад… Слушай, это твое личное дело! Только при чем тут сексуальная ориентация?
— К тому, товарищ майор, что вторым не мужик был, а баба! — снисходительно пояснил Макс.
Кирилл опешил и недоверчиво посмотрел на парня.
— Я не ослышался? Какая баба?
— Я говорю, там две бабы дрались. Затем одна упала, а вторая быстро смылась. На ней темный пуховик с капюшоном был, довольно длинный, почти до колен. Но точно баба, зуб даю!
— Уверен?
Макс манерно улыбнулся и многозначительно посмотрел на майора.
— Я дико извиняюсь, товарищ майор, но на баб у меня не стоит. Это же, как радар. Один в один маньячка — женщина. Думаю, не очень худая и не очень молодая.
— Женщина? — переспросил Кирилл. — Не очень худая и не очень молодая?..
Пазлы в его голове мгновенно сложились в картинку. Психопат, нападавший на женщин, и впрямь действовал как-то по-бабски. Напасть, но не ограбить, а изуверски порезать лицо сопернице, более молодой и красивой — на это способна только женщина, особенно ревнивая и неуравновешенная…
Кирилл невольно поморщился и потер ногу, в которую Гаврилова угодила носком сапога.
Так Вера или не Вера? Жена художника, которая имела доступ в мастерскую, ко всем материалам, краскам, скальпелям? Агрессивная истеричка со справкой от психиатра? Ревнивая, скрытная, подлая? Та, которая вполне могла заметать следы, запустив дезу о причастности к делу Беликова. Причем вечно пьяный супруг мог даже не знать, что она появлялась в мастерской…
— Давай пропуск! Завтра следователю расскажешь, что да как! — сказал Кирилл. — И телефон оставь.
— Пожалуйста! — улыбнулся Макс, нацарапал на бумажке номер сотового и — диво дивное — обвел его сердечком. — Звоните в любое время. По делу или… просто так. Я, знаете ли, люблю военных!
— Ага! — буркнул Кирилл. — Красивых, здоровенных! Дуй уже отсюда, герой-любовник!
Выпроводив кокетливого свидетеля, Кирилл тщательно просмотрел материалы, рисуя на бумажке только ему понятные квадратики, кружки, стрелочки и загогулины, выпил две кружки скверного кофе, а затем торопливо отправил документы в сейф и покинул кабинет.
На стоянке он подошел к машине, которая приветливо мигнула фарами, нажал на ручку двери и услышал, что его окликнули. Неужто Макс решил продлить знакомство вне служебного кабинета? Этого еще не хватало!
Кирилл резко обернулся и тяжело вздохнул. Все планы рухнули в одночасье. В паре метров от него возле желтого «Фольксвагена» стояли Никита и Юля. Кржемелик и Вахмурка! Шерочка с машерочкой! Головная боль и геморрой!
— Опять вы? — недовольно сказал Кирилл.
— Эка тебя перекосило! — ехидно улыбнулась Юля. — Не рад, что ли?
— Не рад. И вообще, тороплюсь! Дел — выше крыши!
— Так мы как раз по твоему делу, — сказал Никита без капли веселья в голосе. — Есть интересная версия, которую не мешало бы проверить.
— Вы не в курсе, что мы уже задержали подозреваемого? — язвительно поинтересовался Кирилл. — Валите к Навоеву за комментариями.
— Да в курсе мы, в курсе! — отмахнулся Никита. — Нужны его комментарии, как рыбке зонтик. Но нам почему-то кажется, что Кречинский никого не убивал.
Кирилл нахмурился и с подозрением огляделся. Ядовито-зеленой куртки поблизости не обнаружил, но, вполне возможно, Макс успел пооткровенничать и с прессой.
— Что вы хотите сказать? — осторожно спросил Кирилл.
— Для убийства должен быть мотив, верно? — уточнила Юля. — И тут на досуге нам показалось, что мы этот мотив нашли.
— Как интересно! — восхитился Кирилл. — Наверно, имя убийцы тоже назовете?
Они не ответили, только посмотрели на Кирилла, как на идиота, и майор понял: назовут! Как пить дать, назовут.
