Глава 18
Два дня спустя
Всадник в темном плаще осторожно спустился по крутому склону и подъехал к лагерю. Здесь, составив в пирамиду копья и положив на бревна арбалеты, расположились на отдых его товарищи — человек сорок. Натянутые палатки указывали на то, что стоянка организована всерьёз и основательно.
Спешившись, всадник подошел к одной из палаток и постучал рукояткой кинжала о шест, поддерживающий её.
— Брат Моне?
— Входи…
Внутри палатки царил полумрак, но это не помешало входящему безошибочно отыскать её обитателя — тот сидел у небольшого походного столика.
— С чем ты прибыл, брат мой?
Вошедший вежливо поклонился.
— Дозорные заметили небольшой отряд — человек пятьдесят. Он продвигается в нашем направлении.
— Солдаты?
— Скорее наоборот. Одежда и вооружение самые разнообразные, на солдат или дружинников барона они совершенно не похожи. Идут осторожно, похоже, что кого-то ищут.
— Почему они так подумали?
— Они идут по следу — впереди отряда бежит собака, похоже, что она и ведет всех остальных.
— И кого же они преследуют?
— Неизвестно, брат Моне.
Хозяин палатки призадумался.
— А могло ли так быть, что наши дозоры кого-то пропустили?
— Если только тот проехал в темноте… Но это опасно, тут уже начинаются холмы! В темноте можно и ноги переломать — и не только коню.
— Можно, — кивнул сидящий у стола. — Если тот, кто правит конем, видит так же, как и лошадь. А вот если он видит лучше, то сможет и её направить должным образом.
— Вы думаете…
— Да. Пригласи сюда брата Гая…
Вошедший в палатку человек был очень стар. Трясущиеся руки указывали на то, что это ещё и не совсем здоровый. Он грузно опустился на предложенный стул и откинул капюшон.
Седые волосы, морщинистое лицо — на вид ему было лет шестьдесят, глубокий старик.
— Ты звал меня, брат Моне?
— Да. Похоже, что здесь, наконец, появился тот, кого мы ждём.
— И ты хочешь…
На свет явилась чаша из темной меди. Хозяин палатки налил в неё молока и осторожно извлек из своего походного сундучка небольшой кожаный мешочек. Гай нервно облизнул губы.
Из развязанного мешочка появился комок темного вещества, от которого хозяин палатки отрезал небольшой кусочек. Тщательно его измельчил и кивнул гонцу.
Тот, прихватив чашу, шагнул к костру и опустил её около огня. Дождался, когда молоко начало закипать и, обернув посудину полою плаща, поднял её с земли. Войдя в палатку, поставил её на столик.
— Можешь идти…
Размешав в бурлящем молоке измельченное вещество, Моне протянул чашу своему гостю.
Тот принял её дрожащими руками и поднес ко рту. Но по мере того, как он глотал напиток, дрожь в его руках постепенно прекращалась. И на стол её поставила уже твердая рука уверенного в себе человека. Откинувшись назад, Гай посидел некоторое время.
— Спрашивай! — голос говорящего был сух и деловит.
— Ты его видишь?
— Не его, этот выглядит иначе. Но это Серый — сомнений никаких нет.
— Где он?
— День пути на север, к горам. Он ранен, но ещё крепок.
— Тот отряд, что заметили наши дозорные… они с ним?
— Не вижу этого. Хотя они и идут в ту же сторону. Но на них нет отпечатка его ауры, они не вместе.
— Ты видишь замок?
По морщинистому лицу пробежала гримаса боли.
— Да… но мне больно на него смотреть.
— Там есть кто-нибудь?
— Не вижу… в голове шум, мне тяжело смотреть в ту сторону…
— Хорошо! Не надо этого делать. Посмотри на Серого, он идет туда же?
— В ту сторону. Может быть — и к замку, не могу сейчас этого сказать.
Тело говорящего пробила сильная дрожь, пальцы рук сжали подлокотники походного кресла. Он заскрипел зубами, закидывая назад голову.
— Давит… Вдовий замок меня достал… он душит меня!
— Нерин! — вскочил со своего места хозяин палатки. — Сюда! Помогите ему!
Откинув полог, внутрь метнулись проворные тени. Гая стащили с кресла, разжав его пальцы, оставившие темные следы на подлокотниках. Уложили на расстеленный плащ и стали удерживать бьющееся в судорогах тело.
Покачав головой, Моне вышел на улицу.
— Харди!
— Да, брат Моне? — поднялся со своего места один из сидящих у костра.
— Пойдём…
Отойдя чуть в сторону, хозяин палатки присел на камень и жестом указал на место напротив.
— Садись… Значит, так! Лагерь сворачиваем и отзываем патрули — тот, кого мы ждем, уже прошел мимо них.
— Как ему это удалось? Он что, ночью ехал?
— Скорее всего… Серые такое могут, ты же знаешь.
— Ошибки быть не может?
— Гай видел его… и даже на замок посмотрел — его теперь приводят в себя.
— Опять?
— Да… То, что там теперь находится, очень не любит постороннего вмешательства. И очень жестоко наказывает всякое любопытство — пусть даже и удаленное.
— Это призрак старого хозяина?
— Больше некому. Хорошо, что он так может поступать только с провидцами… ну, и с теми, кто зашел внутрь обрушенных стен. Не хотел бы я скрестить с ним свое оружие…
— Но у него же больше нет Рунного клинка!
— Зато есть другое оружие — ничуть не слабее. Нет уж… пусть с ним воюют наши маги… да и как ты собрался убивать призрака?
— Ну, да… особенно, когда он поймет, что мы ловим его сына.
— Не думаю, что этим мы разозлим его ещё больше — просто уже некуда. Он и так-то нас не любит…
— Нечего было его тревожить, отправляя наши отряды на поиски.
— Это решение высших! — повысил голос Моне. — Не нам его обсуждать…
Его собеседник молча наклонил голову.
— Ты же знаешь, что Шерн невозможно уничтожить, — уже мягче продолжил старший. — Он лежит где-то там, в развалинах. И мальчишка идет за ним!
— Ты уверен?
— А больше незачем. Король явил ему свою немилость, удалив от двора. Скоро умрет его мать… Союзников у парня нет — откуда они у Серого? Шерн — вот его единственный аргумент! С такими доводами Паппий будет покладистыми и тихим. И забудет обо всех своих притязаниях.
— Ясно. Что я должен делать?
— По следам парня идет какой-то отряд. Это не солдаты и не люди короля. Надо их остановить и выяснить намерения с которыми они сюда пришли. Если они нам опасны — уничтожить.
— А если нет?
— Тогда и посмотрим… временные союзники никогда и никому ещё не мешали… до поры.
