Глава 17
Где-то далеко…
Мне снова удалось их обмануть.
Применив уже привычный для погони прием — уход по воде, на этот раз я не стал двигаться вверх по ручью. Понятно, что обнаружив исчезновение следа у воды, они попросту разделятся и пойдут с собаками по обоим берегам. Рано или поздно, а убегающий на берег все же выйдет — там его собаки и учуют.
Так уже было и это давало мне лишь небольшую отсрочку. А бросить коня пока не могу — на раненой ноге и вовсе никуда не уйти.
Поэтому пришлось хитрить…
«Не повторяйся! Не применяй дважды одной хитрости!» — эти слова пришли ко мне во время сна — тяжелого короткого забытья где-то под утро.
Легко сказать — не повторяйся!
А что тогда делать?
Да и местность вокруг совсем незнакомая, куда идти — пока ещё не совсем понятно. Пока что просто движусь от одного приметного ориентира к другому, как подсказывает мне моя интуиция. Как вариант, можно идти вдоль воды — она-то к жилью всегда выведет.
Можно, если сбросить со счетов надоедливую погоню…
Заметил я их на второй день, после того как отлежался на полянке и слегка окреп. А главное — окреп конь, что позволило мне кое-как вскарабкаться в седло и тронуться в путь. Ехать назад по своим следам, по вполне понятной причине, мне не улыбалось. Разумеется, я не сомневался в том, что взять хутор с налета у разбойников не выйдет. Но вот в осаду они встать вполне могли… а раз так, то и за лесом будет кто-то смотреть.
Пробраться же тихо верхом — на это нечего было и рассчитывать, я не такой мастер верховой езды, да и конь сейчас у меня чужой. А ползти с такой ногой не могу. Разве что пару десятков метров…
Но вот к дороге выйти можно, и я даже примерно представлял себе этот маршрут.
Как выяснилось — не только я.
Слава Богу, что хватило ума попридержать коня перед выездом на опушку леса! И только благодаря этому удалось увидеть, как из-за деревьев показались первые всадники. А на сворках они вели собак… и это сразу мне не понравилось. Потому что на охотников они походили совсем мало, точнее — вовсе не были похожи. Разве что охотились на весьма специфическую дичь… на двух ногах. Разномастная одежда, разносортное вооружение… скорее уж, это товарищи тех, которых я так обидел у хутора. Да и идут они с той же стороны…
Казалось, что я вел себя достаточно тихо, но, по-видимому, какую-то оплошность всё же допустил. Один из всадников наклонился вниз… и со стороны кавалькады в мою сторону рванулся крупный собак! И нехило так попер…
Пес явно что-то почуял и теперь несся крупными скачками, перепрыгивая через поваленные деревца и набирая скорость. Краем глаза замечаю, как насторожились остальные «охотнички».
Фигово… если я хоть чего-то понимаю в охоте, то зверь сейчас идет верхним чутьем. Ветерок там с моей стороны подул или что — не так уж и важно: он учуял. Но, скорее всего, именно он, другие и не чухнулись. Вот хозяин и отпустил его, дабы тот в темпе проверил подозрительное место. Значит, это самый опытный и чуткий пес среди всей этой толпы.
А как с ним воевать?
Ничего метательного у меня нет, нож на боку — так им такого собака не уложить. Но уложить нужно, иначе этот злодей поднимет такой лай…
Быстрым взмахом сношу небольшое деревце, обстругиваю ветки. Ремнем прикручиваю к нему Рунный клинок, теперь у меня в руках импровизированное копье. На протазан эта штука не тянет, а вот как копьем — ей пырнуть можно со всем превеликим удовольствием. Даже и рубануть, но это уж как выйдет… Может, попробовать достать этого гавкающего деятеля таким вот образом? Но попытка у меня, скорее всего, будет только одна, близко этот злодей не подпустит. А если промахнусь, то останусь вообще почти безоружным, нож не в счёт…
Заваливаюсь на луку седла, свешиваю руки — теперь издали я выгляжу совсем неопасным, даже собака это должна понять.
Должна… а если не поймет?
Тогда всё будет плохо.
Пес выметнулся из-за кустов черной молнией — я даже вздрогнул от неожиданности.
Загавкал!
А, чтоб тебя…
Но скакать вокруг не стал, а тотчас же рванулся ко мне.
Стало быть, эта зверюга приучена брать жертву сразу, пусть даже и в одиночку. А чего тут удивительного, вон он какой здоровенный! С ног снесет не только меня, тут и поздоровее мужик не устоит. Не простой охотничий пес, надо полагать… с таким не только на медведя ходить можно, он и человека любого свалит за милую душу. Раз уж он так на меня попер, стало быть, опыт и в этом деле у него имеется. Не опасается он воина, надо думать, в бою уже бывал.
Разделявшее нас расстояние он покрыл двумя-тремя мощными прыжками — и взвился в воздух.
Сейчас он вышибет беспомощную жертву из седла и на земле с ним разделается.
Угу, так тебя и ждали!
Когда собака уже прыгнула, ничего изменить она не может — крыльев-то нет! Надо сначала земли коснуться, тогда уж…
«Вот тут его и бей! — назидательно сказал Лексли, коротким ударом сбивая в сторону прыгнувшего волка. — Что собака, что волк — одинаково! В воздухе он беспомощен! А вот когда станет на землю — тут совсем другие коврижки будут…»
В тот раз мы все вместе выехали на облавную охоту — в лесах расплодилось множество волков, так что крестьяне уже не справлялись своими силами. Оттого и прислали в замок гонца с просьбой о помощи. Упустить такую возможность поднатаскать нас, сержант, разумеется, не мог. И вскоре вся молодежь, вместе с десятком более опытных воинов, выступила в поход.
Мы достаточно быстро добрались до нужного места и растянули цепь, перекрывая выход из леса. Справа и слева здесь были болота, зверь туда полезет только в случае совсем уж крайней необходимости. Для того и заняли тут позиции наши лучшие стрелки. А все прочие растянулись цепью поперек горловины прохода.
Долго ждать не пришлось, загонщики заняли свои места ещё с рассвета.
Где-то далеко раздался еле слышный звук рога… ещё один — понеслось…
Первые волки появились на опушке леса уже через час — молодняк. Заскучавшие было наши стрелки встрепенулись — воздух прорезали стрелы. До цепи добежало штук пять, и ничего хорошего им тут явно не светило.
— Не торопитесь, ребята! — сержант вытер пучком травы окровавленный меч. — Это зеленые ещё были, матерые сзади идут. Они умные, специально этих выпустили, слабину ищут…
Команда — и мы двинулись вперед, сжимая кольцо. Где-то они здесь… не могли слишком далеко уйти.
Поудобнее перехватываю топор, переступаю ногами по земле, выбирая наиболее устойчивое положение. Топор — штука основательная, и инерция у него соответствующая. Неудачно встал — тебя развернёт вслед за ударом (если промахнешься), и придется переступать ногами, чтобы сохранить равновесие. Но на это нужно время, которого может уже и не быть… Недаром секирники у нас в отряде все мужики крепкие и здоровенные, попробуй, помаши такой хреновиной! А мы должны уметь всё, вот и вручили мне сегодня топор вместо привычного меча.
Помахиваю им в воздухе, примеряюсь…
— Сержант! — крик слева.
Вот они, матерые… Зажали их в угол — теперь не убежать просто так и прятаться им уже негде, заметили мы их.
Десяток серых теней выметнулись из леса и сразу же, не сбавляя темпа, рванулись… нет, пока не на нас. Они хотят уйти, и если мы их не тронем, то и они не станут терять время на ненужную им сейчас схватку.
Но вот как раз этого-то нам и не надобно. Сверкнула сталь — и первый лесной хищник с воем покатился по земле. Есть почин!
И сразу же всё меняется — серые тени разворачиваются в нашу сторону.
Ударить я тогда не успел — зубы волка сомкнулись на топорище. Его я сумел поставить между нами, и зверь впился зубами в дерево.
Рывок — кинжал в правой руке!
Держи!
Завизжав от боли, хищник вертится на земле, пытаясь лизнуть распоротый бок. Ну, с этой раной ты уже далеко не убежишь…
А из травы рывком выметывается ещё один. И целью его являюсь уже не я — спина сержанта маячит перед зверем буквально в одном прыжке.
— Лексли! Сзади!
Кот приседает, резко разворачиваясь на пятках.
А волк — он уже прыгнул!
И покатился по земле, сбитый мощным ударом.
Вот на этот раз я не сплоховал! Топор мелькнул в воздухе — всё!
Нет у меня сейчас топора, да и на земле стоять пока не очень-то могу. Зато есть Рунный клинок, существенно более опасное оружие. Правда и против меня — тоже не волк. Тренированная собака — это, знаете ли, совсем не подарок…
Вверх взметнулись комочки земли — пес прыгнул! Ух, какие у него лапы сильные, аж землю роет…
И навстречу летящему зверю выметывается мое оружие. До сих пор клинок скрывался в густой траве, я опустил «копье» вниз, вытянув руку. Не видит собака оружия, значит, будет менее осторожна.
И уловка сработала!
Клинок касается пса совсем чуть-чуть (всё же я ещё не полностью в себя пришел…), но этого хватает. В бок коню ударяется уже бездыханное тело…
— И что ты скажешь на это? — командовавший отрядом здоровяк наклонился над трупом собаки. — Такое впечатление, что пса убили уже давно, вон — даже закоченел весь! И язык весь белый, словно кровь вытекла. А лужи-то и нет!
Сидевший на корточках над ней хозяин покачал головой.
— Ты же и сам видел, как он бросился сюда. И слышал лай… Не знаю, кто тут был, но на крыльях он точно не летал — вот следы подков его коня! Гаруту не повезло — его чем-то поранили. Скорее всего, оружие было отравлено… пес бы не умер так быстро от небольшой ранки!
— Наемники? Только они используют такое оружие. Как правило — архемские болты для арбалетов.
— Ну, значит, стали использовать и ещё что-то… рана явно не от арбалетного болта. Я бы сказал, что это был острый нож в умелой руке — маленький разрез, от таких повреждений быстро не умирают.
— Угу… Парни! — повернулся главный к остальным разбойникам. — Этот тип играет нечестно — у него отравленный клинок! Так что бьём его издали — и наповал!
Вот так мы и бегаем уже третий день. Хорошо, что хоть конь поесть успевает. А воды в лесу достаточно. Мне приходится хуже — в седельной сумке отыскался лишь ломоть зачерствевшего хлеба. Впрочем, лес… тут с голоду помереть сложно. Особенно, если кто знает, как правильно себя вести. Мы все — знаем, учили нас на совесть. Не скажу, что обожрался, но живот от голодухи пока что не сводит.
А вот спать охота…
Но некогда, за меня взялись всерьёз.
Ещё в первый день народ так насел мне на пятки, что к тому времени, как наступила темнота, я уже был готов на всё плюнуть и выехать на открытый бой. Остановило меня то, что хорошо было ясно — никакого боя не будет, меня попросту расстреляют с дальней дистанции. Уж коли собаками стали травить…
Но преследовать меня ночью не стали, надо думать, исключительно потому, что в темноте всякого рода стрельба становилась весьма сомнительным делом.
Так что возможность вздремнуть всё-таки появилась.
Только вот поспать толком и не удалось.
Не знаю, сколько я проспал.
Но проснулся (или нет?) почти мгновенно.
Костра не разжигал (да и понятно, почему), но в свете луны хорошо была заметна темная фигура неподалёку. Даже и не фигура, собственно, а скорее — тень.
Странно, но все звуки в ночном лесу мгновенно затихли, даже ветер шуршать перестал.
— Спишь?
— Пытаюсь…
— Ну-ну. Голову так не проспи. А то на неё до фига желающих вдруг объявилось.
— Отец?
— Ну, а кто ещё пришел бы к тебе в эту чащу? Нет! Лежи там, где лежишь!
— Хорошо… но как ты меня нашёл?
— И это меня спрашиваешь ты? Мы можем друг друга чувствовать, я же говорил.
— Извини… столько всего навалилось в последнее время…
— Клинок тебя признал?
— Да… — пытаюсь сесть, но выходит это неважно, нога всё ещё болит.
— И каково теперь тебе ощущать себя Серым?
— Фигово, если честно. Любви со стороны окружающих это отчего-то не принесло.
— И не принесёт. Это только мне так повезло — твоя мать оказалась необыкновенным человеком.
— Как они там?
— Нормально. К ним подоспела помощь, наемники и орден Стражей спокойствия. Там, правда, и прочие сложности появились… но об этом позже.
— И кому мы так наступили на хвост?
— А сам не догадываешься?
— Король?
— Очень даже может быть… я тоже не всеведущ. Но он ведь и меня тоже не любил, сомнительно, чтобы вдруг воспылал таковой любовью к тебе.
— Ладно, хрен с ним… — сесть всё же удалось. — Мне-то что делать?
— Иди к Вдовьему замку, здесь я ничем тебе помочь не смогу.
— Хорошо сказал — иди! Я, между прочим, ранен!
— За лечением болячек — не ко мне! Я вот как-то больше по другой части… Пробуй сам, у тебя ведь есть способности матери!
— Но вылечить себя — это ещё никакой целитель не смог!
— Ты Серый — или погулять вышел?
Вот так поговорили… отец с сыном… да, теплая беседа, нечего сказать.
— А куда идти? В какую сторону?
— Доверься своим чувствам…
Окончательно открыв глаза, всматриваюсь в темноту. Никого.
Мне всё это почудилось, или?
А тело всё ноет… Как там сказано было? Попробуй сам?
Хм… Знать бы как…
Ладно, наложение рук — это самое первое, что приходит на ум.
После получаса бесплодных попыток, устало сажусь на траву.
Нет, это явно не ко мне, тут и более опытный целитель вряд ли что-то сможет сделать. Поспать ещё? Немного времени у меня есть…
Поворачиваюсь и касаюсь пальцами рукоятки клинка.
Словно легкая дрожь пробегает по моей руке.
И сразу же в уши словно хлынул водопад звуков! Я даже расслышал осторожную поступь волка где-то вдали. Обострилось зрение — теперь я могу различать даже те деревья, что стоят поодаль от моей лежки.
Ага!
Это уже кое-что!
Только как теперь всем этим воспользоваться?
Легкости в ногах это мне не придает, да и рана болит по-прежнему. И сытость ниоткуда не взялась.
Отъехать подальше, пользуясь своими новообретенными талантами? В принципе… а конь также хорошо видеть будет?
Сомневаюсь…
Но ведь они утром пойдут по моим следам… и здесь тоже пройдут, собаки их сюда выведут. На это самое место.
И что это мне даёт?
Не так уж и много… но кое-что использовать я могу.
— Проклятье! Я повешу его за ноги! И костер внизу разожгу! — бесновался на поляне главный разбойник.
Повод для возмущения имелся — и основательный.
Вырвавшиеся вперед собаки с разгона влетели в западню — тяжелое бревно рухнуло на них с подломившейся подпорки. Одного пса придавило насмерть, а другой собаке сломало ногу. Чудом увернулся её хозяин — бревно прокатилось мимо.
— Это точно наёмник! Они вечно якшаются со всякими дикарями — там и нахватались таких вот придумок! Ну, погоди у меня…
— Он не мог уйти далеко… — тот из его спутников, кому принадлежал убитый вчера пес, присел на корточки, рассматривая остатки западни. — Смотри — бревно толстое и не трухлявое. Чтобы срубить такое мечом… даже и не знаю, сколько сил и времени надо затратить! Он возился здесь долго! И подпорки эти — тоже не из тонких сучков, их сразу не вырезать…
Но его уверенность поколебалась, когда в кустах отыскались пеньки от срубленного бревна и подпорок. На них, также как и на бревне, не имелось никаких следов от пилы или топора.
— И чем же, позволь спросить, их так ровно срезали? Как траву!
Срезы, действительно, были ровными и аккуратными, без следов распила. Явно тут не пилой работали. Но чем?
— А не так-то и прост этот наемник… — задумчиво почесал в затылке главарь. — Если б не те деньги, что за него обещаны… да и другая награда может быть… Что же такое он с собою везёт?
— Непростая вещь, должно быть… — высказал свою догадку его помощник. — И стоить должна…
— Немало! — согласился старший.
После предательской западни в отряде осталась всего одна собака, с раненой толку было чуть. И пускать её вперед теперь было опасно — какие ещё ловушки могут встретиться впереди? Пропадет последний следопыт — и как потом искать беглеца в лесу? Нет, следы различать умели многие… да только этот наемник уже показал кое-что из своих умений, и ожидать, что он и впредь будет переть напропалую, не следовало. Там явно был не самый глупый человек. Сейчас он не слишком скрывает свои следы — собак видел и слышал, а вот если их не станет…
— Значит, так! Собаку держать на поводке и вперёд не выпускать! Два человека — в передовой дозор. Смотрите, куда она потянет, и проверяйте дорогу! А сейчас — обыскать всё вокруг! Мало ли… он не мог далеко уйти!
Но поиски так ничего и не дали, никаких лежек в близлежащем лесу не нашлось.
Тогда, выстроившись указанным образом, погоня двинулась вперед. Скорость передвижения сразу же упала — и здорово.
Но это было совершенно оправдано, в полулиге от места первой ловушки отыскали и вторую — столь же хитро устроенную. И опять — ровно срезанные концы бревен.
— Да где же он?! Такое дерево пилить — закопаешься! Как далеко он успел уползти?
Но и в этот раз поиски никаких результатов не принесли. Хотя след никуда не пропал, собака по-прежнему его чувствовала.
Так или иначе, а на ночлег пришлось вставать засветло, очередную ловушку можно было и не заметить…
Вот так мы и движемся помаленьку.
Погоня не отстает, но пока, слава Богу, и не нагоняет. Они стали осторожнее, и мои ловушки больше не срабатывают. Увидев первый же ручей, загоняю туда коня и, проехав по извилистому руслу шагов триста, выбираюсь на тот же берег, с которого и съехал. По логике вещей, мне следовало бы вылезти на другую сторону, но я намеренно поступаю нелогично — пусть поищут. Потеряют много времени, а это мне на руку.
Нашли.
По-видимому, у них все же остались собаки, во всяком случае, лай я слышал. Не так, должно быть, до фига, но они есть. Хотя времени на эти поиски потратили изрядно…
Ещё день прошел.
Рана моя уже понемногу подживает, могу кое-как шкандыбать уже и без костыля. Да и куда идти вроде бы мне уже понятно (ну, хочется так думать!). Это я тоже случайно обнаружил. Стоит мне повернуться туда-сюда, как словно что-то внутри толкает в грудь — туда! Ну, туда ли или нет, пока трудно сказать, но топаем мы в одну и ту же сторону — я по ориентирам это заметил. Когда выбираю путь, всегда намечаю себе какое-нибудь приметное дерево или пригорок. И поэтому могу судить и об общем направлении движения — а оно неизменно. Помогает ли мне клинок, или это уже я сам чего-то там достиг, неясно. Но любая определённость — она куда как лучше бардака…
Вот и в этот ручей полез я не просто так.
Тек он вовсе не в ту сторону, куда я собирался идти — совсем даже не в ту. Но вот родилась у меня шальная мысль…
Проехав вдоль него почти целую лигу (причем, специально по берегу ехал!), забираюсь в воду. И осторожно двигаюсь в обратном направлении — там есть махонький такой островок…
Взобравшись на берег, быстро заматываю лошадиную морду своей одеждой — неча ржать не вовремя! И загоняю коняшку под выворотень — с берега его не увидать. Привязываю и осторожно выползаю назад.
Ветку срубить!
И следы свои заметем… аккуратненько так, чтобы с берега не рассмотрели — а он близко!
Теперь с другого берега — в воду!
Мокрый, я не так сильно пахну… ну, надеюсь, что не так сильно.
А вот теперь — ждём…
Прошло около часу, может быть, даже и больше.
Пришлось ещё раз нырнуть в воду и проведать коня: он что-то забеспокоился. Может, и его водой облить?
Но нет… вот он — собачий лай!
Сейчас станет ясно, имело ли смысл мне терять с таким трудом выигранное расстояние.
Наверху блеснул металл — солнце отразилось от чьих-то доспехов.
А вот и их хозяин, точнее — хозяева.
Разбойники.
Едут шагом, настороже, хотя и не особенно — приелась им эта погоня. Выпусти они собаку вперёд — куда как быстрее пошло бы дело. Но стремно, можно и её потерять — я ведь тоже не с дуба рухнул, кое-чего могу…
А вот и собак, будь он неладен!
Рыжеватый вертлявый пес бежит на поводке у угрюмого мужика. Нос к земле — по моему следу идет. Я специально так ехал — около берега. Если пес верхним чутьем что-то учует, всегда можно подумать, что это он мой старый след и захватил. Пес, ясное дело, так не подумает, ему-то все понятно, но его хозяин — может.
Ага, и вторая собака у них есть. Ковыляет на трех ногах — достало её моё бревнышко, не зря старался!
Но проследовали они все мимо — не учуяли меня собачьи носы. Правда, я и клинок в землю перед собою воткнул — а вдруг? Может, он и такими свойствами обладает? Запах отводит или глаза…
Не знаю, так или нет, но нас не заметили.
Ладно… лежим дальше. Сейчас они по руслу пойдут…
А и много их!
С полсотни, а то и больше.
Когда след нырнет в воду, они разделятся. Разделив собак, пойдут верхом, над водой, по обоим берегам.
Вперед пойдут, я ведь всё время туда еду, стало быть, цель какая-то есть…
А назад? Пошлют ли разбойники кого-нибудь назад?
Искать след моего выхода на берег?
Вообще, сомнительно. Они же и так все время рядом с ручьем ехали, собаки бы меня на другом берегу учуяли.
Или нет?
Кто их ведает, чего они там учуять должны…
Да и следы могли зевнуть… уже сами разбойники.
Отправят кого-нибудь, это точно. Вот только насколько далеко они их отправят?
Ждём…
Вот не знаю, мне как поступить следует?
Радоваться собственной прозорливости или рвать на… (словом, внизу)… волосы, ругая себя: мол, накаркал?
Приперлись сюда разбойнички!
Аж вдвоем!
Один прямо по руслу шлепает верхом, а ещё один поверху едет — слышно, как они перекликаются.
Совсем страх потеряли…
А с другой стороны — чего бояться-то? Ни один разбойник от моих рук пока не пострадал — только собаки.
И вдвоем они — тоже понятно, отчего. По одной-то стороне они сами ехали и меня не зевнули бы, направься я назад. А другой берег проверить надо, там никто из них не проезжал.
Ладно… собаки у них с собою нет, не слышно лая.
Сжимаю в руке оружие. Пусть едет… Мимо едет. Не собирается же он слишком далеко шлепать по воде? И на островок, надеюсь, тоже не заглянет…
Но правильно говорят: человек предполагает, а вот Бог — он, того, располагает…
Не проехал разбойник мимо, полез-таки из воды на остров.
Так прямо верхом и полез.
И поперся, лопух эдакий, прямо к выворотню.
А там — мой конь.
Не ржет, так это мало чего меняет — заметит его мой преследователь. А заметив — крикнет. И рванет в обратную сторону второй, тот, что поверху едет. И весь мой хитрый план — псу под хвост!
Одно спасает — не видит он меня, я на другой стороне островка. Был я там, сейчас крадусь (насколько нога позволяет), заходя к преследователю со спины.
Вот и она — спина та самая. И хозяин её, с коня слезающий. Густые над выворотнем ветки — не проехать туда верхом. Я, когда коня заводил, так рукою их в сторону отводил, чтобы не мешались. Кое-какие из них даже и треснули.
И вот эти-то веточки сейчас и рассматривает разбойник.
Глазастый, стало быть…
На свою голову!
Был бы ты, парень, менее любопытным — прожил бы дольше…
В последний момент он, надо полагать, что-то услышал. Или почуял. Но не поверил или усомнился, хотя меч все же вытащил.
И успел им закрыться, увидев высверк вражеского клинка.
Только помогло это ему мало…
Интересно, а ведь кровь тоже клинок не пачкает — словно исчезает куда-то.
А на седле у него — арбалет!
Обычный, армейский — и вовсе хорошо, знаю я его. Стрелять приходилось не раз.
Вот только заряжать его… с одной-то здоровой ногой… та ещё песня.
Но — зарядил. И болт на место вложил.
Вот теперь можно и второго окликнуть, благо что имя его я уже знаю (а нечего в лесу так орать!).
Ничего не заподозривший напарник убитого отозвался, разницы в голосе особой не учуяв — шумит здесь ручей, и не очень-то хорошо слыхать, кто там с воды зовет.
Затрещали ветки, и стал спускаться сверху всадник. Любопытно ему — чего там такого интересного напарник отыскал?
Чего, чего… могилу он тут обнаружил.
Двухместную.
Как раз для таких вот лопухов…
А вот сейчас, дорогие вы мои преследователи, кое-что поменялось — и существенно!
У меня теперь есть три лошади, и уходить от погони стало значительно легче. Есть небольшие запасы продовольствия (что в переметных сумках нашлось). Этого хватит, чтобы не рыскать более по лесу в поисках пропитания. Есть арбалет и полтора десятка болтов — тот еще подарочек для особо ретивых догоняльщиков. Этим я и воспользуюсь, когда время придет.
А сейчас, утопив в ручье обоих покойников, быстро формирую свой караван. Мой коняшка отдохнул, на нём и поеду. Остальных поведу за собою налегке.
В путь!
— И где второй? — главарь разбойников, не слезая с лошади, осмотрелся вокруг. — Этого нашли, а вот Глан куда пропал?
— Да кто ж его знает… лежит где-нибудь в кустах.
— И фиг с ним! У него был с собою арбалет — вот что меня интересует!
— Надо думать, у этого арбалета сейчас появился новый хозяин…
— Угу… мало нам было бревен, теперь ещё и болта из леса поминутно ожидать?!
— Ну… — почесал в затылке его помощник. — Может быть…
— Понятно! — сплюнул на землю главарь. — Всем быть наготове!
