ГЛАВА 37
Перед нами вырастала невысокая гряда холмов. За ними явственно погромыхивало. Горящий эшелон?
Слева от дороги виднелась палатка, и около нее сновали люди в форме. Туда мы и направились.
Внутри был установлен стол, пара телефонов, за которым сидел пожилой немец в майорской форме.
— Герр майор! Лейтенант Коссовски…
— Вижу, лейтенант. Благодарю вас за оперативные действия. Кто это с вами? Это тот оберстлейтенант, о котором вы мне говорили?
— Так точно, герр майор!
— Не будем терять времени, господа. Прошу! — Майор указал на выход.
Пройдя около пятисот метров, мы все вышли на гребень холма. Внизу лежала станция. Да-а-а… Пожар в борделе, во время наводнения. Это еще мягко сказано. Не удержавшись, я присвистнул.
— Ваши впечатления, оберстлейтенант?
— Даже и не знаю, с чего начать, герр майор. Может быть, вы укажете мне наиболее важные объекты? Кстати, как давно продолжается пожар?
— Около пяти часов. Я вызвал пожарный поезд, но когда он прибудет?
— Да, рассчитывать только на него было бы неразумно.
— Смотрите сюда. — Майор сделал пару шагов вперед и указал на отдельную группу строений. — Это склады с боезапасом. Они стоят несколько в отдалении, и пока пожар до них не дошел. Разлетающиеся снаряды тоже пока не попадали в здания. Было несколько разрывов поблизости, но пока Господь нас уберег. Это — первоочередная цель. Ваши люди должны принять все меры для защиты этих строений. Если они взорвутся…
— Я понял, герр майор. Мне будут нужны пустые мешки. Много, несколько сотен. Лопаты, чтобы насыпать их землей.
— Вы хотите сделать обваловку зданий?
— Да. Хотя бы с опасной стороны. Частично она имеется, я вижу ее отсюда. Постараемся прикрыть крышу, насколько это возможно.
— Так. Манфред, — обернулся он к лейтенанту из своего окружения. — Обеспечить!
— Яволь, герр майор!
— Далее, — палец майора указал на пути. — Вон там, видите, стоят платформы с техникой. Ее необходимо вывести из зоны поражения.
— Куда?
— За пределы станции.
— Если вы не возражаете, герр майор, я бы постарался вытолкнуть платформы вниз по железной дороге. Как я вижу, она идет под уклон. Вон там, у моста, дорога снова выходит на ровное место. Я бы выслал туда группу рабочих, сделал завал на рельсах, и платформы, упираясь в него, останавливались бы. После этого их, уже вручную, можно будет переводить через мост. Там они будут в безопасности.
— Вы меня удивляете, оберстлейтенант. Вы тушили уже подобные объекты?
— Приходилось. Паровозов под парами на станции нет?
— Были.
— Понятно. Ладно, будем толкать вручную. А что вон там?
— Где дым?
— Именно.
— Там штабеля лесоматериалов. Боюсь, они уже потеряны. Большая часть станции не просматривается из-за задымления. Поэтому вам придется ориентироваться на месте. План-схему станции вы получите.
— Где я могу брать воду?
— Около водокачки есть пруд. Не очень большой, но лучше, чем ничего. Мы доставили сюда несколько бочек на колесах и ведра, они сложены вон там. Сейчас подойдут грузовики, они привезут лопаты, пилы. Багры и топоры уже привезли, вот там, видите?
— Где и как возник пожар?
— Загорелись штабеля лесоматериалов. Огонь перекинулся на строения, частично на подвижной состав. После того как взорвался вагон со снарядами, я дал команду покинуть станцию. Что там происходит теперь… — Майор развел руками.
— Ну, что же, задача мне понятна.
— Хотелось бы сразу внести ясность, оберстлейтенант. Вы пойдете на станцию одни. Это не значит, что вы можете творить там все, что вам заблагорассудится. Бронетранспортеры конвоя займут позиции вокруг станции. Помимо этого у меня тут рота охраны с пулеметами. В течение часа тут может быть еще батальон пехоты. Советую проявить благоразумие.
— Я вас понял, герр майор.
Вдали показалась пыль, это подходили бойцы.
— Вот и мои рабочие команды. Последний вопрос, герр майор. Нас накормят?
— Я отдам распоряжение, вам доставят хлеб и консервы. Вода есть на станции.
— Благодарю. Распорядитесь, пожалуйста, чтобы меня проводили к моим людям.
В-в-ж-ж! Бум!
Над головой просвистела какая-то железяка и звучно долбанула в стену сарая.
Все инстинктивно втянули головы в плечи.
— Докладывайте, капитан. — Я продолжал рассматривать горящую станцию.
— Итак, товарищ подполковник, мы установили следующее. Эшелон с боеприпасами практически уничтожен, на путях горят и взрываются последние его вагоны.
— Склады?
— Обваловку почти закончили, сейчас засыпают землей крышу. Фикция, конечно, от снаряда не спасет…
— Зато со стороны выглядит неплохо.
— На путях обнаружено две платформы с техникой. Один средний танк и бронеавтомобиль. Наш, советский, «БА-10».
— Боезапас?
— В танке снаряды есть, почти полный БК. В бронеавтомобиле только патроны к пулемету. Обе платформы отцеплены и отогнаны в сторону выходной стрелки.
— Значит, так, капитан. Подобрать шпалы или бревна, тут их много. Положить поверх техники. Найти жесть, железо, что угодно и уложить эти листы поверх бревен. Набросать на железо тряпье, обломки досок. Понятно?
— Так точно.
— Вон там я видел грузовик разбитый. Пробить ему картер и слить масло. Полить им эти тряпки и доски.
— Будет исполнено, товарищ подполковник.
— Козицин, что у вас с артиллеристами?
— Почти взвод, товарищ подполковник.
— По три человека в танк — и в бронеавтомобиль. Люки закрыть, признаков жизни не подавать. Вытолкнуть платформы с техникой к мосту. Тряпье и доски поджечь, пусть немцы думают, что техника горит. Бойцы у моста проинструктированы?
— Так точно, проинструктированы, задачу знают.
— Капитан, что на складе? Что-то полезное для нас есть?
— В основном, товарищ подполковник, снаряды для пушек. Калибр семьдесят пять и восемьдесят восемь миллиметров. Есть немного патронов. К немецким винтовкам. Взрывчатка есть. Гранат двадцать ящиков.
— Гранаты раздать бойцам, взрывчатку тоже. Саперами у нас кто командует?
— Я, товарищ подполковник, лейтенант Якименко, — приподнялся сбоку щуплый русоволосый парень.
— Пригнитесь, лейтенант, нечего маячить тут. Мешки уложили?
Еще войдя на территорию станции, я приказал капитану организовать постройку из мешков с песком колодцев. Делались они просто — два мешка клали один на другой и из них, таким образом строили квадрат. Снаружи клали еще одну стенку из мешков. Получался своего рода колодец из мешков с песком. Мялов тогда удивился, но промолчал.
— Так точно, товарищ подполковник, уложили.
— Сколько у вас вышло колодцев?
— Четырнадцать.
— Взять со склада снаряды и по одному уложить в каждый колодец. С интервалом в пять-десять минут по одному подрывать. Мешки и осколки задержат и пылищу поднимут — дай боже! Пусть у немцев складывается впечатление, что разлет снарядов еще продолжается. Только аккуратнее снаряды таскать! А то немцы не дураки, увидят это и заподозрят что-нибудь. Мялов!
— Я!
— Начинайте разваливать штабеля с горящим лесом. Воды не жалейте, пусть немцы видят наше старание. Козицин, с трофеями у нас что?
— Один пулемет и шесть винтовок. Зато патронов много, на складе взяли и в казарме было. У платформы зенитка опрокинутая, ставим ее на место. Но прицел разбит, можно только по стволу наводить.
— Хреновато. Мялов, что у вас?
— Из разбитого бронетранспортера взят один пулемет. При этом погибло трое бойцов. Один пистолет. Нашли немцев погибших, их, видимо, взрывом прихлопнуло. Взяли у них три винтовки с патронами.
— М-м-да… невесело. Что у нас у моста?
— С той стороны моста установлено два пулемета. В окопах сидит до взвода пехоты.
— Так. Это и будет ваш арсенал. По сигналу переталкиваете платформы с техникой через мост. Экипажам, как только они окажутся на той стороне, открыть артиллерийский и пулеметный огонь по пехоте и пулеметчикам. Сколько у нас народу у моста?
— Тридцать человек.
— Добавьте еще столько же. Их задача, под прикрытием огня техники, атаковать окопы и взять оружие. Взять со склада максимально возможное количество патронов. Гранаты используйте. Взрывпакетов изготовить надо. Посмотрите на складе, там могут быть и средства взрывания. Проверьте на путях, если еще какой вагон уцелел, — к мосту его! Бойцов посадить внутрь, пусть это будет сюрприз для немцев. Козицын, зенитку, под прикрытием дыма, перетащить вон туда, — я указал ему позицию. — Когда на прорыв пойдем, они немцев должны отсечь, чтобы за нами не погнались. Снарядов им побольше натаскайте. Расчету скажите — остаются прикрывать нас. Бойцы должны понимать, на что идут. Гранат им дайте.
Так, вроде бы все. Мы тут уже полтора часа возимся. Ад кромешный, но выжить пока нам удается. Осмотревшись с немецкого наблюдательного пункта, я понял — уходить надо через мост. Только таким образом мы могли оторваться от техники. Ближайший шоссейный мост был подорван, видимо, уже давно. Сейчас его как раз чинили, были видны следы ремонта. А поблизости больше мостов не было. Во всяком случае, я их не видел и ничего о них не знал. Если танк уцелеет, то никакой бронетранспортер к переправе и не сунется даже. Хоть в танке и ублюдочная короткоствольная пушка, но бронетранспортеру и этого — за глаза. Против семидесяти пяти миллиметров никакая броня его не спасет. Сгрузить технику с платформы в чистом поле мы не сумеем, так что будем использовать как неподвижные огневые точки. Так… что-то еще…
— Товарищ Сомов!
— Я, товарищ подполковник!
— Доложите о потерях.
— Погибших около восьмидесяти человек. Большая часть погибла, когда вагоны взорвались. Сразу человек сорок… Там сначала один рванул, потом еще… Раненых около пятидесяти человек.
— Организовать вынос раненых вон туда, к немцам поближе. Там ложбина, случайно не прилетит.
Да и делать нам нечего. С собой мы их не заберем, самим бы прорваться.
— Ефрейтор Хашке, слушаю вас!
— Это унтерштурмфюрер Майнике.
— Хайль Гитлер, герр унтерштурмфюрер!
— Хайль Гитлер, ефрейтор. Мне нужен ваш командир.
— Осмелюсь доложить, герр унтерштурмфюрер, он отбыл!
— И как скоро вернется назад?
— Не могу знать, герр унтерштурмфюрер!
— Вот что, ефрейтор, там у вас в списках проходил какой-то пленный русский… Из штрафников. Мое начальство хотело бы с ним побеседовать…
— Навряд ли это получится, герр унтерштурмфюрер. Все пленные убыли на станцию Веденеево, тушить пожар! Господин лейтенант возглавил это мероприятие.
— Вот как?! И мой пленный?
— Скорее всего, тоже отбыл, вместе со всеми!
— Угу. Хорошо. Тогда наша машина подъедет сразу на станцию, это, кстати, и покороче будет. Спасибо за помощь, ефрейтор.
— Рад стараться, герр унтерштурмфюрер!
Последние приготовления к рывку были уже близки к завершению. Около моста группа бойцов, порядка сорока человек, бурно имитировала трудовую деятельность. Тащили со станции какие-то ящики, тормозили платформы с техникой и вагоны. Их отыскалось две штуки, и сейчас они были плотно забиты штурмовыми группами. Ребята ждали своего часа. По броне танка и бронемашины уже бегали мнимые пожарные. Сбрасывали на землю дымящуюся бутафорию и поливали технику водой. Для этого им пришлось организовать цепочку от реки. Так что крайний боец в ней стоял в двадцати метрах от моста. Хорошо, меньше бежать придется. Зенитку выволокли на новую позицию и развернули для начала в сторону немецкого НП.
За спиной бухнул очередной «колодец», саперы вовсю дурачили немцев. Кстати…
— Лейтенант Якименко!
— Я, товарищ подполковник!
— Склад к взрыву подготовлен?
Недавно, когда я объяснил ему устройство простейшего фугаса замедленного действия, изготовленного из ведра с водой, блока с противовесом и ручной гранаты, лейтенант проникся ко мне неслабым уважением. А фокус с «колодцами» вообще привел его в изумление.
— Приготовлен, товарищ подполковник! Мы там сразу два фугаса поставили, для страховки. Перед отходом со станции приведем их в действие. Гранаты дополнительно усилили тротилом, так что сработает!
— Молодцом, лейтенант! Командуйте там и дальше.
— Товарищ подполковник! — Сзади подошел Сомов. — Вот расчет зенитного орудия. Вы приказывали представить их вам.
Я осмотрел артиллеристов. Шесть человек, немолодые уже мужики.
— Кто старший?
— Я, товарищ подполковник. Сержант Коростылев.
— Присаживайтесь, сержант. Да и вы все, товарищи, тоже. Вам старший политрук задачу объяснил?
— Да, товарищ подполковник. Все объяснил.
— А почему вас шестеро? Для зенитки вроде бы столько и не надо?
— На всякий случай, товарищ подполковник. Вдруг кого ранят или того хуже — убьют. Чтобы заминки при стрельбе не вышло.
— Вы понимаете, что со станции, скорее всего, уже не уйдете? Не дадут немцы.
— Понимаем мы все. Возраст у нас не тот уже, чтобы по степи бегать. А помирать — все одно когда-нибудь придется. Уж лучше так, с пользой для общества, чем в степи да на бегу.
— Ну, что ж, сержант. Спасибо тебе, да и всем вам спасибо от меня. И не только от меня, от всех нас! Налил бы вам, по обычаю, так нету…
— Разрешите? — Сбоку подошел Козицин.
— Слушаю вас, товарищ старший лейтенант!
Вместо ответа он протянул мне немецкую флягу, обтянутую сукном.
— Вот, товарищ подполковник, шнапс немецкий. В казарме взяли.
— Спасибо, старший лейтенант! Очень даже к месту! Ну, сержант, держи. Стаканов у меня тут нет, так что не взыщи.
— Благодарствую, товарищ подполковник. — Он взял флягу, глотнул из горлышка. Утер рукавом губы и передал ее соседу. — Не наша водка, но и это сойдет.
— Товарищ подполковник. — Сбоку нарисовался незнакомый боец. — Разрешите обратиться?
— Слушаю вас.
— Мы тут это, раненых относили. Так к нам немец подошел и говорит: «Оберстлейтенант, оберстлейтенант!» И рукой тычет на горку, где немцы сидят.
— Ага, это ихнее начальство забеспокоилось. Меня видеть хотят. Ну, сержант, извини! Выпил бы с тобой, так к немцам идти. Еще унюхают чего…
— Мы не в претензии, товарищ подполковник, все понимаем. Разрешите идти?
— Давай хоть обнимемся напоследок, сержант!
Коростылев встал, и мы обнялись. Я похлопал его по плечу, обнял по очереди остальных артиллеристов.
— Товарищ Сомов!
— Слушаю!
— Запишите имена и фамилии, адреса. Родным сообщить надо будет, когда к своим выйдем.
— Будет исполнено, товарищ подполковник!
— Козицын!
— Я, товарищ подполковник!
— В порядок себя приведи, со мной пойдешь. Одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг я чего не усеку, так ты заметишь. Да и сверху посмотришь на мост, а то только я один эту картинку и разглядывал, вам не до того было. Там, у немцев, видимость хорошая, все видно. Вот и прикинешь, как будешь бойцов вести. Капитан тут пока за старшего остается.
Проходя по станции и пригибаясь в опасных местах, я еще раз осматривал все, что мы успели тут наворотить. Помимо втирания очков немцам приходилось тушить пожар уже по-настоящему, иначе мы имели все шансы не дожить до атаки. И давалось это трудно. Сколько там, Сомов сказал, у нас погибших? Восемьдесят? Похоже, что данные у него устаревшие. Уже. На моих глазах рухнувшая откуда-то сверху балка сбила с ног одного бойца. Товарищи его, не задержавшись ни на секунду, оттащили ее в сторону, но… Поздно. И что я мог сделать для них? Здесь и сейчас? Я бросил взгляд на старшего лейтенанта. Крепко стиснутые зубы, сжатые кулаки — он еле сдерживался, чтобы не броситься к упавшему бойцу.
— Твой боец?
— Вместе в плен попали…
— Терпи, старший лейтенант. Ты командир, на тебя многие глядят. Думаешь, мне вот так легко на все это смотреть? А ведь это я их сюда послал!
— Так ведь, товарищ подполковник! Не было же выхода другого!
— А вдруг — был? Может, и не стал бы там, в карьере, лейтенант этот стрелять? А?
— Стал бы…
— Ты это только сейчас понял?
— Нет. Там еще.
— А чего тогда ждал? Чего сам не вышел? Команду не отдал?
— Так ведь… Старшие же были… Капитан вот, старший политрук. Да и вы вот вышли…
— Вот так мы все время на других и надеемся! А чтобы самому выйти, на себя ответственность взять… нет нас, таких смелых! А когда решишься — все, поезд ушел! Ты за себя отвечать привыкай, старлей.
— Так…
— Эдак! Ты командир, на тебя много глаз смотрит. И не можешь ты слабость простую и естественную проявить. Испугаться не можешь, не имеешь права в сторону отойти. Командир скис — подразделению копец! Учись, пока учителя есть живые. Я же тебя за руку до конца жизни таскать не буду!
