Глава двадцать четвертая. Ночное погружение
Едва катер причалил к ярко освещенному эсминцу, как Федорова, Соколова и Фреда позвали в рубку, по которой нервно ходил командир корабля.
– Пойдешь под воду? – спросил командир, впиваясь глазами в лицо Федорова.
Выдержав десятисекундную паузу, во время которой внимательно прислушивался, Федоров решительно ответил:
– Пойду!
– Начинайте готовиться к погружению! – дал отмашку командир.
Федоров поднял руку вверх и спросил:
– Разрешите мне самому командовать погружением!
– Командуй! – махнул рукой командир эсминца.
– Фред! Ты идешь под воду в скафандре и будешь страховать меня снизу! Фалко! Страхуешь сверху! Под воду не лезь! Командир! Через пять минут после ухода водолазной беседки под воду начинаете интенсивно работать рулем! Связь через Фреда! – распорядился Федоров, начиная поворачиваться через правое плечо.
– Разрешите вопрос, сэр мастер-водолаз? – ухмыльнувшись, спросил командир.
– Слушаю, кэп! – сделав подобие стойки «смирно», ответил Федоров.
– Ты сможешь осмотреть подводную часть корабля? – серьезно спросил командир, напряженно всматриваясь в лицо Федорова.
– Мне нужно будет два часа, новый кислородный баллон в воздушный аппарат и телефон на плотике или тросовой подвеске, в полуметре от поверхности воды! – поставил условие Федоров.
– Будет исполнено! – отдал честь командир, бросая руку к непокрытой голове.
Федоров непроизвольно тоже кинул руку к голове, но в конце движения чуть растопырил пальцы, демонстрируя свою гражданскую принадлежность.
Десять минут спустя Федоров и Фред, сидя в водолазной беседке, были подняты с палубы.
К ноге Федорова был пристегнут водолазный нож, а в руке – мощный фонарь в герметичном исполнении.
Едва вода покрыла водолазов до пояса, Федоров начал работать.
Направив луч света на корму корабля, он стал внимательно смотреть на нее.
Увидев перо руля, Федоров выкинул руку вперед со сжатыми пальцами.
Водолазная беседка, пройдя вниз еще полметра, остановилась.
«Надо учитывать инерционность беседки и исполнителей и давать команду раньше!» – отметил Федоров, соскальзывая со своего места.
Вода прекрасно держала, а во французском гидрокостюме было холодно только первые пять минут. Вода внутри гидрокостюма согрелась, и теперь Федоров чувствовал себя вполне комфортно и мог свободно двигаться, не связанный с кораблем воздушными шлангами.
Оттолкнувшись от сиденья, Федоров всплыл и начал двигаться в сторону корабля, медленно работая ластами.
А когда проплыл пять метров, то совсем согрелся и, светя фонарем перед собой, казался единственным человеком в море.
«Какие молодцы лягушатники! Какой прекрасный гидрокостюм придумали!» – похвалил французов Федоров, подплывая к перу руля, который медленно пошел влево.
Послышался еле слышный скрип.
Держась рукой с фонарем за перо руля, Федоров приблизил голову к обшивке корабля.
Снова послышался скрип, похожий на трение металла по металлу, который раздавался от пера руля.
Зажав фонарь под мышкой, Федоров вытащил кусок мела из кармашка на грузовом поясе, в который раз дав себе зарок сделать небольшую сумку, в которую можно будет складывать небольшие нужные под водой вещи.
Поставив два креста в том месте, где раздавался странный скрип, Федоров внимательно прислушался, но ничего, кроме далекого стаккато отбойного молотка да комариного звука какого-то высокооборотного движка, слышно не было.
«Звуки в воде летят намного быстрее, чем в воздухе. А в металле еще быстрее», – вспомнил Федоров, убирая мел в кармашек на грузовом поясе.
Перо руля тем временем оставалось неподвижным.
«Еще пару минут жду движений руля, а потом поплыву наверх! На флоте всегда говорят «ходить», а тут я употребляю слово «плыть», и ничего! Совсем не царапает не только душу, но и голову! Хотя уместнее применять слово «летать»!» – вспомнил Федоров свои ощущения при плавании в ластах и с автономным «DESCO», как было написано на легочном мешке.
От нечего делать Федоров посмотрел на корпус судна над собой и обнаружил трещину, которую отметил двумя большими крестами мелом.
«Надо бы все судно внимательно просмотреть! То там, то тут обнаруживаются трещины! То ли металл плохой, то ли трещины из-за вибрации винта пошли», – прикидывал Федоров, смотря, как шевельнулось перо руля, начиная движение влево.
Подплыв ближе, Федоров внимательно прислушался и снова обнаружил скрип именно в том месте, которое первый раз отметил крестами.
Обведя кресты окружностями, Федоров не торопясь развернулся и двинулся к водолазной беседке, медленно работая ластами.
Приземлившись к водолазной беседке, в которой по-прежнему сидел Фил, Федоров протянул правую руку вперед, кулак был сжат и отогнут большой палец, показывающий наверх.
Сам Федоров уселся в беседке напротив Фила и блаженно вытянул ноги.
Через минуту беседка плавно пошла вверх.
Спустя три минуты, сняв ласты, Федоров первым вступил на палубу и только примерился снять гидрокостюм, как подбежавший матрос передал приказ:
– Командир просит вас срочно прибыть в рубку!
– Помоги снять аппарат, – попросил Федоров, отмечая трех водолазов в тяжелых скафандрах, стоящих в пяти метрах от только что поднявшейся водолазной беседки.
Да и трудно было не заметить водолазов.
Толстый жгут воздушных шлангов тянулся по палубе, а в десяти метрах дальше по правому борту стоял и работал большой воздушный компрессор, к которому шланги и тянулись.
Все трое водолазов стояли без шлемов и чего-то или кого-то ждали.
А вот четвертый, пустой, скафандр говорил о том, что на эсминец прибыли чужие водолазы, которым предстоит ночное погружение.
Да и сварочное оборудование, сложенное у левого борта, сказало Федорову, что, скорее всего, сварочные работы начнутся прямо сейчас, не дожидаясь светлого времени.
Сняв ИДА, Федоров опустил его на палубу и неторопливо пошел за матросом.
Едва Федоров переступил ярко начищенный комингс, как снова увидел толпу людей.
«Не рубка, а плацкартный вагон», – оценил наполненность рубки Федоров.
В рубке, кроме уже знакомого старпома, командира и Соколова, находился здоровенный мужик, ростом под два метра, одетый в водолазное белье, который с интересом смотрел на Федорова.
– Докладывайте, Серж! – приказал командир, впиваясь глазами в лицо Федорова.
– Джаст момент, кэп! – неожиданно вмешался водолаз и, вручив Федорову горячую кружку, усадил за штурманский столик, бесцеремонно согнав со стула Соколова.
Отхлебнув глоток чая, Федоров благодарно кивнул и начал говорить, понимая, что рассказ предназначен в основном для водолаза:
– Нашел две тонкие нитяные трещины, которые отметил меловыми крестами. Одна на судне, где-то в середине, а вторая на корме. Скрежет при работе рулевой системы в районе пера руля! Два раза слышал, а потом руль перестал двигаться, – закончил Федоров свой рассказ, откидываясь на маленькую спинку стула.
– Ты сможешь показать места трещин в листах? – спросил командир, подходя к сидящему, свесив руки между колен, Федорову.
Федоров попытался встать, но водолаз положил тяжеленную руку ему на плечо, спросил, не обращая никакого внимания на капитана:
– Сколько раз ты сегодня погружался?
– Два раза, – честно ответил Федоров, закрывая глаза от усталости.
– Второе погружение – полтора часа в легком оборудовании на кислороде. Это много для одного человека, – задумчиво заметил водолаз и, круто развернувшись к капитану, закончил: – Сами разберемся!
– С ним ходил наш корабельный водолаз, – заметил капитан, переминаясь с ноги на ногу.
– Корабельный дайвер ходил в скафандре? – спросил водолаз, обращаясь к сидящему, опустив плечи и руки, Федорову.
Сил отвечать совсем не было, и Федоров просто кивнул.
– Сержу надо обязательно отдохнуть! – решил водолаз и, никого не спрашивая, сделал первый шаг.
– Я на пере руля кресты обвел кругами, – еле слышным голосом напомнил Федоров.
В знак того, что он услышал последнюю фразу, водолаз кивнул и широкими шагами вышел из рубки.
– Разрешите отвести моего дайвера в каюту? – спросил Соколов, становясь по стойке «смирно».
– Ведите, – разрешил командир, устало махнув правой рукой.
