Глава шестнадцатая. Путь в затерянную бухту на Камчатке
Федоров думал, что путешествие на подводной лодке будет протекать гладко и спокойно.
Уйдет лодка под воду и тихо-мирно дойдет до Петропавловск-Камчатского, который все подводники называли просто Петропавловск, мечтал Федоров, лежа в носовом кубрике большой подводной лодки.
Но не тут-то было!
Оказывается, все на ПЛ не так просто и легко, особенно с изношенными аккумуляторными батареями и с «дружественными» японцами, которые прочно обосновались и укрепились на островах Курильской гряды.
Не прошло и суток, как лодка попала в сильный шторм, который и не думал прекращаться в течение двух дней.
Тем более что морские волны, постоянно наваливающиеся на подводную лодку, попали в снарядный погреб, залили электроприборы, и в кубрике сильно запахло горелой изоляцией и электролитом. Единственный вентилятор с трудом подавал свежий воздух, но не мог очистить его от запаха электролита, горелой изоляции и едкого мужкого пота.
«Амбре от нас еще то! Вот придем в порт, и два часа из бани не вылезу!» – мечтал Федоров, лежа на нижней койке на юте лодки.
– Нам надо спокойно пройти Первый Курильский пролив и не сесть на мель! А там уже и до порта рукой подать, – пояснил местонахождение судна широкоплечий старшина второй статьи, снимая с себя насквозь мокрую одежду.
– Давай я помогу снять мокрый тельник, – предложил Краснов, продолжавший щеголять в робе со знаками различия краснофлотца.
Краснов расположился на втором ярусе, а Федоров, как офицер, на первом.
– Садись на мою койку, – предложил Федоров, кидая второе шерстяное одеяло на постель.
– Спасибо, товарищ лейтенант, – поблагодарил Коренастый, плюхаясь на койку.
– Наклонись вперед и подними обе руки! – приказал Краснов, используя опыт снятия гидрокостюма с водолазов.
Ловко сдернув тельняшку, Краснов встал на одно колено и снял сначала правый резиновый сапог, потом левый, вылив из них не меньше трех литров воды в подставленный обрез.
Сдернув штаны от робы, помог снять кальсоны, и вот уже через минуту Коренастый сидел на койке в чем мать родила и громко стучал зубами, выбивая замысловатый ритм.
Накинув шерстяное одеяло на плечи Коренастого, Федоров не глядя приказал:
– Принести сухую робу, теплый тельник, кальсоны, трусы и шерстяные носки!
– Где я возьму сухую робу? – презрительно сморщил лицо худенький старшина первой статьи, укладываясь на нижнюю полку.
– Встать, когда говорите с офицером! Чтобы через минуту была форма и горячий чай! – рявкнул Федоров, испытывая желание смазать по физиономии наглого старшину первой статьи.
Вынув из правого кармана металлическую фляжку со шнапсом, Федоров протянул ее мокрому старшине второй статьи.
– Только не очень увлекайся! Три глотка – максимум, – предупредил Федоров, ловя в полутьме торпедного отделения завистливые взгляды матросов.
Забрав сильно похудевшую фляжку, Федоров завинтил крышку и засунул в карман кителя.
Худой принес новую робу белого цвета, тельняшку, трусы и кальсоны.
– Где носки? – сурово спросил Федоров, вынимая из рундука свой вещмешок.
– Носков в каптерке нет. Я новые портянки принес, – доложил Худой, с ненавистью смотря на лейтенанта.
– Достать у себя из рундука носки и теплый тельник! – приказал Федоров, щупая тонкую тельняшку.
– Слушаюсь! – скрипнул зубами Худой, развязывая плотно набитый вещмешок размером с упитанного поросенка.
Федоров вынул у себя из вещмешка толстые шерстяные носки и передал Краснову, который надел их на красные ноги моряка.
– Спасибо большое, товарищ лейтенант, – поблагодарил старшина второй статьи, с испугом смотря на Худого, который протягивал ему теплый тельник и синие носки.
Забрав тельник и носки, Федоров сунул в правый карман брюк матроса синие носки и тут только увидел матроса с чайником и тремя жестяными кружками.
Жестом приказав налить в кружку чая, обернул ее полотенцем и, усадив Коренастого на свою койку, сунул в правую руку импровизированный термос.
– Расскажи, как там наверху, – попросил Федоров, присаживаясь справа.
– Наверху черт-те что творится! В Первом Курильском проливе сталкиваются воды Охотского моря и Тихого океана. Лодку швыряет, как спичку. Много водоворотов, и вода кипит как кипяток. Если мель или камень попадется, то будет полный кирдык!
– Отставить панические настроения, старшина! – внезапно вступил в разговор Худой, зло сверкая глубоко посаженными глазками.
– Тут надо проскочить около японского острова Шумшу, который может простреливать весь пролив с горы Высокой, – вступил в разговор Краснов, тоже присаживаясь на койку Федорова.
– Тебе слово никто не давал, матрос! – презрительно заявил Худой, открывая рот для нового вопроса.
– Старшина, организуйте краснофлотцу, только что прибывшему с дежурства, вещевой мешок! – попросил Федоров, благожелательно улыбаясь.
– Не маленький – сам в каптерку сходит! – отмахнулся Худой, укладываясь на свою верхнюю койку.
– Старшина! Встать! – приказал Федоров, подходя к койке, на которой разлегся строптивый Худой.
– Сейчас сходите вместе в каптерку и соберете один полный комплект рабочей одежды! Мои моряки не успели собрать свою форму, и поэтому надо моряка экипировать! Пять минут хватит? – вежливо приказал Федоров, слыша, как подводная лодка снижает скорость.
Правый дизель заработал громче, а вот левый продолжал работать в прежнем режиме.
Едва только подводная лодка пришвартовалась, о чем свидетельствовало выключение двигателей, как Федоров вскочил со своего места:
– Всем оставаться на своих местах! Подводная лодка пришвартовалась к плавбазе «Север»! Выход на берег только по специальным пропускам!
– Экипаж лодки работает по аварийному расписанию! – приказал уверенный командирский голос по громкоговорящей связи.
– Значит, будем отдыхать в лодке, – свесившись сверху, констатировал Краснов.
– Наивный ты, как слон, – только успел ответить Федоров, как около него появился лейтенант Купцов и, присев на койку, сообщил:
– Тебе вместе со Звягинцевым и Красновым предстоит отбыть в маленькую бухту в сорока милях отсюда. Там вроде видели маленькую подводную лодку, которая высадила диверсантов на берег.
– Местных водолазов не хватает? – поинтересовался Федоров, которому совершенно не хотелось нырять в холодную воду.
– Поплавай в наших перепонках! Я бы сам нырнул, но еще рана на руке не зажила, – пояснил Купцов, глазами показывая на левую руку.
– Как Усияма себя чувствует? – спохватившись, спросил Федоров, начиная надевать ботинки.
– У него два ранения, а он чувствует себя как огурчик. На нем все зарастает как на собаке! – пожаловался Купцов, протягивая Федорову вещевой мешок.
Оглянувшись по сторонам, Федоров обнаружил, что, кроме них четверых, в торпедном отсеке больше никого не было.
Даже предмет раздора – мокрый старшина второй статьи – исчез, оставив после себя наполовину набитый вещмешок.
Сунув руку в вещмешок, только что принесенный Купцовым, Федоров обнаружил в нем пару резиновых перепонок, которые, оглянувшись по сторонам, моментально вынул. Скошенные перепонки были точной копией тех образцов, которые Федоров видел на ногах американской актрисы в журнале.
«Народ не появился в торпедном отсеке – значит, все хорошо и можно заняться любимым делом – примерить новую перепонку!»
У перепонки на конце был широкий резиновый хомут, приклеенный к основному телу резинотехнического изделия.
Федоров, ни слова не говоря, попробовал натянуть перепонку на ногу.
Ничего не получилось.
Федоров потряс головой и снова попробовал натянуть перепонку, и опять безуспешно!
Купцов усмехнулся и напомнил, сразу поставив все с головы на ноги:
– Ты сначала ботинки сними, а потом уж перепонки надевай!
– Черт бы меня побрал! Совсем голову от этого путешествия потерял! – выругал себя Федоров, скидывая с ног ботинки.
Перепонки прекрасно наделись на ступни.
Подняв вверх ноги, Федоров поработал ногами в перепонках, махая ими то попеременно, то вместе, не замечая вошедшего в кубрик кап-два и Усияму. У последнего левая рука была на черной повязке, накинутой на шею.
Краснов вскинулся и только открыл рот, собираясь подать команду, но Соколов приложил указательный палец к губам, приказывая молчать.
– Теперь сунь руку в вещмешок и достань оттуда резиновые носки. Попробуй на них надеть перепонки, – предложил Купцов, с усмешкой смотря на Федорова.
– Как прикажешь, товарищ лейтенант, – согласился Федоров, сдергивая с ног перепонки.
Сняв с ног нитяные носки, Федоров надел резиновые обновки, заметив, что ноги легко влезли в них.
На недоуменный взгляд Федорова Купцов пояснил:
– Я носки обсыпал тальком, поэтому ноги в них хорошо скользят.
Снова надев перепонки, Федоров заметил, что теперь они плотно сидят на ногах и не норовят слететь, только вот хомуты сзади немного болтаются.
Федоров только открыл рот, как заметил усмехающегося Соколова и моментально вскочил на ноги.
– Встать! Смирно! – скомандовал Федоров, попытавшись свести пятки вместе.
И, конечно, этого ему не удалось сделать.
Совершенно не смутившись создавшимся положением, Федоров громко поздоровался:
– Здравия желаем, товарищ капитан второго ранга, – и сразу же начал докладывать: – Группа водолазов-разведчиков проводит осмотр и отработку применения ножных перепонок!
– И какие впечатления? – с интересом поинтересовался Соколов.
– Данные перепонки легче, чем мои! Как они поведут себя в воде – пока не знаю.
– Я написал шесть рационализаторских предложений по тем улучшениям, которые вы придумали. Поставьте свои подписи, и я передам их дальше по команде! Потом такой возможности больше не будет! – приказал Соколов, выкладывая на кровать обычную картонную папку.
Быстро разобрав бумаги, заполненные каллиграфическим почерком, Федоров и Купцов прямо на кровати поставили свои подписи и недоуменно подняли глаза на кап-два.
– Думаю, что через два дня мы уйдем в Датч-Харбор. Путешествие на подводной лодке, конечно, почти незаметно, но очень утомительно, – криво усмехнулся Соколов.
– Сейчас не время писать какие-то рационализаторские предложения! – неожиданно выдал Купцов, с вызовом смотря на Соколова.
– Это вы зря, батенька! Война продлится не вечность. Очень скоро мы победим! И тогда деньги, которые поступят к вам на счет за эти улучшения, вам очень пригодятся!
– Позволю себе не согласиться с вами! – снова возразил Купцов, которому непонятно какая вожжа попала под хвост.
– Отставить пререкания, лейтенант! Сейчас вы вместе с Усиямой отправитесь в мехмастерские и займетесь срочным изготовлением перепонок. Все остальные сотрудники группы идут на водолазном катере! – жестко приказал Федоров, присаживаясь на койку.
– Слушаюсь! – повернулся через левое плечо Купцов, направляясь вслед за Усиямой, который ловко проскользнул через люк.
– Какие глубины в бухте? – спросил Федоров, так и не сняв с ног перепонки.
– Не знаю. Лоция бухты приблизительная. Местные говорят, там скалы и глубоко, – неопределенно ответил Соколов, вытирая пот со лба.
– Разрешите использовать при первом погружении новый гидрокостюм и перепонки? – спросил Федоров, прикидывая, что, плывя в перепонках, он может обследовать намного большую площадь морского дна.
– Я полностью отдаю операцию по обнаружению подлодки на твое усмотрение, – махнул рукой Соколов, тяжело вставая с койки.
Моментально к кап-два подскочили Краснов и Звягинцев и, потянув за руки, поставили на ноги.
– Будет исполнено! – отозвался Федоров, недоуменно смотря по сторонам.
Правильно оценив взгляды Федорова, кап-два сообщил:
– Не дергайся! Все оборудование сейчас грузят на водолазный катер.
Отойдя от плавбазы, к которой была пришвартована подводная лодка, катер увеличил скорость и пошел к выходу из Авачинской бухты.
Обогнув мыс Лопатка, катер ушел вправо и немного сбросил скорость, давая узлов десять.
И моментально катер стало высоко подбрасывать на высоких волнах.
На юте, где Федоров примостился рядом с кап-два, было не так ветрено, как на баке или на мостике, но сейчас оба стояли в кожаных летных куртках, которые Соколов прихватил с собой.
– Если мы с тобой улетим из Датч-Харбора на самолете как канадские граждане, ты не будешь против? – неожиданно спросил Соколов.
– Лучше взять с собой Купцова или Краснова, – внес встречное предложение Федоров, смотря на широкий кильватерный след катера.
– Я бизнесмен, который внезапно заболел. А ты мой племянник, который меня сопровождает, и тоже бизнесмен.
Отдельно полетит Усияма, как гражданин Кореи, которая сейчас вообще нейтральная страна и пока не примкнула ни к одному лагерю.
Три человека – это группа, а два человека и один кореец – это просто три совершенно незнакомых человека, – выдал Соколов, по-прежнему не смотря на Федорова.
– За нами, по идее, в Датч-Харборе будут смотреть в восемнадцать глаз.
– А мы только придем и на следующий день улетим. Кто знает, сколько пришло моряков на подводной лодке? Подводная лодка – территория Советского Союза вне зависимости от того, в каком море или океане она ходит! И даже если на ней появятся пограничники, то в самом крайнем случае можно уйти через торпедные аппараты. Но, думаю, до этого дело не дойдет, – махнул рукой Соколов.
– И какая у меня будет легенда? Что такое бизнесмен? – спросил Федоров.
– Помнишь, в поезде ты смотрел американские технические журналы? – спросил Соколов, растирая свою больную ногу.
– Конечно, помню. Именно тогда мы начали разрабатывать ножные перепонки. Там еще были картинки с движителями на доске, – ответил Федоров, лицо которого приняло мечтательное выражение.
– Ты получишь десять тысяч долларов и откроешь мастерскую по изготовлению таких досок. Человек, который ведет какое-то дело и зарабатывает на нем деньги, и называется бизнесменом, – отрывисто заявил Соколов и замолчал, о чем-то напряженно раздумывая.
– Но это же не основная наша задача? Зачем-то же надо было тащить через полмира трех водолазов-разведчиков и устраивать еще их безбедную жизнь, – немного раздраженно спросил Федоров.
– Пока тебе надо знать только то, что там, куда мы приедем, будет работа по твоей основной специальности. Если мы поедем как канадские граждане, то никому не будет до нас дела, особенно в Америке и южноамериканских странах! – сморщившись, выдал Соколов.
– Советский человек не должен быть бизнесменом! – удивился Федоров, поворачиваясь всем телом к кап-два.
– Только не надо забывать, что ты сейчас не просто человек, а лейтенант Смерша, – напомнил Соколов, вставая со своего места.
