Глава 6
И опять потянулись однообразные будни. Так бесприметно прошли зимние месяцы, наступила весна. Снег уже почти весь стаял, тротуары были сухие, а на мостовых в лучах солнца сверкали огромные лужи. Прохожие жались поближе к домам, подальше от брызг из-под колёс проносящихся пролёток.
В один из дней, когда Андрей пришёл на службу после обеда, открылась дверь кабинета Лязгина, и выглянул он сам.
– Андрей, зайди ко мне.
В кабинете начальника розыскной экспедиции сидел мужчина, по затрапезному внешнему виду которого Андрей не сразу смог определить, из каких он слоёв. Купец ли средней руки или дворянин из провинции. Верным оказалось второе.
Лязгин показал Андрею рукой на стул.
– Ты послушай.
– Так вот, я и говорю – совсем житья не стало. Я и мужиков крепостных на ночь выставлял сторожить. Только бесполезно. Или самих сторожей свяжут и скот уведут, или… На днях моего управляющего имением, когда на дрожках ехал, остановили, забрали все деньги и побили. Никакой управы на супостатов нет. Я уж земскому голове жаловался – без толку.
– Это дворянин Сологубов, имение у него – Сологубовка на берегу реки Мги, – пояснил Лязгин Андрею. – Защиты и помощи просить приехал, совсем его грабители разорили. Что скажешь?
Андрей прикинул. Сологубовка была не очень далеко от вотчины родительской, от Путилова, – вёрст двадцать южнее.
– А что ещё говорить? Ловить их надо да в суд!
– Вот и я о том говорю! – обрадовался поддержке посетитель.
– А сколько их, злодеев-то? – спросил Лязгин.
– Управляющий самолично двоих видел, а там кто знает?
– Небось, из соседних деревень мужики озоруют?
– Не могу сказать, затем и приехал к вам. Сват мне подсказал – есть де в Петербурге розыскной отдел, а там – Путилов. Сама императрица ему задания даёт и благоволит. Нюх, мол, у него особый на злодеев. Вот я и приехал сюда за помощью.
Андрей с Лязгиным переглянулись и рассмеялись.
– Вот он – Путилов, перед тобой, – сказал Лязгин.
Посетитель округлил глаза.
– А другого Путилова нет? Больно уж он молод.
– Какой есть. А молодость – она с возрастом пройдёт. Ну так что, Путилов, возьмёшься?
– Возьмусь.
– В помощники кого возьмёшь?
– Если их в самом деле двое, думаю, и сам справлюсь. Когда выезжать?
– Я назад возвращаюсь через неделю – уж больно дороги плохие, грязи – чуть ли не по брюхо лошади.
– Ну, тогда через неделю жду здесь, у экспедиции, с вами и поеду.
Довольный Сологубов, попрощавшись, ушёл.
– Оружие только возьми, неизвестно, что там за лихие людишки орудуют.
– Обязательно. Осмотрюсь сначала, а потом, по ходу, видно будет, как действовать.
– Надеюсь, ты не осрамишь нашу экспедицию и не разочаруешь Сологубова.
Оба засмеялись.
Минула неделя. Пора собираться.
Андрей взял с собой оба пистолета – дарёный и тот, что сам купил, порох, свинец да узелок с запасной рубахой и исподним. Задерживаться надолго он не собирался, а там – кто знает?
В назначенное время к зданию экспедиции подъехал Сологубов на дрожках – возке вроде пролётки, но одноосном, на двоих седоков.
Андрей простился с Лязгиным и, взобравшись на сидение, поздоровался с дворянином.
– Кузьма Антонович, – представился помещик.
– Андрей, – просто ответил розыскник.
Дрожки на ходу оказались мягкими, сытая лошадь бодро тащила возок с седоками. Дороги уже подсохли, лишь в низинах было грязно, но толкать застрявшие дрожки не пришлось.
Уже к вечеру прибыли на место.
Кузьма Антонович поселил молодого Путилова в своём большом доме, выделив комнату.
Когда поели, Андрей попросил себе помощника из местных.
– Пусть местность покажет и для связи будет. И ещё – лошадей бы пару. Угодья небось обширные, за день не обойдёшь.
– И лошади будут, и помощник. Только давай уже завтра с утра, сейчас нам отдохнуть обоим надо.
Хозяин – барин, отдохнуть так отдохнуть, кто был бы против.
Андрей проверил пистолеты, обошёл вокруг имения. За забором, кроме барского дома, стояли ещё несколько деревянных строений – изба для прислуги, конюшня, овин, сарай для сена, амбар, курятник. Всего около десятка построек. Двор обширен, по нему бродят куры и гуси. Усадьба производит впечатление ухоженной, видно – хозяин рачительный.
На Андрея косилась дворня, но поскольку он приехал с самим хозяином, вопросов никто не задавал. А вот местечко, слабое в обороне, Андрей нашёл.
Курятник примыкал на заднем дворе к забору, и сам заборчик в этом месте был низким. Чего стоило злодею перелезть через забор на крышу курятника, а с неё уж и во двор спрыгнуть? Надо запомнить это место.
Они поужинали, легли спать. А далеко за полночь, незадолго до первых петухов, в комнату Андрея ворвался встревоженный Кузьма Антонович.
– Чужой во дворе, вставай быстрее.
Андрей быстро натянул штаны, обулся, схватил пистолеты, сунул оружие за пояс и выскочил во двор. Кузьма Антонович, с опаской поглядывая во двор, затаился за косяком окна.
Андрей постоял несколько минут, чтобы глаза к темноте привыкли, прислушался. Тишину прервал треск – видимо, злодей наступил на сухую ветку. Или осторожно отдирал доску.
Андрей, пригнувшись и стараясь ступать бесшумно, пошёл на источник звука.
Саженях в десяти у забора возилась неясная тень. Андрей вскинул пистолет.
– Стоять, не двигаться!
Раздался женский визг, тень разделилась. Мимо Андрея, придерживая подол, промчалась молодая деваха и юркнула в дом для прислуги, а вторая тень перемахнула через забор.
Тьфу ты, ложная тревога! Молодёжь потешиться решила, насторожив хозяина. И Андрей едва курок не спустил. Только смертоубийства им сейчас не хватало.
Андрей вернулся в дом. Хозяин ждал его в коридоре, опоясанный саблей.
– Ложная тревога, Кузьма Антонович, отбой. Но холопам своим скажи, чтобы ночью нос во двор не высовывали, случайно застрелить могу.
– Невелика потеря, – буркнул помещик.
Однако крепостных и челядь, видно, предупредил, потому как ночью больше никто во дворе не появлялся. Одной заботой стало меньше.
Утром, после завтрака, вышли во двор. Сологубов окликнул молодого парня, лет двадцати:
– Павел, ну-ка – поди сюда!
Парень поставил на землю деревянную бадью, подошёл, низко поклонился.
– Гость мой, из самой столицы. Запряжёшь двух коней – ему и себе, возьмёшь в конюшне буланого и вороного. До моего распоряжения будешь при Андрее Михайловиче. Покажешь деревню и будешь делать, что он велит. Понял?
– Понял, барин.
– Тогда иди, седлай лошадей.
Парень убежал.
– Плотника моего сын, – кивнул вдогонку Кузьма Антонович. – Парень исполнителен и силён, но тугодум. Ещё моя помощь нужна?
– Кузнец есть в деревне?
– А вон – на краю деревни кузница его и изба. Если надобно чего будет – он сделает.
– Надобно.
Через полчаса Павел привёл за уздцы двух осёдланных лошадей.
– Мне какая?
– Сам выбирай, барин. Вот эта – Звёздочка – погорячее будет. А эта – Ласка, так спокойная.
– Тогда на Ласке поеду.
Сразу поехали к кузнице. Павел передал кузнецу, что по повелению барина тот должен исполнять всё, что скажет столичный гость. Кузнец вопросительно посмотрел на Андрея.
– Мне бы штук двадцать гвоздей, длиною с ладонь, да щипцы, чтобы головки поскусывать.
– Сделаем. Когда надо?
– А после полудня.
Проехались шагом по деревне. Андрей осмотрел подходы к деревне, укромные места, вроде рощицы.
– Павел, а где мне управляющего имением найти?
– А вот его изба.
– Тогда едем.
Едва они подъехали к избе, как с другой стороны подъехал на дрожках и сам управляющий. Павел отвесил поклон, Андрей просто поздоровался. Негоже дворянину голову склонять перед простолюдином.
– Я Андрей Михайлович…
Управляющий перебил:
– Знаю. Мне Кузьма Антонович сказал уже.
– Поговорить с вами надо.
– Прошу в избу.
Павел остался на улице.
Управляющий с Андреем зашли в избу, прошли в горницу, уселись на лавках.
– Кузьма Антонович говорил, что побили вас да деньги отобрали.
– Истинно так. Я деревни объезжал, собрал подать да налоги – медяками, конечно. Потому мешочек большим оказался, за пазуху не положишь. Уже обратно поехал, едва проехал Иванищи – это деревушка так называется, как в низинке мне дорогу загородили. Выскочил дюжий парень, схватил лошадь за уздцы, а второй сзади подступился. Я и не видел, откуда они появились. Как из-под земли выросли.
– Раньше когда-нибудь их видели?
– Никогда! Я всё время здесь живу, в Сологубове, всех жителей в лицо и по имени знаю. Не наши это, нет.
– Как они выглядели?
– Обыкновенно – руки, ноги, голова.
– Нет, так не годится. Подробнее опишите: высокие или низкие, возраст, во что одеты.
– Стало быть, так: тот, что лошадь за уздцы схватил, – среднего роста, плотный, рожа круглая. Молодой – лет двадцати, одет в кожушок потрёпанный. Второго толком не видел – слышал только; повернуться не успел, как он мне в ухо вдарил. Полдня ничего на это ухо не слышал.
– Может, какие-нибудь особенные приметы, что-нибудь вроде шрама есть?
– У первого – нет ничего особенного, парень как парень. Второго не видел, но говор у него не наш. Ярославский говор.
– С чего вы взяли?
– Окает.
– Так и нижегородцы окают.
– Не, они не так. Бывал я в Ярославле, говор точно такой.
– Стало быть, не местный?
– Вот и я о том говорю.
– А потом что было?
Управляющий вздохнул.
– Били они меня. Как деньги в мешочке из дрожек забрали, уж не помню. Богу молился – лишь бы живым остаться.
– Второй-то во что одет был?
– Не видел я, говорил уже. Он сзади подошёл и по уху сразу врезал, а потом они за меня вдвоём взялись. Из дрожек вытащили и – ногами. Дюже больно. На ногах сапожищи! О! У того, что сзади был, набойки железные на подошве были.
Андрей вздохнул – это не примета.
– А новых жителей в деревнях не появлялось?
– Откуда? Я бы знал.
С управляющим вроде выяснилось.
Андрей с Павлом вернулись в кузницу, розыскник забрал уже готовые кованые гвозди и щипцы.
Андрей вбил гвозди в забор и крышу курятника, щипцами поскусывал шляпки. Теперь тот, кто через забор на курятник полезет, чтобы во двор попасть, обязательно руки поранит, а может, и портки порвёт.
На удивление, ночь прошла спокойно, а утром Андрей всё-таки обнаружил, что один гвоздь слегка согнут, и на нём – подсохшая кровь, а ещё на одном гвозде, что в торец доски забора вбит, – малюсенький клочок ткани. Стало быть, кто-то пытался во двор проникнуть. И вряд ли это свой – зачем ему через забор лезть?
Андрей снял с гвоздя обрывок ткани. Слишком он мал, единственно – цвет можно определить – тёмно-синий, почти чёрный. Ни рисунка, ни текстуры ткани понять невозможно. Ещё бы владельца этих штанов найти.
Днём Андрей всё-таки осмотрел негласно руки у дворовой челяди. Ни у кого свежих царапин или порезов не было, хотя Андрей и не надеялся на быстрый успех, просто хотел получить подтверждение, что дворовых надо исключить из подозреваемых.
А не этот ли ухажёр руку поранил, что в предыдущую ночь к девке какой-то лазил? Андрей поговорил с женщинами, и ему удалось выяснить, что ухажёр бывает у Марфы. И с ней поговорил Андрей. Девушка сначала отпиралась, потом, краснея, призналась, что жених и в самом деле её, но вчера его не было, и не будет долго, потому как барин соседский – Еремеев – послал его лес заготавливать на лесную делянку.
– Теперь уже не скоро, не раньше чем дней через десять появится, – вздохнула Марфа.
– Да разве десять дней – это большой срок? – улыбнулся Андрей. – Иди, я тебя не держу более.
Стало быть, кровь и ткань на гвозде не Марфиного жениха. Из этого вывод – чужой пытался на двор попасть. Или украсть чего-то вознамерился, или осмотреться, чтобы потом с шайкой нагрянуть.
«Проеду-ка я по окрестным деревням, надо поговорить с другими помещиками, не воруют ли у них?» – решил Андрей.
Весь день ушёл на посещение деревень, сёл и имений окрестных помещиков. Сюртук Андрея с серебряными галунами по воротнику и обшлагам рукавов быстро расположил к нему местную знать.
И ведь разговор сразу по делу не начнёшь. Пока помещики не утолят свой голод по свежим новостям да не угостят Андрея за столом разносолами, о деле и говорить не хотят. А время уходит. «Да, воруют скот, и людишек грабят, – подтверждали все. – И началось это не более как полгода назад. А ранее всё было спокойно. Ну, побьёт пьяный мужичок жену за мнимые провинности, да подерутся – опять же по пьяному делу – мужики в трактире, и всё. А чтобы грабёж – не было такого».
И что самое страшное – никто припомнить не мог, чтобы в деревне появились новые люди. Здесь не город, все друг друга знают, все на виду. Купленный жене новый платок – и то примечают.
Тогда кто людей грабит и скот угоняет? Кошелёк или деньги, отобранные у прохожего, можно в карман положить, а куда овцу спрячешь? Про рынки Андрей тоже интересовался – новых торговцев скотиной или мясом не было.
Всё это было странно и не укладывалось в рамки обычных преступлений. Но ведь кто-то же грабил и воровал, не привиделось же всё это помещику?
«Так, – размышлял про себя Андрей, – а если попробовать разузнать иначе? Ведь если грабители забирают деньги, то, стало быть, где-то они их тратят? А где русский мужик будет тратить деньги в первую очередь? Да в трактире, в злачном месте! Вот по питейным заведениям и надо пройтись. Только уже завтра – день-то к вечеру идёт».
С утра Андрей стал расспрашивать Павла о питейных заведениях, причём его больше интересовали те, что стояли на перекрёстках дорог. Небольшие трактиры, стоявшие в деревнях и сёлах, его не очень привлекали. Местные всех знают, и появись там новый человек или даже два, они были бы заметны.
А вот в придорожных трактирах люди большей частью проезжие, к ним и не присматривается никто. И действительно, чего к ним присматриваться? Проезжал человек, проголодался, остановился покушать и выпить – пивка, если жарко, или водки казённой – зимой для сугрева. С таких заведений и решил Андрей начать свой поиск.
Правда, пришлось проехать около десяти вёрст.
У первого же трактира он оставил лошадей на Павла и зашёл в трактир.
Посетителей – всего два человека. «Видно, не время, – решил про себя Андрей, – надо ближе к обеду или даже попозже».
– Чего желаете? – подскочил к нему половой.
– Кружку пива.
– О, у нас отличное пиво! – похвастал половой.
– Чего же тогда народу нет?
– К вечеру соберутся. Кто же с утра пиво или водку пьёт? Только путники. Мужики сейчас на работе.
Половой убежал и вернулся с кружкой пива.
Андрей попробовал. Пиво на самом деле оказалось приятным – в меру прохладное, густое, с насыщенным вкусом.
Половой стоял рядом и глядел выжидающе.
– Понравилось?
– Да, пиво неплохое. Даже в Санкт-Петербурге такое не часто встретишь!
Половой расплылся в улыбке:
– Я же говорил – лучшее пиво в округе.
Андрей протянул половому полушку – это за пиво. И добавил ещё полушку:
– Сядь, спросить хочу.
Половой сбросил монеты в громадный карман передника и присел на скамью напротив.
– Только мне нельзя много разговаривать с тобой, хозяин ругаться будет, – предупредил половой, поглядывая в сторону стойки.
– Народу нет – не будет. Ты вот что мне скажи. Знакомцев я ищу.
Андрей описал молодого круглолицего парня и второго – с окающим говором.
Половой задумался на секунду, припоминая.
– А ведь были такие, даже два раза.
Андрей насторожился, но виду не подал, улыбнулся даже.
– Давно?
– Неделю назад.
– Где живут, знаешь?
– Да разве я спрашивал? Мне это без интереса.
– Ну, спасибо за пиво, за беседу.
Андрей допил пиво, поднялся.
– Заходи ещё, завсегда рады будем, господин хороший.
– И тебе удачи.
Андрей вышел на крыльцо. Стало быть, угадал он. По злачным местам их искать надо!
Он сел на лошадь. Павел потянул носом:
– Пивком пахнет!
– Ты меньше нюхай. Давай к другому трактиру.
За день розыскники объехали только три питейных заведения – уж слишком далеко они были друг от друга, много времени уходило на переезды. Осторожные расспросы о грабителях результатов не давали. В одном заведении таких лиц не припоминали, во втором – видели недавно, один раз. Зато в третьем обрадовали – да они каждый день, почитай, у нас бывают, только ближе к вечеру. Вот это удача!
Вернулись домой к Сологубову.
Андрей переоделся в одежду похуже, взяв потёртую накидку у Павла. Не являться же в форменном сюртуке в трактир. Грабители тут же сбегут или насторожатся.
Пообедав, они снова отправились в Семёновку, где на перекрестье дорог стоял искомый трактир.
Народу внутри изрядно прибавилось, было шумно. Остро пахло дёгтем от сапог посетителей, пивом, кухней. Слава богу, бесово зелье – новомодный табак – до деревни не дошёл, и накурено не было.
Андрей приметил свободный стол в углу и направился к нему. Он смотрел вниз, чтобы ненароком не наступить кому-нибудь на ногу. А как же? Для пьяного – обида! Тут и до драки недалеко. Ведь не все пиво пили, многие и водочку.
Андрей уже прошёл было мимо долговязого парня, сидевшего вразвалочку, но что-то зацепило его взгляд. Андрей обернулся. На штанине чуть ниже колена зияла рваная дыра. Он бросил взгляд на руки парня. Так и есть, из-под большого пальца выглядывала пересекавшая ладонь глубокая царапина. Похоже, именно этот парень и оставил свои отметины на гвоздях, вбитых Андреем. Морда у него наглая, лошадиная какая-то – вытянутая. Видны крупные желтоватые зубы – скалится шутке товарища. Глаза навыкате под картузом.
Андрей перевёл взгляд на его спутника, сидевшего по другую сторону стола. А ведь это второй – с лунообразной рожей. Щетиной зарос рыжеватой. Да и по описанию – он, один в один.
Андрей уселся за стол. Половой принёс пиво и варёных раков. Андрей не спеша выпил пиво и принялся за раков. Давненько он их не пробовал, приятно вспомнить.
Пока занимался пивом, прислушивался к разговору за соседним столом. Ему было важно услышать голос долговязого. М-да, и в самом деле – говор окающий, необычный.
Когда Андрей взмахом руки подозвал полового, чтобы рассчитаться, он специально задержался с оплатой – не спеша достал и подержал в руке кошелёк.
Клюнули.
Краем глаза наблюдая за соседним столом, Андрей успел увидеть, как долговязый пнул под столом парня с круглой рожей, который «мазнул» взглядом по кошельку Андрея и тут же отвёл глаза. Нехорошо поглядел, взглядом профессионального вора, оценивающего потенциальную жертву. Этого Андрей и добивался – выманить грабителей на себя.
Он рассчитался с половым, вышел на крыльцо и перемахнул через перила.
– Павел, я пешком пойду. Ни о чём не спрашивай. За мной ещё двое следом выйдут. Ты нас подальше отпусти и иди с лошадьми следом.
Андрей торопливо прошёл на середину двора, а уж затем не спеша направился к воротам. Павел остался сидеть у коновязи с обалдевшим видом. Вот чёрт, понял ли он, что сказал ему Андрей?
Розыскник ощупал под накидкой пистолеты – на месте ли?
Хлопнула дверь трактира.
Поворачивая за воротами налево, Андрей скосил глаза. Вышли, голубчики! Теперь точно за ним пойдут, выжидая удобный момент для нападения.
Андрей пошёл по тёмной улице.
Вот и перекрёсток. Куда бы свернуть? Вроде впереди рощица была. Или она – слева? «Пойду прямо», – решил Андрей.
Он шёл, не оборачиваясь. Чего человеку вертеться, если он попил пива и дом близок?
Преследователи догоняли – Андрей расслышал звуки шагов. Он вытащил из-за пояса пистолет, до того скрытый накидкой, и взвёл курок. Когда – по звуку – до преследователей осталось шагов десять, Андрей остановился и обернулся. Так и есть – преступная парочка шла за ним.
Не ожидая от Андрея внезапной остановки, грабители сделали ещё пару шагов и тоже остановились. Долговязый вытряхнул из рукава кистень, крутанул его на ремешке. Второй, молодой и круглолицый, глуповато улыбался.
– Что, господин хороший, не ожидал? Денежки давай сюда и можешь гулять дальше.
– Стой, где стоишь, – живой останешься.
– Это ты мне? – ощерился долговязый.
Он пошёл на Андрея, и, когда до розыскника осталось четыре-пять шагов, Андрей вскинул пистолет и выстрелил долговязому в грудь.
Грохот выстрела оглушил. В деревне залаяли собаки. Долговязый рухнул на спину и даже не дёрнулся.
В сумерках было видно, как улыбка исчезла с лица молодого парня, он побледнел.
– Дяденька, не убивайте!
Трусливый оказался. Был смел, когда вдвоём на одного, да в тёмном месте, да с кистенём. А как смерть дружка-подельника увидел, так сразу в штаны и наделал.
– Стой, где стоишь, – не трону.
Послышался быстро приближающийся стук копыт. К месту стычки подскакал Павел, держа в поводу лошадь Андрея.
– Стреляли? Чего случилось?
И тут он увидел убитого.
– Это что?
– А сам не догадываешься? Вор и грабитель убитый. И меня хотели ограбить, видишь, кистень у левой руки. Только я шустрее оказался, а он теперь с апостолом Петром разговаривает. Но в рай он точно не попадёт, его черти в смоле варить будут. Исправник в деревне есть у вас?
– В соседней есть – Емельяновке.
– Скачи за ним. И вот ещё что – верёвка у тебя есть?
– Нетути.
– Тогда поторопись.
Андрей подошёл к парню.
– Руки подними.
Парень вздёрнул руки. Его била крупная дрожь – даже зубы стучали.
Обыскав его, Андрей вытащил из кармана нож, свинцовый кастет и бросил рядом с трупом.
– Снимай ремень!
Парень послушно снял брючный ремень. Андрей завёл ему руки назад, стянул ремнём запястья.
– Садись и не вздумай рыпаться, а то башку прострелю.
Сам же обыскал убитого.
Кроме кистеня, выпавшего из левой руки и лежащего рядом, на поясе убитого был длинный и широкий тесак в ножнах, и в кармане – кастет, истинное оружие грабителей. А ещё к поясу был приторочен кожаный мешочек с монетами. Андрей развязал тесёмки, высыпал немного на ладонь – сплошь медяки. Не те ли это монеты, что отобраны у управляющего?
– Тебя как звать-то?
– Меня?
– Как меня звать, я знаю. Не задавай дурацких вопросов. Если не ответишь, буду бить.
Андрей бить не собирался, только припугнуть хотел. А вот исправник наверняка бить будет, вымещая на задержанном злость за собственную неумелость в поимке грабителей.
– Лёня.
– А фамилия у тебя есть?
– Дурново.
– О! В самую точку фамилия. Был бы умным, в пособниках у этого не ходил бы. – Андрей кивнул головой в сторону убитого.
– А я что? Я ничего, – заканючил парень. – Это всё он. Он меня заставлял.
– Он тебя разве на цепи держал? Захотел бы – сбежал от него.
– Так убить грозился.
– Ты знаешь, что по закону за грабёж и воровство у тебя на лбу и щеках выжгут калёным железом «ВОР», вырвут ноздри и сошлют на каторгу? Ты этого хочешь?
– Дяденька, отпусти, я к себе в деревню уйду и больше никого грабить не буду, – заныл Лёня.
– Какой я тебе дяденька? Мы одного возраста. Ты откуда родом?
– Из Калачёвки, тут вёрстов пятьдесят всего.
– А подельник твой откуда?
– Из Ярославля – он сам говорил.
– Как его имя и фамилия, знаешь?
– Афоня. Афанасий, а фамилию не знаю. Он нам не говорил.
– Кому это «нам»? – сразу ухватился Андрей.
– Так нас четверо было.
– А остальные двое где?
– Известно где – в избе.
Андрей подошёл к парню и отвесил затрещину.
– Ты можешь по-человечески объяснить, о какой избе речь и где она?
– Конечно. В избе мы живём. В лесу она, на заимке, – зачастил Лёня.
– Они тоже с вами вместе грабили?
– Бывало.
– А овец да свиней зачем воровали?
– Жрать-то охота, вот и брали.
А Андрей думал – для продажи скот брали.
– Покажешь, где изба?
– Так темно же!
– Ну ладно, живи до утра.
Через некоторое время послышался стук копыт, и вскоре рядом с Андреем остановил коня Павел. С другого коня слез тощий исправник.
– По какому такому поводу смеете людей беспокоить? – грозно осведомился он.
– Я – коллежский секретарь розыскной экспедиции юстиц-коллегии Андрей Михайлович Путилов. А вы кто?
Тощий исправник сдёрнул фуражку.
– Я исправник местный, Иван Тимофеевич Дыхно. Извинения прошу, не знал.
– У тебя чужой человек в селе появился – я то есть, а ты и не знал. Грабежи да кражи в сёлах, а ты и в ус не дуешь. Вот, ограбить, а может, и убить меня хотели, – показал он на лежащий на земле труп грабителя. – Напали сзади с кистенём. Одного я убил из пистолета, второго задержал. Задержанного с собой заберу, пусть взаперти посидит. Ты с трупом разберись, бумаги составь, как положено. А завтра утром в Сологубовку отправляйся, двое недобитков из их шайки остались. Надо их взять, потому с оружием будь.
– Так у меня шашка только и есть.
– Вот её и возьми и будь конно.
– Слушаюсь! – исправник вытянулся в струнку.
Андрей поднялся в седло.
– Лёня, а тебе особое приглашение надобно? Вставай, сейчас ноги разомнёшь, а то затекли небось сидючи.
Павел ехал впереди, за ним неуклюже бежал задержанный, а замыкал маленькую колонну Андрей. За час добрались до Сологубовки.
– Паш, куда этого можно посадить под замок? – кивнул он в сторону Лёни.
– Так в холодную же!
Лёню посадили под замок в ледник.
– Всё на сегодня, Павел. Лошадей расседлай, а завтра с утра готов будь.
Сологубов встретил Андрея неприветливо.
– Мне сказали, что ты – лучший. А ты целый день по трактирам ездил да пиво с водкой пил.
– Кто же сказал сию глупость?
– Видели люди. У нас не Питер, все на виду.
– А если и был в трактирах, так для дела, и не пьянствовал я.
– Я на тебя сильно надеялся, да видно – зря. Не надобен мне такой помощник. Только себя и меня опозоришь. Езжай-ка ты завтра домой.
Не ожидал Андрей такого поворота событий, но спорить не стал. Дом-то Кузьмы Антоновича, да и пригласил его именно он. Не пришёлся ко двору, так тому и быть. Главаря Андрей убил, одного подельщика повязал да в холодной запер. А двое оставшихся, глядишь, и сами разбегутся.
– Воля ваша, Кузьма Антонович, спорить не стану.
Поскольку обманувшийся в лучших своих ожиданиях Сологубов ужин не предложил, Андрей прошёл в отведённую ему комнату, разделся и улёгся в постель. Устал он за день: в седле проехал много, по трактирам находился. И не водку пить ходил, как сказал хозяин поместья, – высматривал, расспрашивал, искал грабителей – и нашёл-таки! Стало быть, действовал правильно. С тем и уснул.
Показалось – только веки сомкнул, как проснулся от истошного крика: «Пожар!» В окне и вправду были видны отсветы пламени.
Андрей быстро оделся, обулся, оба пистолета засунул за пояс. Иметь оружие всегда при себе уже вошло в привычку. Выскочил в коридор. Дом от крика уже проснулся, по коридору в панике метались полураздетые люди.
Андрей выбежал во двор.
Полыхал амбар на заднем дворе. Учитывая, что дом и все строения были деревянными, угроза была нешуточной. Если огонь перекинется на соседние постройки, быть беде. Дворянин и помещик Сологубов в одночасье может оказаться нищим погорельцем.
Во дворе металась дворовая челядь, и среди них Андрей увидел Кузьму Антоновича.
– Воду! Воду давайте! – кричал он.
Люди – мужчины и женщины – стали носить вёдрами воду из колодца и выливать на стены амбара. Только делали они это бестолково. Каждый наполнял у колодца ведро и бежал к горящему амбару.
– Всем стоять! – гаркнул Андрей.
От неожиданности все и в самом деле замерли.
– Построиться цепочкой, передавать вёдра из рук в руки – так быстрее будет. – Люди послушались, и дело пошло быстрее. А у Андрея в голове билась одна мысль: «Пожар случайно произошёл или это поджог? Не Лёню ли оставшиеся грабители под шумок освободить хотели?»
Он кинулся к холодной, куда накануне вечером заперли задержанного парня. Замок был цел. Андрей успокоился: стало быть, и задержанный внутри. Побежал к горящему амбару – надо было помогать. Вместе с остальными лил воду, багром растаскивал доски на крыше.
Общими усилиями пожар удалось потушить, но третья часть амбара сгорела.
Помещик подошёл к Андрею.
– Ничего, – утирая пот с лица и размазывая копоть, сказал Сологубов. – Амбар восстановим – леса вокруг полно. Хорошо, что весна, амбар пуст. Случись пожар осенью, всё зерно пропало бы. Вот тогда действительно беда.
Он посмотрел на Андрея и засмеялся:
– Ты на чёрта из преисподней похож, чумазый весь.
– Так ведь и вы не лучше. Обмыться бы.
– Ты молодец, ловко придумал – цепочкой встать, быстрее пошло-то. А я уж испугался вначале, думал – не потушить. Не дай бог на избу перекинется огонь. А ты чего к холодной-то бегал?
– Так злодей там заперт, что вчера вечером арестовали.
– Значит, поймал одного?
– Поймал, а второго убил при попытке напасть на меня.
– Прости великодушно, не знал. Стало быть, конец нашим страхам?
– Боюсь, что нет. Ещё двое из шайки на свободе. Утром исправник подъехать должен – виделись мы вчера вечером. Остальных брать поедем.
Сологубов и Путилов подошли к колодцу. Челядь услужливо полила воду на руки, на голову. Хоть немного смыли копоть.
– Хочу взглянуть на злодея, уж очень мне любопытно. Не возражаешь? – спросил помещик.
– Ради бога!
Они подошли к холодной. Это было небольшое помещение, где с зимы лежал лёд, обложенный сеном, чтобы не таял быстро. Обычно тут хранилась сметана и тушки битой птицы. А сейчас сидел преступник.
Кузьма Антонович своим ключом отпер замок, открыл дверь и сделал шаг внутрь.
– А где же злодей?
У Андрея ёкнуло сердце. Он вошёл в холодную. Никого нет, пусто. Как же так? Павел вчера на его глазах запер злодея в холодную и закрыл замок. При пожаре Андрей сам осмотрел замок, подёргал ещё – замок был цел.
Вывод напрашивался один: кто-то из челяди, пока ещё неизвестный, имеющий ключ, помог сбежать злодею, выпустив его «под шумок».
– Кузьма Антонович! У кого ещё был ключ от холодной?
– У кухарок, у Павла, управляющего имением, у меня. Вроде всё.
– Кто-то из ваших выпустил злодея. Замок не повреждён, стены целы, а злодей утёк.
– Надеюсь, ты меня не подозреваешь?
– Помилуй бог! А у кухарок ключи где?
– Где и всегда. На кухне, на гвоздике висят.
Андрей от досады рукой махнул.
– Стало быть, любой мог ключ незаметно взять?
– Любой, конечно. Только раньше ничего подобного не происходило.
– Пособник у грабителей среди челяди есть, он и выпустил злодея. И пожар, думаю, не случайно произошёл – подожгли.
– Найди мне этого оборотня! До смерти засеку!
– Так вы же меня сами выгнали, и не далее как вчера вечером. Вот я утречком и съеду.
Даже при свете луны было видно, как густо покраснел Кузьма Антонович. Неудобно ему стало. Человек одного грабителя убил, второго пленил, а кто-то из его челяди выпустил. Ай как нехорошо-то получилось!
– Ты… это… Андрей Михайлович… прости, а? Ну не со зла я, сам вижу – кругом виноват. Слухи за правду принял, не разобрался, погорячился. Так ошибки свои признаю. Мир?
– Мир, хотя я вам войну не объявлял.
– Тогда – спать.
Все разошлись по избам.
А утром заявился исправник Иван Тимофеевич Дыхно – при форме, с шашкой-селёдкой на боку, на коне, да ещё и с подмогой – двумя нехилого сложения парнями. По-хозяйски вошёл во двор, потянул носом.
– Никак, пожаром пахнет?
– Горели ночью. Амбар занялся, едва потушили. Здравствуй, Иван Тимофеевич, – поприветствовал исправника Сологубов.
– И вам здравствовать, Кузьма Антонович! Где постоялец твой, что из Петербурга самого?
– Сейчас кликну.
Сологубов повернулся к проходящему мимо крепостному.
– Макар, быстро позови гостя!
Но Андрей и сам уже спускался с крыльца – одетый и при оружии. Поздоровались.
– Андрей Михайлович, я к вашим услугам, как и приказывали.
– Неприятность у нас, задержанный сбежал. Кто-то из челяди помог.
– Ай-яй-яй! Прямо беда! Он же должен был показать, где грабители прячутся.
– Сами найдём. Он говорил – в избе живут, на заимке. Полагаю, не так много в уезде заимок, вот все и объедем.
– Верно, три всего. Одна, правда, далековато – вёрст двадцать.
– Начнём с ближних. Павел, лошади готовы?
– Под седлом уже.
– Тогда едем.
– И я с вами, – вмешался Сологубов.
– Никак не можно, – отрезал Андрей. – Сегодня вам здесь быть надо. Кто-то из челяди – оборотень, предатель. Не исключено – новый поджог учинит или ценности из дома заберёт и сбежит.
– Тогда останусь и ворота запру.
Андрей с облегчением сел в седло. Душевный порыв Кузьмы Антоновича понять можно – виноват перед Андреем и вину свою загладить хочет. Но он – человек неподготовленный и сам может пострадать при захвате. Злодеям терять нечего, они знают свою участь и потому будут сопротивляться до последнего.
Лёнька струсил, поскольку ситуация была для него шоковой. Парень молодой, а тут на его глазах главаря убили, причём – просто, без затей. Как муху прихлопнули. Но он сбежал и, скорее всего, успел добраться до заимки, поскольку имел фору во времени. И удача будет, если злодеи ещё там, а не успели разбежаться.
Андрей тешил себя надеждой, что они успеют. Всё-таки Ленька шёл к заимке пешком, а они на лошадях. К тому же он шёл ночью, а сейчас – ясный день, можно скакать во весь опор.
– Ну, Иван Тимофеевич, показывай дорогу. Скачи к первой заимке, что поближе.
Они скакали галопом минут сорок по узкой грунтовой дороге. Андрей пригнулся к шее лошади, чтобы ветками деревьев глаза не выхлестнуло. Но и то лицо поцарапал.
Скакавший впереди исправник остановился. Андрей подъехал.
– Полянка впереди, на ней – избушка. Это самая ближняя заимка.
– Бери своих людей, по лесу заимку обойди. Как готов будешь, сигнал дай.
– Какой?
– Прокукуй или крякни.
Исправник хихикнул:
– Какие в лесу утки?
– Тогда свисти. И сразу с двух сторон – к избушке, чтобы уйти не успели.
Исправник с двумя помощниками уехали влево, обходя заимку. Андрей же спрыгнул с лошади, подошёл к опушке и стал всматриваться в темнеющую на поляне заимку.
Посредине большой поляны стояла небольшая бревенчатая изба, вокруг – заборчик из жердей, низенький, едва по пояс, чтобы уберечь от зверья огородик. Дым из трубы не шёл, и вообще избушка выглядела нежилой. Сюда, на сторону Андрея, выходило одно небольшое окно. Дверь была, наверное, с другой стороны.
Раздалось «ку-ку», кричали раза три-четыре. «Разошёлся исправник, боится – не услышу», – подумал Андрей. Он подбежал к лошади, поднялся в седло.
– Паша, скачи к заимке. Подбирайся сразу к окну – вон тому – и жди. Ежели вылезти кто попытается – сразу бей.
– Сильно?
– Как получится.
Павел выдернул из-за пояса деревянную дубинку, прищурил глаза и выдвинул вперёд нижнюю челюсть. Сделал звериную рожу, одним словом.
– Вперёд!
Лошади вырвались на поляну и с ходу легко перемахнули хилый заборчик.
Андрей пустил лошадь вокруг дома, подтянул поводья и, когда лошадь почти встала, прямо с седла спрыгнул на крыльцо. Удивился ещё – а где же исправник со своими людьми, ведь знак подавал?
Распахнулась дверь, и на крыльцо шагнул из избы Лёнька, так удачно и ловко сбежавший из холодной в имении Сологубовском. На плече он нёс мешок – явно с награбленным добром. Столкнувшись нос к носу с Андреем, он остолбенел от удивления, потом бросил мешок и заорал:
– А-а-а!
Андрей оттолкнул его в сторону. Толчок получился сильным, и Лёнька, не устояв на ногах, упал с высокого крыльца.
Розыскник ворвался в избу, выхватил пистолет и почти тут же получил удар дубинкой по руке. От боли и неожиданности он выронил пистолет, слева его кто-то сильно толкнул и рванулся в открытую дверь. Падая, Андрей успел увидеть, как мускулистая мужская фигура рванулась к открытой двери. Однако у самого порога убегавший споткнулся о брошенный Лёнькой мешок, упал на ступеньки крыльца и заорал от боли.
Андрей приподнялся на локте и осмотрелся. Маленькая – в одну комнатку – изба была пуста. Чёрт! Лёнька тут, второй грабитель упал с крыльца – где же ещё один?
Андрей схватил пистолет и осторожно, боясь пропустить ещё один удар, выглянул.
Упавший грабитель вскочил и побежал влево – за дом. За ним рванул Лёнька, пришедший в себя.
Андрей спрыгнул с крыльца и рванулся вдогонку. Лёнька и второй, пока неизвестный злодей, перемахнули низенький забор и побежали к лесу. Розыскник тут же сообразил, что на лошади их будет догонять сподручнее. На бегу он завернул за угол, где стоял у окна Павел.
– На лошадь, быстро! Они уходят!
Андрей показал направление и, обежав дом, вскочил в седло.
– Н-но, родимая!
Лошадь, сразу рванув в карьер, перемахнула заборчик. Впереди, в десяти саженях, скакал Павел.
Убегавшие грабители уже скрылись в лесу. В самое бы время исправнику прийти на помощь со своими людьми. Чего он медлит?!
Впереди послышалось конское ржание, и Андрей увидел, понял, почему грабители бежали сюда. Здесь их ждал третий сообщник. Он сидел на коне и держал поводья ещё двух лошадей. Разбойники с ходу вскочили в сёдла, и вся троица рванула вперёд.
Андрей аж застонал от досады. Уйти ведь могут, прямо из-под носа уйти!
Он шлёпнул лошадь ладонью по крупу – плётки не было. Но она и сама прибавила ходу. Андрей буквально упал на шею коня и, слившись с ним, ощущал, как под атласной кожей работают мощные мышцы животного. Ветки хлестали по спине, по бокам.
Вынеслись на извилистую лесную дорогу, стало полегче.
Андрей догнал Павла, крикнул ему:
– Пропусти меня вперёд!
Павел принял чуть правее, и лошадь Андрея обошла его лошадь на два корпуса.
Впереди мелькали и время от времени скрывались за изгибами дороги преследуемые.
Андрей вытащил пистолет, выждал удобный момент. Вот и небольшой ровный участок дороги. Он привстал на стременах, прицелился и выстрелил. Всадник впереди упал на шею коня и медленно начал сползать на бок. Лошадь убитого или раненого стала замедлять ход.
– Паша, проверь! – обернувшись назад, крикнул Андрей.
Сам заткнул за пояс разряженный пистолет и вытащил другой – заряженный. Но удобного случая всё не представлялось, дорога петляла, не давая прицелиться. Наконец, вдоволь попетляв, она вывела всадников в поля. Настал удобный момент.
Андрей снова привстал на стременах, прицелился. Мушка плясала на спине злодея.
Андрей надавил на спуск.
Окрестности потряс грохот выстрела, лошадь и всадника закрыл дым, который быстро снесло назад.
Андрей увидел: лошадь злодея захромала и остановилась. По ляжке её стекала кровь. Чёрт, промахнулся, в животину попал!
Лёнька – а это был он – резво соскочил с лошади и бросился бежать в сторону от дороги. «Далеко не убежит, всё равно возьмём», – подумал Андрей, продолжая преследование последнего всадника.
Жалко, что оба пистолета разряжены. Перезарядить на ходу невозможно, а другого оружия нет. «Сейчас бы сабельку или, на худой конец, шашку-селёдку, что у исправника», – подумал Андрей. Он пнул каблуком лошадку. Надо догнать грабителя, а там видно будет.
Так они проскакали ещё с полверсты.
Бешеная скачка не прошла даром – лошадь стала хромать, и Андрей понял, что животное долго не выдержит. Но и с коня преследуемого хлопьями летела пена. Видно было – лошадь бежит из последних сил.
Скорость обеих лошадей упала, и наконец они встали. Лошадь Андрея стояла, покачиваясь от усталости, а конь злодея и вовсе сел на задние ноги, как собака.
Андрей спрыгнул с коня и побежал вперёд. Злодей покинул седло ещё раньше. Поняв, что уже не уйти, он решил расправиться с преследователем. Вытащив из ножен нож, он пошёл навстречу Андрею – молодой жилистый парень одного с ним возраста, конопатый, рыжий, с наглыми, навыкате глазами.
Подойдя поближе к Андрею, злодей начал размахивать перед собой ножом, описывая сверкающие полукружья.
– Убью, сволочь!
Андрей лихорадочно соображал, что делать. Парень явно в кураже, убьёт, не задумываясь.
Розыскник вытащил из-за пояса оба пистолета. В конце концов, удар ножа можно принять на них.
Парень остановился в пяти шагах от Андрея, с опаской посматривая на пистолеты. Он не знал, заряжены ли они.
– Брось нож, пощажу!
– Накось, выкуси!
Парень бросился вперёд, выставив перед собой нож как меч, как копьё. В последний момент Андрей сделал шаг в сторону и ударил пистолетом по руке с зажатым ножом. А потом, развернувшись, рукоятью второго пистолета ударил по спине. Сильного удара не получилось, он лишь вскользь задел злодея. Однако нож выпал из его руки в дорожную пыль, а парень, развернувшись, побежал по дороге по направлению к лесу.
Андрей рванулся было следом, но тут из леса выехал исправник с двумя помощниками. Он показал пальцем на убегавшего Лёньку, и один из амбалов кинулся догонять грабителя, а сам Иван Тимофеевич со вторым помощником поскакал вперёд, наперерез бежавшему ему навстречу злодею.
Увидев конных, грабитель закричал отчаянно, схватил лежавший на обочине камень и в бессильной злобе швырнул его в исправника. Он промазал, но этим только разъярил Ивана Тимофеевича. Тот выхватил шашку – Андрей увидел, как она сверкнула на солнце, – и с размаху ударил разбойника по голове.
– Эх, зря, хотя бы допросили! – пожалел Андрей.
Но разбойник был жив. Исправник ударил его плоской стороной шашки, и тот от удара просто потерял сознание.
Когда Андрей добежал до исправника и отдышался, то первым его вопросом было:
– Чего же вы – сигнал дали, а сами не помогли? Ведь слышал же я ваш сигнал – кукушкой!
– Да не куковали мы! – ответил исправник. – Это, наверное, настоящая кукушка была. А мы, когда избу обходили, на участок бурелома наткнулись. Пока в обход тропу искали, время потеряли. На опушку выбрались, видим – вы уже во весь опор от заимки к лесу несётесь.
«Оплошали оба, – сделал Андрей выводы для себя. – Надо было другой сигнал придумывать».
В это время подъехал амбал, посланный на поиски Лёньки. Впереди, спотыкаясь и прихрамывая, почти бежал беглец. Обозлённый неудачей группы у заимки, амбал подгонял Лёньку в спину тычками дубинки, направляя его к стоящим невдалеке исправнику и Андрею.
– Иди, ирод, пока во всю силу не приложил!
Лёнька испуганно оглядывался на амбала.
– А где Павел-то? – забеспокоился Андрей.
– Видели мы его, стоит в версте отсюда. Там вроде как убитый лежит.
Андрей повернулся к одному из амбалов.
– Поспеши за ним, пусть сюда едет, да труп везёт или раненого.
Амбал посмотрел на исправника, тот кивнул головой в знак согласия, и помощник уехал.
Андрей подошёл к Лёньке. Тот испуганно втянул голову в плечи.
– Один вопрос. Соврёшь, башку прострелю!
Для убедительности он вытащил из-за пояса пистолет, взвёл курок и приставил разряженный пистолет к голове Лёньки. Парень в испуге закрыл глаза.
– Андрей Михайлович! Хоть его в живых оставь! – застонал исправник.
– Если правду скажет – оставлю. Говори, – обратился он уже к Лёньке, – кто тебя из холодной выпустил, кто из челяди в имении Сологубова сообщник ваш?
– Макар, – не открывая глаз, прошептал Лёнька пересохшими губами.
– Не слышу, громче! – рявкнул Андрей.
– Макар, – срывающимся голосом повторил Лёнька.
– Тогда живи! – великодушно разрешил Андрей.
Придерживая курок пальцем, он нажал на спуск. Раздался щелчок. Одновременно со звуком щелчка у враз обессилевшего Лёньки подогнулись ноги, и он, потеряв сознание, рухнул в дорожную пыль. Андрей сунул пистолет за пояс.
По указанию исправника амбал обыскал Лёньку и валявшегося без памяти второго грабителя. Всё, что выгреб из их карманов, положил на землю.
– Скудно чего-то! – сказал Андрей. – Надо заимку обыскать – должно быть, там добыча. Этот вот мешок бросил, когда я к избе подошёл. – Андрей показал на всё ещё лежащего в беспамятстве Лёньку.
Исправник подозвал к себе оставшегося помощника и, кивнув в сторону Лёньки, спросил:
– В чувство привести его можешь?
– А то! – ни на секунду не усомнился в своих способностях амбал. Он подошёл к Леньке, наклонился и отвесил ему пару хороших пощёчин. Лёнька вздрогнул и открыл глаза. Мутный и непонимающий взгляд его, обежав окружающих людей, остановился на исправнике.
– Где добыча? – спросил исправник.
Лёнька разлепил пересохшие губы.
– На заимке осталась. Увезти думали, да не успели.
Вернулся амбал с Павлом. На лошади злодея, которую Павел держал под уздцы, лежало поперёк седла обмякшее тело преступника.
– Чего с ним?
– В голову, наповал, – ответил амбал.
– Туда ему и дорога, – коротко бросил исправник. – А с этими что? – обратился он к Андрею.
– Мне они не нужны – не в Питер же их везти. В суд их!
– Сначала в тюрьму запру, – решил исправник, – бумаги ведь писать придётся.
– Про заимку не забудь, обыскать её надо. Добыча ихняя – это тоже доказательство, – напомнил Андрей.
– Сделаю. За помощь спасибо, Андрей Михайлович.
Исправник склонил голову, выражая признательность столичному розыскнику за содействие.
Андрей пошёл к своей лошади. Уходя, он услышал, как исправник приказал амбалу:
– Подними этого, что без чувств, и грузи его на лошадь, только допреж свяжи. Да поторапливайся, у нас ещё дел много.
В сопровождении Павла Андрей добрался до своей лошади. Погладив её по крупу, Андрей почувствовал, что лошадь твёрдо стоит на ногах – отдохнула. Но в том, что она будет способна везти его, Андрей совершенно не был уверен.
Коня взял под уздцы Павел. После скачки и задержания преступников Андрею неплохо было бы и пройтись пешком – тут всего-то версты три до усадьбы Сологубова.
Павел соскочил с лошади, пристроился рядом.
– Может, на моей поедете?
– Пройдусь.
– А здорово вы их. Бах! И готов!
– Чего радоваться? Живой ведь человек. Сдался – и жил бы. Сам такую дорогу выбрал.
– А не жалко?
– Я их не жалею. Мне их жертв жалко – старух тех же самых, когда у них последнюю копейку отбирают. И эту последнюю сиротскую копейку они пропьют, на девок продажных спустят. Или вот в городе у нас. Человек на лошадь с экипажем скопил, а его обокрали. Так чего мне злодеев жалеть-то? Я их давил, как клопов, и впредь давить буду. Служба у меня такая.
За разговором они незаметно добрались до поместья Кузьмы Антоновича. Андрей первым делом пистолеты зарядил, а потом уж и к Сологубову отправился.
– Всё, Кузьма Антонович! Поймали всех. И Лёньку, что из холодной сбежал, и двух других.
– Вот славно! – потёр руки довольный помещик.
– Исправник с помощниками ими сейчас занимается. В кутузку повёл. Суд у вас будет, в уезде.
– Слава богу, дошли мои молитвы! Ты мне только одно сейчас скажи – кто оборотень из моих?
– Постройте во дворе всех мужиков.
Сологубов отдал распоряжение.
Вскоре прибежал подросток.
– Готово, барин.
– Пойдёмте.
Во дворе стояли полтора десятка мужиков.
– Кто из них? – спросил помещик.
– Макар.
Сологубов вперился в одного из стоявших мужиков тяжёлым взглядом.
– Взять его!
Двое стоявших рядом мужиков тотчас схватили Макара за руки.
Кузьма Антонович подошёл к нему.
– Чего тебе, паскуда, не хватало? Я тебя кормил-поил, ты в тепле жил, и ты же меня, как Иуда, продал. К столбу его!
Мужики подтащили упирающегося Макара к вкопанному столбу и привязали. Потом разодрали на его спине рубаху.
– За провинность твою великую повелю бить тебя кнутом.
Мужики принесли кнут. Один из них поплевал на руки, отошёл на пару шагов подальше и с оттяжкой хлестнул Макара по спине. Тот вскрикнул, на спине вспух багровый рубец. Мужик взглянул на Кузьму Антоновича.
– Сколько бить?
– Пока шкура не слезет! – брезгливо бросил помещик. – Пошли, Андрей Михайлович, откушаем, что бог послал.
В доме вопли Макара слышны не были.
Андрей выпил вместе с помещиком, отдал должное то ли позднему обеду, то ли раннему ужину. Хороши оказались караси в сметане.
– Наши карасики из Мги утром выловлены. Кухарка Фрося готовит их замечательно. И с картошечкой. Полюбил я этот овощ. Ноне по весне четыре мешка посажу.
– Больше сажай, не прогадаешь. Людей своих накормишь да ещё на продажу в город свезёшь.
– А возьмут? – с сомнением спросил Сологубов.
– Возьмут! Распробовали уже.
Следующим днём Сологубов самолично вызвался отвезти Андрея в столицу. Андрей отнекивался:
– Да пусть хоть Павел сопроводит.
– Нет уж, я сам. Сам тебя сюда позвал, сам перед тобой, не знаючи дела, провинился, вот сам и отвезу.
После полудня Андрей с Кузьмой Антоновичем уже стояли на крыльце розыскной экспедиции.
