Глава 6

– Ты ошиблась!

– Нет!

– Да!

– Нет!

– Ты ошиблась, – твёрдо повторила жрица Святава, и её длинные тонкие пальцы с такой силой сжали посох, словно колдунья хотела выдавить из сухого дерева воду. – Ты ошиблась, и жаль, что ты не хочешь это признать.

У фаты Милолики дёрнулся уголок рта.

Она была красива: огромные зелёные глаза, пышные, очень густые даже по меркам людов волосы, точёное лицо… Она была невероятно красива, но детская привычка кривить рот изрядно портила молодую ведьму. Милолика знала о своём недостатке, пыталась бороться с ним и почти победила, но в моменты сильных душевных волнений тик возвращался.

– Заклинание должно действовать только на чудов. И оно действует только…

– Нет.

– Я проверяла десятки раз! Оно должно действовать только на чудов!

– Смотри сама…

На этот раз у фаты не просто дёрнулись кончики губ – рот перекосило так, что Милолика несколько секунд не могла вернуть его обратно.

Потому что она смотрела.

И холодела от того, что видела. От доказательства своей ошибки и правоты Святавы. От крушения надежд… Изящный рот Милолики перекосило не потому, что ей было стыдно или унизительно признавать неудачу. Нет! Несмотря на молодость, она была опытной колдуньей и знала, что далеко не каждое заклинание срабатывает так, как было задумано. Знала, каково это – искать правильное решение годами, бессонными ночами, неделями без сна в кабинете… Знала.

Просто нынешнее заклинание было слишком важным, немыслимо важным, Милолика возлагала на него огромные надежды и… И пока не хотела признаваться в том, что проиграла.

Фата смотрела на арену, окружённую надёжными стенами и ещё более надёжными заклинаниями, и никак не могла привести лицо в порядок.

Потому что на арене умирали воины. Краснокожие кралапайцы – огромные, мощные, мускулистые любители тяжеленных секир и боевых молотов. Они не только умирали, но и убивали – друг друга, брат брата, побратим побратима. Это был один из знаменитых «кровных» отрядов кралапайцев, члены которых славились «верностью до гроба», и жрица специально выбрала именно его, чтобы у Милолики не осталось сомнений в результате испытаний. Жрица завела отряд на арену, Милолика активизировала Чёрный Камень, и кралапайцы набросились друг на друга.

Без приказа.

Зато с лютой ненавистью.

– Ты ошиблась.

– Нет… – Фата отвернулась, не желая показывать выступившие на прекрасных глазах слёзы. – Нет! Заклинание должно действовать только на чудов! Они должны звереть и бросаться на своих! Они! Они!!!

Проклятые рыжие чуды…

Они пришли на Землю несколько месяцев назад, и не просто пришли – ворвались, принеся с собой горячее дыхание войны. Настоящей войны с достойным соперником. Той войны, от которой Великий Дом Людь успел отвыкнуть за тысячи спокойных имперских лет. Чуды стали Яростью Спящего, расплатой за самоуспокоенность, за потерю инстинкта убийцы… Чуды стали объектом ненависти…

И они побеждали.

Сначала война шла с переменным успехом, чаши весов колебались то в одну, то в другую сторону, провалы сменялись победами, и большинство людов не сомневалось в том, что рано или поздно королевская армия заставит дерзких наглецов убраться во Внешние миры.

К сожалению, большинство ошиблось.

Цун ле Го – великий магистр Ордена, проявил себя не только умелым организатором, сумевшим объединить разрозненные племена рыжих в грозную армию, но и великолепным полководцем, гений которого позволял одерживать одну победу за другой.

Королевская армия отступала, сдавала чудам домен за доменом, и теперь всем, абсолютно всем, стало ясно, что стратегически война уже проиграна. Чудь будет править Землёй.

И поэтому каждая зелёная ведьма мечтала создать оружие, которое позволит уничтожить проклятых рыжих.

– У тебя не получилось.

На этот раз Милолика промолчала. Результат был очевиден: последний кралапаец добивал на арене побратима, и глупо шептать «Нет».

Глупо.

– Чёрный Камень силён, однако действует на всех, без исключения, – безжалостно продолжила жрица, бросив косой взгляд на ритуальный нож, на костяной рукоятке которого самонадеянная фата изобразила танцующего журавля. – Тебе не удалось отыскать оружие против Чуди.

Идея была отличной: создать заклинание, вызывающее у рыжих непреодолимую ненависть к себе подобным, желание убивать, жажду крови… Страшное заклинание было помещено в каменный саркофаг, который одновременно и хранил его, не позволяя вырваться наружу, и служил мощным усилителем после активизации. Ритуал которой включал в себя жертвоприношение.

Идея была отличной. Исполнение – мастерским. За одним страшным исключением: заклинание равно действовало на всех.

– А если… – Фата прокашлялась. – Если оставить артефакт как последний аргумент? На тот случай, если рыжие одержат… победу? Ведь тогда нам будет всё равно.

Святава помолчала, обдумывая предложение ведьмы, но прежде, чем жрица подыскала ответ, Милолика жарко продолжила:

– Неподалёку от моего замка есть остров – закопаем Камень на нём. Остров необитаем и ничем не интересен, никто не подумает, что на нём скрыто что-то ценное. В случае необходимости мы вернёмся и проведём церемонию.

– Хорошо, – кивнула жрица.

У фаты вспыхнули глаза.

– Ты возьмёшь свиток с текстом аркана, а я – нож. Насколько я поняла, он является обязательной частью артефакта.

– Зачем так? – насторожилась молодая ведьма.

– Затем, – спокойно ответила Святава, – что ты придумала невероятно сильный и страшный артефакт, Милолика, и я хочу, чтобы решение о его активизации мы приняли сообща.

Жрица улыбнулась, перевела взгляд на последнего кралапайца – усталый, покрытый своей и чужой кровью, он с изумлением разглядывал мёртвые тела побратимов, силясь сообразить, что здесь произошло, – подняла руку и чуть сжала её, активизируя спрятанный в одном из колец аркан.

Через секунду грудь краснокожего воина пронзила «Эльфийская стрела».

Припарковавшись у дома Корнюшина, Вебер выключил двигатель, но из машины вышел не сразу, задержался ненадолго, прислушиваясь к странным, незнакомым и непонятным ощущениям, которые появились несколько минут назад.

Виктору захотелось кого-нибудь убить.

Можно и Корнюшина, кстати. А можно и кого-нибудь другого – не важно. Важно, что действие прошлого «стакана» потихоньку заканчивалось, смерть Бугая больше не грела душу, и появилось желание продолжить пиршество.

«Любопытно…»

Виктор огляделся, прикидывая, кто из прохожих способен утолить внезапно возникшую жажду, прищурился, оценивая женщину в синем пальто, но ещё через несколько мгновений взял себя в руки:

«Ты спятил?!»

Выскочил из машины, едва не бегом добежал до подъезда человского мага и надавил на кнопку домофона.

– Это Виктор.

– Открываю.

Противно запищал сигнал открытия двери, молодой чуд рывком ворвался в подъезд… и упал бы, не ухватись вовремя за перила. Перед его глазами появился Чёрный Камень – именно такой, каким Вебер его представлял: мраморный обелиск, покрытый затейливыми письменами. Величественный. Вызывающий желание прикоснуться, но… Требующий внести плату за это действо. Чёрный Камень призывал присоединиться к числу адептов и дарил божественную Жажду, избавление от которой было настолько сладким, что превосходило все наслаждения мира…

– Виктор, с вами всё в порядке?

Обеспокоенный отсутствием чуда, Корнюшин вышел на площадку второго этажа, посмотрел вниз, увидел вцепившегося в перила гостя и не сдержал удивлённого вопроса.

– Не совсем, – не стал врать Вебер, прикидывая, как сподручнее порвать челу горло.

– Вам стало плохо?

– Сейчас… расскажу… – заверил чуд. – Только… дайте отдохнуть…

Он с трудом поднялся на второй этаж, прошёл в гостиную и упал на диван. На лбу выступила испарина, однако не из-за болезни, нет: испарина стала видимым отражением идущей внутри Вебера борьбы.

– Что с вами приключилось?

– Я… – Чуд мрачно посмотрел на собеседника, отвернулся, не желая таращиться на потенциальную жертву, и буркнул: – Я убил.

– Что? – Маг разом подобрался. – Кого?

– Бугая, – выдавил Виктор.

– Расскажите.

Хоть чуд и рвался к Корнюшину, желая обсудить события вчерашнего дня, говорить о них оказалось трудней, чем он полагал. Во-первых, история убийства получалась какой-то скомканной, ненастоящей. И где-то в глубине души Веберу казалось, что он рассказывает не о себе, не о своём первом опыте убийства, а пересказывает плохой фильм. Во-вторых, там же, в глубине души, пылало временно придавленное рыцарской волей желание растерзать невысокого чела в клочья. Просто так. Потому что это будет приятно…

– И у вас получилось? – подался вперёд Корнюшин.

– Конечно, – удивился глупому вопросу чуд. – Бугай мёртв.

– Я не об этом. – Чел позволил себе нахально махнуть рукой. – Вы сумели вызвать Чёрный Камень?

– Э-э… – Увлечённый своими переживаниями, Виктор совершенно забыл, для чего ему пришлось убить маньяка, и несколько секунд тупо таращился на Корнюшина. – Э-э…

– То есть у вас не получилось, – догадался чел.

– Нет… В смысле – да, не получилось. – Чуд сглотнул и подумал, что надо бы открутить чересчур любопытному колдуну голову.

– Жаль…

– Ага… – Успокоиться так, как ему удалось несколько минут назад, не вышло. Виктор захлопал ресницами, почувствовал, что его начинает бить озноб, и понял, что хочет… – Мне хочется убивать.

Фраза прозвучала негромко, но уверенно. А главное – неожиданно, причём неожиданно даже для самого Вебера.

Корнюшин удивлённо поднял бровь.

– Вам хочется… что?

– Я… Я вчера шёл домой, и меня… мне стало плохо, как вот сейчас! – Чуд зажмурился и принялся ожесточённо массировать виски, но лучше не стало. – Я едва дошёл до номера! Решил, что это всё из-за… из-за убийства, думал, наутро пройдёт… И, в принципе, стало немного легче… Кажется… Но у меня появилась…

– Жажда?

– Да! – изумился Виктор. – Откуда вы знаете?

– Я видел ваши глаза, – тихо ответил чел. – В них появилось нечто… Пугающее.

– Я не хочу убивать!

– Но вас тянет.

– Сильно… – Чуд чуть не плакал.

– Пока вы справляетесь…

– Но я чувствую, что надолго меня не хватит.

– Потому что…

– Жажда не просто желание, она – потребность. Она – часть меня.

– Тебя нового…

– Да…

Чел неожиданно накрыл руку юноши ладонью, чем привлёк его внимание и заставил посмотреть себе в глаза. Несколько секунд их взгляды были прикованы один к другому: слегка растерянный – чуда и пронзительный – колдуна, а затем Вебер тихо поинтересовался:

– Что мне делать теперь?

Поинтересовался тоном, каким ребёнок обращается к безусловно старшему и умному учителю.

– Где находится твоё убежище? – негромко, но очень уверенно спросил Корнюшин.

– На Зелёном острове.

– Там ты прячешь маньяков?

– Да.

– Сколько их осталось?

– Двое.

– На Зелёном острове… – протянул чел, о чём-то размышляя. – На Зелёном острове…

– Под старым ветвистым клёном, – уточнил Виктор. – В зарослях терновника есть потайной лаз…

– Езжай туда и сиди, – велел колдун.

– В терновник?

– В убежище.

– Зачем?

– Чтобы изолировать себя от челов, – объяснил Корнюшин. – Хотя бы на время… В конце концов, если ты сорвёшься, то лучше убить маньяка, чем случайного прохожего на глазах у горожан.

– Ваша правда… – нехотя признал Вебер.

В кармане чела заиграл мобильный телефон, и маг машинально поднёс трубку к уху:

– Да?

– Корнюшин Николай Петрович?

– Он самый.

– Нам нужно встретиться…

Голос был молодым и незнакомым, скорее всего, принадлежал потенциальному клиенту, однако сейчас у «экстрасенса» не было на них времени.

– Извините, но я крайне занят.

– Я – Зоран, а ваш телефон мне дала фата Доброслава из домена Марьино… Помните такую?

«Дерьмо! Как же не вовремя появился этот нелюдь!»

Виктор вопросительно поднял брови, Николай сделал успокоительный жест, мол, надо ответить, но это быстро, и спокойно продолжил:

– Очень приятно. Чем могу помочь?

– Я сейчас в Ростове, и мне нужно с вами поговорить.

– О чём?

– В первую очередь мне нужна помощь…

– Какого плана?

– Это не телефонный разговор.

Отказывать подданному Зелёного Дома было глупо, поэтому Корнюшин посмотрел на часы и поинтересовался:

– Вы знаете, где я живу?

– Да.

– Через сколько сможете быть?

– Через полчаса.

– Договорились. – Не дожидаясь ответа, отключил телефон и прищурился на чуда: – Где именно на острове находится убежище?

– Метров двести от шлагбаума… Слева от дороги… Несколько веток уберёте и пройдёте… – Вебер приободрился. – Это не моё убежище, на самом деле оно принадлежало Коллекционеру…

Однако выслушивать историю логова Корнюшин не собирался.

– Магическая защита?

– Разумеется… – Чуд закашлялся. – Но я всё сниму… чтобы вы не прошли мимо или… или не сгорели…

Его рука непроизвольно сжалась в кулак.

– Что-то быстро тебя пробирает… – озабоченно пробормотал Николай.

Он потрепал парня по плечу, поднялся, подошёл к стоящей в углу тумбочке, выдвинул верхний ящик, взял пузырёк с белыми таблетками, вернулся к столу и вложил пилюли в руку Вебера:

– Съешь пару штук.

– Что это?

– Очень сильное успокоительное, должно помочь. – Помолчал и добавил: – Я знаю.

– Спасибо.

– Не за что.

Рыцарь открутил крышку, высыпал на ладонь три пилюли и проглотил, не запивая.

– Теперь езжай на остров, – распорядился Корнюшин, внимательно наблюдая за глазами молодого чуда. – Я приеду через час-полтора.

– Хорошо. А я за это время… – Вебер опёрся на подлокотники и с трудом поднялся. Шагнул к дверному проему и пошатнулся, едва не упав, но всё-таки устоял. – Постараюсь никого не убить.

– Шутишь? – улыбнулся Корнюшин. – Это хороший знак!

– Мне действительно стало легче, – вздохнул Виктор. – Спасибо вам, Николай…

– Не благодари – пока рано.

– И возьмите вот это, – продолжил Вебер, доставая из-за пазухи нож в деревянных ножнах. – Не хочу оставлять у себя… слишком велик будет соблазн…

– Что это? – очень тихо и очень-очень удивлённо спросил Корнюшин.

– Ритуальный нож.

– Тот самый?

– Что значит «тот самый»?

– Ты о нём говорил, – быстро соврал чел.

– Да? – Виктор провёл рукой по лбу, едва заметно пожал плечами и подтвердил: – Да, тот самый. Мой дед забрал его у барона Манфреда фон Горрена, гроссмейстера древнего ордена человских колдунов. Они трижды пытались активировать Чёрный Камень, но у них не получалось… А в последний раз… Во время вашей войны… мой дед настиг Манфреда и убил…

– Должен быть дневник, – прошептал Корнюшин.

– Он в землянке. – То ли успокоительное подействовало, то ли чуд был слишком оглушён происходящим, но он никак не отреагировал на замечание чела.

– Покажешь его?

– Разумеется… Но… – Вебер помолчал. – Я трижды проводил ритуал, но так и не добился успеха… Даже принеся в жертву Бугая.

– Разберёмся, – пообещал Корнюшин. – До встречи.

– Увидимся.

Виктор вышел, а маг, закрыв за чудом дверь, вернулся в комнату и опустился в кресло, держа перед глазами нож. От которого веяло древней, первозданной мощью.

«Сколько же тебе лет? Если я прав, то столько же, сколько самому Камню…»

На рукояти танцевал журавль.

Весело танцевал, радостно, словно чуя скорую кровь.

Несмотря на задокументированное Зелёным Домом миролюбие «экстрасенса» Корнюшина и всех его предков, а может, благодаря ему, квартира мага оказалась необычайно хорошо защищена и от вторжения – «Кольцо саламандры» плюс «стены», блокирующие помещение в случае угрозы, – и от подслушивания. Хитрый чел не поскупился на чёрную пирамидку навского оберега, дорогую саму по себе, плюс потребляющую безумное количество чёрной энергии, но гарантирующую абсолютную безопасность переговоров. Пирамидка не мешала действию направленных микрофонов, разведчиков, размером с молекулу, и всех известных и перспективных заклинаний, но искажала произносимые слова для всех, кроме участников разговора, и с нею ничего не могли поделать ни сам Терс, ни Антон, которому разочарованный хван позвонил от дома Корнюшина.

– Пойми, старик, я не всесилен.

– А гонорар требуешь такой, будто да, – проворчал сидящий за рулём «Ровера» убийца.

– Будто что?

– Будто всё можешь.

– Разве ты платишь?

– Нет.

– Во-от…

– Но мне нужно услышать, о чём они говорят.

Четырёхрукий проследил перемещение молодого чуда из гостиницы до квартиры «экстрасенса» и теперь бесился от того, что не может услышать разговор. Он чуял, что в нём – важнейшие детали, которые объяснят происходящее, включая пугающее поведение часов Томбы. Но, увы, из-за устроенной навским оберегом завесы не вырвалось ни одного членораздельного слова. Ни одного…

– Ворвись к ним, – почти серьёзно предложил Антон. – Отключи оберег, свяжи обоих и допроси. Есть, кстати, хороший способ допроса, связанный с китайскими иглами…

В другое время Терс с интересом послушал бы диванного специалиста по пыткам – вдруг технический сотрудник «Тиградком» рассказал бы ещё неизвестный хвану способ извлечения информации, – но сейчас у него элементарно не было времени.

– В силу определённых причин я хочу сохранить инкогнито.

– Судя по замысловатой фразе, ты пребываешь в затруднении.

– Есть немного.

– А у меня… Подожди… – В телефонной трубке послышались негромкие удары – Антон энергично стучал по клавиатуре, после чего раздалось довольное: – Корнюшину кто-то звонит…

– Кто?

– Не перебивай!

– Кто звонит?

– Кто-то из Тайного Города… – Пауза. – Номер есть в нашей базе.

«Кто-то из местных? Клиент? Или ещё один персонаж моей головоломки?»

– Телефон защищён? – осторожно осведомился Терс.

– Нет.

Хван едва не подпрыгнул от радости: хоть что-то положительное в воцарившемся бедламе. А следующие слова технаря едва не довели его до экстаза:

– Это люд… – продолжил Антон.

– Люд! – Четырёхрукий достал металлическую пластинку, надавил на несколько выгравированных на ней символов и ещё раз посмотрел на присланное разведчиком изображение молодого белобрысого парня, сумевшего пройти на полянку, несмотря на мощное заклинание «Ничего особенного». Парень был очень похож на люда.

– Зоран, двадцать лет… – сообщил Антон, который снова залез в закрытую базу данных. – Ты понимаешь, сколько инструкций я нарушаю, подслушивая подданного королевы Всеславы?

– Сочтёмся, – пообещал хван.

– Не забудь эту фразу, когда будешь набирать цифры перевода…

– О чём они говорят?

– Договорились встретиться.

– И всё?

– А что ты хотел? Чтобы они обсудили налёт на банк?

– При чём тут банк?

– Откуда я знаю, чем ты там занимаешься?

– Спасаю мир.

– Мистер Брюс Уиллис?

– Помолчи, пожалуйста.

Терс быстро обдумал происходящее: подозрительное убежище на острове, нож с гербом Зелёного Дома у чуда, долгий разговор с челом, и вот, как вишенка на торте, появление Зорана: сначала на острове, теперь – в доме Корнюшина. Совпадение?

Профессия давно научила хвана, что в серьёзных делах совпадений не бывает.

– Как вёл себя люд во время разговора?

– В смысле? – не понял Антон.

– Нервничал?

– Ты серьёзно?

– А-а… – протянул четырёхрукий, припоминая, что его технически грамотный собеседник не обучен определять эмоции по голосу. – Пришли мне, пожалуйста, запись разговора.

– С чего ты решил, что я его записывал?

– С того, что давно тебя знаю, – хмыкнул хван. – И будь добр – информацию на люда.

– Невозможно, – твёрдо ответил чел. – Зоран находится под защитой Зелёного Дома, он чистокровный люд, и за него с меня шкуру спустят. На чела – пожалуйста, на Зорана – нет.

Терс предполагал, что услышит именно такой ответ, и потому не расстроился:

– Пришли всё, что есть в открытом доступе.

– Это – пожалуйста. И… – Антон вновь помолчал. – Виктор вышел из-под сферы действия навского оберега.

– Что это значит? – не понял Терс.

– Не тупи, – ехидно хмыкнул технарь. – Это значит, что твой рыжий приятель покинул квартиру Корнюшина.

– Та-ак…

Ситуация осложнилась: с одной стороны, имело смысл проследить за Вебером, который с самого начала находился в центре истории; с другой – хван чувствовал, что появление молодого люда повлияет на происходящее, и не хотел терять его из виду.

– Что решил?

– Подожди! – Четырёхрукий вытащил из кармана второй телефон и набрал номер шаса. – Магар!

– Я занят, – немедленно ответил Томба.

– Ты в ванной?

– Я в лавке, – с печалью поведал труженик ломбардных дел. – Работаю в поте лица. Недоедаю. Продаю товары. Пытаюсь найти деньги, чтобы оплатить твои дикие счета.

– Я понял, понял… – Шасы никогда не лебезили, но постоянно прибеднялись, и остальные жители Тайного Города давно перестали обращать внимание на эту их особенность. – Мне нужно, чтобы ты проследил за Вебером.

– Чтобы я что?

– Нужно понять, куда он…

– А для чего я плачу тебе? – возмутился Томба. – Для чего я расходую огромные средства? Для чего поставил себя на грань нищеты и вырываю куски изо ртов своих детей?

– Проклятье! – Терс отключил телефон.

– Не получилось? – невинно поинтересовался Антон.

– Продолжай следить за телефоном Вебера, – буркнул хван.

Ничего другого он придумать не мог.

Новый приступ обрушился на Виктора в пути.

К счастью, ехал чуд не очень быстро, поэтому, когда мир перед глазами «поплыл», сердце застучало, как спятивший электромолот, на лбу выступила испарина, а в душе родилось требовательное: «Убей!», Вебер успел спокойно, никому не помешав, перестроиться и остановиться у тротуара.

«Убей!»

«Неужели я превращаюсь в одного из тех, за кем охотился всё это время?»

Чуд раскрыл пузырёк и вытряхнул несколько таблеток прямо в рот. Сколько – не считал. Просто вытряхнул и вцепился руками в руль, надеясь на скорое облегчение. И с ужасом понимая, что не испытывает к проходящим мимо челам ни злости, ни ненависти… Вообще никаких чувств.

Он просто хочет их убить.

Или кого-то одного из них – не важно, потому что в этом случае испытает невыносимо сладкое ощущение свершившегося…

Нет, не события.

Нет, не крови.

Просто – свершившегося.

Он просто выпьет ещё один стакан жизни, утолит Жажду и будет с нетерпением ждать, когда она вернётся, чтобы снова убить, переживая невозможную сладость.

«Это влияние Чёрного Камня? Ритуал удался и я стал его верным адептом? И теперь моя жизнь – служение моей Жажде?»

Пилюли наконец подействовали. В голове прояснилось, сердце перестало стучать, и желание убить слегка отступило. Сейчас он смотрел на проходящих не как мясник, уже наточивший нож, а просто как хищник, придирчиво оценивающий качество местного поголовья.

«Пожалуй, тут есть из кого выбрать…»

«Опомнись! Спрячься на острове, как велел Корнюшин, и сиди там!»

И Вебер надавил на акселератор, торопясь успеть в логово до того, как закончится действие таблеток.

Едва поднявшись на второй этаж, Зоран остановился и с удивлением уставился на запертую дверь: ему казалось, что чел должен был проявить большее уважение к подданному Зелёного Дома.

«Я ведь сказал, что еду…»

И странно, что жалкий ростовский колдун не соизволил подождать его на площадке.

Люд поморщился, шагнул вперёд, а в следующий миг вздрогнул: нужная дверь рывком распахнулась, едва не стукнув юношу по носу.

«Весьма энергично…»

– Зоран? – с улыбочкой осведомился мелкого размера чел, не соизволив даже перешагнуть через порог. Казалось, он всерьёз опасается гостя, ожидает нападения и готов в любой момент захлопнуть тяжёлую, наверняка усиленную магией дверь.

– Зоран, – чуть озадаченно подтвердил люд.

– Племянник Доброславы?

– Да.

– Как там она?

– Гм… Неплохо.

Озадаченность возникла ещё и потому, что стандартный и естественный, в общем-то, диалог продолжал развиваться на лестничной площадке.

– Рад знакомству, – вроде бы совершенно искренне произнёс маг и протянул гостю руку. Через порог.

– Я тоже, – соврал Зоран, отвечая на рукопожатие.

– Торопитесь?

– Нет.

– Понятно… – Таким тоном Корнюшин должен был произнести не «понятно», а «жаль». Впрочем, уже в следующий миг он неожиданно проявил радушие: – Чаю?

– Что? – переспросил юноша.

– Чаю или кофе не желаете?

– Чаю, если можно, – подумав, ответил Зоран, покосившись на загрохотавший лифт.

– С лимоном?

– Нет, спасибо.

– А к чаю что-нибудь подать? – не унимался Корнюшин.

– На ваше усмотрение.

Лифт проехал мимо, куда-то наверх, возможно, на последний, четырнадцатый этаж. Собеседники проводили его задумчивыми взглядами.

– Техника, – светским тоном произнёс «экстрасенс». – Старая.

– Чай будем пить здесь? – уточнил юноша. – Если да, то принесите, пожалуйста, хотя бы табуретку.

– Зачем же здесь? – Корнюшин, судя по всему, убедился, что опасности Зоран не представляет, и сделал маленький шаг назад: – Прошу вас, проходите. Располагайтесь. А я пока похозяйничаю…

И молниеносно скрылся в глубине квартиры.

– Гм…

Люд снял грязные туфли, закрыл входную дверь на цепочку, решив не разбираться с замками, прошёл в комнату и плюхнулся на диван. Дрыхнущий на подоконнике кот дёрнул хвостом, но больше никак не отреагировал на появление незнакомца.

«Может, потянуть его за хвост?»

И едва эта мысль мелькнула в белобрысой голове люда, как чёрный котяра распахнул левый глаз и наградил Зорана недобрым взглядом.

«Почуял?»

Кот, не мигая, смотрел на парня.

– Вижу, вам понравилась Черника? – усмехнулся вошедший в гостиную Корнюшин.

– Черника? – не понял юноша.

– Мой кот.

– Э-э…

– Ну, не Чернышом же мне его называть, правда?

– Гм…

– Ему, кстати, уже десять лет.

– А ведь не скажешь, – наконец-то нашёлся Зоран. – Сидит на магических стимуляторах?

– Просто крепкое здоровье, – вновь улыбнулся чел, снова исчезая на кухне. – У меня всё готово!

Полминуты спустя он вернулся с блестящим подносом, на котором стояли две чашки, чайник, сахарница и вазочка с печеньем и сладостями. Зорану вспомнились посиделки у тётушки – она тоже всегда ставила конфетницу и «незаметно» подвигала её поближе к любимому племяннику: «Ешь, мальчик».

Поднос опустился на стол.

– Угощайтесь. – Корнюшин сел в кресло.

– Спасибо…

– Чему обязан?

Вот так: с ходу к делу. Ну, не с ходу, конечно, но довольно неожиданно, без подводки.

Показалось, что чел сделал это намеренно, надеясь сбить гостя с толку, а ещё через мгновение показалось, что и не показалось вовсе, а так всё и есть на самом деле.

«Хитрый ты…»

Зоран наполнил свою чашку, бросил в неё две ложки сахара, помешал и негромко произнёс:

– Что же, давайте к делу.

– Я весь внимание.

– Мне нужно, чтобы вы, Николай Петрович…

– Умоляю: просто Николай! – поправил его чел.

– Как скажете… В общем, Николай, мне требуется помощь в одном деликатном вопросе. Я ведь могу рассчитывать на то, что всё, сказанное мной, не выйдет за пределы этой комнаты?

– Конечно! – всплеснул руками Корнюшин. – Разве уважаемая Доброслава не говорила, что вы можете полностью на меня положиться?

– Э-э… – В принципе – не говорила, тётушка лишь сказала, что во время их знакомства Николай производил приличное впечатление. Однако обижать мага юноша не хотел и потому улыбнулся со всей возможной приятностью: – Прошу прощения, если мой вопрос вас задел. Я… Я немного волнуюсь.

– Это заметно.

– Неужели?

– Я достаточно пожил на свете, Зоран, – вздохнул Корнюшин. – Конфетку?

«Да что они, сговорились?! Ребёнком меня считают?»

Однако ответил люд спокойно:

– Нет, спасибо.

Потому что на самом деле чел скорее понравился юноше: обходительный, вежливый, а что немного боязливый, так даже к лучшему – представителям вассальной семьи это к лицу. Однако осторожности люд пока не потерял… Точнее, если говорить прямо, не знал, как приступить к делу. И хоть откровенничать Зоран не собирался, он плохо представлял, как рассказать Корнюшину о Чёрном Камне. Текст заклятия был до того красноречив, что врать не имело смысла – прочтя свиток, волшебник всё поймёт.

«Возможно, пока не стоит вдаваться в подробности?»

– Так о чём идёт речь?

– Есть одна интересная тема… – начал было парень и замолчал. Чувствуя себя достаточно глупо.

– Дело в том, что я не смогу ничего сделать, если не буду знать, что нужно делать, – мягко объяснил Корнюшин. – Вы это понимаете?

– Да.

– Очень хорошо. – Маг свёл перед собой пальцы. – Конфетку?

А вот сейчас Зоран почувствовал себя не просто глупо, а клиническим идиотом. Или малолетним сопляком, оказавшимся в кабинете директора.

– В общем, есть заклятие, которое я прочитал…

– Вы не маг, Зоран, – немедленно произнёс чел.

– Там и не требуется, – машинально отозвался люд. – Просто необходимо оказаться в нужном месте.

– Хорошо… А это место: оно в Ростове?

– Да, – кивнул Зоран. – Место я нашёл. А вот насчёт заклятия…

– Есть сомнения?

– Я ведь не маг.

– Верно. – Корнюшин побарабанил пальцами по столешнице. – Что нужно от меня?

– Проверить, заработало ли заклятие.

– Отсюда?

– Что не так?

– Вы сами сказали, что заклятие срабатывает только в том случае, если прочесть его в строго определённом месте. Соответственно, можно сделать вывод, что и проверить его активность можно только там.

– На месте?

– На месте.

– Понятно.

– Надеюсь. – Маг помолчал, выразительно глядя на люда, и Зоран поймал себя на мысли, что, если наглый чел вновь предложит ему конфетку, его придётся убить.

– Я хорошо заплачу, – промямлил юноша.

– Сначала расскажите, о чём идёт речь.

– О…

Люд вздохнул. Чел взял конфетку и принялся медленно разворачивать фантик, не спуская глаз с собеседника.

– Вы когда-нибудь слышали об артефакте под названием «Чёрный Камень»? – сдался Зоран.

Ни один мускул не дрогнул на лице Корнюшина. Да что там – он даже взгляд не отвёл. Как смотрел Зорану в глаза, так и продолжил.

Но и с ответом чел не торопился, из чего люд сделал вывод, что хозяин пытается вспомнить всё когда-нибудь услышанное с подобным названием.

– Слышали?

– Нет, – проронил маг. – Никогда.

Отличное начало.

– Это очень древний артефакт, созданный в Зелёном Доме во время войны с Орденом.

– Во время какой войны? – уточнил Корнюшин. – В истории Тайного Города их было много.

– Во время первой войны, – веско ответил юноша. – Самой первой.

– Когда Орден вторгся на Землю?

– Да.

– Гм…

– Вы мне не верите?

– Честно говоря… – Маг отложил развернутую конфетку и сцепил на животе руки. – Если речь идёт о столь древнем артефакте, то очень странно, что о нём до сих пор никто не слышал.

– От Чёрного Камня хотели избавиться, – не стал скрывать Зоран. Как говорится, раз уж начал излагать суть, то не останавливайся. – Зелёный Дом пугала его сила.

– Даже так? – поднял брови Корнюшин. – В чём же она заключается?

– Это я и хочу выяснить.

И снова – пауза.

Несколько секунд Николай смотрел на юношу с таким видом, будто проговаривал про себя услышанное, после чего облизнул губы и произнёс:

– Правильно ли я вас понял, Зоран: волею судеб вы стали обладателем некоего заклинания, связанного с древним артефактом, сила и предназначение которого вам неведомы…

– Да.

– Вы отыскали нужное место и прочитали текст заклинания?

– Да.

– Уже прочитали.

– Да.

– Не выяснив, что за силу пробудили?

– Э-э… – Люд неожиданно подумал, что совершенно напрасно разоткровенничался с хитрым челом. – И что?

– Вы понимаете, Зоран, что вы, возможно, поставили под угрозу целый город? Или целый мир?

– Возможно, – протянул люд. – А возможно – нет.

– Возможно, – не стал отрицать маг. – Покажите заклинание.

Люд поколебался, но всё же достал из кармана деревянный футляр, раскрыл его и протянул свиток челу.

– Кореч… – прищурился тот, едва взглянув на текст.

– Конечно.

– Вы говорите на нём?

– Разумеется.

– То есть ошибка при произнесении заклинания исключена? – Чел по-прежнему смотрел на гостя. – Не то ударение, не то произношение…

– Абсолютно исключена, – твёрдо ответил люд.

– Хорошо…

Николай аккуратно развернул свиток и углубился в чтение, изредка пожёвывая губами и пару раз удивлённо подняв брови. И завершил изучение древней рукописи ожидаемым:

– Гм… Весьма… неожиданно.

– Согласен…

– И вы… – Корнюшин испытующе посмотрел на юношу. – И вы, прочитав это заклятие, не поняли, для чего оно предназначено?

– Это призыв Чёрного Камня.

– И его активация.

– Э-э… – На всякий случай люд решил сыграть недалёкого простачка. – Вы уверены?

– Нет, – пожал плечами чел. – Это всего лишь предположение. – Он тоже умел врать. – Итак, вы нашли место, прочитали заклинание, постояли немного, не увидели Чёрного Камня и отправились ко мне?

– Совершенно верно.

После ответа вновь возникла пауза. Довольно долгая. Чел смотрел на Зорана, а Зоран смотрел на развернутую конфетку и думал, что не может ничего придумать. Сейчас, после вопросов Корнюшина, идея с местью стала казаться какой-то… детской, что ли. Именно – детской! Приехать в чужой город, прочитать заклинание и уничтожить целую расу… Наверняка это невозможно – заклинанием.

Другое дело – меч. Или боевой топор.

Клинок, который проломит грудную клетку рыжей твари, и брызги горячей крови прилетят на лицо…

– Зоран!

Юноша стряхнул с себя оцепенение и с некоторым удивлением вытаращился на чела.

– Да?

– Я задам вопрос, а вы, пожалуйста, ответьте на него честно. – Николай ухватился левой рукой за подбородок. – Во время произнесения заклинания вы приносили жертву?

– Я? – удивился люд.

– Вы.

– Нет.

– Вы уверены?

– Да. – Юноша запнулся. – А надо было?

– Вы же читали текст.

– Там ничего не сказано о жертве.

«Надо было убить чуда!»

Мысль вызвала приятную дрожь…

– Напрямую не сказано, – с лёгким высокомерием в голосе ответил чел. – Но оборот «лин-ди куар» используется в заклинаниях на корече именно в том месте, где должна быть пролита кровь.

– Вы шутите?

– Отнюдь.

– Значит, у меня не получилось потому, что я никого не убил?

– Давайте проверим.

– Давайте!

– Но для этого вы должны будете отвезти меня на то самое место.

– Это я уже понял… – Зоран замялся. – Есть ещё один нюанс, Николай, о котором я должен вам рассказать. Ещё одна просьба.

– Да?

– Видите ли… Получилось так, что меня обвиняют в убийстве четырёх челов.

Несколько секунд маг внимательно смотрел юноше в глаза, а затем очень-очень тихо, но очень-очень проникновенно спросил:

– Вы убивали?

– Нет, – шёпотом ответил Зоран.

– А сейчас убили бы?

Возникла ещё одна пауза, чуть короче той, что была, и молодой люд кивнул:

– Да, сейчас убил бы.

– Итак, Беликов, – произнёс Брагин, облокачиваясь на спинку кресла и сплетая на животе пальцы рук. – Расскажите, пожалуйста, ещё раз, где вы находились во время убийства вашего дедушки?

– Это во сколько? – прищурился мужик.

– А вы не запомнили?

– В прошлый раз вы сказали, гражданин начальник, – хмыкнул Беликов. – А я человек маленький, всего не упомню…

– Убийство произошло вчера, приблизительно в одиннадцать, – терпеливо повторил Фёдор Семёнович.

– Дома я был.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

Судя по тону, подполковник откровенно скучал.

– Ну, кто… Живу я один… Соседи, наверное, могут, я телик забываю вырубить, не помню, может, он опять всю ночь шарашил…

– Ну при чём тут телевизор, Беликов? – устало вздохнув, спросил Брагин. – Ну при чём? Даже если соседи слышали, как он работает, разве это подтверждает, что вы были дома? Может, вы нарочно его включили и ушли, в попытке создать себе алиби?

– Чё? – нахмурившись, переспросил Дмитрий.

Подполковник шумно выдохнул и окинул Беликова мрачным взглядом.

Внук убитого старика оказался человеком неопрятным, несостоявшимся и бывалым – одна «ходка» за воровство по «малолетке». Выглядел Беликов помятым, как вчерашний носовой платок, и мотив у него имелся железобетонный: пропивать трёхкомнатную квартиру деда можно было долго. Правда, жил Беликов на другом конце города, а короткой кожаной куртки – чёрной – у него отродясь не водилось. Да и не производил он впечатление человека, способного кого-нибудь задушить, пусть даже и старика. Ножом пырнуть – да. Бутылкой по голове ударить, а потом «розочкой» закончить – да. Задушить – нет. Для этого руки нужны крепкие, а они у Беликова дрожали.

– Я не убивал деда, товарищ подполковник, Христом богом клянусь…

«Знаю… – про себя подумал Брагин. – Знаю…»

Но вслух ничего говорить не стал – не время, ведь Беликову предстояло пообщаться с парой других следователей, рангом пониже, и вот если они его не «додавят», тогда уж и будет сказано: «Знаю…»

Не раньше.

– Идите, пока, – спокойно произнёс Фёдор Семёнович, подписывая пропуск. – Но после обеда снова к нам.

– Зачем?

– А вдруг чего вспомните?

– Сомневаюсь, гражданин начальник, – осклабился забулдыга.

– Хоть и сомневаетесь, но всё равно придёте.

– К вам?

– Нет.

– Хоть это хорошо…

Беликов скрылся за дверью, а Брагин потянулся к зазвонившему телефону:

– Да?

– Фёдор Семёнович, это Парамонова… Вероника Парамонова, вдова… То есть…

Бывшая жена Смирнова сбилась, видимо, раздумывая, нужно ли говорить в данном случае «вдова» или «бывшая вдова», ведь была она не женой, а бывшей…

– Я вас прекрасно помню, – пришёл ей на помощь Брагин. – Вы хотели о чём-то рассказать?

– Вы ж сказали, если вдруг вспомню что-то, вам позвонить… правильно?

– Правильно. А вы вспомнили?

– Ну… да. Почти… – Парамонова выдержала паузу. – Я просто тогда рассказывать не хотела… Не готова была.

– Что именно?

– Я точно знаю, когда Андрей изменился.

«Ого!»

Поскольку звонила Вероника на городской телефон, разговор автоматически записывался, однако Брагин по привычке достал авторучку и раскрыл блокнот:

– В самом деле? И когда же?

– Весной. В конце мая.

– Он с кем-то встречался? Куда-то ездил? Что случилось?

– Мы вместе поехали на Зелёный остров… – Парамонова вздохнула. – Тогда у нас нормально было, даже не просто нормально – хорошо. И мы с Андреем постоянно туда ездили, на юго-западную косу, там клёв хороший… Андрей любил рыбачить.

– А вы? – не удержался Брагин.

Обычно жёны не разделяют подобных увлечений дражайших супругов и предпочитают оставаться в привычном комфорте квартиры или дома.

– Я люблю походы, – объяснила женщина. – С детства ходила, привыкла… Мне нравятся ночёвки у реки.

– Как вы поняли, что Андрей изменился?

– Как-как? – Вероника на том конце провода нервно усмехнулась. – Глазами увидела… а потом и так почувствовала. Вечером ложились – ласковый был, заботливый… а утром проснулись – совершенно другой человек. Совершенно!

– Вы не могли бы уточнить? – попросил Фёдор Семёнович. – Что значит «стал другим»?

– Ну… – Парамонова помолчала: заметно было, что ей не очень хочется вспоминать ту историю. – Утром встали, я к костру, завтрак собирать. Слышу – мой выходит. Я говорю: «Поспал бы ещё», а он… – Короткая пауза. – Он меня на землю повалил, Фёдор Семёнович, и стал бить. По-настоящему бить, понимаете, как будто убить хотел… Насмерть бил…

Слова потонули во всхлипывании – женщина не сдержала слёз. Брагин дал ей полминуты, чтобы пришла в себя, а затем осторожно спросил:

– Как же вы спаслись?

– Рыбаки на крик прибежали, оттащили его… Даже побили.

– В полицию заявляли?

– Не стала.

– Почему?

– Да жалко стало дурака, – шмыгнула носом Вероника. – Не хотела ему жизнь ломать… но и жить с ним не хотела! Поэтому уехала сразу, а потом развелась…

«Интересно, а если бы Смирнову тогда срок вышел, он бы стал убивать? Или гражданка Парамонова могла спасти минимум пять женщин, но не стала, потому что «пожалела дурака»?»

Кто теперь знает…

– Вы уверены, что ваш супруг именно изменился? – мягко спросил Брагин. – Может, он просто пришёл в бешенство от того, что вы… Ну, допустим… Не помыли его любимую кружку? Или не взяли с собой… не знаю… колбасу?

– Вы когда Андрея арестовывали, глаза его видели? – тихо спросила женщина.

Полицейский осёкся. Понял, что имеет в виду Вероника, и кивнул с таким видом, будто она могла его видеть:

– Да.

– Какими они были?

– Очень злыми.

– Они такими стали после той поездки.

Тон не оставлял сомнений в том, что женщина уверена на сто процентов, и подполковник решил не затевать с ней спор.

– Спасибо, Вероника Николаевна.

– Не за что, Фёдор Семёнович. Мне нужно будет к вам приезжать?

– Ещё не знаю.

Брагин положил трубку и задумался.

Зелёный остров…

Парамонова считает, что Смирнов рехнулся именно там, поскольку глаза Андрея неожиданно «стали злыми». Интересное наблюдение, но… Но ещё интереснее факт, что после той поездки Смирнов начал убивать. Да, примерно через неделю случилась первая жертва. Фёдору Семёновичу не надо было поднимать Дело для уточнения: он помнил даты убийств Филина-Смирнова наизусть. Через неделю… И Парамонова могла стать первой, но повезло.

Зелёный остров…

В своё время всерьёз отрабатывалась версия, что Коллекционер – был такой мерзавец, ещё до Бугая, – оборудовал на острове схрон. Два раза полицейские прочёсывали Зелёный, но ничего не нашли, однако версия была твёрдая, подкреплённая свидетельскими показаниями, и Брагин до сих пор не мог поверить, что она не сработала.

«А может, Коллекционер не пропал и не уехал? Может, он в своём схроне сидит? И со Смирновым там познакомился?»

Ага, и тот сделался маньяком. Заразил его…

Дикая глупость предположения заставила Брагина улыбнуться, но он вспомнил убеждённость в голосе Вероники, прищурился и вдруг…

Из тонкого «и вдруг», которое могло стать прологом догадки, Фёдора Семёновича вырвал зазвонивший телефон.

– Подполковник Брагин, – мрачно ответил он, сняв трубку.

– Это я.

– Господин генерал… – Брагин машинально выпрямился. По тону шефа понял, что вопрос важный, и насторожился: – Слушаю.

– Сколько у тебя сейчас людей?

– Ну…

– Короче, – не дожидаясь ответа, что за ним водилось крайне редко, резанул Шевченко. – Поднимай всех, кто уже здесь, и распорядись поднять по тревоге остальных. Отпуск, выходной, отгул – без отговорок: всех в строй.

– Что-то случилось? – изумился Фёдор Семёнович и на всякий случай выглянул в окно: на синем осеннем небе появились тучи, значит, снова дождь.

– Ерунда какая-то случилась, – хмуро ответил генерал. – «Бытовуха» по всем районам, но в таких количествах, что волосы дыбом. ППС не успевает, так что поднимаем всех, даже спецназ. Ещё вопросы?

– Никаких.

– Тогда действуй. А сам…

Заниматься «бытовухой», от количества которой волосы дыбом, Брагину не хотелось категорически, тем более поступать во временное распоряжение начальника полиции общественной безопасности. И потому Фёдор Семёнович неожиданно для самого себя ляпнул:

– У меня выезд, господин генерал.

– Отложить не хочешь?

– Не могу. – Брагин улыбнулся, прекрасно осознавая, что шеф всё понимает. – Да и пользы от меня на «бытовухе» будет мало. И патрулировать…

– Знаю, что не пойдёшь, – рассмеялся Шевченко. – Вали на свой выезд, только осторожно. В городе чёрт-те что творится.

– Я понял.

– Оружие возьми обязательно. Это приказ.

– Я понял.

– Будь.

Надо было пользоваться моментом, пока генерал не передумал. Брагин вызвал Литвинова, выключил компьютер, встал из-за стола, подхватил с вешалки куртку и вышел в приёмную, на ходу натягивая её на плечи. Встретил Бориса, передал ему распоряжения Шевченко, велел «действовать» и быстрым шагом покинул управление.