Где мы прячемся от одиночества
По-настоящему одинокая душа – это не существо, покинутое людьми, а личность, страдающая среди них, влачащая свое одиночество по ярмаркам и раскрывающая свои таланты улыбчивого прокаженного, комедианта непоправимого.
Эмиль Мишель Чоран
Мы боимся тишины, потому что она означает, что рядом никого нет. Большинство, оказавшись в одиночестве, запустят какую-нибудь звучащую технику с единственной целью: убить безмолвие. Громкая музыка или голос диктора сымитируют чужое присутствие, и ты вроде как уже не один. Кто-то предпочтет заполнить пустоту вымыслом, окунувшись в книгу или фильм, кто-то схватит телефон и начнет кому-нибудь названивать, кто-то полезет в чужую жизнь (Интернет тому соучастник), чтобы не думать о своей.
Если это про тебя, то необходимо сделать очень важный шаг – осознать свое нетерпение уединения. Для этого придется припомнить все собственные «места», позволяющие спрятаться от тишины безлюдья, забыть о своем одиночестве. Я подразумеваю не только географические объекты, но и материальные предметы – книги, гаджеты, – и фантазии… список можно продолжить. Прислушайся к ощущениям: если, покинув такое «место», где тебе было хорошо, ты ощущаешь незащищенность, потерянность, то это точно оно, Убежище. Как бы ты ни чувствовал себя «внутри» (наверняка тебя не все устраивает), вне Убежища тебе неизмеримо хуже.
Ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Практически каждый из нас боится своего одиночества и прячется от него. А где легче всего спрятаться дереву? Правильно, в лесу. Вот и прячемся мы от себя среди себе подобных. Востребованное во все времена укрытие – это шумное скопление народа, объединенного общим интересом (ночной клуб, например). Удивительно, но завсегдатаи называют его местом общения, хотя грохот музыки делает невозможным любой разговор, правда, остаются взгляды, прикосновения. Может, именно отсутствие необходимости что-нибудь говорить и привлекает? А невербальный контакт оставляет место для фантазии – придумывай, что хочешь.
А что из себя представляет великосветская тусовка? Музыка спокойная, все в нарядах, улыбаются друг другу. Основное занятие приветствия и комплименты. Обстановка не располагает к обмену информацией, поэтому, как правило, из такого времяпрепровождения выносятся только факты типа: кто был, во что был одет и с кем приехал, что подавали из еды и напитков. Всё.
Кларк Мустакас использует термин «суета одиночества» для определения комплекса защитных механизмов, который позволяет человеку не решать насущные жизненные проблемы, а заменить необходимую деятельность «активностью ради активности» вместе с себе подобными. Подразумевается общение, которое не дает ничего существенного его участникам, зато отдаляет от себя, отодвигая нерешаемое на второй план.
Леонардо да Винчи. Если ты одинок, то полностью принадлежишь самому себе. Если рядом с тобой находится хотя бы один человек, то ты принадлежишь себе только наполовину или даже меньше, в пропорции к бездумности его поведения; а уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние все глубже и глубже.
Случилось мне проголодаться в крупном торговом центре. Выбрала столик в кафе, заказала что-то и стала оглядываться по сторонам. Рядом со мной расположилась компания молодых людей – человек 6–7. Удивительно, что никто ни с кем не общался, и продолжалось это минут 20, пока я за ними наблюдала. Все уткнулись в свои мобильники – одни с кем-то общались, другие там что-то отыскивали. Возник резонный вопрос: и зачем тогда собираться вместе?
Пионерия, комсомол при всех своих недостатках имели массу положительных сторон, одной из которых, несомненно, являлась порой навязываемая молодым людям необходимость контактировать по самым разным поводам. Те, кто подружился, собирая металлолом, меня поймут. Именно в юном возрасте принципиально важна возможность быть среди сверстников «на равных», и тогда она действительно была у каждого (по самому факту членства в сообществе). Иногда эта «обязаловка» была в тягость, иногда она раздражала и даже возмущала, но все же нам, побывавшим и октябрятами, и пионерами, и комсомольцами, суммарно было неизмеримо легче, чем современной молодежи – общественные организации являлись ярмаркой возможностей: новых контактов, сближающих занятий. Сегодня этого явно не хватает, а тут еще мобильники…
Из всех форм принудительного объединения на сегодняшний день осталась только служба в армии. По инерции от службы еще «косят», но смысла в этом уже большого нет: и год – срок небольшой, и «дедовщина» не та, и унизительности в выполняемых приказах не столько. Зато прошедшие службу обрели чувство причастности к большому общему, ощутили себя коллективной силой. Плохое потом забудется, а ощущения останутся. Друг, с которым служил, – навсегда, и 2 августа – тому подтверждение.
И дружба, и любовь на самом деле могут оказаться не искренним чувством, а просто убежищем. Одним из характерных признаков того выступает проявляемая по поводу и без оного самоотверженность. Посвящение себя другому человеку, как правило, прикрывает собственную ненаполненность, поэтому такие «жертвы» и принимают с пренебрежением. Чаще для этих целей избирают жизнь своих детей под самым благовидным предлогом – забота об их будущем. Иногда собственную жизнь подменяют жизнью друзей и знакомых, опять же под благородными лозунгами. Иногда люди кладут себя на алтарь недосягаемого кумира. Увы, иногда и болеют только потому, что этим вызывают сочувствие окружающих.
http://hpsy.ru/public/xl031.htm. Есть способ ухода, который связан с потерей себя через погружение в другого человека, работу, занятие, социальную или религиозную структуру (партию, секту, неформальное объединение и проч.). Сюда же можно отнести страх отличаться от других – быть подобным остальным в одежде, поведении, ценностях и т. п. Однако это не только не «спасает», но и делает жизнь такого человека несчастной. Он не только жертвует собой ради зыбкого ощущения ложного единства с кем-то или чем-то. Он еще и не понимает, что находится в тяжелом положении, поскольку он выбрал потерять себя.
Иллюстрацией этого тезиса может служить фильм «Поймай меня, если сможешь» с Леонардо Ди Каприо и Томом Хэнксом в главных ролях. Два персонажа находятся в противоборстве: один (мошенник) в постоянной и бессмысленной погоне за деньгами, другой (сотрудник ФБР) – усердный служащий и тоже не имеет жизни вне работы. Каждый в своем убежище и каждый бесконечно одинок. Стоит ли удивляться тому, что они поймут друг друга и впоследствии сблизятся?
Все в жизни имеет две стороны. И партии, и религии имеют свои цели, свои идеалы, которые были и остаются смыслом жизни миллионов, не считающих при этом себя несчастными, и совершенно справедливо. Искреннее погружение в идею (будь то работа или что-либо еще) может быть средством, выводящим из душевного тупика, дарящим радость познания, или же возможностью самореализации, или чем-то еще хорошим.
Да и плохим тоже. Стоит ли упоминать, сколько зла сотворено «во имя Христа», а ведь христианство в свое время победило предшествовавшие религиозные учения именно потому, что в противовес карающим и жестоким культам проповедовало любовь, просто любовь всех ко всем. Оно привлекало людей разных сословий и рас тем, что провозглашало приоритет любви к ближнему – во все времена люди жаждали любви, и всегда ее им не хватало.
Любые сообщества сами по себе привлекательны – это не просто убежища, а убежища, одобренные большим количеством причастных. И неважно, сколько здравого смысла в этом объединении. Ты за «Спартак» или ЦСКА? Был такой период, когда каждый уважающий себя молодой человек был просто обязан дать конкретный ответ на этот вопрос. Даже тот, кому спорт был по барабану. Хотя, наверное, такие чувствовали себя одинокими в толпе фанатов, но формально придерживаться общего взгляда всегда безопаснее, чем выказывать свою позицию.
Веяние последних лет – интерес к ирландской культуре, причем в ее американском варианте. Когда-то бегство от голода за океан сплотило тысячи выходцев из Ирландии, сделало их не просто соседями, а сообществом вместе выживающих. Через сто пятьдесят лет тяготы прошлого забылись, а общность осталась. Именно желание быть причастными к празднику своеобразного успешного сообщества, на мой взгляд, и породило эту моду – дружно отмечаем день Святого Патрика.
В последние годы, как никогда ранее, мои соотечественники обрели свободу перемещения не только внутри страны, но и по миру. Практически у всех сегодня есть знакомые из далеких городов и стран. Для меня вопрос целесообразности эмиграции вообще решен: я могу жить только здесь. Но по вполне обоснованным причинам очень многие предпочли перебраться в иную среду. С новой для себя формой одиночества они сталкиваются практически сразу, выйдя из вокзала (аэропорта). Спасаясь от собственной изолированности, в поиске убежища приезжие (особенно молодые) стремятся как можно быстрее примкнуть к какому-нибудь сообществу, а пока таковое не найдено, пребывают в унынии, как бы хорошо ни складывались обстоятельства.
А сколько одиночества скрывается за внешним благополучием! Вот промчался некто на спортивной машине. Что его заставляет перемещаться так быстро? Ведь не боязнь опоздать. Демонстрация крутизны? А перед кем? Никто при такой скорости в этом авто его рассмотреть не успеет. Разве только он остановится и опустит тонированные стекла. Любит скорость? Так у самолета она повыше, да и ощущения у летчика, говорят, покруче. Неужели только осознание превосходства авто делает такого человека счастливее?
Мотоциклисты тоже смешные – существуют в грохоте и вони, а еще и глохнут в результате от бесконечного шума. И ради чего? Чтобы старушки на остановке общественного транспорта вздрогнули и обменялись возмущенными комментариями? Вряд ли им есть дело до старушек – они с собой-то договориться не могут. Мотоциклисты так самоутверждаются, заявляют миру о своей исключительности (или, во всяком случае, непохожести на других). По-видимому, другого способа у них просто нет. Похоже, так они отвлекаются, лишь бы не особо ломать голову над извечными вопросами. А может, им кажется, что они летят?
Убежище может быть самым неожиданным: нетрадиционная сексуальная ориентация, на мой взгляд, имеет прямое отношение к проблеме одиночества. Как справедливо отмечают исследователи, это явление в большей степени характерно для богемной среды – артистической и интеллектуальной, – и практически не встречается в среде трудовой. Считается, что в последнем случае люди просто скрывают свои истинные предпочтения из страха стать изгоями. В последние годы нетрадиционное сексуальное поведение стали расценивать как вариант нормы. Мое мнение на этот счет, конечно, мало кому интересно, но уж коль у меня есть такая возможность, я его выскажу.
В отрочестве, когда детская стайка распадается по половому признаку, каждый из нас на несколько очень длинных лет оказывается в компании себе подобных – девочек или мальчиков. Последующее взросление заставляет преодолеть замкнутость привычного круга общения и обратиться сердцем к представителю противоположного пола, а потом и сделать шаг в его направлении. В такой момент одиночество с невиданной ранее силой накрывает каждого, причем ни жизненный опыт, ни наработанные способы преодоления сложностей не помогают – всего этого в арсенале молодого человека просто нет. Здесь-то и кроется, на мой взгляд, причина сбоя: хватает ли решимости, успешен ли результат? В то же время человек того же пола, что и ты, понятен и предсказуем. Думаю, выбор объекта любви из числа «своих» – следствие банального страха перед неизведанным. Модельеры-геи придумывают наряды для женщин, стараясь сделать их привлекательными, сексуальными. Уж не тоска ли по несбывшемуся их к этому приводит?
Другой аспект. Для успеха предприятия (это я про решительный шаг) нужна высокая самооценка, для чего необходимы достижения. Проще всего их заработать физическим трудом: результаты деятельности (измеряемые в тоннах, метрах, гектарах) однозначны и всем хорошо видны, в том числе и объекту обожания. В искусстве чего-либо достичь значительно труднее, поскольку люди, оценивающие твою деятельность, субъективны, редко достаточно компетентны, подвержены влиянию настроения, авторитетов и т. п. Кроме того, твоя пассия может вообще ничего не понимать в твоем творчестве и соответственно к нему относиться. На этой почве с людьми случалось всякое, чаще, правда, они спивались.
А еще это случается от безделья и скуки. Нет ничего в жизни более разрушительного, чем безделье и скука.
Вопросам секса вообще уделяется безумное внимание. И как удавалось человечеству выживать тысячелетия, не муссируя постоянно эти самые вопросы?! «Сексуальная революция» свершилась чуть более полувека назад, проблемы были и прежде, но того масштаба, как теперь, они не имели. Интимную сферу перевели в сферу публичного, чем озадачили миллионы.
Как-то мне, сорокалетней, в непринужденной беседе с двадцатипятилетними коллегами довелось высказать мысль, что высокий уровень интеллекта и высокая сексуальность в «одной упаковке» не встречаются. То, что я увидела в их глазах – облегчение! – укрепило меня в моих суждениях. Каждый из них, избравших науку, по всей видимости, если и не имел проблем в этой сфере, то чувствовал себя не вполне соответствующим, хотя образца для сравнения с собой никто и в глаза никогда не видел. Видели идеально сложенных, красивых, в фильмах для взрослых активных, но чтобы еще и умных… А ведь абсолютное большинство женщин все же предпочитают умных мужчин. А умные мужчины – умных женщин.
Почему всем этого должно непрерывно хотеться?! Почему академик должен быть столь же похотлив, как пляжный мальчик в Рио?! А тут еще и норму установили: два раза в неделю, вроде как исследования показали. Но ни один серьезный ученый эти «исследования» таковыми вообще не признает: выводы делаются на основе статистически недостоверных данных – со слов опрашиваемых. Создается впечатление, что нам всем просто навязывают комплекс неполноценности. Как будто тех, что уже имеются, недостаточно.
Закомплексованные этими и другими проблемами проявляют себя иногда совершенно невероятным способом. Так появилось новое явление в социуме – андрогинность – стремление не принадлежать ни к какому полу, ни к мужскому, ни к женскому. Российское научное сексологическое общество (РНСО) расценивает это не как патологию, а как дань моде, выражение изощренной фантазии обывателей.
Кто они, андрогины? Молодые люди обоих полов и с недобрыми глазами. И откуда взяться доброте в их изодранных душах? Вот парень, похожий на девушку, после сложных и даже драматичных отношений решает: он теперь асексуал. Вот девушка, замученная в детстве комплексами (рост, очки, дикция), в 27 лет больше не хочет быть женщиной, но и к мужчинам себя не относит. Они протестуют против навязывания социальной роли «настоящий» – мужчина или женщина. По их мнению, андрогин – высшее творение природы и даже дар. Они, разумеется, дистанцируются от родителей, которые «не в состоянии понять». Матримониальных планов не имеют, так как считают себя вполне самодостаточными и дополнение в виде супруга и продолжение в виде детей, по их мнению, просто излишни.
Вот такая форма убежища. Жаль людей, которым с детства не доставало любви – сначала родительской, потом дружеской. Сколько бы ни говорили их родители о самоотдаче и самопосвящении, таким семьям ставится абсолютно однозначный диагноз: одинокие мужчина и женщина произвели на свет одинокого ребенка.
Двадцать лет назад всем знакомое www расшифровывалось как «wide, wide wait», то есть бесконечное ожидание – таким «скоростным» тогда был Интернет, самое популярное на сегодняшний день убежище. Сегодня даже Яндекс этот прикол не отыскивает, так изменилась Сеть и ее пользователи: приятельница подарила бабушке на восьмидесятилетие ноутбук, соседка-пенсионерка через Интернет купила холодильник, учителя ругают учеников за скачивание рефератов… А еще народ массово ушел в социальные сети. За всем этим времени друг на друга вживую стали тратить существенно меньше. Зато появились виртуальные друзья – сплошь достоинства, и ты стараешься соответствовать, тоже демонстрируешь фантастические личные качества. Нереальная дружба нереальных людей.
Кое-кто искренне считает Интернет спасением от одиночества. Полезно в этом смысле исследование университета Мичигана. Оно показало, что множество виртуальных контактов и общение в сети Интернет могут на некоторое время оторвать человека от реальности и тех проблем, которые его окружают, но чаще всего случается так, что, пообщавшись в соцсети, человек еще острее чувствует свое одиночество и то, что мир отвернулся от него. Кто бы сомневался. Классический синдром похмелья.
Я не в состоянии привести полный список возможных вариантов убежищ – ни жизненного опыта, ни осведомленности для этого мне не хватит, поэтому, возможно, тебе самому придется додумать, как вычислить свое.
Если ты ожидаешь последующего наказа немедленно отречься от всего вышеперечисленного, так не дождешься. Свои убежища (если это не болезни, не уродливые фантазии и не проживание чужой жизни) надо преумножать, любить и всячески обустраивать, добавляя им привлекательности и комфорта, но помнить об их сути и использовать только по назначению:
УБЕЖИЩЕ НУЖНО ДЛЯ УЮТНОСТИ ЖИЗНИ, А НЕ ДЛЯ ЕЕ ЗАМЕНЫ.
Пусть в твоей жизни будут разные радости и убежище станет лишь одной из многих.
В. Малявин. Человека достойна жизнь, прожитая сознательно.
