Глава 9
Я сидела в машине, дожидаясь назначенного времени. До одиннадцати оставалось еще целых сорок минут. А ожидала я моего давнего знакомца капитана Скворцова. Час назад, оставив Вениамина Яковлевича наедине с его талантом пародиста и бутылкой зеленухи, на этот раз честно отработанной, первым делом я набрала номер Скворцова.
— Капитан Скворцов на проводе. Говорите, — услышала я бодрый голос капитана.
— Капитан, хотите стать майором? — не представляясь, обратилась я к Скворцову.
— Иванова? Все шутите! И не надоело вам пытаться задеть меня? — узнав собеседника, беззлобно поинтересовался Скворцов.
— Никаких шуток. Все очень серьезно, — произнесла я.
— Что-то стряслось? — обеспокоенный моим тоном, спросил Скворцов.
— Это еще мягко сказано. Если в двух словах — на вашем участке имеются три трупа. Тройное убийство. И я знаю имя убийцы, — заявила я.
— Кто ведет дело? — поинтересовался Скворцов.
— Вы, — коротко ответила я.
— Что значит я? Насколько мне известно, у меня в производстве похожих дел нет. Возможно, склероз? — попытался разрядить обстановку капитан.
— Вы заметили, что я начала диалог с определенной фразы? — напомнила я. — Вижу, придется повторяться. Капитан, хотите стать майором?
— Мне до очередного звания еще полтора года пахать, — сообщил Скворцов. — Так что о майоре забудьте.
— Предлагаю внеочередное, — не унималась я. — Так как, будем работать сообща или я других желающих поищу? В этом вопросе у меня нехватки не наблюдается.
— Что вы хотите? — спросил Скворцов.
— От вас потребуется не так уж много. Во-первых, получить подробные сведения об одной особе. Все, что сумеете собрать. Где родился, где женился. Братья, сестры, свояки, шурины. Школьные друзья, курортные романы. Ну, да вы и сами все знаете. А потом мне понадобится прикрытие. Причем действовать нужно срочно. Любое промедление может привести к увеличению числа жертв, — объявила я.
— А поподробнее? Пока мне ничего не понятно.
— Выбирайте место и время, — предложила я.
— В одиннадцать. Возле ресторана «Прибой». Это на Набережной. Найдете? — быстро предложил Скворцов.
— Ба, Виктор Александрович, да вы никак приударить за мной вздумали! Мне, конечно, жутко приятно, но сейчас не время, — не удержавшись, подколола я Скворцова, услышав название ресторана, который имел определенную репутацию в городе.
— Да ну вас, Татьяна! Одни шуточки на уме. У меня встреча с подозреваемым именно в этом ресторане. Как видите, ничего личного. Сплошная работа, — отбрехался Скворцов.
— Ах, какое разочарование! — засмеялась я.
— Не опаздывайте, — буркнул Скворцов и отключился.
Придерживаясь совета Скворцова, я выехала в назначенное место немедленно. Так как ехать было недалеко, а дорожных пробок в это время суток на данном участке дороги в принципе не бывает, то и прибыла я к ресторану на сорок минут раньше задуманного. Чтобы не тратить времени даром, я решила позвонить Людочке, заручиться ее согласием на участие в спектакле, который должен был разыграться не позднее завтрашнего утра. Мой номер Людмила занесла в телефонную записную книжку, добавила в список избранных, да еще «виджет» на экран вывела, чтобы я у нее всегда в кратчайшем доступе была. По крайней мере, до тех пор, пока не закончится вся эта история.
Поэтому трубку Людмила взяла после первого же гудка. При прощании мы договорились, что я непременно позвоню, когда изучу собранные ей материалы и приму решение, каким образом их можно использовать.
— Ну?!? Все получилось? — прокричала она в трубку.
— Не так быстро, Люсенька, не так быстро. Но я на финишной прямой. Собственно, поэтому и звоню. Как насчет нашего уговора? В силе? — напомнила я о вчерашнем разговоре.
— Страшновато, если честно, — призналась Людмила.
— Люсенька, не начинайте все сначала, — взмолилась я, вспомнив часовое сидение под дверью Людмилы в бесплодных попытках уговорить ее впустить меня. — Вы ничем не рискуете. Пока вы остаетесь в здании компании, угроза исключена. А уж я позабочусь, чтобы он это здание покинуть не сумел, кроме как в сопровождении офицеров полиции.
— А ваш знакомый уже дал согласие? — намекая на капитана, спросила Людмила.
— Даст, никуда не денется, — заверила я. — Значит, завтра вы выходите на работу, как обычно, к девяти утра. До моего звонка ничего не предпринимаете. Ведете себя по возможности естественно.
— Ох, боюсь, сумею ли? Актриса из меня никудышная. Я даже в школьной самодеятельности никогда не выступала, — сомневалась Людмила.
— Должны суметь. Сами знаете: от того, насколько натурально вы сыграете, зависит успех всего дела, — напомнила я. — Итак, сидите в офисе, ждете звонка. Как только я позвоню, начинаете действовать. Текст выучили? Не забудьте, его нужно будет повторить слово в слово. Иначе он не клюнет, или вы в волнении наболтаете лишнего.
— А если он вопросы начнет задавать? Или попытается меня задержать? Тогда что? — снова спросила Людмила.
— Постарайтесь этого не допустить. Не переживайте, Людмила, я в вас верю, — подбодрила я ее.
Еще некоторое время мы обсуждали предстоящее событие. Когда стрелка часов приблизилась к одиннадцати, в стекло машины постучали. Отставив трубку в сторону, я поздоровалась со Скворцовым, и вместе мы направились в ресторан. Скворцов выглядел отдохнувшим и даже помолодевшим. Я не удержалась от комплимента.
— Цветете, Виктор Александрович, — похвалила я.
— Да и вы не отстаете, Татьяна Александровна, — подражая моей манере, пропел Скворцов. — Чем порадуете?
— Вы, вероятно, уже догадались, что речь пойдет об убийстве на маскараде, — проговорила я, занимая место за крайним столиком. — Но не только. Мне доподлинно известно, что убийство Дмитрия лишь первое звено в цепочке убийств.
— Надеюсь, это не голословное утверждение, — посерьезнев, произнес Скворцов. — Вы прекрасно знаете, Татьяна, что по поводу вашего школьного приятеля уголовное дело возбуждено не было. Если придется сообщать начальству, что ранее, по недосмотру, мы убийство прозевали, боюсь, одними предположениями тут не отделаешься.
— Да нет, капитан, фактов у меня хоть отбавляй. И не пришла бы я к вам со своей просьбой, если бы не была уверена на сто процентов, кто, как и почему убил бизнесмена Димку, актрису Аллу Бекетову и аналитика Стаса Голубева. Чтобы остановить убийцу, мне требуется помощь официальных властей. То есть ваша. Могу я на вас рассчитывать, Виктор Александрович?
— Докладывайте, а там видно будет, — ушел от прямого ответа Скворцов.
— Начну не совсем с начала. Скорее с середины, так как, не случись этих двух событий, убийца наверняка вышел бы из этой истории безнаказанным, — начала я. — А случилось вот что. Жил на свете некий молодой человек. Скромно жил. На зарплату. И девушка у него была из простых. Из офисных работников. Но человек этот мечтал не о такой жизни. Виделось ему, что он большой начальник с тугим кошельком и высоким окладом. Как-то раз он обратился к своему боссу с требованием повысить его в должности. Босс отказал, причем в довольно обидной форме.
— И парень решил отомстить? — вмешался Скворцов, не привыкший к долгим рассказам.
— Да, но только не ему. И надумал он это гораздо позже. Вы не перебивайте. Так только дольше выйдет, — предупредила я и продолжила. — Отказ сильно расстроил парня. Он даже девушке своей пожаловался, чего раньше никогда не делал. Попечалился парень дня три и новое решение проблемы нашел. Отправился в другую фирму. Решил там счастья попытать. Но и в этой фирме его не оценили. Выгнали взашей, обозвав перебежчиком или еще кем похуже. Начальники фирм-то приятельствовали. Тут уж у бедного парня нервы совсем не выдержали. Не знаю, чем бы закончилась история, возможно, уволился бы парнишка, уехал в другой город счастья искать. Но… В его планы вмешался некто, наделенный хоть и невеликой, но властью. Пожалел он парня, поддержал морально. А потом намекнул, что уж он-то непременно на должность высокого начальника парнишку принял бы. Только надо на некоторое время нынешнего босса нейтрализовать, и дело в шляпе. Пока тот в лазарете отлеживаться будет, все и устроится. А ему, мол, проверенные парни нужны. Парень загорелся. Вместе они разработали план. В детали разработки вникать не буду, так как по ходу реализации план несколько раз менялся. Изложу только окончательный его вариант, идет?
— Годится, — согласился Скворцов, жадно ловя каждое слово.
— План был таков. Главное событие назначили на день, в который босс парня организовывал корпоратив. Почему? Да потому, что на этот корпоратив был приглашен и второй босс. Тот, что перебежчиком парня назвал, — выкладывала я.
— Послушайте, называйте уже героев вашей повести настоящими именами, — вмешался Скворцов. — От кого шифруемся? Ресторан пуст, подслушивать некому. Да и я без протокола.
— Как скажете, Виктор Александрович, — согласилась я. — Итак, парень с амбициями — аналитик Стас, работавший в компании Барышникова. Умер от инфаркта через четыре дня после Димки.
— Знаю, — перебил Скворцов.
— Откуда? — поразилась я.
— Справки навел, — признался капитан. — После вашего звонка с глупым вопросом о шейхе решил прозондировать почву на предмет того, что вы ищете. Про смерть актрисы Аллы Бекетовой я тоже в курсе. Полагаю, это событие из той же серии. Так что можете не отвлекаться от основного повествования.
— Вот и хорошо. На чем я остановилась?
— На маскараде, — напомнил Скворцов.
— Точно. На маскараде. День этот был выбран не случайно. Главный организатор кровавого спектакля стремился как можно дальше отвести подозрения от своей персоны. А тут — такая удача. Стас работает на Барышникова, заказчика праздника. Димка — его друг, я Барышникова имею в виду. Актриса тоже входит в число приглашенных Барышниковым. Вот и получается, что, умри Димка, подозрение падет на кого угодно, только не на истинного убийцу, которого в момент смерти якобы и рядом не было. Ладно, оставим пока расчеты убийцы. Я вам лучше расскажу, каким образом они сумели отравить Димку.
— Стоп, стоп, стоп! — вскричал Скворцов. — Врач при вскрытии даже предположения об отравлении не сделал.
— Правильно. Он и не мог этого предположить. Однако инфаркт Димки спровоцировали каким-то медицинским препаратом. Вероятно, нового поколения. И это не голословные предположения. Это показания свидетельницы Елены Еськиной, — заявила я.
— Кто такая? — недоверчиво спросил Скворцов.
— Помните девушку, которая на балу истерику закатила? Дескать, Димку убрали? Вам еще из-за нее полночи допрос вести пришлось, — напомнила я.
— Еще как помню. И лицо, и одежду, и голос, — улыбнулся Скворцов, вспоминая, как был разочарован ускользнувшей возможностью быстренько провести осмотр места происшествия — и на боковую.
— Между прочим, она — невеста Стаса. Она-то и рассказала, что Стас, Алла и некто третий задумали. Стас с помощью своей девушки находит особу женского пола, не лишенную артистических способностей и обремененную нехваткой денежных средств на содержание родового гнезда Аллу Бекетову. Та знакомится с нейтральным человеком, рекламщиком Тарасом Горским, приглашенным на праздник. Почему с нейтральным? Чтобы следствие запутать в случае прокола. Что, собственно говоря, и произошло. А так все шито-крыто. Рекламщика пригласил Барышников. Рекламщик пригласил Аллу. Алла должна была под благовидным предлогом увести Димку из общего зала, заманить, так сказать, в нижний этаж. Что должно было случиться дальше? А дальше Димке должны были дать какой-то препарат, ослабляющий работу сердечной мышцы. Приезжает «Скорая» и забирает Димку месяца на два. За это время Стас устраивается в фирму Димки, поражает всех своими профессиональными качествами и к моменту возвращения босса становится в фирме незаменимым сотрудником. Алла получает гонорар за сыгранную роль. И все счастливы. Для чего весь этот спектакль нужен был тому, третьему, я до поры до времени не знала. Об этом Стас в разговорах с Еленой не упоминал. Но, кто ищет, тот всегда найдет. Приступ филантропии у убийцы случился не на пустом месте. Вот! — Я выложила перед Скворцовым документы, переданные мне Людмилой. — Тут мотив. Серьезный мотив. Ради того чтобы правда не выплыла наружу, он и стал убийцей.
Скворцов придвинул папку. Полистал документы, присвистнул, подсчитав нули в графе «дебетовый оборот». Обратил внимание на то, что итоговая сумма стоит со знаком минус. Подняв на меня глаза, Скворцов спросил:
— Сколько у нас времени?
— Боюсь, не так много. Мой визит дал ему понять, что он загнан в угол. Кто знает, как он себя поведет? Ведь не побоялся же он прийти в дом актрисы, вызвать Голубева в кафе и расправиться с ними, как только те начали угрожать ему шантажом, — заметила я.
— Там еще и шантаж был? — застонал Скворцов. — Ну, Иванова, удружили! Знал ведь, что от вас подальше держаться надо. Так нет! Теперь не только майора не получу. Как бы вообще из органов не поперли!
— Все не так плохо, — попыталась я успокоить Скворцова. — То, что Стас собирался на пару с Аллой шантажировать убийцу, нам только на руку. Когда, вместо того чтобы слегка занедужить, Димка отправился к праотцам, Стас сразу просек, что на этом можно неплохо заработать. Думаю, это он подбил Аллу на шантаж. А убийца не собирался всю жизнь под дамокловым мечом находиться. Воодушевленный результатом первой попытки, он решил избавиться и от актрисы, и от Стаса. Я почти уверена в том, как он это провернул.
— Что значит «почти уверена»? — переспросил Скворцов.
— Ну, знать-то я знаю, а вот доказательства придется уже вам собирать, — заявила я. — Сейчас на это времени нет.
— Как-то мы все не с того края начинаем, — покачала головой Скворцов. — Отложить бы надо.
— Мы и так откладываем аж до завтрашнего утра, — вспылила я. — Вот если бы кое-кто непредвзято к ситуации отнесся с самого начала, глядишь, сейчас и торопиться уже никуда не надо было бы! И вообще! Вы будете мне помогать, в конце концов, или я впустую на вас время трачу? Если да, то давайте действуйте уже. Ну а на нет и суда нет. Тогда не смею вас задерживать.
— Погоди, не кипятись, — снова перешел на неофициальный тон Скворцов. — Буду я тебе помогать, буду. Рассказывай вкратце, что мне еще нужно знать, и разбежимся.
Я коротенько, без художественных вставок, описала все, что происходило с Аллой и Стасом после смерти Димки, рассказала, как встретилась с Еленой, как получила документы от Людочки, и, самое главное, описала эффект от показательного выступления Вениамина Яковлевича в роли пародиста.
— Понимаете, все улики только косвенно указывают на убийцу. Елена ни имени его не слышала, ни лица не видела. Да и о самом его существовании скорее догадывалась, чем знала наверняка. Подозрения Людочки носят скорее финансовый характер, нежели криминальный. На ее показаниях убийцу к стенке не припрешь. Отдельно взятые копии из кабинета Димки ничего не доказывают. Ни Стас, ни Алла уже не могут ничего нам рассказать. И свидетельствовать против убийцы тоже не могут. Единственная зацепка — это актер Театра драмы, да и тот в качестве главного свидетеля фигура хлипкая.
— Ну почему? Он ведь смог воспроизвести голос убийцы. Можно провести следственный эксперимент, — принялся рассуждать Скворцов.
— И что? Ну, представим мы в суде показания Вениамина Яковлевича. А адвокат представит доказательства пристрастия свидетеля к спиртному. Будет что-то весить утверждение пропойцы? — атаковала я капитана. — Нет, нужно спровоцировать его. И спровоцировать так, чтобы он привел нас к тайнику, в котором хранит препарат.
— А если мы ошибаемся? Если никакого экспериментального препарата не существует? Он же нас по судам затаскает, — капитан никак не мог решиться.
— Да какие вам еще аргументы нужны? Вы что же, проработав столько лет в ментовке, все еще думаете, что в жизни бывают подобные стечения обстоятельств? Без намеренного умысла? — вскричала я в нетерпении. — Ну, хорошо. Давайте сделаем так. Вы тихонько, не привлекая внимания, собираете материал о прошлом убийцы. Передаете результаты мне. Я устраиваю провокацию. Опять же, без уведомления властей. Вы же меня только страхуете. Как только он выдаст себя, в игру вступаете вы со своими людьми. Если же случится так, что мои подозрения беспочвенны, вы так и остаетесь в тени. Я получаю нагоняй, а о вашей роли в этом деле никто и не узнает. И все довольны. Ну как? Согласны?
Я встала, готовясь уходить.
— Хорошо. Так и поступим. Вечером созвонимся? — спросил Скворцов, не вставая.
— Непременно. А вы разве не уходите? — поинтересовалась я.
— Я же говорил, встреча у меня здесь назначена, — напомнил Скворцов.
— Хорошая у вас работа, капитан. Весь день в ресторане, — пошутила я. — И чего только жалуетесь?
Скворцов хмыкнул, но промолчал. Оставив капитана в одиночестве, я вернулась в машину. Собственно говоря, несмотря на то что день был в самом разгаре, никаких дел на сегодня у меня не осталось. Вернее, только одно. Самое сложное дело, по мнению подавляющего большинства жителей земного шара. Ждать.
* * *
Офисное помещение компании Димки было переполнено посетителями, сотрудниками и компаньонами. До начала новогодних каникул остался один день. Все старались завершить дела как можно быстрее, чтобы в новый год не тащить за собой прежние долги. Коридоры от этого были похожи на потревоженный улей. Впрочем, меня это обстоятельство нисколько не тревожило. Если я правильно все рассчитала, главные события развернутся вне стен офиса и никакой угрозы для посетителей компании не будет.
Я стояла перед дверью кабинета Андрея Евгеньевича. Я даже слышала его голос, отдающий распоряжения. Резко распахнув дверь, я вошла в приемную, где Людочка, пунцовая от обиды, выслушивала нравоучения новоявленного босса.
— Имейте в виду, этот день вам никто оплачивать не собирается. После вашего фортеля вы должны быть благодарны уже за то, что я не вышвырнул вас с работы с «волчьим билетом». Надеюсь, вы понимаете, что это в моей власти?
Людочка молчала, опустив глаза в пол. Новоявленный босс наслаждался властью.
— Вот и прекрасно. Даю вам десять минут на то, чтобы собрать свои пожитки и очистить помещение, — резюмировал Андрей Евгеньевич.
— Доброе утро. Кажется, я не вовремя? — как ни в чем не бывало проговорила я. — Андрей Евгеньевич, не уделите пару ваших драгоценных минут моей скромной персоне?
— А, Татьяна, чем могу служить? — меняя тон, повернулся ко мне Андрей Евгеньевич.
— Да вот. Дела насущные, — уклончиво ответила я.
— Ну, проходите. Дел у меня, правда, по горло, но для вас пара минут найдется, — елейным голосом, так отличным от того тона, в котором он вел разговор с Людмилой, проговорил Андрей Евгеньевич.
Мы прошли в кабинет, оставив расстроенную секретаршу в приемной. Андрей Евгеньевич занял кресло во главе стола. Мне он указал на стул напротив. Я уселась, не спеша расправила одежду, будто боялась помять, и вежливо произнесла:
— Тут такое дело, Андрей Евгеньевич. Даже не знаю, как вам об этом сказать.
— Говорите как есть. Узнали что-то новое по поводу смерти Димы? — без тени беспокойства спросил Андрей Евгеньевич.
— Дело в другом. Понимаете, в прошлый раз я вам не все рассказала, — нерешительно призналась я.
— Вот как? И о чем же таком ужасном вы умолчали? — усмехнулся Андрей Евгеньевич.
— Дело в том, что незадолго до своей кончины Дима поручил мне одно деликатное дело, касающееся состояния финансов фирмы, — начала я. — Признаться честно, тогда я не обнаружила ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть его опасения. Потом эта нелепая смерть. В данных обстоятельствах я не могла игнорировать предположение Димы, что кто-то в фирме его бессовестно обманывает. Я подумала, что смерть его связана именно с моим расследованием. И решила все проверить. Об этом я уже говорила вам.
— Да, я помню, — произнес Андрей Евгеньевич, голос его при этом звучал напряженно.
— Так вот. Дима умер. Задание его потеряло актуальность. Я уже собиралась оставить попытки отыскать вероломного делового партнера, посчитав, что это плод Димкиного воображения. Но вчера произошло одно событие, заставившее меня изменить намерения.
Я замолчала, наблюдая за реакцией Андрея Евгеньевича. Тот нервно хрустнул костяшками пальцев, пытаясь унять волнение, и спросил:
— О каком событии идет речь?
— Мне позвонила некая особа женского пола. Судя по голосу, женщина молодая. Она заявила, что у нее имеются доказательства того, что Диму при жизни бессовестно обворовывали. Причем обворовывал человек из его окружения, — продолжала я.
— Она назвала имя? — напрягся Андрей Евгеньевич.
— Нет. Только то, что человек этот давно работает с Димой, — ответила я.
— И вы ей поверили? Поверили россказням какой-то истеричной бабы? — саркастически ухмыльнулся Андрей Евгеньевич.
— Мне не показалось, что она относится к категории истеричных особ, — спокойно заметила я. — К тому же она обещала предоставить неопровержимые доказательства своей правоты.
— Предоставила? — задал новый вопрос Андрей Евгеньевич.
— Пока нет. Она сказала, что ей нужен еще один день для того, чтобы забрать документы оттуда, где они хранятся. Мы встречаемся с ней сегодня в шесть вечера, — чувствуя, что хищник заглотил наживку, подсекла я.
— Тогда зачем вы здесь? — задал главный вопрос Андрей Евгеньевич, вопрос, которого я и ждала.
— Очень просто, — ответила я. — Дело в том, что фирмой теперь управляете вы. А я работаю не бесплатно. Мой заказчик умер, и я полагала, что вас, как нового босса, должны заинтересовать результаты расследования. Я рассчитываю продать их вам.
— Ах, вот оно что! — Андрей Евгеньевич вздохнул с явным облегчением. — Я рад, что с этим вопросом вы пришли именно ко мне. Я действительно заинтересован в получении подобных сведений. Цена вопроса?
— Обычная такса. Я беру двести долларов за сутки работы. До смерти Димы я потратила на сбор информации семь дней. Плюс пять дней расследования обстоятельств его смерти. Плюс два дня, потраченные на нового информатора. Итого выходит две восемьсот, — назвала я окончательную сумму.
— Дороговато, вы не находите? Возможно, ваш новый информатор подсунет вам пустышку. И за нее вы хотите содрать с меня три штуки баксов? Вы за дурака меня держите? — почувствовав себя совершенно свободно, осклабился Андрей Евгеньевич.
— Вовсе нет. Я просто хочу получить честно заработанные мной деньги. Вам может показаться это странным, но на эти деньги я живу, — невозмутимо ответила я.
— Предлагаю поступить следующим образом: вы встречаетесь со своей загадочной дамой, приносите документы мне, я их просматриваю и, если они того стоят, плачу вам пятьсот баксов за два дня работы. Оплачивать время, бесполезно потраченное на поиски несуществующего убийцы, я не собираюсь, — полагая вопрос решенным, заявил Андрей Евгеньевич.
— Тысяча, — снизила я ставку. — И это только в память о Диме.
— Ну хорошо. Будь по-вашему. Тысяча. И это тоже только в память о Диме, — засмеялся Андрей Евгеньевич.
Я сделала вид, что колеблюсь. В волнении я вертела телефон в руках. Незаметно для новоявленного босса я нажала кнопку, отправляя контрольное сообщение. Через несколько минут послышался робкий стук. В дверях показалась Людмила. В руках она держала пухлую папку.
— Я ухожу, — заявила она. — Напоследок хочу вам сказать, что сегодня вы профукали главную сделку в своей жизни. Удачи не желаю. Вам она больше не улыбнется.
Людмила развернулась, чтобы уйти. Андрей Евгеньевич подскочил с кресла.
— Что это за папка? Вы собираетесь унести из офиса документы? — закричал он.
— Это вам не принадлежит. Впрочем, как и фирме, — спокойно произнесла Людмила. — Это принадлежит моему бывшему боссу. Настоящему боссу.
После этого Людмила хлопнула дверью. Стук ее каблучков эхом разнесся по кабинету. Андрей Евгеньевич бросился вслед за секретаршей.
— Вы собираетесь преследовать ее? — вкрадчиво проговорила я. — Не лучше ли вызвать охрану? Пусть проверят, что находится в папке.
Андрей Евгеньевич остановился. С тоской глядя на дверь, он медленно вернулся на место.
— Пусть уходит. Не думаю, что она решилась бы забрать что-то действительно важное, — осипшим голосом проговорил Андрей Евгеньевич.
— Дело ваше, — беспечно заметила я и вернулась к своим проблемам: — Так мы с вами договорились?
— Что? Ах, вы об этом. Да, да, договорились. Как только документы будут у вас, сразу звоните, — рассеянно произнес Андрей Евгеньевич. — А сейчас, извините, много дел.
— Не буду вам мешать, — вставая, заявила я и поспешно удалилась.
Ни в приемной, ни в коридоре Людмилу я не встретила. Выйдя из здания, я поспешила к своей машине, припаркованной на углу улицы, подальше от любопытных глаз. Отключив сигнализацию, я заняла водительское место. Буквально через несколько секунд задняя дверка открылась, и в нее проскользнула Людмила. Дрожащими руками она бросила папку на сиденье.
— Пригнитесь. Не хватало, чтобы он увидел нас вместе, — прошептала я, наблюдая за входом.
Мы сидели в полной тишине. Ни я, ни Людмила не имели никакого желания вести светскую беседу. Мы ждали, что предпримет Андрей Евгеньевич. По моим расчетам, он должен был позвонить Людмиле не позднее чем через пятнадцать минут. Это время я давала ему на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Ему понадобилось несколько больше времени. Звонок прозвенел только через полчаса. Резкий звонок заставил Людмилу вздрогнуть. Взглянув на дисплей, она пропищала тонким голосом:
— Похоже, клюнул.
— Прекрасно. Вы все помните? — спросила я. — Только лишнего не наговорите. Придерживайтесь плана, и все будет хорошо.
Прижав трубку к уху, Людмила включила громкую связь и заговорила:
— Слушаю. Кто это?
— Людмила? Это Андрей Евгеньевич. Не узнали? — послышалось в салоне.
— Что вам надо? — Вопрос прозвучал грубовато, но в данной ситуации это было нормально.
— Не нужно грубить, — ласково произнес Андрей Евгеньевич. — Поверьте: я звоню с добрыми намерениями. Признаю, сегодня я несколько погорячился. Но поймите и вы меня. Ведь вы поступили некрасиво, оставив фирму в такой сложный период. Да, я был сердит. А кто бы на моем месте не сердился? Разве что Димка, но он вообще святой.
Пауза. Андрей Евгеньевич ждал ответной реакции, а у Людмилы горло судорога сдавила от охватившего волнения. Ни слова выдавить не может. Умоляющим взглядом смотрит в зеркало заднего вида, ожидая подсказки. Что делать? А я не могу подсказать. Вдруг Андрей Евгеньевич услышит? На наше счастье, он воспринял молчание Людмилы как хороший знак. Вместо того чтобы начинать расспросы типа «почему молчите, отвечайте», он заговорил совсем о другом:
— Я рад, что вы не сердитесь. Ведь вы же не сердитесь? Предлагаю встретиться и обсудить возможность вашего возвращения. Вы сейчас дома?
На этот вопрос нужно было ответить непременно. Усилием воли Людмила заставила-таки себя сделать это.
— Еду домой. Буду через час или около того, — и снова молчок.
— Тогда, надеюсь, вы не станете возражать, если я подъеду? Посидим, поговорим. Наладим отношения, так сказать? Вы какое вино предпочитаете? Белое или красное? — продолжал Андрей Евгеньевич.
— Красное, — не задумываясь, ответила Людмила.
— Отлично. Значит, через час я у вас с букетом и бутылочкой красного вина. Ждите.
В трубке послышались короткие гудки. Андрей Евгеньевич отключился. Людмила опустила телефон. Рука ее дрожала. Дождавшись, когда экран погаснет, она спросила:
— Ну как?
— Отлично. Все идет по плану, — заверила я. — Теперь дело за Скворцовым. Он уже у вас?
— Да. С самого утра. И он, и его ребята, — проговорила Людмила.
— Значит, и нам пора. Думаю, Андрей Евгеньевич явится без опоздания. Скорее всего препарат у него на работе, — заявила я, включая двигатель.
Через тридцать минут мы были возле дома Людмилы. Возле подъезда работал дворник. Я припарковалась поодаль, на случай если Андрей Евгеньевич запомнил мою машину. Проходя мимо дворника, я прошептала, не разжимая губ:
— Клиент прибудет через тридцать минут. Будьте начеку.
Дворник сдвинул ушанку набок и подмигнул, давая понять, что услышал меня. В квартире Людмилы нас ждал Скворцов.
— Ну, как все прошло? — беспокойно спросил он.
— Как по маслу, — ответила я. — Прибудет в срок, не сомневайтесь. К свояку его наружку приставили?
— Обижаете, Татьяна Александровна, не первый раз замужем, — усмехнулся Скворцов.
— То-то и оно, что не первый. Не прокололись бы. Второго такого шанса у нас не будет, — напомнила я. — Если все выгорит, возьмем убийцу с поличным.
— Главное, чтобы не на трупе, — невесело пошутил Скворцов. — Людмила ваша ни жива ни мертва. Надо бы напомнить ей, чтобы не пила ничего. Только вид делала. А то загремит в реанимацию, и вместо звездочек я полосатый костюмчик заработаю.
— Я все помню, — послышался приглушенный голос Людмилы.
Оказывается, она давно стояла за нашими спинами и все слышала. Скворцов смущенно кашлянул. Я укоризненно покачала головой. Нашел время шутить!
— Не переживайте, Людмила, я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, — успокоила я хозяйку квартиры. — Отправляйтесь сейчас на кухню. Займитесь приготовлением пищи. Говорят, это отвлекает.
Людмила послушно скрылась на кухне. А мы принялись отсчитывать минуты, оставшиеся до прихода убийцы. Стрелки часов остановились на двенадцати, когда раздался звонок в дверь. Людмила выглянула из кухни. Глаза испуганно смотрели на меня. Я приложила палец к губам.
— Досчитайте до десяти и идите открывать. Постарайтесь вести себя естественно, — прошептала я, прячась в платяном шкафу.
Скворцов проскользнул в кладовую, где уже находились двое его сотрудников. Людмила глубоко вздохнула, стараясь справиться с волнением, и направилась к двери.
— Иду! — прокричала она в ответ на повторный звонок.
Я зарылась в ворох одежды, оставив небольшую щель для обзора. Людмила впустила посетителя. Андрей Евгеньевич вручил ей букет и бутылку, освобождая руки.
— Добрый день, Людмила. Куда можно пройти? — бодрым голосом спросил он.
— В гостиную, — металлическим голосом произнесла Людмила, следуя за гостем.
— Вижу, вы все еще сердитесь на меня, — заметил Андрей Евгеньевич. — Не нужно. В жизни всякое бывает. Сегодня отругали, завтра похвалят. Ведь так?
Людмила присела на край дивана, прижимая к груди букет и бутылку. Андрей Евгеньевич забрал бутылку из рук хозяйки, подошел к посудному шкафу, вынул оттуда два фужера. Расставив их на столе, он спросил:
— У вас штопор есть?
— На кухне, — ответила Людмила и попыталась подняться, чтобы сходить за штопором.
— Не беспокойтесь. Я сам. Заодно и руки помою, — остановил ее Андрей Евгеньевич.
Он быстро прошел на кухню, отыскал там штопор. Заглянул в ванную комнату и, убедившись, что и кухня, и ванная пусты, довольный, вернулся обратно.
— А у вас мило, — заметил он. — Одна живете?
— Да, — односложно ответила Людмила.
— Нехорошо. У такой приятной девушки, как вы, обязательно должен быть поклонник, — наставительно произнес Андрей Евгеньевич. — Или он у вас есть?
— Нет, — снова ответила Людмила.
— Послушайте, Люсенька, ну не будьте вы такой букой! Ну, повздорили мы малость, с кем не бывает? Предлагаю выпить мировую, — наполняя бокалы, предложил Андрей Евгеньевич.
Он высоко поднял свой бокал, приглашая Людмилу сделать то же самое. Людмила протянула руку к бокалу.
— А букет? Так и будете в руках держать? — как бы невзначай заметил Андрей Евгеньевич. — Не лучше ли поставить его в вазу? Без воды он быстро завянет.
Людмила послушно прошла к посудному шкафу, вынула оттуда вазу и засунула туда цветы.
— Вода. Вы забыли налить воду, — напомнил Андрей Евгеньевич.
Желания самому наполнить вазу он не высказал. Пришлось Людмиле идти на кухню. Андрей Евгеньевич этого и добивался. Сунув руку в нагрудный карман, он выудил оттуда стеклянный флакон. Быстро вылил половину его содержимого в бокал, предназначающийся Людмиле, и спрятал флакон обратно. После этого как ни в чем не бывало Андрей Евгеньевич уселся на диван, поджидая хозяйку. Людмила вернулась с вазой, полной воды. Поставив букет в центр журнального стола, на котором уже стояли бутылка и два фужера, она вопросительно взглянула на Андрея Евгеньевича.
— Вы хотели поговорить, — напомнила она.
— Разговоры подождут, — нетерпеливо перебил ее Андрей Евгеньевич. — Сначала примирение. Вы не будете возражать, если я предложу выпить на брудершафт? Уверен, это поможет нам наладить отношения в кратчайшие сроки. Ничто так не сближает людей, как выпитый на брудершафт бокал вина. Не хотите, можем не целоваться.
И Андрей Евгеньевич рассмеялся. Людмила приняла бокал из его рук и поднесла его к губам. Андрей Евгеньевич наблюдал за ней как кошка за мышью. Насладиться зрелищем он не успел. Дверки шкафа распахнулись под моим ударом, и я вывалилась к ногам убийцы. В это же самое время из кладовки в гостиную рванул Скворцов. Минута — и на руках Андрея Евгеньевича защелкнулись наручники.
— Вы? Откуда? Что все это значит? — испуганно залепетал Андрей Евгеньевич.
— Финита ля комедия, Андрей Евгеньевич. Спектакль окончен. Занавес, — победно проговорила я.
— Вы не имеете права! Я буду жаловаться. У вас на меня ничего нет, — жалко причитал Андрей Евгеньевич, понимая, что его песенка спета. — У меня есть влиятельные родственники. Они этого так не оставят.
— Единственный ваш влиятельный родственник брат жены, а по совместительству — сотрудник секретной лаборатории ФСБ, — спокойно произнес Скворцов. — Но им уже занимаются соответствующие инстанции. Можете не сомневаться. А на вас до сего дня у нас действительно ничего не было. Но вы любезно предоставили нам недостающие доказательства. За что лично я вам очень благодарен. Пакуйте его, ребята.
