Эпилог

В третий раз за последний месяц я сидела за столиком в кафе торгового центра «Арлекино». Напротив сидел Барышников. Тарелки опустели. Лишь два стакана золотисто-фиолетовой жидкости оставались еще полными. Барышников задумчиво вертел в руках салфетку.

— Так, значит, все это подстроил Димкин зам? — в сотый раз задал он один и тот же вопрос, отказываясь верить в очевидное.

— Так уж вышло, — подтвердила я. — Все дело в деньгах. Андрей Евгеньевич проворачивал за спиной Димки незаконные махинации, подписывая документы его именем. Димка заподозрил неладное. Он вызвал зама на ковер. Хотел призвать к ответу. Ему, как и вам, Илья, никак не хотелось верить, что делал он это намеренно. Он даже предложил ему помощь. Мол, если тебя заставили, ты скажи. Вместе мы справимся с ситуацией. Но Андрей Евгеньевич в махинациях признаваться не захотел. Даже кричал на Димку. Ты, мол, мне не веришь, а каким-то наговорам поверил. Тогда Димка предупредил его, что после новогодних каникул начнет внутреннее расследование. Разговор этот слышала секретарша Людочка. Но Андрей Евгеньевич об этом не догадывался. Он решил избавиться от Димки. И стал придумывать, как половчее провернуть это дело. Брат его жены работал в секретной лаборатории, в которой разрабатывались особые препараты. За определенную мзду брат жены выкрал экспериментальный препарат на основе «вератрина», побочным действием которого является угнетение деятельности сердечно-сосудистой системы. Это было первым шагом.

— Почему он не боялся, что препарат обнаружат в крови покойного? — перебил меня Барышников.

— В этом его убедил шурин. Препарат действительно практически невозможно обнаружить в организме человека, принимавшего его. Собственно, такого эффекта и добивались в лаборатории, — просветила я Барышникова. — Если бы не помощь Людмилы, секретарши Димки, вряд ли капитану Скворцову удалось что-либо доказать.

— Вот ведь подонок! И из-за чего? Из-за жалких денег, — возмутился Барышников.

— Деньги были не жалкие, — заметила я. — В общей сложности компания Димки понесла убытки на кругленькую сумму. Честным путем Андрею Евгеньевичу таких денег за всю жизнь было не заработать.

— Как же вы обо всем догадались? — недоумевал Барышников. — Ведь даже патологоанатомы ничего не заметили.

— А вот это не совсем так. У одного из них все же закралось сомнение. И этими сомнениями он поделился со мной. Это послужило отправной точкой. Ну а на след убийцы меня вывел восточный шейх, — призналась я.

— Кто? Восточный шейх? Его-то вы где откопали? — еще больше удивился Барышников.

— В Театре драмы, — засмеялась я. — Есть у нас в Тарасове такое культурное заведение. На самом деле, убийца сам себя подвел. Уж больно ему хотелось отвести от себя подозрения. Вот и переусердствовал.

— Расскажите, — попросил Барышников.

— Я уже говорила, что убийца начал думать, как похитрее провернуть убийство Димки. Так, чтобы под него и подкопаться нельзя было. Помог ему случай. Начальник вашего аналитического отдела Стас Голубев спал и видел себя в роли большого начальника. Он и к вам с этой просьбой подходил, помните?

— Что-то припоминаю, — наморщил лоб Барышников.

— Вы ему отказали. Тогда он пошел искать счастья на стороне. И обратился не куда-нибудь, а в фирму Димки. Узнав, где сейчас работает Голубев, Димка ему отказал. Вы знаете, какой он принципиальный в вопросе подбора персонала, — пояснила я.

— Это точно. Димка сотрудников подбирал почище, чем иной жену, — заметил Барышников.

— Вот это-то и сыграло на руку убийце. Он оказался свидетелем неудачи Стаса. К тому времени он уже получил приглашение на ваш бал-маскарад. И посчитал, что лучшего места для сведения счетов с Димкой ему не найти. Тогда он решил использовать амбиции Стаса, чтобы тот подготовил почву для убийства вместо него. Он наплел Стасу, что обеспечит ему тепленькое местечко в фирме, если он поможет нейтрализовать Димку. Стас не знал, что он задумал убить своего начальника. Только вывести из строя на некоторое время. Сначала они со Стасом хотели действовать через Аллу Бекетову, у которой были финансовые проблемы. Она должна была познакомиться с Димкой и в нужный момент подмешать зелье ему в какой-то напиток. Но потом Андрей Евгеньевич испугался, что Алла сдаст его полиции, когда узнает, что Димка не заболел, а умер. И он решил действовать иначе. Стас подстроил так, чтобы в сценарий праздника был включен выход восточного шейха, угощающего всех присутствующих сладостями. На роль шейха Алла предложила своего коллегу Вениамина Яковлевича. Тот за символическую плату непременно согласился бы. Алла с помощью приглашения рекламщика Тараса Горского попадает на бал. Зазывает Димку в подсобное помещение при гардеробе, якобы актер, играющий роль шейха, перебрал лишнего, и его нужно заменить, чтобы не сорвать праздник. Димка, естественно, соглашается помочь. Ведь праздник организовал его друг. Нельзя допустить, чтобы гости остались без подарков. Димка спустился в подвал, Алла ретировалась. Но там его поджидал не Вениамин Яковлевич, а сам Андрей Евгеньевич. Правда, в костюме шейха. Димка его не узнал. Странно, но это факт. Андрей Евгеньевич уговорил Димку выпить с ним бокальчик горячительного. Димка выпил, и тем самым подписал себе смертный приговор. А шейх, то есть Андрей Евгеньевич, незаметно сбежал через запасной ход. Его никто не видел. Тут убийце повезло.

— А настоящий шейх? Где он был? — спросил Барышников.

— А его не было. Накануне выступления Андрей Евгеньевич позвонил ему от имени устроителей бала и отказался от его услуг. Он с самого начала задумал это. Приглашением Вениамина Яковлевича он усыпил бдительность Аллы. Та и предположить не могла, что Димку убьют. Ей вообще сказали, что речь идет о безобидном розыгрыше. Мол, подпоят Димку, нарядят в костюм шейха и выпустят в зал вместо Вениамина Яковлевича. Пусть, мол, выкручивается. Вот так вот!

— Да, мудрено, — протянул Барышников.

— В том-то и дело, что чересчур мудрено, — заметила я. — Убийца, похоже, вообще не думал о том, как будет впоследствии объяснять актрисе и аналитику случившееся. А может, рассчитывал на то, что и они поверят в случайность. Умер Димка от инфаркта — и умер. Они, мол, ни при чем. Но Стас оказался не таким простачком. Он сразу понял, что это Андрей Евгеньевич виновен в смерти Димки. На похоронах он намекнул убийце, что ни Алла, ни он молчать не будут, если тот не раскошелится. Тогда Андрей Евгеньевич решил избавиться и от них. Он проследил за Аллой от кладбища. Заказал доставку восточных сладостей якобы от тайного поклонника. Но сделал это не сам, а подослал одного маргинала. Благо подобными личностями Тарасов богат. Нашел он его неподалеку от дома Аллы. Его Скворцов отыскал уже после ареста Андрея Евгеньевича, и он все подтвердил. В коробке лежала записка. «Готов обсудить условия сделки. Молчание стоит денег». Алла впустила его через витражное окно. А он ее отравил. Актриса во время беседы лакомилась презентом. Съела всю коробку. Такая уж у нее привычка была. А потом решила запить водой. В нее-то и подмешал свое зелье убийца. И преспокойненько ушел. Алла закрыла за ним окно. А через некоторое время почувствовала недомогание и все поняла. Но спасти себя не успела. Препарат подействовал слишком быстро.

— И в доме никто ничего не заметил? — засомневался Барышников.

— Увы. Никто и ничего, — подтвердила я.

— Ну а со Стасом ему тоже подфартило? — догадался Барышников.

— Именно так. Стаса он просто вызвал в кафе. Тот, уверенный в своей удаче, пришел на встречу. Андрей Евгеньевич пообещал заплатить через неделю. Они выпили за успех дела, и Стас ушел. Он даже не успел сообразить, что с ним происходит. Умер тихо. И коллеги снова ничего не заподозрили. Вот такой вот парадокс, — заключила я.

— Все равно не понимаю, что же в конечном итоге его выдало? — потребовал ответа Барышников.

— Все дело в шейхе, — ответила я. — Актер, который должен был сыграть роль шейха на маскараде, оказался еще и неплохим пародистом. В молодости увлекался пародиями на чужие голоса. Увлечение прошло, а навыки остались. Также как привычка подмечать особенности чужой речи. Он-то и выдал убийцу.

— Как? — все еще не понимая, спросил Барышников. — Как он мог его выдать, если ни разу с ним не общался.

— Один раз это все же произошло. Во время телефонного разговора. Убийца позвонил ему сам. В тот раз, когда отказывался от его услуг. А Вениамин Яковлевич хоть и был пьян, но сумел запомнить разговор и передал его мне. В том разговоре Андрей Евгеньевич несколько раз повторил одно и то же слово, так как опасался, что пьяный актер не поймет его и прикатит в «Венецию». И тогда весь хитроумный план полетит в тартарары. Вот он и твердил: слушайте, внимательно слушайте. Но выходило у него не «слушайте», а «скушайте». Именно так начинал говорить Андрей Евгеньевич, когда сильно волновался. В первый мой приезд в Димкину фирму я обратила на это внимание. Ну, а когда услышала подобное выражение из уст Вениамина Яковлевича, то все поняла. Других доказательств мне не потребовалось. Остальное было делом техники.

— Да, чудеса! И правда, все дело в шейхе. Ну, Татьяна, удивили вы меня! Я ведь, когда расследование затевал, думал, докажете вы, что я не поскупился на праздник, и на этом все закончится. А вышло вон как!

— Зато благодаря этому обезврежен негодяй. И смерть Димки не осталась безнаказанной. Разве этого мало?

— А вот за это стоит выпить. Нашего, фирменного. Димка этот напиток очень любил, — предложил Барышников, поднимая стакан золотисто-фиолетовой жидкости. — Ну как? Рискнете на этот раз?

Я поднесла свой стакан к губам. Отпила глоток. Приятно. Что-то среднее между черничным сиропом и смородиновым компотом. С легким привкусом одуванчиковой пыльцы. Я поняла, почему это был любимый напиток Димки. У него был совершенно необыкновенный вкус. Вкус детства.