Глава 32
Ночные раздумья
Шибаев пришел в себя глубокой ночью. Горел ночник, углы незнакомой комнаты тонули в темноте. Он повернул голову и замер от резкой боли в затылке. Рядом в кресле спала Оля. Что за..?
Он вспомнил вчерашний вечер, Яну, девушек… Потом он поехал к Оле… Зачем? Она позвонила и пригласила, и он побежал… Что было потом? Они поужинали, он попрощался и ушел… Стоял около подъезда, ожидал такси. Услышал шаги, дурной истеричный голос прокричал что-то о чужих бабах… Дальше удар – и все!
Он протянул руку и потрогал лицо – кажется, цело. Попытался привстать – голова болела, но терпимо; правда, дергало в висках. Подташнивало, и во рту был солоноватый привкус крови. Ну и какой смысл в данном витке реальности? Что это было? Этот человек, напавший на него, – кто он? Друг Оли? Сейчас у нее никого нет… по ее словам. Бывший? Подстерегал, следил, хотел отвадить? Но тогда непонятно… непонятно… Райончик сомнительный, драки часто, улица на улицу, стенка на стенку… эх, разгуляйся, сила молодецкая! По пьяни, между соседями… Что-то здесь не так… Мысль крутилась змейкой и не давалась. Что не так? А то. В данной местности не приняты рыцарские турниры, тут принято нападать шоблой, вдесятером на одного, да еще и за святое – «ихнюю бабу»! Почему же этот борзень был один? Такой храбрый? Или другая причина? Какая? А тут нечего долго… Напился. Наткнулся случайно, подкрался сзади… сволочь! И никаких свидетелей. Один, втихаря, с железякой в руках – и поминай как звали! Оттащить подальше и там добавить. Или бросить в неглубокий грязный прудок – он видел, проезжал мимо, – туда его, пусть полежит, отдохнет… Ему уже кажется, что он помнит, как его оттаскивали куда-то, сопение того штукаря. Дурацкая история.
Ему повезло – то ли удар был слабым, то ли ракурс выбран неверно, то ли он удачно уклонился. А что было дальше? Как он оказался у Оли? Шибаев не помнил. Похоже, вырубился. Но сейчас пришел в себя. Повезло, можно сказать. В который раз повезло! В рубашке родился. Сколько на его памяти случайных убийств по пьяни? Немерено. А потом, протрезвев, убийца размазывает по роже сопли, бьет себя в грудь и клянется, что зашиб нечаянно. Вот так-то, Шибаев. А ведь подсказывало тебе внутреннее чувство… в смысле, нутро, что не надо! Не надо лететь к девушке, если она тебе… как бы это поделикатнее выразиться? Если она тебе по барабану. В чужой монастырь… Во всем должна быть логика, как любит повторять адвокат Алик Дрючин. А ты, Шибаев, из этой логики выпал. Теперь если доживешь до утра, то поговоришь с этим отморозком по душам. Обязательно поговоришь. Если доживешь и если найдешь его – может, рванул так, что только пятки засверкали.
Непроизвольно он сжал кулаки и сглотнул вязкую слюну. Умыться бы… Он представил себе холодную струю воды… Сунуть голову, чтобы прояснилось, и обрывки мыслей склеились в логические цепочки, и вернулась память… Чтобы картинка проявилась. Какая картинка? Картинками увлекается Алик Дрючин… Говорит, количество переходит в качество и – бац! Картинка проявилась. Такая непредсказуемая, дикая и нелепая, что глаза на лоб. Алик любит порассуждать о скачкообразном мышлении и интуиции, что на самом деле не скачки и интуиция, а все та же критическая масса информации. Шибаев представил себе квашню, пыхтящую, вздымающуюся, лезущую через край деревянной дежки, тяжело шмякающуюся на пол… Какая, к черту, квашня? Ты что, Ши-Бон, совсем? После удара мозги набекрень? Ну-ка, соберись! У тебя, можно сказать, праздник, завтра… сегодня уже – встреча с мэтром Рыдаевым, получение заслуженного гонорара… Но сначала разберемся с этим борзым… Оля должна его знать. Хотелось бы на него посмотреть…
Все-таки он нашел Руданского. Нашел. Простое на первый взгляд дело обросло колючками и шипами… И три трупа сверху. Стоп, Шибаев! При чем здесь колючки и шипы? Это не твоя проблема. Ты искал человека, ты его нашел – и до свидания! А все остальное… Сопутствующие неприятные обстоятельства – дело капитана Астахова, вот пусть и занимается… Он ведь из убойного отдела? Ему и карты в руки.
Непонятная история, если посмотреть в целом… А если нет целого, а только несвязанные обрывки непараллельной реальности? Чего? Тьфу! Непараллельная реальность… И что дальше? А если параллельная?
Целое… Ладно, помыслим в эту сторону. Поиски сына Руданского, с чего все и закрутилось. И ты, Шибаев, в центре тайфуна. В самом глазу… нет, не так… в оке! Надо говорить «око тайфуна». В оке тайфуна. Это раз.
Смерть Ады Романовны, куча «за» и «против» насильственной смерти, повторять не будем, уже сто раз обсосано. Два.
Убийство Тины, которой были обещаны деньги и которая свято верила, что свое получит. Каким образом? Непонятно. Пила по ночам коньяк и верила в привидения. Сюда же влюбленного садовника Петра. И бывшего бойфренда, с которым она переспала за пару часов до убийства. Три.
Убийство вундеркинда Богданова, который вместе с Руданским крал деньги и ни сном ни духом не знал, зачем они нужны Руданскому. А с этим кто разобрался? Четыре.
И самое интересное: все три происшествия вполне случайны и между собой на первый взгляд не связаны. А если связаны, то каким боком?
А он, Шибаев, шагал по прямой, выявляя свидетелей, собирая информацию, без препятствий, все оказалось под рукой… Повезло, можно сказать. И Вилонова тут как тут, и люди в Зареченске помнят, что была такая Валя Волох, которую увез заезжий строитель. И коллега заезжего строителя помнит, готов подтвердить. Факт, который, как говорят в народе, вещь упрямая, и против него не попрешь. На данный момент линия Шибаева во всей этой истории самая гладкая, как обструганная дощечка, на которой можно нарисовать или написать что угодно. Разноцветными красками. Корову или цветок. Или смерть с косой. И наследник – приятный малый, трудяга, не трутень какой-нибудь и не мазурик, который просвистит наследство на раз-два… Э, нет, этот будет тратить аккуратно, не привыкши сорить деньгами. Лучшего кандидата в наследники и не придумаешь.
Похоже, дело Руданских состоит из двух частей. Или, другими словами, это два разных дела. Скажем, под кодовыми названиями «Наследник» и «Убийства». Ему, Шибаеву, досталось то, что полегче, повезло, можно сказать. Его миссия закончена. Все. А вторая часть… Но тут вопрос: связаны эти части или нет? Вроде не связаны. Но может быть что угодно. Борьба за власть, например. Богданова устранили, чтобы… Стоп, Шибаев. Начнем с Ады Романовны. Убийство или нет? Если подумать, то главная улика довольно квелая: царапины на механизме музыкальной шкатулки. Может, это она сама маникюрными ножничками пыталась запустить музыку. Докажите, что не так. Историю с привидениями в таком случае рассматривать не будем. Точка.
А вот если смерть Ады Романовны была насильственной, то тогда… тогда… что?
Он снова потрогал голову.
Если кончину Ады Романовны ускорили, то намечается схема. Схема… Ада Романовна, Тина, Богданов. Логическая цепочка, как говорит адвокат Дрючин: «Подумай сам, Ши-Бон, это же так просто! Как дважды два четыре!» После чего несет какую-то запредельную чушь. А цепочка нарисовалась нехилая, Ши-Бон, потому-то и царапало внутри, не давая покоя. Птичка с коготками и острым клювом там трепыхалась, и в результате лез ты, Ши-Бон, не в свое дело – то в дом пустой вламывался, то к садовнику. Вот только не успел сходить в «Сову», порасспросить о Тине. Не успел… Что значит не успел? Еще не вечер. Подозреваемый задержан, но у Коли-буля большие сомнения. Так что, Шибаев, если хочется встрять, то милости просим. Правда, с заказчиком загвоздка, нет заказчика. Так что действовать придется на свой страх и риск, а также на свой кошт. И тут напрашивается вопрос: тебе, Шибаев, что, больше всех надо? Отдохни, расслабься, полечи голову, а то тебя, как пацана, то с лестницы спускают, то ломиком по голове. И главное, за какие такие грехи? Ты тут лишний, понял? Твоя игра закончена.
А кроме того… Ты, Шибаев, кустарь-сыскарь по мелочовке, не забыл? А ты случаем рамсы не попутал? Твое дело – наследник. Нашел, отчитался – и все. Свободен.
Какое, к черту, свободен, если цепочка? И нос чует жареное, и загривок дыбом. Кстати, о загривках… Он потрогал шею… Загривок, куда пришелся удар. Ну, сука, погоди!
К черту! История закончена, забудьте. Или нет, надо говорить «следствие закончено, забудьте!». Или «игра». Что-то об итальянской мафии. У него есть Яна… Странная, неземная, необыкновенная, свалившаяся ему в руки с небес, не иначе. Которую он выхватил из-под колес черного джипа.
Он посмотрел на низкий потолок, покосился на спящую Олю… Яна… Судьба позволила ему спасти живую душу… За это тебе, Шибаев, отпускаются все твои грехи, во веки веков и присно, как говорит адвокат Дрючин.
Яна… Он вдруг увидел ее на больничной койке, после встречи с грабителем… Бледную, с закрытыми глазами, вспомнил укол страха за нее и то, как затрепыхалось сердце и перехватило дыхание. И еще вспомнил, что подумал о Жанне. На Жанну. Сейчас он так уже не думал… Почти не думал. Вернее, отказывался думать. Даже если вообразить себе, что Жанна сошла с ума… Нет. В черном джипе была не она. Жаль, он не заметил номер. Не до того было. Вдруг его обдало горячей волной: а что, если с Яной случится что-нибудь еще? Пока он тут? Полоса такая, черная… Он попытался подняться, немедленно позвонить… Она ждала, а он не пришел, она волнуется…
Полоса? Сначала черный джип, потом грабитель…
Ее собирались убить – вдруг осенило его. Убить! Почему? Кому она перебежала дорогу? Перебежала дорогу… Она не перебегала, а переходила… На зеленый, и если бы не он… И грабитель с ножом… Уличный воришка. Уличные воришки не бывают с ножом. Два покушения на убийство! Шибаев, протри глаза, у тебя в руках новое дело! С проблемами «Форели» пусть разбирается Коля-буль. Вдруг он застонал и снова попытался подняться. Нутро рвануло к горлу, его затошнило. Сволочь! Ну, погоди! Дай бог дожить до утра, ты у меня попляшешь!
Господи, какой же он дурак! Нужно было получить по голове, чтобы догадаться… Картинка! Картинка… Яна сейчас одна, а если они попытаются еще раз… третий? Она не услышит, а его нет рядом. Ему показалось, что он падает, и на долгий миг он потерял сознание.
…Она видела женщину… Возможно, видела. Яна…
Ему хотелось пить, из-за сухости во рту было больно дышать, и он подумал, что нужно разбудить Олю. Он повернул голову. Девушка спала. Лицо у нее было измученное. Она спит, а он тут собирает в кучу обрывки сознания и выстраивает кривые версии. Он вдруг подумал об Алике, на котором «отрабатывал» версии, а Алик лез с дурацкими идеями. Он ухмыльнулся, вспомнив, как любопытный Дрючин прибежал в галерею посмотреть на Яну… Посмотреть… посмотреть… Фотки на паспорт ему понадобились, шуту гороховому… Но мысль была интересная… креативная… И делал вид, что не замечает Шибаева… Еще бы маску надел да бороду прилепил, блазень!
Что-то брезжило в больном сознании Шибаева, какая-то безумная мысль торила дорогу, продираясь через пульсирующую боль в затылке… И Алик в ярком костюме клоуна… С бородой и с большим красным носом… В черных клоунских очках.
Сознание вдруг замутилось и пошло рябью, как озерцо от порыва ветра, и он провалился в черную яму сна, так и не додумав мысль до конца…