12
– Очухался? – спрашивает меня темнота нелюбезным голосом.
Кто это? А-а-а… проводник…
Пытаюсь приподняться, но со стоном опускаюсь на землю, на ногу не ступить! Перелом? Не похоже… болело бы куда как сильнее.
– Вывих тама, – появляется из темноты Зевс. – Пока ты в отрубе валялся, я его вправил. Но скакать тебе пока противопоказано, да.
– Но… как же нам попасть…
– Попали уже, – машет он рукой. – Вон её дом! Только нет там твоей мадамы…
– А время сколько?
– Около одиннадцати.
– Никого и не должно быть – бар работает часов до двух. Иногда и дольше. Она приезжает домой около половины третьего.
– Могёт быть и так, – соглашается мой провожатый. – Только в доме всё равно кто-то есть.
– Ну да! Кто-то ведь убирает там… посуду моет.
– Да? – ухмыляется Зевс. – Оригинальная там, скажу тебе, посудомойка! Первый раз вижу, чтобы мыть тарелки ходили с автоматом! Они там, что – золотые?
– Откуда?! – удивляюсь уже я. – Обычные… фаянс, по-моему… даже и пластиковые есть.
Автоматчик в доме у Аллы? Непонятно… Будет ли он ждать её возвращения и уйдёт или останется? А куда он уйдёт?
– Транспорт какой-нибудь тут рядом есть?
Проводник включается моментально.
– Нет. Привезли сюда этого дядю, либо он тут постоянно прописался. Сомневаюсь, что пешком пришёл, как он назад-то собирается топать?
Это правда, ходить по здешним улицам в одиночку? И Львов-то небезопасен в этом отношении, а уж здешний-то город – так и вовсе!
– Ладно, будем ждать.
И, спохватившись, спрашиваю провожатого – куда и почему убежали боевики с блокпоста?
– Так за деньгами, куда ж ещё-то? У меня из сумки высыпалось чутка карбованцев… вот они и ломанулись следом, чтобы остальное прибрать. Да вот беда, убег пьянчуга-то… как сквозь землю провалился!
Оригинально! И мастерски сыграно, ничего не скажешь! А где он сумку взял?
Но, стоит мне приоткрыть рот, как жесткая ладонь опускается на моё лицо.
– Тсс…
И в руке Зевса откуда-то материализуется пистолет. Убрав ладонь от моего лица, он привинчивает на ствол глушитель.
Вот даже как?
Но я ничего не слышал!
Проводник бесшумно приподнимается на ноги, сделав мне жест сидеть на месте. И правильно, ибо толку от меня в подобном деле немного. Пара шагов – и он незаметно растворяется где-то в тени.
Достав оружие, прижимаюсь к стене и пытаюсь прислушаться к окружающей обстановке.
Ну… птицы какие-то попискивают, где-то машина проехала. Судя по грохоту и реву двигателя – грузовик. Не все местные жители смотрят за своими машинами одинаково. Глядя на некоторые «транспортные средства», не перестаю удивляться тому, что они вообще ещё как-то способны к самостоятельному передвижению. Да и то сказать, иметь автомашину тут, разумеется, престижно и почетно, но вот головной боли это добавляет… словом, не особо-то и возрадуешься.
Начнем с самого основного – топлива. Нефть на территории Дикого поля не добывают, да и нефтеперегонных заводов тут нет. Уже нет – те, что когда-то имелись, аккурат перед завершением военных действий как-то очень уж необъяснимо взлетели на воздух. Со всей инфраструктурой, ага… И почти одновременно, что также наводит на определённые размышления. Какие-то запасы, разумеется, имелись. Но сколько их было, тех запасов? Да и руку на них дальновидные атаманы наложили почти мгновенно. Дураков не имелось, ценность топлива и даже сырья, все себе представляли очень хорошо.
Ясное дело, что тотчас же отыскались желающие помочь в этом «трудном» деле. Та же Румыния, например…
Страны НАТО грозно насупили брови и в жесткой форме указали на недопустимость подобных сделок с бандами. Руководство ЕС тоже выступило с аналогичным заявлением. Все стали единым фронтом!
И очень долго потом изворачивались, пытаясь объяснить прессе сложившуюся ситуацию.
Ибо бизнес (не только румынский, кстати…) с высокой башни начхал на все эти грозные заявления – уж слишком большие выгоды просматривались впереди.
Уже через пару месяцев после грозных заявлений политиков в городе бросил якоря танкер из Саудовской Аравии. Понятное дело, что пришел он сюда не пустым. Нет, формальная причина, разумеется, присутствовала – неисправность судового оборудования. Ведь как иначе объяснить факт промаха? Шел-то танкер в Одессу! Ну да, вышел он из Стамбула и вез на Украину первосортную солярку и бензин. Там этот товар тоже пользовался немалым спросом. Ибо выкачать из давно пересохших русских трубопроводов хотя бы ведро сырой нефти стало совершенно нереальной задачей.
Но…
Вследствие «неизбежных на море случайностей…» (это на Черном-то море, да?) танкер, увы, не смог продолжать свой путь. Он, как выяснилось, и на плаву-то еле держался! Вот и пришлось ему слить груз… Ну, не в море же его сливать? Экологи и «зеленые» – так просто с ума бы сошли! (Может и стоило бы, а?)
Вот топливо и «слили».
Танкер проболтался в порту ещё пару недель – типа, чинился он, да…
И в один прекрасный день исчез. И отыскался только на следующие сутки, бодро идущим в сторону Турции.
Компания-судовладелец только руками развела. Мол, что вы от нашего капитана хотите? В таких-то условиях получить хоть какую-то компенсацию за понесенные нами убытки – да это так извернуться надобно! Танкер вон, чуть вовсе не утонул! Мы такие убытки понесли, оплачивая «ремонт» и вынужденный простой.
Ничего себе убытки… разница в стоимости солярки в Диком поле и на Украине была слишком уж большой… в пользу Дикого поля, разумеется. Проданный на границе бензовоз приносил продавцу навар более чем в 150–200 %!
При таких барышах можно было бы «простаивать» в этом порту хоть до Рождества!
Если бы это была какая-нибудь греческая компания, с её владельцев спустили бы три шкуры. И до конца своих дней они платили бы немыслимые штрафы.
Но во главе предприятия стояло несколько саудовских принцев…
Европейская Фемида обиженно отвернулась в сторону. Пресса саудитов прозрачно намекнула на нежелательность попыток «кого бы то ни было» мешать «честному» бизнесу. Особенно, когда он ведется в интересах некоторых «уважаемых» лиц…
Истерических воплей львовского «правительства» предпочли не услышать. Тем более, что очень скоро на аналогичном предприятии (только не по морю – железной дорогой) попался заместитель министра внутренних дел Украины. Кое-кто привычно завопил о «подставе» (чисто русское слово – зато какое точное!) но с доказательствами как-то вот не срослось. Зато всем прочим был преподан урок – что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Сказано джентльменом – вор, значит будьте любезны верить! А то, ишь, возомнили о себе, будто бы они ровня серьезным людям! Если ты заместитель марионеточного министра, так и веди себя соответственно занимаемой должности, не лезь поперек дороги кому не следует.
Вот и тарахтят по дорогам Дикого поля автомобили.
Откровенный автохлам – и вполне современные транспортные средства. Даже танки и БТР! Топлива для них хватает… А человек, который имеет в личном пользовании автомобиль, имеет также и немалый вес в глазах окружающих. Ибо простому сельскому труженику машины не купить. Ну… почти никогда не купить… просто не на что. Простому труженику не на что. А таких здесь не так-то уж и много, да. Всякий человек живущий в Диком поле так или иначе в чем-нибудь «таком» замешан. Ну, сам не ворует, так помогает. Не грабит – но укрывает грабителей. Не выращивает мак или коноплю на своем поле – но как-то способствует тем, кто это делает. Да, хоть и кормит их, всё равно – пособник!
И так далее, и в том же духе, и тому подобное.
Не буду сильно, кстати, удивлен, если и Мария работает в каком-нибудь криминальном бизнесе (а другого здесь почти и не бывает), ибо как тогда объяснить наличие в её окружении таких головорезов, как мой нынешний проводник? Он что, ей цветы в саду подстригает? Садовник у неё такой, ага…
Тем временем на улице уже ощутимо стемнело, около деревьев и строений образовались черные пятна. Это нам на руку, легче будет подойти к дому!
Шорох!
Рука с пистолетом вскидывается, и я разворачиваюсь в ту сторону.
– Тихо, майор… – появляется из темноты мой провожатый. – Это я.
– Как там?
– Нормально… – как-то неуверенно отвечает Зевс.
– Слушай, что я тебя всё по кличке какой-то называю? – убираю в кобуру оружие. – Имя-то у тебя есть?
– Игорем родители звали, – присаживается на корточки мой проводник. – Вот, что я тебе скажу… неправильно здесь что-то, не так…
– В каком смысле?
– Чую я… – он неопределённо поводит плечами. – Есть тут какая-то непонятка, и это мне не по душе. В общем, делаем так – в дом ты идешь один!
– То есть?
– Я там окошко приоткрыл, с той стороны, крайнее слева. Туда и полезешь.
– А ты?
– Снаружи подстрахую. Что-то я тут такое чую… – он неопределённо вертит в воздухе пальцами. – Скользкое, ухватить не могу. Но фиговое, это ты уж мне поверь!
Фиговое? Знать бы ещё, какой смысл он вкладывает в эти слова! Но попросту такой человек болтать не станет, это я уже успел понять. И, если он советует мне поступить именно так, то основания для этого у него должны быть веские.
Ну, хорошо, в окно я влезу.
Но ведь в доме кто-то есть! И как быть в этом случае?
Как тут же выясняется, и на эту тему Игорь уже подумал.
– Алла на машине приедет, – поглядывая на дом, поясняет он мне. – Её кто-то обязательно встретит, вот и позырим, что это за деятель такой? А опосля уже и решим – лезть тебе сразу или погодить?
Позырим…
Поглядим, наверное? Уж больно по смыслу похоже получается.
Не возражаю, такой подход к делу меня вполне устраивает.
Ещё час…
Как там мои солдаты? Фергюссон, бедняга, наверное совсем уже плох. И если я сейчас не успею…
Лучи фар мазнули по верхушкам деревьев. Кто-то едет!
Хлопок ладони по плечу подтверждает то, что мой затихший было попутчик бодрствует и всё замечает вовремя.
Небольшой джип выруливает из-за домов и, дважды мигнув фарами, останавливается напротив входной двери. Фары переключаются на ближний свет.
Щелчок – дверь распахивается.
И на пороге появляется худощавый мужчина с автоматом – Зевс был прав!
Вот, стало быть, та самая «горничная», что убирается в доме, когда нет хозяйки! И Каллиадис верно это заметил. Понятно теперь, отчего какие-то предметы могут находиться не на своих местах. Это женщина всегда поставит чашку на то же самое место, а вот мужчинам такая педантичность в домашнем хозяйстве несвойственна.
Наклонившись к уху собеседника, шепотом излагаю ему свою точку зрения.
– Скорее всего, он там один. Майор Каллиадис, мой предшественник, отмечал то, что хозяйка не знает каких-то незначительных мелочей. Не помнит, где у неё стоит рюмка или чашка… Если бы свое местонахождение изменило большее количество предметов, то любая женщина это заметила бы сразу. А вот одну рюмку или тарелку она вполне способна пропустить – это слишком незначительная деталь.
Игорь хмыкает.
– Наблюдательным был этот майор… даже слишком! Оттого и не зажился долго…
Он что-то знает! Это совершенно точно! Черт, что же я раньше-то…
Тем временем встречавший поднял своё оружие в левой руке и дважды вытянул его в сторону – визуальный пароль. Фары автомобиля тотчас же погасли, и по двору быстро простучали легкие шаги. Правильно, у любого, кто сейчас смотрел бы на дом, в глазах ещё бегают круги от засветки фарами, и ничего разглядеть он попросту не успеет. А пока включишь прибор ночного видения, пассажир уже успеет дойти до дома. Разумно!
Тихий разговор, хлопок двери – и к машине идет уже другой человек. По характеру шагов это понять можно, он более грузен, да и двигается не так быстро. Охрана покидает дом? А что, в принципе, всё разумно. Дверь уже заперта, оружие у Аллы имеется, в этом я уверен. А уж пользоваться пистолетом тут умеет всякий, даже ребенок десятилетнего возраста. Иначе долго не прожить, такие уж здесь порядки. Не можешь постоять за себя – будешь вечно «ишачить» (слово-то какое верное!) на более сильного.
Сменившегося охранника отвезет куда-то этот автомобиль. И он же привезет его назад, когда хозяйку надо будет везти на работу или ещё куда-нибудь. Таким образом, дом всегда под присмотром. И никакой незаметный визит посторонних сюда невозможен. Тихо и без шума не пройти. Ага, если не учитывать моего провожатого…
Из-за прикрытых шторами окон просачивается свет. Ну да, охранник-то больше в темноте сидел, а вот хозяйке нет смысла скрывать своё присутствие в доме. На крыше дома, кстати говоря, установлена солнечная панель, так что электроэнергия у Аллы имеется. Тоже, между прочим, немалый соблазн для окружающих! Не буду сильно удивлен, если вдруг выяснится, что из-за этого девайса здесь кому-нибудь уже «прилетело на орехи». Видеть – и не украсть? Ну, это все-таки Дикое поле, а не техасское захолустье… тут патриархальные порядки как-то не прижились. Наверняка, уже кто-нибудь попробовал – и закономерно огреб по шее. И это – в лучшем случае. Свободно мог и пулю «схлопотать», как здесь говорят.
По совету Игоря пробираюсь к точке входа в дом окольным путем. Продираясь через густой кустарник и перелезая под заборами. Именно из-за этого мой путь занимает существенно больше времени, нежели я рассчитывал. Сам мой проводник снова растворяется в темноте. Видимо, какие-то причины поступать таким образом у него есть. Ну, да и Бог с ним, у меня сейчас есть задачи поважнее…
Вот и окно.
Между рамой и створкой вставлена щепка, я даже вижу свежий срез дерева. Это для того, чтобы окно не захлопнулось. А вот от того, чтобы оно не было распахнуто неизбежным сквозняком, створку удерживает кусок армированного скотча. Остроумно! И хлопать окно не станет, да и не закроется. Да… есть у Зевса опыт в таких делах, лишний раз в этом убеждаюсь.
Скотч отодран от рамы, осторожно придерживаю её рукой.
Оп!
И ботинки мои касаются пола.
Я в доме.
Теперь можно и окно закрыть, не опасаясь сквозняка. И даже лучше, если я это сделаю – хозяйка может почувствовать неизвестно откуда взявшийся ветерок. Мало ли как она на это среагирует?
А вот и её голос!
Алла что-то напевает. Голос, кстати говоря, у неё очень мелодичный и приятный. Это я успел заметить уже давно.
– Вечер добрый, мисс!
Всё-таки у меня хорошая реакция! Её руку с пистолетом я успел перехватить вовремя! Ну, всё-таки не зря учили…
Изящная машинка, пусть и немного устаревшая. «Вальтер ППК», калибра 7,65. Несмотря на древность происхождения (на затворе видна дата выпуска – 1944 год) дыр из него можно наделать ничуть не хуже, чем из современного пистолета. Зато маленький и компактный, как раз для того, чтобы спрятать незаметно на теле.
У хозяйки он висел на внутренней стороне левой ноги, под юбкой. И пусть я выгляжу в её глазах совсем не по-джентльменски, но и другую ногу я тоже ощупываю. Мало ли…
Нет, больше оружия при себе она не имеет.
– Присядем? – киваю ей на диван.
Но к этому времени она уже приходит в себя.
– Джон? Но почему таким образом? И в такое время? И… вы так странно выглядите, я даже не узнала вас в подобной одежде.
– Всему есть свои причины, мисс. Когда-нибудь я вам про это расскажу. А сейчас, если вы не возражаете, перейдем к делу.
Алла наклоняет голову.
– Как скажете, майор.
– Мне нужен ваш телефон. И не надо говорить, что он остался в баре, я вам не поверю. И других сказочек мне рассказывать не нужно, я знаю о чём спрашиваю.
Блеф?
Несомненно! Но откуда ей может быть известно чего я знаю, а чего нет?
Она закусывает губу, осматривается по сторонам. Взгляд метнулся к двери, перешел на окно…
Кручу в руках её пистолет, щелкаю предохранителем…
– Он в верхнем ящике стола.
Трубка удобно легла в мою руку. Пискнули под пальцами кнопки.
– Да?
Вершбоу на связи!
– Кто это?
Ага, он ещё толком не проснулся! И на определитель номера не посмотрел. Хотя, в принципе, он может и не знать её номера, не тот уровень…
– Сэр, это майор Нефедофф.
– Джон?! Вы живы?! Где вы находитесь?! – сон у подполковника словно рукою сняло.
– В доме у Аллы Червоненко.
– Кто это? – нет, подполковник не переигрывает, он, действительно, не понимает. Фамилия хозяйки бара ему ничего не говорит.
– Поинтересуйтесь у контрразведки, они-то это достоверно знают.
– Выясню… Что с вами?
– Сэр, требуется немедленная эвакуация. Имею несколько человек раненых. Самостоятельно передвигаться они не могут.
– Куда должен прибыть транспорт?
– Сюда. Дальше я проведу, – краем глаза наблюдаю за хозяйкой. Она уже почти успокоилась, только глаза по-прежнему бегают по сторонам. Куда она смотрит?
– Сколько человек необходимо эвакуировать? – да, Вершбоу всё-таки профессионал! Прокачал ситуацию моментально, даром, что спал. В трубке слышны ответы дежурного – подполковник включил селекторную связь. Он одновременно говорит со мной и отдаёт указания дежурному офицеру.
– Вместе со мною – четверых.
– Ясно. Вы в безопасности, Джон?
– Весьма условно, сэр. Будет лучше, если наши ребята поспешат. Пусть машины остановятся на улице, не заезжая во двор, тут слишком тесно. Подойду к ним самостоятельно. Прошу учесть, что я не в форме, сэр! В гражданской одежде! Приподниму над головой левую руку, это будет для них сигналом.
– Я не совсем понимаю вас, майор… но всё сделаем именно так! Ждите!
Отбой, кладу телефон на диван.
– Джон, что случилось?
Теперь можно поговорить и с хозяйкой. Время есть, машины не придут раньше, чем через полчаса. Даже и не факт, что так быстро, всё-таки ночь на дворе…
– На нас напали. А вы и не в курсе?
– Не преувеличивайте моих возможностей, я ведь обыкновенная хозяйка бара…
Вместо ответа я покачиваю в руке телефон. Такой аппарат имеют даже и не все атаманы.
– Да, я сотрудничаю с вашими офицерами. У нас совместный бизнес.
– Я знаю. Неужели вы думаете, что Мюнстер работал на свой страх и риск?
Выстрел наугад – но попадание стопроцентное! У Червоненко расширяются глаза.
– Вот оно как… А я думала, что…
– Что?
– Я не понимала откуда он берет такие большие партии товара… Теперь-то понятно… – усмехается хозяйка бара одними губами. – А сами вы не могли мне это прямо сказать?
Пожимаю плечами.
– Каждый делает своё дело. Разве у вас не так?
– Так… И кто теперь привезёт следующую партию? Вы же знаете, большие перерывы в приеме нежелательны… вам ведь не нужны неконтролируемые приступы агрессии?
Показываю ей на телефон.
– Полагаю, что вам сообщат. И в самое ближайшее время.
– Да уж постарайтесь! Мне уже задавали вопросы на этот счет. Намечается очередной рейд, нужен запас «синевы» и…
Я на какое-то время выпал «в осадок». Так, по-моему, говорят русские?
«Синева».
Или «майданский чаёк», его иногда называют и таким образом.
Боевой стимулятор на основе амфетаминов. Препарат, позволяющий долгое время пребывать в «разогнанном» состоянии и легче переносить боль от ран. Мы и сами иногда его применяем, только вот медики потом просто душу вынимают из каждого. Проверки, тесты и контрольные анализы – всё это не просто так! Там много чего намешано… точный его состав почти никому не известен.
Может быть, именно потому, что штука эта не совсем безопасная, у нас потихоньку заменяют её на новое средство? Здесь её уже точно ни у кого нет, в аптечках появились новые упаковки с характерными обозначениями. Но и их мы стараемся с собою не брать. Слухи ходят самые разнообразные…
Хм, а ведь это препарат строгой отчетности!
– Джон?
– Прошу прощения, это последствия контузии… Так, сколько вы говорите, вам нужно?
– Помимо обычной поставки, ещё две тысячи доз. Это ведь не так много, по сравнению со стандартным количеством. Оплата – как обычно, на счёт…
Не так много?!
Две тысячи доз – это не менее пятисот боевиков в боевом режиме! На срок до недели. Один прием позволяет держаться в подобном состоянии около двух суток. Потом обязательный перерыв, хотя бы на день. Более трех раз подряд принимать препарат нежелательно, это вредно для здоровья. Необходимо сделать передышку – дня три-четыре. А лучше, неделю, чтобы препарат удалился из организма естественным путем. Мы так вообще, и больше одного раза его старались не использовать. И то – только когда уж очень сильно припрёт… Но украинское командование, в своё время, кормило им свою армию чуть ли не постоянно. И ничего, выжили как-то…
Стоп!
Она сказала – «не так много»?
«По сравнению со стандартным количеством».
Сколько же его здесь потребляют?! И зачем? Ведь нет же никакой необходимости поддерживать боевиков в боевом режиме постоянно? Или я чего-то ещё о нем не знаю?
Тихо зажужжал телефон.
Поднимаю трубку и нажимаю на клавишу приема.
– Да?
– Сэр, это лейтенант Хансен! Мы выехали к вам!
– Хорошо, Питер, буду вас ждать. Позвоните мне, когда будете поблизости.
И всё?
Сейчас придут машины, я сяду, и мы заберём Крамера с солдатами? Всё закончится?
Или нет?
Да, кстати, надо будет ещё и Игоря найти. Как-то обсудить с ним вопрос об оплате…
Встаю.
– Спасибо, мисс. Ваше оружие я вам верну лично, не позднее завтрашнего дня. А сейчас прошу меня извинить…
– Я вас провожу, – встает с дивана хозяйка.
Не знаю, как я смогу с ней теперь разговаривать? Человек участвует в такой сомнительной сделке… это даже не оружием торговать, в конце-то концов! «Синева»… я просматривал фото и видеоотчеты, там хорошо видно как ведут себя солдаты украинской армии, которые подсели на это зелье. У них нет никаких сомнений в правильности выполнения полученных приказов, сколь бы жестоко они не выглядели. Не просто же так его изымают у нас, есть ведь для этого какие-то причины? Знает ли об этом Алла?
Не может не знать, шум в свое время был преизрядный и слухи об этом ходили много где. Даже и здесь, несмотря на полное отсутствие каких-либо средств массовой информации, навряд ли есть люди, которые про это ничего не слышали.
Как-то внезапно вспомнился мне штурм бандами Панаса отряда Лихого. А ведь и там боевики главгангстера действовали очень похожим образом. То-то мне показалось, что я уже видел где-то эти события! Хладнокровный расстрел сдавшихся… что-то такое я в отчетах встречал. Полное пренебрежение жизнью – что своей, что чужой. Да, симптомы явно те же самые. Понятно теперь, отчего с боевиками Дикого поля предпочитают не связываться даже напрочь отмороженные косовары – этот противник им явно не по зубам!
Но вслух я не говорю ничего.
Посторонившись, пропускаю Аллу вперед, надо всё-таки быть джентльменом… пусть даже и с ней.
Скрипит, открываясь, входная дверь.
И сделав пару шагов вперед, хозяйка выходит на улицу. В дверном проеме четко очерчивается её силуэт. Падающий изнутри неяркий свет хорошо освещает Аллу со спины, она поворачивается влево…
Чтобы внезапно завалиться на меня!
Откровенно говоря, чего-то подобного я ожидал – и поэтому, выставив вперед руку, отталкиваю обмякшее тело…
Тело?!
Ну, да, вот у неё и ноги подогнулись.
Вот те и раз – а я-то нападения с её стороны ожидал!
Но чуть ниже ключицы расплывается на блузке хозяйки бара темное пятно – след пулевого попадания.
Кувырок, удар ладонью по выключателю – и темнота окутывает меня спасительным покрывалом.
Но я не слышал выстрела!
Глушитель?
Очень даже может быть. И прибор ночного видения у стрелка тоже наверняка имеется, не похоже это на случайность. Кого-то же тут чувствовал Зевс?! Эх!
Где же он?
Перекатываюсь в сторону, вытаскивая из-за пояса свой пистолет.
Два пистолета, да запасная обойма к «Беретте» – просто так меня тут не убить! Даже для того, чтобы увидеть меня в окуляр ноктовизора, стрелок должен будет войти внутрь – со двора прихожая не просматривается.
Не знаю, успел ли он разглядеть кого именно застрелил, но вот проконтролировать свою работу обязан. Да и свет ведь кто-то в доме погасил. Значит, живые тут есть. Сомневаюсь, что засада сделана на Аллу, её и по дороге могли спокойно подстрелить. Автоматная очередь по кабине – и стрелок исчезает в развалинах. Проще и спокойнее, нет нужды лазить по развалинам вокруг её дома, рискуя привлечь к себе чье-нибудь внимание.
Вывод?
Засада поставлена на кого-то другого.
И на кого же?
А тут есть куча кандидатов?
Меня хотят застрелить, тут и сомнений никаких быть не может.
Ладно, мы ещё посмотрим кто тут главный индеец! Червоненко им убить удалось, хотя я и не думаю, что это было так уж необходимо. Ну да, свидетеля у меня теперь нет, да и толку-то с того? Куда и к кому я мог бы пойти с её показаниями? Да и нет у меня никакой уверенности в том, что она повторила бы эти слова в присутствии офицеров военной полиции… Поставки такого количества спецпрепарата в обход руководства базы – это из разряда фантастики! Кто-то там точно в курсе дела – и это не Вершбоу! Хоть какое-то облегчение…
Хруст камешков во дворе моментально подстегнул мои чувства!
Пистолет сам собою прыгнул в руку, взяв на прицел проем входной двери.
– Майор, ты там живой? – спросила темнота голосом Игоря.
Зевс!
С души просто бетонный блок упал…
– Жив я! Это Аллу застрелили! Там где-то во дворе сидит…
– Не во дворе. И уже не сидит – лежит. Вылазь…
Выскакиваю наружу, но к стене всё-таки прижимаюсь, мало ли…
Мой проводник бесшумно возникает рядом.
– Шифруешься – молоток! Но не парься, нет тут больше никого. Двое их и было, одного сейчас черти поджаривают должно быть…
– А второй?
– Этот цел, хотя и не совсем. Хочешь с ним поговорить – топай быстрее, он вот-вот копыта отбросит.
Быстро бегу за ним следом. Огибаем дом и по полуразрушенной лестнице поднимаемся на второй этаж. Прямо поперек ступенек лежит человек с темной одежде, рядом валяется автомат – обыкновенный Калашников, с такими тут множество народу ходит.
– Лестницу охранял, – комментирует откуда-то сзади Игорь.
– Плохо, значит, охранял!
– Он даже и не увидел, откуда к нему смерть пришла, – хмыкает проводник. – Гляделка такая тут не у многих есть…
А вот и второй, полулежит, прислонившись к стене. Лежащие на коленях руки безжалостно стянуты куском толстой проволоки, так, что она даже врезалась в кожу. В свете луны, падающим через лишенное стекол окно, видно, что куртка у него на груди пропитана чем-то темным.
Кровь?
Вероятнее всего.
Свет блеснул на стволе оружия, наклоняюсь и поднимаю с пола винтовку с необычно толстым стволом. Память услужливо подсовывает мне картинку из интернета.
Бесшумная снайперская винтовка «Винторез».
Аэродром?!
Присаживаюсь на корточки и рывком поднимаю склоненную голову сидящего на полу человека.
Сержант Лоретти!
Я же его знаю! Не единожды случалось видеться, он всегда встречает прибывшие колонны. Ну да, он же механик в гараже…
Со щелчком встают на место разрозненные кусочки мозаики. Именно Лоретти обслуживал наши автомашины, и кому, как ни ему удобно было что-то в них убирать или доставать.
Но откуда он узнал куда я могу прийти?
Бью сержанта по щекам. Действует – его глаза медленно приоткрываются.
– Ты ждал здесь именно меня?
– Кхе… – сплёвывает кровью стрелок. – Повезло… твой телохранитель слишком быстр… Как ты вообще с ним договорился? Чтобы его нанять…
– Отвечай! Ты меня тут ждал?!
– А куда бы ты ещё пошел… не к атаманам же?
– Кто тебе приказал?! Отвечай – и у тебя будет шанс дожить до военного суда!
– Суда… – усмехается снайпер. – Да ты до утра, хотя бы, доживи…
– Не переживай, мне есть кому помочь. Подумай лучше о себе! Ты ранен и истекаешь кровью. И никто, кроме меня, тебе тут не поможет! Или ты хочешь попросить помощи у него? – киваю я в сторону Игоря.
Зевс усмехается. В падающем через пролом в крыше лунном свете это выглядит особенно жутко.
– Ну… Феллон вызвал нас и приказал тебя убрать, – медленно отвечает сержант.
– Только меня?
– Всех вас…
– Мюнстера тоже?
– В первую голову.
– Ладно, с ним всё ясно. А нас-то за что?
– А это уже идея не его. Ему самому приказали… – и голова снайпера падает на грудь.
Снова трясу его, но сержант уже не отвечает.
– Да помер он, – присаживается рядом мой проводник. – Пуля в грудь и две в брюхо, как ещё прожил-то столько?
– И ты его не перевязал?
– За каким рожном? – интересуется Игорь. – Он, вообще-то, сюда пришел, чтобы тебя убить! Может, с ним ещё и в десны шибануться надо было?
Что-то я тут не понимаю, при чём тут десны и Лоретти? И что такое «шибануться»? Наверное, это какая-то непереводимая игра слов.
И что теперь делать? Скоро уже придут машины, надо будет вывозить моих парней. И как теперь я могу рассчитаться с Игорем?
Впрочем, времени у меня не так уж и много.
– Свои сдали? – спокойно интересуется проводник.
– Да… – совершенно машинально отвечаю ему.
– Бывает… И куда ж это ты влез, Джон?
– «Синева»… Алла получала её от наших контрразведчиков.
Зачем я это говорю?! Кто такой Зевс, чтобы знать подобные вещи?
Он меня спас. Всех нас и не один раз. Провел через блокпосты, не дал снайперам Феллона меня убрать, и тем самым обеспечил успешность нашей эвакуации на базу. Всё, что зависело от него, он сделал. Если мы как-то лопухнёмся далее, его вины в этом нет. И, как минимум, Игорь вправе рассчитывать на ответную откровенность.
– Вот оно, значит, как… – присаживается рядом проводник. – Вот какие делишки крутят тут твои начальнички.
И что я должен ему ответить? Защищать свою страну, как я клялся? Так на неё здесь никто не нападает. А темные делишки отдельных офицеров – это их вина, страна тут ни при чём!
– Ну… у нас тоже не без греха…
– А какую роль тут играют ваши башни связи, майор?
Голос моего провожатого сух и деловит. Отблеск дальней зарницы на секунду пробегает по его лицу, рукам… и отражается на пистолетном глушителе.
Направленном в мою сторону, между прочим!
– А они-то здесь с какого боку? – совершенно по-русски удивляюсь я.
– Ты, майор, неплохо по-нашему рубишь. Учился где?
– Так дома и учился. Ещё деды мои тут жили где-то… – неопределённо машу рукой в пространство.
– Надо же… – качает головою мой собеседник. – А я вот издалека, отсель и не видать вовсе. А вот попал, да и кручусь тут уже какой год.
– Бывает…
Я совершенно вымотан, нет сил даже ногою двинуть. Зевс собирается стрелять? Ну и пусть… хуже, всё равно уже некуда. Если уже и свои хотят моей смерти… Вот, значит, чего коснулся Каллиадис! За это и погиб. Да и мне уже не улететь отсюда никуда. Да, один снайпер убит, так остался где-то и второй.
– Это ваш контрразведчик мутит воду?
Откуда он знает? Впрочем, теперь уже и на это наплевать.
– Да, это майор Феллон.
– Понятно.
Тихо жужжит телефон.
– Трубку возьми, Джон. Это, надо думать, твои парни приехали.
Холодный пластик скользнул в руку.
– Нефедофф.
– Сэр, мы на подходе! Встречайте нас!
Поднимаю глаза на Игоря – он уже на ногах, за спину закинут «Винторез».
– Спускайся, я подстрахую. Телефон отдай, тебе-то он теперь уже точно ни к чему.
Протягиваю ему трубку.
– И запомни – Алла проводила тебя до дверей и дальше не пошла. Усёк?
– Да, понял. До двери и дальше не пошла.
– Правильно, – кивает Зевс. – Дорогу к дому Марии найдешь сам?
Утвердительно киваю головой.
– С ней и рассчитывайся, лады?
– Хорошо.
– Если что – звони на этот номер. Трубку возьмет Мария, с ней можешь спокойно говорить.
Поднимаюсь на ноги, верчу в руках пистолет, прячу его за пояс. Протягиваю Игорю «Вальтер».
– Оставь себе, пригодится ещё, – делает он отрицательный жест.
Перекресток встретил меня пронзительным ветром, по земле метались пыльные струйки. Дождь на подходе? Вероятно…
По крышам домов мазнули лучи фар, рокот моторов вырвался из-за угла и затопил, казалось всю улицу. Машины и бронетранспортеры шли уступом, по стенам домов скакали лучи фар-искателей и тактических фонарей. Ко мне перла сила. Мощная и нерассуждающая, готовая всё снести на своём пути.
Оторвав с большим трудом свое тело от стены, делаю несколько шагов вперед. Будет ли Зевс стрелять?
Может, в принципе.
А зачем?
А для чего это нужно было Феллону? Я-то чем ему мешал? Или так уж необходимо было спрятать тело Мюнстера в куче прочих трупов?
Поднимаю левую руку.
Кажется мне или по спине и впрямь сейчас ползет чей-то внимательный взгляд?
Скрип тормозов!
– Внимание всем – рассредоточиться!
Кто-то подскакивает ко мне. Ничего не вижу, свет фар меня ослепляет.
– Сэр! С вами всё в порядке?
Хансен!
– Да, лейтенант.
– Сэр, скорее в машину!
За моей спиной щелкает дверь, надёжно отрезая от уличной пыли и шума.
– Лейтенант, дайте карту.
На колени ложится тактический планшет, делаю на нём отметку.
– Нам сюда.
– Есть, сэр!
– Принимаю команду на себя.
– Есть, сэр!
Взревев моторами, машины развернулись на месте. Выстраиваясь на ходу в боевой порядок, они рванулись в указанном мною направлении.
– Хансен.
– Да, сэр?
– Здесь, совсем рядом, стоит блокпост местных…
– Есть такой.
– Я не буду сильно возражать, если вы его тщательно проверите. Есть у меня такое подозрение, что они занимаются там какими-то темными делишками. Нет необходимости тормозить всю колонну, достаточно будет и пары автомашин.
– Непременно, сэр. В колонне девять автомобилей и два бронетранспортера, мы не сильно утратим свою боевую мощь.
– И я тоже так думаю, Питер. Да и не помешает им внушить должное уважение к нашей форме, совсем что-то эти парни здесь разболтались…
Так кто же мешал выслать нам на помощь такую колонну днём?
