11
Вот это номер…
Её слова, как я ни прокручивал в голове наш разговор, выглядели абсолютно логично и правильно. Бар Аллы, как точка передачи информации, был абсолютно безупречен. Знал ли Каллиадис об этом? Теперь я полагаю, что, как минимум, он об этом догадывался. А вот передавал ли он эту информацию сам? Не факт…
Впрочем, передача могла быть и обезличенной – мало ли какие пакеты информации могут прийти на любой коммуникатор любого солдата из группы сопровождения? А учитывая то, куда мы их все после выезда сдаём… Хозяин устройства может даже и не подозревать об этом! Да хоть и мой собственный прибор… я же в его электронные потроха не залезаю – просто возможности такой не имею.
Может ли такое быть? Да запросто!
А ведь могли передавать не только информацию! Что там Мария говорила? Про грузовик «дури»?
Вариант того, что кто-то из моих солдат выполнял ещё и такую миссию, я исключить тоже не могу. И тогда картина нападения на нас начинает просматриваться с совсем уж неожиданного ракурса… Атаман, отдавший приказ о моем устранении, может и не понимать истинной причины. Убрать могли хотеть не только меня… и даже не столько меня!
А внешне все выглядит логично – Панас зачищает концы. Да, чужими руками. Ну и что, он же не обязан лично брать в руки пулемет?
Алла… милая наша хозяюшка бара… сколько тайн прячется за твоей любезной улыбкой? И кто слушает наши разговоры в баре?
Панас?
Ну, да… он совсем голову потерял, что ли? Не представляет себе какие последствия могут повлечь эти «невинные шалости»?
А какие, кстати говоря?
Кто, кроме моих предшественников посещал это заведение? Руководство базы?
Нет, никто из них никогда там не был – информация обо всех посещениях бара нашими офицерами есть в открытом (не для всех, разумеется) доступе. Я, во всяком случае, это проверить мог – что и сделал в свое время. Ведь эта территория – моя зона ответственности, как-никак! А здесь должностные инструкции неумолимы – их поменять или отменить не может даже сам Вершбоу! По затылку ему прилетит тотчас же – эти файлы ежедневно синхронизируются с центральным сервером объединенного командования. Так устроена система – все смотрят за всеми.
И человек, независимо от занимаемой должности, должен иметь внятные объяснения причины своего посещения любой точки вне пределов базы – таков порядок. Патруль или приказ руководства – ок, всё в порядке. Миссия, утверждённая свыше? Тоже вопросов никаких. Но, чем выше ты поднимаешься по служебной лестнице, тем меньшей свободой перемещения обладаешь. На стоящего вверху начальника смотрит уж слишком много глаз – и не только снизу, кстати говоря. Это рядовой солдат никому особо не интересен, а уж командир базы или генерал…
Просто так поехать в бар, пива попить – Вершбоу не может. Да и никто другой, равного ему ранга – выезд секретоносителей такого уровня за пределы оборонительного периметра строго регламентирован. По каждому факту выхода за периметр такого человека составляется специальное сообщение. И я его пишу, да и не только я, надо полагать.
А вот, Лоренц, кстати говоря, выезжал! Ну, так он и не военный, в общем-то, на него эти ограничения не распространяются…
Стоп…
Не военный?
Имеющий возможность вертеть подполковником как заблагорассудится?
Воля ваша, джентльмены, но я не настолько легковерен, знаете ли…
Проводя взглядом уходящую Марию, поворачиваюсь к Крамеру. Мастер-сержант внимательно разглядывает улицу. Что-то, надо полагать, ему не по нраву – на его лице виднеется выражение недовольства.
– В чём дело, Джефф?
– Не по душе мне всё это, сэр… неправильно! Мы прячемся как загнанные крысы – и от кого?! От каких-то… я даже и не знаю, как всё это выразить словами! А эти, «умники», что сидят сейчас в безопасности, и пальцем не пошевелили, чтобы нас вытащить! «Вертолеты не могут вылететь», надо же!
Понимаю его возмущение, да ещё как понимаю!
– Джефф… как там парни?
– Плохо, сэр. Лоу потерял сознание, ему всё хуже и хуже. Фергюссон – совсем паршиво, если мы не дотащим его к врачу, то можем прямо здесь, на заднем дворе, копать ему могилу. И начинать можно прямо сейчас…
– Боюсь, Джефф, что всё обстоит гораздо хуже, чем ты даже можешь себе представить!
И я рассказываю ему о своих сомнениях. Чем я рискую, в конце-то концов? Могила – так она никуда от нас пока не убежит, одну можем готовить прямо сейчас, если верить мастер-сержанту. А там и за другими не заржавеет… только будет ли кому их копать?
Выслушав мои соображения, Крамер некоторое время молчит. Интересно, а вот ему самому, что, такие мысли ни разу не приходили в голову?
Как вскоре выясняется, приходили. Да так никуда оттуда и не делись.
– Это Мюнстер, сэр. Больше просто некому.
– С чего ты это взял?
– Ну… у нас у всех есть небольшой бизнес с местными. Кто-то таскает им лекарства, кто-то бытовую технику. Это, в принципе, незаконно – но все закрывают на такие вещи глаза. Руководство базы, сэр, тоже в курсе дела.
– И никто ничего не предпринимает?
– А, простите, зачем, сэр? Мы ведь не продаем им оружие или боеприпасы!
Ну, да… этим занимаюсь я – и руководство базы. И не всегда даже продаем – иногда и так расходимся… будто бы ничего и не было! Чаще – банально расплачиваемся за различные услуги. Вот, как сейчас, например… Но это никогда не стало бы достоянием гласности – никто в этом не заинтересован!
– Такой бизнес был всегда, сэр – сколько я себя тут помню. И никого за это не наказывали – только смотрели за тем, чтобы никто уж слишком не зарывался. Да мы и сами понимаем всё… и ведём себя аккуратно!
– И всё же – почему Мюнстер?
– Он почти никогда не возил с базы никаких вещей – но деньги у него всегда имелись!
– И что? У меня тоже деньги есть, так я же ничего местным не продаю!
Ну да… у меня иной источник заработка. Сразу вспоминается толстая пачка евро, которую мне передал Панас.
– Сэр, – улыбается печальной улыбкой мастер-сержант. – Есть деньги – и есть хорошие деньги! Вы меня понимаете?
Так…
– Он почти никогда не отказывался от поездок в бар – а вот на прочие выезды всегда пытался поменяться с кем-нибудь местом. Даже и приплатить в подобном случае мог!
– И вы закрывали на это глаза, сардж?
– Я сделал ему замечание, потом ещё одно… и меня вызвали к руководству.
– К Вершбоу? – удивляюсь я. – Прямо к подполковнику?
– К майору Феллону. Тот сделал мне выговор – мол, я понапрасну придираюсь к некоторым солдатам!
Так, а вот и контрразведка нарисовалась… вот, стало быть, какую крысу я почуял…
– Я всё понял, сэр – и не стал больше трогать Мюнстера. Надо отдать ему должное – отказов от поездок сразу стало меньше. Видимо, мозги прочистили и ему тоже. И официальных поводов, чтобы высказывать ему своё неудовольствие у меня теперь, вроде бы, не осталось. Официальных… вы ведь меня понимаете, сэр?
Вот оно, значит, как… Мюнстер. А ведь он погиб одним из первых!
– Он редко заходил с нами в бар, чаще оставался в охране около автомашин.
Ну да… там к нему легко мог подойти кто угодно, что-то забрать или передать… Стоп!
– Сардж, кто готовит наши машины к выходу?
– Механики в гараже, как всегда, сэр… – пожимает плечами Крамер. – Проверяют техническое состояние, доливают масло и топливо. Наш водитель только принимает машину перед выездом и расписывается в журнале.
Угу… По инструкции, водитель не имеет права покидать автомобиль во время стоянки, он отвечает за его постоянную готовность. Соответственно, грузовой отсек им не просматривается, только в зеркала заднего обзора или при включённой передаче заднего хода. Тогда включается обзорная камера сзади и водитель может видеть, кто или что находится у него за задним бортом. Может это видеть и пулеметчик, но на стоянке, если не предполагается немедленное открытие огня, он в башне постоянно не торчит. Все верно, так заведено повсюду. Зато охрана автомашин, наоборот, должна находиться снаружи, патрулируя прилегающую местность. И на этот счет тоже есть специальная инструкция, там все подробно расписано – кто и где обязан находиться.
А место нашей стоянки возле бара… Ну да, водитель просматривает только улицу и часть дворика перед собой. И если кто-нибудь выйдет из бара, охранник всегда может ему что-либо передать или, наоборот, забрать. И положить в грузовой отсек, мы ведь его никогда не проверяем – это дело механиков в гараже. А если и водитель в курсе дела, то он и мешать не станет.
Перед моими глазами встал образ одного из автомобилей, во время моего возвращения от Аллы на базу.
Из-под прикрытой крышки грузового отсека тогда свешивался кусок полиэтиленовой пленки. Черного цвета, совсем почти незаметный в вечерней полутьме. Тогда я не обратил на это никакого внимания, мало ли… А вот теперь… м-м-мда, плохо быть невнимательным!
Но водитель машины Мюнстера и он сам – оба погибли в результате нападения!
Надо же, какое совпадение! Какое трагическое совпадение, да…
Словом, когда в прихожей проскрипела, открываясь, дверь, у нас на душе, как это говорят по-русски, не то, что кошки – целые тигры скреблись! Настроение, которое хоть чуток успело улучшиться, когда мы вошли в этот дом, сейчас находилось на самой нижней точке – больше ему падать было просто некуда.
– Мария… – поворачиваюсь я к двери.
И осекаюсь – следом за нею в комнату тихо… просочился, я даже иного слова подобрать не могу, здоровенный мужик. Крепко сбитый и мускулистый, он, однако, передвигался с ловкостью кота – совершенно незаметно и почти бесшумно. Рука моя, рванувшаяся было к оружию, замерла на полпути – мне в глаза холодно взглянул пистолетный ствол. Чертыхнулся и Крамер, тоже не успевший выхватить пистолет.
– Не стоит… – мягко произносит наша хозяйка. – Если бы я хотела вам плохого, мне достаточно было просто не мешать тем, кто обыскивал дом. И незваных гостей давно бы уже куда-нибудь, да утащили… Да и не советую вам делать резких движений – Зевс этого не любит. Были у нас тут такие умники, сомневались. Теперь не сомневаются, знаете ли. Некому…
Зевс? Греческий…э-э-э… этот самый… в смысле, с Олимпа? С горы?
Здоровяк усмехается – ага, вот кого имела в виду девушка!
Присев на корточки, он неторопливо убирает пистолет. Но мы все понимаем, что достать его мужик успеет раньше, чем кто-либо из нас даже пошевелит рукой. Это профи – или я ничего не понимаю в военном деле! Приходилось мне встречать таких… г-м-м… ребят, да…
– Он проводит одного из вас к Алле. И всё – на этом моя помощь вам заканчивается. Пусть ваших раненых забирают не из моего дома – вокруг много любопытных глаз! Вон, поблизости множество развалин, туда и перетащите их, как стемнеет.
– Мисс, я чрезвычайно вам благодарен! Поверьте, что руководство базы…
– Ничего обо мне не узнает – таково моё условие! У вас там не то, что течет – как из ведра хлещет! Если уж хотите меня как-то отблагодарить, мы найдём какой-нибудь иной способ! Вот, например, Зевса можете использовать, как связного, разумеется. Это к нему тут приставать не каждый рискнет, а вот к беззащитной девушке…
Ох, что-то я сильно в её словах сомневаюсь! Найти за небольшое время такого спеца – и где? В этой дыре? Воля ваша, но вот тут я Марии не верю ни на грош.
– Кто пойдёт со мной? – интересуется здоровяк.
Тут и вариантов никаких нет, идти надо мне. С Крамером Алла разговаривать не станет. Не в том, разумеется, смысле, что не будет отвечать на его вопросы, этого-то не произойдёт. Но вот раскрывать перед ним факт своей связи с базой не станет точно. Не та фигура, чтобы ей с ним откровенничать. Всего лишь сержант…
– Значит, так! – легко поднимается на ноги Зевс. – В пути выполнять все мои указания – быстро и без болтовни. Скажу нырнуть в сортир – ныряй, только воздуха в грудь набери!
Нырнуть – куда?
Видя моё замешательство, проводник коротко объясняет мне смысл своих слов. Это у них тут юмор такой специфический, да?
– Вас ищут, – коротко говорит он. – Назначена награда, неофициально, сами понимаете. Прилетали ваши вертушки, высадили десант. Те потоптались на месте, забрали тела погибших – и загрузились назад. Для них вы все погибли. Там машина взорвалась – всё вокруг разметало в клочья. Даже и не понять, сколько тут народу полегло. А атаманы предупредили, что за каждого найденного американца будет выплачено по тысяче евро. За мертвого – живой стоит вдвое дороже.
Зачем им нужны живые?! Что они хотят с нами сделать?
А сумма, между прочим, весьма завлекательная! Вот и наш проводник… а кто ж его знает, вдруг он соблазнится таким кушем?
– Вы и сами нам заплатите, – пожимает плечами Зевс. – Цену теперь знаете…
Да, ясное же дело – заплатим! Кто б сомневался-то! Уж чего-чего, а всяких-разных цветных бумажек нам не жалко – не свои! Гривен – тех вообще можем насыпать целый чемодан! Это добро и на самой Украине не больно-то кому надобно, а уж здесь… Можем и карбованцами расплатиться – их у нас тоже немало припасено. Валюта Дикого поля иногда вдруг кому-то внезапно требуется, поэтому и мы держим у себя дежурный запас. Так, на всякий случай, разумеется. Хоть они и стоят не очень-то дорого, по сравнению с нормальными деньгами, но их курс колебаниям подвержен слабо. Вот гривна, та скачет. Как пьяный клоун на вечеринке – такие иногда фортеля выделывает! А карбованец относительно стабилен.
Винтовку пришлось оставить – она слабо сочеталась с гражданской одеждой. На удивление, у Марии в доме оказался приличный запас всякого добра – от армейской формы до вполне гражданских пиджаков. Мне, так вообще подобрали почти по фигуре, словно специально подготовились, добывая брюки и куртки разных размеров и фасонов. А вот ботинки я оставил свои – в таких тут столько народу шастает!
Осмотрев меня, проводник кивает – порядок!
– Дождемся сумерек – и потопаем. Народ с постов тоже жрать попрёт, весь день уже на ногах – а про кормежку никто и не почесался вообще! Вот, под шумок, и пойдем, благословясь! Подремли пока…
Странное дело, слова его действуют на меня как-то расслабляюще, и только сейчас я понимаю, что совершенно нечеловечески устал. Бросив взгляд на мастер-сержанта, вижу, как он утвердительно кивает. Ну, что ж, пожалуй, я последую этому полезному совету, ведь впереди предстоит совершенно непредсказуемая ночь!
Постовой лениво повернул голову, провожая взглядом автомобиль, увозивший смену. Теперь, как минимум, четыре часа на посту будут находиться вновь прибывшие боевики. Приглядевшись к внешнему виду, определяю – это люди Артема, на их нарукавном шевроне имеется изображение шестеренки. «Механики» – так их здесь называют. А это значит, что и сам Панас тоже в курсе дела. Без его ведома и одобрения, никакие блокпосты в городе не могут быть выставлены. И Артем, беспрекословно выполняющий все приказания главгангстера, просто не может позволить себе никакой «вольности поведения». Его люди – это одни из самых преданных Панасу головорезов, даже не смотря на их относительную малочисленность. Так что любой приказ главного городского бандита будет исполнен в точности. Договариваться с ними – это попусту тратить время. Пример Дмитро, ещё недавно гордо расхаживавшего по улицам, хорошо показывает тщетность любых надежд на какую-либо «стабильность» положения кого бы то ни было из бандитских главарей. Любой из них нужен ровно до того момента, пока выгода от его сдачи не превысит выгоду от сотрудничества с ним. И ни на секунду дольше. Так что «бухтеть» против ветра никто и пробовать не станет. И никакой самостоятельности тут нет – да и быть не может. Себе, знаете ли, дороже обойдется. Во всяком случае, рискнуть и пойти наперекор Панасу люди Артема не посмеют. Прикажет им главгангстер пристрелить собственного атамана – нажмут на спуск, ничуть не задумываясь. Никакой «личной» преданности тут нет, есть только закон волчьей стаи – сильный всегда прав! А Панас куда сильнее Артема… и может хорошо заплатить за выполнение такого приказа. И не надо думать, что такое положение вещей присутствует только здесь – по всему Дикому полю так, да и по всей Украине ничуть не лучше дело обстоит. Здесь всякий готов предать и продать своего ближнего, не говоря уж о прочих – только плати! Война ли тому виной? Не знаю… Но вполне допускаю, что не только она.
Шепотом поясняю проводнику свои соображения относительно «механиков», тот молча кивает.
– Ждем… рано ещё, народишко всякий шастает туда-сюда. Заметить могут, нам оно ни к чему, – спустя несколько минут поясняет он мне.
Мы идем не в бар – там слишком много посторонних глаз. Дом Аллы – вот, что интересует меня сейчас. Часа через три-четыре она туда вернется, это я могу предсказать почти наверняка. Она всегда возвращается домой приблизительно в это время. И как правило – одна, что тоже немаловажно. Я не ожидаю с её стороны каких-либо особых мер предосторожности, с чего бы это вдруг? Что бы ни происходило в городе, бара это не касается – там нейтральная территория. И, соответственно, его сотрудники тоже не являются объектом чьих-либо притязаний, нет никакого в этом смысла. Не слышал, чтобы на кого-либо из них хоть кто-нибудь нападал. Нет, всевозможные неуправляемые отморозки, разумеется, не в счёт, но даже и они пять раз подумали бы в подобном случае.
Я в который уже раз мысленно поблагодарил Марию – в одиночку мне не удалось бы пройти и трети пути. Мы-то все привыкли ходить по дорогам. Точнее – не ходить, а ездить. И поэтому все прочие варианты передвижения никто особенно и не изучал, просто не имелось такой необходимости. А мой провожатый шел, казалось, на автопилоте. Пригибался в нужных местах, пропуская над головою покосившуюся балку, безошибочно сворачивал в нужный проём. И ни разу при этом не ошибся, точно выводя нас в нужное место. Чувствовалось, что эти места ему знакомы более, чем хорошо. Ориентировался он тут настолько точно, что даже к месту предполагаемых или заранее известных постов, мы выходили всегда с нужной стороны. И заранее могли спокойно убедиться в наличии, либо отсутствии любых неприятностей. В виде незапланированного поста, например…
И убеждались.
Посты, за редким исключением, всегда находились в ожидаемых местах. Лишь в двух случаях нам пришлось делать крюк, огибая боевиков, которые отчего-то выбрали сегодня иные позиции. Ну, впрочем, это им не помогло – нас так никто и не увидел. Один я точно так не прошёл бы, единственный вариант – пробиваться с шумом и стрельбой. Итог такого путешествия можно было бы предсказать заранее, не особо при этом и напрягаясь.
Но вот сейчас – облом! Пост на этом самом месте возник совершенно неожиданно, раньше его не было.
Дорога к дому Аллы здесь одна, обойти блокпост, теоретически, конечно же можно. Либо пройти через охраняемый автопарк одной из банд (занимавший, кстати, территорию бывшей военной автобазы), либо переплыть реку выше по течению. Не самый удобный путь… Не говоря уж о том, что лезть в воду не хотелось категорически! А пришлось бы, ибо лодочной пристани поблизости не заметно. Есть, разумеется, вариант дать здоровенного крюка, обогнув пресловутый автопарк, но там мы попадаем в зону относительно плотного расположения частных домов.
Я ничего против этого не имел, но здесь воспротивился уже Зевс.
– Вам так охота лезть к цыганам?
– В смысле? – удивлённо смотрю на него.
– В прямом – там живут цыгане. Даже наши атаманы стараются без нужды не заходить в их район. Там не очень-то жалуют чужих.
– И нет никакого варианта пройти тихо?
– Там постоянно шастают туда-сюда их мальчишки. Стоит любому из них вас заметить – и уже через несколько минут соберется неслабая толпа мужчин постарше. И разумеется, они будут не с пустыми руками. Последствия этой беседы лично для вас я предсказывать не берусь. Можно, конечно, свернуть этому мальчишке шею или прирезать… вы готовы? И не только ему – любому местному жителю, кто бы им не был.
– Можно подумать, – ворчу я, – вам там никакая опасность не грозит…
– Мне – нет, – коротко отвечает проводник. – Но портить отношения с цыганами из-за вас я не собираюсь. Вполне возможно, что им тоже выдали задание на вашу поимку. Во всяком случае, исключать этого нельзя.
Я, в принципе, тоже не могу уверенно утверждать обратного. Черт их знает, этих атаманов, какая муха их вдруг укусила? Вчера только, да и сегодня утром ещё, мы вполне дружелюбно общались… и вот, нате вам!
Прошло ещё около часа, сменились боевики на блокпосту. Мой провожатый, что-то там такое углядев, пододвигается ко мне.
– Так, майор… Вон тот домик видишь? – указывает он мне на покосившийся домишко, который стоит чуть слева от поста.
– Вижу.
– Вот к нему и греби. Как на посту народ задергается и в сторону рванет – пулей проскакивай мимо и чеши вон к тому дому! – палец Зевса указывает мне на крышу какого-то строения. – Он нежилой, брошен давно. Так что можно внутрь залезть и тихонечко там ждать.
– Кого ждать? И… что я должен чесать?
– Тьфу ты! Черт нерусский… ногами, говорю, перебирай в темпе, усёк?! Меня там жди!
Если честно, то понял я всё же не до конца. Но в целом, последовательность действий мне ясна. Только вот непонятно, почему вдруг боевики бросят свой пост?
Но делать нечего, он – тут и сейчас главный индеец, так что выбор у меня невелик.
До домика я добрался сравнительно быстро, укрылся под покосившимся забором, в тени густого кустарника. Тут вообще многие бросили ухаживать за своими садами и огородами уже давно. А уж за чужими, тем более! Вот и разрослись некоторые посадки, так, что временами закрывают почти половину улицы. И ведь совсем немного времени прошло, каких-то пару лет… а вот взяла же природа верх!
Под пышными ветками кустов меня разглядеть не так-то и легко, зато я вижу постового очень даже неплохо. Вижу и своего провожатого, который нетвердой походкой топает прямо на блокпост. При этом он ухитряется выписывать такие зигзаги, что непонятно, как его ещё ноги держат?
Тем не менее, до поста он-таки добрался. И тотчас же к нему пристаёт часовой. Причина вполне понятна и объяснима – в правой руке мой проводник сжимает тяжелую кожаную сумку. Она настолько не вяжется с его обликом, что прямо-таки вопиёт на всю улицу – это чужая вещь! И часовой прекрасно это понимает. Вполне объяснимое для вооруженного человека желание – отобрать сей предмет у забулдыги! Ведь и дураку же понятно – вещь чужая, хорошая, где-то явно украденная, поднимать шум пьянчужка не станет, себе дороже ссориться с боевиками. Тем более, они сейчас вроде бы при исполнении, стало быть имеют право. На каком основании, правда, непонятно, но они-то полагают именно так! «Винтовка рождает власть!» – так ещё Мао Цзедун говорил в своё время!
Но алкоголик никак не желал понимать, чего хочет от него постовой. Карманы Зевс добросовестно пробовал выворачивать, правда, всё время один и тот же… Но дежурного «механика» это не устраивало – он требовал показать содержимое сумки. Именно этого мой проводник делать упорно не хотел. Он поворачивался к боевику боком, отталкивал его в сторону, но руки не распускал – автомат на плече постового был всё же слишком веским аргументом!
Шлеп!
Сумка-таки упала на землю.
И мой попутчик тотчас же за нею прыгнул, ведь она покатилась вниз по склону. А вот боевик – тот наклонился к земле, что-то там разглядывая…
И когда он поднял голову, то увидел исчезающую за углом спину пьяницы.
– Э-э-эй! Стой, падлюка! Кому говорят?! – и в воздухе мелькнула вспышка – бабахнул выстрел.
Из закрытого кузова грузовика, тотчас же высыпало несколько боевиков. Короткий разговор – и все дружно рванули вдогонку алкоголику. Пост опустел.
Дождавшись, когда за углом скроется последний «механик», я припустил вперед изо всех сил. Успеть!
Аж ноги заныли… но вот блокпост остался позади. Рывок – вскакиваю на поваленное дерево и переваливаюсь через дряхлый забор. Тот затрещал, но выдержал, не упал. Зато меня сразу стало намного хуже видно! Давно выцветшие доски забора прикрывали бегущего от любопытных взглядов. А если ещё и кустарник учесть – то вообще хорошо получается! Не зря нас чему-то учат! А вот, Зевс, кстати, об этом пути отхода промолчал!
…И правильно сделал – моя нога с размаху проваливается в какую-то яму. Да, по улице бежать было бы лучше!
Блямс!
Перед глазами вспыхивают искры – и наступает темнота…
