Глава 6
Вовремя успеть
Строго говоря, один раз Эллис уже путешествовал через портал, но едва ли в сознательном состоянии. Он вызвался пойти с Паксом, притворившись, что ему скучно и не хочется оставаться дома с Вином. Себе он ещё сказал, что интересно будет ближе взглянуть на Полый мир и узнать, что же случилось с геомантом. Он мог привести много причин — и не соврал бы. Но главная — столь необычная и невероятная, особенно в такой ситуации, — была в том, что слова геоманта явно сулили опасность, а Пакс ничуть не походил на супергероя. Как и сам Эллис, конечно, зато у него был пистолет и Y-хромосома, чтобы им воспользоваться.
Пакс слегка замешкался, но затем кивнул и достал что-то из кармана. Эллис подумал, что карманные часы: золотые и на цепочке. Посредник повозился с ними пару секунд, и воздух прорвала мерцающая дыра.
Альва произнесла:
— Пакс, будь осторожен!
И в один миг Эллис прошёл в другую комнату, точно через дверь. Обернувшись, он увидел «Небесные просторы», зеленую поляну и пустой столик с двумя тарелками. Затем всё исчезло: портал сомкнулся, как изображение на экране кинескопа.
Они с Паксом стояли по центру квадратной гостиной, выполненной в традициях фэн-шуя. Белый ковёр, два белых дивана и белый кофейный столик точно посередине, а на нём пирамидкой три обтёсанных камня разной породы. Вдоль пола и потолка светились две узкие полоски, хотя нужды в них не было: комнату и без того заливало солнце. За решётчатыми застеклёнными дверьми рос настоящий китайский сад, но внутри белизну комнаты разбавляло лишь деревце бонсай на столике. Здесь было холоднее, чем в столовой, и в груди у Эллиса зашевелился кашель.
— Прошу прощения! Что вы тут забыли? Кто вы и как сюда попали? — Говоривший вышел из дальней арки, возле дверей в сад. Он, как и первая пара, которую встретил Эллис, был совершенно гол, не считая изящного кулона на шее, и ничем не отличался от прочих, кроме шрама на плече и двух недостающих пальцев на правой руке.
— Я Пакс-43246018, посредник сектора Трингент. А вы кто?
Пройдя портал, Пакс не сделал больше ни шага, и Эллис последовал его примеру. Тем более, гостиная была просто крошечной, особенно по сравнению с комнатой отдыха Пакса. Похоже, геоманты живут скромнее посредников и художников.
— Я кто? Гео-24. Кто же ещё? Вы у меня дома!
— Он — убийца, — сказал Эллис, не отводя глаз от обрубков на руке. — Это его я видел в музее.
Грудь что-то сдавило. Стало тяжело дышать.
Пакс взволнованно смотрел на трёхпалого. Тот не унимался:
— В каком музее? О чём вы говорите? Что это вообще за… зверь с вами?
— Это Эллис Роджерс, — ответил посредник, не отводя взгляда. — Мы расследуем убийство, которое случилось вчера на Северо-Американской плите. Я знаю, что вы не Гео-24. Так объясните, кто же вы на самом деле?
— Я Гео-24! Что за нахальство!
— Посмотрите на правую руку, — указал Эллис, медленно дыша через нос, пытаясь успокоить нарастающий кашель. — Это тот самый трёхпалый мясник, который кромсал жертве плечо, когда я их увидел.
— Глас Гео-24, ты меня слышишь? — спросил Пакс.
— Да, слушаю вас, — отозвался низкий мужской баритон с лёгким британским акцентом, похожий на голос Кристофера Ли. Как и дома у Пакса, звук шёл со всех сторон.
— Ты можешь опознать этого человека?
— Нет, поэтому я вас и вызвал. Гео-24 поручил игнорировать показания личностного чипа и задать три вопроса на моё усмотрение, ответить на которые смогут только они сами. Когда этот человек пришёл, они были опознаны как Гео-24, и я задал три вопроса. Они ответили неверно. Следуя указаниям, я отправил вам записанное сообщение.
— Что за глупости? — вскинулся лже-Гео. — Моему Гласу явно ремонт нужен. Ты меня уже перед всеми лжецом заклеймил, а, Глас?
— Пакс-43246018, обратите внимание, что у Гео-24 были в наличии все пальцы на руках и самозванец даже не знает, как меня зовут.
Слева в углу Эллис заметил ещё один квадратный столик, а на нём — что-то округлое. Возможно, в другом доме он бы и не обратил внимания, но в такой спартанской обстановке даже единственная крошка на полу резала бы глаз. А на столике лежал предмет куда больше и значительнее — строительная каска.
— А я не хочу называть тебя по имени. Ты меня рассердил, — парировал трёхпалый подозреваемый. — Ну что? Отвечай.
— Поскольку вы не Гео-24, я не обязан считаться с вашими требованиями. Однако нет: я, в соответствии с указаниями, сообщил обо всём только Паксу-43246018.
— Ясно, — прорычал самозванец. — Уже хоть что-то.
Зажимая рот ладонью и сквозь пальцы всасывая воздух, Эллис сделал три шага и взял каску. Внутри он обнаружил защитные очки и перчатки.
— Пакс, — выдавил он. — Смотрите, — и поднял очки.
Пакс кивнул. У него затряслась губа.
— Ты убил Гео-24? — Голос, почти шёпот, дрожал от потрясения: не вопрос — мучительный укор. И до боли знакомый взгляд, с которым Эллис прожил почти двадцать лет. Который видел каждый день в глазах жены после смерти Айзли. — Ты скажешь, кто ты на самом деле?
— С чего это я должен?..
Тут Пакс рванулся вперёд и сорвал с шеи собеседника украшение.
— Я пока что не могу тебя отпустить, — объяснил посредник, спешно отходя назад.
Кипя от злости, самозванец пронзил его долгим взглядом, затем тяжело вздохнул и нырнул в соседний проём. Эллис шагнул было за ним.
— Нет, стойте! — вскрикнул Пакс.
— Он ведь может удрать! Здесь же есть дверь или другой этот ваш айпорт?
Полосы вдоль пола и потолка вдруг выключились. Остались только лучи фальшсолнца, скользившие через дверную решётку.
— Пакс? Пакс? Что случилось?
— Это нехорошо, — едва выговорил тот. — Вряд ли…
Шаркая босыми ногами по ковру — тихо, громче, совсем близко — убийца вернулся. Три пальца сжимали огромный нож для рубки мяса.
И в этот миг Эллиса одолел кашель. Дерущий грудь, скребущий по внутренностям, от желудка до горла. За одним спазмом, точно камнепад, последовали другие и согнули его пополам, толчками сотрясая всё тело.
Никто не обратил на него внимания.
— Нет! Не надо! — крикнул Пакс идущему к нему убийце. — Вот! Вот! Забирай! — Он отступил назад и бросил айпорт, попав трёхпалому в грудь.
— Поздно спохватился, — ответил тот.
Эллис пытался сжать зубы и подчинить себе тело, но кашель уже поставил его на колени. Перед глазами всё расплывалось. Казалось, будто наружу рвётся запертый в груди демон, и Эллис мог только беспомощно смотреть, как трёхпалый приближается к Паксу.
Может, их лица создал один набор генов, но Эллис чётко видел, что перед ним два разных человека. Трёхпалый надвигался с кровожадным оскалом, словно акула, завидевшая тонущего пловца.
«Чёрта с два нет у них агрессии!»
Пакс попятился, на ходу пытаясь вытащить свои часы-портал, точно герой типичного фильма ужасов, потерявший ключи от машины, но налетел на угол столика и упал на спину.
Трёхпалый обогнул стол и встал над посредником.
Кашель наконец стих до хрипа. Эллис выхватил пистолет.
— Стой! — гаркнул он, сжимая кольт ладонями: один большой палец на основании другого, руки вытянуты и слегка согнуты в локтях — всё, как его учили. — Ни с места, подонок!
Слева от него раскрылся портал.
— Уходи, Эллис Роджерс! Беги!
Трёхпалый замер на секунду, но тут же забыл про Эллиса.
«У них нет пистолетов. Они не знают, что это!»
Объяснять было некогда. Вспоминая урок на стрельбище, Эллис задержал дыхание, — слава богу кашель прошёл! — и мягко сдавил спусковой крючок.
«Чёрт! Предохранитель!»
Пакс закричал и поднял ладони, закрываясь от ножа.
Эллис щёлкнул предохранителем и нажал на крючок. С одного шага не промахнёшься.
Без наушников грохот оказался куда громче. Несколько секунд Эллис ничего не слышал. От запаха дыма и пороха он снова закашлялся. В ушах звенело, руки дрожали после отдачи, а ствол задрало к потолку. Эллис закрыл глаза и откашлялся. Во рту опять стоял привкус крови. Отрыв глаза, он её увидел.
Красные брызги покрывали белую стену и половину стеклянной двери.
Пакс рыдал, свернувшись в клубок на полу. От трёхпалого его отделяла всего пара дюймов, но тот лежал неподвижно. Тёмная лужа крови растекалась по белому ковру, который впитывал её как губка.
Эллис опустился перед Паксом.
— Ты ранен? Ты в порядке?
Пакс судорожно хватал ртом воздух. Не в силах сказать ни слова, он только мотнул головой. Эллис не понял, на какой вопрос тот ответил, а потом сообразил, что, видно, на оба сразу. Рука до сих пор сжимала пистолет. Эллис покосился на трёхпалого и убедился, что тот уже ничего не сделает. Но опустить пистолет в кобуру он смог только с третьей попытки. И лишь потом вспомнил о предохранителе. Взглянув на стену и дорожки кровавых слёз, он достал кольт и осторожно сдвинул рычажок.
— Это пистолет? — спросил Пакс, когда Эллис вернул его в кобуру.
— Да.
Больше посредник ничего не говорил, лишь смотрел на рукоять, как на гадюку.
— Ты цел? — снова спросил Эллис, только заметив, что давно перешёл на «ты».
Щёки у Пакса блестели, руки тряслись.
— Я чуть не умер.
Посредник перевёл взгляд на тело трёхпалого и брызги крови. Она попала даже на потолок. И капала, оставляя красные точки на белом кофейном столике и каменной пирамидке. Безмятежная японская гостиная превратилась в кошмарную картину Джексона Поллока.
Со всхлипом Пакс обнял Эллиса, точно когтями впившись в поясницу, и зарыдал у него на груди. Эллис обхватил его, сжав так же крепко, и затрясся вместе с ним.
Он не привык открыто проявлять чувства. Так его воспитали родители — убеждённые протестанты. К девяти годам он уже стеснялся обнять маму, и если бы в то время было принято «давать кулачка», они бы этим и ограничивались. Едва ли большего он удостаивал и собственную жену, даже вначале, а потом… Ему это всегда казалось тяжёлым трудом, а не чем-то естественным.
Но ещё никогда Эллис не убивал.
«Не будь рядом Пакса, я бы, наверное, обнял диван». Он просто хотел за что-нибудь ухватиться. Пакс ревел у него на груди. Рубашка уже промокла, и Эллис чувствовал, что ещё немного — и сам разревётся за компанию. Но объятия Пакса его сдерживали. Было приятно, что посредник искал у него утешения. Эллис только не знал, кто кому на самом деле помогает.
Наконец Пакс затих и отстранился от него, всё ещё немного дрожа.
— Простите, я кажется, намочил вам рубашку.
— Удивительно, что ты от запаха в обморок не упал, — отшутился Эллис, зачем-то напустив на себя «крутой» вид.
Поднявшись, Пакс вышел из комнаты, и Эллис последовал за ним в такой же бесцветный коридор за углом. Посредник остановился, сполз на пол и прислонился спиной к стене.
— Нам нужно кого-нибудь вызвать? — спросил Эллис.
— Да, минутку, — бросил Пакс и продолжил, глотая в спешке слова: — Теперь торопиться некуда… Я до сих пор не могу… вспомнить, как дышать. Прошу, простите меня… Не очень профессионально я, наверное, себя повёл. В ваши дни копы вряд ли убегали от крови, чтобы порыдать за углом?
— Не знаю. — Эллис присел рядом. — За всех ручаться не могу.
Пакс сжимал челюсти, пытаясь совладать с собой.
— Вы не плакали.
Эллис выдавил из себя улыбку.
— Я в детстве сотни вестернов пересмотрел. Джон Уэйн никогда не плакал.
Посредник кивнул, будто понял его, в чём Эллис сильно сомневался.
Через несколько минут Пакс снова подал голос:
— Как же нам узнать, кто это? Да, с общей цепью иногда непросто.
На улице начало смеркаться. Эллис подумал, может, фальшсолнце движется одновременно с настоящим? А может это и есть настоящее солнце? Эллис не знал, куда вёл портал, и уже уверился, что разницы между солнцем и его копией ни за что не заметит.
— Итак, убийцу мы нашли, — заключил он. — Что дальше? Какой у вас порядок?
Ему хотелось поскорее уйти. Хотя он не подавал виду, ему было плохо. Не так как вчера — совсем по другой причине. Его мутило от запаха крови и пороха. Возможно, первый ему только мерещился, но второй заполнял собой весь крохотный дом. «Я убил человека». Мысль уже несколько раз промелькнула у него в голове, словно далёкий полицейский маячок, но лишь теперь Эллис, спокойно посидев, поймал её в фокус и начал осознавать, что же только что сделал. Он спас Паксу жизнь, что было здорово, но посредник с трёхпалым выглядели как братья. Всё казалось сущим безумием, бредовым сном наркомана.
У Эллиса колотились руки. «А когда стрелял, они так же тряслись?» Вроде бы нет. Он даже не помнил сам выстрел и куда он целился — если целился вообще. В адреналине дело, вот почему его трясёт. И хочется уйти. Инстинкт толкал бежать или драться, и Эллис рвался бежать: от крови, от трупа — от всего, что напоминало ему о своём поступке.
— Я сам толком не знаю. — Пакс вытер слёзы. — Вы же понимаете, раньше такого ещё не случалось. Нет у нас никакого порядка. — Он поднялся, расправил сюртук с жилетом и, выждав секунду, позвал: — Глас?
Тот молчал.
Посредник прошёл по коридору, открыл дверь и исчез за ней. Эллис тоже встал и хотел пойти следом, как вдруг услышал шорох и щелчок.
— Глас? — Пакс вернулся в коридор.
Полоски у пола и потолка вновь загорелись, но ярче: уже стемнело.
— Глас?
— Да?
— Прости, как тебя зовут?
— Абернати. Я… ох! Что случилось?
— Тебя выключили, потом на меня напали. Чтобы спасти меня, Эллис Роджерс… застрелил убийцу Гео-24.
— Вы не пострадали?
— Нет, — мотнул головой Пакс, и Эллис снова задумался: может Глас видеть или это был машинальный жест? — Абернати, почему ты должен был задать Гео-24 три вопроса, когда они вернутся?
— Мне они этого не объяснили.
— Гео-24 просил отправить сообщение мне лично или любому посреднику?
— Вам лично.
— Вы с Гео не были друзьями? — спросил Эллис.
— Конечно, нет, — потрясённо ответил Пакс. — Что бы вы обо мне ни думали, но я не такой важный человек, чтобы дружить с геомантами. Абернати, ты знаешь, куда уходил Гео-24?
— Мои записи показывают, что они поднимались на поверхность Северо-Американской плиты.
— Они не делали ничего странного в последнее время?
— Что вы имеете в виду?
— Что-нибудь необычное, несвойственное им.
— Гео-24 перестал ухаживать за садом, но, строго говоря, они бездействовали, а не делали что-то странное. Ещё они изучали Пола-789.
— В каком смысле?
— Они просматривали инфограммы на Пола-789, что я считаю необычным, поскольку их всегда интересовали камни, а не люди. Впрочем, не всегда. Однажды Гео-24 исследовал и вашу персону.
— Мою? Когда?
— Примерно год назад.
Пакс задумался.
— Кто такой Пол? — поинтересовался Эллис.
— Пол-789 — текущий руководитель Большого Совета.
— Это как, важное положение? — уточнил он, посмотрев на Пакса. Он не знал, как работают Гласы, но, очевидно, они могут видеть и хотя бы отчасти понимать язык тела, потому что Абернати промолчал.
— Как президент или премьер-министр в ваши дни, — объяснил Пакс. — Только теперь правительство совсем другое. В него входит всего пятьдесят два человека.
— И они всем заправляют? — Впрочем, Эллис и так знал ответ. В антиутопиях — и в книгах, и фильмах — миром всегда правила небольшая группа людей, которая держала в своих руках все технологии.
— Они принимают за нас решения. Никто не хочет тратить время и изучать всё до мелочей, чтобы сделать правильный выбор. Для того и существует Большой совет. Это тяжёлое бремя, поэтому каждые два года проходит новый набор.
— Набор? Во власть?
Пакс с жалким видом кивнул.
— Все обязаны отправить своё резюме и заполнить анкету. Откуда интерес к Главе Совета? — произнёс он, вскинув голову, и Эллис сообразил, что так люди обращаются к Гласам, словно те обитают на потолке.
— Пол-789 связался с Гео-24 месяц назад, и они несколько раз общались. За это время я даже сдружился с Балморой, Гласом Пола-789, пока мы устраивали для них встречи.
— Но ты не знаешь, о чём они говорили?
— Нет.
— Ладно. Тогда, наверное, всё. — Пакс глубоко вздохнул и пожал плечами. — Абернати, свяжись, пожалуйста, с отделом ИСВ в Дексворте. Расскажи, что случилось. Институт пришлёт людей, чтобы забрать тело. Им уже не привыкать.
— А ковёр почистят?
— Ну попроси.
«Разве можно свести столько крови с белого ковра?» — поразился Эллис и спросил:
— Тебе нужно доложить об этом боссу?
— «Босс» — это ещё одно ваше древнее слово?
— Это начальник, — пояснил Эллис. — Он всем заведует. Нанимает работников.
Пакс удивился.
— А что, только мужчины могли быть боссами?
— Хм? А, нет… Они говорят, что тебе делать.
Пакс внимательно на него смотрел, медленно качая головой.
— Мне никто не говорит, что делать.
— А как тогда ты стал посредником?
— Начал разговаривать с другими и понял, что могу им помочь, так и стал. Но да, это я. Большинство проходят тест на профпригодность.
— То есть ты ни на кого не работаешь? На фирму, организацию или правительство?
— Я не уверен, о чём вы, Эллис Роджерс. Сегодня «работать» — это делать что-то тяжёлое или то, что не хочешь, но должен.
— Ну да. В общем-то, верно.
Пакса его ответ озадачил.
— Но вы так говорите, словно кто-то будет много работать.
Эллис кивнул.
— Большинство в мои дни — большинство взрослых — работали по восемь часов в день и даже больше. Пять, шесть, а то и семь дней в неделю. Так что да, много. И обычно начальник говорит, что делать, а потом за это платит.
Пакс смотрел на него с такой жалостью, будто узнал, что Эллис стал жертвой страшного преступления.
— У нас никто не указывает другим, что делать. Каждый находит себе занятие по душе, а если оно надоедает, подыскивает другое.
— Но такого же быть не может. Как тогда всё работает? Откуда у вас еда на столе и мебель в доме? Кто делает эти пульты для порталов?
— А-а. — Пакс махнул рукой в воздухе. — Это всё делает Даритель.
Даритель? Час от часу нелегче. Эллису тут же представился мир, где всё зависит от воли демиурга, требующего человеческих жертвоприношений.
— Кто такой Даритель?
Пакс улыбнулся, и Эллису показалось, что если бы не ситуация, тот бы даже рассмеялся.
— Не кто, а что. Даритель — это прибор, одно из Трёх чудес. Я вам покажу, когда домой вернёмся. У меня их пять штук, правда, строго говоря, три из них — Вина.
— Сотрудники из Дексворта скоро придут, — сообщил Абернати.
Пакс добрёл до конца коридора и зашёл в красно-белую комнату. Труп лежал лицом вверх и смотрел в потолок. В груди зияло небольшое отверстие. Второе на спине, откуда вытекло столько крови, наверняка было больше, но Эллис его не видел и ничуть о том не жалел.
Пакс наклонился и подобрал с пола брошенное украшение. На цепочке висело небольшое устройство размером с mp3-плеер.
— Это портокол Гео-24. Зачем кому-то убивать геоманта?
— Чтобы выдать себя за него? — предположил Эллис.
— За него? — улыбнулся Пакс.
— Ох… Ну ты понял. — Ему было не по себе в одной комнате с человеком, которого он убил. И хотя до этого посредник принял всё куда ближе к сердцу, сейчас он держался спокойнее, чем Эллис. — Похоже, убийство затеяли ради этого.
Пакс разглядывал портокол.
— Хорошо, но зачем?
— Ну, а кто такие геоманты? Судя по всему, живут они скромно, но тебя послушать, так они прям рок-звёзды.
— Какие звёзды?
— Неважно. Им завидуют, верно?
— Геомантов любят и уважают. Они очень образованны — учатся целыми столетиями и работают в страшных условиях, чтобы защитить Полый мир.
Эллис старался отойти ближе к выходу в сад и подальше от крови. Небо гасло, уступая место ночи.
— Защитить? От чего? Что они делают?
— В ваши дни были такие люди, метеорологи, верно?
— Да, они предсказывали погоду. И?
— И их почитали выше всех, правильно? Вот сегодня так же почитают геомантов.
— Метеорологов никто не почитал, — возразил Эллис.
— Я думал, они защищали весь мир от гибели.
— А что его могло погубить?
— Погода. Вы ведь жили во времена Великой бури, верно?
— Впервые о ней слышу.
Пакс смутился.
— А, нет… Она же ближе к двадцать четвёртому веку началась, хотя… — Он призадумался. — Я думал, климат начал меняться ещё в двадцатом?
— Были споры о глобальном потеплении, если ты про это.
— Значит, тогда всё только начиналось.
— Что начиналось?
— Суперштормы.
— Хорошо, а при чём тут геоманты?
— Можете считать их современными метеорологами, только они предсказывают бури не в атмосфере, а под землёй. Здесь, конечно, нет дождя со снегом или торнадо с ураганами, но если астеносфера начнёт буянить, нам всем придётся несладко.
С тихим хлопком между окровавленным диваном и столиком с каской появился портал, из которого вышли пять человек — все близнецы Пакса, но в белых спецовках и перчатках.
— Что, опять, Пакс? — спросил один из рабочих.
— Да. Не знаю кто, но это они убили Гео-24. Вот кто наша предыдущая жертва — хотя бы это выяснили.
— Геомант? — удивился собеседник.
— Самому не верится.
— А кто этого убил, ещё не понятно?
— Эллис Роджерс, — ответил Пакс и показал на него.
Все пятеро повернулись к Эллису.
— Меня арестуют? — спросил он.
— Арестуют? — Пакс недоумённо наморщил лоб. — Ещё какой-то ваш архаизм?
— Они, — кивнул Эллис в сторону прибывших, — уведут меня и запрут где-нибудь? Накажут за убийство?
— Нет, Эллис Роджерс. Вас никто не накажет. — Последнее слово Пакс вновь произнёс так, точно никогда раньше не слышал. — Да, вы жили в очень необычном мире.
Эллис испытал такое облегчение, что не стал дальше расспрашивать и просто наблюдал, как работники двигают мебель, чтобы освободить проход. Когда они потащили тело в мешке к порталу, один из них обернулся:
— Так, значит, это последний?
Посредник кивнул.
— Будем надеяться.
* * *
Когда Эллис с Паксом вернулись, столовая вновь походила на готическую церковь. Темноту разгоняли только свечи на столе и тусклая потолочная подсветка. Эллис заметил, что оказался на том же месте, откуда ушёл, и сделал вывод, что порталы не открываются где попало. Его тут же посетила мысль, а что, если портал появится на месте дивана? Возможно, тут же исчезнет, не оставив и следа, но вдруг он разрежет человека? Хотя раз Пакс упоминал, что несчастные случаи — редкость, значит, такое должны были предусмотреть.
Переступив портал, Эллис чуть не подскочил: его напугал рёв музыки. Басы содрогали весь дом и отдавались в груди так, будто по ней кто-то стучал. Судя по чёткому ритму и навязчивому мотиву, звучала поп-музыка, однако стоило им с Паксом выйти из портала, как она стихла.
— Вы живы! — прокричала Альва чуть ли не громче, чем до того гремела музыка. Вдоль пола включилась подсветка, и невидимый оркестр едва слышно заиграл что-то классическое.
— Что, Вин ушёл?
— У них встреча, забыл?
— А, точно. — Пакс повернулся к Эллису. — Мастера нашего сектора проводят раз в месяц общее собрание. Важно, чтобы все работали в согласии.
— А по-моему, это всего лишь повод похвастаться, потому что ничем другим, когда собрания проходят у нас, на них не занимаются, — недовольно проворчала Глас.
— Альва, ты же знаешь, тебе незачем выключать свою музыку, когда я прихожу. Просто делай чуть потише.
— Вин её не выносит.
— Ну а мне нравится.
Классика тут же сменилась поп-песней.
Эллис вернулся в комнату отдыха, и его снова поразил вид с балкона. Ночь светилась множеством огней, будто Нью-Йорк или настоящий Париж. Горели окна других домов и уличные лампы, искусно освещавшие скалы на склонах и деревья в долине. По звёздному небу плыла половинка луны. Глядя на эту необъятную красоту, Эллис наконец ухватил суть Полого мира. Он понял, что оказался внутри произведения искусства, где каждая деталь — продуманный мазок на холсте. Искусственный. В прошлом это словно означало что-то второсортное. Что ж, похоже, времена изменились.
Под мерцающими звёздами, среди шёпота природы, Эллис ощущал себя «агентом 007» на секретной миссии в тропическом раю.
— А туда можно спуститься? — показал он вниз.
Пакс усмехнулся и взглянул на него, как на нетерпеливого ребёнка.
— Конечно. Это общественный парк. Каждое третье утро мы проводим там чаепития, раз в квартал — поиск сокровищ, а видели бы вы его в День Чудес! Бег в мешках, лодочные гонки и конкурс мореходов. Всем дают одинаковые материалы, и за месяц нужно сделать такую яхту, чтобы она победила в заплыве через пруд — без помощи Дарителя! Всё своими руками. Порой строят изумительные вещи! Какие же есть творческие люди, им только дай себя проявить.
Затем Пакс смолк и некоторое время вместе с Эллисом просто разглядывал ночь.
— Как же вам везёт, — вдруг сказал посредник.
— Почему это?
Он изумлённо поднял руки, но не найдя слов, уронил их и рассмеялся.
— Вы уникальны!
— Ну допустим. — Сам Эллис ничего удивительного в себе не видел.
— Неужели вы не понимаете, какое это чудо?
— Да нет.
Большинство его знакомых усердно старались ничем от других не отличаться. Людям камуфляж так же важен, как зебрам: тому, кто выделяется из толпы, достаётся больше всех. Искусство маскировки прививают ещё в школе. Подростков учат исчезать, сливаться со всеми и вписываться в рамки, чтобы так же вести себя и на работе. Только чокнутые ищут внимания: творческие натуры и умалишённые. Эллис помнил типичные разговоры по душам со своим отцом, которые всегда сводились к одному совету: никогда не вызывайся добровольцем. Отец усвоил этот урок, когда служил под начальством Паттона в Четвёртой бронетанковой во Франции. Добровольцы домой не возвращались.
— Любой хотел бы вами стать. Наверное, потому Вин и вёл себя так холодно. Вин гений, но даже их порой одолевает зависть и тщеславие. Да кому эти чувства незнакомы? Мы с таким трудом ищем уникальности. — Пакс потёр пальцами ткань своего сюртука. — Пытаемся чем-то отличиться, отделиться от других, чтобы нас узнавали, но… — он снял шляпу и обнажил лысину, — внутри мы все одинаковые.
С котелком в руках Пакс перегнулся через перила. В грустных глазах отразились далёкие огни и странная, удивившая Эллиса, безысходность.
— Я бы так не сказал, — возразил он. — Ты очень от всех отличаешься.
Пакс сердито, чуть ли не злобно, посмотрел на него:
— Зачем ты такое говоришь?
— Да затем, что это правда. Я пока что видел всего человек десять, но ты на них не похож. Ты… не знаю, приятней, что ли? Заботливей. И куда смелее!
Пакс не отрывал взгляда, и Эллис прочитал в нём недоверие.
— Когда мы с тобой встретились, Ча просто в ужас пришёл — да и все остальные, — но ты сразу подошёл ко мне. Ты привёл меня к себе домой. Не знал кто я такой, откуда взялся, оказывается, даже разрешения не спросил. И… тогда, в доме Гео, ты открыл портал для меня, а не для себя. — Эллис покачал головой. — По-моему, ты ничуть на других не похож. Таких как ты я здесь не видел. И в прошлом тоже. Знаешь, кто из нас уникален? Ты.
У Пакса задрожали губы.
— Зачем ты говоришь такие чудесные слова?
Эллис пожал плечами.
— Я же сказал: это правда. Зачем мне врать?
Пакс сморгнул слёзы.
— И мне нравится твоя шляпа. — Эллис улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. Он совершенно не понимал, отчего Пакс плачет. — Очень стильная.
— Спасибо. Я не сам её сделал. Взял рецепт из музея. Я не такой талантливый, как Вин, я не могу сам придумать, — быстро, пытаясь скрыть смущение, затараторил Пакс. — Весь наряд по частям собрал из прошлого. Некоторые носят такие шляпы — их когда-то называли «котелки». Я пробовал в цилиндре ходить — это другая старая шляпа, — но котелок мне больше нравится. Он не слетает при ветре, а я в последнее время часто бываю наверху.
Пакс отвернулся к ограждению и вытер слёзы. На их месте тут же появились новые.
Эллис учтиво отвёл взгляд и притворился, что не заметил. Может, будь Пакс женщиной, он бы его обнял или ещё как-нибудь утешил, но Пакс не женщина. А для мужчины самое верное — сделать вид, что ничего не случилось. Вот только Пакс и не мужчина…
Эллис вконец запутался.
Пакс ему нравился. Отчего-то с лысым посредником Эллису было проще и спокойнее, чем в компании жены, матери или даже Уоррена.
Они молча стояли, и Пакс пытался сдержать слёзы, пряча их чем попало: то рукавом, то шляпой. Эллис вытянул руку, положил ему на плечо и бережно сжал. Наконец, через минуту Пакс вновь надел котелок.
— А ещё в День Чудес запускают фе-фейерверки, — через силу произнёс он, кашлянул и всхлипнул. — Это лучшее время года. Если не считать день дождя.
— А это что за день?
Когда Пакс повернулся, Эллис увидел красные глаза, но вместе с тем — широкую улыбку.
— О-о… это сказочный день. Когда над каким-нибудь парком наверху начинается сильный ливень, я открываю туда портал и… да просто стою под дождём. Поначалу. А затем пляшу, кружусь и прыгаю. Дни дождя — это чудо! Внизу у нас погоды нет. Иногда мастера дают нам поблажку и устраивают погодное шоу, но это не дождь.
— А как тебе снег?
— Красивый, но дождь лучше. Вы… — Пакс поправился: — Ты, наверное, заметил: большинство не носят одежду — у них её просто нет. Во всём Полом мире один климат, идеальный, чтобы… ну, чтобы без одежды ходить. Мне почти всегда жарко, но так я плачу за то, чтобы остальные могли узнать во мне меня.
— Ещё раз повторю, мне очень нравится твой костюм, — заверил его Эллис. — Стильно и со вкусом.
У Пакса снова задрожала нижняя губа, и он отвернулся.
— Ох, прости. Я не хотел тебя опять…
Пакс ушёл с балкона и скрылся за самой дальней дверью в комнате.
Эллис стоял, прислонившись спиной к ограждению, и готов был застонать.
— Эллис Роджерс… — Альва изобразила шёпот. — Вы, сэр, — просто чудо! Позвольте угостить вас напитком? Может, перекусите? Вы ведь так и не закончили обед. Я понятия не имею, где взять рецепт, но если хотите, я ужом извернусь и всё-таки приготовлю вам гамбургер.
— Что с Паксом? Я что-то не то сказал?
— У Пакса свои нелёгкие проблемы, но ты, любимый мой, точно в их число не входишь. Ах, если бы ты нас раньше навестил. Но в самом деле, я хочу тебя чем-нибудь порадовать. Может, сыграть тебе что-нибудь? Ты любишь музыку? Я могу найти что-нибудь знакомое. Может, эту песню?
Тихо заиграло пианино, исполняя до боли знакомое вступление.
— Хит вашего времени, да? Тебе нравится? Я её обожаю.
И мигом позже Эллис услышал за два тысячелетия отсюда голос Джона Леннона и его «Imagine»: «Представь, что рая нет… Лишь неба синева…»
Пришёл его черёд для слёз.
* * *
Пакс так и не вернулся, и Эллис направился в ту комнату, где проснулся днём. Только сейчас он заметил на полочке небольшую статуэтку. Грубоватая, но оттого не менее красивая, она изображала двух людей: один как в танце поднимал другого в воздух. Эллис коснулся её и услышал полный чувств голос: «Паксу, с благодарностью за всё, что ты для нас сделал. Честное слово, не знаю, как бы мы без тебя справились. Клянусь, для меня ты — Четвёртое чудо. Нэл».
Эллис сообразил, что видел такие же статуэтки и в остальных комнатах. Осмотревшись, он насчитал восемь в одной только спальне — большинство на полках под потолком. Непохожие друг на друга, каждая была исполнена в своей манере. Особое внимание Эллиса привлекла статуэтка над окнами, самая изящная и впечатляющая: один человек в терниях хватался за руку другого, свесившегося с края обрыва. Эллис хотел её коснуться, узнать её послание, но она стояла слишком высоко, и, наверное, неспроста.
Альва не бросала попыток ему угодить и предлагала лучшие из современных развлечений. Телевизоров давно не стало, их заменили граммы, голы и векции. Граммы — сокращённо от голограмм — были статичными и подвижными: как фотографии или видео, только полностью объёмные. Изображение появлялось посреди комнаты, и Эллис мог зайти внутрь и рассмотреть всё с любой стороны. В отличие от грамм, голы были интерактивными и создавали вокруг зрителя целый мир: реалистичные компьютерные игры или образовательные программы. До векций Эллис не дошёл: Альва включила для него обучающую грамму с нехитрым названием «Наше прошлое» — многосерийный документальный фильм, вроде тех, что показывали на канале «History». Альва сразу поставила восьмую часть — «Энергетические войны».
Грамму вели говорящие песочные часы, которые вдобавок пели и плясали. В самом начале Эллис увидел яростные ураганы, а Часы стали рассказывать об иссякавших запасах ископаемого топлива и глобальном потеплении. К середине двадцать первого века — Эллису было бы сто лет — климат стал хуже некуда. Часы то и дело говорили о смертельных штормах. Страны по всей земле вели безнадёжную борьбу с жестоким и непредсказуемым миром за то, чтобы выращивать пищу. Строились массивные теплицы, но даже их вскоре разрушала, как выразились Часы, «очень злая мать-природа». Компании стали сооружать фермы и бараки для рабочих под землёй, где им не грозил бушующий климат. Штормы усиливались, количество смертей росло, и желающих работать на подземных фермах только прибавлялось.
Нахмурившись, Часы качнули «головой», устроив песочную бурю в обеих колбах, и сообщили, что на человечество обрушилось много других бед, помимо коварного климата. Антибиотики отказали, и по земле пронеслись эпидемии супергриппа, погубив множество людей. В отчаянии правительства основали Институт Сохранения Видов, и тот изменил ДНК человека, чтобы дать отпор супервирусам.
Но главной и опаснейшей проблемой второй половины XXI века оказался энергетический кризис, который вызвал ряд военных конфликтов, а те ещё сильнее усугубили положение. Однако худшее ждало впереди: под конец серии Часы упомянули более страшные беды и Великую бурю XXIII века, что и привело наконец к движению «Полой Земли» и созданию Трёх чудес.
Серия закончилась цитатой, автор которой родился тогда, когда все знакомые Эллиса уже давно были прахом: «Навык адаптации — главный для всех существ. Человечество им бесспорно владеет, но наш истинный талант в том, что мы заставляем сам мир меняться под наши нужды и способны прыгнуть выше головы, когда земля уходит из под ног».
Эллис уснул ещё до начала следующей серии. За два дня в Полом мире его тело не успело оправиться от смены миллионов часовых поясов и обезвоживания, а к этому добавилось и немыслимое потрясение после убийства. Ночью ему приснился сон о том, как торнадо унёс его из гаража в Детройте, больше похожем на Канзас, и бросил в пещеру, полную огромных заразных жуков. Его пёсик не вовремя прыгнул, и Эллис случайно его застрелил. Только это был не пёс — а Пакс; его шляпу-котелок заливала кровь. Пегги рыдала, но Уоррен сказал: «Я бы на твоём месте так же поступил. Да любой — не только я».
Назад: Глава 5 Время перемен
Дальше: Глава 7 Знамение времён
