Глава 29
Среда, 6 апреля – четверг, 7 апреля
Лисбет Саландер трясло от негодования. Утром она тихо-спокойно съездила на дачу Бьюрмана. Компьютер она не включала со вчерашнего вечера, а весь день была слишком занята, чтобы послушать новости. При всей готовности к тому, что заваруха в Сталлархольмене вызовет крупные заголовки в печати, она совершенно не ожидала урагана, обрушившегося на нее в новостях по телевизору.
Мириам Ву лежала в больнице Сёдера, истерзанная верзилой-блондином, похитившим ее у дома на Лундагатан. Врачи находили ее состояние серьезным.
Ее спас Паоло Роберто. Как он оказался на складе у Ньюкварна – уму непостижимо. При выходе из больницы на него накинулись журналисты, но он отказался отвечать на вопросы. Глядя на его лицо, можно было подумать, что он провел десять раундов со связанными за спиной руками.
Обнаружены останки двух человек, зарытых в лесу близ того места, куда отвезли Мириам Ву. Вечером поступило сообщение о третьем месте, которое полиция наметила к раскопкам. Возможно, в округе есть еще захоронения.
Потом – об охоте на Лисбет Саландер.
Сеть вокруг нее затягивается. Сегодня днем она попала в оцепление полиции в дачном поселке неподалеку от Сталлархольмена. Она была вооружена и опасна. Она стреляла в одного из «Ангелов ада», а может быть, и в двух. Перестрелка имела место около дачи Нильса Бьюрмана. Ближе к вечеру, по мнению полиции, ей удалось найти лазейку в сети и покинуть место происшествия.
Начальник следственного отдела Рихард Экстрём созвал пресс-конференцию. Ответы оказались уклончивыми. Нет, он не может ответить на вопрос, связана ли Лисбет Саландер с «Ангелами ада». Нет, он не может подтвердить сведения, что Лисбет Саландер видели у складского помещения возле Нюкварна. Нет, отсутствуют указания на то, что речь идет о разборках в преступной среде. Нет, не установлено, что Лисбет Саландер была убийцей-одиночкой в Эншеде. По словам Экстрёма, полиция никогда не утверждала, что она убийца, а лишь объявила ее в розыск, чтобы допросить в связи с убийствами.
Лисбет Саландер сдвинула брови. В полицейском расследовании явно произошли изменения.
Она подключилась к Сети и сначала почитала газетные публикации, а потом переключилась на жесткие диски прокурора Экстрёма, Драгана Арманского и Микаэля Блумквиста.
Электронная почта Экстрёма содержала ряд интересных поступлений, в частности, личное письмо от инспектора Яна Бублански, отосланное в 17.22. Письмо было коротким и содержало резкую критику методов ведения следствия, практикуемых Экстрёмом. Письмо заканчивалось своего рода ультиматумом, включавшим следующие пункты:
а) немедленно вернуть в состав группы криминального инспектора Соню Мудиг;
б) сосредоточить усилия расследования на поисках других подозреваемых в убийствах в Эншеде;
с) начать интенсивные расследования вокруг неизвестного лица по имени Зала.
Кроме того, Бублански писал:
Обвинения против Лисбет Саландер основываются на единственной весомой улике – отпечатках ее пальцев на орудии убийства. Как вы хорошо понимаете, это служит доказательством того, что она держала его в руках, но не того, что она из него стреляла вообще и убила в частности.
В настоящее время нам известно, что в этой драме есть и другие участники и что полиция Сёдертелье обнаружила два трупа, зарытые в лесу, а также отметила еще одно место, предназначенное для обследования. Складским помещением владеет двоюродный брат Карла-Магнуса Лундина. Совершенно очевидно, что Лисбет Саландер, как бы ни была она склонна к насилию и каков бы ни был ее психологический профиль, вряд ли в этом замешана.
В конце послания Бублански заявлял, что, если его требования не будут удовлетворены, он будет вынужден просить отстранить его от расследования, а это он не собирается делать по-тихому. Ответ Экстрёма предлагал Бублански действовать на свое усмотрение.
Совершенно поразительная информация обнаружилась на жестком диске Драгана Арманского. Короткий обмен электронными письмами между ним и отделом по зарплате «Милтона» выявил тот факт, что Никлас Эрикссон уволен без предупреждения. Бухгалтерии надлежало выплатить ему выходное пособие и трехмесячную зарплату в качестве возмещения за увольнение. Электронное письмо вахтерам содержало приказ при появлении Эрикссона препроводить его к его рабочему месту, чтобы он забрал свои личные вещи, а затем покинул помещение. В технический отдел было послано распоряжение аннулировать пропуск Эрикссона.
Но самым интересным был короткий обмен письмами между Драганом Арманским и адвокатом Франком Алениусом, работающим в «Милтон секьюрити». Арманский спрашивал, как лучше всего организовать юридическую защиту Лисбет Саландер, когда ее схватят. Алениус сначала ответил, что у «Милтона» нет оснований для того, чтобы участвовать в деле бывшей сотрудницы, совершившей убийство, – при таких обстоятельствах такое участие сказалось бы на фирме негативно. Арманский возмущенно возразил, что утверждение о Лисбет Саландер как об убийце до сих пор представляет собой открытый вопрос и что речь идет о бывшей сотруднице, в невиновности которой лично он убежден.
Лисбет открыла жесткий диск Микаэля Блумквиста и увидела, что он ничего не написал и последний раз пользовался компьютером вчера утром. Новостей не было.
Сонни Боман положил папку на столе для совещаний в кабинете Драгана Арманского и грузно опустился на стул. Фрэклунд взял папку, раскрыл ее и начал читать. Драган Арманский стоял у окна и смотрел на Старый город.
– Вот последние материалы, что я могу предоставить. С сегодняшнего дня я исключен из следственной группы, – сказал Боман.
– Это не твоя вина, – заверил его Фрэклунд.
– Да, не твоя, – подтвердил Арманский и тоже подсел к ним. Весь материал, накопленный Боманом за две недели, был сейчас сложен пачкой на столе для совещаний. – Ты, Сонни, хорошо поработал. Я говорил с Бублански. Он даже жалеет, что потерял тебя, но у него не было другого выхода из-за Эрикссона.
– Ладно. Я заметил, что в «Милтоне» мне гораздо лучше, чем в полиции на Кунгсхольмене.
– Можешь подытожить?
– Попытаюсь. Если считать, что нашей целью был поиск Лисбет Саландер, то тут мы потерпели полную неудачу. Расследование было довольно хаотичным, каждый в группе старался тянуть одеяло на себя, а Бублански был, вероятно, не способен держать все под контролем.
– Ханс Фасте?
– Мерзкий тип. Но проблема не только в Фасте и хаотичном расследовании. Бублански заботился о том, чтобы все запланированные мероприятия доводились до конца. Проблема в том, что Саландер сумела прекрасно замести за собой следы.
– Но твоя работа не сводилась только к тому, чтобы поймать Саландер, – перебил Арманский.
– Именно. И я рад, что мы не рассказали Никласу Эрикссону о моей второй задаче, поставленной, когда мы начали, – служить вашим шпионом, «кротом» в чужом лагере, и следить за тем, чтобы Саландер не оказалась невинно пострадавшей.
– И что ты об этом думаешь теперь?
– Когда мы начинали, я был безоговорочно уверен, что она виновна. Сегодня я уже не знаю, что и думать – так много новых противоречивых сообщений поступило…
– Ну, и?..
– Теперь я ее не считал бы главной подозреваемой. Я все больше и больше склоняюсь в сторону предположений, сделанных Микаэлем Блумквистом.
– То есть нужно искать других подозреваемых. Придется начать расследование заново, – подытожил Армански и разлил кофе по чашкам участников совещания.
До чего же противный вечер выдался сегодня у Лисбет Саландер! Она вдруг представила себе тот момент, когда бросила пакет с бензином в окно машины Залаченко. С того дня у нее прекратились ночные кошмары и ее как-то внутренне отпустило. С годами у нее возникали новые проблемы, но все они касались ее лично, и она оказалась в состоянии с ними разобраться. Теперь проблема касалась Мимми.
Та лежала в ужасном состоянии в больнице Сёдера. Мимми была совершенно ни в чем не виновата, не имела никакого отношения к делам Лисбет, и ее единственная вина состояла в том, что она знала Лисбет Саландер.
Лисбет проклинала себя – это была ее вина. Она сохранила в тайне свой собственный адрес и позаботилась о том, чтобы всесторонне обезопасить себя. А Мимми она заманила в квартиру, адрес которой знали все.
Все равно как если бы она сама ее избила.
Она так расстроилась, что на глазах ее показались слезы. Но ведь Лисбет Саландер никогда не плачет. И она вытерла слезы.
В половине одиннадцатого беспокойство достигло таких пределов, что Лисбет не могла оставаться в квартире. Надев верхнюю одежду, она вышла в ночной город, вдоль маленьких улочек дошла до Ринвеген и подошла ко входу в больницу Сёдер. Она хотела идти к Мимми в палату, разбудить ее и успокоить, что все будет хорошо. Но тут вдруг у Цинкена появился полицейский автомобиль с мигалкой, и Лисбет свернула в переулок, пока ее не заметили.
К полуночи она была уже дома на Мосебакке. Чувствуя, что промерзла, разделась и легла в свою икеевскую кровать, но заснуть не могла. В час ночи она вылезла из постели и не одеваясь пошла по неосвещенной квартире. Оказавшись в гостевой комнате, где она поставила кровать и комод и куда ни разу не заходила, села на пол, прислонившись к стенке, и уставилась в темноту.
«У Лисбет Саландер есть комната для гостей. Просто курам на смех», – подумала она.
Она просидела до двух часов ночи, пока не замерзла до дрожи, а потом заплакала. Она не могла припомнить, чтобы такое с нею раньше случалось.
К половине третьего утра Лисбет Саландер уже приняла душ и оделась. Включив кофеварку и приготовив бутерброды, она села за компьютер, зашла на жесткий диск Микаэля Блумквиста и опять удивилась, что в дневнике его расследований нет ничего нового, но решила, что в эту ночь не будет ломать над этим голову.
Тогда она открыла папку «Лисбет Саландер» и сразу нашла новый документ, названный «Лисбет – ВАЖНО». Информация о документе сообщала, что он был создан в 00.52. Кликнув дважды, она прочла послание.
Лисбет, немедленно свяжись со мной. Эта история намного хуже, чем я мог себе представить. Я знаю, кто такой Залаченко, и мне кажется, я знаю, что произошло. Я говорил с Хольгером Пальмгреном, понял роль Телеборьяна, а также причину, по которой им было важно засадить тебя в детскую психбольницу. Думаю, что знаю, кто убил Дага и Мию, и знаю почему. Но мне не хватает нескольких важных деталей. Роль Бьюрмана мне не ясна. ПОЗВОНИ МНЕ. СВЯЖИСЬ СО МНОЙ НЕМЕДЛЕННО. МЫ МОЖЕМ НАЙТИ ВЫХОД. Микаэль.
Лисбет дважды прочитала письмо. Прилежный Калле Блумквист. Братец Умник. Треклятый умник. Он все еще думает, что можно НАЙТИ ВЫХОД.
Он хочет для нее хорошего. Хочет помочь.
Он еще не понял, что жизнь ее кончена, что бы там ни было.
Ее жизнь кончилась, когда ей не исполнилось и тринадцати лет.
Так что выход только один.
Лисбет создала новый документ и попробовала написать ответное письмо Микаэлю, но мысли метались в ее голове, и ей так много нужно было ему сказать.
Лисбет Саландер влюбилась. Какая глупая шутка.
Он никогда об этом не узнает. Она никогда не доставит ему удовольствия насладиться ее чувствами.
Она уничтожила документ и посмотрела на пустой экран. Все же ее полного молчания Микаэль не заслуживал. Он всегда преданно стоял в ее углу ринга, как стойкий оловянный солдатик. Создав новый документ, она написала лишь одну строку:
Спасибо за то, что ты был моим другом.
Сначала ей нужно было принять решение о транспортном средстве. Ей нужна была машина. Взять винно-красную «Хонду» на Лундагатан было заманчиво, но категорически исключено. В лэптопе прокурора Экстрёма не было сведений, что кто-то из следователей обратил внимание на покупку ею машины. Возможно, это объясняется тем, что она купила ее совсем недавно и не успела отправить бумаги о регистрации и страховке. Но был риск: Мимми могла проболтаться об автомобиле, когда ее допрашивали в полиции. Вдобавок Лисбет знала, что Лундагатан находится под эпизодическим наблюдением.
Полиция знала, что у нее есть мотоцикл, но извлекать его из подвала на Лундагатан было еще опаснее. К тому же после нынешней почти летней жары обещали переменную облачность, а разъезжать по скользким от дождя дорогам на байке не хотелось.
Был, конечно, вариант взять машину в прокат на имя Ирене Нессер, но это сопряжено с риском. Всегда есть опасность, что ее кто-нибудь узнает, и тогда имя Ирене Нессер нельзя будет использовать. Это было бы катастрофой, потому что данный вариант служил запасным выходом, чтобы покинуть страну.
Тут Лисбет криво усмехнулась. Была вообще-то еще одна возможность. Она открыла компьютер и зашла на сервер «Милтон секьюрити», а потом вышла на автопарк фирмы, которым ведала секретарша в приемной. Фирме принадлежали девяносто пять машин, большинство из которых использовались охраной и были выкрашены в цвета фирмы. Многие из них содержались в разных гаражах, разбросанных по всему городу. Но были и несколько обычных машин, используемых при надобности в служебных целях. Эти машины стояли в гараже главной конторы «Милтона» возле Шлюза, то есть практически за углом.
Лисбет просмотрела файлы персонала и выбрала сотрудника фирмы Маркуса Колландера, только что ушедшего в отпуск на две недели. Она оставил телефонный номер своей гостиницы на Канарских островах. Она поменяла название отеля и переставила цифры в телефонном номере, по которому с ним можно связаться. Затем вписала, что последним рабочим поручением Колландеру было сдать один из обычных автомобилей в ремонтную мастерскую с целью починить сцепление, которое заедало. Она выбрала «Тойоту Короллу» с автоматической коробкой передач, которой раньше уже пользовалась, и сделала запись, что машина будет возвращена через неделю.
Под конец Лисбет зашла в систему и внесла изменения в программы тех камер наблюдения, мимо которых ей предстояло проходить. Между 04.30 и 05.00 они должны были теперь показывать повтор записи предыдущего получаса, но с измененными показателями времени.
К четырем часам рюкзак был упакован. В нем лежали две смены одежды, два баллончика со слезоточивым газом и заряженный электрошокер. Посмотрев на оба пистолета, которые у нее теперь были, Лисбет отвергла «Кольт М1911», принадлежавший Сандстрёму, и выбрала польский Р-83 «Ванад» Сонни Ниеминена, в котором недоставало одного патрона. Он был меньше размером и удобнее ложился в руку. Его она положила в карман куртки.
Лисбет заперла свой ноутбук на штатный замок, но оставила его лежать на письменном столе. Содержимое жесткого диска она поместила в кодированном виде в Сеть, а затем стерла оригинал с помощью программы, которую написала сама и которая гарантировала, что никто, включая ее саму, не может восстановить его. Она решила, что ноутбук ей не понадобится и таскать его с собой было бы обременительно. Вместо этого она взяла с собой ручной «Палм Тангстен».
Лисбет обвела взглядом свой кабинет. У нее было чувство, что она больше не вернется в квартиру на Мосебакке, и она подумала, что оставляет после себя секреты, которые стоило бы уничтожить. Но, бросив взгляд на наручные часы, поняла, что время не ждет. Огляделась в последний раз и погасила настольную лампу.
Дойдя до «Милтон секьюрити», Лисбет прошла внутрь через гараж и поднялась на лифте к офисам административного персонала. В пустых коридорах не было ни души, и она без проблем достала ключ от автомобиля из незапертого настенного шкафчика.
Через полминуты она уже была в гараже. Отключила сигнализацию «короллы», швырнула рюкзак на пассажирское сиденье и отрегулировала сиденье водителя и зеркало заднего вида. Гаражная дверь открылась с помощью ее старой электронной карточки.
Было почти половина пятого, когда Лисбет выехала с Сёдер Мэларстранд у моста Вестербру. Начинало светать.
Микаэль Блумквист проснулся в половине седьмого утра. Он не ставил будильник, но проспал всего три часа. Встал, включил компьютер и открыл папку «Лисбет Саландер». Ее ответ тут же возник перед глазами.
Спасибо за то, что ты был моим другом.
По спине у него пробежал холодок – не на такой ответ он рассчитывал. Эти слова звучали как прощальные: «Лисбет Саландер наперекор всему свету». Микаэль зашел на кухню, включил кофеварку и пошел в ванную. Натягивая потертые джинсы, он подумал, что за последние недели не мог даже найти время постирать и теперь у него не оставалось ни одной чистой рубашки. Тогда Блумквист надел винно-красный студенческий свитер, а поверх – старый пиджак.
Он намазывал масло на хлеб в кухне, когда взгляд его отметил блеск металла на поверхности стола между микроволновкой и стеной. Он нахмурился и, взяв вилку, подтянул к себе связку ключей.
Это были ключи Лисбет Саландер. Он нашел их после нападения на нее на Лундагатан и положил на микроволновку вместе с ее сумочкой. И они, похоже, свалились вниз. Вот он и забыл передать их Соне Мудиг, когда та приходила забрать сумку.
Микаэль внимательно рассматривал ключи, три больших и три маленьких. Большие были от подъезда, квартиры и французского замка. Это явно ключи от ее квартиры. Но не от жилища на Лундагатан. Где же все-таки она живет?
Теперь Блумквист пригляделся к маленьким ключам. Один был от ее «Кавасаки». Другой напоминал стандартный ключ от ячейки в камере хранения. На третьем стоял вытравленный номер 24914. Тут до него дошло: «Это же от почтовой ячейки. У Лисбет Саландер есть почтовая ячейка».
Он открыл телефонный справочник посмотреть список почтовых контор Сёдермальма. Лисбет жила на Лундагатан. Ринген был далековат. Может быть, Хорнсгатан? Или же Росенлундсгатан?
Микаэль выключил кофеварку, решил плюнуть на завтрак и направил «БМВ» Эрики Бергер к Росенлундсгатан. Ключ не годился. Он поехал дальше, к почтовому отделению на Хорнсгатан. К ячейке 24914 ключ подошел прекрасно. Открыв ее, Микаэль обнаружил двадцать два почтовых отправления и запихал их все в наружный карман компьютерной сумки.
Проехав дальше по Хорнсгатан, он припарковался у местного кинотеатра и пошел завтракать в кафе «Копакабана» на набережной Берсунда. Пока ждал свой заказ – кофе с молоком, – начал просматривать все конверты один за другим. Оказалось, что они все посланы в компанию «Уосп Энтерпрайзис». При этом девять писем пришло из Швейцарии, восемь – с Каймановых островов, одно – с острова в Ла-Манше и четыре – из Гибралтара. Не мучаясь угрызениями совести, Микаэль стал вскрывать конверты. В двадцати одном из них находились банковские выписки и отчеты по разным счетам и фондам. Блумквест отметил, что у Лисбет Саландер денег куры не клюют.
Двадцать второй конверт оказался толще. Адрес был написан от руки, а конверт украшал логотип «Бучанан Хаус», размещавшегося на набережной Квинсуэй в Гибралтаре. Наверху письма имелась шапка, сообщавшая, что отправителем является Джереми С. Мак-Миллан, поверенный. У него был красивый почерк и хороший английский.
Джереми С. Мак-Миллан,
поверенный
Дорогая мисс Саландер,
Этим письмом уведомляю Вас, что окончательная выплата при покупке Вашей собственности произведена двадцатого января. Согласно договоренности, я посылаю Вам копии всех необходимых в этой связи документов и сохраню оригиналы у себя. Полагаю, это Вас удовлетворит.
Позвольте выразить надежду, что у Вас все благополучно. Мне доставил большое удовольствие Ваш неожиданный визит прошлым летом; должен признать, что Ваше появление произвело освежающее действие. Всегда буду рад при необходимости оказать Вам помощь.
Искренне Ваш
ДСМ
Письмо было отправлено двадцать четвертого января. Лисбет Саландер явно проверяла свою почту не слишком часто. Прилагаемой документацией оказался договор о покупке квартиры по адресу Фискаргатан, дом 9, в районе Мосебакке.
В следующий миг Микаэль чуть не захлебнулся глотком кофе. Стоимость покупки была двадцать пять миллионов крон. Оплата производилась двумя поступлениями с интервалом двенадцать месяцев.
Лисбет Саландер увидела, как темноволосый, крепкого телосложения мужчина открывает боковую дверь фирмы «Автоэкспорт» в Эскильстуне. Она объединяла гараж, ремонтную мастерскую и прокат автомобилей – типичная фирма, каких много. На часах было без десяти минут семь, и объявление на главном входе, написанное от руки, гласило, что они открываются в семь тридцать. Перейдя улицу, Лисбет открыла боковую дверь и вошла в салон. Мужчина услышал шаги и обернулся.
– Рефик Альба? – спросила она.
– Да. А кто вы? Мы еще не открылись.
Лисбет подняла «Ванад» Сонни Ниеминена и, держа двумя руками, направила ствол в лицо мужчины.
– У меня нет ни времени, ни желания для болтовни. Мне нужно посмотреть ваш список учета сданных в аренду автомобилей. Прямо сейчас. Даю десять секунд.
Сорокадвухлетний Рефик Альба был курдом из Дьярбакира и оружия повидал немало. Он стоял как парализованный, но быстро понял, что раз уж к нему в контору явилась какая-то психичка с пистолетом в руках, то обсуждать что-либо не приходится.
– В компьютере, – сказал он.
– Включите.
Он послушался.
– А что за той дверью? – спросила Лисбет, пока компьютер загружался.
– Просто раздевалка.
– Откройте дверь.
Там висело несколько комбинезонов.
– Хорошо. Зайдите в раздевалку, тогда я вам ничего плохого не сделаю.
Рефик подчинился без возражений.
– Теперь достаньте свой мобильник, положите на пол и подтолкните ко мне.
Он сделал все, как ему было сказано.
– Прекрасно. Закройте дверь.
Это был старый компьютер, с Windows 95 и жестким диском на двести восемьдесят мегабайт. Спустя целую вечность открылся документ, составленный в программе «Эксел», со списком машин, выданных в прокат. Лисбет обнаружила, что белый «Вольво», которым пользовался верзила-блондин, сдавался в прокат дважды: первый раз на две недели в январе и второй – с первого марта. Машина еще не была возвращена, но предоплата за неделю при долговременной аренде внесена.
Арендатора звали Рональд Нидерман.
Пробежав глазами папки на полке над компьютером, Лисбет увидела ту, на корешке которой стояла надпись «Удостоверения личности». Вынув папку с полки, она полистала ее и нашла Рональда Нидермана. Беря машину в прокат в январе, он предъявил паспорт, и Рефик Альба просто снял копию первой страницы. С фотографии смотрел верзила-блондин. Это был паспорт немца тридцати пяти лет, уроженца Гамбурга. Тот факт, что Рефик Альба снял копию с документа, говорил о том, что Рональд Нидерман был просто клиентом, а не знакомым, кому ненадолго дали машину.
На полях внизу были записаны номер мобильника и адрес почтового ящика в Гётеборге.
Лисбет поставила папку обратно и выключила компьютер. Оглядевшись, увидела резиновый клин на полу у входной двери. Подобрав, она подошла к раздевалке и постучала ручкой пистолета по двери.
– Вы меня слышите?
– Да.
– Вы знаете, кто я?
Молчание в ответ.
«Ну, не слепой же он, чтобы не узнать меня», – подумала она.
– Ясно. Вы меня узнали. Боитесь?
– Да.
– Не бойтесь, господин Альба. Я вас не трону. У меня почти все готово. Извините за беспокойство.
– Э-э… хорошо.
– Воздуху вам хватает?
– Да… А что вам вообще надо?
– Я хотела проверить, не брала ли здесь машину одна женщина два года назад, – соврала она. – Но я ее не нашла, хотя вы в этом не виноваты. Я сейчас уйду.
– Хорошо.
– Я засуну резиновый клин под дверь раздевалки. Дверь достаточно слабая, и вы сможете выбраться, просто это займет немного времени. В полицию звонить не стоит. Меня вы больше никогда не увидите. Сегодня можете открыть салон как обычно и даже считать, что ничего не произошло.
Вероятность того, что он не позвонит в полицию, была мизерной, но ведь не мешало намекнуть ему и на другую возможность. Пусть подумает. Покинув салон, Лисбет пошла к «Тойоте Королле», стоявшей за углом, и быстро изменила внешность на Ирене Нессер.
Как жаль, что ей не удалось найти настоящий адрес верзилы-блондина, возможно, где-то в пределах большого Стокгольма. Вместо этого у нее был только почтовый ящик на другой стороне Швеции. Но это была единственная ниточка в ее распоряжении. «Так. Значит, в Гётеборг», – решила Лисбет.
Она добралась до съезда на шоссе Е20 и двинулась по нему на запад, в сторону Арбоги. Ткнула в кнопку радио, но новости только что закончились, и началась реклама. Потом она послушала Дэвида Боуи, певшего «…putting out fire with gasoline». Сама Лисбет не знала ни кто поет, ни что это за песня, но слова она восприняла как пророческие.
