Сна у Паоло Роберто не было ни в одном глазу, но он так глубоко задумался, что не сразу заметил женщину, появившуюся около одиннадцати часов вечера со стороны Хегалидской церкви. Он уловил ее силуэт в зеркало заднего вида. Когда она проходила мимо уличного фонаря метрах в семидесяти позади его машины, он резко повернул голову и сразу узнал Мириам Ву.

Он подобрался всем телом и подумал, не выскочить ли из машины, но потом решил, что так он может ее напугать. Лучше подождать, когда она подойдет к подъезду.

И только эта мысль промелькнула у него в голове, он увидел, как небольшой темный фургон медленно подъехал со спины Мириам Ву и, поравнявшись с нею, затормозил. Обескураженный Паоло Роберто увидел, как из раздвижной двери фургона выскочил светло-русый, ужасающего вида громила и схватил Мириам Ву. Для девушки это случилось как гром среди ясного неба. Она попыталась вырваться, попятившись, но громила цепко держал ее за запястья.

Изумленный Паоло Роберто видел, как правая нога Мириам Ву описала дугу. «Она же кикбоксер», – промелькнуло у него в мозгу. Затем она лягнула блондина-верзилу в голову. Пинок, похоже, оказался совершенно безрезультатен, а сам верзила поднял здоровенную лапищу и отвесил Мириам Ву пощечину. Звук пощечины был слышен даже Паоло Роберто, хотя он находился в шестидесяти метрах от них. Мириам Ву свалилась как подкошенная. Громила нагнулся, подхватил ее одной рукой и буквально зашвырнул в фургон. Только теперь Паоло Роберто пришел в себя и закрыл рот, раскрывшийся от изумления. Распахнув дверцу машины, он бросился к фургону.

Уже через несколько шагов Паоло Роберто понял бесполезность своего порыва. Он еще не успел разогнаться, а машина, в которую Мириам Ву закинули, как мешок картошки, уже спокойно развернулась в обратном направлении и двинулась в сторону Хёгалидской церкви. Паоло Роберто решительно остановился, бросился назад к машине и вскочил за руль. Он рванул с места, в свою очередь сделал полный разворот и выехал на перекресток. Фургона не было видно. Притормозив, он сначала посмотрел в сторону Хёгалидсгатан, но все же решил попытать счастье, свернув налево к Хорнсгатан. Туда он подъехал, когда на светофоре был красный свет, но так как движения не было, Паоло Роберто выехал на перекресток и огляделся во всех направлениях. Он увидел лишь свет от задних фонарей машины, свернувшей налево, в сторону Лонгхольмсгатан по направлению к Лильехольмскому мосту.

Неясно, был ли это тот самый фургон, но других машин он не видел и потому до упора нажал на педаль газа. Красный свет на перекрестке у Лонгхольмсгатан остановил его. Шли секунда за секундой, а он был вынужден пропускать машины, шедшие из Кунгсхольмена. Путь впереди освободился, но светофор еще не переключился, а он уже дал полный газ, надеясь, что полиция в этот момент его не видит.

По Лильехольмскому мосту Паоло Роберто пронесся, превышая скорость, и еще быстрее припустил, проезжая через Лильхольм. Он так и не знал, была ли мелькнувшая машина фургоном и не свернула ли она уже на Грендаль или Оршту. Он делал ставку на удачу и только жал на газ. Несясь со скоростью около ста пятидесяти километров в час, обгонял редких, следовавших правилам водителей, подозревая, что один-другой из них записал его регистрационный номер.

С высоты небольшого склона у Бредэнга Паоло Роберто снова увидел фургон, поднажал на газ и с расстояния метров пятидесяти убедился, что это вроде тот самый. Теперь он сбросил скорость до девяноста километров в час и оставался позади метрах в двухстах. Только теперь его дыхание успокоилось.

Оказавшись на полу фургона, Мириам Ву почувствовала, как по шее у нее течет кровь. Она шла из носа. Он разбил ей в кровь нижнюю губу и, возможно, сломал переносицу. Все происшедшее было так неожиданно, словно она получила обухом по голове, да и ее сопротивление было пресечено меньше чем за секунду. Она почувствовала, как машина тронулась с места, прежде чем набросившийся на нее громила успел закрыть раздвижную дверь. При резком повороте машины он чуть не потерял равновесие.

Мириам Ву повернулась на спину и уперлась бедром в пол. Когда верзила-блондин оказался к ней лицом, она ударила его ногой в голову, оставив след от каблука. Такой удар он не мог не почувствовать.

Но он лишь удивленно взглянул на нее и усмехнулся.

«Господи, да это же просто чудовище», – подумала Мириам.

Она снова сделала замах ногой, но он перехватил ее и так сильно вывернул стопу, что она завопила от боли и была вынуждена повернуться на живот.

Потом он наклонился и шлепнул ее ладонью сбоку по голове. Из глаз у нее посыпались искры. Ощущение было такое, словно по ней треснули кувалдой. Когда блондин сел ей на спину, Мириам попыталась стряхнуть его с себя, но он был такой тяжелый, что ей не удалось пошевелить его ни на миллиметр. Заломив ей руки за спину, он надел на них наручники. Мириам была совершенно беспомощна, и ее вдруг пронзил парализующий страх.

По дороге домой из Тюресё Микаэль Блумквист проезжал «Глобен-арену». Всю вторую половину дня, включая вечер, он убил на встречи с тремя мужчинами из своего списка секс-покупателей. Это не дало никаких результатов. Он общался с панически испуганными людьми, которых уже расспрашивал Даг Свенссон и которые лишь ждали, когда развергнутся небеса. Они упрашивали, умоляли его о пощаде. Всех их он вычеркнул из своего списка подозреваемых в убийстве.

Проезжая по мосту Сканстуль, Микаэль позвонил Эрике Бергер. Она не отвечала. Он попробовал позвонить Малин Эрикссон, но и она не брала трубку. Вот черт, уже поздно, а ему так надо поговорить с кем-нибудь.

Микаэль подумал о Паоло Роберто и набрал его номер спросить, нет ли чего нового относительно Мириам Ву. После пятого гудка ему ответили.

– Паоло у телефона.

– Привет. Это Блумквист. Хотел узнать, как у тебя дела…

– Блумквист, я еду за фррр-нмм с Мириам.

– Не понимаю.

– Фрр-грр-мм.

– Звук пропадает. Тебя не слышно.

Разговор прервался.

Паоло Роберто выругался. Батарейка мобильника выдохлась, а он тем временем проезжал Фитью. Нажав кнопку включения, восстановил телефонную связь и набрал номер службы СОС, но в тот момент, когда ему ответили, мобильник снова вырубился.

«Вот проклятье», – ругнулся он.

У него была заряжалка для мобильника, и ее можно было подключать к розетке на приборной панели автомобиля, но она осталась дома, на комоде в прихожей. Швырнув мобильник на пассажирское сиденье, Паоло Роберто сосредоточился на том, чтобы держать в поле зрения габаритные огни фургона впереди. Ему не хотелось привлекать к себе внимание, и он увеличил расстояние между ними до нескольких сотен метров.

«Чертов отморозок, напичканный стероидами, схватил девушку прямо у меня под носом, но я до него доберусь», – решил он.

Будь рядом Эрика Бергер, она обозвали бы его мачо-ковбоем. Сам себе он сказал бы: «Ни дна тебе, ни покрышки».

На всякий случай Микаэль Блумвист решил проехать мимо квартиры на Лундагатан. Света в окнах Мириам Ву не было. Он снова попытался дозвониться до Паоло Роберто, но услышал сообщение, что абонент недоступен. Блумквист что-то пробурчал себе под нос и поехал домой. Перекусить он мог только бутербродами и кофе.

Паоло Роберто не ожидал, что дорога займет столько времени. Они проехали Сёдертелье, а затем выехали на шоссе Е20 в сторону Стренгнеса. Сразу за Нюкварном фургон взял налево и продолжал ехать по дорогам сельской местности Сермланда.

Риск привлечь к себе внимание тем самым возрос. Паоло Роберто сбавил скорость, увеличив расстояние до фургона.

В этой местности Паоло не слишком хорошо ориентировался, но его географических познаний хватило на то, чтобы понять – они находятся у западного берега озера Ингерн. Он потерял из виду фургон и прибавил скорости. Выйдя на длинный участок прямой дороги, затормозил.

Фургон пропал. Паоло Роберто проезжал многочисленные ответвления с той дороги, по которой следовал, и упустил фургон.

У Мириам Ву ломило в затылке и жгло лицо от ссадин, но она поборола приступ паники и страха от своей беспомощности. Больше ее не били. Ей удалось сесть, прислонившись спиной к сиденью водителя. Руки, заломленные за спину, были в наручниках, рот заклеен липкой лентой. Одну из ноздрей забила засохшая кровь, и ей было трудно дышать.

Она окинула взглядом верзилу-блондина. Заклеив ей рот, тот не произнес ни слова и полностью игнорировал ее. От ее удара ногой на его лице остался след. Таким ударом можно отправить в нокаут любого, а этот едва обратил внимание. В этом было что-то противоестественное.

Это был крупный мужчина мощного телосложения. Мускулы у него свидетельствовали о многих часах систематических занятий в спортивном зале, но они казались естественными, а не накачанными, как у культуристов. Ладони у него были размером со сковородку – неудивительно, что его пощечина чувствовалась как удар кувалдой.

Фургон подпрыгивал на неровной дороге.

Мириам не представляла себе, куда ее везут. Ей казалось, что они долго ехали по шоссе Е4 в южном направлении, а потом свернули на проселочные дороги.

Мириам поняла, что даже имей она свободные руки, ее противодействие верзиле обречено на неудачу. Она ощущали себя полностью беспомощной.

Малин Эрикссон позвонила Микаэлю Блумквисту в начале двенадцатого, едва тот зашел в квартиру, поставил кофеварку и начал делать бутерброды.

– Извини, что поздно звоню. Я пытаюсь дозвониться тебе на мобильник уже несколько часов, но ты не отвечаешь.

– Прошу прощения, но я его отключил, пока разговаривал с несколькими клиентами проституток.

– Я нашла кое-что интересное, – начала Малин.

– Рассказывай.

– О Бьюрмане. Мы ведь договорились, что я покопаюсь в его прошлом.

– Ну.

– Он пятидесятого года рождения, начал учиться на юридическом в семидесятом году. Защитил диплом в семьдесят шестом году, начал работать в адвокатском бюро «Кланг и Рейне» в семьдесят восьмом и открыл свое собственное в восемьдесят девятом.

– Дальше.

– Всего несколько недель в семьдесят шестом он исполнял обязанности нотариуса в гражданском суде, а сразу после защиты диплома в том же году проработал два года, с семьдесят шестого по семьдесят восьмой, юристом в Главном полицейском управлении.

– Вот оно что.

– Мне удалось выяснить, какие у него были обязанности. Не так-то просто это было сделать. Он занимался делопроизводством юридических дел Службы безопасности Главного полицейского управления, относящихся к иностранцам.

– Да что ты говоришь!

– Другими словами, он, вероятно, работал там одновременно с Бьёрком.

– Проклятый Бьёрк… А ведь ни слова не сказал, что работал вместе с Бьюрманом.

Фургон наверняка где-то поблизости. Паоло Роберто держался от него подальше и потому терял его из виду время от времени. Последний раз он выхватил его из темноты всего за несколько минут до того, как понял, что упустил его. Паоло дал задний ход, заехав на обочину, и развернулся обратно, на север. Он ехал медленно, вглядываясь в ответвления с дороги.

Буквально в ста пятидесяти метрах он вдруг увидел просвет в сплошной стене леса. Это была небольшая лесная дорога, уходящая с противоположной стороны шоссе. Паоло Роберто свернул и проехал по ней метров десять, пока не остановился. Не став даже запирать дверцу, пересек дорогу и перепрыгнул через канаву. Как бы ему сейчас пригодился фонарик! Он продирался сквозь деревья.

Оказалось, что вдоль дороги шла лишь узкая полоса леса, и он быстро вышел на усыпанную мелким гравием площадку. Различил несколько низких темных построек и пошел в их сторону. Внезапно зажглась лампа над воротами для грузовиков в одном из зданий.

Паоло присел на корточки и замер. Секундой позже свет зажегся где-то в глубине здания. Оно напоминало длинное складское помещение с рядом узких, высоко расположенных вдоль фасада окошек. Во дворе громоздилась масса контейнеров, справа виднелся желтый самосвал, а рядом – белый «Вольво». Свет наружной лампы выхватил из темноты очертания фургона, припаркованного метрах в двадцати пяти впереди.

В грузовых воротах, перед которыми он оказался, открылась входная дверь для персонала; из нее вышел блондин с пивным животом, на ходу зажигая сигарету. Вот он повернул голову, и в свете дверного проема Паоло увидел его прическу «конский хвост».

Упираясь одним коленом в землю, Паоло полностью замер. Он был на расстоянии двадцати метров от мужчины, полностью на виду, но огонь от зажигалки лишил того возможности видеть в темноте. Тут оба – и Паоло, и мужчина с «конским хвостом» – услышали звук приглушенных голосов из фургона. Когда «конский хвост» направился к фургону, Паоло медленно лег пластом на землю.

Он услышал шум отодвигаемой двери в фургоне и увидел, как верзила-блондин выпрыгнул наружу, затем нагнулся и вытащил из машины Мириам Ву. Он подхватил ее под мышки и непринужденно удерживал, хотя она брыкалась. Мужчины обменялись парой слов, но Паоло их не слышал. Затем «конский хвост» открыл дверь водителя, сел в кабину, завел мотор и описал короткую дугу во дворе. Свет фар скользнул лучом всего в нескольких метрах от того места, где лежал Паоло. Вскоре фургон исчез на лесной дороге; Паоло слышал лишь затихающий звук мотора.

Верзила занес Мириам Ву на склад. Вскоре Паоло увидел тень, мелькнувшую в окнах наверху и двигавшуюся в глубь здания.

Он осторожно поднялся, одежда его была влажной. Он испытывал смешанные чувства облегчения и тревоги. Облегчения от того, что Мириам Ву была теперь поблизости; и в то же время его переполняла тревога – ведь верзила с такой легкостью подхватил ее, будто нес сумку с продуктами из супермаркета. Это не могло не вызывать и какого-то уважения. Этот человек был огромного роста и непомерной силы.

Здравый смысл подсказывал Паоло Роберто, что не стоит соваться самому, а лучше вызвать полицию, но его мобильник сдох. К тому же у него было очень смутное представление о том, где он сейчас находится, и Паоло не был уверен, что смог бы дать описание пути сюда. Он также понятия не имел, что происходит с Мириам Ву внутри склада.

Медленно обойдя здание, Паоло Роберто удостоверился, что вход в здание только один. Через пару минут он снова стоял перед воротами, принимая решение. Паоло не сомневался, что верзила-блондин – настоящий бандюга. Он избил Мириам Ву и похитил ее. Но Паоло это не слишком испугало: он верил в свои силы и знал, что может как следует врезать кому угодно, если придется драться. Проблема только в том, что неизвестно, вооружен ли громила и есть ли в здании кто-нибудь еще. В последнем Паоло Роберто сомневался. Видимо, там только Мириам Ву и верзила.

Ворота были такие большие, что в них без труда мог въехать самосвал, но была там и обычная дверь для персонала. Открыв ее, Паоло попал в большое складское помещение. Горел свет, и он увидел массу валявшегося старья, старых коробок и просто хлама.

Слезы текли по щекам Мириам Ву. Она плакала не столько от боли, сколько от беспомощности. В дороге верзила полностью ее игнорировал, а когда фургон остановился, содрал с ее рта липкую ленту, подхватил под мышки и без всякого труда отнес в помещение. Там он сбросил ее на цементный пол, не обращая ни малейшего внимания ни на мольбы, ни протесты. Взгляд, которым он ее смерил, был холоден и безжалостен.

До Мириам Ву вдруг дошло, что на этом складе ее ожидает смерть.

Повернувшись к ней спиной, блондин подошел к столу, открыл бутылку минеральной воды и начал пить большими глотками. Он не связывал ей ног, и она стала понемногу подниматься с пола.

Верзила обернулся и усмехнулся. К двери он был ближе, чем она, так что шансов выскочить он ей не оставил. Мириам обреченно опустилась на колени, но тут же ее взяло зло на саму себя. «Без боя ни за что не сдамся. Только подойди, чертова скотина», – думала она, снова поднимаясь на ноги и стискивая зубы.

Руки у нее по-прежнему были связаны за спиной, и Мириам чувствовала себя неуклюжей и нетвердо стоящей на ногах. Когда он подошел к ней, она развернулась, наметила уязвимое место и нанесла ему молниеносный удар под ребра. Потом, сделав полный оборот, снова ударила, на этот раз метя в пах, но попала в бедро. Тогда, отскочив назад на метр, она поменяла ногу, готовясь к следующему удару. Со связанными руками Мириам не хватало замаха для удара в лицо, но ей удалось нанести ему сильный удар в грудь.

Вытянутой рукой верзила схватил ее за плечо и как следует крутанул, но с такой легкостью, будто она была сделана из бумаги. Всего один раз он ударил ее кулаком – несильно, по почкам. Тем не менее Мириам Ву издала безумный крик, когда парализующая боль дошла до самой диафрагмы. Она вновь свалилась на колени. Блондин залепил ей пощечину, и она рухнула на пол. Подняв ногу, он пнул ее в бок. У нее прервалось дыхание, и она почувствовала, что ребро сломано.

Избиения Паоло Роберто не видел, но услышал, как Мириам Ву вопит от боли. Это был душераздирающий крик, сменившийся полной тишиной. Он повернул голову в ту сторону и стиснул зубы. За стеной была еще одна комната. Паоло бесшумно подошел и, соблюдая осторожность, заглянул в дверной проем. Он увидел, как громила перевернул Мириам Ву на спину и исчез из поля зрения на несколько секунд. Вернулся он с бензопилой, которую поставил на пол рядом с девушкой. Паоло Роберто поднял брови.

– Мне нужен ответ на простой вопрос.

Голос блондина прозвучал неожиданно высоко, как будто он еще не достиг возраста, когда голос ломается. В его речи был слышен какой-то акцент.

– Где Лисбет Саландер?

– Не знаю, – пробормотала Мириам Ву.

– Ответ неправильный. Даю тебе последний шанс, а потом включаю ее.

Он присел на корточки и похлопал по бензопиле.

– Где прячется Лисбет Саландер?

Мириам Ву покачала головой.

Паоло все еще колебался, но когда громила протянул руку к пиле, он решился: сделав три энергичных шага, оказался в комнате и жестким правым хуком нанес ему удар по почкам.

Если бы Паоло Роберто трусил в ринге, не стать бы ему всемирно известным боксером. За всю свою карьеру он провел тридцать три матча и выиграл в двадцати восьми из них. Нанеся удар, Паоло ожидал увидеть какую-то реакцию. Бывает, что противник валится на пол или хватается за ушибленное место. Но сейчас у него было такое чувство, будто он со всей силы двинул кулаком по бетонной стене. Такого ощущения ему не доводилось испытать за всю свою карьеру на ринге, и он изумленно уставился на стоявшего перед ним колосса.

Тот обернулся и столь же недоуменно воззрился на боксера.

– Может, лучше иметь дело с противником в твоей весовой категории? – спросил Паоло Роберто.

Он напряг мускулы и провел серию ударов правой-левой-правой, целясь в диафрагму противника. Удары были тяжелые, но опять у него появилось чувство, что он барабанит в стену. Единственный эффект заключался в том, что громила отошел на шаг назад, скорее от удивления, чем из-за удара, и вдруг улыбнулся.

– Ты же Паоло Роберто, – произнес он.

Паоло растерянно онемел. Он только что нанес четыре удара, которые, по всем правилам, должны были повлечь ситуацию, когда громила оказывается на полу, а сам он отправляется в свой угол ринга, в то время как рефери начинает счет. Но оказалось, что ни один из его ударов не имел ни малейшего эффекта.

«Господи, это же нереально», – подумал он.

Затем все следовало как в замедленной съемке: он видел, как правый хук блондина летит на него по воздуху. Тот был медлителен, и его удар можно было предвидеть заранее. Паоло уклонился и частично нейтрализовал удар плечом. Но ощущение было такое, будто по нему заехали металлическим прутом.

Паоло Роберто отпрыгнул назад на пару шагов, испытав что-то вроде уважения к противнику.

«Это какая-то аномалия. Никому же не под силу так ударить», – промелькнуло у него в голове.

Паоло чисто автоматически парировал левый хук, подставив предплечье, и вдруг почувствовал сильнейшую боль. Он не успел отразить правый хук, взявшийся неизвестно откуда и угодивший ему в лоб.

Паоло Роберто, как тряпку, выбросило спиной в раскрытую дверь. Он с грохотом свалился на гору деревянных поддонов и стукнулся головой. Тут же почувствовал, как лицо заливает кровь. «Он рассек мне бровь. Придется зашивать, в который раз», – пришло ему в голову.

В следующее мгновение громила опять возник перед глазами, и Паоло Роберто откатился в сторону. Он был на волосок от нового удара огромного кулака, разящего как кувалда. Быстро отскочил на три-четыре шага и приготовил руки к защите. Он был потрясен.

Громила бросил на него взгляд, полный любопытства, почти удовольствия. Затем тоже принял защитную стойку. «Значит, он боксер», – подумалось Паоло. Они начали медленно описывать круги вокруг друг друга.

В следующие сто восемьдесят секунд между ними состоялся самый странный матч, в каком Паоло Роберто доводилось участвовать. Ни канатов, ни перчаток. Ни судей, ни секундантов. Никакого гонга, который отправлял бы участников по своим углам ринга, никаких пауз, ни воды, ни нюхательной соли, ни полотенца, чтобы утереть кровь, заливающую глаза.

Паоло Роберто вдруг понял, что это матч не на жизнь, а на смерть. Все тренировки, все годы колотьбы по мешку с песком, все спарринги, опыт всех матчей собрались воедино в той энергии, которая зародилась в нем сейчас, а адреналин подскочил так, как никогда раньше в жизни.

Теперь он наносил удары без промедления. Они сыпались градом, и в каждый из них Паоло вкладывал всю свою силу и напрягал все мускулы. Левой, правой, снова левой, а потом неожиданно правой в лицо, уклониться от удара слева, отпрянуть на шаг, сделать выпад правой. Каждый удар Паоло Роберто попадал в цель.

Это был самый важный бой в его жизни, соревнование не кулаков, но и мозгами.

Паоло Роберто смог уклониться от всех ударов, предназначенных ему. Он провел такой четкий правый хук в челюсть противника, что у него возникло подозрение, не сломал ли он одну из фаланг своих пальцев. От такого удара противнику полагалось свалиться как подкошенному. Паоло увидел, что костяшки его пальцев в крови и что на лице громилы появились красные пятна и отеки, но тот, казалось, ничего не замечал.

Паоло отскочил назад и дал себе секундную передышку, оценивая соперника. «Он явно не боксер. Хоть и двигается правильно, его навыки не стоят и гроша. Он только делает вид, что боксирует. Защищаться не умеет. Каждый его удар можно предвидеть. Медлителен во всех движениях», – думал Паоло.

Но в следующий момент громила провел левый хук и попал в бок Паоло. Вот уже второй раз он ударил как следует. Паоло почувствовал резкую боль во всем теле – его ребро треснуло. Пытаясь попятиться, он споткнулся о какой-то хлам на полу и упал на спину. Громила метнулся к нему, но Паоло Роберто успел откатиться в сторону и, качаясь, встал на ноги.

Снова отступив, он пытался собраться с силами.

Громила уже бросился к нему, и Паоло пришлось защищаться. Он уклонялся, отступал и опять уклонялся. Каждый раз, когда он подставлял плечо под удар, его пронзала боль.

Наступил момент, который каждый боксер с ужасом пережил хоть раз в жизни; чувство, которое может появиться уже в середине матча. Это чувство, что ему не сдюжить, интуиция, которая нашептывает: «Черт возьми, а ведь я проигрываю».

Это решающий момент почти в каждом матче – когда силы внезапно покидают тебя, адреналин впрыскивается с такой силой, что парализует, а призрак добровольной капитуляции бродит вокруг ринга. Это тот самый решительный момент, когда становится ясно, кто любитель, а кто профессионал, кто победитель, а кто побежденный. Мало кто из боксеров, очутившись у края этой пропасти, находит в себе силы повернуть ход матча и обратить неизбежное поражение в победу.

Именно такой момент и наступил сейчас у Паоло Роберто. В голове шумело, в ногах чувствовалась слабость, и он словно наблюдал за сценой со стороны, видя громилу, словно в объектив фотокамеры. В этот момент решалось, пан или пропал.

Паоло Роберто, пятясь, двигался по полукругу – ему требовалось собрать силы и выиграть время. Громила следовал за ним целенаправленно, но медленно, как будто знал, что борьба завершена, просто конец раунда еще не наступил. «Он вроде как боксирует, а в то же время и не боксирует, – думал Паоло. – Он знает, кто я, и хочет доказать, что не хуже. Но сила удара у него просто нечеловеческая, а к моим ударам он вообще нечувствителен».

Мысли мелькали в голове Паоло, пока он пытался оценить ситуацию и решить, какую тактику избрать.

Внезапно всплыл вечер в Мариехамне два года назад. Его карьера профессионального боксера внезапно оборвалась самым грубым образом, когда он встретился – вернее, столкнулся – с аргентинцем Себастьяном Луханом. Паоло нарвался на свой первый в жизни нокаут и провел без сознания пятнадцать секунд.

Он часто потом перебирал в мыслях, в чем тогда просчитался. Ведь он был в то время в отличной форме, абсолютно собравшийся, а Себастьян Лухан не превосходил его профессионально. Но аргентинец нанес точнейший удар, и весь раунд превратился в штормовую круговерть.

Позднее Паоло видел на видеозаписи, как беспомощно он мялся на ринге, будто неуклюжий утенок Дональд Дак. Нокаут последовал через двадцать три секунды.

Ни сильнее, ни тренированнее, чем он, Себастьян Лухан не был. Разница между ними была столь незначительна, что матч мог бы закончиться и с противоположным результатом.

Позднее Паоло понял, что вся разница между ними была в том, что Себастьян Лухан был более заводной. Когда Паоло вышел на ринг в Мариехамне, он был настроен на победу, но в бой отчаянно не рвался. Вопросом жизни и смерти это для него не было, даже проигрыш он не воспринимал как катастрофу.

Полтора года спустя Паоло Роберто все еще боксировал, но уже не как профессионал. Он участвовал лишь в товарищеских спаррингах. По-прежнему тренировался, не набрал веса и не раздобрел в талии. Он, конечно, уже не был точно настроенным инструментом, как когда-то перед матчем за чемпионский титул, когда тело нарабатывалось месяцами, но он был Паоло Роберто, а не кто угодно. А теперь, в отличие от Мариехамна, нынешний матч на складе значил в буквальном смысле жизнь или смерть.

Паоло Роберто принял решение. Он резко остановился и подпустил громилу вплотную. Сделав обманный финт левой, вложил всю свою силу в правый хук. Удар был мощный и поразил нос и рот противника. Атака оказалась для блондина полной неожиданностью, ведь перед этим Паоло долго отступал. Наконец-то он почувствовал, что его удар не остался без последствий. Затем последовали левый-правый-левый, все три в лицо.

Громила, действуя как в замедленной съемке, сделал выпад правой. Подготовка к удару была заметна заранее, и Паоло уклонился от гигантского кулака. Видя, как громила переносит тяжесть с ноги на ногу, он понял, что готовится удар левой. Но вместо того, чтобы парировать его, Паоло отклонился назад и позволил левому хуку промелькнуть перед своим носом. Его ответом был ошеломляющий удар снизу под ребра.

Когда громила развернулся отразить атаку, Паоло провел левый хук снизу вверх и снова нанес удар в нос.

Он чувствовал, что сейчас делает все верно и полностью контролирует бой. Противник начал пасовать. У него текла кровь из носа, и он уже не ухмылялся.

Но тут громила вдруг замахнулся ногой. Ступня его взлетела и нанесла удар, полностью неожиданный для Паоло Роберто. Сам он следовал правилам бокса и не ожидал, что его пнут. Казалось, что он получил удар кувалдой по бедру чуть выше колена. «Нет», – пронеслось в его голове. Он отступил, и тут его правая нога подогнулась и снова уткнулась в какой-то хлам.

Громила смотрел на него сверху вниз. Глаза их на секунду встретились. Смысл взгляда сверху не допускал двух толкований: «Матч окончен».

И тут глаза громилы расширились от боли – Мириам Ву ударила его в пах, зайдя сзади.

В теле Мириам Ву болел каждый мускул, но ей все же удалось протащить скованные руки понизу и продернуть их под ногами, так что теперь они были впереди. В ее нынешнем состоянии это был акробатический номер высшего класса.

Боль ощущалась в ребрах, шее, спине, почках; ей было трудно встать на ноги. Все же она доковыляла до двери и не поверила своим глазам: Паоло Роберто – откуда он только взялся – залепил верзиле правым хуком, а затем, после серии ударов в лицо, пинком ноги был свален на пол.

Откуда и как здесь появился Паоло Роберто, не время было думать. Главное, что он был из хороших парней. Первый раз в жизни у нее возникло беспощадное желание изувечить другого человека. Сделав несколько быстрых шагов, Мириам мобилизовала всю свою энергию и напрягла те мускулы, которые еще не были повреждены. Оказавшись сзади верзилы, она засадила ему ногой в пах. На изящный тайский бокс это мало походило, но удар возымел действие.

Мириам Ву одобрительно кивнула сама себе. Мужики могут быть громадными как дом и крепкими как гранит, но яйца у всех на одном и том же месте. И удар был нанесен так метко, что заслуживал занесения в Книгу рекордов Гиннесса.

Впервые верзила был огорошен. Из груди его послышался стон, он схватился руками за пах и упал на колени.

Всего секунду простояв в нерешительности, Мириам поняла, что необходимо продолжение и, если удастся, завершение. Она собиралась засадить ему ногой в лицо, но, к ее удивлению, он поднял руку. Вот уж чего она не ожидала, так это что он очухается так быстро. У нее было такое чувство, будто она пнула ногой ствол дерева. Неожиданно блондин крепко схватил ее за стопу, свалил с ног и начал подтягивать к себе. Мириам видела, как поднимается его сжатый кулак, и стала остервенело вырываться и брыкаться свободной ногой. Она задела его по уху и в ту же секунду ощутила удар в висок. Казалось, что она со всей силы въехала головой в стену. Из глаз посыпались искры, а потом наступала тьма.

И тут Паоло Роберто стукнул его по затылку той самой доской, о которую споткнулся. Верзила повалился вперед и с грохотом рухнул.

Паоло Роберто огляделся с чувством нереальности происходящего. Верзила-блондин едва шевелился на полу. Мириам Ву, похоже, вышла из игры, на лице ее застыл остекленелый взгляд. Совместными усилиями они выиграли короткую передышку.

Паоло мог едва ступать поврежденной ногой и подозревал, что мышца над коленом порвана. Припадая на ногу, он добрался до Мириам и поставил ее на ноги. Она уже была способна двигаться, но взгляд ее был затуманен. Не говоря ни слова, Паоло закинул ее на плечо и, хромая, пошел к выходу. Правое колено пронзила такая острая боль, что иногда он прыгал на одной ноге.

Каким избавлением дохнуло на него из холодной тьмы! Но времени останавливаться не было. Паоло Роберто пересек двор и вступил в лесную чащу, следуя по тому же пути, каким пришел сюда. Очутившись среди деревьев, он споткнулся о выступ корня и свалился. Мириам Ву застонала, а он услышал, как с грохотом открылась дверь склада.

Исполинский силуэт верзилы-блондина вырисовывался в светлом прямоугольнике дверного проема. Паоло прикрыл ладонью рот Мириам Ву и, нагнувшись, прошептал ей на ухо: «Тихо, молчи».

Среди выступов корней он поискал и нащупал камень размером больше своего кулака. Перекрестился. В первые за всю свою небезгрешную жизнь он был готов, если надо, убить человека. Измотанный и избитый, он знал, что еще одного раунда ему не выдержать. Но никто, даже это чудовище, оплошность природы, не сможет драться с проломленным черепом. Пощупав камень, Паоло почувствовал, что у него овальная форма и острый край.

Верзила-блондин дошел до угла дома, потом описал большую дугу по двору. Остановился он в десяти шагах от того места, где затаил дыхание Паоло. Громила прислушивался, но он не знал, где именно их поглотила ночь. Через несколько минут он, видимо, понял, что эти высматривания ничего не дадут, решительно развернулся и вернулся в здание. Спустя несколько минут он погасил всюду свет, вышел с сумкой и, сев в белый «Вольво», рванул с места и скрылся на лесной дороге. Паоло слушал, пока шум мотора окончательно не исчез вдали. Опустив взгляд, он увидел, как блестят в темноте глаза девушки.

– Привет, Мириам, – сказал он. – Меня зовут Паоло. Можешь меня не бояться.

– Я знаю, – ответила она слабым голосом.

Паоло обессиленно прислонился к корням дерева, чувствуя, что адреналин в крови упал до нуля.

– Сил нет встать, – сказал он. – А надо. По другую сторону дороги стоит машина, до нее отсюда метров сто пятьдесят.

Верзила-блондин притормозил и остановился на площадке для отдыха чуть восточнее Нюкварна. Он чувствовал себя совершенно разбитым и сбитым с толку, голова была как чужая.

Никогда в жизни до сегодняшнего дня он не выходил из драки побежденным. И отделал его Паоло Роберто… боксер. Похоже на кошмарный сон, какие случаются беспокойными ночами. Он не мог взять в толк, откуда взялся Паоло Роберто. Тот ни с того ни с сего вдруг очутился на складе…

Просто бред какой-то.

Удары Роберто были нечувствительны, что и неудивительно. Но пинок в пах был очень даже ощутим. А от чудовищного удара по голове у него в глазах померкло. Он провел пальцами по затылку и нащупал огромную шишку. Если надавить пальцами, то боль не чувствовалась, но голова кружилась и все ощущалось как в тумане. К немалому удивлению, проведя языком, он почувствовал, что лишился зуба в левой половине верхней челюсти, а во рту был привкус крови. Зажав нос между большим и указательным пальцами и осторожно потянув его вверх, он расслышал какой-то треск в голове и понял, что нос сломан.

Правильно сделал, что взял сумку и покинул склад, пока не приехала полиция. Но допустил серьезную ошибку. По каналу «Дискавери» он видел, как при расследовании полицейские собирали массу улик и следов, анализируя кровь, волоски, ДНК… Не хотелось ему возвращаться на склад, но делать нечего. Придется прибраться. Он развернул машину и отправился назад. На въезде в Нюкварн ему повстречалась машина, но он не придал этому значения.

Поездка обратно в Стокгольм оказалась сущим кошмаром. Кровь заливала глаза, все тело болело, Паоло был изможден. Он вел машину как пьяный, виляя из стороны в сторону. Отерев глаза, осторожно потрогал нос; это причинило сильную боль. Дышать Паоло мог только ртом. Он не переставал всматриваться, не видно ли белого «Вольво»; ему даже показалось, что оно промелькнуло около Нюкварна.

Когда Паоло выехал на шоссе Е20, вести машину стало легче. Он подумал, не остаться ли в Сёдертелье, но не знал, куда ему следует ехать. Он бросил взгляд на Мириам Ву, лежавшую, как тюфяк, все еще в наручниках и без ремня безопасности на заднем сиденье. Ему пришлось тащить ее до машины, и она заснула сразу, едва оказавшись на сиденье. Паоло не знал, была ли она без чувств из-за травм, или просто отключилась в изнеможении. Поколебавшись, он свернул на шоссе Е4 в сторону Стокгольма.

Микаэль Блумквист проспал не больше часа, когда зазвонил телефон. Скосив глаза на будильник, он увидел, что сейчас начало пятого, и сонно протянул руку к трубке. Звонила Эрика Бергер, и он не сразу понял, что она говорит.

– Паоло Роберто?.. Где он?

– В больнице Сёдера, и там же Мириам Ву. Он пытался тебе дозвониться на мобильник, но ты не отвечал, а домашнего номера у него не было.

– Мобильник я отключил. А что он делает в больнице?

Голос Эрики Бергер звучал терпеливо, но безапелляционно.

– Микаэль, поезжай туда на такси и все выясни. Он совершенно не в себе; говорит про бензопилу, дом в лесу и какого-то верзилу, который не умеет толком боксировать…

Микаэль хлопал глазами и ничего не понимал. Наконец, покачав головой, он потянулся за брюками.

Паоло Роберто лежал на каталке в одних трусах, вид у него был жалкий. Микаэлю пришлось прождать целый час, пока его впустили к пациенту. Нос Паоло был скрыт под фиксирующей повязкой, левый глаз заплыл, а бровь над ним заклеена хирургическим пластырем после того, как ее зашили, наложив пять швов. На ребра был наложен бандаж, по всему телу красовались кровоподтеки и ссадины. На левом колене тоже был бандаж.

Микаэль Блумквист принес Паоло Роберто кофе в бумажном стаканчике, которое он нацедил в автомате в коридоре, и критически оглядел его лицо.

– Выглядите как после автомобильной катастрофы, – сказал он. – Ну, рассказывайте.

Боксер покачал головой.

– Чертов зверюга, – пробормотал он.

– Да что случилось-то?

Паоло Роберто снова покачал головой и посмотрел на свои руки. Костяшки были так разбиты, что он едва мог держать кофейный стаканчик. Их обмотали пластырем. Его жена прохладно относилась к боксу, а теперь и вовсе придет в ярость.

– Я же боксер, – начал он. – Ну, в смысле, когда я был действующим боксером, то не боялся выходить на ринг против кого угодно. Бывало, и мне доставалось, но я мог и врезать, и защититься. Когда я атакую, то стараюсь сделать так, чтобы противник рухнул и почувствовал боль.

– А с тем мужиком было не так?

Паоло Роберто в третий раз покачал головой и начал спокойно и подробно рассказывать, что с ним случилось прошлой ночью.

– Я нанес ему не меньше тридцати ударов, раз четырнадцать-пятнадцать – в голову. Я заехал ему в челюсть четыре раза. Вначале бил несильно – я же не собирался его избивать, а просто думал защищаться. Но под конец я дрался уже изо всех сил. Одним из таких ударов я, должно быть, сломал ему челюсть. Но этот чертов зверюга только отряхнулся и продолжал лезть. Это же, черт возьми, не бывает с нормальными людьми!

– А как он выглядел?

– Как бронированный робот – без преувеличения. Ростом выше двух метров, весит где-то сто тридцать – сто сорок килограммов. Кроме шуток, у него одни мускулы да армированный каркас. Чертов верзила-блондин, даже не чувствующий боли…

– Вы никогда его раньше не видели?

– Никогда. И он не боксер. Хотя, как ни странно, отчасти боксер.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он понятия не имел, как надо боксировать. Я провел все свои финты, без труда пробивая его защиту, а он даже понятия не имел, как надо двигаться, чтобы избежать удара. В этом он был ни бельмеса. Но в то же время пытался двигаться как боксер, правильно держал руки и правильно вставал в стойку. Он вроде как ходил на тренировки по боксу, но пропускал мимо ушей все, что говорил тренер.

– Ну, дальше.

– Мне и девушке повезло, что он так медленно двигался. Это и спасло нам жизнь. Он о каждом своем свинге за месяц сигнал подавал, и я мог уклониться или парировать. Но два раза он в меня попал: первый раз в лицо – и вы видите результат его удара, – а второй раз по корпусу, и сломал мне ребро. Но оба удара были нечеткие. Если бы первый удар был сделан чисто, он бы пробил мне череп.

Паоло Роберто внезапно рассмеялся. Этот смех был выражением триумфа.

– Ты что?

– Я победил. Этот придурок пытался меня убить, но я победил. Мне удалось уложить его. Правда, понадобилась чертова доска, чтобы отправить его в нокаут.

Он посерьезнел.

– Не поддай ему Мириам Ву в пах в нужный момент, еще не известно, как бы это все закончилось.

– Паоло, я страшно рад, что вы победили. Мириам Ву наверняка скажет вам то же самое, когда очнется. Вы не знаете, как у нее дела?

– Выглядит она почти как я. У нее сотрясение мозга, несколько сломанных ребер, перебита переносица и отбиты почки.

Микаэль наклонился и положил руку на колено Паоло Роберто.

– Если вам когда-нибудь понадобится помощь… – начал он.

Тот кивнул и тепло улыбнулся.

– Блумквист, если вам когда-нибудь понадобится помощь…

– Ну?

– …позовите лучше Себастьяна Лухана.