Дани Эстеллар
Никогда Дани не была близка с братом, Вестером. Будучи старше ее на семь лет, он будто принадлежал к иному миру. Его учили фехтовать, вести дела и говорить на языках других Домов. Он постоянно пропадал в местах с сомнительной репутацией, о которых Дани могла только догадываться – и представлять их по книгам. Но они так ни разу и не говорили с братом по душам – ничего, кроме дежурных вежливых фраз.
Поэтому во время церемонии погребения у Дани не выходило скорбеть. Она честно пыталась, но получалось не очень. Стоя в склепе, у раскрытого еще саркофага, девушка слушала песнопения жриц Сигхайи, смотрела, как они жгут свечи и благовония, должные сделать путь Вестера в мир теней простым и прямым.
Лицо Конрада выражало всю скорбь отца, Маргрит тоже приняла приличествующее случаю выражение лица – хотя Дани знала, что мачеха ничуть не сожалеет о смерти пасынка. Да она его и не знала почти что.
Но вот сама Дани скорбеть не могла. Она постоянно отвлекалась на лицо брата, лежавшее в окружении камня и свечей. Тени пламени колебались, так что казалось, будто восковая маска, бывшая когда-то лицом Вестера, сейчас откроет глаза и закричит:
– Я еще живой!
В тесном склепе было душно, запах сладковатых цветов сводил с ума, а уж когда жрица Сигхайи начала жечь благовония, единственной задачей Дани стало бороться с дурнотой. Она сосредоточилась на одной из свечей, наблюдала за ее пламенем и слушала монотонное бормотание госпожи Плюща, совершавшей последние ритуалы.
Но потом та зажгла еще один пучок трав, и Дани все-таки упала в обморок.
Так что она не видела, как закрывали и запечатывали саркофаг. Зато в карете сидела напротив отца и вдоволь смогла налюбоваться на его осуждающее выражение. Конрад так и не сказал дочери ни слова. А Маргрит как будто не интересовали подобные мелочи.
Уже на следующий день леди Эстеллар побеседовала с падчерицей. И хотя странное обрушение беседки ее не удивило, перспектива визита в бордель тоже не вызвала ужаса.
– «Шипы и розы» довольно приличное место, больше клуб по интересам, а не дом терпимости, – пожала плечами Маргрит. – Безусловно, нам там показываться не стоит… но рядом живет Ахикар Амбассалан. Ты же его помнишь?
– Мой учитель танцев? Конечно, помню.
– Приглашать его к нам во время траура было бы неуместно, но ты можешь взять пару уроков перед предстоящим балом.
Возражать Маргрит было бесполезно. Она уже все решила и нашла наилучшее с ее точки зрения решение. Дани оставалось только подчиниться – ведь что она могла возразить?
Через несколько дней она снова выбрала становившееся привычным темно-бордовое платье. Пока служанка закалывала ей волосы перед визитом к учителю танцев, Дани смотрела в зеркало на свое отражение, но мысли ее были далеки.
Не обо всем она рассказала Маргрит. Пусть та и была довольно понимающей и со свободными взглядами, кое-что Дани хотелось оставить при себе.
У нее были бусы ее материю, первой леди Эстеллар. Обычные бусы, ничего особенного: на нитку нанизаны каменные бусины темно-красного цвета, то ли напоминающие ягоды, то ли застывшие капли запекшейся крови. Камни даже не были драгоценными, так, какие-то самоцветы. Но это единственное, что досталось Дани от матери – прочие вещи не сохранились, Конрад приказал уничтожить их после смерти жены. Дани подозревала, он быстро передумал, но было уже поздно.
Бусины были гладкими на ощупь и всегда прохладными. Девушке нравилось перебирать их, рассматривать по одной, особенно на солнечном свете, где они приобретали насыщенный оттенок.
Также она перебирала воспоминания о «Золотом псе». Таверна отвечала всем ее представлениям о подобных местах: просторная, наполненная множеством горожан и запахом еды. Дани показалось, пахло поджаренной бараниной – но потом, когда ей с трудом удалось привести себя в порядок в светлой комнате с корытом воды, и вернуться к лорду Котори Леорону и Дереку Валентайну, ей подали другие блюда. Свежие овощи, нежная рыба – все казалось Дани вкуснее, чем она когда-либо пробовала.
Лорд Котори пытался поддержать светскую беседу – Дани это понимала и умела. Но Дерек случайно или намеренно нарушал все привычные правила приличия.
– Очень сочувствую вашей утрате, – говорил он. – Вашего брата отравили?
Дани уткнулась в тарелку с рыбой:
– Не знаю, милорд.
– Пожалуйста, не называй меня так. Ты отлично знаешь, что подобного высокого титула у меня нет.
В его голосе не слышалось и тени грусти.
– Хватит смущать даму, Дерек, – вмешался Котори. – Леди Даниэла – настоящая леди…
– Ой ли? Я слышал, у женщин Эстелларов неплохая хватка и они могут дать фору многим мужчинам.
Дани подняла глаза на Валентайна и увидела его улыбку, как будто говорившую: я знаю, что вы отнюдь не погулять пришли в тот парк. Но на этот раз Дани не испытывала смущения. Она знала, кто она и что может. Гордо вскинув голову, она заявила:
– Тот факт, что я могу дать фору многим мужчинам, еще не отменяет того, что я леди.
Ей показалось, Котори поперхнулся пивом, которое пил. А лицо Валентайна сначала вытянулось в изумлении, а потом он рассмеялся и попросил проходившую мимо девушку принести им вина.
Дани казалось, обед прошел чрезвычайно быстро, хотя она знала, это не так. Она растягивала как могла тот момент, когда ей придется покинуть «Золотого пса» и приятную компанию, но наконец, Котори заявил, что проводит ее до дома.
– Не стоит, – ответила Дани, – со мной все в порядке, я доберусь в своей карете.
Лорд Леорон замялся, но кивнул.
Дани не стала говорить, что ей вовсе не хочется рассказывать Маргрит или даже – о ужас! – отцу, почему она вернулась домой не одна, а в компании лорда Котори. К тому же, он, возможно, простодушно не понимал, а вот Дани, уже наслушавшаяся от Маргрит историй, отлично знала, что слухи тогда поползут по всему Таркору.
Хотя если бы Валентайн предложил ее проводить, она бы не смогла отказаться.
Но Дерек ничего такого не сказал. Вместе с Котори он проводил ее до кареты. Лорд Леорон поцеловал руку дамы, и Дани с замиранием сердца ждала, сделает ли Валентайн то же самое. Он сделал. Его губы оказались сухими и горячими. А когда он поднял голову, то посмотрел Дани прямо в глаза и тихо, чтобы не услышал Котори, произнес:
– Надеюсь, мы скоро встретимся.
Это было последней бусинкой среди воспоминаний того дня. Возможно, самой хрупкой и самой дорогой для Дани.
Но в парк она больше не ездила, и уж конечно не появлялась в «Золотом псе». Да если бы Маргрит узнала о том визите, она бы рвала и метала! Не то чтобы Дани боялась гнева мачехи… но ей совсем не хотелось узнавать, как та может испортить ей жизнь. А леди Эстеллар могла, это было в ее власти.
– Вы будете самой красивой на балу, госпожа!
Слова служанки, с восхищением разглядывающей Дани в зеркале, вывели девушку из задумчивости. Она глянула на свое отражение, но никакой красавицы не увидела. Обычная девушка, вполне милая, но и вполовину не так прекрасная как Яфа Каванар, например. Просто служанке не с чем сравнить.
– Спасибо. Я буду к вечеру.
Покидать поместье Эстелларов было легко и приятно. В последнее время оно начало казаться Дани склепом. Увеличенных размеров и без удушающих благовоний – но с таким же спертым застоявшимся воздухом.
Подобрав юбки, Дани двинулась к ожидавшей ее карете. Но не успели перед ней открыть дверцу, как возник какой-то незнакомый слуга.
– Леди Даниэла… один старый друг просит о встрече.
– Старый друг?
– Он просил передать, что вы встречались однажды… и это была золотая встреча.
Золотая встреча? Дани недоумевала. Пока ее не прошибло понимание. Ну конечно, «Золотой пес»! Дерек Валентайн!
– Да, конечно, я уже иду.
Она на ходу бросила своим слугам:
– Сейчас вернусь.
И Дани заспешила за ворота поместья, где на другой стороне дороги ее уже ждала тмная карета без гербов. Она предпочла не обращать внимания на недоуменные и встревоженные взгляды – ослушаться ее слуги не имели права.
На миг карета тоже напомнила ей склеп. Тоже темная, мрачная и невыносимо душная. Правда, запаха воска и трав тут не было. Но присутствовало что-то другое, не знакомое.
Собеседник Дани откинул занавеску на окне, и девушка увидела, что это Дерек Валентайн. Правда, даже в мутном сумрачном свете дня он казался невероятно бледным. Слипшиеся от пота волосы очерчивали лицо, дышал Валентайн часто и хрипло.
– Мне нужна твоя помощь, Дани.
В первый момент ее захлестнула радость: он назвал ее по имени! Он обращался к ней как к старой знакомой, как к равной, без всяких навязших на зубах формальностей! Но потом Дани опустила глаза и увидела, что рука Валентайна не просто так опущена – она сжимает пропитанную чем-то темным рубашку.
Это запах крови.
Несколько долгих секунд Дани сидела неподвижно. А потом раздавшийся вдалеке гром будто пробудил ее. Она подалась к Валентайну, словно ее руки, прикоснувшиеся к ране, могли помочь ей затянуться.
– Вы ранены!
– Да, и если ты не поможешь, все может окончиться очень плохо.
– Я? Помочь? Как? – Дани растерялась. – Вам нужно к лекарю.
– Мне нужен не только лекарь. Мне нужен алхимик. Это не простая рана, острие было чем-то смазано, – Дерек поморщился от боли. – Мне нужен алхимик и лекарь. Отличный. И чтобы он не болтал.
– Но я такого не знаю! – Дани начинало захлестывать отчаянье. Она, не отрываясь, смотрела на рану – ей показалось, что за прошедшие минуты крови стало больше. – Я же…
– Амани Джархат.
Дани знала, кто такой Амани Джархат. Он по праву считался одним из лучших лекарей и алхимиков Таркора. Если первым был Астадор Тэль Шалир, то вторым все без исключения признавали Джархата. Вполне возможно, он был и лучшим, и сейчас именно он мог занимать место подле королевы… если бы не давняя темная история.
Именно из-за нее Амани если и не стал вне закона, то очень близко подошел к этой черте. Все знали, что он продолжает алхимические изыски и ведет прием как лекарь, творя чудеса, но лишь единицы знали, где это происходит.
Дани принадлежала к числу этих немногих. И Валентайн, похоже, об этом знал. Как и знал, что именно Дани никогда не откажут, если она явится на порог к Амани.
Тем временем, сам Дерек как-то обмяк и прислонился головой к дверце кареты. Дани решила было, что он потерял сознание, но Валентайн прошептал:
– Быстрее.
Больше она не колебалась. Выскочив из кареты, отдала необходимые распоряжения, куда ехать, и бросила своим слугам:
– Тут моя давняя подруга, я отправлюсь к учителю танцев с ней в ее экипаже.
И через пару минут карета уже тряслась по улицам Таркора, постепенно удаляясь прочь от богатых районов. Экипаж без опознавательных знаков и с задернутыми занавесками.
То, что Эстеллары близко знакомы с Амани Джархатом – факт широко известный. Когда-то он был лекарем их рода, именно Конрад Эстеллар поощрял алхимические исследования своего давнего друга.
Амани принимал роды леди Эстеллар, Ромей. Но во время рождения Дани что-то пошло не так. Много часов леди мучилась, пока лекарь не сказал Конраду: он может спасти либо ребенка, либо его жену. Но лорд Эстеллар не мог выбрать. Его воспитывали, что дети – это главное для знатного рода, но он слишком любил жену.
В итоге, выбор делал сам Амани. И леди Эстеллар в тот день умерла.
А родился даже не второй сын, а всего лишь девочка. И Конрад винил в смерти жены именно Амани. Как рассказывали Дани служанки, это был страшный скандал в Таркоре. Большинство понимало, что обвинения Конрада беспочвенны, но все-таки гнев общества обрушился на Амани. И он был вынужден покинуть Эстелларов, забыть о почетном месте лекаря знатной семьи и стать городским врачом.
Но даже таким образом он смог не только упрочнить славу о себе, но и увеличить ее. До такой степени, что ни для кого не было секретом: сама королева частенько вызывает Амани и наверняка хочет сделать его личным лекарем.
Пока однажды из загородного поместья, куда он уезжал на сезон охоты, не вернулся король. Алестус Шантон был не один, а в сопровождении таинственного Астадора Тэль Шалира.
Каких только сплетен о нем не рассказывали в Таркоре! Но правда состояла в том, что он явно имел влияние на короля. А потому стал главным алхимиком Шестого дома, личным лекарем королевской семьи… Амани же впал в немилость. Астадор избавился от конкурента очень аккуратно, в нужный момент пустив пару слухов. Амани Джархат был вынужден уйти в тень.
Дани смогла отыскать его с появлением Маргрит, то есть совсем недавно. Ей хотелось поговорить с бывшим лекарем своей семьи, узнать, как проходило ее рождение… чтобы понять, какие из слухов правдивы, и почему отец так не любит ее.
Они посидели с Амани за чашечкой ароматного чая, и тот с грустной улыбкой поведал о делах давно минувших дней, подтвердив все догадки. И просил заходить к нему иногда.
Девушка и подумать не могла, что следующая их встреча состоится при подобных обстоятельствах.
Карета остановилась, и Дани поняла, они на месте. Она тронула руку молчавшего Валентайна:
– Тут тебе помогут.
Но он не ответил, а глаза его были закрыты. На миг Дани охватила паника: вдруг Дерек умер, пока они ехали! Но его рука была теплой, а девушка читала в книгах, что покойники холодны, как лед. Да и лицо Валентайна совсем не походило на восковую маску Вестера Эстеллара.
Выбравшись из кареты, Дани, не обращая внимания на слуг, побежала к двери небольшого дома лекаря.
Несколько часов спустя, Дани пила тот же ароматный чай из пиалы с синими цветами. Напиток пах наполненными солнцем полями и ромашкой. Но едва ли она замечала его вкус, да и руки девушки до сих пор немного дрожали.
Амани Джархат, сухонький седовласый старик, уселся перед ней и тоже налил себе чаю. Он успел сменить одежду, в которой спокойно встретил ворвавшуюся Дани – интересно, потому что та одежда в крови Валентайна?
– Он спит, и тебе не о чем беспокоиться, моя дорогая.
Дани любила разбираться в бумагах семьи Эстеллар. И самые старые из них перелистывались с тем же хрустом, что и старинные книги. Также звучал голос Амани. Как будто он сам – пергамент.
– С ним все будет в порядке?
– Несомненно. Хотя если бы ты не привезла его сюда, он уже был мертв.
В привычки Амани не входило хвастаться или преувеличивать. Если он говорил, что Валентайн был бы мертв, значит, это действительно так.
– Что с ним случилось? Эта рана…
– Рана – всего лишь пустяк. Много крови, но нанесший удар не собирался убивать. Не клинком.
– Яд?
Амани кивнул и отхлебнул чаю. На миг он закрыл глаза и довольно улыбнулся в седую бороду. Еще в прошлый визит Дани поймала себя на мысли, что не понимает, почему Джархат стал лекарем, а не выращивает чай где-то на Южных островах.
– Очень хороший яд, – он открыл глаза и посмотрел на девушку. – Очень редкий и изысканный.
– Изысканный? Странное определение для яда.
– О, если бы ты была знакома с алхимией, то начала уважительно относиться к веществам. Даже к ядам. Тем более к ядам. Некоторые из них очень сложны, а неумелые руки попросту не могут их создать.
Дани нахмурилась, разглядывая синие цветы на фарфоре. Амани не любил говорить прямо, он подводил человека к мысли и, кажется, искренне радовался, когда тот догадывался сам. И Дани казалось, что вот сейчас он старательно подводит ее к какой-то мысли, которую она никак не может ухватить.
– Создатель яда – мастер! – осенило Дани.
– Не просто мастер. Я знаю только одного человека в Таркоре, да и в Шестом доме, который может сделать такой яд. Помимо меня, конечно же.
Амани выдержал таинственную паузу, во время которой сделал небольшой глоток ароматного чая. И произнес, не смотря на Дани:
– Астадор Тэль Шалир.
– Так Валентайн перешел дорогу главному лекарю?
– Ему или королевской семье – и то, и другое одинаково глупо.
– Зачем?
– Спроси у него сама, – пожал плечами Амани. – Но знаешь ли ты, кто такой твой друг?
Хозяин «Золотого пса», хотела было ответить Дани. Но тут же поняла, что старик имеет ввиду что-то совсем другое. И правда, зачем человеку, который держит таверну, влезать в дела королевской семьи или главного алхимика?
– Я не знаю, – признала Дани. – Только то, что известно всем.
– Дерек Валентайн не входит в Теневую гильдию. Но в то же время является лучшим.
– Лучшим… в чем?
– В добыче информации. В разгадывании тайн. В нахождении доказательств. В вызнавании секретов.
Так он ищет информацию, с удивлением поняла Дани. Очень может быть, что к его услугам прибегала даже Маргрит Эстеллар. Хотя вряд ли, у нее для добычи интересных сведений всегда были девочки из «Шипов и роз».
– Не знаю, кто был настолько самоуверен, что нанял Валентайна ради королевских или близких к королевским тайн, – продолжил Амани. – Вполне возможно, эти тайны существуют только в голове нанимателя. Но чуть не стоили твоему другу жизни.
– Можно будет с ним поговорить?
– В другой день. Но я бы не советовал, лучше продолжай свой путь. Только допей чай, пожалуйста.
Дани Эстеллар выполнила просьбу Амани. И вскоре покинула его дом, пахнущий чистотой и чем-то неуловимым, что всегда вызывало в памяти девушки лекарей. По крайней мере, в его светлом доме, наполненном воздухом и циновками, ничто не напоминало склеп. И сад вокруг дома был таким аккуратным, будто над ним работал не сам Амани, а толпа нанятых садовников Эстелларов.
– Домой, миледи? – спросил возница.
Дани ненадолго задумалась, потом все-таки покачала головой. Если она не доберется до места назначения, Маргрит обязательно будет выспрашивать, где она была. А рассказывать не только о Валентайне, но даже об Амани девушке совсем не хотелось.
Жилище Ахикара Амбассалана резко отличалось от дома Амани. Учитель танцев любил роскошь, а к ней относил всевозможные драгоценности, картины в золоченых рамах и ковры – именно ими и был полон его большой, но неказистый дом.
Ходили слухи, что он родом из Пятого дома, где до сих пор процветало рабство. И сам он когда-то подгонял рабов кнутом… но никто, конечно же, не знал правды.
В заставленной всякой всячиной комнате, Дани ела предложенные слугами сладости и запивала их прохладной фруктовой водой, так не похожей на согревающий чай Амани. Она разглядывала зачарованную картину, где на горном пейзаже отражалось реальное положение солнца в текущее время суток, когда в комнату вошел стройный подтянутый мужчина средних лет.
– Рад вас видеть, леди Даниэла, – он отвесил ей поклон. – Ваша матушка предупреждала о визите, хотя я ждал вас раньше.
Дани хотелось покраснеть, хотя тон Ахикара и был дружелюбным. Но в то же время она обрадовалась, что Маргрит предупреждала о визите. А значит, наверняка рассказала и о цели… потому что сама девушка понятия не имела, каким образом ее учитель связан с домом терпимости, и что нужно делать ей самой.
– Дела задержали меня, прошу прощения.
– Ничего страшного, мы можем перенести наш урок на следующую неделю. Я сам навещу вас в поместье Эстелларов – если это будет уместно из-за траура.
Ахикар вытащил из кармана конверт.
– А это передайте вашей матушке. Здесь то, что наверняка будет ей интересно.
Поблагодарив учителя танцев, Дани быстро покинула его душное жилище, даже не допив фруктовую воду. И уже в карете поняла, что письмо не запечатано. А значит, она имеет полное право его посмотреть.
Никаких имен и подписей не было – в чужих руках бумага стала бы обычной записулькой. Но Дани ее отлично поняла. И поймет Маргрит.
В письме говорилось, что незнакомцы наблюдают, как растут розы, и лучше не приближаться, иначе можно пораниться о шипы.
Кто-то следит за борделем, и Эстелларам лучше не показываться рядом, чтобы их никак не связали с заведением.
