Глава 17
Следующие десять дней Эсккар проводил каждое утро со своими помощниками, готовясь к различным поворотам сражения, которые их могут ждать. Затем он тренировался с солдатами, в основном, чтобы подбодрить людей. Клан Ястреба помогал поднимать боевой дух, пересказывая историю о том, как Эсккар уничтожил всадников алур мерики. При каждом повторении добавлялись какие-то подробности, рассказ приукрашивался, и солдаты все больше верили в своего вождя. Стена была почти закончена, и это тоже придавало уверенность. Эсккар хотел, чтобы люди осознавали собственные возможности и доверяли своим командирам. Им это потребуется, когда начнется сражение.
Солдаты тренировались с мечом, копьем и боевым топором. Гордый клан Ястреба играл роль атакующих, изображая набеги на стену. Наставники лучников измерили расстояния от стены и в нужных местах наполовину закопали большие валуны. Эти камни окрасили в разные цвета, отмечая расстояния. Теперь лучники могли оценивать, сколько шагов отделяет их от противника. Старые мишени снесли. Лучники практиковались в стрельбе только со стены, чтобы подготовиться к боевым условиям. Под руководством Тотомеса они научились отправлять град стрел на нужное расстояние.
Оружие и продукты продолжали поступать в Орак. Количество беженцев на дорогах уменьшалось по мере приближения алур мерики, но все-таки люди продолжали прибывать. Многие хотели работать или сражаться и просили только, чтобы Орак защитил их семьи. Увеличилось движение по реке, паром ходил взад и вперед бесчисленное количество раз каждый день. Суда доставляли необходимый груз. Запасы росли, и все жаловались, что у них нет места сидеть или стоять.
Когда Эсккар проходил по деревне, жители приветствовали его, выкрикивали его имя или просто желали ему удачи в предстоящей борьбе. Трелла была точно так же любима, в особенности среди женщин, бедняков, детей и стариков. Она каждый день навещала многих из этих людей, помогала им и добивалась, чтобы женщины знали свои роли в предстоящей борьбе.
У Гата наконец оказалось достаточно солдат, чтобы подготовить женщин и стариков. Его люди показали им, как тушить пожар, как пользоваться палками для нанесения ударов со стены, как отталкивать вилообразным шестом лестницу.
На платформы подняли сотни больших и мелких камней, и жители деревни учились их бросать. После завершения тренировки одной группы, люди собирали камни для следующей, и эта работа продолжалась весь день, пока у всех не начинали болеть мышцы. Люди стирали руки в кровь грубыми камнями. Тысячи камней были свалены в кучи под платформой.
Обучение солдат и жителей деревни продолжалось до тех пор, пока они не осваивали каждый прием, каждое приспособленке и оружие. Женщины покрывали слоем глины все открытые деревянные поверхности внутри Орака, чтобы не оставлять легко воспламеняющихся целей для горящих стрел или факелов. Деревня готовилась к осаде. На лице каждого жителя Эсккар видел одновременно и надежду, и страх.
Глядя на все это, Эсккар удивленно качал головой. Он хлопал Гата по спине и при всех хвалил за успехи.
В конце долгого, но приносящего удовлетворение дня Эсккар вернулся домой как раз перед закатом. Вначале он отправился к колодцу за домом. Он до сих пор радовался роскоши личного колодца и наслаждался возможностью смыть пот и грязь с тела.
Не успел он закончить умывание, как дверь, ведущая во двор, с шумом распахнулась. Мальчик в лохмотьях проскользнул под рукой удивленного охранника, хотя тот был там поставлен как раз для того, чтобы помешать подобным вторжениям.
Мальчик побежал к дому, громко крича на высокой ноте:
— Командир, командир, идите быстрее… Госпожу Треллу пырнули ножом!
Мальчик проскользнул мимо служанки, появившейся из дома. В дверном проеме возник Бантор и схватил парня. Ему удалось его удержать. Эсккар бросился к двери, опустился на колени и уставился на мальчика.
— Я здесь, парень, я здесь. Что с Треллой? Где она? — Эсккар почувствовал холодок внизу живота.
— Госпожа Трелла возвращалась сюда. У нее за спиной появился какой-то дядька и вытащил нож. — Мальчик говорил очень быстро, слова словно набегали одно на другое. — Я крикнул, чтобы предупредить ее, но опоздал, и дядька ее ударил. Потом он развернулся, чтобы бежать, но я схватил его за ногу и держал, пока не прибежал ее охранник. Охранник послал меня сюда за вами.
— Где, парень? Где она?
— На улице мясников, рядом со слесарной мастерской.
— Подержи его здесь! — Эсккар толкнул мальчика в руки Аннок-сур, которая как раз подошла.
Эсккар пересек двор, выбежал из ворот и побежал на улицу мясников. Он не успел сделать и дюжины шагов, как к нему приблизилась толпа, которую возглавлял дюжий солдат. Он нес Треллу на руках. Одна ее рука безвольно свисала. Ее одежда была заляпана кровью, разрезана сбоку и тянулась по земле. Глаза Треллы закатились, и Эсккар не мог определить, жива ли она еще. Он узнал стражника, Клексора, который в этот день должен был охранять Треллу.
Клексор прошел мимо Эсккара, словно не узнал его. Прямо за ним шли три солдата из стражи, с побелевшими лицами и извлеченными из ножен мечами.
— Она жива? — выдавил из себя Эсккар хриплым голосом.
Охранник пронес Треллу через двор в дом. Кто-то расчистил большой стол, и охранник аккуратно опустил на него девушку. Его оттолкнула Аннок-сур и распахнула ее одежду. Кто-то отрезал от кусок ткани и перевязал ей рану. Повязка шла вокруг туловища, прямо под грудью.
Эсккар подошел к столу. Он увидел, как вздымается и опускается грудь Треллы. Значит, она все еще жива. Но лицо у нее побледнело, и из левого бока сочилась кровь.
— Приведите лекаря! — крикнула Аннок-сур через плечо, а сама подложила сложенное одеяло под голову Треллы.
Клексор тупо стоял рядом со столом в том месте, куда его оттолкнула Аннок-сур. Эсккар подошел к нему и схватил за руку.
— Что случилось? Кто это сделал?
Охранник повернулся и мгновение тупо смотрел на Эсккара.
— Да, командир, она жива, — ответил он, словно вспомнив более ранний вопрос Эсккара. — Ее на улице ударил ножом один мужчина. Но рядом проходил лекарь. Услышав крики, он подбежал к нам, перевязал ей рану и сказал отнести ее сюда. — Охранник огляделся. — Он сказал, что придет следом… А-а, вот и он.
В дверь, тяжело дыша, вошел пожилой мужчина. Его лысину обрамляли завитки седых волос. Он нес большую кожаную сумку через плечо, в которой лежали инструменты. Эсккар узнал Вентора, лекаря, услугами которого часто пользовались солдаты. Он был слишком простым для высшего сословия. У Вентора лучше получалось лечить раны воинов, чем головные боли и расстройства желудка.
— Не стойте без дела, — заговорил Вентор, направляясь прямо к столу. — Принесите воды и чистые полотенца. И лампы со свечками. Столько, сколько сможете.
Аннок-сур подвинулась, уступая место лекарю. Вентор открыл сумку и ножом разрезал грубую повязку.
Эсккар стоял неподвижно, его толкали женщины, а он беспомощно наблюдал, как жена Бантора и еще одна служанка стирают кровь с тела Треллы, а лекарь тем временем поливает рану водой.
Вначале Эсккар подумал, что ее ранили в грудь, но, после того как смыли кровь, увидел, что нож вошел слева. Разрез начинался под мышкой и шел вниз, к бедру. Длинная неровная полоса все еще кровоточила, но Вентор не обращал внимания на кровь, промывая рану. Он лил воду из кувшина, двигаясь сверху вниз и снизу вверх. Окрашенная кровью вода стекала на пол.
— Несите еще один кувшин, — приказал Вентор.
Он взял свечу и медленно осмотрел рану по всей длине, поднося огонек близко к телу девушки. Осмотр длился долго. Наконец Вентор выпрямился и поставил свечку на стол.
— В ране ничего нет.
Он взял иголку с ниткой из сумки, продел нитку в ушко, затем быстро завязал узелок на конце. Вентор еще раз промыл рану, потом при помощи женщин, которые соединяли куски плоти вместе, принялся зашивать ее.
Эсккару доводилось видеть подобное раньше. Он сам подвергался такому лечению и даже смотрел, как его зашивали, но на этот раз ему пришлось отвернуться. У него тряслись руки, и он прилагал немалые усилия, чтобы унять дрожь. Жена Бантора присоединилась к Эсккару и своему мужу.
— Я думаю, что она выживет, Эсккар, — прошептала Аннок-сур. — Рана длинная, но не глубокая. Лезвие скользнуло по ребрам. Правда, я не сомневаюсь, что она истекла бы кровью, если бы рядом не оказалось лекаря, чтобы остановить кровотечение.
— Спасибо, Аннок-сур. Пожалуйста, оставайся с ней.
Эсккар неотрывно смотрел на Вентора, который низко склонялся над столом, заканчивая зашивать рану. Наконец лекарь стал перевязывать Треллу, используя чистую материю, принесенную слугами.
— Когда лекарь закончит, задержи его, чтобы понаблюдал за ней, — попросил Эсккар Аннок-сур и повернулся к Бантору. — А теперь пошли выяснять, кто сегодня умрет.
Эсккар вышел во двор и увидел, что он заполнен вооруженными людьми. В сгущающейся тьме горели несколько факелов. Когда люди рассмотрели мрачное выражение лица Эсккара, по толпе прокатился стон.
— Нет, нет, она жива! — быстро выкрикнул Бантор. — С ней лекарь.
Послышались нестройные радостные крики, которые эхом отразились от стены, и Эсккар понял, что улица снаружи заполнена людьми. Всех их беспокоило здоровье Треллы. Два стражника протолкнулись сквозь ряды солдат. Они тащили потрепанного типа, уже покрытого синяками. Его руки были крепко связаны за спиной, в рот вставлен кляп. Пленник трясся так сильно, что упал бы, если бы два стражника его не поддерживали.
— Вот кто на нее напал, командир, — один из стражников ударил пленного в бок. — Клексор не дал ему сбежать.
Солдаты начали кричать: “Убей его! Прикончи его прямо сейчас!” — но Эсккар поднял руку, призывая к тишине, затем повернулся к Бантору:
— Следи за ним, — приказал он. — И пусть пока поживет.
Эсккар боролся с искушением врезать пленному, но это подождет. Вначале думай, потом действуй, всегда говорила ему Трелла. Он только сейчас стал ясно мыслить. После того как ее принесли в дом, он ничего не соображал. Командир обвел глазами сад и заметил Клексора, который в одиночестве сидел на земле. Охранник был в отчаянии и держал голову руками.
— Клексор, иди сюда, — позвал Эсккар, затем повернулся к Бантору: — Расчисти двор, но оставь здесь двадцать человек. Закрой ворота и отправь остальных солдат к стенам. Я не хочу, чтобы кто-то сбежал, проскользнув в темноте. Убивайте всех, кто попытается. Затем возвращайся сюда. Гат, Сисутрос, пошли со мной.
Клексор встал дрожа и чуть не упал. Эсккар взял его за руку и потащил в дом. Не обращая внимания на толпу вокруг Треллы, он повел охранника наверх и усадил на стул перед столом. Эсккар налил два кубка вина, маленький для себя, и большой для Клексора.
— Вот, выпей. — Эсккар подождал, пока солдат осушил половину кубка, затем забрал его у него. — А теперь расслабься. Расскажи мне, что случилось. Не торопись и рассказывай все.
Эсккар сел с другой стороны стола и внимательно осмотрел охранника. Это был видавший виды ветеран, здоровый как бык. Клексор был на несколько дюймов ниже Эсккара, но шире в плечах и груди, его руки напоминали два молота. Он не входил в изначальную группу солдат, но Эсккар достаточно хорошо его знал, он и раньше охранял Треллу.
Клексор вытер рот тыльной стороной ладони.
— Командир, это не моя вина. Я…
— Я просто хочу услышать, что произошло, Клексор. Не ты ее ранил. Расскажи мне в точности, что случилось. Ничего не выпускай.
Клексор глотнул еще вина, затем посмотрел на Сисутроса и Гата, которые стояли, прислонившись к стене.
— Сегодня меня назначили охранять госпожу Треллу, и мы ходили по всей деревне, взад и вперед, заходили к людям в гости, готовили к обороне женщин. Наконец мы направились назад, сюда, но еще какие-то женщины хотели с ней поговорить, поэтому она остановилась с ними на какое-то время.
У него сорвался голос, и он сделал еще глоток вина.
— К тому времени уже спускались сумерки. Мы находились на улице мясников. Там дорога узкая, я шел впереди, прокладывая путь сквозь толпу.
Он замолчал и провел трясущейся рукой по волосам.
“Продолжай ты наконец!” — хотелось крикнуть Эсккару.
— Мы были всего в нескольких шагах от мастерской плотника. Ты ее знаешь, такой большой дом, где делают колеса и…
Эсккар кивнул.
— Вот там мы и были, когда раздался крик… Кричал какой-то мальчишка: “Нож, у него нож!”. Я повернулся и увидел этого типа. Он уже опускал нож. Трелла закричала и упала.
Клексор осушил кубок и неловко поставил его на стол.
— Я стоял там мгновение, командир, и не мог пошевелиться. Но мальчишка, который кричал, схватил убийцу за ногу, когда тот попытался убежать, и удержал его. Мужик упал. И хорошо, что упал, или он прикончил бы и мальчишку. Я видел, как нож мелькнул у головы парнишки. К этому времени я уже пришел в себя и бросился на убийцу, когда тот поднимался на ноги. Я ударил его, он упал… Я еще несколько раз его ударил.
Охранник замолчал, вспоминая.
— Я услышал, как госпожа Трелла сказала: “Живым… возьми его живым”, — перед тем как потерять сознание. К нам подбежал Вентор — вроде его так зовут — и оттолкнул меня в сторону. Он перевязал рану и сказал, чтобы я послал мальчишку вперед, к тебе, а потом приказал мне нести Треллу сюда.
— А того типа, который ее ударил, ты видел когда-нибудь раньше? — спросил Эсккар.
— Нет, никогда в жизни, — ответил Клексор. — Хотя… подожди, я видел его во второй половине дня, пораньше. Он стоял в толпе у стены, когда женщины ходили туда тренироваться. Я уверен, что видел его там. Его могут вспомнить женщины.
Клексор снова начал дрожать, понимая, что его могут казнить за то, что не выполнил своих обязанностей.
— Ты сказал, что он пытался зарезать мальчишку. А у него оставался нож, когда ты его ударил?
Охранник задумался, потом ответил:
— Да, командир, нож у него оставался. Но он пытался сбежать, а не воспользоваться ножом.
— Итак, ты ему врезал. Почему ты не ударил мечом?
— Госпожа Трелла сказала, что нужно оставить его в живых… Нет, это было позднее. Я не знаю. Я просто хотел до него добраться. Я не помню, что думал. Я забыл достать меч.
Эсккар попытался представить, что охранник видел и делал.
— Спасибо, Клексор. Ты правильно сделал, что сохранил жизнь наемному убийце. А теперь иди в кухню и выпей еще вина. Но только один кубок. Тебе нужно оставаться трезвым. Другие захотят выслушать твой рассказ чуть позже.
Охранник встал с заметным облегчением.
— Командир… мне очень жаль, что… Она… Она хорошая женщина… — Клексор подавился словами, не в силах говорить.
— Я знаю. Теперь иди и пришли сюда мальчика, который сообщил новость.
Эсккар повернулся к Гату и Сисутросу, подождал, пока появившийся Бантор протиснулся мимо Клексора в дверь.
— Похоже, этот тип следил за Треллой, а Клексор выполнил свои обязанности.
— Люди говорили, что один человек не может охранять ни тебя, ни ее, — заметил Гат. — Ты это сам знаешь. Ведь какие тут толпы! Но госпожа Трелла не хотела второго охранника. Клексор действовал не хуже любого другого.
— Никто не прислушивается к хорошим советам, Гат. Она то же самое говорила и мне. Мне следовало…
Раскрылась дверь, и Аннок-сур ввела в комнату мальчика, который держал в руке кусок хлеба, намазанный маслом. К испачканному жиром подбородку прилипли крошки. Мальчик выглядел испуганным.
Эсккар встал и проводил ребенка к стулу, который только что освободил Клексор, но на этот раз развернул стул и сел рядом с мальчиком. Он решил, что тому около девяти или десяти лет.
— Не бойся, парень. Как тебя зовут?
Мальчик оглядывался по сторонам. У него округлились глаза. Несомненно, он никогда в жизни не видел такой большой комнаты и так хорошо обставленной. Эсккар повторил вопрос.
— Энки, достопочтенный господин. Меня зовут Энки.
Имя бога воды, который живет в реке.
— Отличное имя, Энки. Сегодня ты совершил подвиг, и я у тебя в долгу. Без твоей помощи, человек, напавший на госпожу Треллу, сбежал бы. А теперь я хочу, чтобы ты мне рассказал все, что сегодня делал, куда ты ходил, когда впервые увидел Треллу. Все. Как ты думаешь, ты можешь это сделать? Начинай с того, как ты сегодня впервые увидел Треллу.
— Это было во время учений, достопочтенный. Я отправился смотреть, как женщины тренируются. Иногда они подворачивают ноги и падают, или у них развязывается одежда. Когда пришла госпожа Трелла, многие из нас побежали к ней. На прошлой неделе я передал ей сообщение, и она дала мне медную монетку. — Парень выглядел удрученно, вспоминая. — Но потом старшие мальчишки ее отобрали.
— Это я могу исправить.
Эсккар встал, прошел к столу, открыл ящик, достал две медные монеты и подарил их Энки, который взял их свободной рукой. Второй он продолжал крепко сжимать кусок хлеба. Эсккар снова сел.
— И что случилось потом?
— Госпожа Трелла смотрела, как тренируются женщины, потом тоже стала упражняться. Знаете, она очень сильная для девушки. Она прекрасно справляется с коротким копьем и с вилообразным шестом. Многие ее приветствовали и смеялись. Когда тренировка закончилась, женщины умылись у колодца. Мне нравится смотреть, как они моются.
Многие женщины снимали одежду и обливались водой. Эсккар улыбнулся. Он сам на это смотрел.
— Да, на это всегда интересно смотреть. А теперь, Энки, скажи: пока ты находился там, ты видел мужчину, который напал на Треллу? Он был там?
Энки нахмурился, пытаясь вспомнить.
— Нет, там не был. Там я его не видел. Но позднее, когда мы уже пошли, он прошел мимо меня и Треллы. Я следовал за ней, надеясь, что ей понадобится передать еще какое-то послание, ну, или еще что-нибудь. Мужчина протолкнулся мимо нее и ушел вперед. Потом он вернулся и снова пошел за нами. Он все время оглядывался по сторонам. Я это помню.
— Хорошо, Энки. А что было дальше?
— Госпожа Трелла остановилась, чтобы с кем-то поговорить. Мальчишки собрались вокруг нее, и охранник отогнал их. Она долго разговаривала с женщинами. Они о чем-то шептались, потом госпожа Трелла улыбнулась и дала одной из них монету. А потом она пошла дальше. Охраннику приходилось расталкивать людей на пути, чтобы они с госпожой Треллой могли пройти.
Мальчик огляделся в комнате и понял, что все на него смотрят. Вероятно, раньше на него никто никогда не обращал внимания, а теперь четверо взрослых мужчин ловили каждое его слово.
— Не бойся, — успокоил парня Эсккар. — Продолжай.
— Я отстал и пытался догнать госпожу Треллу, когда тот мужик опять меня толкнул, пробираясь вперед. Я чуть не упал и выругался на него. Потом я увидел, как он достает нож из-под одежды. Он шел очень быстро и направлялся прямо к госпоже Трелле. Я закричал, и она уже начала поворачиваться. Потом она увидела нож и подняла руку, но он все равно ее ударил. Я продолжал кричать. Он развернулся и побежал прочь, мимо меня, поэтому я схватил его за ногу и держал, пока мы оба не упали. Он встал, но его поймал охранник и стал его бить.
— Ты помнишь, что ты кричал, Энки? Точные слова? — Эсккар хотел выяснить все детали.
— Помню. Я кричал: “Госпожа Трелла, у него нож! Госпожа Трелла…”. Потом, когда мужик бежал мимо меня, я увидел на ноже кровь.
— А как громко ты кричал, Энки? Можешь повторить?
Мальчик без колебаний выкрикнул слова, покрыв лицо Эсккара хлебными крошками. Высокий голос пронзительно звучал в закрытом помещении. Да, кричал парень громко, достаточно, чтобы все остановились и повернулись. Если бы Трелла не развернулась, нож вошел бы ей в спину.
Эсккар заставил парня снова все повторить. Ничего нового не всплыло. Эсккар посмотрел на трех своих помощников, которые тихо стояли у стены.
— Хотите что-нибудь спросить?
Гат с Бантором покачали головами, но Сисутрос шагнул вперед и склонился, осматривая голову мальчишки. Он отводил непослушные волосы взад и вперед, пока Энки не подпрыгнул от боли.
Сисутрос убрал пальцы. На них оказалось немного засохшей крови.
— Мне показалось, что я заметил кровь. Его тоже задело ножом, хотя, конечно, не смертельно.
У Энки при виде собственной крови округлились глаза. Сисутрос погладил парня по голове.
— Просто царапина, — сказал он. — Смелому мужчине не о чем беспокоиться.
— Спасибо, Энки, — сказал Эсккар, вставая. — А ты из какой семьи?
— У меня нет семьи, достопочтенный. У меня был старший брат. Но он исчез. Я сплю на конюшне или у реки.
Вероятно, брата подобрали на улице и продали какому-нибудь работорговцу.
— Значит, с сегодняшнего дня ты будешь жить здесь. — Эсккар повернулся к своим командирам: — А теперь нам пора поговорить с наемным убийцей.
Эсккар взял мальчишку за руку и повел вниз, там он передал Энки жене Бантора, перед тем как узнать о состоянии Треллы. Лекарь молча сидел рядом с ней. Его работа временно закончилась. При приближении Эсккара Вентор встал.
Эсккар уставился на ее бледное лицо. Треллу закрыли тонким одеялом, еще одно, свернутое, было подложено под голову. Ей расчесали волосы. Глаза были закрыты, но дышала она ровно.
— Как она, Вентор? Она будет жить? — Эсккар не мог скрыть дрожь в голосе.
— Да, командир. Я думаю, что она поправится, — ответил Вентор. — Если только рана не загноится. Удар пришелся ей по ребрам, а потом нож соскользнул вниз. Нападавшему следовало направлять нож вверх, к сердцу. Вообще-то по ребрам бьют снизу вверх, а в случае удара сверху вниз нож как бы отскакивает от ребра к ребру и соскальзывает. Не очень опытный убийца.
Вентор приподнял одеяло и посмотрел на рану Треллы.
— Она молодая и сильная и должна быстро поправиться. Я дал ей немного вина и велел накормить ее супом, как только она сможет что-то съесть.
Эсккар вздохнул с облегчением.
— Спасибо, Вентор. Я хотел бы, чтобы ты остался на ночь. Затем приходи, по крайней мере, два раза в день, чтобы ее осмотреть. Тебе хорошо заплатят за сегодняшнюю работу.
— У высшего сословия свои лекари, командир.
— Да, но я простой солдат, и ты лучше разбираешься в ранах, полученных во время битвы. Кроме того, я не хочу, чтобы дюжина лекарей стояла вокруг и спорила, какие отвары ей дать или каким богам молиться. Занимайся ее раной так, как ты бы лечил солдата.
Эсккар вышел во двор. Солдаты тут же его окружили. Несмотря на приказ, во дворе оставалось более двадцати человек. Теперь он освещался факелом.
Эсккар поднял одну руку.
— С Треллой лекарь. А теперь нам нужно поработать здесь, а вы потребуетесь позднее. Поэтому очистите двор. Остается клан Ястреба и стража, дежурящая у дома. Гат, выведи остальных. Бантор, приведи убийцу на задний двор.
Эсккар следовал за стражниками, которые тащили несостоявшегося убийцу на задний двор.
В маленьком садике была только одна скамейка и два деревца чуть выше человеческого роста. Эсккар встал перед человеком, напавшим на Треллу. Двое мужчин держали его за руки. Он стоял на коленях в пыли, руки были заведены за спину, во рту так и оставался кляп.
Эсккар опустился на одно колено, его лицо оказалось рядом с лицом пленного. У того глаза выкатывались из орбит от ужаса, воняло мочой. Эсккар вытащил кляп у него изо рта, мужчина резко вдохнул воздух и начал говорить.
— Тихо! — яростно рявкнул Эсккар. — Если заговорит или закричит, врежьте ему хорошенько.
Оба стражника еще крепче сжали запястья пленника, высоко заведенные ему за спину. Он взвизгнул от боли, и слюна потекла у него изо рта. Эсккар внимательно осмотрел мужчину, но не узнал. Это ничего не значило. Он мог жить в Ораке несколько месяцев или дней, хотя, вероятнее всего, был новым человеком.
— Кто-нибудь его знает?
Никто ничего не ответил.
— Как тебя зовут?
Мужчина молчал, и Эсккар кивнул стражникам, которые его держали. Они немного выкрутили ему руки, и новая боль развязала ему язык.
— Натрам-зар… Меня зовут Натрам-зар, достопочтенный.
Он говорил хриплым голосом с небольшим акцентом.
Эсккар догадался, что этот человек прибыл с юга, вероятно из Шумера.
— Почему ты напал на мою женщину, Натрам-зар?
— Я хотел ее ограбить, достопочтенный. Я просто вор. Я только хотел украсть ее кошель.
Теперь он говорил умоляюще, в глазах стоял страх, правда, глаза все время бегали из стороны в сторону.
— Значит, ты очень плохой вор, Натрам-зар. Ее кошель до сих пор висит у нее на шее. — Эсккар встал. — Вы нашли у него что-нибудь?
Бантор сделал шаг вперед, держа небольшой кожаный кошель, сильно потрепанный и заштопанный. В нем лежало пять медных монет и нож.
Эсккар взял его в руки и сжал губы при виде крови Треллы. Нож оказался хорошим, и медное лезвие идеально входило в резную изогнутую деревянную рукоятку. Это был небольшой и умело сделанный нож, определенно не солдатское оружие. Он прекрасно подходил для того, чтобы прятать его под одеждой для тихого убийства. И это было слишком хорошее оружие для простого вора. Конечно, он мог его украсть у какой-то богатой жертвы.
— Больше ничего?
— Ничего, командир. Только этот кошель и нож.
— Поднимите его и срежьте с него одежду.
Пленный стал причитать, но стражники быстро его подняли, не обращая внимания на протесты, которые скоро перешли в стоны от боли. Через несколько минут пленного полностью раздели, одежда грудой лежала вокруг него, включая грязное, воняющее нижнее белье, в которое пленный описался от страха.
Используя нож пленного, Эсккар порылся в груде одежды. Он чуть не пропустил маленький кармашек, который был плотно зашит и шел вдоль нижнего шва. Эсккар разрезал нитки и услышал звон монет. Каждая монета была завернута в тряпочку, чтобы приглушить звон.
Эсккар насчитал десять золотых монет, все они ярко блестели в свете факела. Он осмотрел каждый диск, но все они уже явно давно ходили по рукам, поэтому истерлись, и на них стояли метки различных купцов и представителей высшего сословия. Эсккар проверил остальную одежду пленного, но ничего не нашел. Золото же само рассказывало историю — убийство за деньги.
Эсккар стоял и смотрел на Натрам-зара.
— Ты один раз мне соврал. Не повторяй эту ошибку. Если хочешь избежать пытки огнем, то расскажешь правду. — Эсккар услышал, как Гат произносит его имя. — Что случилось?
— На улице собралось много людей высшего сословия. Никар и другие хотят войти, но я никого не пускаю, как ты приказал. И еще люди, охраняющие стены, услышали какие-то странные звуки в темноте. Когда они отправились, чтобы разобраться, то нашли коня, привязанного в трехстах шагах от стены. Тот, кто находился рядом с конем, исчез в ночи. Животное хорошее, да еще и нагружено едой и бурдюком с водой.
“Мне следовало это предвидеть. Убийце требовалось быстро сбежать после совершения преступления”.
Теперь снаружи ждали представители высшего сословия. Эсккар не был уверен, хочет ли он, чтобы они присутствовали при допросе, тем более что наемному убийце мог заплатить Нестор. Но если они не будут присутствовать во время признания, то могут и не поверить свидетелям Эсккара. Будь прокляты боги.
— Бантор, выясни, знает ли кто-нибудь этого коня, кому он принадлежит, откуда появился. Я сомневаюсь, что этот кусок дерьма держал коня в деревенской конюшне, но если это так, кто-то его узнает.
Эсккар посмотрел на Гата, который все еще ждал ответа.
— Впусти только глав Семей, больше никого. Если не хотят заходить, не заставляй их.
Эсккар снова повернулся к пленному.
— Готов начать говорить, Натрам-зар? Время лжи закончилось.
— Достопочтенный господин, я — просто вор. — Голос звучал хрипло, в горле у него явно пересохло, да и боль делала свое дело.
— Привяжите его между деревьев и разведите ноги в стороны. Принесите огня из дома. И много дров.
Натрам-зар закричал, когда солдаты потащили его прочь. Один из охранников на мгновение отпустил руку пленного и яростно врезал ему кулаком в живот. От удара пленник согнулся пополам.
— Молчи, собака, или получишь еще.
Они привязали пленного между двух небольших деревьев, разведя руки широко в стороны. Их привязали к самым большим веткам. Затем солдаты развели ноги мужчины в стороны и закрепили у основания каждого дерева. Каждую веревку очень туго натянули. Когда они закончили, Натрам-зар остался беспомощно висеть там, и мог только слегка дергаться.
Пока это продолжалось, во двор вошли главы Семей. Они явно нервничали, а вид обнаженного мужчины только усилил их опасения.
— Вы как раз вовремя, достопочтенные господа, — заговорил Эсккар. — Этот человек пытался убить Треллу. И жизнь ей спас только быстро соображающий мальчишка с громким голосом. Этого пса поймали во время совершения преступления. Его зовут Натрам-зар. Вот эти десять золотых монет, которые лежат у его ног, были зашиты в его одежде. За стенами деревни его ждал конь. Кто-нибудь из вас знает этого человека?
Вид блестящих в свете факела золотых монет менял все. Ни у одного вора не может быть такого количества золота. Только представители высшего сословия и некоторые самые богатые купцы могли позволить себе заплатить такую сумму наемному убийце. И ни один вор с таким количеством золота не станет рисковать жизнью ради скромного кошеля рабыни, даже если этой рабыней была Трелла.
Эсккар наблюдал за Нестором, но старик казался таким же ошарашенным, как и все остальные. Никар, Декка, Ребба и Корио тупо смотрели на Эсккара. Первым пришел в себя Никар и заговорил:
— Кто ему заплатил? Зачем кому-то причинять зло Трелле?
— Подождите вон там и ничего не говорите, — приказал Эсккар твердым голосом вместо ответа. — Ни слова.
Он посмотрел на Гата, который не испытывал симпатий ни к кому из представителей высшего сословия.
— Гат, проводи достопочтенных господ к боковой стене дома, откуда они смогут все видеть и слышать. Проследи, чтобы они молчали.
Там пленный их не увидит.
К этому времени Натрам-зар отдышался и поднял голову. На землю перед ним поставили большую глиняную чашу, заполненную дровами и несколькими кусками угля. Из дома вышел еще один человек с тремя горящими углями на глиняном черепке. Он бросил их в чашу и начал разводить огонь, перемешивая куски дерева и угли. Через несколько минут огонь уже ровно горел.
Эсккар склонился над чашей и подержал руку над низкими языками пламени. Жар поднимался к ладони, и он ее отвел.
— Разогрейся немножко, — Малдар наклонился и подтолкнул чашу к Натрам-зару так, что она встала под раздвинутыми в сторону ногами. Верх языков пламени оказался в футе от его яичек.
Натрам-зар закричал, как только тепло дошло до его гениталий, задолго до того как огонь мог причинить ему какой-то вред. Он стал извиваться, пытаясь подвинуться в сторону, но мужчины с обеих сторон подталкивали его коленями назад так, чтобы он находился точно над чашей. Малдар подбросил щепок к огонь. Языки пламени взметнулись выше.
Эсккар терпеливо ждал, наблюдая за мерцанием огня и за тем, как пленный судорожно дергается то в одну, то в другую сторону, пытаясь извернуться, чтобы пах ушел с линии, по которой вверх поднимался нарастающий под ним жар. Пленный словно старался втянуть гениталии внутрь себя.
Но Натрам-зар быстро устал от этих неистовых подергиваний, обвис на веревках и снова оказался прямо над низкими языками пламени. Мгновение спустя он вытянулся от боли и снова стал дергаться. Вскоре он опять устал, обвис над пламенем, и все повторилось в очередной раз.
Эсккар позволил пытке продолжаться какое-то время, а Малдар тем временем проверял, чтобы огонь не угасал. Теперь вопли звучали беспрерывно, и Эсккар знал, что этот звук разносится далеко, на несколько улиц. С переулка доносились одобрительные крики толпы, которая догадалась, что происходит.
Когда запах опаленной кожи усилился, Эсккар кивнул Малдару, который потянул чашу на себя, и таким образом жар теперь почти не беспокоил пленника. Тот без сил обвис на веревках. Волоски у него не ногах обгорели, гениталии сильно покраснели от жара.
Эсккар шагнул вперед.
— Кто тебя нанял, чтобы убить Треллу? Говори немедленно, или снова будем тебя жечь.
Мужчина застонал, потому что боль продолжала отдаваться у него во всем теле. Изо рта текла кровь: он прикусил губу.
— Будь милостив, достопочтенный господин!.. Я прошу милости! Я просто вор!
— Давай снова огонь.
Эсккар шагнул назад, а Малдар опять подвинул чашу под пленного. Языки пламени оказались в том же месте, что и раньше, только Малдар подбросил еще щепок. Верх языков пламени теперь поднимался выше и почти касался тела мужчины.
Крики наемного убийцы прорезали ночной воздух и звучали достаточно громко, чтобы их слышали во всем Ораке. Он дергался, а просьбы о милосердии эхом отдавались от стен, которые его окружали. Натрам-зар, вероятно, знал, что умрет, но это уже не имело значения, он хотел только, чтобы прекратилась боль.
Эсккар подал знак, чтобы пытку прекратили.
— Дайте ему воды, а потом мы послушаем, что он скажет.
Солдат принес ковш с водой и поднес к губам пленного.
— А теперь говори. Если соврешь, пытка огнем продолжится. И говори громко, чтобы все слышали твои слова.
Натрам-зар долго хватал ртом воздух перед тем, как смог ответить. Голос у него дрожал от боли и страха.
— Это был Калдор. Мне заплатил Калдор. Калдор, сын Никара. Я делал только то, что хотели представители высшего сословия.
Он замолчал, и у него по щекам потекли слезы.
В группе мужчин, собравшихся во дворе, послышался ропот. Они не верили услышанному.
— Нет! Этого не может быть! — закричал от стены Никар.
Даже Эсккар удивился. Он ожидал, что пленный назовет Нестора. Но глупо было считать Нестора нанимателем. Конечно, он не хотел, чтобы Треллу убили. Он может хотеть убрать с пути Эсккара, но против Треллы он ничего не имел. Он очень по-доброму относился к ней во время всех встреч и совещаний. Но Калдор? Неужели он настолько глуп? Эсккар почувствовал ярость. Это его вина. Ему следовало раньше заняться Калдором.
— А кто еще, Натрам-зар, кто еще? — Эсккар схватил пленного за плечо и потряс. — Говори, или я снова буду пытать тебя огнем!
Слова полились из Натрам-зара потоком. Теперь он готов был сделать все, что угодно, только бы избежать огня.
— Больше никто… только Калдор… и его слуга, Локи. Они подошли ко мне в харчевне… спросили, что я готов сделать за золото, за много золота. Он предложил мне… десять золотых монет за ее убийство. Я сказал ему, что мне нужен конь… чтобы сбежать. Поэтому он также дал мне двенадцать серебряных монет на это.
— А где ты купил коня? Кто его тебе продал?
Несчастный пробормотал имя “Занар” — это был содержатель платной конюшни.
— Отправь кого-нибудь за ним, Гат. Подержи его на улице, снаружи, и пусть опишет человека, который купил у него коня, когда купил и сколько заплатил.
Эсккар снова повернулся к неудачливому дрожащему убийце. В воздухе висел запах опаленной плоти.
— Если рассказ содержателя конюшни отличается от твоего, то я тебя всего засуну в костер, по частям. А теперь рассказывай! Почему Калдор хотел убить Треллу?
— Он сказал, что на благо Орака. Я не знаю, почему. — Натрам-зар увидел ярость на лице Эсккара и снова закричал. — Я не знаю! Я спросил, но это все, что он мне ответил. Клянусь!
Пленный разрыдался.
Эсккар не сомневался, что он говорит правду.
— Когда все это произошло? — Ему пришлось сильно потрясти пленного, чтобы тот прекратил рыдать. — Назови день и час.
— Три дня назад, достопочтенный господин… в харчевне Дадайя. Клянусь! Он вручил мне золото и сказал, чтобы я больше никогда с ним не разговаривал. Только с Локи. Локи принес мне серебро на покупку коня.
Эсккар задал еще несколько вопросов. Пленный прожил в Ораке меньше двух месяцев, избегая трудовой повинности. Он зарабатывал деньги благодаря своему уму и ножу.
Эсккар оставил Натрам-зара висеть между деревьев и направился к представителям высшего сословия. После наблюдения за пыткой у них посерели лица. Страх явно отражался на них. Их охранники оставались на улице снаружи. Представители высшего сословия были отданы на милость Эсккара. Он мог убить их всех, и никто не стал бы протестовать.
— Неприятно на это смотреть, не правда ли, достопочтенные господа? Когда человека пытают, чтобы вытянуть из него сведения? Легко сидеть в харчевне и платить кому-то за убийство, но не смотреть на то, как человек умирает. И нужен очень большой трус, чтобы заплатить за убийство женщины.
Они дернулись от его слов, но его больше не волновало, что они думают о нем. Он встал прямо перед Никаром.
— Где Калдор, Никар?
Казалось, Никар не способен произнести ни слова, он просто тряс головой.
Эсккар повернулся к Сисутросу:
— Найти Калдора. Если его нет на улице снаружи, то он, вероятно, находится дома. И слугу, Локи. Тщательно обыщи дом Никара. Там могут оказаться тайники в стенах или под полом. Ломай все, если потребуется, но найди его.
Никар попытался возражать, шагнул к Эсккару, но Гат так сильно толкнул его назад, что он даже отлетел от стены дома, о которую ударился.
— Оставайся там, где стоишь, господин. Если только не хочешь присоединиться к своему другу. Вот тому, — он показал на пленного.
Эсккар знал, насколько Гат любит Треллу. Старый солдат будет только рад прикончить любого, кто попытался причинить ей зло.
— Бантор, проверь, чтобы никто не выезжал из деревни. Пусть всю ночь на стенах дежурят дополнительные стражники. С самого утра отправь конный отряд. Пусть догонят того, кто держал коня. Его имя мы узнаем от Натрам-зара. Я хочу, чтобы его поймали. Пусть отряд выезжает, как только рассветет.
Затем Эсккар снова повернулся к представителям высшего сословия:
— Ну, достопочтенные господа, кто-то из вас еще что-то знает об этом деле? — Он стоял прямо напротив Корио. — Отвечайте мне!
— Командир, клянусь, что я ничего не знаю об этом. Мне нравится Трелла, и ты это знаешь. Я никогда не стал бы причинять ей зло.
Эсккар задал тот же вопрос остальным и получил тот же ответ. Наконец пришел черед Нестора.
— Итак, достопочтенный Нестор, что ты скажешь? Ты знаешь что-нибудь об этом деле?
Нестор покачал головой:
— Командир, я ничего о нем не знаю. Ничего, клянусь всеми богами. Я никогда не причиню Трелле зла.
Эсккар смотрел в глаза Нестора и пытался прочитать его мысли. Ему захотелось поверить этому человеку. Нестор ничего не сказал насчет того, что может заплатить кому-то за убийство начальника стражи, но Трелла — это совсем другое дело.
Они все вызывали у Эсккара отвращение, и он отошел назад. Ему хотелось подумать, да и поиски Калдора займут какое-то время. Эсккар повернулся к воинам:
— Подержите их здесь. Гат, пойдем со мной.
Представители высшего сословия остались стоять на том же месте, а Эсккар отправился в дом. Гат следовал за ним. Внутри Эсккар остановился и сжал руку старого солдата.
— Следи за ними. Гат. Я не хочу, чтобы они что-то обсуждали друг с другом и отправляли кому-то сообщения. Пусть твои люди постоянно находятся с ними.
Гат кивнул и отправился назад следить за достопочтенными господами.
В доме Эсккар обнаружил, что большой стол свободен. Слуги закончили его мыть и теперь стирали кровь с пола. Они подняли головы, когда вошел Эсккар, но, увидев его мрачное выражение лица, быстро опустили глаза и вернулись к работе.
Эсккар взбежал по лестнице. Вентор и Аннок-сур сидели на стульях по обеим сторонам кровати. К удивлению Эсккара, Трелла пришла в сознание и посмотрела на него.
Вентор и Аннок-сур вышли из комнаты, оставив их вдвоем.
Эсккар занял место Вентора на стуле и взял руку Треллы в свою. Он изо всех сил старался, чтобы его рука не дрожала.
— Сильно болит? — спросил он, наклонился и поцеловал ее в щеку.
Девушка улыбнулась. Голос у нее был слабый, но не дрожал.
— Все не так плохо, муж. Теперь я знаю, что чувствует воин, получив рану. У тебя дрожит рука, Эсккар. Еще что-то случилось?
— Все в порядке, Трелла. Мы поймали человека, который это сделал. Простого вора наняли для совершения убийства. Калдор заплатил ему десять золотых монет и еще дал денег на хорошего коня. Мне надо было убить и его, и Нестора, как только я вернулся в Орак.
Эсккар покачал головой. Он злился на себя за этот просчет.
— Мы ищем Калдора и скоро найдем. Никто не рискнет его прятать, а деревня закрыта, из нее не уехать.
Трелла на мгновение закрыла глаза, и ее следующие слова удивили его:
— Бедный Никар! Столкнуться с подобным! Я уверена, что он ничего не знал про это. Не трогай Никара, Эсккар. Он тебе нужен.
Эсккар покачал головой:
— Из-за этого между нами начнется кровная вражда. Калдор умрет сегодня ночью, и Никар никогда не простит его смерть. И ему, и его семье лучше уехать, как уехала семья Дриго. Никому в Ораке до этого нет дела. Никто не станет отказывать мне в праве мести.
— Нам нужны такие люди, как Никар и его сын Лесу. Они хорошие люди и не должны умирать из-за глупости Калдора. Найди какой-то способ не убивать Калдора.
Трелла закрыла глаза до того, как он успел что-то возразить, но Эсккар знал, что она думает. Поэтому он ждал, продолжая держать ее руку.
Девушка открыла глаза и заговорила. Эсккару пришлось склониться к ней поближе, чтобы услышать слова. Когда она закончила, он долго смотрел на нее.
— Это может не сработать, но я попытаюсь.
В дверь постучали, и Эсккар поднял голову. В дверном проеме стоял Вентор.
— Дай ей поспать, командир. Ей нужно отдохнуть.
Трелла попыталась что-то сказать, но Эсккар склонился к ней и нежно поцеловал в губы.
— Отдыхай, как велит лекарь. Ты теперь в безопасности, а я скоро к тебе вернусь.
Он вышел из комнаты и отправился вниз по лестнице, завернул в кухню и попросил повариху дать ему вина и что-нибудь поесть. Эсккар устроился на стуле у небольшого разделочного стола и долго просто сидел, не обращая внимания на вино и сыр, которые поставили перед ним. Все в доме боялись с ним разговаривать.
Он так и сидел на одном месте без движений, пока по крикам, доносившимся со двора, не стало ясно, что вернулся Сисутрос. Эсккар встал и увидел Малдора и Бантора, которые молча ждали у двери кухни.
— Его нашли? — только и спросил Эсккар, когда они втроем выходили из дома.
В свете факелов он увидел Никара, сидящего на стуле, который кто-то ему принес. Никар закрывал лицо руками. Корио поднял голову, увидел Эсккара в дверном проеме и с сомнением покачал головой.
Двое солдат подтащили к капитану людей со связанными руками — Калдора и Локи.
Лицо младшего сына Никара было испачкано кровью, над глазом виднелся порез. На лице Локи был написан страх. Он был просто слугой, и могущественный отец не мог защитить его. А ненависть толпы испугает кого угодно.
Один из солдат схватил Калдора и швырнул на землю, второй врезал Локи под колени сзади. Оба извивались в пыли, пытаясь встать на колени.
Сисутрос сделал шаг вперед. У него на лице играла улыбка.
— Вот они, капитан. Калдор прятался в потайной комнатке в погребе. Локи хотел сбежать через стену в задней части деревни. Охранники Никара попытались нас не пустить, и мне пришлось одного убить.
Свежая кровь окрасила руку и тунику Сисутроса.
Эсккар подошел поближе и посмотрел вниз на Калдора и Локи. Его лицо ничего не выражало.
Калдор увидел, как его отца сдерживают два стражника.
— Папа, помоги мне! Не дай им это сделать!
— Бантор, уведи Калдора в дом, — приказал Эсккар. — И пусть молчит. Если произнесет хоть звук, сломай ему что-нибудь.
Солдаты Бантора улыбались, поднимая Калдора с земли, потом потащили его в дом. Один закрыл ему рукой рот, чтобы молчал.
Эсккар перевел взгляд на Локи, мужчину лет тридцати, который, вероятно, был слугой Калдора с детства.
— Ведите его на задний двор.
Солдаты потащили испуганного слугу туда, где Натрам-зар все еще висел между двух деревьев. Он потерял сознание, кровь сочилась у него изо рта. Один из солдат, вероятно, врезал ему, чтобы он лишился сознания и прекратил кричать.
Локи увидел, что у Натрам-зара почернели обожженные гениталии, и почувствовал запах паленой кожи, все еще висевший в воздухе.
— Подведите достопочтенных господ поближе.
Эсккар подождал, пока пятеро мужчин не приблизились к нему. Каждого сопровождал один из людей Гата. Эсккар схватил Локи за волосы, яростно дернул и повернул его голову таким образом, чтобы Локи смотрел прямо на Натрам-зара.
— Смотри внимательно, Локи. Тебя ждет то же самое, если не будешь говорить правду. Мы знаем, что произошло. Натрам-зар нам все рассказал. А теперь ты расскажешь нам все, что тебе известно про нападение на Треллу. Только начнешь колебаться или соврешь — и мы привяжем тебя на место Натрам-зара. Тебя ждет еще более страшная судьба.
Эсккар с силой его толкнул, и мужчина рухнул на землю.
— Посмотри на меня, Локи, и помни: одна ложь… одно колебание — и ты занимаешь его место. А теперь начинай с самого начала и рассказывай все.
Локи тяжело дышал. Так дышат люди, которые очень боятся и больше не могут держать себя в руках. Он умоляюще посмотрел на Никара.
— Достопочтенный Никар, пожалуйста, помогите мне. Я ничего не сделал. Я просто…
— Разденьте его и привяжите к дереву. И принесите еще дров для разведения огня.
Эсккар не собирался тратить время на слугу, когда Калдор ждал в доме. Но Локи вырвался от солдат, которые пытались его поднять, и бросился в ноги Эсккара.
— Нет, пожалуйста, достопочтенный господин! Я все расскажу, все!.. Прости меня!.. Прости меня!..
Эсккар не обращал внимания на его крики, пока солдаты срывали с Локи одежду. Другие отвязали Натрам-зара и поместили Локи на его место. Локи закричал, когда солдат принес новых угольков на глиняном осколке и подбросил в огонь.
Солдат стал помешивать угли и щепки в чаше этим же осколком, пока пламя снова не разгорелось. Затем он пододвинул чашу под ноги Локи. Еще один солдат подбросил в огонь щепок. Стражники заняли места по обеим сторонам беспомощного пленника.
Локи закричал, его тело стало дергаться и извиваться, и он непроизвольно обмочился. Огонь зашипел, когда на него попала моча, но не потух. Глаза Локи округлились от ужаса, он пронзительно визжал в панике и просил милости.
— Добавьте еще дров, — приказал Эсккар. — Пусть огонь получше разгорится.
— Калдор заставил меня это сделать, достопочтенный господин, — судя по голосу, Локи был в отчаянии. — Это все Калдор. Он заплатил Натрам-зару десять золотых монет, чтобы убить ее. Он хотел, чтобы она умерла… Он хотел, чтобы она умерла…
Солдат поднял голову и посмотрел на Эсккара.
— Подожди.
Сломленный Локи заговорил. Слова лились потоком, его не приходилось понукать. Локи знал все — про сумму, заплаченную золотом, про серебро для покупки коня, про встречи с Натрам-заром в харчевне. Детали совпадали с рассказом наемного убийцы. Теперь никто в нем не сомневался. Калдор был виновен, и все собравшиеся во дворе это знали. Закончив говорить, Локи обвис на веревках, слезы катились у него по щекам.
— Заткните ему рот кляпом, потом приведите Калдора, — приказал Эсккар. — Пора нам послушать его версию.
Когда Бантор тащил Калдора из дома, солдаты кричали, требуя его смерти. Звук эхом отдавался от стен и доносился до тех, кто собрался на улице.
Калдора подтащили к Эсккару и толкнули, чтобы он снова встал на колени. Руки у него так и были связаны за спиной.
— Тихо! — крикнул Эсккар и подождал, пока все замолчали. Воцарилась мертвая тишина, и слова Эсккара громко зазвучали во дворе: — Калдор, мы допросили Натрам-зара и Локи. Они нам все рассказали. Про золото, коня, план. Теперь все известно. А сейчас пришла твоя очередь говорить, или ты займешь место Локи между двух деревьев. Объясни мне, почему ты хотел убить Треллу.
Калдор посмотрел на отца, которого держали два стражника, причем скорее, чтобы не дать ему упасть, а не сдерживая его.
— Папа, это… это все вранье! Я ничего не сделал. Ничего! Скажи им, папа!
Голос Калдора в этот момент напоминал голос ребенка, он был высоким и пронзительным. Калдор понял, что впервые в жизни даже его отец не может его спасти.
Эсккар повернулся к Никару, лицо которого посерело от разворачивавшихся перед ним ужасов. Толпа и солдаты потребуют смерти его сына, и теперь Никар, вероятно, боялся, что и его самого, и его Семью ждет та же участь.
— Расскажи им все, сын мой, — Никар с трудом выдавливал каждое слово. — Скажи им правду, чтобы избежать пытки.
— Я ничего не сделал, папа. Наверное, это все Локи! Он хотел Треллу с тех пор, как она появилась у нас в доме. Локи… это был Локи!
Услышав, как молодой хозяин обвиняет его, Локи попытался что-то сказать, но из-за кляпа во рту у него ничего не получилось. Прозвучали только какие-то сдавленные звуки. Локи извивался и пытался высвободиться, но люди и веревки крепко его держали.
Эсккар пришел в ярость и схватил Калдора за волосы.
— А откуда Локи взял десять золотых монет, Калдор? И еще двенадцать серебряных на коня? У Локи в самом деле столько золота? И он готов их потратить на убийство женщины? Вы так хорошо платите слугам?
По двору прокатились одобрительные возгласы: солдатам понравилось, как их командир с легкостью уличил Калдора во лжи.
— Пожалуйста, Эсккар, пожалуйста, пощади моего сына, — умолял Никар, пока его сын стоял на коленях в пыли, пытаясь подобрать слова для ответа. — Мы дадим тебе золото… уедем из Орака… сделаем все, что ты захочешь. Пожалуйста, сохрани ему жизнь, достопочтенный Эсккар.
Никар никогда раньше не называл его так, но Эсккар не обратил внимания на эти слова.
— Сохранить ему жизнь, чтобы он еще раз попытался убить Треллу или заплатил еще денег Сисутросу, чтобы тот меня предал?
Солдаты резко вдохнули воздух. Все повернулись к Сисутросу.
— Да, это правда, — продолжал Эсккар. — Калдор давал золото Сисутросу и обещал еще больше после моей смерти. Но Сисутрос пришел ко мне и все об этом рассказал. Мне давно следовало убить Калдора, но я подумал, что молодой дурак выучил урок и будет вести себя подобающим образом.
Пока Эсккар говорил, Сисутрос завел руку за пояс и извлек небольшой кошель с золотом Калдора. Он раскрыл кошель и высыпал монеты в пыль у ног сына Никара.
Теперь Калдора охватил настоящий ужас.
— Папа, пожалуйста! Она только рабыня! Дай ему серебра, нет, золота, чтобы он успокоился!
Сын Никара знал традиции деревни. Если кто-то наносил увечья чьему-то рабу или даже убивал его, размер обычного штрафа составлял десять серебряных монет.
— Он сможет купить десять женщин лучше ее! Я не должен умирать из-за рабыни! Пожалуйста, папа! Пожалуйста!.. — он замолчал.
— Ты дурак, Калдор! — закричал Никар на сына. Лицо у него раскраснелось от ярости, и он пытался вырваться из рук стражников, но у него ничего не получалось. — Она не рабыня! Эсккар освободил ее до того, как уехал из деревни. Это было сделано тайно, при двух свидетелям — при мне и Корио. Их поженил жрец в храме Иштар. Она его жена!
Все пораженно посмотрели на Эсккара.
— Отпустите его, — сказал Эсккар стражникам, которые сдерживали Никара.
Никар остался стоять на месте, только раскачивался из стороны в сторону. Затем он шагнул вперед и с силой ударил сына по лицу, причем так, что парень отлетел назад.
— Ты — глупый ребенок! Ты хотел убить свободную женщину, а не рабыню.
Никар пытался привести дыхание в норму. Судя по виду, он был готов рухнуть без чувств.
— Никар, — Эсккар шагнул к нему. Солдаты ждали приказа, который будет означать смерть Калдора и его отца. — Никар, ты проявлял только уважение и ко мне, и к Трелле. Я дал тебе слово защищать Орак, потому что видел, как много деревня значит для тебя. Поэтому я сохраню тебе жизнь и даже жизнь твоего глупого сына.
Эсккар обвел взглядом солдат, которые пораженно слушали его.
— Вместо этого я уеду из Орака. Если Семьи так сильно желают от меня избавиться, я не хочу причинять им лишнее беспокойство. Как только Трелла сможет путешествовать верхом, мы покинем Орак. Вы можете сами отражать атаку варваров. Или не отражать. Для меня это уже не имеет значения. Если кто-то хочет последовать за мной, приглашаю всех желающих.
Он повернулся к Бантору.
— Отпусти Калдора, — приказал он, затем снова повернулся к Никару. — А теперь иди. Забирай свое золото и молись всем богам, чтобы я больше никогда в жизни не видел твоего сына.
Бантор не пошевелился. Никто не шевелился. Никто не произносил ни звука. Тянулись минуты. Даже Никар застыл на месте, пока тишину не прорезал голос Калдора:
— Да, папа, да! Забери меня домой. Пусть варвар уезжает! Пусть уезжает!
Гат опустил руку на рукоятку меча.
— Клянусь Мардуком, я отправлюсь с тобой! Я не стану сражаться за трусов, которые наносят женщине удар в спину. Но вначале я разберусь с этим маленьким куском дерьма.
Он выдернул меч из ножен и шагнул к Калдору. Эсккар преградил ему путь.
— Нет. Убери меч.
— Я тоже поеду с тобой, — заговорил Бантор, сделал шаг в сторону и пнул Калдора в спину. — И поедут все мужчины, которые хотят сражаться.
К ним присоединился Сисутрос, и его голос звучал громче других.
— Мы все уедем! Нам не нужен Орак. Мы можем построить свою деревню на западе, и нашим вождем будет Эсккар. Лучше построить свою деревню и сражаться за самих себя, чем за трусов и убийц.
Одобрительные крики звучали все громче и громче, эхом отражались от стен двора и поднимались к небу. Мечи сверкали в свете факелов. Солдаты выкрикивали имя Эсккара или Треллы, некоторые добавляли: “Смерть Калдору!”
За пределами двора крики подхватили другие люди. Они прислушивались к происходящему на краю сада, кто-то пристроился на стене, чтобы все видеть и слышать. Но крики, доносившиеся со двора, повторяли и те, кто оставался на улице, хотя и не понимали до конца, что произошло.
Эсккар оставался стоять на месте. Он едва ли мог поверить в то, что слышал. Он никогда не видел такого выражения преданности. Ни одного вождя племени, ни одного правителя деревни никогда не приветствовали таким образом. Прямо сейчас эти люди были готовы последовать за ним куда угодно, делать все, что он скажет. Он может сам возглавить переселение. У него почти четыреста воинов, и они способны отправиться, куда пожелают, и брать то, что захотят. Это власть, и он внезапно это понял. У него есть реальная власть, а не та, которую можно купить за золото. И он понял кое-что еще: теперь Ораком правит он. Солдаты и жители деревни дали ему власть.
Над другими голосами поднялся еще один. Говоривший очень старался перекричать шум. Корио вырвался от сдерживавшего его стражника. Главный строитель высоко поднял руки, показывая таким образом, что хочет выступить. Эсккар громко закричал, требуя тишины.
Потребовалось немало времени, чтобы люди успокоились и можно было услышать слова Корио:
— Солдаты! Жители деревни! Послушайте, умоляю вас! Эсккар не должен уезжать. Вы не должны уезжать! Вам не нужно уезжать! По обычаям Орака Калдору выносится приговор. Он должен быть приговорен к смерти, независимо от желания Эсккара. За его гнусные дела, за попытку убийства свободной женщины он заслуживает смертной казни. Не так ли, достопочтенные господа?
Корио резко повернулся к главам других Семей, которые все еще жались друг к другу. На их лицах был написан страх.
— Разве не так? — прокричал Корио в полную силу своего голоса. В этот крик он вложил всю свою ярость и страх. — Отвечайте мне!
Ребба шагнул вперед, у него нервно бегали глаза.
— Смерть Калдору! — сказал он, и его слова повторил Декка, потом Нестор. — Смерть Калдору!
Оставался только Никар, который сверху вниз смотрел на сына, пока Корио не взял его за плечо. Главный строитель сильно потряс его и заставил поднять голову. Никар тупо уставился на Корио, словно не узнавал его.
— Смерть Калдору, — сказал Никар так тихо, что его едва ли можно было услышать.
Двор словно взорвался. В отсветах факелов мелькали мечи, и все снова и снова выкрикивали слова “Смерть Калдору!”.
И опять Корио поднял руки, призывая к тишине.
— Все согласились. Отведите его на рыночную площадь и забейте камнями. Забирайте их всех. Проведите их по улицам и объявляйте всем о том, в чем они обвиняются. Пусть госпожа Трелла будет отомщена. Пусть их забивают камнями женщины.
Оглушительный крик вырвался из глоток собравшихся.
— Подождите! Дайте мне сказать! — слова Эсккара остановили солдат, которые уже собирались уходить. — Вы хотите, чтобы я остался и сражался с варварами?
Снова раздался оглушительный крик, который повторили на улице.
— Оставайся!.. Оставайся!.. Оставайся! — люди снова и снова повторяли это слово.
Солдаты пришли в неистовство. Их жажда крови передалась толпе на улице. Теперь их ничто не остановит.
Эсккар повернулся и резко поднял Калдора на ноги. Ему пришлось кричать, чтобы его услышали. Он придвинулся к побелевшему лицу парня.
— Ты умрешь медленно, Калдор, как ты и заслужил, а когда ты умрешь, я положу твою голову в ногах Треллы, прямо здесь в саду. Тебе следовало слушаться отца.
Два солдата из клана Ястреба забрали Калдора из рук Эсккара. Другие сняли кричащего Локи и вместе с Натрам-заром потащили к воротам.
— Гат! Проверь, чтобы все было сделано правильно. Потом принеси мне его голову. Я обещал ее Трелле.
— Нет! Милости! Папа, помоги мне!
Гат подтолкнул Калдора в руки солдат, и после этого из толпы к небесам снова поднялся крик. Калдора то толкали, то тянули через двор. Многие воспользовались возможностью, чтобы врезать ему по голове или плечам. Когда они добрались до улицы, снова поднялся крик. Толпа требовала его смерти.
За несколько минут двор опустел. Эсккар слышал, как толпа продвигается по улицам Орака. Жертвы покажут всем. Эсккар огляделся и понял, что остался один. Никто не задержался во дворе. Все хотели посмотреть, как умирают преступники.
Эсккар пошел в дом и понял, что тот тоже опустел. Даже слуги присоединились к толпе, требовали крови и хотели посмотреть казнь. Он подумал, не подняться ли наверх, чтобы посмотреть, как себя чувствует Трелла, но решил немного подождать. Эсккар был опустошен и чувствовал слабость. Он направился в кухню и устало опустился на стул. Вино и сыр оставались на столе нетронутыми.
Эсккар осушил кубок и снова наполнил. Он заставил себя съесть кусок козьего сыра, и едва ли почувствовал его вкус.
Он сделал все, что мог. Калдор умрет, хотя и не так медленно и болезненно, как хотел Эсккар. Возможно, остался шанс помириться с Никаром.
Эсккар выучил трудный урок, тот, который никогда не забудет. С этой минуты все, кто строит против него козни, должны умирать быстро. Он больше никогда не предоставит ни одному человеку такой возможности. Как дурак, он думал, что угрожавшая ему опасность миновала после возвращения в Орак, когда до появления варваров осталось всего несколько недель. А Калдор нанес удар по Трелле.
Эсккар подумал о своей женщине, которая лежала наверху. Теперь все знают, что она свободна и он взял ее в жены. Несмотря на ее возражения, он настоял на том, чтобы освободить ее и жениться на ней до отъезда. Она больше не будет изображать рабыню. Его это радовало.
