16

Когда стемнело, Жак, Пьер и Александр были отозваны – в лагере появились посыльные д’Эмбекура и приказали разводить костры, потому что сейчас вернется победоносное воинство и пожелает вкусить перед сном горячей похлебки.

«Опя-а-ать рабо-отать», – во всю пасть зевнул Жак.

«Слушай, – ни с того ни сего обратился Пьер к Александру. – А чего у тебя такое мудреное имя?»

«Наш владыка любил всё время давать разные имена. А то, говорил он, от Пьеров уже тошнит», – Александр отвечал Пьеру на этот вопрос уже в пятый раз, но тот, похоже, забывал об этом вместе с протрезвлением. Довесок про Пьеров, от которых уже тошнит, должен был привнести в общение приятное разнообразие.

«А-а, понятно», – скучным голосом протянул Пьер. Шпильки он не приметил.

Возвращаясь из близких зарослей терновника с вязанкой колючего корявого хвороста, Александр прошел в пятнадцати шагах от герцогского шатра. Там о чём-то бубнили.

Естественно, разобрать слова было невозможно.

Александр зыркнул на многочисленную стражу, рассевшуюся у четырех костров напротив входа в шатер. Потом прикинул, что ему грозит за шпионаж, и отказался от намерения подслушать разговор отца с приспешниками. Всё равно ведь ничего не поймешь.