Глава 15
Десять дней спустя после праздника Иштар Кортхак вышел из своего дома. Давно рассвело, его телохранители уже проверили улицу, и сегодня вместе с ними хозяина ждал Хатхор — у него был такой же настороженный вид, как и у тех двух воинов, что должны были охранять Кортхака сегодня.
Никто в Аккаде не удивлялся тому, что Кортхаку нужны телохранители. Все знали, что он часто носит с собой драгоценные камни или золото, вырученное за продажу этих камней, что делало его заманчивой добычей для любого отчаявшегося вора, готового рискнуть жизнью. Пока никто не предпринял такой попытки. Охранники Кортхака, казалось, всегда были настороже, их ладони всегда лежали на рукоятях мечей, а глаза непрерывно шарили по сторонам в поисках любой возможной угрозы.
Если бы какой-нибудь храбрый грабитель сумел пройти мимо охранников, у самого Кортхака имелся длинный нож, и никто не сомневался, что торговец умеет им пользоваться. Даже если такой отчаянный грабитель ухитрился бы срезать кошелек Кортхака и удрать, весь город был бы перевернут вверх дном в поисках вора. Все понимали, что у Кортхака в Аккаде много друзей и что эти торговцы потребуют, чтобы воины начали охоту на вора, даже если тот попытается бежать из города.
Нынче утром, однако, улица перед новым жилищем Кортхака казалась такой же мирной, как и в любой другой день. Такими же мирными выглядели и несколько уличных продавщиц, расхваливавших свои товары всем, кто, стараясь не глядеть им в глаза, спешил мимо. На улице, где жил Кортхак, никогда не бывало много прохожих; всего две улицы отделяли ее от рыночной площади, и большинство более солидных продавцов, торгующих товарами получше, продавали их именно там. То, что продавалось не на рынке, нередко бывало сомнительного качества и, соответственно, имело более низкую цену.
За большинством тележек и прилавков рядом с домом Кортхака стояли женщины, часто в окружении толп детей, которые кричали или плакали. Их шум и шалости раздражали любого, кто просто проходил мимо.
Сегодня улица казалась относительно пустой, и Кортхак отправился в путь в сопровождении двух охранников: один шагал впереди, второй следовал сзади. Хатхор занял свое обычное место слева от Кортхака, и четверо египтян двинулись на берег.
— Еще один прекрасный день, — сказал Кортхак, взглянув сперва на ярко-голубое небо, а потом на своего все еще усталого младшего командира.
Когда Хатхор и Небиби вернулись в Аккад прошлым вечером, оба они доложили Кортхаку о том, что делает Ариам. Тем не менее как всегда предусмотрительный Кортхак хотел услышать об этом снова, более подробно. Его план требовал точного выполнения, и, чтобы не было провала, события должны были следовать строго по порядку.
— Да, господин, — ответил Хатхор.
Его неизменно бдительные глаза на ходу высматривали, нет ли опасности.
Они вышли на рыночную площадь, уже полную покупателей и продавцов. Некоторые все еще прибывали с ближайших ферм. Большинство тружеников поднимались до рассвета, чтобы занять на рынке места получше. Те, кому приходилось проделывать больший путь, чтобы добраться сюда, будут прибывать еще в течение нескольких часов. Почти все местные фермеры продавали свой урожай и домашних животных с утра и отправлялись в обратный путь примерно через час после полудня.
Тех, что жили дальше, обычно ждал долгий день: они продавали свои товары командирам приплывавших по реке судов; к несчастью, многие из судов появлялись только во второй половине дня.
Кортхак шагал осторожно, следя не только за тем, куда ставит ноги, но и за толчеей вокруг. Человека могут толкнуть корзиной фруктов, или переехать нагруженной товаром скрипучей повозкой. Каждый день приходилось идти по рынку другим путем, потому что ларьки, вопящие животные, даже покупатели и продавцы постоянно меняли место. Местным мастерам, каждый день продававшим кожи, орудия труда, глиняные горшки, бронзовые инструменты и чаши, приходилось занимать то место, какое удавалось найти, втискиваясь между крестьянскими повозками, нагруженными овощами и фруктами или клетками с цыплятами.
Над площадью стоял оглушительный шум: торговцы пытались привлечь внимание покупателей, соревнуясь в громкости голоса с испуганными животными, которые сидели в клетках или были привязаны к любому прочному предмету.
Сегодня в своем обычном углу рынка собрались только несколько работорговцев. Продавцы редкого и непредсказуемого товара всегда привлекали внимание большой части толпы.
Работорговцы выстроили свой товар — в основном, женщин и юных девушек — и громко перечисляли то, что умеют делать эти рабы, хвастаясь их навыками. Некоторые рабы помогали нахваливать себя, в надежде найти хорошего хозяина, заработать себе на пропитание и остаться жить в безопасном Аккаде.
Часто родители продавали лишних детей. Под плач и слезы отцы хватали несколько монет и наблюдали, как их сыновья или дочери становятся собственностью кого-то другого. Десятки зевак и бездельников или просто прохожих останавливались и слушали, всегда интересуясь покупкой и продажей человеческого товара.
В Египте, насколько помнил Кортхак, рынки рабов были точно такими же, только щелканье бича там чаще заглушало крики рабов. Здесь же за рабами наблюдал распорядитель или глава семьи и редко требовалось прибегать к силе или применять наказание. Честно говоря, Кортхак был удивлен, обнаружив, что большинство рабов, продающихся на рабовладельческом рынке Аккада, сами предложили себя на продажу, надеясь найти жизнь получше той, что они оставили на ферме или в какой-нибудь дальней деревушке. Даже родители, продавая своих детей, надеялись, что их ребенок станет жить лучше, сделавшись рабом какого-нибудь процветающего торговца или ремесленника в растущем городе. Продажа дочерей была менее болезненной, так как разницы между тем, чтобы стать чьей-то рабыней или стать чьей-то женой, было немного; и та и другая до конца своих дней будут подчиняться чужой воле.
Воры и разбойники составляли последнюю группу рабов, и их охраняли более тщательно, наблюдая за ними внимательней, чем за остальными. Приговоренные к рабству за свои преступления, они знали, с какой жизнью им придется столкнуться: они будут тяжко трудиться до конца своих дней. А если раб убежит, аккадские воины выследят его и вернут.
Насколько было известно Кортхаку, сам Эсккар не так давно выполнял роль такого слуги-ищейки. Охотник за рабами, который теперь правил городом. Но Кортхак знал: это не продлится долго. В последнем донесении Хатхора говорилось, что Ариам и Такани хорошо делают свое дело. Число людей и лошадей в войске Кортхака неуклонно росло, и вскоре для них найдется работа.
Толпа поредела, когда Кортхак и Хатхор покинули рыночную площадь и прошли через ведущие к реке ворота.
Суета на берегу никогда не была одинаковой: командиры судов появлялись и исчезали; некоторые делали несколько поездок за один день, другие просто проходили через Аккад и отравлялись дальше вверх или вниз по великой реке в долгие путешествия.
Кортхак добрался до места, которое выбрал для своих торговых дел. Оно находилось достаточно близко от пристани, чтобы можно было видеть появление каждого судна, но достаточно далеко, чтобы на Кортхака не натыкались те, кто сгружали и разгружали товары.
Другие продавцы драгоценностей торговали на рынке, но Кортхаку нужно было место потише, чтобы обставлять свои дела подальше от толпы зевак, не имеющих в кошельке даже пары паршивых медяков.
Поскольку он продавал только дорогие камни, серьезные покупатели вскоре узнали, где его следует искать.
Этим утром Кортхаку не пришлось ждать, пока появится нанятый им человек и установит его стол для торговли. За медную монету живший вблизи от ворот плотник согласился каждую ночь хранить у себя узкий стол Кортхака, трехногий стул и шест для навеса и приносить их обратно каждое утро.
Сегодня все уже было на месте, и плотник стоял рядом, улыбаясь и ожидая заработанную монету. Хатхор протянул ее, а Кортхак занял место на табурете. Он мог бы заставить своих телохранителей каждый день таскать эту тяжесть из его дома и обратно, но решил, что это будет выглядеть смешно: богатый человек путешествует через город с двумя телохранителями, несущими стол.
Едва получив плату, местный житель ринулся прочь, не поблагодарив Хатхора и Кортхака: ему не терпелось начать собственную торговлю. Кортхака не очень заботили слова благодарности, но он все равно собирался отрезать этому человеку уши, как только захватит власть.
Кортхак приготовился к очередному дню притворной торговли. Как обычно, он послал одного из своих телохранителей, чтобы тот занял место рядом с воротами и присматривал за каждым, кто слишком заинтересуется столом Кортхака. Другой телохранитель встал в нескольких шагах неподалеку с рукой на рукояти меча, наблюдая за ходящими туда-сюда людьми.
Тем временем Кортхак сидел на табурете, деля завтрак из хлеба и твердого сыра со своим младшим командиром. Покупатели и продавцы драгоценностей редко занимались делами так рано, и сейчас Кортхак привлекал не больше внимания, чем любой другой торговец на берегу. Он позволил Хатхору не торопясь повторить рассказ о его наблюдениях и о беседах в лагере Ариама. Рассказывая обо всем, что видел и слышал, Хатхор продолжал есть. Оба они говорили на египетском и негромко.
— Итак, Ариам будет готов, — сказал Кортхак, когда Хатхор закончил.
— Да, господин. Ему, может, придется прочесать всю округу в поисках последних десяти-двадцати лошадей, но к тому времени это будет уже неважно.
— А люди, которые явились сюда с тобой? Они подойдут?
— Я был с Ариамом, когда он выбирал их, господин. Я сам испытал, насколько искусно они владеют мечом. Все они опытные бойцы, быстрые и более чем умелые. За такую кучу золота они убьют кого угодно.
Кортхак хотел бы сам поговорить с этими людьми, но это было слишком опасно. Четверо провели ночь в маленькой харчевне всего в нескольких шагах от дома Кортхака; за ними присматривал Небиби, чтобы убедиться, что они ни с кем не повидались и держали рты на замке.
— Хорошо. Отдай им обещанное золото и выведи из города до полудня. И скажи, что если они все выполнят, каждый получит еще по десять золотых монет.
На лице Хатхора отразилось удивление.
— Так много золота… Они уже согласились на то, что им предложили раньше.
— Я хочу быть уверен, что они доведут дело до конца. Я не хочу, чтобы, добравшись до Биситуна, они решили, что задание слишком опасно. Кроме того, к тому времени, как они вернутся, тут будет куча золота, чтобы им заплатить.
Кортхак улыбнулся, подумав об этом.
— И скажи им, что если они потерпят неудачу, я предложу то же самое золото другим, чтобы те выследили их и привезли мне их головы. Это должно укрепить их решимость.
— Я пошлю их из города по одному, — предложил Хатхор. — Так будет меньше вероятности, что они привлекут к себе внимание. Им понадобится купить новую лошадь, взамен той, что охромела.
— Позаботься, чтобы они поняли задачу. Они скачут вовсю к Биситуну и как можно быстрей наносят удар. Если они промедлят, от них уже не будет пользы.
— Я скажу им, господин. Они понимают, как это срочно. И нанесут удар, как только смогут.
— Хорошо. Значит, одной тревогой станет меньше.
Кортхак огляделся по сторонам, как всегда проверяя, не следит ли кто за ними. Люди Треллы были повсюду, и их не всегда было легко заметить. Он пока отложил мысли о наемных убийцах.
— Позаботься, чтобы Небиби этим утром нашел время изучить землю по ту сторону реки. Такани может понадобиться место, чтобы спрятаться, если он появится рано или если нам нужна будет отсрочка. Отправь Небиби обратно к Такани, как только остальные покинут город. Он не попадет в беду, если будет путешествовать один?
— Нет, на землях на западном берегу достаточно спокойно. Там живут несколько крестьян, но больше всего пастухов. У Небиби хорошая лошадь, и у него будет с собой достаточно еды, чтобы он смог ехать без остановок. Меньше трех дней езды, если будет избегать деревень.
— Давай надеяться, что по дороге его не прикончат разбойники.
Хатхор вежливо посмеялся шутке своего хозяина.
— Здесь все готово, господин?
— Да, я уже почти закончил составлять список тех, кто нам понадобится, — Кортхак постучал себя пальцем по голове. — Конечно, Расуи. Он ненавидит и Треллу, и Эсккара, думает, что они выскочки, которых следует изгнать из Аккада. И еще пять или шесть главных торговцев города, по большей части те, кто был наказан Эсккаром или советом. Я уверен, что все они будут рады войти в новый совет знати. Они будут влиять на своих друзей, чтобы те к нам присоединились. Это более чем достаточно для начала.
— Ты с ними уже поговорил? Я имею в виду, сказал им, что замышляешь?
— Нет, с такими вещами нельзя торопиться, — Кортхак не возражал против того, чтобы обсудить это с Хатхором, единственным из его подчиненных, который имел достаточно мозгов, чтобы понимать, что часто нужно действовать хитростью. — Но я вежливо выслушал их презренные жалобы и посочувствовал им. Поэтому они считают меня одним из своих, заслуживающих доверия. В тот миг, когда мы захватим город, они все поблагодарят богов за возможность принять мое золото и встать на мою сторону. Они получат власть и богатство вместе с возможностью отплатить своим врагам. Остальные горожане будут их ненавидеть, но для примкнувших ко мне это будет малая цена за достигнутое благополучие.
— Что-то может пойти не так, господин?
— Конечно, — со смехом сказал Кортхак. — Эсккар может вернуться, или Бантор может появиться слишком рано. Если разведчики Гата получат известия об отряде Ариама, это может все изменить. Но пока все выглядит…
— Господин! — окликнул Кортхака телохранитель. — Приближается госпожа Трелла.
Кортхак повернулся к воротам и с удивлением увидел, что Трелла и вправду идет к пристани. Несмотря на свою беременность, она шла довольно грациозно, с высоко поднятой головой, окруженная четырьмя воинами клана Ястреба. Рядом с ней шагал человек, в котором Кортхак узнал речного торговца с юга. Еще Треллу сопровождал Никар.
Эта группа подошла к самому берегу реки, где Трелла и Никар некоторое время разговаривали с торговцем.
— Что ж, наша могущественная правительница даже посещает пристань, — сказал Кортхак.
— Ее охранники, похоже, настороже, — заметил Хатхор.
— На нее уже было совершено нападение. Жаль, что она выжила. И все же, полагаю, это сработало нам на руку.
Кортхак рассмотрел телохранителей Треллы, и ему пришлось признать, что те знают свое дело. Они стояли лицом к людям, все время глядели по сторонам, наблюдая за каждым проходившим мимо, особенно за теми, кто пытался приблизиться к госпоже Трелле.
Наконец, Трелла кончила прощаться с торговцем, и тот поклонился сначала ей, потом Никару, после чего осторожно зашагал по сходням на свое суденышко, где его ждала команда из двух человек — без сомнения, им не терпелось отплыть.
Трелла и Никар повернулись и двинулись обратно к воротам, но тут Трелла заметила Кортхака и свернула, зашагав прямо к нему. Никар, однако, продолжил путь к городу.
Через минуту Трелла и ее спутники уже стояли перед Кортхаком.
— Доброе утро, Кортхак, — сказала она, слегка поклонившись.
— Доброе утро, госпожа Трелла, — Кортхак вернул поклон. — Раньше я не видел тебя на берегу.
— А ты Хатхор, — сказала Трелла, улыбнувшись телохранителю. — Я помню тебя, ты был на празднике.
— Я польщен, госпожа Трелла, — ответил Хатхор, низко поклонившись.
— Пожалуйста, госпожа Трелла, — сказал Кортхак, — возьми мой табурет. И зайди под навес. Ты не должна стоять на солнце.
— Я воспользуюсь твоим навесом, — ответила она, — но предпочла бы остаться стоять. Кажется, ты немного наторговал этим утром, — добавила она, прикоснувшись к пустому столу перед ними.
Кортхак засмеялся.
— Обычно я не раскладываю свои товары, пока кто-нибудь не проявит к ним интереса, — сказал он.
Египтянин сунул руку в кошелек и, вытащив около дюжины камней, рассыпал их по столу. Камни заискрились на свету: ярко-зеленый изумруд, три приличных размеров цитрина, голубой сапфир и два темно-красных граната, выделяющихся даже среди остальных драгоценных камней.
— Не сомневаюсь, что женщины Аккада пожелали бы носить любой из них, — сказала Трелла, вертя в пальцах самый темный гранат.
— Для тебя — специальная цена, госпожа Трелла, — с улыбкой проговорил Кортхак.
Она покачала головой.
— Нет, пока не родится ребенок. Тогда будет причина отпраздновать.
— Я предвкушаю этот счастливый день, — сказал Кортхак. Он повернулся к Хатхору. — Тебе пора приступать к своим обязанностям. Солнце поднимается все выше.
— Да, господин, — Хатхор обратился к Трелле: — Ты извинишь меня, госпожа Трелла?
— Конечно, — ответила та, снова улыбнувшись. — Я уверена, что у тебя до сих пор много дел в новом доме твоего хозяина.
Хатхор поклонился им обоим и, пройдя между двумя охранниками, зашагал прочь, к воротам.
— Я рада, что ты решил остаться в Аккаде, — сказала Трелла. — Твоя торговля будет выгодна для многих в этом городе.
— Я подумывал о том, чтобы перебраться подальше на юг, — ответил Кортхак, — но, по правде говоря, этот город так быстро растет, что моя торговля не может не расти вместе с ним. И люди довольны твоим мудрым правлением. Я никогда еще не видел столь большого города, где было бы так мало воров и нищих.
— Многие покинули город, когда началась осада, — сказала Трелла. — Те, что остались, готовы были рисковать жизнью, чтобы начать все сначала. И все же, полагаю, всегда найдутся такие, кто слишком ленив, чтобы работать, и слишком готов к воровству. К сожалению, такие люди предпочитают жить за счет бедных и слабых.
— А почему бы им не воровать у богатых?
— Посмотри на себя, Кортхак. В отличие от бедных, ты имеешь охранников, которые тебя защищают. И где вор сможет сбыть украденное у тебя? Ему пришлось бы покинуть Аккад и надеяться, что его не поймают и не ограбят на дороге.
Любой, кто попытается забрать его драгоценности, закончит тем, что станет трупом, — Кортхак это знал. Он выбрал себе в охранники самых быстрых и умелых, и его телохранители знали все о ворах и наемных убийцах.
— Кажется, тебя больше заботят лавочники и фермеры, чем богатые торговцы, госпожа Трелла.
Она засмеялась в ответ — этот приятный звук заставил всех повернуться к ней.
— Может, потому, что богатым и процветающим немногое от меня нужно. Только терпящие лишения нуждаются в помощи и руководстве.
Кортхак заметил, что ее участие искренне, и невольно удивился этому. В Египте правители заявляли, что правят народом, как мудрые отцы руководят своей семьей, но на самом деле они вряд ли делали что-нибудь помимо того, что жили за счет всех, кто был слабее их.
«И именно поэтому, — подумал Кортхак, — мы их победим».
На простых людей нельзя было положиться, у них не было силы, чтобы вынести тяжелые испытания или трудности, не было и храбрости, чтобы встать лицом к лицу с завоевателями. И снова Кортхак подумал об Эсккаре, гадая, испытывает ли тот такие же чувства к сброду, что и Трелла. Вряд ли, решил Кортхак. Он знал: варвары считают, что от тех, кто слабее их, кто не принадлежит к их племени, мало пользы.
— Значит, людям Аккада повезло, что у них такой правитель.
— Этот город и впрямь благословлен богами, — сказала Трелла. — А теперь, почтенный Кортхак, я должна тебя оставить. Этим утром состоится очередное заседание совета.
Он поклонился, и она ответила тем же, а потом ушла, окруженная своими охранниками. Вскоре она уже миновала ворота и исчезла из виду.
Несколько зевак, которые убивали время, наблюдая за беседой, вернулись к своим делам, сразу забыв про разговор Треллы с Кортхаком и про его маленький торговый прилавок.
Кортхак смел драгоценные камни со стола обратно в кошелек. Отвернувшись от ворот, он уставился на освещенную солнцем реку, но не видел ее, думая о своем разговоре с Треллой. Он решил, что она умна. Любая другая женщина этого города лапала бы камни, говорила об их красоте, восхищалась тем, как они выглядят на фоне мягкой кожи ее груди. Трелла же после одного-единственного взгляда на драгоценности смотрела все время ему в глаза, выискивая в них, как понимал Кортхак, любой намек на слабость.
С тех пор как он покинул Египет, он ни разу не беседовал с равными себе, но эта девушка-рабыня знала кое-что о характере мужчин. Если бы она не носила в себе отродье другого мужчины, он мог бы оставить ее себе в качестве наложницы, чтобы она время от времени занимала его мысли и бросала вызов его уму. После того как Кортхак выдрессирует ее должным образом, разумеется. Но, к несчастью для себя, Трелла слишком популярна. Поэтому ей придется сыграть в его городе другую роль, доказав всем, что он правит здесь безраздельно. И эта роль требовала, чтобы вскоре все увидели ее мертвой у его ног.
