В жизни человека все меняется слишком быстро — мироощущение, взгляд на многие ценности или даже отношение к самому себе. К такому выводу пришел Мономах, выпив чашечку утреннего кофе. Если вчера некоторые свои поступки и действия он воспринимал вполне нормально и в глубине души даже гордился ими, то сегодня он бы многое отдал за то, чтобы повернуть время вспять. Такая разительная смена декораций больше походила на наваждение, потому что Мономах знал — пройдет несколько дней, и он снова вернется к старым привычкам и взглядам.

Подобное состояние накатывало почти всегда спонтанно. Иногда Сергей не мог объяснить, что предшествовало этому, и почему вдруг, вспомнив что-то, он готов провалиться сквозь землю от стыда. Мысленно Мономах называл это болезнью души. Или душевной болезнью. Правда, от второго определения попахивало сумасшедшим домом, но Мономах был слишком уверен в себе, чтобы считать себя шизофреником.

Вот и сегодня Мономах, выпив кофе, почувствовал себя совершенно разбитым. Разбитым морально и физически. Ни с того ни с сего вдруг заболела голова, сердце забилось быстро-быстро, словно предчувствуя тревогу. А на душе стало сыро и дождливо, как в пасмурный осенний день. Он снял трубку телефона, намереваясь позвонить в офис и предупредить секретаршу, что немного опоздает. Но телефон молчал.

«Наверное, какие-то неполадки на станции», — подумал Сергей и досадливо поморщился.

Когда-то он всегда носил с собой сотовый телефон, но в последние полгода отказался от этой привычки. Во-первых, это было дорогое удовольствие. Во-вторых, совершенно не нужное, так как Мономах почти всегда находился там, где аппарат имелся под рукой — или в офисе, или дома. А в-третьих, прослушать сотовый, вопреки общепринятому мнению, было гораздо проще, чем обычный телефон. В самой Москве имелось с десяток народных умельцев, которые за определенную плату могли подключиться к любому номеру сотовой связи.

Но неисправность телефона была не столь веской причиной, чтобы забросить все дела и отложить встречу со Степашкиным. Тем более, что Юрий Сергеевич уже наверняка узнал, где и с кем провел эти два дня Дардыкин. Ведь со позавчерашнего вечера один из его парней должен был сесть Лехе на хвост. Поэтому Мономах появился в своем офисе как всегда ровно в восемь тридцать. А ровно в девять порог его кабинета переступил Степашкин.

Юрий Сергеевич был одет в свою неизменную кожаную куртку, черные брюки с отглаженными стрелками. Белоснежная рубашка могла стать визитной карточкой этого человека — что бы ни случалось, а Степашкин никогда не позволял себе входить в кабинет своего шефа в неопрятном виде. Даже если до этого всю ночь сидел на пыльном чердаке, откуда вел наблюдение.

— Как дела? — спросил Мономах.

— Не очень.

Улыбка медленно сползла с лица Толоконникова.

— В каком смысле «не очень»?

— В самом прямом. В субботу, сразу же после вашего звонка, я послал Марата и Степана на поиски Лехи. Ребята его не нашли. Вчера целый день они пытались связаться с ним по сотовому, но Дардыкин не отвечал. Сегодня утром его машину обнаружили в Химках, недалеко от дома, где живет его девушка. Кажется, она журналистка?

— Да, Зоя Метелкина. Работает в «Совершенно секретно»… Значит, вы его так и не нашли?

— Нет. Поэтому я здесь.

— С его автомобилем все в порядке?

— Да. Все на месте. Мы отогнали его на стоянку.

— А с Зоей говорили?

— Да. Ни вчера вечером, ни позавчера Дардыкин к ней не заходил. Она говорит, что не видела его уже больше двух недель.

— Он и не должен был к ней заходить — они расстались. Как уверял Дардыкин, навсегда.

Степашкин удивленно вскинул брови.

— Да? Я и не знал. Мне показалось, что эта рыжая здорово разволновалась, узнав, что Леха пропал. К тому же прошлой ночью в этом районе кто-то постреливал.

Мономах поднял глаза и внимательно посмотрел на Степашкина.

— Поконкретнее, пожалуйста.

— В ночь с субботы на воскресенье, примерно в часика два жители дома номер пятнадцать по улице Калинина слышали выстрелы и шум отъезжавшей машины. Милицию они не вызывали, так как решили, что это очередные бандитские разборки. Сами понимаете, сейчас все стараются не вмешиваться в чужие проблемы.

— Думаешь, тут не обошлось без Дардыкина?

— Думаю, да. Это в его стиле — устроить стрельбище посреди ночи, котда все нормальные люди спят. Тем более, что его машина припаркована в двух шагах от дома номер пятнадцать… Только вот куда он потом подевался? Если бы его убили, то был бы труп. А увезти просто так, без шума, не могли. Дардыкин — мужик тренированный, без дыма и огня не сдастся. Я позвонил в местное УВД, но за последние двое суток никаких чрезвычайных происшествий у них не зафиксировано.

— И где его теперь искать?

— Не знаю.

«Так, что-то не складывается, — подумал Мономах и вытер выступившую на лбу испарину рукавом пиджака. Лезть за платком у него не было времени да и сил. — Куда мог запропаститься Ле-ха? Выходит, я видел его последним. Мы поссорились, он ушел, хлопнув дверью. Так, куда он мог поехать? Сразу к Зое? Но девушка утверждает, что в субботу вечером Леха к ней не заходил. Да он и не должен был заходить!.. Черт побери, почему он не отвечает на звонки? Ведь сотовый всегда при нем, что бы ни произошло… Ладно, не надо паниковать. Возможно, он отсыпается у какой-нибудь бабы, а мы тут все на ушах стоим. А что, это интересная идея… Мне показалось, что Дардыкин был не прочь заглянуть к этой, как ее… Снежане Березовой. Кажется, она живет в том самом районе, что и Зоя».

— Юрий Сергеевич, найди телефон компьютерной фирмы «Балатон», позвони туда и попроси Снежану Березову, — скомандовал Мономах.

Степашкин незамедлительно исполнил приказ — узнал по справочной телефон приемной «Балатона» и быстро набрал нужный номер.

Их ждал новый сюрприз: Снежаны Березовой там не оказалось. Нет, девушка с такой фамилией числилась в «Балатоне» на должности секретаря, но сегодня она почему-то не вышла на работу. В фирме были весьма удивлены тем, что она не предупредила об этом заранее. Обычно Жанна всегда сообщала о своих планах. Узнав в «Балатоне» ее домашний телефон и адрес, Степашкин, минут пять тщетно пытался связаться с Березовой.

Сергей гнал от себя все дурные предчувствия, но где-то в глубине подсознания крутилась мысль, что Лехи давно нет в живых. Иначе как объяснить его столь долгое молчание? И ту ночную перестрелку в Химках? И то, что машина Дардыкина так и осталась стоять у дома Зои…

Конечно, Леха мог ввязаться в какую-нибудь неприятную историю, но Мономах не склонен был считать это случайным совпадением. Скорее всего, его исчезновение напрямую связано с чемоданчиком.

— Кстати, Сергей Владимирович, Снежана Березова проживает на улице Калинина, в доме номер пятнадцать, — напомнил о себе Степашкин.

— Юрий Сергеевич, Леху надо обязательно найти. — Мономах поднял на подчиненного глаза и добавил: — И чем быстрее, тем лучше. Возьми ребят и попытайся прощупать соседей Березовой, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.

Может, кому-то из них удалось разглядеть бандитов… Только аккуратненько, чтобы они ничего не заподозрили. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше.

— Хорошо, — кивнул Степашкин и направился к выходу.

За эти два часа, пока группа Юрия Сергеевича усиленно прорабатывала все возможные версии исчезновения Дардыкина, Мономах собирал материал о Жанне Березовой. Благодаря своим многочисленным связям в органах, сделать это оказалось не так уж сложно. Два-три звонка, неимоверное количество комплиментов (если у телефона была женщина) и обещаний (для мужчины), и вскоре факс, стоящий на столе, начал характерно попискивать. Информация поступила сразу из нескольких источников — из местного отделения милиции, из отдела кадров фирмы «Балатон», из частного охранного агентства, которое в свое время обслуживало вышеупомянутую фирму и… из прокуратуры Московской области. Как это не парадоксально, но примерно месяц назад Жанна Березова попала в поле зрения одного из сотрудников этой глубоко уважаемой организации.

Вместе с биографией Снежаны Мономах получил и ее снимок. С фотографии на Сергея смотрела симпатичная блондинка с огромными, вероятнее всего, голубыми глазами. Мягкий овал лица, детские припухлые губки, родинка на правой щеке — ангел, да и только. Впрочем, этот «ангел» по имени Снежана два месяца назад едва не стала одной из главных подозреваемых в организации убийства родной тетушки, проживавшей в Вос-кресенске.

Дело за недостаточностью улик было закрыто. Невиновность племянницы полностью доказана — в то время, когда ее тетушку кто-то стукнул по голове, девушка как раз находилась в командировке. Правда, у следователя, который вел это дело, сомнения насчет Жанны еще оставались. Но как доказать ее причастность к преступлению, если у племянницы было серьезное алиби. А профессиональная интуиция пока еще в расчет не берется.

Информация, полученная из местного отделения милиции, была гораздо спокойнее — не замужем, к уголовной ответственности не привлекалась, прописана по адресу…

Фирма «Балатон» дала своей сотруднице вполне положительную характеристику — добросовестна, трудолюбива, аккуратна, ответственна и т. п. и т. д.

Если бы не смерть тетки в Воскресенске, то Жанну можно было бы причислить к категории законопослушных граждан.

Но ведь зверское убийство все-таки было, и, судя по всему, следователь подозревал Жанну не из-за чисто личных антипатий.

Все эти материалы, конечно, были глубоко конфиденциальными. Работники прокуратуры и оперативники не имели права разглашать их. Но все уже давно привыкли к тому, что в нашей стране почти все решают деньги и связи. И если у тебя зарплата всего двести долларов, то почему бы тебе не согласится продать за гораздо большую сумму одну-единственную оперативную разработку? Ведь все равно никто никогда об этом не узнает…

В двенадцать часов тридцать пять минут вернулся Степашкин. Он был усталый и какой-то потерянный. Словно эти два часа разгружал состав с тяжелыми строительными материалами. Сгорая от нетерпения, Мономах спросил:

— Ну что?

— Новости оставляют желать лучшего, — честно признался Юрий Сергеевич.

— Рассказывай.

— А рассказывать-то и нечего. В квартире Березовой никого нет. Соседи ничего не видели и не слышали. Знаешь, чуть больше двух недель назад у них в подъезде произошло двойное убийство, поэтому все теперь предпочитают ни во что не вмешиваться.

— Мне известно об этом, — перебил Мономах.

— Откуда?

— Не хотел тебе говорить, но тут не обошлось без Лехи. Нет, он никого не убивал, скорее наоборот — спас эту самую Жанну Березову, которую мы ищем… Это долгая история, и расскажу ее тебе как-нибудь на досуге… А впрочем…

И Толоконников выложил Степашкину все, что произошло в то злополучное утро, когда Леха увидел труп в подъезде. Он умолчал лишь о том, что киллер, покушавшийся на жизнь Жанны Березовой, работал у генерала Боброва. Естественно, что о чемоданчике также не было сказано ни слова.

«Об этом Юрию Сергеевичу знать не обязательно, — решил Толоконников. — Пусть сосредоточит все свое внимание на поисках Лехи… А с генералом я разберусь сам».

Юрий Сергеевич слушал молча, не перебивая.

То и дело на его лице появлялось недоумение, смешанное с недоверием. Когда Мономах закончил свой рассказ, Степашкин воздержался от каких-либо выводов. Просто принял к сведению полученную информацию и с выжиданием посмотрел на шефа.

— Но вся эта история в прошлом, — немного торопливо проговорил Мономах. — А сейчас нас интересует совершенно другое — куда пропал Ле-ха. Я подозреваю, что и Жанна исчезла неспроста. Возможно, они пропали вместе.

С этими словами он протянул Степашкину отпечатанные листки, полученные им полчаса назад, и попросил:

— Почитай-ка досье на эту девицу. И скажи, что ты думаешь по этому поводу.

Некоторое время Юрий Сергеевич знакомился с информацией, пришедшей по факсу. В агентстве «Олимп» Степашкин считался одним из самых опытных сотрудников, и его мнение было небезразлично Мономаху.

— Все это попахивает какой-то дешевой авантюрой, — медленно начал он. — Я могу понять, почему наш Леха оказался в квартире этой Березовой. Он молод, а Березова — красивая девушка. К тому же испуганная и несчастная. Леха обожает трудности, и неудивительно, что он решил продолжить это странное знакомство. Допустим, в ту ночь, когда он ночевал у Березовой, ее вновь попытались убрать. И это удалось, несмотря на сопротивление Лехи. Вероятнее всего, за запертой дверью квартиры Березовой находятся два трупа… Боюсь, что нам придется заявить в милицию о его пропаже и рассказать о наших подозрениях.

«Спокойно! — мысленно приказал себе Мономах. — Без паники! Полгода назад со мной произошла аналогичная история — Леха пропал из моей квартиры вместе с нашей клиенткой. Я был уверен, что его убили. Но он с честью выпутался из этой ситуации. Он остался жив… И сейчас наверняка с ним все в порядке».

— Юрий Сергеевич, я прошу вас не делать скоропалительных выводов, — твердо сказал он. — Прежде чем заявлять в милицию о пропаже, давайте сами проверим квартиру Жанны.

— Но это противозаконно.

— Ничего страшного, если мы один-единствен-ный раз его нарушим.

— А, черт с вами, — грустно улыбнулся Сте-пашкин. — Честно говоря, я и сам об этом думал… Вы поедете со мной?

— Пожалуй, нет. Я не хочу светиться.

— Тогда я свяжусь с вами сразу, как только появятся какие-либо результаты.

И вот второй раз за сегодняшний день Степаш-кин покинул кабинет Мономаха. Он ушел, чтобы вернуться с хорошими новостями. По крайней мере, так хотелось Сергею. И он знал, что так оно и будет.

Ну не мог такой парень погибнуть из-за какой-то девицы легкого поведения. Не мог, потому что не заслужил такой позорной смерти.

«Возможно, Леха и в самом деле влюбился в эту секретаршу, — вдруг подумал Мономах. — И, чем черт не шутит, она ответила ему взаимностью. Леха почти всегда увлекается теми, кто не стоит его любви. И почти всегда это очень плохо кончается… Но, как это ни прискорбно, ведь именно я натолкнул Леху на мысль продолжать отношения с Жанной. Мы поссорились, и он пошел к ней, потому что ему некуда было пойти… Выходит, что я виноват в его смерти. Господи, какой кошмар!».

Сергей Толоконников считал себя психически уравновешенным человеком. То есть он всегда мог заставить себя выбросить из головы все то, что ему не нравилось, и умел заставить себя не беспокоиться о том, о чем ему не хотелось беспокоиться. Но сейчас, как ни старался, он не мог избавиться от чувства своей вины за то, что втравил и себя, и ребят в эту подозрительную авантюру. Первыми пострадала группа Ивана Петровича, а сейчас вот Леха Дардыкин. А кто же следующий?

В этот момент дверь резко распахнулась, и в кабинет стремительно ворвалась Зоя Метелкина. Ее рыжие волосы были растрепаны, худенькое лицо пылало от волнения, в зеленых глазах горел безумный огонь.

— Привет, Мономах, нам надо поговорить, — на одном дыхании выпалила девушка и тут же со всего размаху плюхнулась в кресло.

— Зоя, не стоит волноваться, — перехватил инициативу Толоконников. — Еще ничего не известно. Так что возьми себя в руки и…

— О чем это ты, а?! — перебила девушка. — Если о Лехе, то… — она вдруг замолчала на полуслове, закусила губу и отвернулась.

Только сейчас Мономах заметил, что девушка с трудом сдерживает слезы. Это было так нехарактерно для оптимистки Зои, что Сергей заволновался еще сильнее. Его охватили самые дурные предчувствия, потому что Зоя Метелкина впадала в панику только лишь в исключительных случаях.

— Что произошло? — напрямик спросил Сергей.

— Не знаю… Полчаса назад мне позвонил Дардыкин… Нет, не полчаса, а гораздо раньше. Просто я прослушала эту информацию полчаса назад… Меня просто не было дома, а он наговорил на автоответчик… Он сказал, что с ним все в порядке и чтобы я не волновалась… Еще добавил, что уезжает в отпуск и будет в Москве только через неделю. Ты понимаешь, что это значит?.. Нет?

— Честно говоря, нет.

— Выходит, Леха переоценил твои умственные способности, — вздохнула девушка и горько расплакалась.

Новость, которую сообщила Зоя, вызвала в душе Мономаха бурю чувств: вначале он здорово удивился, а затем разозлился на самого себя, на свою собственную тупость.

— Ты права, он не мог звонить тебе просто так.

Зоя мгновенно вытерла слезы и с надеждой посмотрела на Мономаха.

— Вот именно! Мы с Дардыкиным разошлись, как интеллигентные люди, тихо, без скандалов. И с какой стати он должен отчитываться передо мною за каждый свой шаг?

— Ты хочешь сказать, что Леха позвонил тебе не случайно. Он наверняка знал, что ты сообщишь об этом звонке мне… Он хотел предупредить меня, что вляпался в неприятную историю.

— Да. Я бы не обратила на его сообщение никакого внимания, если бы у нас были прежние отношения. Но теперь… — Зоя громко всхлипнула, и Мономах к своему ужасу заметил, что она вновь плачет.

— Успокойся, — немного раздраженно сказал он. — Слезами горю не поможешь. Давай лучше подумаем вместе, как его найти. Надеюсь, ты не забыла захватить с собой кассету из автоответчика?

Девушка торопливо расстегнула сумочку и выложила на стол маленький, профессиональный магнитофон. Нажала на пуск, и в кабинете послышался негромкий голос Дардыкина:

— Дорогая Зоюшка, это я, Леха. К сожалению, тебя нет дома, поэтому сообщаю: со мной все в порядке. Я уезжаю в краткосрочный отпуск в Крым, не волнуйся. Уже собираю чемоданы. Крепко целую, увидимся через неделю.

— Да, это Леха, — кивнул Мономах. — Нет никаких сомнений, что только что мы слышали его голос, но… Лично у меня создалось впечатление, что Дардыкин хотел передать мне что-то важное. Он наверняка не смог дозвониться мне домой.

— Почему?

— Я не знаю. Какие-то проблемы на станции. Сегодня утром мой телефон молчал, поэтому Леха и связался со мной через тебя.

— Мономах, его что, похитили?

— Можно и так сказать.

— Но зачем? И если так, то почему он позвонил именно мне? И почему эти похитители все еще не предъявили свои требования?

— Леха не смог найти меня, — терпеливо повторил Толоконников. — А тебя наверняка не захотел впутывать в эту историю. Поэтому и выразился так неопределенно. Он знал, что ты обязательно меня отыщешь и все передашь.

— Господи, он опять влез в какое-то дерьмо! По твоим глазам я вижу, что ты все знаешь и понимаешь. Ну, Сергей, миленький, скажи мне в чем дело! Пожалуйста… Я ведь страшно переживаю за этого оболтуса!

— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал Мономах. — Если я правильно понял Леху, то нам определили срок. Неделя… За это время можно горы свернуть. Извини, Зоя, но я тебе ничего не скажу. Леха прав — чем меньше ты будешь знать обо всем этом, тем дольше проживешь.

Девушка закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— Неужели я и в самом деле не смогу тебе помочь?

— Нет.

— Но почему они не определили размер выкупа?.. Сколько денег тебе нужно собрать?

— Послушай, это тебя вообще не касается. Иди домой и жди моего звонка. Если Леха позвонит тебе еще раз, немедленно сообщай мне. Ясно?

— Ничего мне не ясно! — Зоя вскочила с кресла и, потрясая кулачками, подскочила к Мономаху со словами: — Ничего не ясно, ты, кретин безмозглый! И если ты думаешь, что я смогу просто сидеть и ждать, то глубоко ошибаешься! Я попытаюсь найти Дардыкина по своим каналам!

Сергей нажал кнопку селекторной связи и, не обращая внимания на разбушевавшуюся журналистку, спокойно сказал своей секретарше:

— Надя, пригласи, пожалуйста, ко мне охранника из холла. Зачем?.. Я хочу, чтобы он вывел из моего кабинета посетительницу. Она пьяна и ведет себя отвратительно — кричит, ругается, угрожает взорвать наш офис. Если ее немедленно не изолировать, то боюсь, это может плохо кончиться.

— Ну ты и сволочь, — прошипела Зоя и мгновенно успокоилась.

Зная взбалмошный характер Метелкиной, Мономах не мог поступить иначе. Зоя была не просто девушкой, а журналисткой. И работала в весьма скандальном издании. И поэтому в ее жизни на первом месте всегда стояла «сенсация». Если бы Мономах открыл ей тайну чемоданчика, то завтра эту информацию узнали бы все россияне.

Поэтому, когда охранник вывел девушку из кабинета, Сергей вздохнул с облегчением. Теперь он мог спокойно, без ненужных истерик, обдумать свой следующий шаг.

«Предположим, что Дардыкина похитили чеченцы. В то время, когда он находился в квартире Жанны Березовой. Похитили с определенной целью — обменять его на чемоданчик. Но в таком случае чеченцы должны были знать, кто такой Леха и на кого работает… А работает он в охранном агентстве «Олимп». Значит, тот, кто задумал всю эту операцию, прекрасно изучил меня. Он знает, как я отношусь к Дардыкину и уверен, что я не оставлю его в беде… К сожалению, это правда. Леху я не брошу на произвол судьбы… Да и забрать у Боброва чемоданчик сможет не каждый… А мне удастся сделать это? Если нет, то они убьют Дардыкина. Это факт… Но почему он так оплошал? Почему позволил чеченцам диктовать свои условия? Наверняка из-за этой Жанны Березовой. Да, с девушками Лехе никогда не везло. Попади он в плен один, не было бы никаких проблем. Дардыкин выкручивался и не из таких ситуаций. Но эта Жанна, как камень на шее. Что ж, мне необходимо что-то срочно придумать. И я придумаю, как спасти положение и при этом не проиграв ни одного очка!»