На полигоне, где проходили обкатку боевики Тарамова, было тихо. Ночью ударили первые морозы, и поэтому все вокруг покрылось серебристым инеем, который растаял при первых лучах солнца.

Когда-то давно на этом участке земли, обнесенном высоким забором, располагалась воинская часть. Затем произошло существенное сокращение армии, и в/ч 1005 перестала считаться рентабельной. Боевую технику и все оборудование вывезли, солдат, которые не дослужили, распихали по другим частям, а этот участок земли со взлетно-посадочной полосой и ангаром в придачу военное министерство сдало в аренду каким-то бизнесменам. Чтобы обойти закон, тем пришлось раскошелиться на взятки крупным чиновникам. А поскольку чиновники были очень крупными, то и взятки, соответственно, тоже. Никто не знал, что за всем этим стоял Алехан Тарамов. Естественно, что действовал он через подставных лиц, и его фамилия в договоре не фигурировала. Но настоящим хозяином этого полигона был он, Алехан Тарамов, проще говоря, лидер чеченского бандформирования по кличке Тугус.

Через месяц после подписания договора в бывшую военную часть приехали крепкие черноволосые парни, мало похожие на бизнесменов. Скорее, на исламских фундаменталистов. Первым делом они принялись укреплять забор самыми современными средствами обнаружения и сигнализации.

Затем взялись за переоборудование солдатских казарм и взлетно-посадочной полосы. Прошло две недели, и бывшая военная часть превратилась в крепость, которую можно было взять только длительной осадой.

Лагерь был готов принять боевиков. Чеченцы прибывали сюда небольшими партиями — по пять — десять человек. При себе они не имели никаких личных вещей, только паспорта, выписанные на подставных лиц. Запасы оружия и провизии привезли на самолете. Покинуть пределы лагеря боевики могли только в одном случае — если их отправляли на задание.

Несмотря на то, что война давно окончилась, здесь особенно не отдыхали. Раз в неделю на полигон прилетал грузовой самолет, до отказа забитый ящиками с оружием. Боевики разгружали ящики, складывали штабелями в ангар, чтобы через несколько дней вновь грузить их, но уже на транспорт заказчика. Случались и боевые операции, точнее сказать, диверсии. Конечно, не так часто, как во времена войны. Но и сейчас то здесь, то там гремели взрывы, под пулями снайперов гибли люди, выходило из строя оборудование стратегически важных заводов.

Тарамов приезжал на полигон редко. В основном здесь командовал Ибрагим. Чувствуя себя полновластным хозяином, он немного ослабил дисциплину и иногда, под хорошее настроение, позволял парням ездить в Москву, но отнюдь не для того, чтобы выполнять боевое задание. Боевики ценили доверие Ибрагима и старались его не подводить.

Но в последнее время налаженная жизнь лагеря круто изменилась. А все началось с того, когда Ибрагима вдруг вызвали в Грозный. Он приехал оттуда через месяц, с каким-то важным грузом. Этот груз сопровождали десять «комитетчиков», которые отличались от боевиков Тарамова лишь одной несущественной деталью — все они служили в грозненской службе безопасности.

С приездом этих нахальных парней в лагере все перевернулось с ног на голову. Целыми днями «службисты» беспробудно пьянствовали, устраивали соревнования по стрельбе и даже пару раз привозили в лагерь столичных проституток. Натурально, что им было не до охраны груза. Ибрагим смотрел на эти проделки сквозь пальцы — все-таки парни, хотя и были земляками, непосредственно ему не подчинялись.

И однажды ценный груз пропал. Это могло быть простым совпадением, но он испарился после того, как на полигоне побывали охранники опального генерала Боброва. А привезли их из города все те же «службисты». Как оказалось, они познакомились с бобровцами очень давно, когда Москва и Грозный подписывали договор о прекращении войны. И теперь, приехав в Подмосковье, «службисты» созвонились со своими старыми приятелями и пригласили их в ресторан. Приняв за воротник приличную дозу спиртного, и те, и другие стали похваляться друг перед другом своей меткостью и умением драться. В тот же вечер на полигоне были устроены соревнования, в результате которых победили чеченцы. Окрыленные победой «службисты», не спросив разрешения Ибрагима, предложили бобровцем заночевать тут же, в лагере. Правда, что греха таить, в тот вечер Ибрагим тоже был навеселе.

Хватились груз лишь тогда, когда охранники Боброва уже уехали. А если точнее, то через два дня после злополучных соревнований. Ибрагим готов был пустить себе пулю в висок, потому что знал — хозяин, который вот-вот приезжает в Москву, спустит с него шкуру. На общем совете было решено отыскать бобровцев и забрать у них ценный груз. И сделать это как можно скорее.

Выяснив, что в шестидесяти километрах от столицы у опального генерала имеется дача, которую вдруг ни с того ни с сего стали усиленно охранять, чеченцы снарядили «десант» из десяти боевиков и направили на зачистку территории. В результате — десять трупов и никакого прогресса.

Узнав об этой неудачной операции, Тарамов в первую очередь поинтересовался — почему хорошо подготовленные боевики так оплошали. Ответ Ибрагима здорово удивил. Как оказалось, в переломный момент на даче Боброва совершенно неожиданно появился какой-то крутой охранник. Его умелые действия и решили исход операции. Оборона противника оказалась неприступной, все чеченцы погибли, а груз (черный чемоданчик) по-прежнему находился у опального генерала.

Тарамов прекрасно понимал, что забрать чемоданчик силой не удастся. Скорее всего, Бобров стережет его, как зеницу ока или, того хуже, сунул в хранилище какого-нибудь крутого банка. Требовалось нестандартное решение, и вскоре Алехан нашел его.

Размышляя над тем, каким образом Бобров узнал о чемоданчике, Тарамов чисто логическим путем вычислил, что тут не обошлось без Жанны Березовой. Вероятнее всего, девушка, польстившись на большие деньги, открыла Боброву или его охранникам тайну смерти своей тетки. Бобров наверняка навел необходимые справки: где и кем работала покойная тетка, и сразу смекнул что к чему. Дальше — дело техники… В конце концов хозяином чемоданчика стал генерал Бобров, а весь грандиозный план Тарамова, как заставить Москву выполнять условия Грозного, рассыпался в пух и прах. Это было неприятно, но поправимо. К тому же из верных источников Алехану стало известно, что Жанну пытались убрать люди Боброва.

«Если эта шлюха сдала меня генералу, то она не столь глупа, как прказалось мне с самого начала. Тем более, если генерал только и делает, что пытается от нее избавиться. Значит, она знает что-то такое, чего не знаю я. И с ней стоит поговорить», — примерно так рассуждал Алехан перед тем, как отдать приказ боевикам отыскать Жанну Березову и привезти ее на полигон.

Похищение было организовано в лучших традициях американских фильмов — когда боевики поздно ночью попытались войти в квартиру Березовой, то получили неожиданный отпор. Неизвестный мужчина, находившийся в квартире Березовой, открыл стрельбу из пистолета, в результате которой двое чеченцев были убиты, а третий ранен. Операция оказалась на грани провала, и если бы не личное присутствие Тарамова, то Жанна бы и на этот раз вышла сухой из воды. Именно Алехан предложил задействовать в похищении милиционеров. Крупная взятка (по пятьсот долларов) сделала тех более сговорчивыми. Неизвестного парня и Жанну отравили газом, в бессознательном состоянии сунули в салон «скорой помощи» и отвезли в лагерь.

При себе у неизвестного оказалось не только оружие, но и удостоверение сотрудника охранного агентства «Олимп» на имя Алексея Дардыкина. Один из боевиков утверждал, что похищенный Дардыкин и есть тот самый крутой парень, внезапное появление которого на даче Боброва и решило исход операции. Тарамов немедленно навел справки об охранном предприятии «Олимп» и о его владельце, Сергее Толоконникове. Этот человек, несмотря на то, что был инвалидом, имел репутацию крутого профессионала, но никогда не играл в одной команде с ФСБ. Этакий «крепкий орешек» в русском варианте. Он боролся за справедливость, старался не нарушать законы, что было практически невозможно. Однако Мономаху (а именно так называли Толоконникова все, начиная от друзей, заканчивая врагами) это почти всегда удавалось.

И тут Тарамов вспомнил, где он мог слышать это странное имя. Во время чеченской войны про отряд под командованием Мономаха ходило множество легенд. Мономаха боялись, но и уважали. Он был жесток, но почти никогда не убивал женщин и детей. Он был справедлив и мог собственноручно застрелить своего же бойца, поймав того на мародерстве.

Создав охранное предприятие, Мономах не изменил своим принципам. Он набирал в свою команду только преданных делу людей и стоял за них горой. На первом месте у него был так называемый «человеческий фактор». Из «Олимпа» никто никогда не увольнялся, но все безработные охранники страстно желали попасть именно к Толоконникову. Он и платил больше, и клиенты у него были покруче, и аппаратура не допотопная.

Мономах сохранил свои старые связи и использовал бывших сослуживцев на полную катушку. В любое время дня и ночи он мог запросто позвонить в районное отделение милиции и узнать последние сводки. Он мог связаться с самим Министром обороны и полчаса болтать с ним о рыбалке в то время, как в приемной министра томились полковники, генералы и прочие чины. При желании Мономах мог устроить свою жизнь гораздо круче. Например, возглавить аналитический отдел ФСБ. Однако он предпочел тянуть лямку охранного бизнеса, выдерживая жесткую конкуренцию, и в конце концов стал самым лучшим. У него не было отбоя от клиентов, и вполне закономерно, что генерал Бобров тоже захотел работать с агентством Мономаха.

И теперь в плену у Алехана находился близкий друг Толоконникова, Алексей Дардыкин. Он же — совладелец предприятия, он же — лучший охранник. На такой подарок судьбы Тарамов даже не рассчитывал.

«Если Жанна — клиентка «Олимпа», то Дардыкин пойдет на все, чтобы спасти девушку, — думал Тарамов. — К тому же он джентльмен».

Конечно, на Дардыкина пришлось немного поднажать. Изнасиловать Жанну прямо на его глазах. После этого Леха сломался и согласился на все условия Тарамова. Впрочем, Алехан не очень-то обольщался по этому поводу. Дардыкин Дардыкиным, но ведь чемоданчик у Боброва мог забрать только Сергей Толоконников. А как поведет себя в сложившейся ситуации знаменитый Мономах, было загадкой.

Тарамов решил позвонить ему не сразу, выждать денек-другой. Тем более, что торопиться было некуда — из достоверных источников стало известно, что Бобров возвращается из Германии только в понедельник вечером.

Смысл плана Тарамова сводился к следующему: как только ядерное оружие вновь переходит в их руки, в приграничных районах (Дагестан, Осетия) боевики провоцируют вооруженные конфликты. Желательно, чтобы в результате этих конфликтов пострадало мирное население. В то же самое время Тарамов связывается с российским правительством и сообщает им о чемоданчике, тем самым вынуждая правительство идти на значительные уступки по отношению к чеченцам. Для того чтобы убедить Москву в серьезности своих намерений, планировалось взорвать какой-нибудь людный объект — университет или станцию метро. И вот тогда (а в этом Тарамов был уверен) Президент России будет вынужден играть по их правилам и пойдет на любые уступки, чтобы предотвратить серию терактов. Или лишиться своего кресла.

Это был невероятно смелый и рискованный план, но Тугус предпочитал надеяться на лучшее. Потому что устал от невезений, которые посыпались на него, как горох из порванного мешка. Фортуна отвернулась от него с тех самых пор, когда он придумал эту грандиозную операцию с ядерным чемоданчиком. Любой другой на его месте давно бы плюнул на все и продолжал зани-маться тем, чем занимался всегда — торговлей оружием. Ведь это дело приносило немалую прибыль. Но Тарамов не мог позволить, чтобы какие-то иноверцы диктовали ему, Алехану Тарамову, свои условия. Именно поэтому он отбросил подальше все сомнения и стал ждать.

Чтобы ожидание не было столь томительным, он решил осмотреть свои владения. Алехан прошелся вдоль забора, но не получил никакого удовольствия от этой прогулки. Во-первых, ему совсем не понравилось отсутствие охранников на своих обычных местах. Сигнализация сигнализацией, но ведь хитроумную технику всегда можно обмануть. А найти хорошего специалиста в наше время не сложно.

Тарамов отошел от забора поближе к зданию и продолжил ходьбу возле дома. И здесь он не встретил никого из боевиков.

«Вот сволочь, этот Ибрагим! — с неприязнью подумал Алехан. — Совсем от рук отбился!»

В последнее время Тарамов все чаще склонялся к мысли, что Ибрагима стоит немного проучить. Неизвестно по какой причине тот стал держаться с Алеханом неприлично вызывающе. Если раньше Ибрагим смотрел на Тарамова, как на Аллаха, то теперь позволял себе оспаривать решения хозяина и высказывать свое мнение.

Неожиданно до слуха Тарамова донесся какой-то шум — крики, стоны, негромкий хохот. Он подошел к окну и прислушался.

«Так и есть… В комнате Ибрагима что-то происходит…» — Тарамов взбежал на крыльцо, рывком распахнул дверь и оказался в узком, длинном коридоре.

Несколькими прыжками преодолев расстояние до нужной комнаты, Алехан вдруг остановился. На какую-то долю секунды он почувствовал, как в груди зашевелился страх. Страх перед Ибрагимом, его подчиненным, которого Алехан в свое время собственноручно вытащил из дерьма.

Тарамов напрягся, будто его ударили в солнечное сплетение, и решительно взявшись за ручку двери, переступил порог. И тут же обмер от изумления. Прямо у его ног, лицом вниз, лежала обнаженная Жанна. Запястья девушки были скованы наручниками, рот заклеен скотчем. Один из боевиков, Асланбек, грубо ласкал ее грудь, второй, которого звали Николаем, пытался оседлать Жанну сзади. При малейшем сопротивлении со стороны девушки, парни несильно шлепали ее по ягодицам, словно необъезженную лошадку.

Ибрагим, похотливо улыбаясь, лежал на кровати. Курил и подбадривал земляков одобрительными возгласами.

— Что здесь происходит? Чем это вы тут занимаетесь? — спокойно спросил Алехан, не сводя с Ибрагима презрительного взгляда. Он чувствовал, что страх уступил место брезгливости и отвращению.

Ибрагим, ничуть не смущаясь, медленно опустил ноги на пол. Затем, встретившись глазами с Тарамовым, вскочил, выплюнул окурок на пол и вытянул руки по швам.

— Что здесь происходит? — повторил Алехан, едва сдерживаясь, чтобы не врезать Ибрагиму по физиономии.

— Обрабатываем эту шлюху… — нехотя признался тот.

Алехан перевел взгляд на женщину, неподвижно лежащую на полу.

— Говоришь, шлюху? — уточнил он и, не дожидаясь ответа, взорвался: — Что ты себе позволяешь, безмозглый ишак?! Я же приказал тебе больше ее не трогать! Если через неделю наши условия не будут выполнены, тогда трахай ее во все дырки! А пока ни один из вас не смеет прикоснуться к ней пальцем. Ясно?

Ибрагим нехорошо стрельнул глазами.

— С нее не убудет, если парни ее немного пощупают…

— Я тебе сейчас так пощупаю, — зло отрезал Тарамов и посмотрел на Жанну.

Девушка лежала, уткнувшись лицом в грязные, оплеванные половицы, и не смела пошевелиться. Ее плечи едва заметно подрагивали, а на запястьях от металлических наручников образовались красные рубцы.

— А вы что стоите, как истуканы? — повернулся Тарамов к боевикам. — Николай, ты, кажется должен охранять заложника. Или я ошибаюсь?

Боевики принялись суетливо застегиваться. Асланбек дрожащими пальцами достал из кармана пачку сигарет и закурил. Второй, молча подобрав свой автомат, вышел из комнаты.

Алехан склонился над девушкой и вдруг понял, что от страха и боли она потеряла сознание. Осторожно приподнял веки, приложил палец к пульсу и выпрямился.

— Быстро принеси воды, — приказал он Асланбеку.

Заметив, что тот медлит и искоса поглядывает на Ибрагима, повысил голос:

— Я кому сказал?!

Боевик лениво стрельнул окурком и медленно поплелся к выходу.

— Быстро!

Что-то в голосе Алехана заставило парня поторопиться. Когда за ним захлопнулась дверь, Тарамов повернулся к Ибрагиму.

— Ты, любитель острых ощущений! — вполголоса произнес он, — если с этой бабой что-нибудь случится, отвечать будешь ты! Я с тебя три шкуры спущу, козел! Помни, что в гробу карманов нет.

— Да я ее даже пальцем не тронул, — заюлил Ибрагим.

— Молчать! Лучше сними с нее браслеты.

Алехан хотел еще что-то добавить, но тут возвратился Асланбек. В руках он держал пластиковую бутылку из-под пепси-колы. Пока Ибрагим возился с наручниками, парень подошел к Жанне и, набрав в рот воды, прыснул девушке в лицо. Та приоткрыла глаза и, увидев перед собой своего недавнего мучителя, привычно задрожала. Ибрагим покосился на Тарамова и пожал плечами.

— Дура, — пробурчал он. — Истеричка… Вот кому-то сучка достанется… Если достанется, конечно…

— Принесите ей какую-нибудь одежду, — потребовал Алехан. — И побыстрее…

— Да у нас ничего для нее нет, — растерялся Ибрагим.

Тарамов чуть повысил голос:

— Я же сказал: принесите ей какую-нибудь одежду, ясно?

Ибрагим и Асланбек молча вышли из комнаты.

— Как ты? — ласково спросил Тарамов.

Прикрывая руками обнаженную грудь, девушка попыталась сесть. Когда ей это удалось, она опустила глаза и заплакала.

— Успокойся, — Тарамов обнял Жанну за плечи и силой усадил на кровать. Затем провел указательным пальцем по ее спутанным волосам. — Бедная девочка… Как тебя измучили эти сволочи.

Его рука переместилась на спину, затем погладила ягодицы. Жанна, явно ожидая подвоха, сжалась и замерла.

— Не бойся, дорогая. Я больше не позволю этим животным тебя трогать. Мне так тебя жаль, но, согласись, ты сама виновата. Зачем ты предала нас?

— Я не думала, что все это так серьезно.

По щекам девушки катились крупные слезы. Сначала она плакала тихо, но затем зарыдала в голос.

— Я совсем забыла, что на свете бывают слова утешения…

— Ну-ну, не надо расстраиваться. Сейчас тебе принесут одежду. Я выйду, чтобы дать тебе возможность спокойно переодеться, а затем мы поговорим, — мягко произнес Алехан. — А если хочешь, мы поговорим завтра. Ты ведь устала? Да, Асланбек и Николай парни не промах. Они кого хочешь доведут до изнеможения…

— Спасибо, — едва слышно прошептала Жанна, прижимаясь к Тарамову. — Господи, я так больше не могу… Ну почему у меня не хватает сил и мужества разбить себе голову о стену?! Почему?

— Ты говоришь ерунду… Все еще образуется.

В этот момент дверь резко распахнулась, и порог переступил Ибрагим. Он с подозрением посмотрел на Тарамова и Жанну, и на его губах появилась презрительная усмешка.

— Я принес одежду. — Ибрагим протянул девушке мужской свитер и спортивные штаны. — Это все, что мне удалось найти.

Тарамов встал и ласково потрепал Жанну по щеке. Девушка всхлипнула и прильнула к его ладони.

— Я еще приду. Ты ведь хочешь этого?

— Да, — самозабвенно прошептали ее губы. — Хочу.