Глава 31
Отдав приказ не приближаться к фрегату, но и ни в коем случае не терять его из вида, Морин, лорд Рочестер, квартирмейстер, боцман и старший канонир мистер Гик собрались в кают-компании. Перед ними стояла трудная задача: как одолеть хорошо вооруженный сорокафунтовый военный фрегат. А если к этому еще добавить и численный перевес противника, то можно легко представить, в какой сложной ситуации оказалась команда «Эвмены».
— Итак, если верить Бирмингему, то на фрегате сейчас около двухсот человек, — медленно проговорила Морин, оглядывая собравшихся людей. — Но за два месяца беспрерывного плавания команда, конечно, устала и ослабла. Болезни не щадят никого, тем более что с гигиеной на кораблях возникают проблемы. Нам это, конечно, только на руку. Но все равно силы не равны. Говорю открыто и прямо: с таким кораблем нам не справиться… нет, дослушайте меня до конца, — запротестовала девушка, увидев, что члены совета собираются возразить ей. — Я имею в виду, что просто напасть на фрегат и взять его на абордаж нам не удастся. А если и удастся, мы потеряем очень много людей, а возможно, и корабль. Тут надо действовать хитростью. У кого-нибудь есть предложения?
— Чтоб меня прибило осколком шпангоута, — выругался квартирмейстер, — ну и задачку вы нам задали, кэп… Нет, я тоже думаю, что такую махину нам просто так приступом не взять.
— Мне кажется, прежде всего надо лишить его управления, капитан, — ответил, подумав, лорд Рочестер. — Подойти со стороны кормы на пушечный выстрел и уничтожить рулевое управление.
— Ага, мистер Всезнайка, осталось только уговорить его занять удобную для нас позицию, — огрызнулся боцман. — Вот только боюсь, что он будет ломаться, как барышня в первую брачную ночь.
— Да помолчи ты, Дункер, — рявкнул мистер Лоу, бросив суровый взгляд на боцмана. — Вечно все твои разговоры сводятся на девок…
— А что, нельзя? Я уже больше пяти месяцев на голодном пайке.
— Постойте, постойте, мистер Лоу, — вмешалась Морин в словесную перепалку между квартирмейстером и боцманом. — А мистер Дункер предложил ведь неплохой вариант.
— Я? — удивился боцман. — Когда?… Неужто?
— Капитан, что-то я вас не совсем понимаю, — проговорил Эдвард, пытаясь уловить мысль Морин.
— Я говорю о том, чтобы подойти к ним не днем, а ночью, застав их тем самым врасплох. Ночь, судя по всему, будет темной, и Луна не выдаст нашего присутствия. Фонари зажигать не будем, что позволит нам незаметно подобраться к фрегату. Но у меня есть еще одна идея, правда, она сопряжена с большим риском. И если вы сочтете ее неоправданно рискованной, то мы, безусловно, откажемся от нее.
— Поделитесь с нами вашими соображениями, — с почтением в голосе попросил Эдвард, и четыре пары глаз с любопытством уставились на капитана.
Изложив свою идею, девушка вопросительно поглядела на собравшихся. Хитроумный план был действительно заслуживающим внимания, но и весьма опасным.
— Нужно четыре добровольца, — подытожила Морин, обводя всех взглядом. — От их умения, ловкости, ответственности и осторожности будет в значительной мере зависеть исход сражения.
— Кэп, — отозвался боцман Дункер, — я пойду… больше некому.
— Почему именно вы? — недоуменно спросила девушка. — Вы будете нужны на корабле…
— Кэп, — объяснил боцман, теребя в руках треуголку. — Ни для кого не секрет, что я не самый тихий моряк в вашей команде, и у нас были… ну как их там…
— …разные взгляды на некоторые вещи, — подсказал Эдвард.
— Во-во, точно, — поддержал лорда Рочестера боцман. — Но, капитан, будь я проклят, я, в сущности, неплохой парень.
— И вы отлично справляетесь со своими обязанностями, сударь, — похвалила боцмана девушка. — Хорошо, решено. Возьмите с собой еще троих надежных парней. Для большей убедительности наденьте военную форму. Она находится в трюме, в сундуках… Как чувствовала, что она может сослужить нам добрую службу! Итак, господа, начнем!
С востока надвигались сумерки, постепенно окутывая своим незримым плащом, погружая в непроглядную тьму две противоборствующие силы. Но если на «Святом Георге» ничего не подозревающие люди готовились ко сну, то на фрегате «Эвмена» работали не покладая рук. На мушкеты ставили новые кремни, мушкетоны заряжали, затачивали абордажные топоры и сабли, к пушкам подтягивали ядра и готовили дымовые шашки и гранаты.
Когда ночь, наконец-то, вступила в свои права, Морин приказала поставить дополнительные паруса и взять курс на мерцавшие вдали фонари флагманского фрегата, заправленные спермацетовым маслом. Собрав матросов в самом просторном трюме, в котором хранились бочки с водой, балласт и запасной такелаж, Морин посмотрела на свою команду. В тусклом свете фонарей она увидела загорелые, выдубленные морским ветром лица. В воздухе висел аромат мокрого, пропитанного солью дерева, смешанный с запахами корабельной смолы и тухлой воды.
— Ребята! Это наша последняя совместная битва! — проговорила Морин зычным голосом. — Враг, которого мы так долго искали, — прямо по курсу. Через час-другой мы настигнем его. Не скрою, бой будет трудным, но славным. Победив его, мы, наконец-то, сможем стать свободными: я отдам долг чести моей погибшей семье, несправедливо и безжалостно казненной лордом Кондрингтоном, вы же исполните данное мне обещание: помочь совершить правосудие. Спасибо, что вы все эти месяцы были рядом со мной и ни разу не подвели! Несмотря на трудности, мы мужественно преодолели их, потому что были единым целым. Вот и сейчас, когда враг рядом, мы должны сплотиться и стать одним могучим кулаком, одной несокрушимой силой. Враг силен, но неужели мы не сможем постоять за себя, неужели разрешим этим кровопийцам отнять у нас жизнь и свободу?!
— Нет! — хором воскликнули моряки.
— Ничего другого я и не ожидала услышать, — горда подняв голову, сказала Морин, радостно посмотрев на собравшихся людей. — А теперь слушайте меня внимательно. Прежде всего, важна дисциплина. Не делать ни единого шага без моего приказа… Мистер Гик! Вы самый лучший канонир, каких только знали Англия и Франция, и не раз это доказывали. После бортового залпа у вас будет только пара минут, чтобы перезарядить пушки. Управитесь?
— Как скажете, капитан, — пробасил тот, довольно ухмыляясь в усы.
— Мистер Лоу! Расставьте на реях грот- и фок-мачты несколько лучших стрелков. Это позволит нам немного сравнять численность… Да, и приготовьте дымовые шашки и гранаты… Господа! Все по местам! И приказываю соблюдать полную тишину! Мистер Гик! Быстрее к пушкам! Зарядите их и ждите моего приказа.
— Слушаюсь, кэп.
— Вы хотите полностью уничтожить корабль? — шепотом проговорил лорд Рочестер на ухо Морин. — Вы даже не дадите им надежды на спасение?
— Одно спасение у побежденных, — сурово произнесла девушка, гневно сверкнув глазами, — это не надеяться ни на какое спасение!
В то время, когда шел этот разговор, к флагманскому фрегату осторожно, стараясь не шуметь, плыла лодка с четырьмя людьми на борту, переодетыми в военную форму. На их плечи легла сложная задача. Согласно общему плану, они должны были незаметно пробраться в трюм, где хранился запас пороха, и взорвать его, чего бы им это не стоило. Задача была практически невыполнима, так как, безусловно, рядом должна была находиться надежная охрана.
Выбрав трех смельчаков-сорвиголов, боцман Дункер готов был уже отплыть, но появившийся на палубе бывший командор изменил состав его группы.
— Капитан! — тихо произнес он, подойдя почти вплотную к Морин. — Разрешите мне отправиться вместе с ними. Я знаю корабль, как свои пять пальцев. До того, как стать командором, я командовал на нем.
— Кэп, не нравится мне все это, — проворчал боцман. — Что-то тут нечисто!
— Мисс Батлер, вы не верите мне и имеете на это право, но разрешите доказать вам обратное.
— Вы просите невозможного, сэр, — глухо заметила девушка. — На карту поставлено все!
— Заберите мое оружие, приставьте ко мне человека, как делали это раньше, — взмолился Бирмингем. — Господи, ну как вам еще доказать, что я действительно борюсь за общее дело?
— Мистер Дункер! — властным тоном сказала Морин. — Если он издаст хоть один звук, который может погубить наше предприятие… выпустите ему кишки!
— Слушаюсь, кэп, — недовольно ответил боцман и, бросив гневный взгляд на бывшего командора, изрек: — Послушай, красавчик! Я не посмотрю на твое благородное происхождение. Я с удовольствием узнаю, какого цвета у тебя кровь: голубая или нет. Так что будь начеку! Если мне суждено будет сгинуть на этой чертовой посудине, мы сгинем вместе… Пошли!
Очутившись на фрегате, группа смельчаков осторожно, перебежками, проследовала за Бирмингемом, за которым тенью следовал боцман. Прекрасно ориентируясь на погрузившемся во тьму корабле, Бирмингем короткой дорогой провел их в ту часть судна, где, по его словам, должен был храниться порох. Осторожно переступая через спящих прямо на палубе солдат, они бесшумно подошли к лестнице, ведущей вниз. До этого все шло как по маслу, но тут случилось маленькое происшествие, из-за которого мог сорваться такой удачный план. Смельчаки готовы были уже начать спуск вниз, как внезапно прямо перед ними возникли два солдата.
— Стой, кто идет? — услышали моряки с «Эвмены» грубый бас.
Все четверо замерли на месте от неожиданности. Чем бы закончился этот инцидент, неизвестно, если бы не находчивость Бирмингема, который, к счастью для всех, узнал голос бывшего подчиненного.
— Гарри, мы на смену. Капитан так распорядился. Сегодня ночка неспокойная, вот и решил он менять караул каждый два часа. Идите, отдыхайте, парни!.. Да, кстати. Я тут кое-что для вас припас, — дружелюбно беседуя с солдатами, сказал Бирмингем, доставая из-за пазухи бутылку рома. — Только тсс-с, никому. Понятно?
— Спасибо… это кстати, дружище… Джон, ты, что ли? Тут такая темень, что и родную мать не узнаешь.
— А то как же, Гарри, — подтвердил боцман слова своего собеседника, хотя и понятия не имел, о ком идет речь. — Держите!
И он передал бутылку с напитком двум солдатам, чрезвычайно довольным этим обстоятельством. Когда те удалились, радостно переговариваясь шепотом, все вздохнули с явным облегчением.
— Вы все еще мне не верите? — шепотом спросил у боцмана Бирмингем.
— Рано судить… время покажет, — буркнул Дункер. — Мы сюда не болтать пришли. За дело!
Но спустившись в трюм, они обнаружили всего несколько бочек с порохом.
— Это все? — удивился боцман. — А где все остальные бочки? Да в жизни не поверю, что на такой махине совсем нет пороха.
— Видимо, они перетащили его в другое место, — угрюмо проговорил Бирмингем.
— Да уж, — почесал голову боцман. — Ситуация… Искать другой склад у нас нет времени. Капитан ждет… Эх… Будь что будет! Взрываем, братцы!
Разбив один бочонок, они проложили пороховую дорожку и подожгли ее.
— Быстро наверх! Сейчас рванет! — скомандовал боцман.
Едва они успели подняться на палубу, как раздался оглушительный взрыв. Языки пламени вырвались из трюма наружу.
— Гаси пожар! Убирай бочки из трюма! Живее, пока они не разнесли корабль! — кричал взволнованный лейтенант Джонсон.
Разбуженный взрывами, от которых корабль содрогнулся, вице-адмирал выбежал на палубу.
— Что происходит? — гневно вскричал он, с удивлением озираясь по сторонам.
— Туши огонь! Воду, воду давай! Быстрее! — командовал лейтенант.
— Что здесь произошло, лейтенант? — спросил лорд Кондрингтон, сурово посмотрев на лейтенанта Джонсона.
— Порох, сэр… взорвались бочки. Господь уберег нас: взорвался только первый склад.
— Кто мог это сделать? Саботаж на судне? — яростно закричал вице-адмирал, сжимая кулаки. — Я не потерплю этого!
— Не думаю, милорд, — ответил лейтенант, глядя на огонь, который, несмотря на все усилия, пока не удавалось погасить. — Склад охраняли…
И вдруг, среди царившего хаоса и смятения, раздался нечеловеческий крик вахтенного (лицо его было белым и перекошенным от страха, охватившего суеверное сознание):
— Пресвятая Дева Мария! Летучий голландец!
Все разом замерли на месте и обернулись туда, куда смотрел вахтенный. В трех футах от флагманского фрегата бесшумно покачивалось на волнах неизвестное и странное судно. В зареве пламени оно выглядело еще более зловеще, чем при свете белого дня. Обшарпанная обшивка, полинявшие и потрепанные паруса, небрежно болтавшиеся ванты — все окрасилось в кровавый цвет. Но не только внешний вид корабля так подействовал на людей: полное безмолвие и темень, царившая на судне, вызвали неописуемый ужас у солдат и моряков. Все замерли в оцепенении.
Но грянувший с носа корабля-призрака оглушительный залп и последовавший через секунду удар в корму фрегата мгновенно привели всех в чувство.
— К оружию! К оружию! — послышалось со всех сторон. Фрегат в спешном порядке готовился к отражению атаки.
А тем временем на «Эвмене» все было готово для нападения. Услышав мощный взрыв, раздавшийся на «Святом Георге», и увидев языки пламени, которые вырывались из трюма, Морин тихо произнесла:
— Пора! Все на палубу! Оружие наизготовку!.. Ставить фок!.. Мистер Рочестер! Добавить парусов! — командовала Морин.
— Трое на фок… живее! — прокричал лорд Рочестер. — Быстрее, быстрее!
— Закрепляй… перебрось этот конец! — послышалось сверху.
— Положить руль по ветру! — закричала Морин. — Мис тер Лоу! Приготовить кошки!.. Зарядить мушкеты!.. Мистер Гик! Открыть порты по левому борту! Когда я прикажу, дайте залп всем бортом!
— Есть, кэп!
Набирая скорость, «Эвмена» в считанные минуты поравнялась с флагманским фрегатом.
— Огонь! — громко скомандовала Морин.
Мощный грохот сотряс воздух. Белая пелена дыма окутала суда. В ту же минуту с флагманского корабля раздались ответные одиночные залпы. К счастью для фрегата «Эвмена», они не нанесли ему больших повреждений, так как военные пушкари были совсем не готовы к сражению и к тому же из-за белой завесы стреляли наугад.
— Заряжай! — продолжала управлять боем девушка. — Мистер Лоу! Передайте мистеру Гику, что следующая его цель — бушприт!.. Приготовиться к повороту!..
— Не волнуйтесь, кэп, — насмешливо проворчал главный канонир. — От папаши Гика еще никто не уходил! Заряжай, чертовы бездельники!
Когда дым от залпов рассеялся, на флагманском фрегате послышались возгласы удивления: только что прямо перед ними был корабль, а теперь он точно испарился. Но удивление длилось недолго.
— Прямо по курсу! Он прямо по курсу!
— Приготовиться к повороту! Открыть порты по правому борту!
— Лорд Кондрингтон! Мы не можем повернуть фрегат!
— Какого черта вы мне об этом говорите! — взревел разгневанный вице-адмирал. — Почему это, лейтенант Джонсон?
— По-видимому, при первом залпе они повредили румпель-хвост, так как штурвал не слушается. Что будем делать?
— Не может быть! Так, так, так… неужели она собирается нас обстрелять, а потом взять на абордаж? — произнес вице-адмирал, сам не желая верить своим словам.
В этот же миг, словно подтверждая его слова, в носовую часть флагманского корабля вновь ударил мощный залп. Оттуда доносились крики ужаса и стоны раненых людей.
— Они разнесли наш бушприт!
— Да что это такое, черт возьми! — в сердцах вскричал лорд Кондрингтон, поражаясь непредсказуемости и маневренности нападавшего судна. — Оружие наизготовку! Пушкари, приготовиться!
Когда «Эвмена» обогнула флагманский фрегат и почти наполовину поравнялась с ним по левому борту, Морин, не дожидаясь пушечных выстрелов противника, приказала повторно произвести залп полосными бомбами, известными способностью причинять большие разрушения. Вслед за этим залпом с военного судна последовал ответный удар. Залпы опять погрузили корабли в непроглядную пелену, окутав их белым дымом.
— Заряжай! — ревел взбешенный лорд Кондрингтон. — Чего медлите?.. Заряжайте мушкеты!.. Лейтенант, пожар в трюме погашен?
— Нет, милорд, нам никак не удается его потушить. Корабль сильно поврежден, милорд. К тому же среди личного состава имеются большие потери.
— Я готов положить всех до единого матросов и солдатов, — прошипел лорд Кондрингтон, пристально глядя на лейтенанта Джонсона. — Только доставьте мне на борт эту мерзавку!
А тем временем с фрегата «Эвмена» был произведен очередной залп. На этот раз, находясь в непосредственной близости от противника, мистер Гик решил зарядить пушки пучковыми бомбами. От удара флагманский корабль слегка накренился, но и этого было достаточно, чтобы незамедлительно произведенный ответный залп пронесся над головами матросов «Эвмены», и ядра, не задев их, упали в море с противоположной стороны фрегата.
— Два румба вправо! Приготовиться к сближению! — прокричала Морин. — Мистер Лоу, приготовиться!.. Абордажная группа!.. Вперед! На абордаж!
В тот же момент фрегат «Эвмена» всем своим крепким корпусом протаранил раненое судно противника. С рей раздались выстрелы, а на вражескую палубу с борта врезавшегося судна полетели дымовые шашки и гранаты, тем самым давая возможность абордажной группе, управляемой квартирмейстером, беспрепятственно попасть на флагманский фрегат. Дым рассеялся, и в отблесках пожарища завязался смертельный бой. Матросы с «Эвмены», которых теперь трудно было назвать пиратами из-за внутренних и внешних изменений, произошедших в этих людях, дрались, как тигры. Четверо лазутчиков, устроивших взрыв, сняв английскую форму, присоединились к своим товарищам, орудуя саблей налево и направо.
— Эдвард, вы куда? Вы остаетесь здесь за капитана! — быстро проговорила Морин, натягивая перчатки и поправляя воткнутые за кушак пистолеты.
— Морин, почему? — удивленно спросил милорд. — Вы сами намереваетесь идти в этот ад? Это не место для женщины. Останьтесь лучше здесь, мы там справимся и без вас.
— Вы думаете, что я буду отсиживаться на корабле, когда решается моя судьба? — гневно прокричала Морин, бросив на Эдварда недовольный взгляд. — Это моя битва! Я ждала ее три долгих, очень долгих года… И не вздумайте меня останавливать, Эдвард. Я никогда вам этого не прощу!
— Хорошо, Морин, вы правы, — сдался лорд Рочестер, знавший характер девушки. — Но в таком случае возьмите меня с собой! Я буду защищать вас!
— А кто будет защищать корабль, если на нем никого не останется?.. Дункер и Лоу уже там… Сами подумайте, на кого еще я могу оставить свой корабль?.. Абери, вперед! — крикнула девушка и, выхватив дюссак, уцепилась за свободно висящий вант и в тот же миг очутилась на вражеской палубе.
Охватившее ее неистовство и вырвавшаяся наконец долго копившаяся ненависть вселили силы в хрупкое создание. Она сражалась наравне с мужчинами и ни в чем не уступала им — ни в силе, ни в умении. В самый разгар битвы она увидела стоявшего на корме лорда Кондрингтона, командовавшего солдатами. Прокладывая себе дорогу к корме, она постепенно приближалась к заветной цели. Когда Морин была уже совсем близко, то вдруг услышала насмешливый голос вице-адмирала:
— Бог ты мой, какая встреча! Мисс Батлер! А я все гадал: когда же я вас, наконец-то, увижу? Как жаль, что эта встреча получилась такой короткой. Когда встретите своего папашу, передавайте от меня привет! — с этими словами лорд Кондрингтон навел пистолет на девушку и выстрелил.
Следующие несколько секунд показались Морин вечностью. Она отчетливо видела летевший заряд, который неотвратимо приближался к ней, но девушка стояла как зачарованная, не в силах пошевелиться. Внезапно Морин почувствовала, как сильные мускулистые руки оттолкнули ее в сторону. Упав, она чувствительно ударилась головой о палубу и на секунду потеряла сознание. Как только Морин пришла в себя, она посмотрела на человека, который спас ее, оттолкнув и приняв удар на себя.
— Командор? — она бросилась к нему. — Но зачем? Почему?
Умирающий командор Бирмингем слегка приподнял голову и слабо улыбнулся.
— Я очень виноват перед вами, мисс Батлер. Я с самого начала знал всю правду. Капитан Уолкинсон по прибытии в порт рассказал мне вашу печальную историю. Но я был запуган и боялся потерять свое место. Если бы у меня хватило смелости рассказать на суде всю правду, то это, конечно, уже не спасло бы вашего отца, но ваш жених остался бы жив. Но я струсил… Нет, нет, не благодарите меня. То, что я спас вам жизнь — самое малое, что я мог для вас сделать… Прощайте! Да хранит вас Господь!
Голова Бирмингема безжизненно упала на палубу. Морин закрыла ему глаза. Низость командора Бирмингема, приведшая к гибели ее возлюбленного, была смыта кровью.
— Покойтесь с миром, командор! Я прощаю вас! — тихо произнесла девушка и, подняв голову, посмотрела на своего врага.
Там, на корме, в зареве пожарища, который разгорелся с новой силой, она увидела довольного, ухмыляющегося лорда Кондрингтона.
— Пора за все ответить, милорд! — прошептала девушка и, подхватив упавший дюссак, направилась на корму.
Вначале лорд Кондрингтон, шутя, парировал удары, стараясь своим пренебрежительным тоном и издевками вывести Морин из себя. Но чем дольше продолжался их поединок, тем бледнее становилось его лицо. Он все чаще и чаще ошибался и пропускал удары. Ужас от понимания неизбежности надвигающегося поражения исказил его лицо. Суровый взгляд глаз цвета морской волны, сверкавших, как аквамарин, на загорелом спокойном лице девушки, заставил лорда Кондрингтона внутренне содрогнуться. «Пощады не будет», — пронеслось у него в голове. Эта мысль придала храбрости его трусливой душонке, и он удвоил натиск. И если бы не молодость и жажда мести, удвоившая ее силы, Морин пришлось бы туго. Рана, полученная в первые минуты сражения, сильно беспокоила ее. И когда ей показалось, что еще мгновение и она упадет, неведомая сила вдруг окружила ее своим теплом, и Морин отчетливо услышала голос своего отца: «Морин, моя дорогая. Я безмерно горжусь тобой. Будь мужественной до конца!»
Собрав последние силы, девушка сделала знаменитый выпад, которому отец обучил ее в детстве и который не раз спасал ему жизнь. Рапира лорда Кондрингтона полетела на палубу. Вице-адмирал упал и в ту же секунду почувствовал холодную сталь у своего горла.
— Довольно, милорд, смертей! Прикажите всем сдаться, и они останутся живы! — зло проговорила Морин сквозь зубы. — Ну же, почему вы молчите?
— Сложить оружие! — прохрипел поверженный лорд Кондрингтон.
— Вас не слышно, лорд Кондрингтон, вице-адмирал флота Его королевского Величества! — надавливая дюссаком на горло милорда, глухо сказала Морин.
— Я приказываю всем сложить оружие! — хриплым голосом прокричал вице-адмирал.
— Вы что, не слышите? — в свою очередь, громко крикнула Морин, обводя взглядом сражавшихся людей. — Лорд Кондрингтон приказывает вам сдаться, господа!
