Глава 30

— Капитан, люди начинают роптать, — доложил лейтенант Джонсон вице-адмиралу, войдя в кают-компанию. — Они устали и хотят на берег.

— Какое мне до этого дело, лейтенант? — грубо отозвался лорд Кондрингтон, не отрывая взгляда от карты. — Это ваши проблемы! Я не должен усмирять команду, когда она выходит из повиновения. Пообещайте им… ну, скажем, пятьдесят талеров тому, кто первым увидит черно-желтого дьявола.

— Это временная мера, которая отвлечет команду на день-два. Но потом недовольство вспыхнет вновь, причем с новой силой.

— А что, порку кто-то отменил? — холодно заметил вице-адмирал и, наконец оторвав глаза от карты, надменно поглядел на стоявшего перед ним лейтенанта. — «Девятихвостка» хороший аргумент, чтобы закрыть рты недовольным.

— При всем моем уважении, милорд, но мне не хотелось бы принимать такие крайние меры перед боем, сэр. В самый важный момент мы можем лишиться половины команды, которая безоговорочно сдастся и перейдет на сторону пиратов.

— Что? — вскочил лорд Кондрингтон. — Да как вы смеете говорить мне об этом?

— Милорд, — почти умоляюще произнес лейтенант Джонсон. — Дайте людям эти два дня отдыха, и они пойдут за вами в огонь и в воду.

Вице-адмирал заложил руки за спину и в задумчивости прошелся по каюте.

— Хорошо, лейтенант Джонсон, — наконец, промолвил он. — Я даю вам один день. Мы сегодня же найдем подходящий для отдыха остров и остановимся в удобном для этого месте. Но запомните: если мы упустим мерзавку, я лично закую вас в кандалы.

— Слушаюсь, милорд, — отдав честь, ответил лейтенант и поспешно удалился, желая обрадовать ожидавшую его возвращения команду.

— Где ты? Где же ты, черт возьми?! — испепеляя карту взглядом, вслух произнес вице-адмирал. — Не может быть, чтобы ты так легко сдалась и исчезла, не достигнув своей цели.

День пролетел незаметно. Но, увы, за время, проведенное на твердой земле, команде удалось только немного отдохнуть, а не полностью восстановить потерянный за время нудного продолжительного плавания и утомительной работы боевой дух. Однако, вернувшись на корабль, они с радостью встретили весть о призе в пятьдесят талеров за острый взгляд и везение. Целыми сутками, сменяя друг друга, матросы воспаленными от морских брызг глазами всматривались в горизонт, но тот и днем, и ночью (если не считать рыболовных и торговых судов) был абсолютно чист. Через неделю уныние опять охватило команды трех военных кораблей, курсировавших вдоль Багамских островов.

Как-то вечером к вице-адмиралу подошел лейтенант Джонсон.

— Сэр, — слегка покашляв, чтобы привлечь внимание лорда Кондрингтона, который в задумчивости уставился на пылающий закат, окрасивший безоблачное небо в кроваво-алый цвет, проговорил лейтенант.

— Что вам? — раздраженно спросил вице-адмирал, догадываясь о теме предстоящего разговора. — Мы останемся здесь до тех пор, пока пиратское судно не будет уничтожено. И даже если мне придется для этого перейти к мерам устрашения! Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? Я перешагну через любого, кто помешает мне это сделать. Запомните, лейтенант: мне нужна эта девка, и нужна живой! — четко и ясно обозначил свою позицию лорд Кондрингтон.

— Конечно, милорд! Но я пришел, собственно, не для того, чтобы просить вас за команду. Барометр падает. И, судя по показателям, будет ураган.

— Что ж, ночь предстоит длинная. Прикажите на фоке и гроте ослабить шкоты! Натянуть леера! — распорядился лорд Кондрингтон. — И прикажите от моего имени «Попутному ветру» и «Успешному» держаться рядом.

— Слушаюсь, милорд! — ответил лейтенант Джонсон и поторопился выполнить распоряжения.

— Все против нас… все против нас, — пробормотал лорд Кондрингтон в сердцах, стукнув кулаком по планширу.

И действительно, удача, которая, казалось, опять вернулась в руки лорда Кондрингтона, теперь уже навсегда повернулась к нему спиной.

Поздно вечером разразился страшный ураган, частый гость в это время года в Карибском море. Несмотря на принятые меры, корабли разметало в разные стороны. Их жестоко болтало в бурлящих, пенящихся волнах рассвирепевшего океана, а неистовый дождь нещадно хлестал несчастные корабли наотмашь. Ураган, пронесшийся над Багамскими островами, свирепствовал всего несколько часов, но его последствия оказались плачевными. Подхваченный мощной волною фрегат «Успешный» был выброшен на рифы, которыми так славятся Багамские острова, и разбит вдребезги. К несчастью, никому из членов команды не удалось найти спасения на берегу. Капитану Уолкинсу, командовавшему «Попутным ветром», повезло больше: первые же порывы ветра утащили его на север. Сломав только фок-мачту и сорвав гром-марсель, смертельный шквал оставил судно в покое. Раненый корабль, не имевший возможности самостоятельно передвигаться из-за поломки руля и отсутст вия части рангоута, вынужден был дрейфовать и производить ремонтные работы прямо в море. Потеряв во время бури своих спутников, флагманский корабль «Cвятой Георг» остался в гордом одиночестве.

— Что это за обломки? — спросила Морин, когда фрегат, пройдя опасные рифы, вошел в маленькую уютную бухту острова Абако.

— Какой-то корабль, кэп, которому не повезло во время шторма, — решил мистер Лоу, внимательно разглядывая фрагменты разбитого судна, плавающие в воде.

Когда они высадились на берег, чтобы оглядеться, один из матросов указал на лежавший вдалеке какой-то странный предмет. Вернувшись с разведки, матросы рассказали, что это разбитый вельбот, но поблизости нет ни людей, ни следов их пребывания.

— На вельботе должно быть указано название корабля, — сказала Морин.

— Да, капитан, есть. Это «Успешный», — ответил юнга.

— Это один из фрегатов лорда Кондрингтона, — послышался за спинами команды глухой голос.

Морин резко развернулась и поглядела на говорившего матроса.

— И сколько еще кораблей имеется в распоряжении вице-адмирала, командор? — холодно осведомилась она.

— Если исключить тот корабль, который вы потопили, и тот, который разбился на рифах, то у него под командованием осталось только два корабля: флагманский сорокафутовый фрегат «Святой Георг» и другой, более легкий, — фрегат «Попутный ветер».

— И это все? — насмешливо проговорила девушка. — Я-то думала, там целая армада.

— Он рассчитывает на свое умение и мастерство.

— Жаль его разочаровывать, но бой он уже проиграл, — Морин произнесла это таким ледяным голосом, что у стоявших рядом людей волосы зашевелились на головах, а по спинам пробежали мурашки. — Мистер Лоу! — добавила она, повысив голос так, чтобы ее могли услышать все члены команды. — Сейчас полдень. Когда колокол пробьет пять склянок, вся команда, без исключений, должна быть на корабле. Ждать никого не будем!

— Есть, капитан!.. Эй, парни, шевелись! Чего расселись? Чтоб ваши внутренности сожрал Кракен, вы что, не слышали, что сказал капитан?

Работа закипела. Все без исключения приступили к разгрузке тех сокровищ, которые были сняты с испанского галеона. Единственные, кто не участвовал в этой кампании, были Морин, которую не интересовала эта часть дела, и лорд Рочестер, во всем поддерживавший девушку. Ну и, конечно, легкой тенью за Морин всегда следовал Абери, помнивший приказ своего вождя и распоряжение мистера Лоу.

Закрывшись в кают-компании, Морин и Эдвард сидели возле карты и составляли план дальнейших действий.

— А что, если командор солгал? — рассуждал милорд. — Ведь не исключено, что его послали сюда для того, чтобы он дезинформировал нас.

— Я этого не исключаю, но, согласитесь сами, и с двумя хорошо вооруженными судами нам будет нелегко справиться. У них большое численное преимущество.

— Морин, не переживайте, у нас все получится, — уверенно ответил Эдвард и осторожно положил свою руку на руку девушки.

Морин густо покраснела, аккуратно убрала свою руку и отошла от стола к окну.

— Морин, простите, я смутил вас… Я не должен был этого делать, — попытался оправдаться Эдвард, но с каждым словом, с каждой следующей фразой его речь становилась все более и более пылкой: — Но мне невыносимо трудно быть рядом с вами и не попытаться вас обнять. Вы знаете, как я к вам отношусь, и с каждым днем мое чувство не угасает, а, наоборот, только усиливается. Опасность подстегивает его, а беды только закаляют. Я безумно боюсь за вас. Я пришел в ужас, увидев вас тогда в индейской деревне. Вы же знаете, я готов растерзать каждого, кто осмелится причинить вам вред! Во время захвата каждого следующего корабля мое сердце замирает всякий раз, когда вы командуете: «Огонь!» Но не сражение пугает меня, не мысль о собственной смерти. Меня терзает мысль, что с вами может что-нибудь произойти. Я люб…

— Довольно, милорд, — твердо произнесла Морин, прервав речь лорда Рочестера. — Я знаю, что вы хотите сказать, но сейчас не время для подобных объяснений. Я ценю все то, что вы для меня сделали и продолжаете делать. Я бесконечно благодарна вам за то… за то, что вы были рядом все эти бесконечные для меня месяцы. Я всегда чувствую серьезную поддержку и надежную защиту в вашем лице. И с моей стороны было бы жестокой неблагодарностью отвергать вас и… ваши чувства. Но я не могу их принять… Пока не могу… Наше будущее туманно, и я не знаю, где мы будем завтра и что с нами произойдет. Не судите меня строго, прошу вас!

— О нет, Морин, ну что вы такое говорите! Как я могу вас осуждать! — воскликнул Эдвард. — Но я не требую немедленного ответа и ни в коем случае не тороплю вас. Просто пообещайте мне вернуться к этому разговору в будущем, и этого будет вполне достаточно.

— Я не могу ничего обещать, милорд, так как у меня нет будущего, — безжизненным голосом ответила девушка и, не говоря больше ни слова, вышла из каюты, оставив лорда Рочестера в удрученном состоянии.

Ровно к трем часам пополудни распахнутые ветром паруса наполнились силой, и фрегат «Эвмена» легко поплыл, рассекая изящным носом бирюзово-зеленые воды Карибского моря. Было решено обогнуть остров Абако, где команда оставила свое золото, с севера, а затем отправиться на юг, к острову Нью-Провиденс в надежде встретиться с эскадрой лорда Кондрингтона.

Ночь прошла без происшествий, но рано утром Морин была разбужена Эдвардом, который решительно постучал в дверь ее каюты:

— Капитан! Военное судно!

— Я скоро буду, милорд, — быстро ответила девушка, мгновенно вскочив с кровати.

Через минуту Морин выхватила подзорную трубу у лорда Рочестера.

— Где он? — проговорила она, рассматривая океан.

— В трех румбах слева, капитан!

— Мистер Лоу! Свистать всех наверх! Мистер Гик! Приготовить орудие!.. Открыть порты по левому борту!.. Положить руль к ветру!.. Зарядить мушкеты! — начала отдавать команды Морин.

Но взглянув внимательнее на корабль, она довольно усмехнулась и громко произнесла:

— Мистер Лоу! Отставить!

— Не понял, кэп. То есть как это «отставить»? — недоуменно ответил квартирмейстер. Затем он пристально поглядел на нее, чтобы убедиться, что она в своем уме. — Три тысячи чертей, вы собираетесь сдаться?

— Я приказала вам, мистер Лоу, отменить все распоряжения. Что непонятно? — гневно посмотрев на своего подчиненного, сказала Морин. — У меня нет желания с вами пререкаться. Мы уже все это обсуждали: на корабле командует только один человек… Позовите ко мне мистера Бирмингема, но… — она передала свою подзорную трубу квартирмейстеру, — но прежде взгляните сами… Корабль дрейфует и не сможет причинить нам никакого вреда.

— Да, капитан. Конечно, капитан, — пробормотал смущенный квартирмейстер, отдавая трубу обратно. — Через минуту он будет здесь, кэп.

Когда бывший командор подошел к девушке, Морин безо всяких прелюдий передала ему подзорную трубу и как бы невзначай задала один-единственный невинный вопрос:

— Что вы скажете об этом судне, мистер Бирмингем?

— Вам интересно мое мнение, капитан?

— Да, безусловно! Так что же? Я жду!

Острый глаз бывшего командора сразу распознал в военном судне фрегат «Попутный ветер», находившийся под командованием капитана Уолкинсона, который являлся правой рукой лорда Кондрингтона.

— Корабль по непонятным мне причинам лег в дрейф. Если судить по внешнему виду, он не так сильно поврежден, чтобы команда не могла его контролировать. Видимо, у них поврежден руль.

— Ну что ж, — хладнокровно проговорила девушка, — а вот это мы сейчас проверим. Благодарю вас, командор, вы свободны!

Повреждений на фрегате «Попутный ветер», вызванных ураганом, было больше, чем показалось на первый взгляд. Тем не менее команда прилагала все усилия, чтобы в самые короткие сроки исправить положение. За всеобщей работой, которая начиналась рано утром и заканчивалась с наступлением темноты, никто не заметил, что с запада к ним стремительно подходит странное судно. Утро в этот день выдалось пасмурным, и выплывший из-за мыса обтрепанный и обшарпанный корабль не сразу бросился в глаза экипажу. Но когда моряки наконец увидели его, то дикое суеверие проснулось в их душах, одурманивая разум и подчиняя волю. По рядам команды прокатилась волна страха, почти физически ощутимого. Кто-то начал отчаянно креститься, кто-то пытался вспоминать молитву. Более здравомыслящие, в числе которых был и капитан Уолкинсон, не верили в Летучего голландца и сразу осознали, что им предстоит встретиться не с призраками, а с настоящими людьми из плоти и крови. Но, к сожалению, защитить себя они не могли. Военный фрегат, гордость королевского флота, сейчас больше походил на неловкого, неуклюжего броненосца, беспомощно барахтавшегося в морских водах.

— Спустить флаг! — приказал капитан Уолкинсон, понимая, что это самое разумное решение при сложившихся обстоятельствах.

— Вы хотите сдаться пиратам? — удивился его помощник.

— А как вы хотите сражаться? Поделитесь своими идеями. Как мы сможем одолеть отличный парусник с прекрасной артиллерией и лихой командой, не имея фока и части рангоута, зато имея сломанный руль и, в придачу, немало раненых и уставших от непосильной работы людей?

Через час по левому борту к фрегату плавно пришвартовался «Летучий голландец», на котором и вправду были самые что ни на есть настоящие люди. Абордажные кошки крепко вгрызлись в борта раненого фрегата. Когда их закрепили, на палубу в сопровождении пятнадцати до зубов вооруженных матросов спрыгнула молоденькая девушка, одетая в белоснежную сорочку, поверх которой была надета прекрасно сшитая жилетка из черного бархата, украшенного золотой нитью, в черных бархатных штанах, заправленных в высокие сапоги. За малиновый кушак были воткнуты два пистолета, а в ножнах находился подаренный командой дюссак. Золотистые кудри легко развевались на ветру. На лице лежала тень суровости, но в неподдельной холодности была какая-то завораживающая прелесть, тотчас приковавшая к себе внимание пленных моряков.

— Капитан Уолкинсон? — мелодичным грудным голосом спросила Морин.

— К вашим услугам, мисс… мисс Батлер, — смущенно выговорил капитан плененного фрегата, который ожидал увидеть кого угодно, но только не ее.

— Капитан Батлер, — поправил его лорд Рочестер.

— А, милорд, вы тоже здесь? — добавил капитан Уолкинсон, постепенно приходя в себя от удивления.

— Насколько вы понимаете, капитан Уолкинсон, мы захватили ваш корабль, — продолжила разговор Морин, не обращая внимания на замечание капитана. — Я не вижу причин наносить вред команде и убивать невинных людей. В отличие от лорда Кондрингтона, у меня есть совесть и моральные ценности.

— О каких моральных ценностях вы говорите, капитан? — усмехнулся капитан Уолкинсон. — Наверное, топя и грабя корабли, вы придерживались именно их, не так ли? А когда по вашей вине погибали люди, вы тоже о них вспоминали? — закончив тираду, он рассмеялся прямо в лицо девушке. Но пощечина, полученная от квартирмейстера, отбила у него всякую охоту смеяться.

— Благодарю вас, мистер Лоу, — мельком взглянув на того, проговорила Морин.

Затем она прошла немного вперед и, резко развернувшись на каблуках, посмотрела на капитана военного судна.

— Мне странно слышать критику в свой адрес из уст человека, который спокойно наблюдал за сценой, когда мерзавец Кондрингтон убил моего отца и еще нескольких невинных людей. Мне непонятна критика человека, который на суде в Порт-Ройал давал ложные показания, подло оклеветав невинного человека… Что вы на это ответите, капитан Уолкинсон? — с вызовом спросила она.

— Мне нечего сказать в свое оправдание, — повесив голову, ответил капитан.

— Тогда я продолжу, если вы не возражаете… Да, гибли люди, но только те, кто оказывал сопротивление. В большинстве случаев они уплывали живыми и невредимыми. И сейчас я повторяю, что дарую всем свободу; но, разумеется, кроме вас, капитан, и вашего помощника. Остальные, взяв еду и питье, могут отплыть на вельботах в любую из четырех частей света. А вы двое будете моими пленниками до тех пор, пока я не решу, что с вами делать… Мистер Лоу, прикажите доставить их на фрегат. В трюм и под усиленную охрану!

— Как долго вы собираетесь держать нас в плену? — спросил капитан Уолкинсон, на которого уже надели кандалы и собирались вести на фрегат «Эвмена».

— Это будет зависеть от вашей лояльности и от того, как скоро мы встретимся в море с вице-адмиралом, капитан, — с вызовом произнесла Морин, пристально посмотрев в глаза молодому человеку. — Так что на вашем месте я бы подумала прежде всего о СВОЕМ будущем, а не защищала бы Иуду. Рано или поздно мы все равно его разыщем… Впрочем, вам решать. Только предупреждаю, капитан: в трюмах фрегата, увы, нет никаких удобств. Крысы, плесень, долгоносики и прочая нечисть… Подумайте! У вас есть на это время… пока есть…

Морин жестом дала понять, что пленников можно увести. Она уже собиралась пойти дальше, желая осмотреть фрегат до того, как его сожгут, когда услышала за спиной голос капитана Уолкинсона:

— Да подождите же!

Морин вернулась обратно.

— Вы что-то забыли сказать, капитан? — с иронией заметила она.

— Да, мисс… то есть капитан Батлер, — поспешил заговорить капитан военного фрегата. — Я предлагаю вам сделку.

— Это интересно, — усмехнулась девушка и улыбнулась уголками губ. — Итак, я вас слушаю.

— Я прошу вас дать мне слово, что вы сдержите свое обещание. Как говорится, услуга за услугу.

— Слово пиратки может что-то для вас значить, капитан? — с сарказмом проговорила Морин. — У меня отняли родных, из-за чего я отреклась от родины и поэтому нахожусь вне всяких законов и условностей.

— Вашего слова будет вполне достаточно, — немного поколебавшись, ответил капитан Уолкинсон.

— Тогда клянусь вам выполнить свое обещание, если оно не будет идти вразрез с нашими интересами. Этого достаточно?

— Вполне… Капитан, я прошу вас пообещать, что, если я расскажу о местонахождении «Святого Георга», вы, взамен, не вынесете мне смертный приговор, а высадите меня с помощником на один из необитаемых островов.

— Это не равноценная сделка, капитан, — сухо ответила Морин. — Так как рано или поздно я все равно найду лорда Кондрингтона и уничтожу его.

— Я догадываюсь о ваших планах, но мои знания сократят время поисков и сэкономят вам силы.

— Хорошо, капитан. Я обещаю, что после победы высажу вас с помощником на один из островов, который сама выберу для этой цели. Согласны?

— Да, целиком и полностью, капитан Батлер… Лорд Кондрингтон назначил встречу своей эскадры в заливе Эксума недалеко от острова Кэт.

Оставив позади себя охваченный пламенем фрегат, «Эвмена» понеслась на всех парусах к заливу Эксума. На исходе второго дня на горизонте показался корабль. Посмотрев в подзорную трубу, Морин довольно усмехнулась:

— Это «Святой Георг». Ну, здравствуйте, лорд Кондрингтон! Вот и настал час расплаты!