Глава 25

С момента этого разговора прошло три долгих года. К сожалению, надежды не оправдались, и обещаниям вернуться через пять месяцев не суждено было сбыться. Неудачи одна за другой преследовали вице-адмирала. Как и предсказывала Морин, по возвращении на родину лорд Кондрингтон впал в немилость у королевской четы и был лишен многих привилегий. От него отвернулись все! Это был сильный удар по самолюбию вице-адмирала. Но он не сдался. Долгие месяцы милорд обивал пороги, пытаясь восстановить былую славу и влияние. Лорд Кондрингтон не гнушался ничем, лишь бы добиться своего. Но, как говорится, и вода камень точит, и в конечном счете он сумел убедить Вильяма и Марию в своей преданности Англии и необходимости государству. К его советам опять начали прислушиваться, он опять стал желанным гостем на многочисленных балах и вечерах, ему опять начали поручать самые щекотливые дела и казавшиеся невыполнимыми задачи. Исправно исполняя их, он, однако, ни на день, ни на секунду не забывал о том, что где-то там, бороздя теплые воды Атлантического океана, ходит корабль, объявивший ему войну. И вот, на исходе 1691 года, дождавшись благоприятного момента, лорд Кондрингтон испросил дозволения отправиться в Новый Свет во главе эскадры на поимку преступников, орудовавших в Карибском море. Дозволение было дано. Вести о разгуле пиратства в этом региона все чаще и чаще приходили из-за океана. Поэтому, пользуясь восстановившимся влиянием и благосклонностью королевской четы, вице-адмирал отправился к далеким берегам, и вскоре корабли его эскадры бросили якоря в Порт-Ройал…..Стояло прекрасное тихое солнечное утро. Раскаленный диск солнца медленно подбирался к зениту. Суматоха, вызванная отходом королевской эскадры, посланной на поимку пиратов, осталась позади. Жизнь входила в обычное русло. Точнее, в не совсем привычное. Полуденная жара пропитала своей праздностью обычно оживленный в это время суток город. В порту лениво покачивались лодки и пришвартованные парусники, на которых команды неторопливо и вяло драили палубы и натирали до блеска медные части кораблей. На пристани, где обычно царили шум и веселье благодаря бородатым морякам, игравшим в азартные игры на монеты, было сегодня на удивление спокойно и мирно. По сходням не бегали на полусогнутых ногах черные рабы, носившие ящики, забитые всевозможным товаром, сосуды с вином и ромом, мешки с какао и мукой. Не слышны были ни грозные окрики надсмотрщиков, ни удары плетей, которыми они награждали нерадивых рабов. Никто и ничто не нарушало эту идиллию. Весь город замер в оцепенении. Из-за невыносимого зноя все население города, включая и приезжих, попряталось кто куда: кто-то лениво лежал в тени деревьев, кто-то предпочел остаться дома, безмятежно потягивая прохладительные напитки или просто отсиживаясь в ожидании вечернего бриза в надежде, что он принесет небольшое облегчение. Наступал час обеда, и хозяева многочисленных кабачков и таверн в ожидании клиентов жарили огромные куски мяса на огне. Варили черепаховый суп, доставали из подвалов вино и ром. Скоро придут посетители, и они не должны ни в чем нуждаться.

Внезапно со стороны моря послышались громовые раскаты, и в ту же минуту земля содрогнулась под ногами изумленных людей. А еще через мгновение подземный толчок чудовищной мощности встряхнул весь город, превращая его здания в груду развалин. Почти все каменные дома были разрушены. Перед натиском грозной стихии устояла лишь часть деревянных домов. Земля вздымалась и растрескивалась под ногами смертельно напуганных горожан. Подземные воды хлынули в город, размывая почву и превращая песчаный грунт в зыбучие пески. Эти пески пожирали дома, повозки и людей, которые, застряв в нем и не имея возможности выбраться, оказались в плену. После нового толчка, в два раза сильнее предыдущего, земля в буквальном смысле слова разверзлась под ногами несчастных людей. Но не это было самое страшное: в появившийся колоссальный по своим размерам разлом стремительно ринулось море. Гигантские волны, образовавшиеся вследствие мощных подземных толчков, сметали все на своем пути, причиняя городу еще большие разрушения. Корабли и лодки, находившиеся в это время в бухте, были с неимоверной силой выброшены на берег, уничтожив уцелевшие после землетрясения постройки. После чего, увлекаемые волной, обломки исчезли в расщелинах, которые постепенно заполняла морская вода. Город боролся со стихией, пытаясь устоять под ее натиском, но что он мог противопоставить природной мощи и неуправляемой разрушительной силе? Конечно же ничего! К несчастью, сегодня, 7 июня 1692 года, Бог отвернулся от этих людей, погрязших во лжи, лицемерии, алчности и разврате. Даже похороненные ранее люди, и те не избежали божьего гнева. Кладбище Палисадос полностью исчезло в море, и еще очень долго моряки встречали плавающие гробы. В морской пучине оказалась и вся западная часть Порта-Ройал. Венцом природной катастрофы стало обрушение церкви Святого Павла, которая находилась неподалеку от залива. Господь как будто лишал падших людей возможности очиститься от совершенных преступлений. Случившиеся в тот злополучный день разрушения в Порте-Ройал были расплатой за те грехи, которые накопились за все время существования города. Печальный поминальный звон по погибшим еще долго чудился уцелевшим в этом кошмаре счастливчикам. К сожалению, их оказалось очень мало. В считанные минуты Порт-Ройал, претендовавший на звание самого знаменитого и наиярчайшего города в Новом Свете, прекратил свое существование и превратился в жалкие руины. За несколько минут погибло почти все население Порта-Ройал, в том числе и губернатор Монкенсон, и его окружение. В море исчезло все то зло, которое некогда жило и процветало в этом легендарном городе…

…Но не только в Порте-Ройал люди почувствовали на себе всю необузданную силу природы. В близлежащих поселениях местные жители также ощутили толчки, которые частично разрушили их дома. Правда, масштаб бедствий был не так значителен (по сравнению с полным исчезновением цитадели пиратства).

— Что происходит? — с удивлением поинтересовалась Морин, почувствовав, как пол плывет у нее под ногами.

— Это землетрясение, — спокойно ответил лорд Рочестер, делая несколько глотков прекрасного эля, сваренного лично хозяином трактира, одного-единственного на протяжении нескольких миль. — Не бойтесь, сейчас все прекратится. — Потом он повернулся к хозяину трактира и сказал: — Мистер Макфестон, поздравляю! У вас превосходный, нет, скажу больше: божественный напиток!

— Благодарю, сэр, — покраснев от удовольствия, ответил хозяин трактира, польщенный замечанием благородного посетителя. — Рад стараться для таких щедрых господ. Сейчас подадут обед, сэр.

— Мистер Рочестер, проследите: важно, чтобы обед был вовремя доставлен не столько сюда, сколько на корабль, — произнесла Морин, стараясь говорить как можно тише.

— Конечно, капитан, я прослежу, — так же тихо ответил милорд и, поставив кружку на стол, направился к хозяину, чтобы поторопить его.

Но тот знал свое дело, и стоило Эдварду только заикнуться об обещанном, как Джон Макфестон тут же ответил:

— Все готово, сударь, можете проверить. Вот эти котлы с черепашьим супом подготовлены для ваших матросов. Также я сделал им жаркое из свинины, а в довершение — ром…

— Никакого рома, милейший. Капитан запретил его на борту своего судна. Добавьте несколько бутылок мадеры, и этого будет вполне достаточно.

— Будет ли? — с сомнением покачал головой удивленный хозяин, впервые встретивший таких странных клиентов.

— Будет! — насмешливым тоном проговорил лорд Рочестер.

— Хорошо, сударь, — пожал плечами Джон Макфестон, не привыкший совать свой нос в чужие дела. — Как пожелаете… Присоединяйтесь к вашей мисс; я распоряжусь, чтобы вам принесли еду. В благодарность за вашу милость, я постарался приготовить нечто исключительное для вас: на первое будет суп из устриц и, поверьте, я его готовлю так, как никто больше на этом побережье. А на второе — жаркое из молоденького барашка. На десерт — свежие фрукты, самые сочные и самые спелые. Обещаю, вы будете довольны… Присаживайтесь, сударь… Вино я принесу сам. У меня так заведено.

Лорд Рочестер вернулся к Морин, которая, казалось, не заметила его появления. Ее мысли блуждали вдали от этих мест. Они в одно мгновение пересекли океан и перенесли ее в милую, но такую недосягаемую Англию, куда ей, возможно, уже не суждено было вернуться. В этот момент она была так очаровательна, что лорд Рочестер залюбовался ею. Золотые кудри, собранные лентой на затылке, ниспадали красивыми каскадами; нежный румянец заливал ее щечки, а миленький ротик с коралловыми пухленькими губками был слегка приоткрыт. Бездонные огромные глаза были устремлены куда-то вдаль.

— Морин, о чем вы задумались? — спросил Эдвард, стараясь привлечь ее внимание.

Но девушка не услышала его вопроса. Она не замечала ничего, что творилось вокруг нее. Спокойное выражение лица, величавая грация и молчание делали ее похожей на мраморное изваяние. Эдвард не смел прервать полет ее мыслей. Он молча сидел и любовался девушкой, которая с первых минут их знакомства покорила его сердце. Да и как можно было не восхищаться этим изысканным созданием природы, одновременно и грациозным и мужественным? Несмотря на трудности, которые постоянно выпадали на их долю, она никогда не жаловалась и терпела лишения наравне со всеми. Она ела то, что подавал кок на общий стол, и эта пища не всегда была шедевром кулинарного искусства. На борту корабля не позволяла ни грамма спиртного ни себе, ни команде. Несла так называемую собачью вахту с двенадцати часов ночи до четырех, невзирая на протесты лорда Рочестера. Вообще, он всячески старался оградить Морин от подобных нагрузок, так как понимал, насколько тяжело девушке быть капитаном такого судна и такой непредсказуемой команды. Но переспорить упрямство Морин ему не всегда удавалось. Вот и сегодня Эдвард с трудом уговорил девушку спуститься на берег, сославшись на необходимость проконтролировать, как пополняются запасы продовольствия. Хотя это и не входило в ее обязанности, Морин, конечно, согласилась. И поэтому, оставив корабль на мистера Лоу, она в сопровождении боцмана, кока, нескольких матросов и лорда Рочестера высадилась на берег.

— Морин, о чем вы задумались? — повторил свой вопрос милорд, решив прервать затянувшееся молчание. — Почему ваши прекрасные глаза наполнились грустью?

Девушка повернулась к нему и печально улыбнулась.

— Все хорошо, Эдвард. Просто я вспомнила дом, — голос Морин чуть дрогнул. — Иногда мне кажется, что все, что происходит в настоящее время со мной, — это только дурной сон. И стоит мне открыть глаза, как кошмар исчезнет. Я проснусь и вновь окажусь в своей уютной спальне, в моем милом доме, где я провела так много счастливых дней. Зазвенит колокольчик, приглашающий к завтраку, и я спущусь в столовую, где меня встретит приветливой улыбкой миссис Боуэл, моя няня, которая так и продолжала у нас жить, невзирая на то, что я уже стала взрослой. Она всегда следила за домом в отсутствие отца. За столом (как всегда, одетый с иголочки) будет сидеть мой дорогой отец с газетой в руках. Он непременно пожурит меня за опоздание, так как всегда и во всем любит порядок и пунктуальность, но потом тепло улыбнется и потреплет меня по щеке… Боже мой! Я бы отдала все на свете, лишь бы вернуть это время!

Прозрачные слезы потекли из ее глаз. Увидев это, лорд Рочестер встал и подошел к Морин. Он опустился на одно колено и ласково взял ее нежные пальчики в свои крепкие мускулистые руки.

— Морин, — с необычайной теплотой в голосе произнес он, — не изводите себя так. Увы, не в наших силах изменить прошлое или вернуться в него хотя бы на миг, но в наших силах сохранить любовь и память о тех, кого мы любили больше всего на свете. Они всегда рядом с нами. Я уверен. Невидимые, они наблюдают за нами, помогают и подсказывают при принятии трудных жизненных решений, защищают нас от бед. Морин, ваш отец и жених гордились бы вами. Поверьте, это не пустые слова! Вы сильный и смелый человек. Я многое повидал за свою жизнь. Встречался с разными людьми. У них была своя вера, национальность, свое мировоззрение. Но таких, как вы, Морин, я не встречал нигде и никогда.

— Благодарю, милорд, за вашу доброту, — покраснев от таких искренних слов, прошептала девушка и в знак признательности сжала в ответ его руки.

— Ваше вино, господа, — торжественно произнес трактирщик, ставя на стол запыленную бутылку. — Эту последнюю бутылку кларета урожая 1650 года я храню уже более десяти лет. Надеюсь, это вино вам понравится…

— Что ж, мистер Макфестон, вы правильно сделали, что принесли его сюда. Поверьте, мы сумеем по достоинству оценить его неповторимый вкус… Что это за суматоха во дворе?

Морин мгновенно напряглась и вся обратилась в слух.

— Где? — переспросил трактирщик, тревожно взглянув в окно. — Аа-а… это мой старший сын, Дик. Я послал его утром в Порт-Ройал… Видите ли, у него скоро свадьба, вот я и хотел, чтобы он прикупил какую-нибудь приличную одежонку себе и своей будущей женушке… только уж больно он рано… Неужто деньги потерял? Я же ему говорил: на дорогах небезопасно! Смотри в оба! Ну погоди же, сейчас ты у меня попляшешь!

С этими словами он выбежал за дверь. Но не прошло и пары минут, как она со скрипом отворилась, и он вернулся назад. На его растерянном лице смешались страх, паника и недоумение.

— Уж не случилось ли беды, милейший? — спокойным голосом спросил лорд Рочестер, стараясь скрыть свое волнение.

— Там… — трактирщик неопределенно махнул рукой и растерянно замолчал.

— Что «там»? — резко спросила Морин, бросив гневный взгляд на остолбеневшего трактирщика.

— Там… Порт-Ройал… — пролепетал старик и начал бормотать что-то уже совершенно непонятное, энергично размахивая при этом руками, как лопастями мельницы.

Вдруг дверь распахнулась и на пороге показалась массивная фигура боцмана.

— Капитан! — закричал он — Вот так новости!

— В чем дело, мистер Дункер? — холодно отозвалась девушка, смерив его ледяным взглядом, так как интуитивно чувствовала к нему неприязнь.

— Порта-Ройала больше нет, кэп, — развел руками боцман.

— Как это нет? Этого не может быть! — вскочив со своих мест, в унисон спросили удивленные новостью Эдвард и Морин.

— Он прав, господа, — поддержал боцмана пришедший в себя трактирщик. — Помните сегодняшние толчки, мисс? Ну, те… Вы еще спрашивали о них. Так вот: это они уничтожили город. Мой сын увидел только руины.

— Я должна это увидеть, — хватая свою саблю и шляпу со стола, быстро произнесла Морин. — Мистер Рочестер, мистер Дункер! Мы возвращаемся на корабль!