Глава IV
«Наш Моуринью» в ковбойской «Москве»
Слегка нарушим хронологию событий. Перенесемся на год вперед, в середину июля 2005 года. И послушаем Слуцкого – о преддверии одного из самых волнительных дней его карьеры. Послушаем, чтобы понять – что чувствуют тренеры. Люди этой фантастической профессии, объединяющей в себе множество других. Профессии, перед которой я преклоняюсь.
«Главный матч из всех первых во главе разных клубов? Конечно, «Москва» – «Спартак». Первый в премьер-лиге. На фоне ужасного, хронического недосыпа. Когда я ложился спать за три дня до матча, у меня в голове начинала пульсировать мысль: «Ты что, вообще с ума сошел? Ты СПАТЬ лег?!» А я уже «Спартак» посмотрел раз двести, изучил все до мельчайших деталей.
Но нет. Говорил себе: «Тебе еще надо!» И вставал ночью, вставлял кассету в видеомагнитофон, продолжал изучать. Я реально с момента назначения до первой игры не спал ни одной ночи. Мне казалось, что я должен всего себя отдать. До конца. И что у меня такая гиперответственная работа, что не имею права тратить время на сон. Ожидания от того матча были какие-то совсем другие, даже чем от матча Россия – Швеция.
Ничто не могло мне помешать так себя накручивать. Жил на базе, вообще уехал из дома. К тому же я еще на тот момент не перевез семью, она была в Волгограде. Когда родился Димка, они продолжали жить там, потому что как тренер дубля я не имел возможности перевезти семью в Москву. Снимать какую-то более или менее хорошую квартиру, где мог бы жить маленький ребенок, было элементарно не на что. Мама и жена с сыном приехали уже позже…»
После такого рассказа я не удивляюсь, когда Евгений Гинер – человек, который не привык разбрасываться словами и эпитетами, – говорит:
«Как тренеры себя ведут внешне, кричат ли, молчат, качаются, бегают вдоль бровки – это больше личный темперамент. Или национальный – нельзя же ждать одинакового поведения от эмоционального итальянца или португальца и спокойного скандинава. Но меня всегда поражало, что творится у них внутри. Этого никто не знает и не представляет.
Я много общался с покойным ныне Виктором Васильевичем Тихоновым, который прожил очень долго, и тоже думал: как все это можно было переносить? С его-то ответственностью на том уровне, на котором он работал? Какое-то экстремальное время – эти полтора часа в футболе или 60 минут чистого времени в хоккее. Даже для руководства клуба и болельщиков – экстремальное. А тренеру привыкнуть к этому, думаю, вообще невозможно».
Вот, думаю, одна из причин, почему у Гинера тренеры в большинстве своем работают долго – и Валерий Газзаев, и Слуцкий. Президент ЦСКА как мало кто из клубных боссов понимает штучность этой профессии.
А к матчу «Москва» – «Спартак», если вы думаете, что я о нем забыл, мы, конечно, еще вернемся.
• • • • •
Как Слуцкий вообще оказался в «Москве», кто порекомендовал его генеральному менеджеру клуба Юрию Белоусу? В 2010 году мы говорили с тренером на эту тему, и он так сформулировал свои догадки:
«Полагаю, ключевую роль сыграл президент Детской футбольной лиги Виктор Горлов. Насколько знаю, Виктор Николаевич дружил с Белоусом и, думаю, посоветовал присмотреться ко мне. А тот навел справки, да и второе место в турнире дублеров с «Ураланом» тоже могло сыграть свою роль. Когда последовало приглашение из «Москвы», я был очень удивлен, поскольку с Белоусом мы знакомы не были».
А вот рассказ самого Белоуса. Оказалось, Горлов был уже позже, а фигура человека, с которого все и началось, Слуцкого несказанно удивила. Потому что они с ним были крайне мало знакомы!
«Первый раз мне о Слуцком сказал Григорий Есауленко (вице-президент «Спартака» в 1990-е годы, впоследствии футбольный агент. – Прим. И. Р.). Сообщил, что есть в «Уралане» такой парень, который вроде бы неплохо работает. Это был 2003 год, Лёня тренировал дубль «Уралана», который шел на втором месте.
Я начал наводить справки. Его все время хвалил Кирсан (Илюмжинов. – Прим. И. Р.), который недавно сказал, что «открыл для страны Слуцкого». И чем успешнее выступал дубль «Уралана», тем меньше это нравилось Шалимову и Писареву – основной-то состав под их руководством, впрочем, как и мой «Торпедо – Металлург», плелся внизу таблицы. Я спрашивал их: «А чем он вам не нравится?» Внятного ответа не слышал.
Зато мне говорил о нем добрые слова президент ДФЛ Виктор Горлов. А когда основа «Уралана» в 2004 году начала разваливаться, по-моему, как раз Есауленко и предложил с ним пообщаться. Я ответил: «Ну, пусть приезжает». И Слуцкий прилетел.
Когда Леонид пришел в клуб, мы разговаривали о футболе два часа. Он, конечно, очень выгодно отличался от типичных российских футбольных людей. Нет, не по тому, как одевался, что он делал очень провинциально. А по тому, как говорил. Чувствовалось, что есть и культурный уровень, и футбольные знания, и глаза у него горели. Вопрос о деньгах он не поднимал ни при первой беседе, ни при третьей, ни при пятой…
Это наложилось на то, что я был крайне неудовлетворен нашим футбольным хозяйством в детско-юношеской школе и ростом молодежи в дубле. Там была заповедная территория СССР со всеми его атрибутами. Я в те дни встречался со многими людьми и сказал ему, что мне надо два-три дня подумать, а потом принять решение. Спросил: «У тебя есть где остановиться?» – «Да».
Остановился Слуцкий, как всегда в Москве, у координатора ДФЛ Берты Пановой-Забелиной. Ответ Белоуса оказался положительным. Что, по словам последнего, уже тогда вызвало негатив у главного тренера первой команды Петракова. Как будто он что-то предчувствовал.
«До принятия решения мне надо было переговорить с Петраковым, – говорит Белоус. – Валерий Юрьевич принял эту информацию в штыки. Причем он был категорически против! Почему – мне говорить сложно. Может, Слуцкий был в его глазах белой вороной. Потому что не играл в футбол.
Но уже нельзя было жить торпедовскими временами. Я понимал, что завода уже нет. В 2003 году привел команду на ЗИЛ. Это катастрофа! Таджики какие-то крутят гайки, солдатики в форме что-то делают. Полуразрушенные цеха стоят, выбитые окна. Так в фильмах показывают ядерную зиму после атомной войны. Никто нас не узнал – при том что я взял туда и Валентина Козьмича Иванова, и Виктора Михайловича Шустикова… Словом, со всем этим заводским наследием надо было заканчивать. Требовалось что-то абсолютно новое. И я взял в дубль, который шел тогда в районе 12-го места, Слуцкого».
Зарплату Слуцкому тогда положили – сначала две, затем три тысячи долларов. Такова в «Москве» была ставка для главного тренера дубля. У помощника – еще меньше. Когда недавний капитан команды Сергей Шустиков, отряженный с начала 2005 года помогать молодому тренеру, услышал эти цифры, то едва не сошел с ума. Тем не менее они быстро нашли со Слуцким общий язык и на много лет стали не только коллегами, но и друзьями.
«Шустиков оказал Леониду огромную помощь, – говорит Белоус. – Такую, что невозможно оценить. Его авторитет среди футболистов был незыблем. Если возникали какие-то непростые моменты, он их мигом снимал».
• • • • •
И вскоре произошло то, на что Белоус едва ли рассчитывал. Дубль «Москвы», который посреди чемпионата к моменту прихода Слуцкого шел в нижней половине таблицы первенства молодежных составов, выиграл чемпионат России!
Слуцкий вспоминает:
«Любая победа и тем более любой титул важны для самоутверждения. Тем более что, когда я пришел, команда была в нижней части таблицы. У нас была замечательная серия. Мало того, что мы выиграли, в последнем туре в золотом матче обыграли ЦСКА – 1:0. Ничья нас в том матче не устраивала.
Не буду спорить, что состав у нас был гораздо опытнее армейского. Петраков тогда отчислил большую группу футболистов, в нее входили Карич, Ризвич, Мовсесьян, Колесниченко и Ванин. Они тренировались, играли за дубль и, безусловно, внесли свою лепту в эту победу – тот же Карич забил золотой гол. Но вообще-то надо было абсолютно немотивированных людей, отчисленных из основного состава, зарядить общей идеей, чтобы они хорошо играли и не отбывали номер».
Премии дублю не предполагались. Белоусу, однако, удалось добиться у совета директоров, чтобы за чемпионство-2004 на всю команду, включая тренеров, выплатили 20 тысяч долларов. Слуцкий, впрочем, не роптал. Финансовый вопрос для него всегда был второстепенен – либо он просто в силу воспитания стеснялся его поднять. А этим в разных клубах охотно пользовались.
Впрочем, нельзя сказать, что для Белоуса чемпионство дубля стало одним из решающих причин, почему спустя восемь месяцев он назначит Слуцкого в первую команду:
«Вторая команда и «золото» с ней – это было очень приятно, но не показательно. Там у нас играла не только молодежь, но и люди, которых «отстегнул» Петраков. Там и Карич был в возрасте за 30, который сыграл порядка 50 игр за сборную Словении, и Ризвич, и Мовсесьян, и Шустиков. А у ЦСКА играли пацаны по 19–20 лет. Но это все равно надо было выиграть!
И ветеранов этих тоже надо было объединить и заставить трудиться, а не забить на все и отбывать номер в конце контракта. И я увидел это в Слуцком. Как и то, что все ребята были за него. Уже тогда я понимал, что он умеет управлять футболистами. Что, подчеркну, очень сложно без игроцкого прошлого».
Это было для Слуцкого третье чемпионство в жизни – после двух с «Олимпией» в ДФЛ. До «золота» чемпионата России с ЦСКА оставалось еще девять лет.
Белоус излагает красиво – чему я, зная его пару десятков лет, абсолютно не удивляюсь. Более того, с учетом его в хорошем смысле слова авантюризма и незашоренности мышления верю, что он не лукавит. А говорит он так: «Всегда хочется отыскать нового художника, полотна которого через 10–20 лет станут в тысячи раз дороже».
Юрий Викторович имеет в виду и футболистов, и тренеров. Белоус из тех людей, которые не боятся ставить на «зеро». И иногда им выпадает счастливый билет.
Еще одна чеканная формулировка от генерального менеджера «Москвы»:
«Я вспоминаю работу со Слуцким в ФК «Москва» как потрясающее, увлекательное, интересное творческое путешествие по волнам футбола».
• • • • •
Что же произошло летом 2005-го? Почему в «Москве» вдруг решили поменять Петракова на Слуцкого? Белоус говорит:
«Надо понимать, что у Слуцкого в его 34 года не было ни игроцкого опыта, ни единой минуты в качестве тренера клубов премьер-лиги, а «Москва» не являлась аутсайдером – и тут большая заслуга Валерия Петракова. Представляете, что такое для меня было назначить Слуцкого в 2005 году?!
Но я видел его. Мы были с ним в Южной Америке, отсматривали футболистов. Мы жили одной футбольной жизнью, в понедельник после игры дубля они с Сергеем Шустиковым приезжали к нам в клуб и мы подолгу обсуждали каждый матч, каждое решение. Это не был допрос, всем это было просто интересно.
Я ходил на все игры дубля – и дома, и на выезде. Видел, как он тренирует, приходил на занятия. Уже тогда мне нравился его непосредственный, незамшелый подход. Было понятно, что он много читает, занимается методиками. И по части чистоплотности, аффилированности с агентами, к нему никогда не было никаких вопросов.
Понимал, что футбол для него – это 24 часа в сутки. Уже потом он напрямую участвовал в работе селекционной службы, которая доказала все и всем. Олег Яровинский сейчас в ЦСКА, Антон Евменов – был в ЦСКА, теперь в «Зените». Оба они выросли в «Москве». В отличие от других тренеров, Слуцкий не заканчивал свой день после тренировки и не укатывал куда-то, а приезжал в клуб, и вместе все смотрели. Таким и должен быть главный тренер!
Я от всех требовал писать аналитические записки – и селекционную службу, и административно-хозяйственную. Слуцкий делал это грамотно и качественно».
О сложных отношениях вспыльчивого Белоуса и колючего, независимого Петракова было известно давно. Ни для кого не являлось секретом, что тренер работает, как принято говорить, до первой ошибки.
Вот только серьезных ошибок не наблюдалось. После первого круга по потерянным очкам «Москва» шла на третьем месте, пусть и показывая схематичный, не слишком зрелищный футбол. Но как еще, простите, играть, когда, кроме двух форвардов – Бракамонте и Кириченко, – в команде были собраны средние футболисты? Когда не было вообще ни одного хавбека-созидателя, о необходимости которого Петраков восклицал на каждой второй пресс-конференции?
Возможно, в какой-то момент Петраков, ярко выраженный тренер-диктатор, увлекся и перегнул с кнутом. К тому времени в премьер-лиге, кроме «Москвы», два дня на предматчевых сборах никто уже не проводил. Но это еще полбеды. Во второй половине круга тренер начал резко критиковать игроков на пресс-конференциях. Теплому отношению со стороны футболистов такие вещи никогда не способствуют – критика может быть самой лютой, но желательно оставлять ее в пределах раздевалки.
А дубль «Москвы», руководимый Слуцким, тем временем выигрывал. Мало того, что годом ранее он за круг работы с командой поднял резервистов с 10-го места на первое, так и в 2005-м дубль «горожан» шел вторым. Петраков же дублеров демонстративно игнорировал, заявив даже после домашнего поражения от «Сатурна» (своей команды, а не молодежной), что у «Москвы» нет достойного резерва, а потому основные игроки почувствовали себя незаменимыми.
А дублеры тут же поехали на кубковый матч в Махачкалу в гости к лидеру первого дивизиона «Динамо» и разделали его там под орех – 4:1. Тогда-то Белоус, для которого этот факт наряду с 0:1 основы от «Сатурна», видимо, стал последней каплей, и сделал свой неожиданный финт. Произошло это за два дня до игры со «Спартаком», и все эти часы самой популярной реакцией футбольных людей на происшедшее были слова: «Так мог поступить только сумасшедший».
Но мы же знаем: кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я знаком с Белоусом, феерическим человеком, много лет, и могу вас заверить: оба эти слова – про него. И риск, и шампанское.
«Внутренне я принял решение еще до матча в Махачкале, – говорит Белоус. – Для меня было очевидно, что ситуация назрела, и с Валерием Юрьевичем мне становилось очень сложно. Были некие моменты в стиле его работы, которые вызывали неприятие. Появлялись какие-то непонятные агенты с непонятными требованиями…
А после матча с Махачкалой я позвонил Прохорову и сказал, что надо ставить Молодого. Так мы за глаза называли Слуцкого. Михаил Дмитриевич его к тому моменту ни разу не видел. Это потом они пару раз встречались. В раздевалку же за шесть лет моей работы он так ни разу и не зашел. Все просто знали, что где-то есть олигарх, который финансирует команду.
У Михаила Дмитриевича была и, наверное, есть такая манера. Когда он не уверен, что сказать, то, чтобы не брать на себя ответственность (а вернее, чтобы не снимать ее с меня – и это, кстати, правильно), говорит: «А что ты меня спрашиваешь? Делай что хочешь. Ты – генеральный менеджер, руководитель клуба». – «Понял, но я же обязан тебя поставить в известность, чтобы ты не из газет об этом узнал». – «А, ну да».
После этого я вызвал Леонида Викторовича, спросил: «Ты готов?» – «К чему?» – «Стать главным тренером?» – «Готов». Я пригласил Петракова, сказал: «Наше сотрудничество закончено», – поблагодарил. И я ему действительно был благодарен за то, что после ужасного 2003 года, когда мы только в последнем туре сохранили прописку в премьер-лиге, он пришел и стабилизировал ситуацию.
Петраков был удивлен, сказал бы даже – шокирован. Потому что, как ему казалось, ничто этого не предвещало».
Как все происходило по версии самого Слуцкого? Он рассказывает:
«В каждом клубе есть своя система взаимоотношений. Где-то тренер дубля назначается руководством без согласования с тренером основного состава – так обстояли дела и в «Уралане» после Павлова, и в «Москве», и в ЦСКА. В Элисте я и вовсе работал до Шалимова, а в «Москве» Петраков не мог повлиять на назначение. Его просто поставили об этом в известность.
Прекрасно помню нашу первую встречу. «Как играть зону, знаешь?» – «Знаю». – «Ну вот и играй!» И все. Там дубль вообще не имел отношения к основному составу. Нас не пускали на базу, мы тренировались на другом стадионе, отдельно летали на выезды. И произошло то же самое, что в «Уралане»: дубль дал очень высокий результат, став чемпионом страны. Это вызвало ревность – как и то, что генеральный менеджер Белоус поручил мне большой объект селекционной деятельности, направив на месяц в Бразилию. Лучше бы я находился этот месяц дома, в отпуске! Все равно ни один из тех игроков, кого я рекомендовал, не был приобретен.
Видимо, Петраков подумал, что меня слишком активно продвигают к селекции основного состава, и помножил это на удачные результаты дубля. Я же никогда, ни в одном разговоре, не противопоставлял дублирующий состав основному».
Что до той поездки в Южную Америку, то, по словам Белоуса, все игроки, которых разглядел Слуцкий, в итоге заиграли и стали звездами – Элсон, Виллиан, Фернандинью. Просто купить их «Москва» не смогла. А у Слуцкого в той поездке, по словам генерального менеджера, случился тепловой удар. Да такой, что молодой тренер загремел в больницу. В Сантосе на жаре заговорился с Олегом Яровинским о футболе…
«Я узнал – за голову схватился, – говорит Белоус. – Тяжело было, еле оклемался. Пил только кокосовое молоко. Когда я понял, что выздоравливает, с моей стороны были только подколки. Но понервничать пришлось изрядно.
Я часто говорил ему про лишний вес: «Лёня, ты публичный человек. Откажись от каких-то продуктов». Как-то приезжаю на сборы в Португалию, а он не знал, что я на месте. На завтраке идет с полным подносом всего, что нельзя. И вдруг меня увидел – поднос куда деть? «Да я мало». – «Вижу». Потом уже занялся серьезно…»
Впрочем, вернемся к назначению главным тренером «Москвы». Слуцкий продолжает:
«В случае с Петраковым, в отличие от вылетевшего Шалимова, соглашусь: веских спортивных оснований для увольнения тренера не было. Но, как показала дальнейшая история, то же самое в конце концов произошло в «Москве» и со мной. Произошло все очень красиво: Белоус пригласил меня в кафе «Весна» на Арбате, и в девять утра мы там пили шампанское. Но факт, что меня уволили. И это лишний раз подчеркивает, что я не имел никакого отношения к отставке Петракова. Просто генеральный менеджер «Москвы» был способен на поступки, которые внешне казались очень нелогичными.
Вообще интересную вещь заметил. Петраков был много лет на меня обижен, почему-то считая, что я как-то причастен к его увольнению из «Москвы». А потом после меня туда пришел Блохин и тоже на меня обижался – потому что якобы был слишком длинный отпуск и команда стала растренированной. То есть я все время делал что-то не так.
Я потом всем говорил: «Как же так? Приходишь после кого-то – он на тебя обижен. Тебя увольняют, приходит кто-то после тебя – опять ты виноват во всем. Что ж такое творится?» Теперь думаю, что это было возможно опять же потому, что все считали: со мной так можно, я не отвечу, не нахамлю в ответ, не буду под человека какими-то способами копать.
Мне кажется, все зависит от среды, в которой ты пребываешь. Когда я хожу в театр или встречаю людей на выставках, я очень органично там общаюсь и себя чувствую. Но почему-то существует типаж, которому должен соответствовать футбольный тренер.
Это пошло с советских времен, когда тренеры в большинстве своем были очень жесткие и категоричные. Когда считалось, что футболист может побежать только через мат. Такой стереотип складывался на протяжении многих лет. И по сей день многие бьются, охраняют свою территорию, и, когда человек к ним максимально расположен, это принимается за слабость».
Типичный российский футбольный тренер Петраков после увольнения метал громы и молнии. Заявлял в интервью, что никогда больше руки Белоусу и Слуцкому не подаст. Какой-то период и вправду было так. Вскоре после тех событий было лицензирование Pro, тренеры столкнулись – и Петраков нарочито со Слуцким не поздоровался.
Когда вскоре после отставки «Спорт-Экспресс» поинтересовался у Петракова ее причинами, тренер ответил подробно:
«А мне их так и не объяснили. Перед матчем со «Спартаком» Юрий Викторович вызвал меня и сообщил, что принято решение о моем увольнении. Кем принято, не сказал. Почему – тоже. В прессе потом промелькнуло, что я, мол, недостаточно использовал игроков дубля. Но перед командой стояла конкретная задача – попасть в еврокубки, и я не видел тех, кому под силу решать ее успешнее, чем Тчуйсе, Годунку и Бракамонте. Какой смысл менять квалифицированных футболистов, которые дают результат?
Пришел Слуцкий. Что-то кардинальным образом изменилось? Если бы он пять-шесть человек поменял и команда принялась бы из матча в матч побеждать, – так ведь играют все те же! А руководству клуба, если оно действительно озабочено выращиванием смены, стоило бы обратить внимание на то, в каких кошмарных условиях работает школа подготовки. В ней есть талантливые ребята, и тренеры у нее хорошие. На гаревое поле, одно для всех возрастов, страшно смотреть.
И в игре, по-моему, ничего не изменилось. Дай бог команде благополучия. Я переживаю за ребят. Но не за Слуцкого, потому что он добивается продвижения не своим трудом, а иными методами. У него такая же эпопея в «Уралане» была, где он сменил Шалимова. Я с Игорем разговаривал: оказалось, тот же сценарий. Много говорить об этом не хотелось бы. Замечу только, что Слуцкий как тренер дубля должен был работать под моим руководством.
У нас же получалось наоборот: основной состав в обязательном порядке направлял по 6–7 игроков в дубль, чтобы тот добивался результата, и Слуцкому доставались лавры. В моем же понимании резервная команда существует, чтобы давать шанс перспективным ребятам проявить себя (из того дубля «Москвы», в частности, вышел нынешний игрок обоймы ЦСКА Набабкин. – Прим. И. Р.). ЦСКА в прошлом году в турнире дублеров отстал на одно очко от «Москвы». Так его второе место, добытое пацанами 1985 и 1986 годов рождения, весомее первого, которое обеспечили «старики», потому что руководство «Москвы» сделало из дубля своего рода культ.
Мое мнение при подборе тренерского состава дубля не учитывалось никоим образом. Почему – не знаю. Меня просто ставили перед фактом. До Слуцкого прекрасно работал мой друг Николай Васильев, с которым у нас был полный контакт. Но его убрали непонятно за что, а назначили Слуцкого. На каком основании? Ответ один: кого хотел видеть в команде Белоус, тот и появлялся.
Будучи тренером дубля, Слуцкий прилагал массу усилий для создания государства в государстве. Казалось бы, объясни игрокам, что через дубль они должны готовиться к матчам в основном составе. Вместо этого я получал по возвращении из резервной команды обозленных игроков. Например, в прошлом сезоне перед игрой в Волгограде на команду обрушилась эпидемия гриппа. Кое-кого пришлось оставить дома. Более того, доктор сказал, что не удивится, если еще кто-нибудь сляжет.
Дубль тем временем отыграл, и Слуцкий своей властью разрешил футболистам лететь домой. Им уже и билеты на день игры основной команды были куплены. Вызываю Николаева, Мовсесьяна… Ризвич еще, кажется, был. Чувствую – что-то не то. Всем неловко. А у игроков, как выясняется, задача одна – хорошо за дубль выступать. Мне оставалось сказать: «Если нет желания играть за основной состав, летите, голуби, в Москву».
Почему Слуцкий, не поставив в известность главного тренера, принял решение об отправке игроков домой? Слуцкий не вступал со мной в прямой конфликт, а крутил свои дела внутри коллектива. Это неправильно. В клубе должны работать единомышленники. Но, видимо, я не нравился Белоусу. Зато ему очень нравился Слуцкий.
Если бы можно было вернуться назад, я бы крепко подумал, стоит ли связываться с клубом, в котором царят такие порядки. Клуб учрежден московским правительством и спонсируется «Норильским никелем», но я ни с кем из их руководителей не знаком. Ни с Юрием Лужковым, ни с Михаилом Прохоровым мы никогда не общались. Все вопросы решались через Белоуса. Он и сообщил мне о решении совета директоров. По имеющимся у меня сведениям, решение тоже он принимал».
Время расставит все на свои места. «Другая лига», – машет рукой Ткаченко, когда я говорю ему о Петракове. И образно, и реально. Совсем другая.
Крепкий тренер-самодержец советского покроя, 58-летний ныне Валерий Юрьевич трудится сейчас в родном «Торпедо», которое в мае 2015-го из-за безденежья вылетело из премьер-лиги не в ФНЛ, а напрямую во второй дивизион. За 11 лет после отставки из «Москвы» Петраков работал в премьер-лиге три матча с «Ростовом», два с копейками сезона с «Томью» (8 и 11-е места, потом отставка) и с октября по май в «Торпедо» (вылет). В первом дивизионе – в «Алании» (отставка по ходу сезона), брянском «Динамо» (пятое место и последующее расформирование клуба) и «Химках». Ни в одной из этих команд он не провел больше сезона, с последней из них вылетев во второй дивизион. После чего больше года до возвращения в «Торпедо» в более чем дееспособном возрасте был безработным.
Это – голые факты. Чего за это время добился Слуцкий – все знают. Правильное ли решение летом 2005 года принял генеральный менеджер «Москвы» – судите сами.
«Конечно, Петраков был обижен, – говорит Белоус. – Но с ним у меня остались абсолютно нормальные отношения. Уже в дальнейшем старался помочь с трудоустройством, потому что считаю его хорошим тренером, который и сегодня соответствует уровню премьер-лиги. Другое дело, что Петраков со Слуцким долго не общались: Валерий Юрьевич сильно переживал свою отставку и проявлял очень большой негатив в отношении Леонида Викторовича. Но как можно «подсидеть»? С таким же успехом он «подсидел» Шалимова в «Уралане» и Капелло в сборной? У него был вектор развития, совпадающий с нашим. И мы это видели. Вот и всё».
И со Слуцким у Петракова давным-давно уже все нормализовалось. Примирение началось в 2008 году в Москве на презентации книги Ильи Казакова, а завершилось в Эмиратах, где два специалиста, по удивительному совпадению, остановились в соседних отелях с общим пляжем. Друзьями, конечно, они никогда не станут – но отношения перешли в цивилизованное русло. И это говорит о том, что Петраков признал: на предмет участия Слуцкого в собственной отставке он заблуждался.
Казаков говорит:
«У меня очень хорошие отношения с Петраковым, но эту тему в разговорах никогда не обсуждали. Если человек сам с утра до вечера не говорит… Помню, когда Равиль Сабитов ушел из «Химок» при вице-президенте клуба Анатолии Бышовце, мы несколько раз пили чай вместе с ним и его тогдашней женой Олей. В один момент она не выдержала и в шутку сказала: «У меня ощущение, что мы все время дома втроем – я, Равиль и Анатолий Фёдорович».
С Петраковым у меня никогда не возникало ощущения, что Слуцкий таким вот образом присутствует в его жизни. Мне кажется, тема потихонечку отпала. Мне говорили, что они, конечно, не по-дружески, но совершенно нормально общаются.
А насчет тех обвинений… Заметьте: такие вещи почти не говорятся в адрес коллег, которые обладают большим авторитетом. А Слуцкий на тот момент был никто – без имени, без роду, без племени. Публично выплеснуть негатив в его адрес было не страшно, поскольку даже если он что-то ответит, его голос будет мало услышан. Что-то я не слышал ничего в адрес Юрия Сёмина, когда Сергей Ташуев вывел «Анжи» в премьер-лигу, был уволен – и он пришел на его место. Просто удельный вес Юрия Павловича в российском профессиональном футбольном мире таков, что не каждый рискнет что-то сказать. Слабого же обидеть легко».
Слуцкий это пережил. Он и не через такое в своей жизни проходил. Когда сжигают машину – это тебе не упреки через газету в «подсиживании».
«Наша тренерская среда специфична, чужаков не принимает, – рассуждает Слуцкий. – Поэтому у меня были серьезные опасения, связанные с первым курсом лицензирования категории Pro. Было это спустя три месяца после того, как я возглавил «Москву». Учитывая, что у Петракова были прекрасные отношения с Валерием Газзаевым, Владимиром Шевчуком, – целая группа известных тренеров могла принять меня в штыки. А у нас была и процедура лицензирования в Москве, и поездка на стажировку в «Челси»…
Спасли меня несколько вещей. Хорошие отношения с рядом тренеров, попавших в ту же группу, – Балахниным, Южаниным. Уважение директора ВШТ Лексакова. Но главной причиной стало наличие некоторых тренеров, вызывавших у коллег более сильную антипатию, чем я. Сначала это был Властимил Петржела, который всегда держался обособленно, позволял себе резкие заявления в адрес кого угодно, и наши ведущие специалисты относились к чеху соответствующе.
Потом, когда Петржелу уволили из «Зенита» и, по идее, можно было переключить внимание на меня, эту нишу занял Анатолий Фёдорович Бышовец. А когда он покинул «Локомотив», вдруг выяснилось, что не такой я и новичок, три года уже в премьер-лиге работаю. Так и «проскочил». И со стороны той группы, которая вызывала у меня опасения, вражды не почувствовал. По крайней мере внешне все было корректно».
Так постепенно и приняла выходца из другой среды российская тренерская тусовка. Слуцкий был приятно удивлен, когда после отставки из «Москвы» ему со словами поддержки позвонил главный тренер «Динамо» Андрей Кобелев. А после того, как он с ЦСКА выиграл у «Севильи» и вышел в четвертьфинал Лиги чемпионов, звонки с поздравлениями раздались и от Бердыева, и от Гаджиева, и от Игнатьева с Гершковичем…
• • • • •
Интересны и мнения со стороны – чем руководствовался Белоус, назначая Слуцкого вместо Петракова? Врач-психофизиолог Виктор Неверов полагает:
«Белоус не ради Слуцкого и не против Петракова этот шаг предпринял. Он сам себя продвигал. Юрий Викторович – человек немного демонстративного плана, для него самым важным было показать собственную значимость. Так вышло, что в определенный момент это Слуцкому помогло».
Мысль Неверова развивает Людмила Слуцкая:
«Лёне сказал одну умную фразу Прохоров, который очень хорошо к нему относился. Она мне так понравилась! И считаю, что это правильно. Когда они разговаривали, сын сказал: «Спасибо Белоусу, он мне помог».
На что владелец «Москвы» ответил: «Леонид, не надо никому кланяться в ножки за то, что кто-то тебя куда-то там продвинул. Прежде всего человек делал это для себя. Значит, ты просто этому человеку был нужен – вот он тебя и продвинул. Всю жизнь чувствовать себя обязанным и кланяться кому-то – это неправильно!»
Я подумала – ведь и действительно верно. Хотя, например, в том же «Уралане» наверняка Павлов мог и без Леонида обойтись…»
…Осень 2015-го, Кишинев. Приехав на отборочную игру Euro-2016 Молдавия – Россия, я вместе с другом и коллегой Евгением Дзичковским встретился с Раду Ребежей, молдаванином, который в момент прихода Слуцкого в основу «Москвы» – и вплоть до ухода тренера из клуба – был капитаном «горожан». Они сохранили теплые отношения – и тем самым вечером встретились в отеле сборной России…
А меня интересовало, как эти отношения зарождались. Ребежа не ограничился парой фраз – настолько он расплывался в улыбке от одного упоминания фамилии Слуцкого. Но говорил серьезно.
«Назначение Слуцкого стало сюрпризом для очень многих, – рассказал Ребежа. – Его не знали, спрашивали: кто это? Он работал во второй команде «Москвы», да, выиграл с ней чемпионат среди дублеров. Решение Юрия Белоуса доверить ему первую команду было большим риском. Но он с ним общался, видел перспективу и принял решение, которое стало для игроков большой неожиданностью. Ждали какого-то опытного тренера с именем. А получили большого и доброго молодого человека.
С Петраковым у меня тоже были очень теплые отношения, поэтому сказать, что я сильно обрадовался новости о его отставке, не могу. Мы в него верили, и он этот коллектив создал. Несколько недель до увольнения внутри команды уже шли разговоры, что руководство недовольно Петраковым и не сегодня завтра его уберут. Слышали и о том, что есть молодой тренер, который, возможно, придет. Но сказать, что воспринимали все это всерьез, не могу.
Восприняли случившееся как решение руководства, в нюансы которого мы не лезли. Но многое зависело от того, как Слуцкий после назначения себя преподнесет. С учетом опыта большинства игроков сделать это было непросто. Но ему удалось в лучшем виде. Главной заслугой Леонида Викторовича стало то, что он сумел моментально расположить нас к себе, убедить в том, что мы сможем вместе сделать хорошее дело. В «Москве» был костяк взрослых игроков – Семак, Бракамонте, я. И одной встречи хватило для того, чтобы мы захотели ответить ему большой самоотдачей.
Тут надо отдать должное и Белоусу. Юрий Викторович вызвал нас с Бракамонте, Мелёшиным и Годунком – старожилов команды – к себе в офис и попросил нас поддержать человека. У нас был очень здоровый коллектив, и нам несложно было это выполнить. Да, с Петраковым у нас многое было связано, но мы хотели честно делать свою работу. Никаких разговоров – мол, кто это такой, дайте нам тренера с именем – не было.
У меня было много тренеров, и со многими сохранились теплые отношения. Но с Леонидом Викторовичем – особенные. Почему? Во-первых, из-за небольшой разницы в возрасте. Во-вторых, он сам позже отмечал, что и я как капитан, и весь наш коллектив в «Москве» приложил руку к началу становления Слуцкого как тренера уровня премьер-лиги. Это была его первая взрослая команда, она и до него шумела, и на него легла огромная ответственность. Уверенно выиграли на стадионе имени Стрельцова его первый матч – со «Спартаком», и это было очень важно. У нас был крепкий коллектив и до него, но он еще больше его связал и сплотил.
Слуцкий представил новое для российских тренеров течение, не зацикливаясь на одном футболе. Знаю, у него мама педагог, сам он очень начитанный человек. КВН и в «Москве» был его любимым занятием, а «Камеди клаб» вообще к нам приезжал. Слуцкий уже тогда понимал то, до чего многие дошли гораздо позже, – что кругозор футболиста должен быть широк. Над ним и пошутить можно было – он и сам шутил, и игрокам это позволял.
Что касается увольнения Слуцкого, то ребята постарше, которые входили в тренерский совет, не поняли случившегося. Для нас не было важно, какие там отношения у руководства с тренером: если результат есть, почему не дать ему дальше работать? Деталей не помню, но недоумение, в чем смысл этого увольнения, было. Тем более что пришедший вместо Слуцкого Олег Блохин оказался весьма… своеобразным человеком и тренером. И результата с «Москвой» не дал. Но когда руководство что-то решает, игроки могут это только принять.
Когда уволили Капелло, для меня было однозначно: Слуцкий – как раз тот человек, который был сейчас, на короткой дистанции, нужен сборной России. Чтобы перевернуть эту неудачную серию. Жду не дождусь, когда увижу его. Это будет встреча двух близких людей, знакомых семьями, и я жду ее с нетерпением».
Ребежа, успевший за годы после футбола поработать вице-президентом Федерации футбола и советником премьер-министра по делам молодежи и спорта, ныне бизнесмен, не ошибется: Россия со Слуцким выйдет на чемпионат Европы. И что-то мне подсказывает, что Раду в июне поедет во Францию. С надеждой, что порадуется за уважаемого им тренера.
Белоус расскажет мне историю про Ребежу, которая ярко показывает, как Слуцкий радел за своих игроков:
«Как-то раз Лёня выпускает на замену за пять минут до конца Ребежу, у которого заканчивался контракт. Преимущество в счете у нас было комфортное, счет удерживать нужды не имелось, логично было выпустить молодого. Выяснилось: якобы Ребеже не хватало нескольких матчей, чтобы получить бонус – то ли 50 тысяч долларов, то ли 100.
Я это понял и сказал Слуцкому, что не надо такими вещами заниматься. Хоть у нас и была жесточайшая финансовая дисциплина, Раду все-таки несколько лет был нашим капитаном. Сказал ему: «Давай сделаем дополнительное соглашение о том, что ты должен сыграть 70 % с учетом не только матчей чемпионата, но и Кубка. И тогда все сойдется». Сделали – и он на закате карьеры получил приличные деньги».
• • • • •
Матч со «Спартаком» 16 июля 2005 года «горожане» во главе с не спавшим несколько дней Слуцким выиграют, причем «в одну калитку» – 3:1. Дубль сделает Дмитрий Кириченко, еще один гол в ворота Войцеха Ковалевски забьет Эктор Бракамонте. Единственный мяч «Москва» пропустит в самом конце, когда интриги уже не было – и то из-за ошибки голкипера Жевнова.
«Это была одна из самых красивых игр в истории ФК «Москва», – говорит Белоус. – И шикарный гол Бракамонте, который самого Видича на пятую точку посадил, и дубль Кириченко… Конечно, в клубе перед той игрой волнение было огромное. Мы поддерживали Леонида Викторовича как могли».
На вопрос, как именно, Белоус ответил неожиданно.
«Во-первых, я пригласил перед игрой футболистов и сказал: «Поддержите Слуцкого». И потом, с тем же «Спартаком» были повышенные премиальные. В два раза, чтобы игроков дополнительно мотивировать».
И для команды, и для нового тренера, и для генерального менеджера этот результат станет колоссальным облегчением. А у Слуцкого окажется достаточно такта и благородства, чтобы на послематчевой пресс-конференции сказать в адрес крайне враждебно настроенного предшественника: «Огромное спасибо Валерию Петракову, который оставил очень хорошее наследство».
Матч тот был в субботу, а в понедельник за моей подписью в «Спорт-Экспрессе» выйдет материал, начинавшийся на первой полосе, под здоровенной «шапкой»: «Значит, у нас есть свои Моуринью?»
Не буду брать на себя лишнего: заголовок придумал не я, а наш главный редактор Владимир Кучмий. Прочитав текст, он наткнулся в нем на цитату Белоуса, при представлении Слуцкого общественности назвавшего его ни много ни мало «нашим Моуринью». И, с учетом триумфального дебюта 34-летнего тренера, сомнений по «шапке» у него больше не было.
Начал свой репортаж я следующим абзацем: «Впервые в сезоне-2005 «Спартак» (красно-белые по итогам займут второе место. – Прим. И. Р.) был не просто побежден, а растерзан. Впервые за 11 месяцев своего правления Александр Старков, не склонный к эмоциональным репликам, начал пресс-конференцию с фразы: «Мне стыдно за игру своей команды». Впервые в году красно-белые даже не могли, а должны были пропускать больше трех мячей и проигрывать с крупным счетом. 1:3 по такому футболу – большое для них везение».
Трудно даже представить, что чувствовал Белоус после финального свистка, глядя на то, как Слуцкий выходит на поле, чтобы обнять каждого из своих футболистов и отсалютовать сектору с болельщиками «Москвы» – которые, кстати, приняли его сразу и потом поддерживали во всех ситуациях вплоть до отставки. Генменеджер сыграл ва-банк, и если бы что-то пошло не так, то не только и не столько Слуцкому – в первую очередь ему было бы не сносить головы. Но интуиция Белоуса в тот раз не подвела.
Не подвела она и меня. Приятно не ошибаться в первой оценке – а познакомились и впервые пообщались со Слуцким мы, собственно, как раз после того матча со «Спартаком». Давать какие-то широковещательные оценки в прессе после одного-единственного матча – большой риск. И, признаюсь, тот материал еще долго аукался мне после каждого поражения Слуцкого. Как внутри редакции, так и вне ее отчего-то находилось немало «доброжелателей», считавших его выскочкой и суливших скорое забвение. А писал я вот что.
«Слуцкого оказалось интересно слушать. Прекрасная речь, охотный и подробный разговор о тактике, современная терминология… А в итоге ощущение, что у нас появился еще один тренер, которому интересно думать о футболе и познавать футбол… Те, кто близко знаком со Слуцким, главным его качеством считают отсутствие догматизма. Многие наши тренеры убеждены, что знают о футболе все. В этом смысле, наверное, хорошо, что Слуцкий не играл на высоком уровне. Отсюда отсутствие снобизма и страсть к учебе. То, чего молодой тренер не прошел на практике как игрок, он хочет компенсировать знаниями. А то, что иные старшие коллеги, считающие эти знания лишними, пока не воспринимают его всерьез, является отличным стимулом к росту…
Слуцкий – не из «тусовки». Чтобы стать главным тренером клуба премьер-лиги, он прошел свой путь, не похожий ни на чей другой. И это уже интересно, как интересен любой свежий взгляд… Окажется ли прав в поиске от добра добра Белоус – покажет только время. Нужно понимать, что победа над «Спартаком» достигнута на багаже Петракова. Но вот что занятно: ни одного матча в сезоне с бывшим главным тренером «Москва» не провела так зрелищно, как с новым!..
Белоус в одном из интервью назвал Слуцкого ни много ни мало «наш Моуринью». Кое-что схожее в биографиях и вправду обнаруживается. Ранняя травма, вынужденное прекращение карьеры игрока – а затем учеба, учеба, учеба. У Слуцкого, правда, не было отца-футболиста, а также таких учителей, как Бобби Робсон и Луи ван Гал, но он и диссертацию защитил (тут меня дезинформировали: он окончил аспирантуру, а кандидатом наук стал лишь в 2008-м. – Прим. И. Р.), и ВШТ с отличием окончил. И тренер по-прежнему хочет впитывать что-то новое каждый день…
Выбрав тренера без опыта работы в премьер-лиге, да еще и перед серией матчей против лидеров, «сумасшедший» Белоус пошел по пути наибольшего сопротивления и поставил на кон собственную репутацию, сыграв ва-банк. Не забудем, что он не хозяин клуба, а наемный менеджер. И представим, что бы могли сказать и сделать хозяева, если бы после отставки Петракова серия матчей со «Спартаком», «Локомотивом» и на выезде с «Рубином» обернулась полным фиаско. Слуцкого, что называется, бросили в самую топку…
Но тем слаще будет для него успех, если это парадоксальное решение себя оправдает. Да и мы этому успеху поаплодируем. Вовсе не потому, что в чем-то провинился Петраков… Дело в другом: выбор молодого российского специалиста намного симпатичнее, чем приглашение в «Динамо» человека, у которого и в Бразилии-то весомых достижений не было. Для нашего футбола Слуцкие уж точно нужнее Вортманнов».
Иво Вортманна, к слову, не станет в «Динамо» уже после того сезона, и больше в России о нем никогда не услышат. Но приятно осознавать, что угадал я далеко не только в этом. Говорят, что нужно доверять первому впечатлению – и оно, мягко говоря, не подвело.
Точно помню, что, добывая после игры по крупицам информацию о Слуцком для этого материала, подробно общался с Бертой Пановой-Забелиной – координатором ДФЛ и его горячей поклонницей. Степень ее почти материнской любви к Слуцкому невозможно было описать. Как же жаль, что она, болевшая за Лёню (иначе Берта Григорьевна его не называла) всей душой, всего полгода не дожила до первого чемпионства Слуцкого с ЦСКА в 2013 году…
В том сезоне «Москва» заняла пятое место и попала в еврокубки. Ставка Белоуса сыграла. Несколько побед получились весьма громкими – например, 2:1 над «Динамо». Дело в том, что в тот августовский день бело-голубые, команда с великой историей, вышла на поле без единого россиянина в стартовом составе. Именно тот случай подтолкнет президента РФС Виталия Мутко ввести лимит на легионеров. А то, что «горожане» в том матче динамовцев обыграли, оказалось ему очень даже на руку.
Обыгран был и «Зенит» – 2:0. На следующий день мэр столицы Юрий Лужков (с которым Белоус еженедельно играл в футбол), в 2004 году давший «добро» бывшему «Торпедо – Металлургу» на использование имени города в названии клуба, начал заседание городского правительства с поздравлений футболистам-землякам. И на матчи команды колоритный градоначальник с того времени заглядывал если не всегда, то весьма часто.
А разницу между Слуцким и всеми остальными российскими тренерами в 2006 году подчеркнет еще один факт: он один из всех главных тренеров РФПЛ поедет на чемпионат мира-2006 в Германию. Остальные будут с головой погружены в болотца своих клубов.
• • • • •
Белоус вкусно рассказывает о том, какими нетривиальными способами на первых порах выстраивал репутацию Слуцкому:
«В 2005 году я был на переговорах по какому-то игроку в Мадриде, и агент Жорже Мендеш вдруг говорит: «А давай я тебя познакомлю с Моуринью!» А тот тогда гремел, вот-вот чемпионом с «Челси» после 50-летнего перерыва должен был стать. Понимал, конечно, что это интересно, но думал – что, автограф я у него буду брать?
И тут я вспомнил, что в ноябре Роман Абрамович сделает поездку для всех наших главных тренеров, чтобы познакомить их с Моуринью. И подумал, что сегодня Леонид Викторович, которого я только назначил, – белая ворона. И для его самооценки это будет очень важно. Моуринью ведь был его кумиром. Тоже без футбольного прошлого, но прошел весь путь и работает в «Челси» у Абрамовича. «Хорошо, – говорю Мендешу. – Но я полечу с главным тренером».
Позвонил в клуб, говорю: «Отправляйте через три дня Слуцкого в Лондон». Конечно, для него это было нечто. Он только-только стал главным тренером, а с моей легкой руки, когда мы обыграли «Спартак», зазвучала фраза: «Вот вам наш Моуринью!» Придумал, кстати, на ходу – и приклеилось!
Прилетели, нас с ним познакомили, минут 40 мы посидели, попили кофе. Леонид Викторович задавал вопросы, тот отвечал. Потом сфотографировались, он подарил футболки. У него – Моуринью, № 1. А потом наступает ноябрь, и тренеры возвращаются со стажировки в «Челси». Для меня это было очень важно. Владимир Шевчук рассказывает: «Ну что это такое? Приезжаем в Лондон, нас построили, вышел Моуринью в каком-то халате и тапочках. Увидел Лёню и кинулся ему на шею: «Лео!» Шевчук говорит: «Ну что за х…ня? Ехали в Лондон, чтобы нас построили, а Моуринью кинулся на Лёню Слуцкого?!» Конечно, я был очень доволен.
Но на него, конечно, не после этого посмотрели другими глазами. А после того, как с ним пообщались. Со Слуцким очень интересно говорить о футболе. Если убрать чванство тех тренеров или бывших футболистов, которые толком о профессии и не знают и по отношению к Слуцкому их грызет зависть, то сегодня о Леониде очень уважительно говорят практически все. Включая мэтров».
Слуцкий говорит:
«Прозвище «Наш Моуринью» с первого дня воспринимал с иронией. Оно меня не радовало и не злило. Просто Юрий Викторович генерировал нестандартные идеи с невероятной частотой. По этим идеям он был номером один, тут не может быть никаких вопросов».
Между тем в домашнем кабинете Леонида Викторовича фотография с Моуринью занимает самое видное место. Хотя есть у него снимки и с Карло Анчелотти, и с Алексом Фергюсоном, и со многими другими большими тренерами. Может, все-таки подсознание?..
…Весна 2010 года. Мы сидим дома у Слуцкого – еще не в «Алых парусах», а в съемной квартире тренера на юго-западе Москвы. Людмила Николаевна подливает нам чаю, а Леонид Викторович цитирует Моуринью. Оказывается, он помнит едва ли не каждое слово из того, что в свое время говорил ему португалец.
«Он хоть и мало общается, но метафоры у него – очень меткие. Когда речь заходит о зависимости методических приемов тренера от состава, который есть в его распоряжении, Жозе приводит такой пример: «Феррари» – прекрасная машина. Но если тебе надо ехать по бездорожью, от «Феррари» никакого толку не будет. В этом случае тебе нужен внедорожник. И если тренер обладает запасом знаний на уровне «Феррари», он, получив команду, должен быстро оценить ее возможности и в случае необходимости включить режим внедорожника.
На первой встрече Белоус, с которым мы ездили в «Челси» вместе, рассказал португальцу, что дал мне прозвище «русский Моуринью». Жозе спрашивает меня: «А почему?» Я ответил: «Скорее всего, это связано с тем, что вы – самый известный тренер в мире, кто профессионально не играл в футбол. Я тоже не играл на высоком уровне, и отсюда такая аналогия».
Моуринью был очень удивлен и сказал, что за границей на это вообще не обращают внимание. И привел еще одну метафору. «Никому же не приходит в голову, что у хорошего дантиста должны быть все зубы гнилые, он обязан сначала все их вылечить – и только после этого его назовут замечательным стоматологом!»
Это две разные профессии, и успех в одной от успеха в другой вообще не зависит. То, что ты, допустим, Зико или Блохин, дает тебе в глазах игроков только первоначальный небольшой бонус. А потом уже все зависит от твоей тренерской работы».
Если же возвращаться к поездкам Слуцкого на стажировки в бытность главным тренером «Москвы», то на него неизгладимое впечатление произвело общение с главным тренером «Ромы» Лучано Спаллетти. Он рассказывал мне:
«Сразу расположила его манера поведения. Никакой дистанции: Спаллетти тут же начал обсуждать со мной тренерские нюансы, детали тактики. Причем очень эмоционально, с бытовыми ругательствами – то есть сразу установил такой стиль общения, как будто мы добрые приятели. Мы как раз смотрели запись матча «Ромы» с «Миланом» в Кубке Италии – и тут же началось обсуждение, Лучано начал рассказывать о своих тактических заготовках. Говорил он и о взаимоотношениях в коллективе, о том, как выстраивать контакт со звездами, чтобы все было сбалансированно, без перегибов в ту или иную сторону».
Спаллетти рассказывал Слуцкому о многом. О том, например, что капитан и легенда Рима Франческо Тотти мог запросто уйти с тренировки, если та ему не нравилась. И тренеру приходилось отчасти идти на компромисс – строить занятия так, чтобы они были по душе лучшему футболисту клуба. При этом на Тотти воздействовать было можно, а на Антонио Кассано – нет. Поняв это, Спаллетти жестко поставил вопрос перед руководством: Кассано должен быть продан. И боссы встали на сторону тренера.
А еще Слуцкий был поражен демократичной манерой общения синьора Лучано, не просто здоровавшегося по ходу их прогулки с каждым работником базы, но и спрашивавшим, как у кого дела в семье.
Пройдет пара лет, Спаллетти примет предложение «Зенита» и приедет работать в Россию. На первых порах всех очарует и будет именно таким, как предстал в рассказе Слуцкого. Но через пару чемпионских лет забуреет, испортится в нашей действительности – и покинет команду после жесточайшего конфликта с игроками, после того как испугается сказать футболистам в лицо то, что заявит в их адрес на пресс-конференции.
Потом будет получать еще два года зарплату от «Зенита», нигде не работая, – а когда «газопровод евро» из Санкт-Петербурга иссякнет, вернется в «Рому». И тут же, в те самые дни, когда я пишу эти строки, вдрызг разругается с Тотти по прозвищу Император, который требовал к себе особого отношения. То, что в их отношениях работало с десяток лет назад, теперь – не срослось.
Говорит все это о том, что люди меняются, и порой не в лучшую сторону. Все, что происходило со Спаллетти в последние годы, дает понять, что с бритоголовым итальянцем эти перемены произошли. Для Слуцкого, умеющего извлекать уроки и из своих, и из чужих ошибок, это должно стать хорошим снадобьем. От бронзовения.
Примерно в те же годы, что с Моуринью и Спаллетти, Слуцкий познакомится с израильтянином Авраамом Грантом. Ткаченко, который их свел, уже упоминал о впечатлении, которое молодой российский тренер произвел на умнейшего коллегу, не только дошедшего с «Челси» до серии пенальти в финале Лиги чемпионов, но и читающего лекции в лучших университетах мира.
Спустя годы близко познакомлюсь с Грантом и я. И во время очередной встречи в Москве, в июне 2010 года, прямо накануне вылета на чемпионат мира в Южную Африку, Авраам расскажет, что накануне беседовал со Слуцким три часа. И воскликнет:
«О, он будет одним из величайших представителей тренерской профессии в истории России! Ни секунды не сомневаюсь! У Слуцкого очень современное мышление. Он знает об игре очень много, но постоянно хочет узнавать еще больше. Понимает, что футбол не стоит на месте: ситуация меняется день ото дня. Мне нравится дискутировать с ним о футболе, спрашивать – знаю, что получу интересные и нетривиальные ответы.
Мы знакомы уже не первый день, и меня совершенно не удивило, что Леонид вышел с ЦСКА в четвертьфинал Лиги чемпионов. Он знает, как извлечь из команды все лучшее. И уверен, что всякий раз буду видеть его команду в развитии. Одно из важнейших качеств для любого тренера – то, что он не должен ни на секунду подумать о себе: я, мол, настолько хорош, что мне больше нечему учиться. Уверен, Леонид так не подумает».
Заметим: Грант сказал все это в 2010 году, когда у Слуцкого еще не было ни одного трофея на взрослом уровне. Но, несмотря на то что израильтянин не говорит по-русски, а у нашего тренера пусть в бытовом плане и сносный, но довольно лимитированный английский, Грант разглядел сермягу. И пока еще не ясно, до какой степени, но оказался прав.
• • • • •
Между тем в «Москве» у Слуцкого была самая низкая зарплата среди главных тренеров клубов премьер-лиги – 15 тысяч долларов. И на протяжении всех трех лет его работы там она не менялась.
Ткаченко, в целом позитивно отзываясь о генеральном менеджере «горожан», комментирует, слегка усмехаясь: «Юра Белоус – не самый щедрый парень».
Сам же Белоус говорит:
«У Слуцкого зарплата была меньше, чем у Петракова – почти в два раза. Но вопрос экономии не был тут принципиальным для Прохорова. Просто, когда ты ставишь парня без опыта работы, нельзя рисковать высокой зарплатой.
Леонид всегда очень корректно относился к финансовым вопросам, никогда их не поднимал. У него была самая низкая зарплата в премьер-лиге. Когда я сказал об этом Прохорову, он парировал: «Пусть скажет спасибо, что мы его поставили и что он тут работает у всех на виду».
Несколько раз я выходил на Михаила Дмитриевича с предложением поднять – сам же не мог этого сделать, у меня был утвержденный бюджет с указанной зарплатой. Когда же после этого пришел Блохин, за его имя заплатили в десять раз больше».
Между тем у Слуцкого к этому времени уже была полноценная семья с маленьким ребенком. Он смог ее перевезти из Волгограда в Москву только после того, как возглавил основу – с резким повышением заработка. В дубле-то были вообще слезы.
В интервью моим коллегам Юрию Голышаку и Александру Кружкову Слуцкий рассказал, как познакомился с женой. А по ходу дела поведал еще пару занятных историй:
«Ирина – из Азова. Окончила философский факультет, но по специальности не работала ни дня. Познакомились в Ростове. Я к Роме Адамову туда часто приезжал на машине, когда тренировал в Элисте.
Приятного в этих поездках вообще-то было мало – особенно когда по Калмыкии едешь. Темень, фонарей нет, а из калмыцких деревень то трактор без опознавательных знаков вырулит, то корова на дороге попадется. Но обошлось. Я вот вспоминаю, как с «Олимпией» ехали в Германию на автобусе, с нами был друг президента клуба. Купил там машину, погнал в Волгоград. Катил за нашим автобусом, и время от времени просил кого-то составить ему компанию. Чтоб не скучно было.
Едва я пересел к нему и притормозили где-то в польских лесах, оттуда вышли местные ребята. С ножами. Потребовали денег. Я даже не успел испугаться. Они так комично говорили по-русски, да и выглядели на фоне наших бандитов непрезентабельно. Но друг президента спорить не стал, отсчитал деньги. В 1990-е это было нормой. Все, кто гонял автомобили через Польшу, платили дань.
Из Калмыкии в Ростов – слава богу, нет. Так вот, однажды еду, смотрю – девушка симпатичная голосует на дороге. Остановился. Азов – пригород Ростова, мне было по пути. Обменялись телефонами. Ну и закрутилось.
Свадьбы фактически не было. Я уезжал на сбор, накануне зашли в загс, быстренько расписались. Утром уже трясся в поезде. С тренерами пошли отметить в вагон-ресторан. Они хохотали: «Вот это свадьба – невесты нет, сидим в вагоне…»
Людмила Николаевна рассказала мне о том, как восприняла появление в доме невестки:
«Нормально отнеслась. Потому что уже шли разговоры об этом, Лёне было 32 года. И сама я понимала, что – надо. Заранее подготовила себя к такому повороту событий. Помню нашу первую встречу, Лёня с Ириной пришли к нам домой в Волгограде. А через год Димка родился.
Свадьбы действительно почти не было – Лёня был очень занят в «Москве». И потом, он очень не любит какие-то пышные вещи, касающиеся его самого. Вот Адамову или Колодину, другим «олимпийцам» он может устроить все что угодно. Но не себе.
Ирина – абсолютно непубличный человек, и Лёне очень подошла. Она не требует постоянного внимания. Другая могла: «Ах, вот я вышла замуж, а мне не с кем в кино сходить!» Такого нет. Она сразу приняла весь его образ и стиль жизни, который совершенно не изменился. С ее стороны не было никаких требований.
На Лёню никак нельзя воздействовать. И из нас троих – Димы, Ирины и меня – никто и не пытается. Думаю, что это бесполезно – да и нужды нет. Он никогда не считает наши деньги, не спрашивает, кто, что и за сколько купил. Может, поэтому мы с Димкой и разбаловались, позволяем себе много лишнего – чего, может, и не надо бы.
Вот сегодня купили второй монитор. Только в прошлом году купили монитор, который был самый крутой, – а вот сейчас, оказывается, самый крутой уже этот. Лёня никогда нас ни в чем не ограничивал.
А что Ирина за человек… Она – Рыба и я – Рыба. Тем самым хочу сказать, что мы по гороскопу одинаковые. И Димка тоже. Он родился 14 марта, я – 19-го, она – 20-го. Для меня важны чистота, порядок, еда. Чтобы все было убрано, разложено по полочкам. Чтобы ты пульт отсюда взял и сюда же его положил. И Ирина или сама по жизни такая же, или ухватила это в один момент. Вроде бы мелочи, но в каждодневной жизни они очень важны. И в них разногласий нет.
Сам-то Лёня чистоту, наверное, любит, но не видит ее и не поддерживает. Когда он приходит домой, мы втроем потом из разных углов квартиры приносим его вещи. Она из одной комнаты несет куртку, я из другой – штаны, Димка из третьей – носки…
Димка в этом плане такой же, как папа. Вот тут, наверное, уже воспитание. Мы не учили Лёню этому в детстве, потому что было кому убирать. Была бабушка, которая с удовольствием это делала. Сегодня у Димки есть я, которая тоже с удовольствием это делает.
А Лёня уже привык. Когда Димка маленький был, помню, бежит: «Бабушка, папа опять носки вон там бросил! Будете с мамой его ругать?» И при этом сам делает то же самое…
Он родился, когда Лёня еще в дубле «Москвы» работал. Приехал дня через два. И до выписки Ирины был у нее, и на самой выписке. В первый момент очень растрогался и немножко растерялся. Звонил всем друзьям, знакомым, спрашивал: «Что мне делать?» Одна подружка сказала: «Что делать? Пойди напейся». Но это – не для Лёни.
А в его жизни ничего не изменилось. До того, как Димке стукнул год, по-моему, он особо и не понимал, что сын растет. Только когда внук уже начал что-то лепетать, ходить, тогда его папа и проникся. А когда лежал в люльке – не было такого…»
Действительно, степень погруженности Леонида Викторовича в творчество такова, что Ткаченко формулирует это образно: «Слуцкий женат на футболе». Ирина, как мы видим из слов свекрови, – не в претензии, все понимает.
• • • • •
Понимает и Дима. Он говорит мне:
«Папа очень любит работать. Обожает! Он на отдыхе чувствует себя не так комфортно, как когда работает. Я так не буду. Потому что не очень люблю школу, всегда ленюсь туда идти. Поэтому он был отличником, а я – хорошист. Он из-за работы не очень много времени может мне уделять. Только когда мы с ним ездим отдыхать. Уроки? Нет, не помогает. Когда у него время есть со мной уроки делать?»
На вопрос, бывает ли такое, что ему папы не хватает и хочется с ним поболтать, Дима кивает: «Да, бывает. Но я просто не запоминаю такие моменты».
Слуцкий и сам признается, что ему не хватает времени на общение с ребенком:
«Когда сезон в разгаре, я живу как будто в другом мире по сравнению с обычными, нормальными людьми. У меня опять произошел огромный отсев знакомых, потому что мне звонят, а я могу погрузиться в определенное состояние и жить в нем неделями. У меня в голове ЦСКА, сборная, игроки, проблемы, тактика… И я не могу отвлечься на какой-то звонок или даже на короткое общение. Дома все это прекрасно знают. Ко мне даже не возникает вопросов. Прихожу в себя в отпуске. И пытаюсь максимально вкладываться в сына. И в целом в семью».
Пользуясь занятостью отца, из бабушки десятилетний ребенок веревки вьет. Одну чудесную мизансцену мне посчастливилось увидеть самому. Когда наша беседа с мамой тренера была в разгаре, его отпрыск подошел к Людмиле Николаевне и искательно на нее посмотрел:
– Ба, а можно я сегодня на тренировку не пойду? Пожалуйста, я хочу поиграть. Ну пожалуйста!
– Дима, – указала ему бывшая заведующая детским садом на мой диктофон. – А микрофон записывает, кстати. И папа это услышит!
– Ну ба, ну у меня же новый монитор, новый компьютер! Ну пожалуйста!
– А что ты скажешь Илье (тренеру. – Прим. И. Р.)?
– А он даже не знает, что я приду, он знает, что я болею. Можно?
Подходит к бабушке, целует. И как ей не дать слабину?
«Ну что, Игорь, мне вам после этого сказать? – вздыхает Людмила Николаевна. – Вот вы мне задавали вопрос, по-разному ли я отношусь к Диме и Лёне. Вы все видели. Лёне я бы не разрешила. Сказала бы: «Ты пойдешь на тренировку». А тут не могу. Представляете, если бы Лёня это услышал? Тут досталось бы и мне, и Диме…»
А пацан тем временем убежал в свою комнату – и вновь погрузился в компьютерный мир.
С первой московской квартирой, кстати, у Слуцких связана отдельная душераздирающая история, которую поведала мне Людмила Николаевна. И это при том, что тренер признавался в интервью: «Я купил ее с огромным трудом. Пришлось занимать деньги у знакомых. Слава богу, есть воспитанники, у которых солидные заработки. У них и одалживался».
«Представьте, как нам «повезло», – рассказала мама Слуцкого. – Мы купили свою первую в Москве квартиру на улице Сайкина, недалеко от стадиона «Торпедо». Потом уже выяснилось, что в каждом доме выделяются муниципальные квартиры – неимущим людям. И надо же такому случиться, чтобы такая квартира оказалась для нас соседней! Более того, та «однушка» досталась сумасшедшей семье. Реально сумасшедшей.
Днем они спали. А ночью начинали выяснять отношения. Бить, резать друг друга, орать: «Спасите, помогите!» Вот как сдали дом – кирпичные стены и больше ничего, так у них все и было. Даже полов – картон какой-то бросали. У них не было ни воды, ни газа. Электричество заменяла керосиновая лампа. Дочь в сумасшедшем доме лежала, но туда, мне кажется, маму надо было класть. Сын два раза себя ножом резал.
А мы, когда Леонид уезжал, оставались одни. Две женщины и ребенок. Сейчас, думаем, дверь откроем, а там кто-нибудь мертвый лежит. Или на нас с ножом бросятся. За хлебом боялись выйти.
Помню, Лёня был в поездке, и последняя ночь была ужасная. Соседи там орали как оглашенные, мы с Иринкой, женой Леонида, проснулись: «Боже, что делать?» Наконец я Лёне позвонила: «Очень страшно нам с Димкой». Он тут же: «Ищите квартиру». Через какое-то время их оттуда все-таки выселили, поскольку очень уж большими стали долги по оплате коммунальных расходов. Но нас это уже не интересовало.
Вот мы и съехали. Вы такое когда-нибудь слышали, чтобы люди добровольно уходили из собственного жилья на съемное? А с нами такое было. И лишь через какое-то время, уже в ЦСКА, нашли нынешнюю, где мы с вами разговариваем».
• • • • •
Освоившись в «Москве», Слуцкий настоял на приглашении Романа Адамова, в тот момент игравшего за «Терек» и стабильно забивавшего. С учетом того, что в 2007 году воспитанник «Олимпии» разделит со спартаковцем Романом Павлюченко титул лучшего снайпера чемпионата России, сомнений в верности этой покупки не будет ни у кого.
Кроме… периодически самого Адамова. Он в своем эмоциональном стиле рассказывает мне:
«Наверное, Викторович хотел потащить меня как своего воспитанника. Но то, что дальше стало происходить… Я не был ни в «Москве», ни потом в «Крыльях» его воспитанником, поверьте мне! Два года возмущался, и это возмущение было постоянным. Ему со мной было тяжело.
Конечно, на самом деле я во многом шучу, и пик карьеры у меня пришелся как раз на работу в «Москве». И сейчас, по прошествии времени, абсолютно адекватно воспринимаю то, что он тогда делал. И сам бы на его месте, наверное, поступал так же. Но тогда мне это казалось несправедливым.
Был даже такой момент. Серега Семак ко мне подходит: «Ром, я в футбол играю достаточно давно. Не раз видел, когда тренеры приглашали своих воспитанников и их тянули. Но никогда не видел, чтобы тренер позвал своего воспитанника и, наоборот, «гасил» его»! Но раз пик карьеры пришелся на «Москву», то его методы работали. Он же это не просто так делал, а какие-то цели преследовал. И реально вытащил из меня максимум того, что я мог».
О том, каким образом и с помощью какой революции Слуцкого это произошло, вы узнаете ниже.
Отношения Слуцкого с футболистами в «Москве» за пределами поля остались такими же, как в «Олимпии» и «Уралане» – тем более что в ту пору еще многие шли по клубам вслед за своим тренером.
«В «Уралане» на банкетах я полностью готовил вечера, – вспоминал Слуцкий. – С подарками, со стихами. В «Олимпии» устраивал театрализованное представление на Новый год. Если у футболиста плохое настроение, могу ему прислать эпиграмму – Кузьмину, например. Эти эпиграммы рождаются за секунду. На свадьбах футболстов читал стихи. На свадьбе Петра Быстрова были кричалки: «Это Петя наш Быстров, у него запас финтов, он играет просто класс, левая нога – атас…»
Но в раздевалке он становился другим человеком. Так же, собственно, продолжается и сейчас. При этом к каждому игроку относился по-своему – в зависимости от его характера. Например, аргентинец Пабло Баррьентос играл у Слуцкого так, как больше нигде и никогда. Другие тренеры не могли его терпеть, но Леониду Викторовичу для этого хватало гибкости:
«Своими футбольными плюсами Баррьентос перевешивает любые недостатки. И ты готов выслушивать от него бог знает что. Уговаривать два часа сделать укол, потому что он боится. Терпеть, когда после замены он всегда с обидой уходит с поля. Потом извиняется. Но в следующий раз все повторяется. Он – наш рекордсмен по штрафам. То гетры перепутает, то время начала тренировки…
Но нельзя всех стричь под одну гребенку. Таланты надо беречь, с ними работать гораздо интереснее. Несмотря на то что они, как правило, сумасшедшие. Мне плевать на человеческие качества футболиста, если это классный игрок. Будь Баррьентос другим, он, возможно, не показывал бы такой игры. Он сказал мне: «Тренер, надо быть сумасшедшим, чтобы взять четверых аргентинцев». А я ему с улыбкой ответил: «Надо быть сумасшедшим, чтобы взять одного тебя».
Психофизиолог Виктор Неверов, с которым мы впервые разговаривали уже после ухода тренера из «Москвы», дал мне психологический мини-портрет Баррьентоса – и работы Слуцкого с ним. По-моему, это очень интересно – и в миниатюре выражает стилистику работы нынешнего главного тренера сборной России:
«Баррьентосу по социальному развитию лет 14–15. Это подросток с ярко выраженными протестными реакциями, очень обидчивый и ранимый, нуждавшийся в поддержке. С ним нужно обращаться как с ребенком. А у Слуцкого великолепный опыт работы в детско-юношеском футболе, поэтому он с аргентинцем очень быстро нашел общий язык. Леонид Викторович вообще умеет превращать слабые стороны людей в сильные. Вроде бы Баррьентоса отличали инфантилизм, неумение себя контролировать, срывы. Сплошные минусы. Слуцкий же превращал их в плюсы: импульсивность, например, в сверхактивность, позволявшую игроку 90 минут крутиться как волчок по всему полю.
Блохин же, видимо, относился к нему как к взрослому футболисту с соответствующей системой требований. И Баррьентос сломался. Слуцкого отличает то, что он подбирает под себя людей, четко представляя их возможности. Очень системный человек. А пришел другой тренер с другими подходами, и команда, системно выстроенная именно под Слуцкого, отражавшая его творческую индивидуальность, рухнула как карточный домик».
Лишь к одному футболисту Слуцкий, по его словам, так и не смог подобрать ключи, – полузащитнику сборной Польши Горавски, которого в итоге отправил в дубль. Объяснял он это так:
«Он в команду постоянно нес негатив. Такой человек, что во всем видит почему-то не плюсы, а минусы. Рассказывает, например, о своей девушке. Но говорит не о том, как ее любит и какая она хорошая, а, наоборот, подчеркивает какие-то недостатки. И так во всем. Любая мелочь – да хотя бы «пробка» на дороге – была способна вывести его из себя. Реагировал неадекватно. Приезжал на тренировку и мог начать выбивать мячи за пределы поля, громко материться.
Последней каплей стал матч в Нальчике. До этого всю неделю Горавски не тренировался в общей группе и изначально не готовился к выходу за основной состав. Я сказал ему, что он должен сыграть за дубль. Горавски обиделся. Заявил вдруг, что у него болит нога, и купил обратный билет в Москву».
И все равно мне кажется, что если бы Горавски был очень нужен Слуцкому как футболист – тренер бы нашел на него управу. Но склочный характер совпал с не такой уж большой необходимостью в этом игроке. Это же не Баррьентос…
Лестью Слуцкого не взять. Один из его любимых игроков, патлатый аргентинец-гитарист Эктор Бракамонте, говорил в интервью: «Слуцкий – лучший тренер мира, он должен возглавлять сборную России». Тренер хмыкал: «Желание регулярно попадать в стартовый состав может сподвигнуть Эктора и не на такие слова».
Но ведь уже тогда независимый на тот момент от Слуцкого большой мастер, Андрей Тихонов, назвал его самым перспективным тренером страны и добавил: «В Слуцком подкупает поведение. Воспитание, ум, умение красиво и правильно выражать свои мысли. Многим российским тренерам на него надо равняться».
Уже совсем скоро Слуцкий и Тихонов пересекутся в «Крыльях Советов». И, уезжая спустя год в Казахстан, откуда получил заманчивое предложение, великий спартаковец признается, что по атмосфере он провел в Самаре лучший сезон в жизни.
• • • • •
Один из уроков, которые Слуцкий накрепко усвоил для себя в «Москве», – никогда не советоваться с футболистами о составе и тактике. Как рассказал мне Дмитрий Фёдоров, с некоторых пор у него нет так называемого «тренерского совета» из числа самых опытных игроков, который есть у очень многих специалистов, причем даже из категории диктаторов.
У «горожан», по словам их капитана Раду Ребежи, такой совет был, и позже Белоус упрекал Слуцкого в излишнем потакании интересам ветеранов. В том же ЦСКА тренер повода к таким обвинениям не даст.
Но в «Москве» атмосфера сложилась особая. Слуцкий говорит:
«Одним из наших основных разногласий с Юрием Викторовичем было его требование создавать в коллективе конфликты и взрывные ситуации. Он все время обвинял меня, что у нас в команде «тишь да гладь». Но никто не может делать что-то специально. И если я по натуре человек, который не хочет так поступать – то для меня это неприемлемо. Стрессов в нашей профессии и так более чем достаточно, чтобы их еще и искусственно создавать».
Белоус, правда, трактует эти дискуссии несколько иначе:
«Слуцкий – в хорошем смысле слова комфортный человек, и обстановка в команде у него всегда была очень спокойная. Я смеялся: «Лёня, почему у тебя всегда тишь да гладь? Сними бутсу и дай кому-нибудь по голове, тому же Адамову?» – «А если он мне?» Мы смеялись. Тренер должен быть разным. Тот же Фергюсон в один день мог снять бутсу и заехать ею Бекхэму, а в другой – повести всю команду в бар и пить с ними до утра. Это я и пытался довести до Леонида Викторовича».
Адамов высказался об обстановке в той «Москве» так:
«Всегда говорил и буду говорить, что это лучший коллектив в человеческом плане, в котором я играл за всю свою карьеру. Это реально была команда-семья. Все друг к другу настолько по-доброму относились, что не описать. Все дружили и общались. С теми же конкурентами по атаке Эктором Бракамонте и Димой Кириченко у меня были прекрасные отношения. И конкуренция за пределы поля вообще не выходила.
Собирались все вместе постоянно и по самым разным поводам. В том, что у нас был такой коллектив, – огромная заслуга Викторыча. Мы и от футбола получали удовольствие, и от каждого совместного дня. В 2007-м нам совсем немножко не хватило до медалей, но там были объективные причины. Не хочу будоражить, скажу лишь одно: самое главное, что мы чемпионат прошли очень честно. Слишком честно.
У Слуцкого есть очень хорошее для тренера качество – он старается играть на сильных качествах своих футболистов. Он не будет переучивать человека, который не умеет чего-то делать. Он возьмет его хорошие стороны и будет давить на то, чтобы он максимально использовал их. Есть категория тренеров, которые говорят: «У тебя левая нога слабая, иди ее тренируй». Да сколько ни тренируй – уже не натренируешь! Не дано! А вот сделать так, чтобы партнеры максимально играли ему под правую – так поступил бы Викторыч.
Слуцкий заставил признать себя абсолютно всех, в том числе и таких опытных ребят, как Семак. Почему? Во-первых, Викторыч – фанат. Во-вторых, у него очень серьезный аналитический ум, и тактическими вещами он показывал свою грамотность. Разбор соперников, подготовка своей команды – у него это всегда было на уровне. А Серега Семак – вообще спокойный парень с огромным характером. Большой футболист, большой человек. И совершенно не конфликтный.
Как у любого неопытного футболиста и тренера, наверное, у Викторыча тогда были ошибки. Но, может, это мы так думали, а на самом деле ошибок не было. В любом случае была суператмосфера и классная команда. И роль Слуцкого в том была очень большой. Мне вот даже было бы интересно узнать: подбирая возможных новичков, узнавал ли он о них в человеческом плане? А то у нас тогда подобрались ребята примерно одного возраста – 25–30 лет, и мы все сдружились».
Ошибки, конечно, были – как без них? И сам тренер о них сейчас совершенно спокойно говорит. В свое время в «Москве» нашумела история, как набедокурил защитник Дмитрий Годунок, а Слуцкий пошел на поводу у команды.
«Футболист из советского прошлого, – объяснял много позже в интервью «Спорт-Экспрессу» сам Слуцкий. – Мы знали про эту слабость, иногда позволяли ему дополнительный выходной. Человек много лет отыграл в первой лиге. Причем в Томске! А там – длинные перелеты, разлив неизбежен. Ему было трудно перестроиться. Он режимил, когда приезжала жена с ребенком или мама. Я сразу успокаивался. Но семья жила в Тольятти.
А однажды произошел поучительный для меня эпизод. Обычно нарушал режим он после игры. В 2006-м сбой случился за два дня до матча с «Рубином». Парень наказан, вне состава. И потянулись ходоки. Сначала доктора: «Мы его прокапаем, восстановим. Не впервой же». Я заколебался. Затем Ребежа с Семаком пришли: «Викторыч, он справится, отыграет».
И я дрогнул. Мы сгорели дома – 0:5! Не скажу, что проиграли из-за Годунка – но счет-то на табло. Через месяц перед матчем с «Сатурном» Годунок опять сорвался. Тут уж я не дал слабину, поставил юного Луканченкова. Он совершил кучу ошибок, лупил мяч по аутам, из-за него возникали моменты. Но то штанга, то мимо, то вратарь выручит. В итоге «Москва» победила – 2:1. Вывод: если человек что-то делает не так, пусть выходит тот, кто уступает ему в классе, но здоров и готов играть. Это и называется – тренерский опыт».
О тех 0:5 Белоус рассказывает некоторые подробности:
«Годунок, как я потом узнал, был не один. После предыдущей игры мы всей командой пошли в Московский гольф-клуб на Мосфильмовской. Ребята выпили, я не против. Шесть дней до игры – пожалуйста. Я в контракты вообще вписывал, что если больше чем за 72 часа до игры – то никаких вопросов. Пара наших ребят не остановилась. Но они же покрыли его! Лёня молодец, ничего мне не сказал. Уже только года через два, когда мы оба уже не работали в «Москве», в ресторане рассказал эту историю».
Насколько помню, в начале того разгромного матча у «Москвы» были моменты. И как-то раз, общаясь со Слуцким на совершенно другую тему, я услышал от него фразу, которую запомнил надолго.
Все мы любим рассуждать о футболе в сослагательном наклонении – «а что было бы, если».
И я предположил, что Гус Хиддинк, кабы не проиграл ЦСКА Слуцкого серию пенальти в финале Кубка в 2013-м, спустя несколько месяцев спокойно продолжал бы работать в Махачкале, а Сулейман Керимов не распустил бы суперзвездную команду. Потому что у нее уже был бы трофей, и период терпения у миллиардера продлился бы как минимум на сезон.
Слуцкий парировал:
«Скажу вам больше. Работая тренером уже 20 лет, отлично знаю одну вещь. Выиграл ты 5:0 или проиграл 0:5, в каждой, абсолютно каждой игре бывает один эпизод, который сложился бы иначе – и исход матча мог бы быть иным! Даже после 5:0! Футбол – настолько непредсказуемая штука, что все может зависеть от одного момента. В какую сторону он повернется, таким и будет результат твоего труда на протяжении долгого времени.
Возьмите моего доброго знакомого Авраама Гранта. Один точный удар Джона Терри в послематчевой серии пенальти – и имя тренера как победителя Лиги чемпионов 2008 года было бы золотыми буквами вписано в историю мирового футбола. Но Терри поскользнулся на скользком от дождя поле «Лужников», «Челси» проиграл – и Гранта уволили. Любой из тренеров вам свой пример на эту тему приведет».
Но тут вот ведь что интересно – если бы не было и в футболе вообще, и в тренерской профессии в частности этого фантастического саспенса, чувства тревожного и непредсказуемого ожидания, то он потерял бы всю свою притягательность. Даже для тех же тренеров, которые теряют от этой рулетки судьбы миллионы нервных клеток, а подчас и работу.
А главный вывод из истории с Годунком, который сделал Слуцкий, – что нельзя слушать игроков, когда они просят тренера о чем-то заведомо неправильном. Да и вообще общаться с ними нужно, и много, но на абстрактно-бытовые темы, а не на сугубо футбольные. В 2010 году он рассказывал мне:
«В «Москве» у меня был очень интересный случай. В 2004-м мы с дублем стали чемпионами, к 2005-му подходили явными фаворитами. И вдруг в первом туре проигрываем «Спартаку» – 0:3 – при том, что ничего этого не предвещало. Решил провести собрание, начал его словами, что хотел бы от ребят услышать, что, на их взгляд, явилось причиной поражения. Встает футболист Витя Земченков и начинает говорить о том, что мы проиграли, потому что в состав не поставили самого техничного игрока.
Спрашиваю, кто же это такой. И он называет футболиста, который совсем не играл. У него был сумасшедший дриблинг поперек поля – и больше ничего. В его понимании это был самый техничный игрок. Тогда я сказал: «Садись. Дискуссия закрыта. Пошли на тренировку». Я просто понял, что они не готовы к такого рода анализу, он проходит для них на совсем детском, дилетантском уровне. Поэтому там я все делал жестко, категорично, они тренировались и выполняли план на игру без лишних вопросов».
Позже, работая с футболистами гораздо более высокой квалификации, Слуцкий будет общаться с ними на всевозможные темы, кроме одной. Состава. Сейчас он объясняет мне это так:
«Я уже давно понял, что футболист – это самый необъективный человек в мире. Спроси у Акинфеева или Игнашевича, так они по восемь защитников поставят в состав. А Думбия выпустит пятерых форвардов. Нельзя опираться на мнение людей, которые очень субъективны и несут в этом еще и какие-то персональные цели. Это все равно, что с работником обсуждать сумму его премии».
Неверов считает, что такой подход абсолютно не случаен. За интеллигентными манерами Слуцкого кроется очень жесткое нутро. По мнению психофизиолога, внутренне более жесткое, чем даже у Фабио Капелло:
«Судя по тому, что я знаю про Капелло от игроков, – думаю, это так. Например, итальянец требовал, чтобы в столовую все приходили в одно и то же время, в одинаковой одежде ходили и т. д. О чем это говорит? Человек пытается ввести дисциплину через внешнюю атрибутику. Это косвенный признак того, что человек не уверен в правильности своего воздействия на игроков. Почему, например, вводится строевая подготовка или единообразие формы в армии? Чтобы выбить дух сопротивления. Так же и здесь. Капелло не был уверен, что способен убедить людей и заставить себя уважать без внешних атрибутов.
Формализация отношений с подчиненными – один из методов управления персоналом вне зависимости от профессии. «Я приказал – делайте!» В основе этого – неуверенность руководителя в правильности своих действий, которую он сколько угодно может маскировать под строгость. Такие люди не терпят никакой критики и другого мнения, кроме своего.
Слуцкий в этом плане совершенно иной. Он коммуникабелен, допускает любые мнения и от игроков, и от персонала команды. Всех выслушивает, даже внешне соглашается. Но поступает так, как считает нужным. И когда человек имеет возможность критиковать руководителя, это как раз говорит ему о силе первого лица. Слуцкий не давит их внешней атрибутикой – футболисты находятся исключительно под давлением его авторитета. Который – вместе с личностью – не меняется в зависимости от должности.
Зазнайство – это признак достаточно невысокого интеллекта. А с ним у Слуцкого все в порядке. Человек воспринимает окружающий мир и себя в нем в соответствии со своими интеллектом и воспитанием, с самоиронией и юмором, которые тоже являются признаками интеллекта».
Признак интеллекта – и использование в своей работе не распространенных у нас «фишек». В «Москве» таковой стали мотивационные ролики.
«У нас в клубе варился бульон из талантливых, креативных, образованных людей, – говорит Белоус. – Они эти ролики и делали. И вообще все время что-то придумывали, и Слуцкий во всем участвовал.
Как-то прихожу, сотрудники клуба говорят: «Болельщиков у нас мало. Давайте сделаем акцию: «Приведи маму на футбол!» Я за голову схватился: «Какую маму? Вы что, смеетесь?» Они рассказали о своей задумке, я ответил: «В идею эту не верю, но пробуйте. И вскоре я глазам своим не поверил, когда на игре сидели пятьсот красивейших мам лет 27–30 с детьми в возрасте семи, восьми, десяти лет. Женщины с сыновьями шли на футбол, их пропускали бесплатно. Это была фантастика.
И вот весь клуб у нас жил так. Команда выходила на поле под песню «Стена» группы «Пинк Флойд». Мы во всем пытались сломать стереотипы. И личность Слуцкого в эту концепцию вписалась абсолютно».
Точная ремарка. Белоус прав: «Москва» и Слуцкий, нешаблонный клуб и нешаблонный тренер, подошли друг другу идеально.
Если же возвращаться к мотивационным роликам, Адамов говорит: «Один раз ролик мне очень понравился. После какой-то из важных побед фрагменты того матча наложили на фильм «Гладиатор» с Расселом Кроу. Классно было сделано! Молодцы и Викторыч, который это придумал, и ребята из клуба, которые осуществили. Вы знаете, как человек устроен, – каждый футболист сидел и ждал в этом ролике себя. Словно на фотографии команды, где каждый первым делом себя ищет…»
Из последующего рассказа Слуцкого легко обнаружить конкретную дату матча, после которого родился тот ролик, – 29 октября 2006 года.
…Читаю только что вышедшую в России биографию Пепа Гвардиолы. И натыкаюсь на фрагмент, посвященный майскому финалу Лиги чемпионов 2009 года, где «Барселона» великого каталонского тренера встречалась с «Манчестер Юнайтед». За несколько минут до выхода на поле Гвардиола в раздевалке неожиданно включил видео.
«Свет в раздевалке погас, большой экран в центре комнаты загорелся, а звуки музыкальной темы из картины «Гладиатор» заполнили окружающее пространство, – пишет автор биографии Гильем Балаге. – Друг Гвардиолы Санти сделал воодушевляющий семиминутный ролик, включавший в себя кадры из голливудского блокбастера «Гладиатор» вперемежку с видео обо всех игроках «Барселоны», и все это – под соусом героического саундтрека к фильму… Когда фильм закончился, в раздевалке воцарилась тишина. Некоторые пустили слезу. Подсознательно, на автомате, парни положили руки на плечи друг друга. Это был по-настоящему особенный момент».
Тот финал «Барса» выиграла.
Не имел возможности сравнить ролики, но очевидно: идея одна и та же. И если в 90 % случаев в России какие-либо находки заимствуют из-за рубежа, то тут скромные «горожане» во главе со Слуцким додумались до такого почти на три года раньше, чем сама «Барселона»! То, что телевизионщик – друг Пепа элементарно слямзил у «Москвы» подсмотренный им где-то ролик, боюсь даже предположить…
Слуцкий рассказывал в редакции «Спорт-Экспресса»:
«Существуют в нашей команде так называемые motivation movie. Сами создаем клипы, либо пытаясь сосредоточить игроков, либо расслабить. Выбираются смешные отрывки из наших матчей. Нарезка кадров накладывается на музыку, получается пятиминутный клип. После игры с «Зенитом», когда Петя Быстров со штрафного забил на четвертой добавленной минуте (матч закончился со счетом 1:1. – Прим. И. Р.), мы сделали клип на мотив фильма «Гладиатор». Одиннадцать парней против двадцати тысяч на стадионе «Петровский». Кусочек игры – следом фрагмент фильма…
Я забрасываю идею, но у нас работают настолько творческие люди, что здорово воплощают. Принцип motivation movie подсмотрел в «Манчестер Сити», но у них попроще клипы делаются. А смотрим накануне игры, сразу после теоретического занятия».
Но в том-то и заключается гибкость настоящего современного тренера, чтобы не повторять в каждой его команде одно и то же. В «Москве» и «Крыльях» мотивационные ролики на игроков воздействовали. Попробовал их в клубе другого уровня, ЦСКА, – и увидел: ноль эмоций. После чего моментально эту практику прекратил.
Это и называется – интеллект. По мнению Белоуса, он и стал главной причиной успехов Слуцкого:
«Что такое интеллект? Умение решить задачу в кратчайшие сроки. Для этого необходим инструментарий: знания, память, навыки, опыт. Плюс к интеллекту – интуиция, которая работает на базе подсознания, умения выбрать правильное решение.
Это не означает, что он не ошибался. Любой тренер ошибается. Вот, помню, в 2006 году мне бесплатно предлагали взять Рому Широкова на смешную зарплату. Но Лёня сказал: «Я не знаю, что мне с ним делать». А теперь сборную без него не представляет и в ЦСКА зовет. Или Гекдениза Карадениза не захотел брать. Ошибка? Думаю, да. Но нужно уважать право тренера на ошибки.
За счет знаний и опыта к Слуцкому пришли успехи. В ЦСКА же тоже не все просто было. Там, как рассказывают, на первых порах приходил Игнашевич, приносил Гинеру мое интервью «10 причин, по которым я уволил Слуцкого». Показывал: смотрите, тут все написано! Но стальной характер Леннорыча помог ему все это преодолеть. И радует, что Леониду Викторовичу еще есть куда расти.
Что же до жесткости… Вот была ситуация. Едет команда на автобусе на базу в Мячково. Уже выехали от Автозаводской площади – «пробка». Семак говорит: «Зачем нам ехать на базу и стоять больше часа в «пробке»? Поехали потренируемся на стадионе. Слуцкий говорит: «Да». Развернулись и поехали.
О чем это говорит? О том, что он мягкий? Или о том, что мыслит правильно и логично? Какого хрена ехать по два часа в «пробках» туда-обратно, чтобы потренироваться, а потом обратно приехать? Просто сейчас у него стало намного больше авторитета, за последние пять лет он выиграл в российском футболе все, что можно. И такие его решения больше не обсуждаются под подобным соусом. А тогда – обсуждались».
