11. Глафира

На ужин мы приехали к Земцовой.

Жара спала, и Москва плавала в синей вечерней дымке, подернутой золотой пылью уличного освещения.

Между диванами в просторной гостиной стоял длинный низкий стол, заставленный закусками и бутылками. Юля, в шортах, мужской рубашке и веселом фартучке, принесла приборы.

– Девчонки, как же я рада, что вы у меня в гостях! Как вам Москва?

– Большая, – устало проговорила Лиза, потягиваясь. Она полулежала на диване, отдыхая. – Я, конечно, водитель – не ас, это понятно, но у себя дома я вожу машину, даже не задумываясь… Здесь же была напряжена предельно…

Поднимаясь к Юле, мы обе были мокрыми, как мыши. Приняв душ и переодевшись (мне подошла тенниска Крымова, доходящая почти до колен, Лиза же надела на себя льняную белую рубаху Юли), мы расслабились и теперь с трудом поднимались с дивана, чтобы приняться за еду.

– Да, вижу, Москва вас раздавила… – засмеялась Юля. – Ну, ничего, привыкнете! Вот, угощайтесь! Курица с пряными травами, сама запекла… салаты…

– Ты как с Шитовым законтачила? – спросила Лиза. – Или ты с ним была знакома?

– Нет-нет, я его не знала, но мне помогли выйти на него друзья… Слава богу, он оказался вполне адекватным и приятным во всех отношениях человеком. Я с ходу предложила ему сотрудничество, сказала, кто я и чем занимаюсь, рассказала о вас, о Лидии, и мы поделились информацией… Я, честно говоря, пригласила его на ужин, но он ничего определенного мне не ответил… Думаю, что просто постеснялся. Так что, девочки, на всякий случай я вас предупредила.

– Мы думали, что ограничимся поисками конкретного человека в Москве, – сказала я, уплетая салат, – а сами ввязались в криминальную историю… Не знаю, как ты, Лиза, но когда я услышала, что Норкину убили, сразу поняла, что мы задержимся в Москве надолго.

– Значит, так, давайте я расскажу сначала то, что мне удалось узнать… – сказала Юля. – Я проверила, пять лет тому назад квартира на Остоженке действительно была продана хозяйкой при посредничестве одной известной московской фирмы по недвижимости. Мне удалось встретиться с риелтором, она рассказала, как было дело, и когда я показала ей фотографию Норкиной, что дала вам ваша американская клиентка Лидия, риелторша сказала, что вроде бы да, эта женщина похожа на продавца, но точно она сказать не может. Это давно было, и она с тех пор совершила много разных сделок, да и саму сделку не особо запомнила, потому что все прошло, по ее словам, «гладко и сладко», из чего я сделала вывод, что она наварила на ней неплохие деньги.

Ладно. После этого я поехала на Остоженку, чтобы лично поговорить с соседями Норкиной. И была удивлена, когда выяснила, что никто в подъезде ее не помнит. Понимаете, сейчас такое время, когда квартиры в таких вот престижных районах активно выкупаются… Старые жильцы охотно идут на сделки с риелторами, которые предоставляют им жилье в более отдаленных районах, чтобы они на разницу в цене этих квартир могли спокойно доживать свою старость. Однако меня интересовала квартира, расположенная на одной лестничной площадке с квартирой Норкиной. Я позвонила туда, поговорила с жильцами и выяснила, что прежде в этой квартире жила пенсионерка, Анна Михайловна, но как раз пять лет тому назад она продала свою квартиру и переехала в Петербург. Я не поленилась, разыскала ее следы в жилконторе, где мне повезло выяснить фамилию и имя ее дочери. Оказывается, эта самая дочь увезла Анну Михайловну в Петербург, поскольку туда переехала вся семья… Я все это рассказываю вам к тому, чтобы вы поняли, что исчезновение соседки в нашем деле – просто совпадение и никакого отношения к квартирной афере не имеет.

– Какой еще афере? – спросила я.

– Такой! Вы что, действительно думаете, что квартиру на Остоженке продавала сама Норкина? Я вот лично уверена, что это не так. И у меня даже есть кое-какая информация по этому поводу…

Итак. Я разыскала через своих знакомых в Питере эту Анну Михайловну. Мой человек встретился с ней и поговорил об Эльвире Андреевне. Разумеется, я перекинула ему фото Норкиной. Анна Михайловна сразу узнала соседку, сказала, что они были дружны, что Эльвира Андреевна – замечательная женщина и все такое… О продаже квартиры она ничего не знает, то есть квартира была продана после того, как сама Анна Михайловна продала свою квартиру. Однако она тоже подтвердила уже известный нам факт, что Норкина тяжело переживала утрату мужа и не могла оставаться в своей квартире… Но она не продала ее, она просто переехала на какое-то время в один из подмосковных пансионатов, где ей подлечили нервы и сердце… Анна Михайловна присматривала за ее квартирой и цветами, но после того, как вся семья соседки приняла решение продать квартиру, о цветах уже больше никто и не вспоминал… То есть Эльвира Норкина благополучно выпала из поля зрения своей соседки, и больше они не виделись и не слышались… Анна Михайловна окунулась в новую для нее жизнь в Питере…

Узнав все это, я стала действовать уже по другим своим каналам – занялась вплотную поисками пансионата, где проживала пять лет тому назад Эльвира Норкина.

– Неужели нашла? – всплеснула руками Лиза.

– Уверена, что если бы дело происходило в твоем Саратове, ты тоже нашла бы иголку в стоге сена… Все оказалось не так уж трудно. И вот теперь у меня на руках есть адрес этого пансионата! Называется «Золотая ель». Вот туда я хочу завтра отправиться. А что у вас?

Раздался звонок. Мои руки машинально принялись натягивать крымовскую тенниску на колени.

– Да, Глаша, это наверняка Шитов, – сказала Земцова. – Иди в мою спальню, в шкафу увидишь мою розовую юбку, я носила ее, когда была беременная…

Шитов, очень скромный человек с серыми глазами, русыми волосами и аккуратным маленьким носом, был похож на рано повзрослевшего мальчика-«ботаника». На нем были белая рубашка, белые джинсы и белые туфли. Нарядился, подумала я.

– Андрей Сергеевич, как хорошо, что вы пришли! Рада! Проходите, пожалуйста!

– Да можно просто Андрей, – сказал Шитов, разуваясь в передней.

– Вы не разувайтесь! – воскликнула Юля.

– Ну… нет, это как-то неудобно. У вас здесь все сверкает…

Он прошел, увидел нас с Лизой и остановился в нерешительности. Я подумала еще тогда, что будь квартира полна бандитов, он меньше бы растерялся и знал бы, как себя вести. Пиф-паф, и готово! Оробел следователь.

– Садитесь, Андрей, вот, видите, я вам и тарелку приготовила, надеялась, что вы придете! Знакомьтесь, это Лиза, а это – Глафира.

Мы познакомились, Юля принялась ухаживать за гостем.

Лиза протянула Шитову запотевшую бутылку водки. И робость нашего гостя как рукой сняло. Он проворно ее откупорил и разлил по рюмочкам.

– За знакомство, – сказал он, поглядывая на нас.

– Что ж, вся компания в сборе, предлагаю послушать Андрея… – сказала Юля. – Я имею в виду появление на горизонте как бы наследника убитой Норкиной, господина Горелова.

– Да уж… Горелов… – усмехнулся своим мыслям Шитов. – Головная боль, а не Горелов. Мы проверили его родственников, и его слова подтвердились… Покойный Евгений Борисович Норкин являлся сводным братом отца Григория Горелова. Отец Григория жив, его зовут Александр Борисович Горелов. Эльвира Норкина была женой дяди Григория, то есть он действительно являлся ее племянником. И засветился он у нее в подъезде приблизительно в то же самое время, когда погибла Норкина, но два часа назад, когда мы произвели официально опознание трупа, Горелов подтвердил то, что он говорил ранее: это не его тетя. И даже близко на нее не похожа. Он сказал, что тетя была старше, ниже ростом, пухленькая… А эта Норкина – повыше, и вообще сложена иначе… То есть это разные женщины.

Мы взяли одежду Горелова на экспертизу – на ней нет следов крови. Понятное дело, он мог переодеться, поэтому мы отправили нашего человека к приятельнице Горелова, Ольге Климкиной, у которой он провел ночь, чтобы взять на экспертизу вещи Горелова. Посмотрим, найдут ли чего… Хотя, с другой стороны, если бы он совершил убийство и запачкался кровью, а он просто не мог не запачкаться, поскольку там вся прихожая в крови… Так вот, вряд ли он в испачканной кровью одежде зашел бы в пирожковую, а после в таком виде напросился на ночлег к незнакомой ему девушке… Это я к тому, что мне и самому не верится, что Горелов имеет отношение к убийству.

Кроме того, мы проверили банковские счета Горелова и выяснили, что он хорошо зарабатывает, сейчас у него на счету довольно крупная сумма денег, что исключает корыстный мотив убийства тетки, вернее, вовсе и не тетки… Просто влип парень, оказавшись не вовремя на пороге ее квартиры…

– А что за еврей с арфой? – улыбнулась Земцова. – Помните, вы говорили?

– Это не еврей… – Он вдруг улыбнулся такой очаровательной улыбкой, что все мы, сидящие за столом, почувствовали себя как-то очень комфортно, а Шитов показался нам милым и своим в доску. – Горелов… Он напевал песню одну… про викингов… Филлеман – это герой норвежской баллады… Такие дела… так что забудем про еврея!

– Ну, хорошо! – воскликнула Юля, радуясь, что ее гость лишь украсил компанию. – Давайте поговорим теперь о Норкиной, той, что в отличие от другой Норкиной решила пуститься во все тяжкие и устроила свою жизнь с максимальным комфортом и морем удовольствий! Итак, у нее была домработница, она же близкая подруга Наталия, которую Эльвира сделала своей единственной наследницей. Наталия, явно не подозревающая о своем статусе наследницы, сидит сейчас в квартире в Козихинском переулке и горюет по поводу смерти подруги. Молодой любовник Норкиной, Александр Зимин, он же ее жених и пока еще муж гражданки Евгении Зиминой, матери двух малышей, исчезает. Примерно в то же время, когда убивают Норкину. Что это, совпадение?

– Однако, – подхватил развивать эту тему Андрей Шитов, – в ходе разговора с его женой, Евгенией Зиминой, я выяснил, что он сегодня приходил домой, причем не с пустыми руками, а с подарками для детей. И поскольку он пришел утром, покупки сделал, вероятно, вчера, то есть в день убийства Норкиной. Но если он не ночевал дома, подумал я, то где же он провел ночь, если Норкина была убита, лежала мертвая в своей квартире? Явно не у нее. Словом, по оперативным данным, он действительно вчера был в магазине «Детский мир», поскольку в деле появились чеки из этого магазина, изъятые у гражданки Зиминой, и покупки совершал в течение получаса, между тринадцатью тридцатью и двумя часами дня, после чего обедал в кафе «Му-му»… В пакетах с игрушками мы обнаружили счет из кафе, зарегистрированный в четырнадцать сорок три… Как выяснилось, в этом кафе он был не один, а со своей любовницей Розой Сайфутдиновой.

– Ба, да у этого альфонса, подлеца, решившего бросить своих детей ради богатой тетки, есть еще и любовница?! – вырвалось у меня. – Но как вы об этом узнали?

– Когда я был у Зиминых дома и разговаривал с его женой и отцом, у меня была возможность просмотреть звонки Зимина…

– Он что, свой телефон оставил дома? – удивилась Лиза.

– Совсем запутался мужик, – усмехнулась Земцова. – Андрей, вы ешьте… Вот, пожалуйста, салатик. Не стесняйтесь…

– Да, представьте себе, он забыл дома телефон. Так вот, я увидел там два активных номера, по которым он звонил в последнее время: это номер телефона Норкиной, обозначенный как «Эля», и еще номер, принадлежащий какой-то или какому-то «Ро». Я позвонил, попал на эту женщину, Розу. Мы с ней потом виделись, и она мне все рассказала, подтвердила, что они с Александром встретились в половине третьего на Лубянке и отправились обедать в кафе «Му-му», где заказали куриную лапшу, отбивные и яблочный пирог, все, как в счете… Роза – давняя приятельница Александра, однако ей ничего не известно о его планах жениться на Норкиной. Он наплел ей, что работал в Сочи, теперь вот вернулся с деньгами, что ему надо было купить подарки детям… То есть Роза была как бы его официальной, что ли, любовницей, смирившейся с тем, что ее возлюбленный женат и не собирается бросать семью…

– Все это указывает на то, что это не он убил Норкину, – сказала Лиза. – Алиби у него стопроцентное!

– Выходит, что так, – сказал Шитов. – Роза рассказала, что после обеда они поехали в магазин, где Шитов купил ей блузку…

– Ну не свинья?! – сказала Земцова в сердцах. – Тратит деньги Норкиной на свою любовницу. Ненавижу мужиков!

– Да… купил блузку, и после этого они поехали к Розе, на ее машине, а живет она в центре, на Петровском бульваре. Александр провел у нее ночь, а утром вернулся домой. Вот только куда он делся после того, как приехал домой и оставил подарки детям? Куда-то отправился, по словам жены, и, видимо, так спешил, что даже оставил свой телефон дома. Хотя жена предполагает, что у него был еще один телефон. Мы проверили, на его имя зарегистрирован только один номер, как раз того телефона, что он оставил дома.

– Да ему Норкина могла купить десять телефонов… Только бы он ей звонил, – заметила Лиза. – Вы представляете, как она нервничала все то время, когда Саша отправился домой и пропал. Да-да, пропал! Она отпустила его для того, чтобы он договорился с женой о разводе, чтобы выяснил, какая сумма ему будет нужна, чтобы откупиться от жены, а он пропал…

– Я тоже об этом подумала, – сказала Юля. – Норкина сидела у себя дома как на иголках, ждала его звонка. Представляла себе его встречу с женой, их разговор…

– Да, Зимина сказала, что он предложил ей десять тысяч евро за развод, но она отказалась. Хотя потом она сказала, что просто решила поторговаться, поняла, что его уже не вернуть, и решила содрать побольше денег со своей соперницы, – сказал Шитов.

– Я думаю, что этот Саша не имеет никакого отношения к убийству Норкиной, – сказала Лиза. – Уверена, что он на самом деле решил развестись с женой и уехать с Норкиной в Лазаревское и там зарегистрировать брак. Норкина была богатой женщиной, и ему не имело смысла нарушать свои планы… Жизнь в Лазаревском на правах ее мужа открывала перед ним, перед этим котярой, огромные перспективы… При деньгах, молодой, со смазливой рожей, он бы гулял от Норкиной только так!!!

– Но тогда что получается? – нахмурился Шитов, цепляя вилкой кусочек помидора. – Зимин ее не убивал, Зимина…

– Зимина? – воскликнули одновременно Земцова и Лиза.

– Ах да, я забыл сказать… Зимина была там, у Норкиной, в день убийства… И время совпадает…

В комнате стало очень тихо. Все смотрели на Шитова.

– Да нет… – он покачал головой. – Я понимаю, у нее мотив, причем железный… Но она вошла в подъезд в четырнадцать часов десять минут, а вышла в четырнадцать восемнадцать… Восемь минут! Нет, она не могла убить ее за столь короткий промежуток времени. Ведь ей надо было подняться, позвонить…

– А как она узнала ее адрес? Ей что, муж сообщил?

– Нет, она мне рассказала, каким образом узнала адрес. Воспользовалась телефоном мужа, позвонила Норкиной и, представившись Сашиной сестрой, договорилась о встрече, мол, поговорить надо. Норкина дала ей свой адрес…

– Знаете что… – сказала Лиза. – Конечно, она, как никто, хотела смерти Норкиной, но когда она подошла к ее двери и позвонила и когда не получила ответа, она просто ушла. Ушла, понимаете? Сейчас объясню… Думаю, что где-то в глубине души она побаивалась этой встречи, ей было тяжело увидеть ее… Вы только представьте себе, вот она подходит к дому, поднимается к своей сопернице и чувствует, какая пропасть разделяет их… ведь тот образ жизни, что ведет Норкина, и жизнь самой Зиминой… Да может, она даже и не позвонила в ее дверь…

– Возможно, так все и было… Я как-то не верю, что Норкину убила Зимина. Вот если бы она совсем повредилась рассудком… Она не могла не помнить о своих детях, для которых ее арест и тюрьма станут настоящей трагедией! Нет… нет…

– Я тоже так считаю, – согласилась я, – да только не согласна, что женщины, которые в порыве чувств совершают убийство, думают в этот момент о детях. Кто-то, может, и думает, но далеко не все…

– Тоже правильно.

– Да нет, она не убивала, – сказал Шитов. – Но когда узнала о ее смерти, честно призналась мне, что рада этому…

– Хорошо, подведем итог, – сказала Лиза. – Итак:

Саша – не убивал, потому что нет смысла.

Зимина не убивала, потому что у нее дети…

Горелов не убивал, потому что это не его тетка и он сам не беден.

Наталия, домработница, не убивала, потому что она не знала о том, что является наследницей. Знай она об этом и реши она убить свою хозяйку, уж точно тщательно спланировала бы убийство и побеспокоилась бы о своем алиби. К тому же она не летала бы тайно в Лазаревское, чтобы забрать все ценные вещи и деньги, они бы достались ей и так. Повторяю, если бы она запланировала убийство Эльвиры, то подготовилась бы…

– Постойте! – сказал Шитов. – Откуда вам известно, что она летала в Лазаревское?

Лиза вкратце рассказала.

– Я же сказал ей сидеть дома! – возмутился Шитов.

– Между прочим, – тихо заметила я, – так поступили бы многие… И я в том числе… Вы только представьте себе, что могло бы быть, если бы там, в Лазаревском, узнали о смерти Норкиной… Все же знали, что Наталия – домработница. Ограбили бы дом, охотников до чужого имущества везде хватает. А она все-таки жила вместе с Норкиной, может, поначалу и была домработницей, а после стала близким человеком. Подругой.

– Зато это лишний раз доказывает ее непричастность к убийству и подтверждает тот факт, что она не знала о том, что является единственной наследницей.

– Но тогда получается, что у нас вообще нет подозреваемых! – сказал Шитов.

– Будем работать, – пожала плечами Земцова.

– А что там с камерами видеонаблюдения? – спросила Лиза. – Кто еще появлялся в подъезде Норкиной в момент убийства?

– Мы всех проверили. Это в основном жильцы дома, жильцы из соседнего подъезда, участковый, слесарь-водопроводчик… Но у них у всех есть алиби.

– В том числе и у слесаря?

– Да, в одной из квартир прорвало трубу, там был настоящий потоп, и вся семья убирала воду, пока слесарь устранял причину аварии… Участкового тоже проверили, он заходил к одной пенсионерке, у которой внук наркоманом был… Соседи же – мирные пожилые люди… Да и с Норкиной никто не знаком.

– Но не могла же она сама себя треснуть пепельницей по голове?! – сказала Земцова. – Не знаю, как вам, а мне история с племянником показалась не очень убедительной… Столько лет он не был в Москве, а тут вдруг объявился и сразу же напоролся на труп… Да к тому же еще и чужой тетки… Надо поработать в этом направлении.

– А я бы обратила внимание на Лидию, – тихо сказала я, понимая, что буду единственным человеком, кто вообще помнил о нашей клиентке.

– А что с Лидой-то? – удивилась Лиза.

– Столько времени прошло… Почему она тогда, когда ее подруге требовалась психологическая помощь, ничего не предприняла… А вспомнила о ней сейчас? И это время как раз совпало с ее смертью… Вернее, со смертью двойника Норкиной?

– Да, это на самом деле ее двойник, мошенница, – кивнул головой Шитов. – Вот только подробности этой колоссальной аферы мы уже никогда не узнаем.

– И не будем забывать про Сашу. Он-то куда делся? – спросила Земцова.

– Я предупредил его жену, Женю, чтобы в случае, если он объявится, она позвонила мне. Раз не звонит, значит, его нет. Кто знает, может, у него кроме Розы есть еще кто-нибудь на стороне… – сказал Шитов. – Словом, мы плотно занимаемся его поисками.

Компания сложилась теплая, и ближе к ночи мы все уже были на «ты», Шитов взял гитару, сыграл нам и спел одну из сочиненных им песен. Было душевно, мило. Я же мечтала перед сном поговорить с Земцовой и напроситься с ней в санаторий «Золотая ель», где отдыхала и лечилась когда-то настоящая Норкина.

А еще мне так и хотелось высказаться по поводу Лидии… Взвалила на нас поиски своей подруги, а сама умчалась к своему любовнику… Я и сама не знала, почему во мне вдруг разрослось чувство неприязни к этой даме. «Мутная она…» – сказала я Лизе уже перед самым сном. Но она мне ничего не ответила.