Глава 8

Баба Вера, Василиса и мама Ира пошли в баню, меня с собой, естественно, не взяли, а вместо этого посоветовали больше тренироваться, и еще пришлось дать Василисе честное слово, что в ближайшие дни в город ни в каком виде не сунусь. Честно говоря, меня это все устраивало, а потренироваться в полетах мне и самому очень хотелось, поэтому и спорить не стал. Я уже знал, что летать над Заповедным лесом так же просто, как и ходить по его тропинкам, поэтому обернулся в орла, взмыл в небо, набрал высоту и представил себе Сказочный дуб с золотой цепью, два взмаха могучими крыльями, и гигантское дерево предстало мне во всей величественной красе. Сначала я облетел вокруг кроны, потом набрал высоту и поднялся до самой верхушки, убедился, что ветви до небесной тверди не достают, но задевают самые низкие тучи. Мне даже решиться оценить высоту этого прекрасного дерева было сложно: глазомер в режиме орлиного зрения работал совершенно по-другому, и к этому тоже требовалось привыкнуть.

Когда попытки долететь до несуществующей небесной тверди не увенчались успехом, я залетел внутрь кроны, нашел место, где начиналась огромная золотая цепь, пролетел вдоль нее от начала до конца, а заодно поучился летать между веток. Сразу же выяснил, что это не так-то и просто: расправленные крылья сильно мешались, а когда я пытался их чуть сложить, то тут же начинал падать вниз. Эти внезапные провалы во время полета и навели меня на следующее упражнение: взлетать вверх и затем пикировать почти до самой земли, стараясь попасть на заранее выбранную точку. Один раз я поздновато раскрыл крылья и довольно чувствительно ударился о землю, хорошо, что на лугу оказалась густая трава, а то бы я мог добавить несколько сломанных орлиных ребер в довесок к поврежденным человеческим ногам!

Удар о землю малость остудил мой пыл, долетев до песка, я приземлился почти на линии прибоя, практически рядом лениво плескалось море, стоял штиль, и волны еле-еле лизали край берега, обернулся в человека и начал осматривать себя. Кроссовок на мне не оказалось, видать, их сдуло взрывной волной, джинсы заканчивались чуть ниже колена, а дальше висела изящная бахрома, сразу вспомнился фильм «Бриллиантовая рука» и знаменитая фраза «Легким движением руки брюки превращаются…» Да уж, совсем легкое движение: нажал на гашетку, и штаны превратились в лохмотья, интересно, если так растрепало толстенную прочную ткань цвета индиго, то как выглядели мои ноги до того, как попали под источник с живой водой? Стал осматривать ступни и голени, но никаких следов от травм не обнаружил, разве что теперь ноги ниже колена стали незагорелыми, словно я все лето щеголял в гольфах. Вроде бы все как обычно и внешне, и на ощупь, вот только ходить они отказывались напрочь. Я разделся, заполз в воду и поплыл, стараясь давать нагрузку не только на руки. Потом подплыл поближе, где вода доходила до груди, встал на дно и попробовал идти, получалось не очень хорошо, но я старался изо всех сил! Через полчаса перебрался на более мелкое место и продолжил тренировки, а через три часа, совершенно выбившись из сил, понял, что уже могу ходить там, где вода доходит до пояса!

Уже стало темнеть, когда я прилетел к избушке и обернулся в человека, Василиса это почувствовала и вышла ко мне из бани.

– Бабушка Вера сегодня опять предоставила избушку в наше распоряжение, и на завтра-послезавтра тоже. В общем, пока ты не выздоровеешь – будем жить здесь.

– Хорошо. А что ты девчонок бросила одних?

– Да сколько можно в парной сидеть? Волшебство закончилась, все напарились, сейчас мама Ира с бабой Верой разговаривают «за жизнь», а я решила сбежать, хочу с тобой побыть.

Мне тоже хотелось находиться рядом с моей Василисой, поэтому я обрадовался такой замечательной идее – побыть вдвоем! Молодоженам по законам обычной человеческой жизни полагается три дня отпуска после свадьбы, чтобы лежать в обнимку в постели и ничего не делать, а нам и этого не дали. Да, обычная человеческая жизнь. Как это давно было, словно какой-то старый, почти забытый сон, хотя еще неделю назад я вовсю ходил на работу и меня волновали совершенно другие проблемы. Не сразу заметил, что не просто думаю, а перешел на тихую речь и мои мысли для Василисы уже не секрет, поэтому удивился, услышав ответ:

– А я перемены в моей жизни восприняла проще, потому что всегда работала дома, в свободном режиме, а половину времени проводила в Заповедном лесу.

Наконец-то у меня появился повод спросить: а кем работают волшебники и предводители кланов в незанятое магией время?

– А кем ты работала?

– О! Тебя, оказываются, интересуют не только обнимашечки-поцелуйчики?

– Не смейся, ты же сама знаешь, что у нас с тобой времени даже на знакомство не хватило, не говоря уже про долгие ухаживания.

– В обычной жизни я работаю внештатным редактором в одном журнале, нас несколько человек, поэтому график работы очень свободный. Есть время – скачиваю по Интернету с сайта статьи, которые ожидают редактирования или рецензирования, работаю с ними, а результаты отсылаю в редакцию, вот и все мои обязанности.

– Да, интересно, теперь понятно, почему для тебя совещания и коллективная работа оказались в новинку – ты привыкла больше работать одна.

– Так и есть, и не только в человеческой части моей жизни, но и в волшебной тоже. Проще все сделать самой, чем кого-то просить.

Тут мое обостренное зрение заметило какое-то движение по тропинке, я резко повернулся, но это оказался всего-навсего Колобок. Причем сначала он очень резво катился и припрыгивал, но как только заметил, что на него обратили внимание, тут же стал шагать сильно прихрамывая, а когда поравнялся с нами, то начал переигрывать:

– Ох, несчастный я, бедный кусочек хлебушка. Для того ли меня бабуля с дедулей лепили, чтобы мои слабенькие хлебные рученьки тяжелыми чемоданами нагружали? А ведь они так и оторваться могут!

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила у меня Василиса тихой речью.

– Я попросил бабу Веру, чтобы она отправила Колобка отнести ноутбук библиотекарю и маме Ире, – так же на тихой речи отозвался я.

– Меня все обижают, нагружают непосильной работой, а чуть что не так – на лопату и в печь сажают! А у меня такая нежная, тонкая корочка. Она обуглится, и все! Не станет любимца всех детей!

Увидев, что на его спектакль никто внимания не обращает, Колобок перестал хромать и довольно быстро укатился вдоль по тропинке. Мне хотелось и про Василису узнать побольше, про ее работу, друзей, учебу в институте, но и этот сказочный персонаж вызывал ничуть не меньший интерес!

– А Колобок – это звериная ипостась волшебника, как у Ученого Кота и Бурого Волка?

– Нет, это можно назвать неудачным магическим экспериментом по созданию потомства. Точнее про все детали библиотекарь может рассказать, он просто кладезь всяких знаний.

– Да уж, он нам с мамой Ирой про такой разврат рассказывал, что у меня уши в трубочку чуть не свернулись.

Василиса выгнула свою прекрасную бровь и удивленно посмотрела на меня своими восхитительными серо-зелеными глазами, поэтому пришлось срочно объяснять:

– Да что-то про то, как один бог превратился в кобылицу, чтобы родить коня для другого бога. Вот только, кто у них папа, а кто мама – я так и не понял.

– Это ты, что ли, про Слейпнира, которого родил бог Локки? – прыснула в кулачок Василиса. – Вот уж разврат где нашел, это же скандинавский эпос!

– Не знаю, какой-то странный эпос, одно название Слейпнир чего стоит!

– У нас в литературном институте все мальчики его как героические сказки и воспринимали – боги, подвиги, оружие. Пойдем в избушку, а то уже прохладно становится. Давай я тебе помогу.

– Спасибо, не надо, я уже сам по чуть-чуть начинаю ходить, весь день, считай, тренировался! Ты лучше скажи, а мог ли Кащей меня выследить по табакерке, которую я у него отобрал?

Василиса внезапно выпустила мой локоть, за который пыталась меня поддержать, я ухватился за перила и поэтому не упал.

– Как, а ты ее до сих пор с собой носишь? Это я виновата, извини, не проследила. И ты к этой табакерке так прирос, что я на тебе ее не вижу, есть такое явление, как говорят, сроднился с артефактом. Теперь понятно – он тебя по ней выследил и вход в библиотеку обнаружил, а я-то думала, что ты ее давно бабе Вере отдал, в берестяной ларец.

Видя мое удивление, Василиса пустилась в пространные объяснения:

– Из коры березы Заповедного леса баба Вера мастерит ларцы под размер магического предмета, и там они лежат в безопасности. На каждый артефакт – отдельный ларчик, а то многие из них несовместимы друг с другом. Да вот они, все здесь, на полках стоят, за исключением больших – те в чулане хранить приходится.

Я потянулся к полке и снял один ларчик.

– Ты что делать собрался? – испуганно спросила Василиса.

– Только посмотрю. – Я открыл ларец, и мне на руку выкатился клубок толстых грязных шерстяных ниток. Наверное, раньше он выглядел белым, но от пыли и грязи приобрел серовато-буроватый оттенок.

Василиса подскочила ко мне, вырвала из рук клубок, осторожно положила нитки в ларчик, убрала на полку и набросилась на меня с руганью:

– Ты соображаешь, что творишь? Твое счастье, что это оказался путеводный клубок, а не что-то смертельное! Да и тот мог удрать, а потом ищи ветра в поле! Ты понимаешь, что ведешь себя как ребенок, которому говорят, что перед ним электрическая розетка, а он туда два гвоздика засовывает!

– Так я же ничего не делал, а только посмотрел.

– Некоторые предметы с этой полки достаточно только вынуть из ларчика, чтобы лишиться жизни или устроить здесь маленький Армагеддон.

Мне почему-то стало обидно: кто-то разбросал волшебные предметы где попало, а я оказался крайним, и ладно бы что-то опасное сделал, а то ведь просто захотел поглядеть!

– И такие опасные вещи лежат здесь просто так, на полочке, в каких-то берестяных шкатулочках?

– Во-первых, это не какие-то коробочки, а магические ларцы, они защищают лучше стальных сейфов и бетонных укрытий. Ты пойми, в магии внешне слабый предмет может оказаться сильнейшим артефактом! А во-вторых, это избушка бабы Веры, Яги, хранительницы Заповедного леса, мы хоть и подшучиваем порой над ней, да она и сама не прочь иногда пошутить, но это ничуть не умаляет того факта, что она величайшая из всех ныне живущих волшебников! Понимаешь? Величайшая!

– Извини. Наверное, я не прав, – буркнул я.

Мне аж захотелось пустить слезу – настолько неудачное получилось продолжение у нашего романтического вечера.

– Иди ко мне, горе мое, – Василиса обняла меня и расплакалась, – и ты меня извини, это я не права на самом деле. Я-то все это с детства знаю и понимаю, а тебе такие вещи в новинку, вот ты и попадаешь впросак, как ребенок. Не обижайся, я постараюсь тебе все объяснять-говорить. А ты постарайся вести себя поосторожнее, хорошо? Из меня плохой педагог, но я буду стараться. Я тебя очень, очень люблю и боюсь потерять.

Больше говорить Василисе я не дал и закрыл ей рот поцелуем, а когда она опять собралась что-то сказать, то закрыл еще раз.

На следующее утро Василиса обернулась белой лебедушкой и улетела искать контакты с кланом Воды, а к нам из города по магическим тропинкам вышел Николай Леонидович – оставил-таки Библиотеку, хотя не так давно говорил, что не может отлучиться из своей цитадели волшебных знаний даже на пять минут. Когда мама Ира сообщила мне эту новость тихой речью, я как раз находился в воздухе и отрабатывал фигуры высшего пилотажа вокруг ветвей Сказочного дуба, но, услышав про занятия, да еще и интенсивные, прервал кульбиты и в прямом смысле полетел учиться.

Погода стояла прекрасная, и поэтому Николай Леонидович выбрал для занятий пустую полянку с двумя поваленными стволами ясеня, лежащими на расстоянии метров четырех друг от друга – чем не лавки. Вот туда я и спикировал с поднебесья, приземлился на ствол рядом с мамой Ирой и раскрыл клюв от удивления: мама Ира после бани выглядела почти моей ровесницей, вот какие чудеса хорошая парная с человеком может сотворить!

Библиотекарь деликатно кашлянул, только тогда я и обратил на него внимание – он пришел на занятия, как и можно было ожидать, в шикарных, начищенных до блеска туфлях, которые никак не подходили для походов по лесу. Но я постарался не обращать на это внимания: есть такая слабость у человека, ну и что? Да пусть в чем хочет, в том и ходит! Сам же я так и остался сидеть на бревне в орлиной ипостаси – неприлично оборачиваться в человека, если ноги босые, джинсы по колено в бахроме, да и ходить у меня получалось еще плоховато. Так и слушал бы лекцию в орлином виде, благо меня это не смущало, но наш педагог заставил меня принять человеческий облик, так как оказалось, что творить магию в звериной ипостаси могут лишь постигшие высшую ступень мастерства. Сегодня библиотекарь не стал разглагольствовать и переливать из пустого в порожнее, его словно подменили:

– Что ж, дорогие мои, предупреждаю: у нас сейчас начнется очень интенсивный курс лекций и практики, так что попрошу предельного внимания. Для начала вопрос к вам, Александр, вы заметили что-нибудь необычное, когда вчера выходили из библиотеки?

– Да, я обратил внимание на двух типов метрах в пятистах от меня: пожилой папик и студент. Хотя они стояли далеко и ничего не делали сверхъестественного.

– Вот это самое главное слово: бросилось в глаза.

– Ирина Николаевна, а вы что-то заметили?

– Да, мне эти два типа тоже показались подозрительными.

– Вот это и есть способность волшебника видеть других чародеев. Если среди огромной толпы будет находиться другой человек, посвященный в какой-либо магический орден, то зрение как бы само выхватит, выделит его. И к этому надо подходить чрезвычайно внимательно! Если вам что-то бросилось в глаза, то это неспроста!

– Значит, те, вчерашние, они оба волшебники? – уточнил я.

– Нет, только один. Кащей наложил на себя простенькое заклинание, которое отводило от него взгляд. Не совсем закрывало, а рассеивало внимание и переводило на ближайших окружающих. Или он использовал артефакт с аналогичным действием. Точнее сказать не могу, так как сам не видел, а у вас опыта мало, чтобы понять.

– Именно поэтому я больше внимания обратил на Студента?

– Правильно. Теперь главный вывод: надо обязательно обращать внимание на то, что вам бросается в глаза! Не игнорировать, а присматриваться, наблюдать. И как только увидите что-нибудь подозрительное, сразу скрываться!

– Это что же, бегать от опасности?

– Взрослый бык может победить волка, а вот новорожденному теленку надо опасаться и прятаться. А вы, Александр, уж извините за прямоту, в области магии знаете примерно на уровне новорожденного. И не думайте, что вас всегда сможет выручить физическая сила! Чтобы причинить волшебнику боль, надо стоять рядом, а послать заклинание можно издалека. Ладно, обычно эту тему целый день разбирают, но у нас ускоренный курс. Занятие второе. Как вы думаете, почему изучение магии начинают с защитных заклинаний?

– Чтобы юный волшебник мог хотя бы обороняться, – догадалась Ирина.

– Правильно. С одной стороны. Но, кроме этого, не менее важно, чтобы юный чародей не причинил вреда себе и окружающим. У начинающего волшебника заклинание может вырваться неосознанно, спонтанно. Поэтому прежде чем начинать атакующие заклинания, надо научиться контролировать внезапные выбросы. И всем окружающим, и самому новичку будет лучше, если непредвиденные случаи произойдут на защитных заклинаниях.

– А почему такое вообще происходит? – спросил я.

– Из-за внутренней сущности волшебства. Из вас кто-нибудь уже делал что-нибудь волшебное?

– Я в волчицу превращалась, – сказала с гордостью Ирина.

– Это не то, звериная ипостась относится к сущности волшебника.

– Я один раз прогнал слуховой морок, – вспомнил я.

– Да, вот это как раз то, что надо. И как это произошло?

– Мне показалось, что у меня в каждом ухе по маленькой мушке, я им мысленно приказал, чтобы они оставили меня в покое, и почувствовал, как они улетели.

Мама Ира посмотрела на меня с нескрываемым уважением, словно я сказал, что еще в детском саду решал задачи с интегральными условиями для вырождающегося гиперболического уравнения третьего порядка.

– А еще я одного нехорошего человека чуть придушил за горло. Просто представил, как невидимая рука сдавливает ему горло.

– Вот! – сказал библиотекарь. – Вот это и есть суть магии: создать в голове мысль, ощущение и заставить ее исполниться, материализоваться.

– А как же заклинания, волшебные палочки? – удивилась Ирина.

– Настоящий маг творит заклинания без звуков и каких-либо артефактов – все только в голове. Предметы, усиливающие магию или содержащие в себе таковую, – это отдельная тема. А основа волшебства – это мысль, выпущенная на свободу.

– А я слышал, как Вера Васильевна что-то произносила, когда колдовала, – возразил я.

Мне все-таки не верилось, что ничего не надо говорить, как-то это противоречило всему тому, что я знал раньше. Понятно, что я до этого не обладал настоящими волшебными навыками, а только читал про чьи-то фантазии на тему магии, но мне хотелось докопаться до сути.

– При обучении, чтобы привыкнуть вызывать правильные магические ассоциации, рекомендуется произносить короткое слово. Ключ, по которому в голове открывается замочек, удерживающий соответствующее заклинание. Надеюсь, почему короткое, вам понятно?

– А Вера Васильевна, она же совсем не ученица, – не унимался я, – но заклинание говорила вслух!

– Опытный волшебник тоже может произносить ключевые слова, но это не обязательно. Мало того, он может говорить вообще что-то совершенно отвлеченное, а в это время творить магию. Но во время обучения мы будем произносить ключевые слова, такова методика. Начнем с простенького заклинания, позволяющего вызвать рикошет. Суть его заключается в том, чтобы отвести в сторону быстро летящий объект. Ведь можно не останавливать, а только чуть подтолкнуть предмет в сторону, чтобы он изменил траекторию и пролетел мимо. Так вот, в нашем клане с заклинанием рикошет принято ассоциировать слово-ключ «бзынь».

– Бзынь! – повторила мама Ира.

Николай Леонидович улыбнулся:

– Тут главное не слова, которые произносишь, а ощущения. Это еще одно свойство мага: слышать волшебство. Я сейчас выполню это заклинание, а вы попробуйте услышать мои ощущения и мысленно повторить их.

Библиотекарь нагнулся, подобрал с земли шишку, благо их здесь валялось предостаточно, подкинул вверх и, когда она начала падать, тихо произнес:

– Бзынь!

Шишка изменила траекторию, словно ударившись о наклонную плоскость, и упала рядом, при этом я почувствовал в голове какое-то легкое прикосновение, мы с мамой Ирой посмотрели друг на друга:

– Ты почувствовала?

– Да, что-то такое легкое, как перышко.

– И я тоже, как будто легонько пальчиком вскользь задели.

– Ощущения от заклинаний разными людьми могут восприниматься по-разному. И делиться вслух этим не надо. А теперь вы попробуйте повторить. Давайте я буду кидать шишки, а вы по очереди попытаетесь выполнить заклинание. Первый Александр.

Николай Леонидович подбросил шишку вверх. Я сосредоточился, представил, как шишка отлетает в сторону, и постарался вызвать такое же ощущение прикосновения, какое я расслышал в голове библиотекаря.

– Бзынь!

От заклинания траектория полета домика сосновых семян изменилась на горизонтальную, как будто я взял ракетку для большого тенниса и со всей дури врезал по шишке, как по мячу, отчего она приобрела скорость пули, со страшной силой вонзилась в ствол сосны и в нем же застряла.

– Вот почему занятия обычно проводятся сугубо индивидуально, – после некоторой паузы сказал Николай Леонидович, – если случайно кто-то переборщит, то погибнут только двое, а не целая группа студентов! Хотя, как правило, опытные наставники предвидят такие неурядицы и успевают блокировать негативные последствия.

– А были случаи, когда гибли люди? – удивилась Ирина.

– Да, и не раз. Значит, так, объясняю, в чем была ошибка у Александра. Надо стараться соизмерять усилия рикошета и массу предмета. С такой мощью можно изменить траекторию поезда! А силы надо экономить. Ирина Николаевна, теперь вы.

– Бзынь!

Шишка чуть-чуть сместилась вбок и упала почти рядом с тем местом, куда она и должна была упасть.

– Замечательно, – обрадовался библиотекарь, – ошибка одна и та же: у Александра – много, а у Ирины Николаевны – мало. Теперь надо отработать, так сказать, «дозировку».

Еще полчаса мы потратили на то, чтобы научиться контролировать силу заклинания, это оказалось несложно.

– Чудесно, – сказал довольный Николай Леонидович, – если вы такие талантливые ученики, то усложним задачу и перейдем к следующему занятию. Теперь я стану бросать шишку прямо в вас, и если вы ее не отобьете, то получите в лоб! Александр, вы опять первый!

Библиотекарь кинул в меня шишку. Не так чтобы очень сильно, но прицельно.

– Бзынь! – произнес я, но шишка не свернула, а продолжила лететь в том же направлении! Я до последнего момента ждал, когда сработает магия, и еле успел увернуться!

– Э, нет, голубчик, не отворачиваться, а делать рикошет!

– Так я же сказал «бзынь»!

– То, что вы сказали, – это тьфу! Главное, что вы вместо заклинания подумали о том, что шишка попадет в вас. С чего ей менять направление, если вы в мозгу не создали соответствующего ощущения и его не освободили? Вернее, так, что-то такое у вас в голове промелькнуло, но страх перед летящей шишкой все вытеснил! Давайте еще раз! – И опять домик с семенами полетел в меня.

– Бзынь! – Я в этот раз уклоняться не стал, и она ударила меня по голове.

– Отвлекаться нельзя. Надо думать только о заклинании, а не о летящей в вас шишке!

– Легко сказать – не думать.

– А вам никто и не обещал, что обучение магии – легкий процесс! Ирина Николаевна, попробуйте теперь вы.

Николай Леонидович легонько, навесом, бросил шишку в сторону мамы Иры.

– Бзынь! – Шишка отлетела в сторону.

– Замечательно! Вот видите, надо правильно выполнять упражнение, и все получится!

Что-то от этих слов мне стало обидно, уж больно этот библиотекарь предвзято относился ко мне: как мама Ира что-то выполняет, так она молодец и все замечательно, даже если ошибается, а когда очередь до меня доходит, то все наоборот! Мама Ира заметила мое недовольство и легонько толкнула локтем:

– Не дуйся, просто слушай и старайся.

– Так, ладно, молодежь, – сказал Николай Леонидович, – я откланиваюсь. Не обижайтесь, но больше не могу оставлять Библиотеку без присмотра. А вы тренируйте этот прием защиты сами. Да, и еще, тот вход в Библиотеку, который вы знали, ликвидирован как рассекреченный. Поэтому в следующий раз, когда соберетесь пройти, зовите меня, и я проведу вас другим входом.

Золотистое сияние после фигуры нашего педагога растаяло, цепочка отпечатков шикарных кожаных ботинок на влажной земле оборвалась, и мы с мамой Ирой сели повторять-отрабатывать заклинание «бзынь». Выходило у нас не всегда, вернее сказать, у меня получалось, только когда шишка летела не в меня, падающие на землю или летящие в сторону я отбивал легко, даже толстые сучья меняли направление, но вот когда что-то летело в мою сторону, даже крошечный обломок тонкой веточки, – не получалось. Зато у Ирины получалось всегда, только на более тяжелые предметы у нее сил не хватало. Долго позаниматься не пришлось, баба Вера позвала нас кушать: война войной, а еда по расписанию!

На обед сегодня оказались щи в горшке из русской печи и огромная мясная кулебяка. Баба Вера, как всегда, придумала предлог, чтобы умотать, ей опять срочно потребовалось производить отгрузку очередной партии древесины Сказочного дуба Горным мастерам, она села на помело и улетела, а у нас с мамой Ирой появилась возможность спокойно поболтать.

– Ты как сама, все в порядке? А то мы с тобой после посвящения толком так и не поговорили, – спросил я.

– Не то слово. Я себя такой счастливой ощущала, только когда у меня Катечка родилась. Я тогда не ходила, а летала. Ночью от плача Катеньки просыпалась, и меня пронизывало состояние счастья: у меня есть дочь, мой ребенок.

– Я помню. Ты мне рассказывала.

– Так вот, сейчас я счастлива ничуть не меньше, а даже, может, и больше. Теперь у меня появилась новая семья – мой клан. Меня здесь все любят, и я всех тоже люблю.

– Наверное, все-таки не все? Мне кажется, что Николай Леонидович тебя не очень-то серьезно воспринимает, а больше как мою «протеже».

– Зря ты так думаешь! Он сегодня утром меня увидел и сказал, что я героическая женщина, почти как Жанна д’Арк! И что он мной просто восхищается и преклоняет предо мной колени. И в подтверждение своих слов встал на одно колено, поцеловал руку и преподнес мне шикарный букет роз!

– Значит, сегодняшней интересной лекцией мы обязаны тому, что Николай Леонидович обрел в твоем лице кумира?

– Не угадал. Василиса с ним вчера разговаривала и устроила ему выволочку, что молодые члены клана ходят на волосок от гибели. И все потому, что он занимается демагогией вместо того, чтобы давать самые важные знания, которые сейчас нужны как воздух!

– Это да, выволочки она хорошо устраивает.

– Не наезжай на мою подругу! Ты даже не представляешь, какие это замечательные женщины: твоя жена и баба Вера!

– Ладно, давай сменим тему: как вы в баню вчера сходили-то?

– Нет, ну какой же ты чурбан! С мужиками так надо разговаривать: как сходил в баню, – передразнила меня мама Ира, – а то, что я после бани изменилась, надо было по-другому обыграть! Я тебя учу, как с женщинами обращаться, а ты ну ничегошеньки не запоминаешь. Вот как я сегодня выгляжу?

– Хорошо так, макияж ровный, удачно наложен, в смысле, косметика.

Мама Ира расхохоталась, да, смеялась она всегда громко и очень заразительно, у нас все на работе говорили, что вместе с ней хорошо ходить кинокомедии смотреть, даже если не очень смешно, то все равно нахохочешься вдоволь, зато Эс-Эс несколько раз объявлял ей выговор за смех в рабочее время, а однажды даже срезал премию.

– Нарочно разыграть меня решил? Нет на мне сегодня никакого макияжа, ни капельки! И ни одной морщиночки на лице нет, и мешки под глазами пропали. А про исчезнувшие полживота я вообще молчу! Уж не знаю, как девчонки меня в бане заговаривали, но лет десять-пятнадцать я точно сбросила – не меньше!

– Ни фига себе!

– Сашенька, это не те слова, которые надо говорить дамам! Повторяй за мной: Ирина, как вы сегодня прекрасно выглядите! Не дуйся, а повторяй слово в слово!

Меня от такого кавалерийского наезда даже в краску бросило.

– Я же не собираюсь за тобой ухаживать, мы просто друзья, вот и все.

– Это не ухаживания, а обычный комплимент, и не более того! Когда ухаживают, то говорят о чувствах.

– Хорошо, – выдавил я, сдерживая внезапное раздражение. – Ирина, как вы прекрасно сегодня выглядите.

– И не забывай такие слова почаще повторять своей жене! Да и вообще, надо замечать ее новые прически, наряды, украшения и не стесняться говорить ей про это. Ведь она все делает для тебя, чтобы больше тебе понравиться!

– Сложно вас, женщин, понять.

– А нас не надо понимать, нас надо любить и восхищаться. И то, что Василиса – великая волшебница, вовсе не повод, чтобы относиться к ней как к бойцу спецназа. Она в первую очередь – женщина, и поэтому ждет от тебя любви, знаков внимания и нежности! А ты спокойней на мои слова реагируй, не строй из себя буку и не дуйся на старую мудрую женщину. Я ведь все это говорю любя и не хочу тебя обидеть. Слушай и мотай на ус! А теперь пойдем в лес – кидаться шишками. К завтрашнему дню я должна выучить все на пятерку! А то нехорошо выйдет, если героическая Жанна Д’Арк получит кол!

Два часа мы упорно и добросовестно репетировали, у меня никак не шел этот бзынь-рикошет, хоть тресни; как только предмет летел точно в меня – все способности словно испарялись, зато у мамы Иры стало получаться просто замечательно, я кидал в нее все более толстыми палками и сучьями, и она их все с легкостью отбивала.

– Ты не пытайся уклоняться, – советовала Ирина, – зачем дергаться, если шишка полетит мимо?

– Но почему-то большинство из них мне в лоб попадает!

– Потому что ты не веришь, что шишка свернет, вот и не получается. Давай еще раз попробуем!

– Бзынь! Блин, больно! Не уклонялся, а она все равно попала!

– А зачем ты прищуриваешься?

– А вдруг в глаз попадет?

Наши занятия прервала Яга. Она неслышно подлетела на метле и зависла в воздухе прямо перед нами.

– Ириша, ты мне сможешь помочь в одном деле?

– С радостью, Вера Васильевна!

– Садись, полетим.

– Секундочку, – возмутился я, – а это надолго? Мне ждать Ирину, чтобы продолжать занятия?

– Надолго, Сашок, допоздна. Сам занимайся.

Я не стал долго горевать, перекинулся в орла и полетел к Лукоморью повторять вчерашний комплекс упражнений, тем более что многие теоретики рекомендуют в занятиях делать чередование умственной и физической активности. Сегодня я управлялся с орлиным телом гораздо лучше, вернее сказать, летал я примерно так же, вот только точность кульбитов и обхождения преград у меня улучшилась, теперь мне удавалось проскальзывать на лету в узкие щели и облетать препятствия в условиях ограниченного пространства. Сложно было сказать, пригодятся мне такие умения или нет, но на всякий случай я их отрабатывал: уж владеть навыками, так на полную катушку! Когда я перекинулся в человека и заполз в воду, то понял, что и ходить у меня получается намного лучше, хуже всего дело обстояло с равновесием и координацией, да и ноги регулярно подгибались, но я над этим усиленно работал!

А еще я подобрал себе подходящую по размеру палку и стал тренироваться с ней, как с мечом, на самом деле мне не пришлось учиться заново, среди всех моих спортивных увлечений, которые я в детстве пробежал «галопом по Европам», имелась и секция фехтования. Тогда, посмотрев фильмы про Конана-варвара, наш двор просто заболел битвами с использованием холодного оружия, все выстругивали деревянные мечи, делали ножны и сражались до сбитых рук, расквашенных носов и синяков, обильно разбросанных по всему телу. А я даже в секцию фехтования записался – уж очень хотелось мне сражаться лучше других, правда, тренировался там я не очень долго и вскоре увлекся другим видом спорта, но теоретическую подготовку получил, а вот практики явно не хватало. У меня уже почти не оставалось сил, когда услышал тихую речь Василисы.

Я подлетел к избушке, картинно ударился оземь и превратился в добра молодца, то бишь в самого себя, но Василису мой трюк не обрадовал.

– Ты что-то сегодня такая грустная?

– Знаешь, установить союз с кланом Воды, наверное, не удастся.

– А если попробовать у них выменять или купить какой-нибудь артефакт, который работает с водой?

– Водники вообще не хотят идти на контакт, они, видите ли, обиженные. Я весь день просидела возле омута, пыталась что-то говорить, но в ответ – одна тишина.

– А может, ты дома никого не застала?

– Да я же чувствовала, что Водяной там, на месте, но разговаривать не хочет.

– Да, тяжело разговорить того, кто спрятался в омуте, разве что попробовать метод Балды из сказки Пушкина о попе и его работнике.

– Ты все шутишь. Хотя как крайний случай можно и попробовать легонько побеспокоить омут.

– Ты только поаккуратнее, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ладно, постараюсь, если тебе станет от этого спокойнее. И как я раньше жила без твоих советов? И ведь выживала же почему-то.

Я проигнорировал колкость и решился рассказать о том, что не давало мне покоя весь день:

– У меня тут одна идея появилась. А что, если нам попробовать половить Кащея «на живца»? Понимаешь, он же думает, что я ничего не знаю про табакерку и не подозреваю – как он меня выследил. Тогда если мне появляться с этой табакеркой регулярно в определенном месте, то он подумает, что там новый вход в Библиотеку, и устроит еще одно покушение.

– Ты еще от старого не вылечился, зачем второй раз подставляться?

– Весь смысл в том, чтобы устроить контрпокушение! Ведь он же никому не доверяет и старается все делать сам, так? Поэтому можно попробовать на него напасть и грохнуть!

– Если его уничтожить – он возвращается помолодевший и полный сил. Это уже много раз пробовали: при любом ранении его старое тело рассыпается в пепел, а где-то в тайнике рождается новое. Сразу предвижу твой вопрос: где этот тайник и каким образом там Кащей возрождается – никто не знает.

Меня такой нестандартный подход к воскрешению удивил, но я не привык сдаваться так просто:

– А если его поймать, заломить руку за спину и куда-нибудь спрятать, чтобы он так и сидел, от боли он не сможет колдовать и нам навредить.

– Пробовали уже, и не мы одни. Ловили, сажали на дыбу, не давали умереть, но все равно тело рассыпалось в прах, а он возрождался.

– Значит, у него где-то есть лаборатория по клонированию Кащеев?

– Очень может быть. Я как-то в таком плане об этой проблеме не думала. А идея с тем, чтобы выманить Кащея, очень хорошая. Я ее с бабой Верой обсужу, даже если удастся его самую малость поджарить, то это на пару дней приостановит работы по оживлению Каменного дракона, а мы получим больше времени.

– Вот и отлично! Я завтра и начну засвечиваться с табакеркой.

– У меня к тебе огромная просьба: ты сам, не посоветовавшись с нами, ничего не предпринимай, обещаешь?

– Ладно, обещаю, – неохотно согласился я.

– И с табакеркой «светиться» будешь не ты.

– А почему это? Я же эту идею придумал!

– Ты сначала ходить начни, или ты собрался в виде орла летать по городу – пугать прохожих? Ладно, мы с бабусей тут сейчас для Иринки красоту и молодость наводим. Я и так задержалась, пойду в баню, ты меня не жди, ложись, как освобожусь – приду к тебе.

– Вот так, значит. Как я в женихах числился, так ты со мной в баню ходила. А как женился, ты променяла меня на Иринку?

– Не все же коту масленица, – улыбнулась Василиса, – не волнуйся, будет у нас с тобой и баня, и маленькие венички в дубовых шайках с отварами из трав, я обещаю. А если захочешь, то и лопата с печью, чтобы все как в первый раз!

Упоминание про лопату и печь меня рассмешило, давно я уже не слышал об этих воспитательных предметах из уст бабы Веры, сколько же дней прошло с тех пор? Начал загибать пальцы, и вышло, что моя первая встреча с Василисой случилась-то совсем недавно, надо же, а сколько событий и столько всего нового, аж голова кругом идет!

Василиса ушла, оставив на моем лице восхитительный запах своих волос, как же мы мало бываем вместе, и настанут ли когда-нибудь такие времена, когда удастся сбежать от всех забот и волнений? Чтобы прогнать из головы печальные мысли, я поел холодного мяса, запил квасом и лег спать. Не знаю почему, но жить здесь, в избушке на курьих ножках, мне с каждым днем нравилось все больше, и я почти уже не вспоминал про сожженную квартиру, потому что для меня понятие «дом» перекочевало сюда, в Заповедный лес.