Глава 12
На следующее утро все согласились провести очередной мозговой штурм и обсудить план боя с Каменным драконом – понравилось народу нововведение. Мы с Василисой уже не первый день обсуждали всевозможные варианты сражения, честно говоря, получалась малоутешительная картина – уж слишком много неясного; оставалось надеяться только на силу коллективного разума. Совещание, если так его можно назвать, решили провести в Заповедном лесу на поляне возле бани, за тем же самым столом, где отмечали свадьбу мамы Иры и Николая. Хотя, после того как она помолодела, у меня язык не поворачивался вслух называть ее мамой Ирой – сложно перестраивать формат общения с женщиной, которая раньше годилась в матери, а теперь помолодела на тридцать пять лет, – такое превращение в моем мозгу никак не укладывалось. Если бы новый Иринин муж оказался моим ровесником, то я бы попытался выстроить с ним приятельские отношения, но ведь он придирчивый педагог, и к тому же довольно низкого мнения о моей скромной персоне. К десяти часам все собрались, и Василиса начала:
– Друзья, спасибо, что пришли, прежде чем мы начнем, может, кто-то хочет рассказать какие-нибудь новости?
Анфиса посмотрела на Егорушку, тот встал и сказал:
– Огнестойкую ткань мы соткали. На двух человек хватит. Если шить одежду, то надо решать на кого и снять мерки.
Анфиса кивнула и продолжила:
– Красный птенец растет, но медленно – рано его на бой посылать. Вот пока и все новости у нас.
– Спасибо! – сказала Василиса. – Теперь Ирина расскажет наш совместный предварительный план, а потом проведем мозговой штурм и обсудим еще кое-какие текущие действия. Прошу.
Мама Ира встала и развернула большой лист со схемой, до этого висевший на дереве в скрученном виде.
– Вот что получилось по результатам прошлого совещания, с небольшими доработками и некоторыми новыми идеями. Первое. Сражаться надо на нашей территории. В качестве места для боя с Каменным драконом мы выбрали узкую полоску земли, где за Гнилой пустошью начинаются предгорья. С одной стороны раскинулось бездонное болото – если монстр сунется туда, то утонет и погаснет. С другой стороны начинаются скалы – залезть на них он точно не сможет. Рельеф местности такой, что чудовище уже будет ограничено в перемещениях, да и жечь там совершенно нечего.
– А как вы собираетесь заставить дракона прийти именно туда? – спросила Анфиса.
– Предварительная идея такая. Надо внимательно следить за работами Кащея. И как только он соберется выпустить пленного Василия, то вывести на поле нашего игрока, который схватит Ученого Кота и выйдет вместе с ним в предгорьях за Гнилыми пустошами. Эту роль согласился сыграть Бурый Волк.
– Это опасно! Волчка могут схватить или подстрелить, – возразила Анфиса.
– На такой случай я выступлю в роли дублера. У меня боевого опыта действий в звериной ипостаси немного, но думаю, что догнать кота и схватить за шкирку я все-таки сумею, – улыбнулась Ирина. – Использовать Бурого Волка предпочтительнее, так как они с Василием хорошо знакомы, поэтому вариант со мной – в качестве запасного.
– Я могу подтвердить, Ирина тренируется и ночью по помойкам ловит местных котов, перекидываясь в волчью ипостась, – вставил слово Николай, – а отговорить ее от подобных тренировок у меня не получается!
– И как успехи? – улыбнулась Василиса.
– У волчьей ипостаси вся морда поцарапана – живую воду едва успеваем набирать.
Это замечание внесло некоторое оживление, а то до этого все сидели мрачные и насупившиеся, как на похоронах. Ирина благодарно кивнула Николаю и продолжила:
– Какие, кроме этого, есть опасности. За болотом находится источник с живой водой и Заповедный лес. Дракона пускать туда нельзя ни за что. Кроме этого, Василиса закроет проход, чтобы следом не смог проскользнуть Кащей. Как это делается, я еще не разобралась, но Николай Леонидович уверен на сто процентов, что такое возможно. Дальше Вера Васильевна в огнестойком костюме на ступе, защищенной от огня такой же тканью, должна начать ложные атаки на дракона, чтобы заманить его в точку «Икс». В это время Василиса откроет плотину искусственного водоема, который необходимо создать в предгорьях чуть выше каменистой осыпи. Мы проверили – там есть очень удачное ущелье, в котором можно сделать запруду. Потоки воды остудят лаву дракона, и он потеряет подвижность. Выпускается Красный птенец, он нападает на дракона и выклевывает ему Огненное сердце. У меня все.
После этих слов повисло молчание, и Василисе пришлось взять ведение собрания на себя:
– Спасибо, Ирина. У кого есть какие вопросы-замечания?
Анфиса посмотрела на Егорушку и сказала:
– Если водой из вашего водоема окатить дракона, то не факт, что такой душ его остановит. Лаве, чтобы застыть, нужно много времени, это я как специалист говорю. В прошлый раз, когда Василиса бросила рушник с голубой каемочкой, остудить дракона помог котлован. Волшебная река образовала озеро, и вода долго бурлила, прежде чем чудовище потеряло подвижность. А тут весь поток сойдет с горы, растечется в разные стороны, и лава не успеет застыть.
– Понятно, это очень важное уточнение. Что еще?
– Волчка с котом надо бы эвакуировать, – добавил Егорушка, – потонут они в большом потоке воды. Это не водоплавающие звери. И вскарабкаться на гору не смогут.
– Очень ценное замечание, – улыбнулась Василиса, – учтем, видите, сколько интересного мы придумываем, когда собираемся вместе. Еще.
– Вы уже начали строить водохранилище? – спросила Анфиса.
– Нет, пока это только проект, и мы его обсуждаем.
– Пора начинать. Делать надо сразу и водоем, и пустой котлован – подобные работы могут много времени занять.
– Что еще? Я же вижу, Анфиса, что тебя и Егора что-то тревожит, – продолжила Василиса, – не надо стесняться, высказывайте все, как думаете.
Анфиса немного помялась, еще раз посмотрела на Егорушку, а потом махнула рукой и выпалила:
– Афера это все и самоубийство.
– И что, по-вашему, здесь не так?
– Во всех пунктах плана нет уверенности. Волчок может не поймать кота, дракон может выйти не туда, может не погнаться за ступой, а пойти в другую сторону. Воды может оказаться мало для того, чтобы остудить лаву. А Красный птенец не проклюет огромную толщу камня, чтобы добраться до Огненного сердца. Очень много всяких «если», и за каждым из них стоит смерть.
– Хорошо, – взял слово я, – давайте начинать мозговой штурм и начнем собирать предложения и идеи. Кто первый?
– Надо поискать способы ускоренного строительства плотин и котлованов, – начала Ирина. После этого повисла продолжительная пауза.
– Ребята, вы, конечно, хорошо поработали, – сказала Анфиса, – только не обижайтесь. Все замечательно придумано, но этого мало. Перевес сил не на нашей стороне, и чтобы сместить его в нашу пользу, нужны не просто идеи, а что-то более реальное и ощутимое! Силы, заклинания, артефакты, волшебники, вставшие на нашу сторону. А новых идей у нас пока нет. Да, и не повезло вам с союзниками. Магия огня против Каменного дракона – плохой помощник.
Мозгового штурма не получалось, но Василиса решила сменить последнюю пессимистическую ноту:
– Хорошо, мне ваша точка зрения понятна, только я считаю, что с союзниками нам очень повезло: Анфиса, Егор, вы отважные, верные и честные, а это самое главное. Насчет расстановки сил: мы все над этим думаем, стараемся что-то предпринять. Нынешний расклад не окончательный, и вас я тоже призываю думать и искать новые пути и подходы. Пока есть время, надо этим пользоваться.
– Хорошо, – отозвалась Анфиса, – будем думать, обещаю.
– По результатам сегодняшнего разговора, – продолжила Василиса, – предлагаю такое резюме. Начинаем строить котлован и водоем, продумываем план эвакуации Ученого Кота и Бурого Волка. Предложения по усовершенствованию плана предлагаю каждому продумать и передать в рабочую группу в лице Николая и Ирины. А теперь Александр расскажет еще про один план: идея его состоит в том, чтобы организовать внезапное нападение на Кащея и отвлечь его от работ по оживлению дракона.
Я встал, подошел к дереву, которое служило нам стендом, и развернул лист со своей схемой.
– Идея чрезвычайно простая. Кащей считает, что я постоянно ношу при себе его табакерку, он по ней меня выслеживает и думает, что никто про это не догадывается. Поэтому можно организовать контрнападение на Кащея в тот момент, когда он попытается напасть на меня. Последние дни мы носили «табакерку» в одном лесистом сквере, Кащей на это клюнул и начал подготовку к покушению. Завтра мы расставим всех доступных нам людей по краям этого сквера. Дальше я в условленное время выйду из Заповедного леса в сквер и сделаю вид, что кого-то жду на скамейке.
– И сколько так ждать? – спросила Анфиса.
– Медальон мы носили в одно и то же время, в десять утра. А завтра мы придем на час раньше, в девять. Расставим и спрячем дозорных и тех, кто будет все страховать. Я ровно в десять появлюсь, сяду на лавочку и начну исполнять роль приманки. Как только Кащей приблизится, Вера Васильевна попробует направить на него два редких болевых заклинания, на которые у Кащея может не оказаться защиты. Если хоть одно из них сработает, то Кащей лишится возможности колдовать. Когда это случится, Вера Васильевна на ступе подлетит к Кащею и приклеит ему на лоб артефакт, посылающий в мозг импульсы сна. Уже спящего, она подхватит его и унесет в Заповедный лес. Если сделать так, чтобы наш главный враг не просыпался, то он не сможет умереть и возродиться.
– А если что пойдет не так? – уточнила Анфиса.
– В случае неудачи, или если что-то пойдет не по плану, все моментально отходим короткими путями в Заповедный лес. В сквере, который мы выбрали для операции, растет много деревьев.
– Задавайте вопросы, – сказала Василиса. Но что-то в ее голосе оптимизма совсем поубавилось. Да и я, пока рассказывал наш план вслух, все меньше верил в его осуществимость.
– Можно я? – спросила Ирина. – А есть уверенность, что Кащей не понимает, кто носит табакерку, ведь ее таскал Колобок, насколько я поняла?
– Нет такой уверенности, – ответила Василиса.
– И у меня есть вопрос, – обреченно сказала Анфиса, – вы тут, часом, белену или мухоморы не ели, когда этот план составляли? Забыли, с кем имеете дело? Кащей никогда ничего не упускает из виду. Он все просчитывает до мелочей, и у него всегда припасено множество запасных вариантов. В прошлый раз он организовал покушение так, а в следующий раз все устроит по-другому.
– Хорошо, а какие позитивные пожелания у вас есть к этому плану? – спросил я.
– Не делать этого. Мы, по крайней мере, в этой авантюре точно участвовать не станем. Хотя бы потому, что через лесочек так легко смыться не сможем! Отговаривать вас – не наше дело, но в этом нападении мы не помощники.
Я вздохнул. Совещание не клеилось, вроде и хорошо подготовились, а вот ничего не получилось. Василиса посмотрела на меня, потом на Ирину, но ничего не стала говорить на тихой речи, а сказала вслух:
– Заканчиваем сегодняшнее собрание. Что по итогу получается: я и баба Вера строим овраг для приема Каменного дракона и плотину для водоема. Анфиса, ты с Егорушкой сможешь нам в этом помочь?
– Да, с удовольствием.
– Егорушка, ты сошьешь на бабу Веру огнезащитную одежду?
– Да, конечно, – улыбнулся впервые за день молчаливый наследник клана Огня.
– Вот и отлично. И хорошо бы еще на двух человек про запас подготовить огнеупорной ткани. Анфиса продолжит ускоренно растить Красного птенца.
– Насколько получится, – ответила Анфиса, – тут выше природы не прыгнешь.
– Конечно. А мы между собой обсудим наш план нападения на Кащея и попробуем его отрепетировать. Еще вопросы-пожелания есть?
Все промолчали, на этом совещание и закончилось, Василиса сама проводила Огневиков в их пещеру и вернулась, села за стол рядом со мной, обвела всех взглядом и сказала:
– Я Анфису понимаю и не осуждаю – наш план отступления для них точно не подходит, да и огонь нам в городе не поможет. Может, кто-то еще сомневается или имеет особое мнение? Давайте уж начистоту: демократия так демократия.
– А что тут думать? Мочить надо гада! – впервые за сегодня высказалась баба Вера. Она все совещание провела с отсутствующим видом, глазела по сторонам, а тут проснулась.
– А вы уверены, что эта кнопка усыпит Кащея и не даст ему возродиться? – спросила Ирина.
– Нет такой уверенности, – ответила Василиса.
– Тогда у меня только одно замечание. Надо сразу оговорить, что при малейшем нарушении плана все срочно отходят, чтобы не подвергать ничью жизнь опасности.
– Это правильно, – согласилась Василиса, – все слышали? Как только я скажу «отходить», то все сразу шагаете к избушке или источнику – это не обсуждается. А теперь предлагаю пройти к габаритному макету сквера и начать отрабатывать наши действия.
– Откуда такой макет может взяться? – удивился я.
– Баба Вера как хранитель попросила Заповедный лес сделать копию сквера, и лес выполнил ее заказ.
– У нас недостает одного человека, Аркадия. Может, его все-таки пригласить?
Василиса на секунду замолчала, наверное, она пыталась позвать его на тихой речи.
– Нет, на тренировку он не придет, будем репетировать сами.
– А завтра?
– Обещал присутствовать. Мы ему отвели самую удаленную позицию, там, где сквер сужается, от него потребуется только следить за тем, чтобы с той стороны Кащею не пришло подкрепление, поэтому его отсутствие на ход тренировки не повлияет.
Мы репетировали до обеда, потом поели вкуснейшие щи с пирожками и опять продолжили тренировки. Баба Вера откуда-то принесла несколько огородных пугал, одно из них означало Кащея, а остальные – его боевиков.
Мы расставляли чучела в разных местах и отрабатывали наши совместные действия, и только к концу дня у нас появилась хоть какая-то слаженность и четкость. Ведь первые пробы выходили настолько неуклюжими, что не выдерживали никакой критики, а начни мы так действовать в жизни, то последствия оказались бы очень печальными.
Вечером мы с Василисой пошли спать в баню и долго не могли уснуть – нас мучили раздумья, но поделиться ими друг с другом мы не решались, и только далеко за полночь Василиса спросила:
– Ты что не спишь?
– Сомневаюсь я уже в том плане, который сам и предложил.
– После слов Анфисы передумал или тебе репетиции не понравились?
– Может, это и смешно звучит, но что-то мне кажется, что Кащей на нашем месте подготовился бы лучше! Не дотягиваем мы до Бессмертников в плане тщательности и аккуратности.
Василиса рассмеялась, и я очередной раз почувствовал, как от ее смеха у меня замирает сердце, вот так всю жизнь веселил бы ее и слушал радостные нотки смешинок моей любимой.
– Я согласна с тобой, что план у нас сырой, и подготовиться к нему надо бы получше, приходится уповать на две вещи: внезапность и близость деревьев, что позволит всем моментально уйти.
– Да, и еще, ты же говорила, что Николай не способен на какую-либо оперативную работу, а тут он собрался участвовать в нападении, с чего это вдруг?
– Сам вызвался, но только с условием, что его поставят рядом с Иринкой, вот такое это необыкновенное чудо – любовь, ладно, давай спать, или ты ждешь, чтобы я тебе кнопку на лоб приклеила? – лукаво шепнула Василиса.
– Нет, если ты проведешь своими нежными пальчиками мне по лицу, то я засну моментально и без новейших ведьмовских технологий.
Василиса так и сделала: коснулась моего лба подушечками пальцев, медленно повела вниз до подбородка, и я почувствовал, что становлюсь маленьким и куда-то проваливаюсь, а в следующее мгновение сон уже окутал меня своим мягким одеялом.
На следующее утро Василиса проснулась ни свет ни заря от чьей-то тихой речи, поговорив несколько минут, разбудила меня:
– Вставай, милый, общий сбор у макета сквера, Анфиса с Егорушкой пойдут с нами, поэтому репетируем все вместе. Вернее сказать, пойдет Егорушка, а Анфиса станет держать для него портал.
Услышать такие слова оказалось чрезвычайно приятно: все-таки хорошие у нас союзники – надежные!
– Они же вчера отказались?
– Хотели нас уговорить отменить операцию, но раз не удалось, то решили, что обязаны принять участие в нападении. А потом, насколько я поняла с их слов, они вчера вечером придумали новый прием: один выходит на поле боя, а другой постоянно держит портал, чтобы в любой момент вернуть обратно. Раньше они, насколько я знаю, такой тактикой не пользовались, а теперь они по мобильности сравнялись с нами.
Мы с Василисой быстро собрались, вышли к макету сквера и уже вместе с Огневиками вновь три раза проиграли весь сценарий. После вчерашних тренировок слаженность у нас получалась просто великолепная, Анфиса доставляла и вытаскивала Егорушку на учебное поле боя через портал качественно и оперативно, никаких помарок и вопросов не возникало.
В девять утра Василиса осторожно вышла в сквер и проверила – место нашего контрнаступления оказалось чистым, никого из посторонних не обнаружилось. Ей пришлось шепнуть волшебные слова двум мамашам, катающим коляски с детьми, и они тут же поняли, что сегодня лучше погулять во дворе, а против случайных прохожих моя самая любимая волшебница на свете повесила над сквером заклинание, внушающее всем прохожим сворачивать и обходить сквер стороной. В девять пятнадцать начали прибывать наши и занимать оговоренные места, прикрываясь заклинаниями невидимости и отвода глаз. Егорушка находился в резерве, чтобы выйти из портала и вступать в бой, если что-то пойдет не так. В девять сорок Василиса сообщила, что к месту операции прибыл Аркадий, после этого известия я немного успокоился, а то у меня начиналась нервная дрожь, которую никак не удавалось унять. Без пятнадцати десять стали появляться боевики из армии Кащея, их оказалось довольно много – человек двадцать. Они особо не прятались, некоторые так и были одеты в военизированную форму охранного предприятия, двое в спортивных костюмах изображали из себя обывателей, выгуливающих овчарок, вот только их собранные и натренированные служебные собаки плохо сочетались с застиранными трениками и тапочками на босу ногу у их хозяев. Все пока шло по плану, единственно, охраны Кащея прибыло многовато, но такой вариант тоже предусматривался. Без пяти десять я глубоко вздохнул и шагнул по тропинке Заповедного леса, представляя себе условленное место.
Выйдя возле группы деревьев, я подошел к лавочке и сел, стараясь изображать лень и безразличие: держал в руке газету, то начиная читать, то откладывая, смотрел по сторонам и поглядывал на часы, создавая видимость ожидания; не знаю, насколько правдоподобно выглядел такой спектакль со стороны, но на репетициях все в один голос утверждали, что очень естественно. В пять минут одиннадцатого я услышал тихую речь Василисы:
– Прибыл их хозяин, только встал далековато.
Я демонстративно зевнул, прикрываясь газетой, а в это время включил орлиное зрение и действительно увидел Кащея возле того самого «шестисотого» «мерина», припаркованного почти напротив наблюдательного пункта Аркадия, это оказалось далековато, примерно метрах в восьмистах от меня. Наш «объект» совершенно спокойно стоял на тротуаре и разговаривал с какими-то ребятками, приехавшими на джипе «Гранд Чероки», в них ничего волшебного не ощущалось, но и без этого веяло силой, натренированностью и опасностью. По идее Аркадий мог даже услышать разговор, поэтому я уточнил у Василисы:
– А что Аркадий, есть какие-нибудь новости?
– Говорит, что все спокойно. Я думаю, что продолжаем ждать – от того места до ближайших деревьев слишком далеко.
Я опять погрузился в чтение газеты, изредка оглядываясь по сторонам, что-то не складывалось – никакого покушения на меня не происходило, и, судя по активности наших врагов, оно даже не готовилось. Может, Кащей не отслеживал меня через табакерку, а сюда просто пришел на встречу с «братками», приехавшими на джипе, а его боевики прикрывают деловую встречу? Нет, слишком уж подозрительно такое совпадение, поэтому прогнал ненужные мысли и сосредоточился на наблюдении, благо орлиное зрение позволяло смотреть по сторонам, почти не вращая головой. Это дало результат: птичий взор заметил какое-то движение в слуховом окне на чердаке дома напротив – там обнаружился хорошо замаскированный снайпер. Присмотрелся к соседнему и заметил еще одного, когда они туда просочились – оставалось загадкой, а сколько может оказаться скрытых сил и резервов, которых мы еще не видим?
– Вижу снайперов на чердаках окружающих домов и слишком много охраны, вероятно, мы еще кого-то из бойцов Кащея не заметили.
Василиса пару секунд молчала, наверное, оценивала обстановку, затем сказала всем нашим:
– Отходим! Операция отменяется.
Я медленно встал со скамейки и направился к ближайшим деревьям, изображая на лице разочарование, что кого-то не дождался, но не успел сделать и двух шагов, как Яга, замаскированная в кустах вместе со ступой, закричала во все горло:
– Какой отступать? Наступление! Запасной план!
У меня все внутри оборвалось – не было у нас никакого запасного плана наступления! Повернул голову и увидел, что баба Вера уже взлетела на ступе и, загребая помелом, понеслась в сторону Кащея, крича пронзительным, характерным голосом на весь парк:
– Шило табе в задницу! Осиный рой табе за пазуху!
Мое орлиное зрение продолжало работать, и поэтому я увидел очень многое: Кащей сначала схватился за «пятую точку», затем за живот и в скрюченном виде побежал к машине, тренированные ребятки, с которыми он разговаривал, выхватили дымовые гранаты и бросили их в нашу сторону, отчего всю улицу моментально заволокло густым дымом. Одновременно с этим я заметил, как один из снайперов выстрелил в сторону бабы Веры, трассирующая пуля воткнулась в древесину ступы и продолжила гореть. Самое дальнее слуховое окно дома, на которое я даже не обращал внимания, разбилось, и оттуда вылетел «Стингер». Я знал, что такие переносные управляемые ракеты наводятся по тепловому излучению, а в данном случае сигналом-мишенью являлась застрявшая в ступе пуля трассирующего патрона. Пока произошли все эти события, я и успел-то сделать всего два медленных шага. Поняв, что сейчас случится непоправимое, бросился к Яге и закричал во весь голос:
– Баба Вера, уходи в лес! Снаряд!
Дальше все события передо мной опять стали разворачиваться, как при замедленном просмотре киноленты, мой быстрый бег, как и в первое покушение, растянулся в медленные шаги, каждое движение давалось с трудом и требовало невероятного напряжения мышц. По всем нашим постам начался прицельный огонь с крыш, а со стороны, где находился пост Аркадия, хлынула лавина людей с автоматами, Яга, услышав мой крик, попробовала уйти на маневр, сделав вертикальную свечку вверх, но ракета среагировала на этот трюк, скорректировала траекторию и, пролетая чуть ниже, взорвалась. Меня обдало жаром взрывной волны, хорошо, что большую часть удара приняла на себя крона дерева, под которой я пробегал, а то бы и осколков мне могло достаться. Когда выбежал на открытый участок, то увидел, что ступа раскололась в мелкие щепки. Прямо на бегу начал оборачиваться в орла, взмахнул крыльями и взлетел.
Уже на лету увидел, как из пылающего портала выскочил Егорушка и начал рубить подбегающих боевиков огненным хлыстом. Мне на утренней репетиции объяснили, что этот страшный артефакт называется перо Феникса, представляет он из себя действительно перо Огненной птицы, вплавленное в рукоять из заколдованного тугоплавкого камня. Но одно дело – понять теоретически и совсем другое – увидеть действие этого ужасного оружия воочию: один взмах огненного хлыста разрезал боевика напополам, вместе с одеждой, ремнями, бронежилетом и даже автоматом. Вот только разрезать огненное перо могло любого, в том числе и хозяина хлыста, поэтому-то обращение с таким оружием требовало огромного умения и навыка. Я летел в сторону, где взорвалась ракета, и замечал практически все события вокруг меня, поэтому видел, как Василиса что-то пыталась колдовать, но потом бросила и кинулась в нашу сторону, Ирина отбивала «бзынью» все пули, летящие в нее и Николая, давая библиотекарю возможность каким-то заклинанием валить и расшвыривать боевиков, набегавших с другой стороны.
Через несколько взмахов могучих крыльев я оказался на месте взрыва. Баба Вера лежала среди обломков ступы, маленькая и жалкая, а на земле вокруг нее начало растекаться темное пятно крови. К нам со всех сторон бежали вооруженные боевики Кащея. Наверное, они собирались брать нас живьем, поэтому и не стреляли. Я ударился оземь, обернулся в человеческую ипостась, на бегу подхватил на руки легкое тело бабы Веры и побежал к ближайшим деревьям, представляя Заповедный лес и огромный камень, вросший в землю, с торчащей из него позеленевшей медной трубкой, закрученной в спираль. Больше не думал ни о чем и только повторял одно короткое слово:
– Бзынь! Бзынь! Бзынь!
Нападавшие опомнились и открыли нам вслед огонь длинными очередями. Вероятно, плотность огня оказалась слишком большой для моих заклинаний. Почувствовал, как что-то больно толкнуло меня в спину раз, другой, третий, уже добежав до деревьев, почувствовал, что теряю равновесие. Чтобы в падении не придавить своей тяжестью бабу Веру, постарался вытянуть руки с моей ношей подальше вперед, но легкое, почти невесомое тело Яги вдруг налилось тяжестью, и мне удалось только чуть-чуть ее приподнять. Последнее, что увидел, – это то, как Ирина, обернувшись волчицей, бросилась в нашу сторону, а предательские пули впиваются ей в спину, вырывая клочья шерсти и брызги крови.
Падал я на траву сквера, а приземлился в мелкий ручей с глинистым дном и характерным запахом сивухи. На нас с бабой Верой сверху хлынула струя живой воды, попытался привстать, но тело не слушалось. В ту же секунду рядом с нами раскрылся огненный портал, и из него вывалился израненный Егорушка. Шевелиться я не мог, но зато очень хорошо видел, как откуда-то выбежал белый конь, весь охваченный золотистым сиянием, а на его спине лежала израненная серая волчица. Вслед за сказочным парнокопытным вышла Василиса, она наклонилась над бабой Верой, провела руками, и в ее ладонях осталась куча щепок, осколков и пуль. Следующий черед дошел до Егорушки, его некрупное тело тоже оказалось нашпигованным пулями, и где их так много поместилось? Дальше дошла очередь до волчицы, которую Николай держал на руках, а там Василиса занялась и моей спиной, наверное, пуль оказалось все-таки больше, чем пять, потому что в голове у меня все помутнело и сознание отключилось.
Очнулся я в бане на лавке, укрытый чистой простыней, рядом со мной сидела Василиса и держала меня за руку, сарафан у нее так и остался перепачканным кровью, видимо, она еще не успела даже переодеться, я попробовал привстать, но она меня остановила:
– Лежи, тебе рано шевелиться и говорить!
Легко сказать, что надо молчать, а вот выполнить такое сложнее: меня же просто распирало от вопросов, ответы на которые мне требовалось срочно задать:
– Баба Вера, она как? Выжила?
– Хранителя Заповедный лес защищает и лечит, так что Яга уже на ногах – пошла вместе с Анфисой новую ступу мастерить.
– А Ирина, библиотекарь, Егорушка?
– Все живы, выздоравливают.
Только тут я приподнял голову и увидел, что рядом со мной на лавках под такими же чистыми простынями спит вся наша ударная атакующая группировка за исключением бабы Веры.
– А Аркадий? Он же не вышел к источнику, его выручать надо! Ведь на его посту самый сильный прорыв боевиков произошел!
– Мерзкий тип, зря я его из жабы обратно расколдовала! Предал нас Аркашка, сдал с потрохами Кащею, считай, что вся операция из-за него провалилась.
Мне оказалось очень сложно поверить в такое, хоть Аркадий мне с самого начала не понравился, но записать человека в предатели – для этого нужны очень весомые доказательства!
– Ты уверена?
– Точнее не бывает. Он уже со мной связывался. Предлагал посредничество в переговорах с Кащеем и очень хорошие условия для капитуляции. Подонок.
От этих слов меня охватило какое-то липкое, неприятное состояние омерзения: я ведь с ним разговаривал, жал ему руку.
– И что ты ответила?
– Все, что знала из великого и могучего русского мата, то и высказала. Надеюсь, что на тихой речи это звучало ничуть не хуже, чем вживую.
– И что же теперь с этим Аркадием будет, он же давал магическую клятву верности клану?
– Кащей каким-то образом его от этой клятвы избавил, я тебе уже говорила, что предводитель Бессмертников – один из сильнейших среди ныне живущих волшебников.
– Что-то я не заметил, чтобы он хоть какое-то магическое мастерство там проявил. Ведь он как волшебник бездействовал?
– Не знаю почему, но он уже не первый раз делает упор не на свое мастерство, а на обычное оружие и наемников. Кащей в сквере применил какой-то сильный артефакт, гасящий магию, из-за него мы все оказались безоружными, только Иринка с Николаем еще могли что-то поначалу делать, а потом и их блокировало.
– И какая участь теперь ждет Аркадия? Пойдет в ученики к Кащею?
– Ты забыл, что у него ученицы только женского пола, для оказания определенного вида услуг, а участь у Аркашки окажется ох какая незавидная. Кащей любит вшивать слугам ампулы с ядом – длинные и тонкие трубочки из легкорастворимой пластмассы.
– Что-то вроде «торпеды», которую алкоголикам вшивают?
– Да, похоже. Только здесь наоборот – надо ежедневно принимать специальное средство, чтобы оболочка не растворялась.
– А если не принимаешь?
– Трубочка начинает потихоньку рассасываться, пропуская немного яда в кровь, и у человека начинаются боли, Кащей просто обожает за любую мелкую провинность лишать своих рабов таблеток, а потом смотреть, как они мучаются, унижаются и вымаливают у него противоядие.
– А если перетерпеть, то яд закончится?
– Если два дня не принимать препарат, то трубочки растворяются полностью, весь яд попадает в кровь, и человек умирает мучительной смертью. Вернее, он все два дня мучается, а только потом умирает.
– А если вырезать трубочки? – не унимался я.
– Они вшиваются магически и сильно связываются с внутренними органами, поэтому вырезать их хирургически, ничего не повредив, практически невозможно.
– Я же сразу говорила, что он фашист! – подала голос со своей лавки Ирина.
– Спи давай, – зашептала на меня Василиса, – вон Иринку разбудил!
С этими словами моя любимая провела своими чудесными пальчиками мне по лицу, и я опять провалился в сон.
Снилось мне, что мы с Василисой попали внутрь картины Петрова-Водкина «Купание красного коня», и теперь уже не тот худощавый мальчик, а мы с Василисой стали подростками, и это мы голышом скачем верхом на огромном, плоском, сказочном красном коне! Он несет нас по чистым водам небольшой реки, вздымая огромные волны с белыми бурунами, нам страшно и смешно одновременно, а при каждом прыжке у нас захватывает дух, как на аттракционе «Парашютисты», чуть позади нас, верхом на огромном белом скакуне, скачет мама Ира, тоже превратившаяся в подростка. Наш сказочный конь подпрыгивает и превращается в огромного красного петуха, который взмахивает крыльями и летит вверх, поднимая нас все выше и выше так, что только ветер свистит в ушах! Мы поднимаемся так высоко, что уже белый конь, несущий маму Иру, превращается в маленькую, едва заметную точку на голубой ленте реки, зажатой между бескрайними зелеными лугами, над нами синеет небо и появляются первые звезды. И тут вдруг красный петух лопается, как большой мыльный пузырь, а вместо него возникает огромное облако кленовых семечек-парашютиков. Мы с Василисой оборачиваемся в орла и белого лебедя, поднимаемся еще выше, над зависшим кленовым облаком, перед нами открывается прекрасное зрелище: река, поля с перелесками и дворец Кащея, окруженный со всех сторон боевиками, вернее сказать, армией, охраняющей подходы к логову злодея.
Проснулся я в избушке на лавке, рядом – никого, как я во сне переместился на новое место – оставалось только догадываться, наверное, дамы опять пошли в баню, а чтобы я не мешался, меня и перенесли сюда. Все-то небось уже давно встали и занимаются делами, а я, как и полагается самым крутым сказочным героям, продрых больше всех, не удивительно, если выяснится, что сплю уже вторые или третьи сутки – с меня станется! И тут я вспомнил сон и рассмеялся: надо не забыть рассказать Василисе, чтобы они больше не молодили Иринку, а то действительно превратимся в подростков, и тогда нам придется играть уже не в «братство кольца», а в «неуловимых мстителей».
От названия бессмертной саги Толкиена мысли сразу перескочили на предательство Аркадия, именно он издевался над нашей борьбой, называя ее игрой в братство кольца. Понятно, что его, скорее всего, подловили и заставили, но от этого неприятный осадок не становился меньше, как-то я уже привык, что внутри клана, несмотря на любые взаимоотношения, каждый может положиться на любого на все сто процентов, и я сам готов любому протянуть руку, чего бы мне это ни стоило, а тут – такой удар ниже пояса!
Я попробовал встать, спину тянуло, но не сильно – вполне терпимо, гибкости у меня поубавилось, но это дело поправимое – все восстанавливается обычными физическими упражнениями. Больше всего меня омрачал другой момент: у нас сорвалась очень простая операция, закончилась с нулевым счетом для нас, потерю Кащеем нескольких десятков боевиков можно не считать. А ведь дальше предстоят более серьезные бои с превосходящими силами и непобедимым Каменным драконом, да и боевиков у Кащея оставалось в десятки раз больше, чем участвовало в операции в сквере, и что мы сможем им противопоставить? Эти тяжелые размышления настроения мне не улучшали, попробовал позвать Василису на тихой речи:
– Где ты, моя любимая?
– Доброе утро, мой милый, я за Гнилой пустошью, у нас тут строительство века: котлован и плотина. Ты еду нашел?
– Нет, только проснулся, даже не встал. Наверное, у меня что-то с обонянием: запахов совсем не чувствую, если бы раньше еду учуял, то давно вскочил бы – я голодный как волк, хоть это и не моя ипостась.
– Еда на столе, поешь, а с твоей спиной, я так и думала, что попадание в позвоночник на чем-нибудь да аукнется – отразилось на обонянии, сегодня вечером посмотрю тебя.
– Тебе помочь со строительством?
– Нет. Отдыхай, тренируйся, спину разрабатывай, да, и пока не оборачивайся – у твоего орла тоже могли ранения остаться.
Вот так номер, подумал я, значит, моя птичка может оставаться раненой и где-то там истекать кровью, но пока я не перекинусь, то это не страшно? А где же тогда прячется мое второе тело, когда я хожу в первом, и наоборот? Или моя орлиная тушка где-то замораживается в сверхмощном холодильнике, а при вызове моментально размораживается, уже в гигантской микроволновке, нате пожалуйста, готовенькое, свеженькое – пользуйтесь? Бред! Только это подумал, как меня передернуло: что это я о собственном теле рассуждаю с гастрономической точки зрения, наверное, надо подкрепиться, сколько суток уже не ел, и вообще, какой сегодня день недели? Как-то вывалился я из моего привычного графика: пять дней работаешь – два отдыхаешь, а после ранения и вообще потерял счет времени, может, это потому, что «счастливые часов не наблюдают»? От этой фразы снова активизировалась ассоциация, что мой организм – это часы, которые сейчас хоть и тикают, но требуют ремонта и чистки: оси шестерней погнулись, в механизм попала грязь ранений, а стрелки настроения уныло смотрят вниз.
Я надел чистую одежду, вышел на улицу и подошел к столу возле бани – от обилия деликатесов глаза разбегались, наверное, на свадьбе у мамы Иры я и то меньше разносолов видел, хотя нет, столько же. Посмотрел на шикарное великолепие и решил, что пришла пора отмечать наше очередное спасение от верной смерти. Налил большую чарку вина и произнес сам себе тост: за здоровье клана и наших союзников, удачи нам! У меня появился очень хороший повод еще раз протестировать свойства местных вин на предмет поговорки: «По усам текло, а в рот не попало». В этот раз на месте гипотетических усов у меня даже имелась небольшая щетина, но она никак не мешала протеканию вина в рот, а вот опьянения опять не почувствовалось – одно вкусовое удовольствие от хорошего солнечного напитка. Чудеса, да и только!