Глава 10
Утром Василиса проснулась первой от чьей-то тихой речи, она слушала и молча отвечала, а я притворялся спящим и смотрел на нее сквозь плотно прищуренный глаз. Оказалось, что телепатические разговоры со стороны выглядят довольно-таки смешно, почти как наблюдать через закрытое окно за человеком, который смотрит телевизор и чему-то активно сопереживает. Эмоции видны, однако понять, что вызвало ту или иную реакцию, невозможно, так как изображения на экране не видно и звуки не слышны. Поговорив, Василиса повернулась ко мне:
– Баба Вера сообщила, что Колобок таскал табакерку не зря – Кащей клюнул и сегодня ночью приходил на место сам, а перед этим туда своих бойцов посылал.
– Это тех, с кем мои двойники у него во дворце дрались?
– Нет, личная охрана у него маленькая, да и та нужна только для сдачи крови на табакерки для создания копий, а баба Вера говорила про почти регулярные войска, которые во дворец доступа не имеют, но охраняют округу и подступы, а еще караулят котлован с Каменным драконом. Официально все бойцы оформлены как строительная фирма и частное охранное предприятие, Кащею же и принадлежащие; со стороны посмотришь – все нормально, много рабочих и техники, объект патрулируют секьюрити, только на самом деле никакая это не фирма, а его армия. Не знаю, зачем ему понадобилось все официально, по человеческим законам оформлять, когда гораздо проще было бы скрыть от посторонних глаз, только боюсь, что на этот вопрос он нам не ответит.
– Хорошенькое дело! – Мои остатки сна улетучились сами собой. – И какова численность этих войск, какое у них вооружение?
– Не знаю, мы не считали. Может, тысяча, а может, и две, а вооружение – автоматы, гранатометы, машины, вертолеты и даже переносные комплексы ПВО имеются, так что там не полетаешь!
– Ничего себе! А как же мы тогда на ступе там летали? Да, и раз уж речь про это зашла, а почему мы тогда не воспользовались тропинками Заповедного леса, ведь можно выйти прямо в парке его дворца или даже в оранжерее?
– Тебя баба Вера отправила напрямую, чтобы ступой пробить заколдованную крышу, и в качестве отвлекающего маневра, пока она сама тайком пробиралась к дворцу на метле.
– Это я помню, чудный удар получился – меня садовники нашатырем откачивали.
– А обратно мы просто не успели до чистого леса дотянуть. Кащей, зная наши способности, давно все леса вокруг своего дворца закрыл для коротких путей – туда не войдешь, не выйдешь, и такая недоступная территория тянется на многие километры вокруг его дворца.
– Но ведь туда я пролетел свободно, и по мне не стреляли ни из какой ПВО.
– Я же тебе объясняла: он тогда ждал тебя или бабу Веру, чтобы поймать, а меня в качестве приманки использовал, поэтому всех бойцов куда-то специально отвел, чтобы вас не спугнуть и заманить. Правда, это все мои предположения, как все на самом деле случилось и почему территория оказалась неохраняемой – мы никогда не узнаем. А обычно к его дворцу ни по воздуху, ни по суше, ни под землей не прорвешься – много раз пытались, и не только мы!
– То есть он рискнул и снял оборону вокруг дворца?
– Скорее всего, он был просто уверен, что, захватив меня, с остальными он расправится легко, и решил, что никакого риска нет, это же его родовое гнездо, там все вокруг утыкано ловушками и сюрпризами для встречи нежданных гостей. А на тебя у него были еще и планы по выведению гениальных волшебников.
Вспомнив про «любимую ученицу» Кащея, я густо покраснел, но все-таки не удержался и спросил:
– Кстати, а почему в последнее время ко мне никто не домогается по поводу разведения гениального потомства?
– Значит, понравилось? – засмеялась Василиса. – Хочешь, я поговорю с Анфисой? Переедешь жить к ней в пещеру, у нее там места много, вот с Зулейкой сложнее – я у нее в спешке забыла спросить номер телефона.
– Нет, спасибо, – рассмеялся я в ответ, – мне, кроме тебя, никто не нужен, ни Анфиса, ни Зулейка, ни кто-либо еще. Просто поначалу шел ажиотаж, а потом – как отрезало, даже странно.
– Все очень просто, ты стал участником клана, а слухи говорят про потомство от непосвященного шатуна! Кстати, это тебе еще одно подтверждение, что я тебя выбрала не из-за возможности родить от тебя гениального ребенка, а то бы уже ходила беременная.
– А с чего ты решила, что я тебя когда-то в таком подозревал?
– Но о чем-то подобном наверняка думал?
Я почувствовал, что мои уши опять начинают предательски краснеть.
– Да у меня поначалу такая каша в голове творилась, что я вообще почти ничего не понимал, даже второй раз в Заповедный лес попробовал пройти, потому что не поверил в правдоподобность случившегося после нашей первой ночи – проснулся, а тебя рядом нет. Мне сложно было так, с ходу, во всем разобраться, а тут еще такая череда событий прокрутилась – я только сейчас начинаю потихоньку понимать, что кем движет, ты уж извини, если что не так подумал.
– Да я не обижаюсь, понимаю, на тебя столько всего свалилось, что у любого психически здорового человека крышу могло снести, ладно, пошутили, теперь серьезно. Сейчас вы с Иринкой пойдете к библиотекарю, позанимаетесь, Николай сюда сам зайдет и проведет вас к новому входу. Нельзя ему Библиотеку бросать при такой активности врагов, а попозже я приду к вам, и мы с тобой пойдем разговаривать с Аркадием – это еще один участник нашего клана.
– А почему бы его сюда, в Заповедный лес, не вызвать, он что, инвалид какой-нибудь, чтобы идти вдвоем к одному?
– Его баба Вера один раз в жабу превратила, так он с тех пор здесь боится появляться до трясучки!
– Это за что же она его так?
– За то, что не воспользовался твоим заклинанием: «Не думать про эротику, иначе на лопату и в печь».
– Опаньки! Значит, я не зря тогда от себя охальные мысли отгонял?
– Ох, не зря! – Василиса не удержалась на серьезной ноте и рассмеялась. – Ты знаешь, а все-таки смешно было наблюдать, как ты борешься с эротическими фантазиями в окружении двух полуголых ведьм!
– Тебе смешно, а мне тогда не до смеха было, меня от некоторых вещей самый настоящий ужас пронизывал. А может, ты сама к этому Аркадию сходишь поговорить, если он такой пугливый?
– Понимаешь, он в свое время пытался за мной безуспешно ухаживать, и я не хочу, чтобы сейчас это снова началось, поэтому и прошу тебя сходить вместе, а потом, ты же сам хотел со всем кланом познакомиться – вот как раз тот самый удобный случай.
Маму Иру я встретил возле бани, только сегодня она выглядела почему-то очень грустной, поэтому попытался ее растормошить:
– Доброе утро! Не помню, говорил ли я тебе сегодня или нет, но ты прекрасно выглядишь!
– Привет, – вздохнула Ирина, – конечно, не говорил, ведь мы сегодня еще не виделись. Ты тоже понял, что именно во мне со вчерашнего дня поменялось?
Я присмотрелся и не понял, вроде то же самое, что и вчера: та же стройная двадцатилетняя красавица с длинной косой и в сарафане, но каким-то новым чутьем я почувствовал что-то другое, и дело тут касалось не только настроения.
– Не знаю. Что-то в тебе стало по-другому, а что – даже понять не могу.
– А если колдовским взглядом посмотреть?
– Именно им я и вижу, что есть какие-то изменения, но вот что конкретно – не понимаю, опыта у меня маловато, честно говоря.
– Да, вам, мужчинам, понять такое не под силу.
Меня это немного зацепило, я как-то за равноправие полов и не люблю рассуждений на тему, что женщины не могут то, а мужчины не способны на это.
– Сдаюсь, рассказывай.
– Ладно, проехали.
И тут мама Ира невзначай наступила еще на одну мою «любимую мозоль»: мне всегда не нравилось, когда затрагивают какую-нибудь тему, а потом говорят: «Ах, ну если ты не догадался, то и нет смысла продолжать!» Только начали беседу, а уже все любимые мозоли оттоптаны, я возмутился и решил выяснить все до конца, чтобы не возникало никаких недоговоренностей:
– А зачем начинала разговор, если собираешься что-то скрывать? Уж если сказала «а», то говори и «б»!
– Думала, что сам увидишь. Ладно, тебе-то можно все рассказать, помнишь историю, как меня и Катюшку мой Славка вез на машине и мы попали в аварию?
– Помню. Очень печальный случай.
– Так вот, в тот раз не только Славик и Катечка погибли. Я же тогда беременная вторым ребенком ходила. В аварии он тоже погиб. А когда я из больницы выписывалась, то врачи сказали, что детей у меня больше не будет никогда. Я из-за этого второй раз замуж так и не вышла. А теперь баба Вера и Василиса меня вылечили.
Мама Ира не сдержалась и расплакалась, она пыталась вытирать слезы, но платок оказался уже настолько мокрым, что ничего не впитывал, видать, она и до моего прихода уже успела нареветься.
– Так что же ты плачешь, радоваться надо!
– Скажешь тоже. Только все стало хорошо, как может тут же и закончиться. Этот садист Кащей нас никого в живых не оставит. Если бы не эта вторая жизнь, которую мне подарили баба Вера с Василисой, то я бы не побоялась умереть. А сейчас так жаль потерять то, о чем я всю жизнь мечтала и наконец-то получила!
Мне даже как-то не по себе сделалось от ее слов, честно говоря, я тоже волновался из-за этого нависшего над нами кошмара, но не до такой же степени, или все дело в том, что у меня никогда не было такой заветной цели – иметь детей? Наверное, мечты женщины о материнстве все-таки отличаются от того, как хотим отцовства мы, мужики.
– Но ты же можешь уйти и не умирать.
– Да что ты такое говоришь! Я никуда не уйду. Вы моя семья, мой клан, и умирать я стану вмести с вами!
– Надо думать не о смерти, а о том, как победить.
– Легко сказать, я над этим непрестанно размышляю – одна безысходность. Чем больше информации собираю, тем мрачнее предо мной картина.
– А вот мне Василиса утром очень обнадеживающую вещь сказала!
Договорить я не успел, к нам по тропинке подошел Николай Леонидович и возмущенным тоном заявил:
– Александр, что вы тут такое наговорили, что даму до слез довели?
– Коля, не ругайся, это я сама разревелась, еще до того, как Саша подошел.
– А, тогда прошу прощения, я не понял, в чем дело.
– Да не за что извинятся, все нормально, – отозвался я, а про себя подумал: надо же, уже Коля.
– Ты когда подошел, Саша про что-то важное, что ему Василиса говорила, хотел рассказать. Продолжай, извини, что перебили.
– Да ничего особенного. Я Василисе сказал, что у меня предчувствие, что существует какое-то очень простое решение, которое лежит на поверхности. А она ответила, что предчувствия волшебников – это очень важная вещь, вот и все.
– А как это выглядело в вашем предчувствии, – уточнил библиотекарь, – предмет, книга, заклинание или какое-то действие?
– К сожалению, пока не знаю.
– Хорошо, значит, нам надо искать что-то такое, что мы хорошо знаем. Это предчувствие – добрый знак. А теперь, если вы готовы, пойдемте – я покажу новую дорогу в нашу Библиотеку.
Новый вход оказался более удачным, чем раньше, им служила опять какая-то библиотека, но только в этот раз детская, на первом этаже панельной пятиэтажки, а самое главное достоинство нового места заключалось в близости к лесопосадкам. Недалеко от подъезда начинались деревья – результат слишком усердного озеленения двора, теперь тонкие прутики разрослись и образовали подобие маленького парка.
В библиотеке мама Ира предложила не проводить учебу, а сразу начать искать то, что лежит на поверхности, но Николай Леонидович сказал, что сегодня мы начнем проходить простое и действенное парализующее заклинание – очень ценное для новичков тем, что его сложно блокировать. После таких слов Ирина согласилась заниматься, только взяла с библиотекаря обещание, что после занятий они возьмутся за поиски.
Меня сразу же развеселило, что заклинание оцепенения связывалось с ключевым словом «цыть»:
– Надо же, а почему же тогда не «цыц»?
– Потому, что «цыц» – это заклинание лишения дара речи, – терпеливо объяснил библиотекарь, – а теперь – цыть!
И я застыл, как сидел, не в состоянии пошевелить вообще ничем, сердце у меня билось, я дышал, но остальные мои мышцы замерли в том же состоянии, как и до заклинания. Наверное, поэтому я не упал и остался сидеть на стуле, но выполнять любое другое движение тело отказывалось.
– Коля, что с ним? – испугалась Ирина.
– Ничего страшного, сигналы от головного мозга перестали поступать к мышцам. Примерно через пять минут все восстановится. Александр, я знаю, что вы меня слышите, так что предупреждаю сразу: в момент восстановления постарайтесь ничего не делать. А то, бывали случаи, когда ученики мысленно пытались сдвинуться и травмировали себя, когда действие заклинания заканчивалось.
Отключенные конечности восстанавливались очень неспешно. Первой начала отзываться шея, потом плечи, и так постепенно дело дошло до кончиков пальцев ног.
– Ничего себе заклятие, – вымолвил я, – с такой магией воровать, наверное, удобно.
– Да, случались всякие нетрадиционные способы применения этого заклинания, и для воровства, и для хулиганства. А один паренек, помнится, как-то повадился при помощи него девок насиловать, вот такой шутник оказался.
– И что же потом они с этим насильником сделали? – спросил я.
– Девки – ничего, простому человеку нелегко справиться с волшебником. А вот Вера Васильевна его этим же заклинанием парализовала и посадила в голом виде в муравейник.
– Баба Вера – просто прелесть! Уважаю! – отозвалась Ирина.
Все это было интересно, но у меня накопилась такая масса вопросов, что меня от них просто раздувало, как воздушный шарик. И я прикинул, что сейчас самое время задать библиотекарю несколько особо мучивших меня:
– Николай Леонидович, вот вы говорите – книги, накопленный опыт, а как можно выучить заклинание по книжке, если оно всего лишь ощущение в голове? Как его записывают, тем более что вы сами сказали, что они у всех людей по-разному откликаются?
– Опять вы, Александр, пытаетесь бежать впереди паровоза, – вздохнул библиотекарь, – магические книги начинают изучать намного позже. Если ответить в двух словах, то уже давно выработан способ записи заклинаний. Но только такие книги по-особому пишутся, и надо учиться их правильно воспринимать. Если вы не будете забегать вперед и меня отвлекать, то мы дойдем и до этого раздела магии. А теперь, будьте так добры, не отклоняйтесь от темы занятия и попробуйте применить заклинание «цыть» к уважаемой Ирине Николаевне.
Мы еще немного потренировались, а потом пришла Василиса, и мы уже вчетвером обсудили поиски решения, которое лежит на поверхности. Решили, что мама Ира и библиотекарь станут искать его здесь, в хранилище знаний, а мы с Василисой и бабой Верой проведем ревизию артефактов, хранящихся в избушке на курьих ножках.
Я снова надел волшебные очки, меняющие облик, и мы с Василисой вышли на улицу. Не нравился мне этот поход к бывшему ухажеру Василисы, то ли во мне взыграла ревность, то ли я сразу негативно настроился против него уже заочно – не знаю. Своим новым волшебным чутьем я почти физически ощущал какой-то негатив, исходящий от Аркадия, даже не видя его, чувствовал, но объяснить, почему, не мог. Мне еще предстояло многому учиться, чтобы правильно слушать и расшифровывать магические эмоции, а тогда пришлось собрать волю в кулак и идти на встречу: хоть и не хочется, но отказываться нельзя.
– Расскажи мне про этого Аркадия, пока идем, – попросил я.
– Да что там рассказывать, у него своя частная фирма. Какая – не интересовалась. Познакомились мы с ним случайно, можно сказать, на улице. Он поначалу очень заинтересовался волшебством, все время порывался помогать нам, прошел посвящение. Я с него тогда даже взяла магическую клятву верности клану.
– А я никаких клятв почему-то не давал.
– Это необязательный обряд. Его проводят перед посвящением, если нет уверенности, что человек искренне желает состоять в клане.
– А что дает такая клятва?
– Если бы он оказался кем-то засланным, вроде шпиона, то не смог бы повторить ее, и сразу все стало бы ясно – кто он такой.
– Надо же, сильная вещь! А дальше?
– Потом он как-то быстро пошел на попятную: в Заповедный лес идти не хочет, делами клана заниматься неинтересно, только я одна ему и нужна. Видите ли, он решил, что я должна переехать жить к нему, а все остальное бросить.
– А за что его баба Вера в жабу превратила?
– Этого не знаю, потом сам у нее спросишь, если тебе интересно. Вот, кстати, мы и пришли.
Василиса позвонила в домофон, и мы пошли к лифту.
– Да, неплохо этот Аркадий устроился, квартира в таком особнячке и хорошем районе бешеных денег стоит небось?
– Не знаю, как-то никогда не интересовалась подобными вопросами.
Дверь открыл здоровенный, накачанный парень в футболке и красных шортах, он нам улыбался, но как-то фальшиво, по-американски.
– Василиса, добрый день! Давно тебя не видел, заходи.
Он явно хотел сделать вид, что меня не замечает, но Василиса ему этого не дала.
– Познакомьтесь, это мой муж Александр, тоже участник нашего клана, а это Аркадий.
Мы изобразили, что нам чрезвычайно приятно новое знакомство, хотя я чувствовал, что этот качок внутренне напряжен и закрыт так, что ни одно тихое слово не прорвется, я со стороны, наверное, выглядел аналогично.
– Проходите, садитесь в кресла, – пригласил Аркадий, – правда, мягкие? Это из Италии, индивидуальный заказ. Кому что? Чай, кофе?
– Спасибо, не надо, давай сразу к делу, – остановила его Василиса.
– Ну к делу так к делу.
– Давай сразу договоримся, что ты на встречи будешь приходить в Заповедный лес. Здесь разговаривать небезопасно. Я закрыла чужие уши, но полной гарантии все равно нет.
– Э, нет, в ваш Заповедный лес я больше не ходок! Один раз меня заколдовали – хватит, больше я на эти грабли не встану!
– Подумаешь, баба Вера всего-то в жабу превратила, так я же тебя почти сразу расколдовала!
– Да я после этого три дня из ванной не вылезал! Отмывался от запаха лягушачьей слизи. А что она в следующий раз удумает? И главное, из-за чего? Я же по-родственному погладил бабулю по спинке, а она вон чего со мной вытворила.
– А не надо хаметь и руки распускать. Я надежд и поводов никаких не давала, что стану твоей. Поэтому Вера Васильевна тебе тоже не родственница!
– Да ты же знаешь, как я тебя любил, да и до сих пор люблю.
– Ты меня жаждал получить в собственность, а это очень разные вещи. Ладно, я к тебе пришла как предводитель клана, а не для выяснения отношений – нам нужна твоя помощь.
– Да, ты же знаешь, я для тебя все сделаю. В пределах разумного, конечно.
– Мы собираемся провести операцию против Кащея, требуется твое участие.
Аркадий делано рассмеялся, показав крупные, ровные зубы:
– Ребята, а вам не надоело? Вы же прям как толкенисты! Те ходят по паркам, рубятся на деревянных мечах, а над ними вся страна потешается. И вы так же потешно смотритесь, честное слово.
– Значит, ты нам отказываешься помочь?
– Ты же знаешь, для тебя я сделаю все. Но только вам надо взрослеть. Двадцать первый век на дворе, цивилизация, культура, технический прогресс. А вы живете в избушке без электричества, без отопления, без холодной и горячей воды. Про такое достижение цивилизации, как душ, я уже не говорю. А ходить в туалет в лес, я извиняюсь за подробности, это что, нормально? И все для чего? Ради каких-то игрушек?
– Мы – клан, Заповедный лес – наш дом, он нам достался от наших предков, и мы его обязаны беречь и охранять.
– Да кому он нужен, этот лес? Выходить надо из чащобы в жизнь, в цивилизацию. Ходить в театры, по музеям. Да сейчас в кино можно столько волшебства всякого посмотреть, сколько вам и не снилось!
– Ты вступил в клан, тебе должны быть не безразличны наши честь и гордость.
– Ну, началось. Я тогда в тебя просто-напросто влюбился и решил поиграть в эти ваши ролевые игры. Хотел тебя вывести из этого мракобесия. Помнишь, что я тебе предлагал: поехать в Италию, в Рим. Да весь мир перед нами открыт, а вы все в этом лесу сидите и держитесь за никому не нужные Гнилые пустоши.
– Одно другому не мешает: можно быть волшебником и ездить по заграницам, но сейчас Кащей собрался уничтожить Заповедный лес и убить всех нас, тебе это безразлично?
– Давно уже договорились бы с вашим Кощеем по-хорошему! Продали бы ему этот лес за большие бабки и на эти деньги всю жизнь ездили бы по курортам! И еще детям и внукам осталось бы. Но вы же ведете себя, как какие-то сектанты, честное слово!
– Мне кажется, что мы разговариваем на разных языках.
– Мне тоже. А может, Александр нам что-нибудь скажет? Переведет мои слова с человеческого на клановый?
– Я здесь не для того, чтобы что-то или кого-то переводить, – сказал я первое слово в этом разговоре.
– Ну-ну, – ухмыльнулся Аркадий.
– Ладно, – встала Василиса, – ты согласен нам помочь?
– Я же сказал – да.
– Тогда тебе надо прийти вот в это место, – Василиса протянула ему листок бересты, – будешь стоять в дозоре, смотреть и обо всем, что увидишь и услышишь, сообщать тихой речью. Если что случится, отходить в Заповедный лес через эту группу деревьев. Точное время и дату тебе сообщат незадолго до начала операции. Посмотрел? Клади бересту в пепельницу.
Василисина записка вспыхнула жарким пламенем, и через секунду от нее остались лишь тонкий слой пепла и восхитительный запах горящих березовых дров, мне это сразу напомнило туристические походы, где мы как раз изо всех сил стремились сделать обратное тому, к чему призывал Аркадий: сбежать от цивилизации и приобщиться к первобытному образу жизни.
– Детский сад. Постоять на стреме и поиграть в «братство кольца». Смех!
– Ты дал клятву.
– Да, я обещал, и я сделаю. Но вам надо уже взрослеть.
Дверь за нами захлопнулась, мы вышли из подъезда и направились пешком по тенистой улице.
– Я так думаю, что у Аркаши сильно наболело, он эту речь не одну неделю, видать, готовил. И ты ему доверяешь?
– Вроде раньше за ним подлостей не числилось, да и не трус он, надеюсь, что не подведет. А потом, тут выбирать не приходится, вернее сказать, уже не из кого. Кроме Аркадия, есть еще только тетя Лиза, да, та самая, твоя бывшая соседка, которая тебя квасом в детстве угощала. И не смотри на меня так.
Столь неожиданная новость меня настолько изумила, что я остановился посреди улицы с открытым ртом, словно на меня заклинание «цыть» наложили, кровь прилила к лицу, уши загорелись, и не сразу удалось вымолвить:
– Как, и она из нашего клана? Офигеть!
– Да, но только она довольно пожилой человек и сейчас внучку воспитывает. Родители ребенка погибли, и теперь на ее попечении одиннадцатилетняя девочка, так что на помощь тети Лизы рассчитывать не приходится. Вот и весь наш клан, теперь ты с каждым участником знаком.
– Слушай, подожди. Это что же получается, баба Вера за мной уже тридцать лет назад наблюдала и послала ко мне в соседки тетю Лизу? То есть она уже тогда планировала заполучить меня в клан?
– Не напускай на себя манию величия, тебе это не идет. Никто никого не посылал и ничего не планировал, так вышло случайно, просто стечение обстоятельств.
– А ее квас, он как-то повлиял на меня, что я стал тяготеть к магии?
– Вовсе нет. Обычный квас, просто хороший, баба Вера тете Лизе рецепт давала. Ты сейчас пытаешься найти какие-то логические построения там, где их нет.
– Но ты-то этого можешь и не знать, что баба Вера тогда делала? Во сколько лет ты первый раз выпила из змеевика, в четыре года?
– Посвящение обычно проходят по достижении совершеннолетия, хотя мне пришлось пройти пораньше, но это к делу не относится. А по поводу преднамеренного вовлечения тебя в клан, как бы это сказать поделикатнее? Понимаешь, не такие уж у тебя и выдающиеся магические способности, чтобы за тобой охотиться. Ты уж извини за откровенность, способности у тебя хорошие, может, даже чуть выше средних, но гением в магии тебя назвать нельзя никак.
Какое-то время мы шли молча, как вдруг меня будто молнией ударило старое, почти забытое воспоминание из далекого детства:
– Слушай, так я же вас помню! И тебя, и бабу Веру! Мы тогда как раз с моей мамой зашли к тете Лизе в гости, она пригласила нас в квартиру и сказала, чтобы проходили и не пугались, потому что к ней родственники из деревни приехали! Мы прошли, и в комнате на диване я увидел тебя и бабу Веру – это точно были вы! Потом все вместе сидели за столом и пили чай с медом, а мы с тобой вышли на балкон и разговаривали. Ведь это ты тогда приезжала к тете Лизе?
– Все-таки ты меня вспомнил, – рассмеялась Василиса, – а я-то уж думала, что ты так и будешь пребывать в неведении, что знал свою жену с детства!
Опять у меня начал наблюдаться ступор и непорядок с физиономией и ушами, не знаю, просматривалось ли это через волшебные солнечные очки, но от внезапно прихлынувшей крови все лицо горело так, словно рядом находилась раскаленная докрасна печка, да и сердце колотилось, как после хорошей пробежки в гору. Как я мог не угадать в зеленоглазой красавице из избушки на курьих ножках ту девчонку, которую встретил в далеком детстве, а потом долго вспоминал. Ведь что кривить душой, один раз увидел ее, а куда-то глубоко в сердце она мне запала, хотя понятно, что через столько лет узнать во взрослой Василисе того ребенка практически невозможно, но бабу Веру я же мог запомнить и догадаться, что ее правнучка как раз и есть та самая девчушка? Однако нет, почему-то не отложилась Яга в моей памяти, и только теперь, когда мне дали подсказку, все воспоминания как-то разом всплыли на поверхность.
– Я тоже в шоке была, когда увидела тебя в избушке Яги, – ответила моя любимая на незаданный вопрос, наверное, я опять незаметно для себя перешел на тихую речь, – а когда ты меня не узнал, то знаешь как обиделась?
– Мне тогда пять лет только исполнилось, ты выглядела намного старше и на полголовы выше меня.
– Да, для детей один год – серьезная разница в возрасте: мне шесть, а тебе пять. – У Василисы в глазах горели веселые огоньки, но я никак не мог понять: шутит она или все-таки обижается, что я ее забыл. – Не дуйся, потом я подумала и поняла, что сама узнала тебя в избушке только благодаря волшебным способностям, которыми ты на тот момент еще не обладал. А потом я решила, что наша встреча произошла неспроста, потому что если сама судьба захотела дать второй шанс двум влюбленным и потерявшим друг друга детям, то ей лучше не противиться, тем более что и сопротивляться мне совсем не хотелось, а наоборот, подчиниться ее воле и плыть по течению к своему счастью.
Я смотрел на Василису широко раскрытыми глазами и пытался разглядеть в ней ту девчонку, которую я знал в далеком детстве, а потом забыл.
– У тебя были огромная коса и вышитый сарафан почти до пола, а на голове венок из трав и цветов. А еще, ты ходила босиком, это смотрелось так чудно! В смысле, в городе у нас никто так не ходил.
– А ты ходил в шортах на одной лямке, с деревянным пистолетом в самодельной кобуре и отказался снимать его, даже садясь за стол.
– Да, мы тогда играли в войну с соседним двором, и оружие приходилось всегда носить при себе. Ты мне рассказала, что живешь с бабушкой в лесу, в избушке, что лес волшебный, а в нем волки, медведи и лисы – все ручные!
– Заметь, и ведь ничего не наврала, каждое слово – чистая правда! А ты мне подарил, как ты тогда выразился, стекляшку от раздавленного перстня.
– Да, я его на дороге нашел, он валялся, вдавленный в асфальт, по нему машины ездили и помяли. Я прозрачный камешек вынул, а гнутый перстень выбросил.
– Твой подарок оказалась драгоценным – не очень большим и не самой чистой воды, но все равно вполне настоящим бриллиантом, я его до сих пор храню.
– Вот это да, надо же! А ты мне подарила цветок, вынула из своего венка, протянула и сказала, что он волшебный, почти как в книжке «Цветик-семицветик»: если загадать желание, оторвать листок и бросить по ветру, то все исполнится!
– Да, именно так и было.
– И когда ты уехала, я загадал желание, что вырасту и женюсь на тебе.
– Ах, так вот как ты меня, оказывается, околдовал, – рассмеялась Василиса, – и после этого, спрашивается, кто за кем с детства следил и кто кому готовил предназначение?
Моя милая все смеялась и не могла остановиться, а я шел словно пьяный от счастья и внезапно свалившихся и ставших реальностью детских воспоминаний. Может, со стороны такое поведение показалось бы и неразумным, и небезопасным – ведь нас искали многочисленные и опасные силы, но тогда я об этом не думал, чувствовал, что Василиса делает что-то магическое, и полностью положился на ее опыт, ведь когда любишь, то доверяешь человеку целиком и полностью, не задумываясь.
– А это правда был волшебный цветок?
– Нет, самый обычный. Просто когда я тебе его дарила, то загадала, чтобы у тебя все желания исполнялись.
– То есть ты этот цветок заколдовала?
– Ты что, я же тогда еще совсем ребенком была, а посвящение прошла уже в четырнадцать лет, хотя кто его знает, что я тогда с этим цветком сделала? Ты ведь теперь и сам знаешь, что магию творят не только посвященные волшебники.
Проводив меня до двора, где находился новый вход в Библиотеку, Василиса пошла в Заповедный лес, а я направился дальше грызть гранит магической науки, но дойти до двери не успел. Перед подъездом сидел старичок в белых брюках, рубашке без рукавов, летней светлой шляпе и темных очках, на поводке у него бегала маленькая собачка, постоянно пытающаяся запутать поводок между ногами и тросточкой пенсионера. Больше мне в глаза бросилась собачка, а про пенсионера только и подумал, что очки у него почти такие же, как и у меня, которые мелкой шушере глаза отведут, а настоящему магу – нет, фасон уж очень похожий. Я уже собирался заходить в подъезд, как вдруг услышал тихую речь, обращенную ко мне:
– Не проходите мимо, Александр. Присядьте на лавочку, посидите рядом с пенсионером, поболтаем немного.
Я сразу насторожился, значит, опять плохо слушаю себя: ведь это как раз и есть те самые очки, а я не придал этому особого значения. Плохо! Надо мне над собой работать. Но эти мысли я постарался закрыть и выглядеть беззаботным, поэтому не торопясь подошел к лавочке и присел рядом.
– Добрый день, уважаемый, – начал я издалека на такой же тихой речи, – вы меня знаете, а я с кем имею честь разговаривать?
– Добрый, если не шутите. Меня зовут Назар Акимович, и я из клана Абсолютного знания. Начальник департамента по внешним контактам, если уж говорить совершенно точно.
Пока я выслушивал его витиеватую фразу, то постарался вспомнить всю информацию со схемы, которую подготовила мама Ира: независимый клан, не встревает ни в какие распри, держится обособленно, много торгует, скупая знания и артефакты.
– И чем я обязан визиту лично самого начальника департамента?
– Не утрируйте, просто в нашем клане многое формализовано, больше, чем у других, вот и все. А зачем я пришел – в двух словах цель нашей встречи можно сформулировать так: у вас есть товар, а я как раз тот купец, который может помочь. Это чисто деловое предложение.
– Хорошо, тогда я вас слушаю: какой товар и помощь вы имеете в виду?
Пенсионер мило рассмеялся и уже вслух произнес:
– Какая же прекрасная погода стоит этим летом, и чем больше груз прожитых годов, тем удивительнее становится жизнь, смотришь и восхищаешься.
Пока он произносил эту фразу, то успел спустить собачку с поводка, и она без лая и лишнего шума стремительно бросилась в кусты напротив лавочки.
– И что же вы считаете в этой жизни достойным восхищения? – удивленно спросил я. Меня такое начало делового разговора немного смутило.
– Я радуюсь самому чуду существования человека на земле, возможности дышать и дальше наслаждаться летом, солнцем и зеленью.
В это время собачка выпрыгнула из кустов и принесла в зубах какое-то маленькое странное существо с перепончатыми крыльями, как у летучей мыши, длинным туловищем и вытянутой головой с пастью, усаженной множеством острых зубов, – почти крокодил с ушами и крыльями, только в уменьшенном масштабе.
– Это что такое ваша собачка принесла? – спросил я.
– Фу, Тобби! И вечно ты всякую гадость по кустам собираешь! Отнеси и выброси!
Тобби послушно рванул в сторону помойки, унося странную находку. А старичок опять перешел на тихую речь:
– Александр, вы же прекрасно понимаете, о чем я говорю. Зачем уточнять детали и вызывать в голове ненужные воспоминания и эмоции? У вас есть проблемы, и мы можем помочь в их разрешении, небескорыстно, но честно.
– А как я могу понять, что вы меня не обманываете? Может, вы как раз здесь интересы Кащея и представляете?
– Я вас умоляю, никаких имен! Слово же – оно материально. Я хоть и держу вокруг защиту, но вот одно такое словцо может взять и выпорхнуть и стать причиной неприятностей и для меня, и для вас. Гарантия – это наша репутация, вы меня понимаете?
– Нет. Давайте вы все-таки точнее сформулируете ваше коммерческое предложение?
– Хорошо. У вас есть некое ювелирное украшение, но вы не умеете им пользоваться. А кроме этого, вам угрожает один неприятный и довольно агрессивный тип, от которого вы не знаете, как защититься. Я правильно излагаю?
– Если опустить некоторые нюансы, то довольно близко. И в чем же ваше предложение заключается?
– Очень просто: вы отдаете украшение нам, а мы взамен решаем проблемы так, что некий агрессивный тип больше не станет портить вам нервную систему. Да, и кроме этого, за это украшение мы готовы заплатить намного больше, чем подобное изделие стоит в ювелирном плане. Вы сами найдете оценщиков, они назовут цену, и мы выплатим вам наличными в десять раз больше!
Я понимал, что такие переговоры надо вести никак не мне, хотя бы потому, что человек я здесь новый и многих нюансов и предысторий не знаю. Но и посылать старичка куда подальше тоже не хотелось, потому что какие-то контакты с сильным, независимым кланом нам могли оказаться интересными, поэтому я и решил разузнать побольше, насколько это удастся.
– Очень туманно, уважаемый Назар Акимович. Я живу здесь недавно и не знаю про вашу репутацию, поэтому такая гарантия меня не устраивает. И потом, мне совершенно не понятно: как вы собираетесь достичь той цели, которую сейчас озвучили.
– Наша многовековая положительная репутация известна всем. Можете полюбопытствовать у многоуважаемого Николая Леонидовича, если вы не верите мне на слово. А как мы собираемся достичь поставленных целей – это уже наши трудности.
– Назар Акимович, вы уж извините, но ваше предложение очень неконкретно. Под вашу формулировку можно, например, подвести такое решение: превратить всех нас в червей и отправить жить под землю, тем самым избавив нас от агрессии некоего индивида.
– Александр, зачем же так утрировать? Мы предлагаем очень достойное решение всех ваших проблем.
– А если вы купец, как сказали в начале нашего разговора, так прорекламируйте мне все детали и плюсы вашего решения, чтобы я мог убедиться, что оно действительно достойное!
Наверное, старичок рассмеялся, ведь я так и не научился слышать смех во время использования тихой речи.
– А вы, оказывается, хитрец! Вот как раз-то детали и плюсы, как вы изволили выразиться, и составляют уже нашу коммерческую тайну.
– Хорошо, тогда другой вопрос: а почему вы решили поговорить со мной, а не с предводителем клана?
– Во-первых, именно вы заполучили ту самую драгоценность, которая нас интересует, и распоряжаться той вещицей – ваша прерогатива. А во-вторых, при всем нашем уважении и почтении к вашему предводителю, Василиса – не коммерсант, совершенно не коммерсант! Она почему-то считает, что мы – благотворительная организация имени матери Терезы, и поэтому обязаны со всеми делиться тайнами и секретами. А ведь это далеко не так, любое знание имеет свою цену!
– Хорошо. Значит, вот вам мой ответ. Сейчас мы расходимся, и если эта сделка вас еще интересует, попробуйте все-таки более точно конкретизировать ваше коммерческое предложение, а в следующий раз мы встречаемся втроем: я, Василиса и вы. Можете привести кого-нибудь еще из своего клана, чтобы не нарушать баланс.
Пенсионер внимательно на меня посмотрел, словно оценивая серьезность всего мной сказанного.
– Да, а вы, Александр, все-таки коммерсант. Жаль, что вы не в нашем клане.
– Свое место я уже нашел, и оно меня совершенно устраивает. Как будете готовы разговаривать более детально – сообщите, тогда договоримся о встрече.
Я встал и направился в Библиотеку, может, этого и не стоило делать, но я прикинул, что если Абсолютники меня нашли, то они уже знают про новый вход, а вот развернуться и идти в другую сторону я принципиально не мог, это означило бы показать слабость. Миновав дверь детской библиотеки, я первым делом вызвал Василису и тихой речью стал все подробно рассказывать, а пока говорил, она уже появилась в холле, и мы вместе прошли в секретную боковую дверь очередного книжного шкафа. Уже на винтовой лестнице я закончил пересказ беседы и начал приставать с вопросами:
– Ты когда заходила в подъезд, то видела этого Назара Акимовича?
– Нет, его давно и след простыл – очень осторожный тип.
– Да уж, одни намеки и ничего конкретного. И собачка у него чрезвычайно интересная: она тут такого симпатичного крылатого крокодильчика в кустах поймала – жуть, кстати, это очень опасный зверь?
– Крылатый крокодильчик – всего лишь горгулья, обычный безмозглый шпион, а вот собачка у Назара – чрезвычайно страшный зверь.
– Такая кроха? Ты шутишь?
– Ах да, ты же еще не умеешь смотреть сквозь зрительные мороки, и почему мне всегда кажется, что ты все знаешь и умеешь? Наверное, я плохой педагог, а с Назаром ты молодец, все правильно изложил, пусть формулируют конкретнее, тогда и станем беседовать.
– Слушай, а у меня тут одна мысль во время разговора с этим Абсолютником мелькнула: а что, если я и так уже хозяин перстня Желаний? Кто отобрал у бывшего владельца, тот и стал новым хозяином – это же вроде довольно логично? И теперь мне достаточно просто надеть перстень на палец, и можно загадывать желания?
– Ты думаешь, что я соглашусь провести эксперимент, в результате которого ты можешь погибнуть? Только через мой труп!
– А если не до конца, чуть-чуть надеть и быстро снять?
– До тех пор пока у меня не будет стопроцентной уверенности в безопасности какой-либо методики, я не разрешу тебе экспериментировать. Точка. Сколько раз тебе повторять, что магические предметы, несмотря на внешнюю безобидность, могут оказаться гораздо опаснее ножей, пистолетов и бомб! А ты мне нужен живой, и, пожалуйста, давай ты не будешь больше меня пугать такими безрассудными идеями, а тем паче не станешь самостоятельно проводить подобные эксперименты.
– Хорошо, я постараюсь тебя не пугать. Но мне кажется, что ты уж слишком серьезно относишься к разным мелочам.
– Поверь мне, магические артефакты – отнюдь не мелочи. Я слишком много раз видела результаты небрежного отношения к ним.
Дальше нам договорить не дали. Только мы спустились с винтовой лесенки, как увидели поджидающих нас библиотекаря и маму Иру.
– А у нас к вам сюрприз, мы с Николаем решили пожениться! Вот! Так что считайте, что у нас сегодня свадьба! – прямо с порога огорошила нас Ирина.
– Так война же, нас всех могут не сегодня завтра уничтожить? – удивился я.
– Вот поэтому мы и решили не тянуть, а если умереть, то лучше вместе, – улыбнулся библиотекарь.
Василиса хоккейным приемом отодвинула меня в сторону, строго взглянула, приподняв одну бровь, и только после этого улыбнулась и сказала:
– Иринка, Николай, я за вас несказанно рада, даже не представляете как! Просто молодцы! Как предводитель клана я вас благословляю и приглашаю всех в Заповедный лес на праздничный обед в честь вашей свадьбы!
Когда мы вышли на полянку возле бани, стол (тот самый, на котором мне недавно лечили ноги) уже оказался накрытым, вернее даже было бы сказать, что он ломился от яств и разносолов! Когда это все успели приготовить и подать – я даже и представить себе не мог, у меня напрашивался только один вывод: не иначе как здесь поработала скатерть-самобранка! Когда начнем наводить ревизию артефактов, то обязательно спрошу про этот ценнейший магический предмет и ни в какие россказни про искусство кулинарии больше не поверю! Хватит меня водить за нос, тоже мне, нашли дурачка, Яга ступу ремонтирует, Василиса какие-то разборки устраивает, а пельмени и говяжья лопатка сами готовятся и на стол накрываются? Тут явно что-то не так!
За столом собрались все: даже Бурый Волк и Колобок пожаловали. Аркашка не пришел, хотя его сама Яга звала и клятвенно обещала ни во что не превращать. Пришли и Анфиса с Егорушкой, принесли молодым подарок, негаснущий язык пламени внутри хрустального шара – очень красивый ночник, я хотел спросить, а почему никто больше из клана Огня не пришел, но Василиса наступила мне под столом на ногу, а потом на тихой речи объяснила, что у них в клане все остальные – слуги. Мне это показалось каким-то анахронизмом, но выяснять, почему так, не стал.
Пир затянулся глубоко за полночь, вино лилось рекой, говорили тосты за молодых, за дружбу между кланами, за возрождение старых традиций, за гордость и честь, даже за меня с Василисой сказали, хотя наш праздник давно прошел, а если честно говорить, то мы его попросту зажали. Хоть пили много, но никто не напился и не упал под стол, в этом, наверное, тоже присутствовала какая-то магия или, правильнее сказать, свойство Заповедного леса: хранить здоровье своих детей. Скорее всего, именно это явление описал поэт, когда говорил: «И я там был, мед-пиво пил. По усам текло, а в рот не попало», только скажу точно, что усы здесь совершенно ни при чем – у меня их нет, а я все равно оставался трезвый как стеклышко.
А после полуночи мы с Василисой проводили молодых в Библиотеку и опять сбежали на Лукоморье. На небе среди огромных звезд висела растущая луна, ночной темноты совсем не ощущалось, мы искупались в спокойной глади ночного моря, побегали по лунной дорожке, разбрызгивая вокруг нас капли чистейшего серебра, – все-таки лунный свет, что бы кто ни говорил, насквозь пронизан волшебством, и я это чувствовал! Когда улеглись спать под ветвями Сказочного дуба, то тут я вспомнил про давно мучающий меня кулинарный вопрос:
– Слушай, а все-таки не пойму, ты говоришь, что скатерти-самобранки нет, а при этом все готовится без участия людей. Баба Вера занимается чем-то другим, а в избушке сама собой появляется горячая, свежеприготовленная еда. И чтобы к этому пиру накрыть на стол, надо было не меньше дня потратить, то есть без магии здесь явно не обошлось, а с другой стороны, ты говоришь, что магию на бытовые вещи не тратят. Какая-то нестыковка получается. Или я что-то не понимаю, или ты мне не все рассказываешь.
Василиса расхохоталась, опять от звуков ее смеха мне сделалось хорошо и сразу пропало желание кого-либо выводить на чистую воду.
– Как же ты мудрено все излагаешь, на самом деле то, что тебе говорилось, – чистая правда, и ты понял все правильно, только я тебе не рассказала, что Заповедный лес исполняет желания Яги, обслуживает своего хранителя, если уж сказать другими словами. Помнишь, когда ты в бане захотел быка печеного с чесноком, то баба Вера попросила то, что ты мысленно заказывал, и Заповедный лес исполнил просьбу Яги, а мне только оставалось принести, кстати, благодаря твоей фантазии мы последнее время довольно часто стали есть печеную лопатку – вкусно ведь!
– И когда у меня дома мы первый раз вместе обедали, тоже Заповедный лес все приготовил?
– В тот раз, пока ты гулял, сама постаралась, я же не Яга, мои просьбы никто выполнять не будет, а вот пирожки, которые тогда баба Вера привезла, они, считай, достались тебе в подарок от Заповедного леса.
Ночью, когда мы спали, поднялся ветер, он шумел в ветвях гигантского дуба, раскачивал золотую цепь, от чего она легонько и мягко позвякивала. Мне снился Кащей, бившийся в истерике: он покраснел от ярости и бил жезлом слуг, швырял все, что только попадалось под руки, и орал:
– Как эти навозные черви смеют радоваться, смеяться и праздновать свадьбы! Я их всех буду жечь, жечь долго и мучительно. Чтобы они наслаждались запахом своего жареного мяса!
Василиса проснулась, обернулась ко мне и тоже увидела этот сон, провела рукой мне по лицу и прошептала:
– Что-то ты, поганец бессмертный, сегодня разбушевался, вот так-то лучше будет!
И тут же в моем сне произошли чудесные перемены: Кащей уже находился не во дворце, а висел на золотой цепи, прикованный к Сказочному дубу, а в его беззубый рот был воткнут огромный бриллиант размером с кулак, теперь он уже не мог ругаться, а только мерзко шипел, дергался и позвякивал цепями. Я прижался ближе к Василисе и уснул крепким сном, а над нами только шумел ветер в ветвях и мягко позвякивала золотая цепь.
