Глава 10

Меня очень беспокоило отсутствие Хьюберта.

Я знала, чувствовала, что он жив. Но почему его нет во дворце? Гердер на этот вопрос ответил, что когда они за мной приехали, моего фамилиара там не было, а им и в голову не пришло о них расспрашивать. Им — это его высочеству Гердеру и ее величеству Инессе. Королева регулярно навещала меня и была так мила, что как-то не вязалось это со слухами, о ней ходившими. Ко мне она всегда относилась очень ласково и заботливо. Как ни странно, меня навестила не только королева, но и его величество Генрих. Он долго расспрашивал меня о моем самочувствии, а потом вдруг сказал:

— Знаете, Лиара, я пытался уговорить Гердера расторгнуть вашу помолвку, но он не хочет слушать никаких доводов. К сожалению, в данном вопросе я никак не могу на него повлиять.

— Спасибо за заботу, ваше величество. Но почему это вам так важно?

— Когда та страшная катастрофа уничтожила всех представителей моей семьи, кроме меня, придворные стали уговаривать меня немедленно жениться, чтобы династия не прервалась. Инесса показалась мне наиболее подходящей парой — старинного рода, с сильным магическим даром, равного которому не было в то время. К тому же, она была влюблена в меня, чего не скрывала. Конечно, она не очень красива, но красота будущей жены — это последнее, что меня заботило в тот момент. А через десять лет я встретил девушку, которую полюбил, и вот когда пришло осознание того, что я не свободен. Казалось, она тоже меня любила. Мы были очень счастливы вместе. Но недолго. Однажды она исчезла, и что с ней случилось, я не знаю до сих пор. Меня не покидает уверенность, что ее величество приложила свою темную магию к ее исчезновению, но доказательств у меня нет. Жить с нелюбимым человеком — это ужасно, особенно когда понимаешь, что выбор мог быть другим.

— У меня нет выбора, — грустно сказала я.

— Да, у вас нет, но у меня, к сожалению, был, — не менее грустно сказали мне. И мне вдруг так жаль стало нашего монарха, что даже собственные горести отошли на задний план. Я взяла его руку и сжала своими, желая хоть как-то его поддержать. Он вздохнул и погладил меня по голове:

— Вы так похожи на мою пропавшую возлюбленную, что я был бы уверен, что она — ваша мать, если бы не знал твердо, что это невозможно. Жаль, что вы не моя дочь, дорогая.

— Так удочерите меня, — улыбнулась я, — тогда и жалеть не будете, и за вашего сына мне не придется выходить.

— Увы, — покачал он головой. — Это будет прямым нарушением закона о невесте наследника, к моему глубокому сожалению, короли тоже не всесильны.

— Эдин, — Краут вихрем ворвался в помещение, — вы должны немедленно навестить невесту наследника, засвидетельствовать свое почтение и поинтересоваться ее здоровьем!

Граф, как раз поправлявший свое расстроенное приближающимся торжеством здоровье очередным бокалом красного вина, даже поперхнулся от неожиданности:

— Хотел бы я знать, ваше высочество, к чему такая спешка? По слухам, девушка настолько себя плохо чувствует, что даже не будет присутствовать на моей свадьбе.

— Вы должны передать ей мое письмо! — возбужденно сказал оборотень. — Времени все меньше. После вашей свадьбы у меня уже не будет никаких предлогов, чтобы остаться здесь. А мне и так постоянно намекают, что пора уезжать.

— Но, ваше высочество, передавать любовные письма невесте наследника правящего дома — это как-то… недипломатично, — замялся граф Эдин.

— Да бросьте, подкупать любовниц кронпринца дипломатично, а передать письмо его невесте — нет? — возмутился Краут.

— Ну вот, ваше высочество, вы сами все прекрасно поняли! — радостно вскричал Эдин. — Я уже говорил, что вам следует забыть об этой девушке, нам не нужны осложнение отношений с Тураном!

— Я не могу о ней забыть — она моя пара! Можете вы это понять, в конце концов!

— Ваше высочество, вы этого не говорили! Это же все меняет! — в ужасе вскричал дипломат. — И как мы будем выходить из этой ситуации?

— Вы что-то там говорили про украсть, — задумчиво сказал Краут. — Вы же специалист по вывозу ценностей, так что это не мне вас консультировать.

— Ну невеста кронпринца — это не антикварная ваза, ее в чемодан, проложив корпией, не засунешь. Такие дела быстро не делаются, а уж координировать на расстоянии… — протянул граф. — Нам надо найти предлог, чтобы задержаться. Для начала вам надо завести любовницу из местных дам, чтобы успокоить Гердера.

— Какую любовницу?! — возмущенно возопил оборотень. — Да я даже представить никого другого рядом не могу, а не то, чтобы….

— Фиктивную, ваше высочество, — спокойно уточнил Эдин. — Чтобы было понятно ваше желание задержаться в Туране, и оно не было связано с этой девушкой. Решив, что вы потеряли интерес к его невесте, Гердер более благосклонно воспримет ваше желание задержаться, тем более, что он сможет продемонстрировать ей, сколь вы непостоянны. И есть у меня на примете одна маркиза, думаю за хорошее вознаграждение она не откажет вам в помощи. У леди высокие запросы, а ее муж столь жалок, что не может удовлетворить даже десятую их часть. Давайте навестим ее, нужно торопиться, а то до свадьбы осталось всего три дня, — сказал он, хватая принца за локоть и увлекая его к двери. — И все эти дни вы проведете с ней. Эх, такой женщиной жертвую! Но что не сделаешь в интересах короны…

— А письмо, — растерянно сказал принц, увлекаемый в пучину разврата.

— Да отнесу я ваше письмо! Но любовница сейчас важнее!

Маркиза Марианна Дальборо была уроженкой Лории с густыми практически черными волосами и изумительными синими глазами. Родинка над верхней губой только придавала пикантности ее облику. Молодую женщину не портила даже небольшая полнота. Еще месяц назад Краут вполне мог бы увлечься ей всерьез, но теперь в его мыслях просто не было места для другой женщины.

— Марианна, дорогая, разреши представить тебе нашего принца. Он станет твоим любовником на ближайшее время, фиктивно, конечно. Давай обсудим, во сколько это обойдется нашей короне, — граф Эдин решил не терять время, которое уже и так утекало сквозь пальцы.

— А почему фиктивно? — томно проворковала Марианна, призывно облизывая свои розовые губки и с удовлетворением осматривая потенциального любовника. — Он мне нравится, но на фиктивно я не согласна, особенно, если потребуется изображать длительное время. Ведь предполагается хранить ему верность, не так ли? Ты же знаешь, Эдвард, воздержание — это не мое. Даже за большие деньги. За большие деньги я могу пообещать только никому не рассказывать о нашем разговоре.

— Дорогая, я не думал, что ты настолько меркантильна! А за очень большие? — напористо поинтересовался дипломат. — Плюс парочка эксклюзивных колье?

— Ну, если еще приплюсовать твои посещения, — задумчиво протянула маркиза. — Ты же знаешь, при длительном воздержании я становлюсь такой злой и агрессивной, так что фиктивность все равно будет всем понятна. А так и время приятно проведем, и принцу легенду сделаем.

— Ты с ума сошла! Я же женюсь на вашей принцессе, какие мне сейчас амурные похождения? Мне только скандала по этому поводу с королевским семейством не хватало!

— Хмм… А принц точно согласен только на фиктивные отношения?

— Только на фиктивные, — подтвердил Эдин. — Но, в порядке исключения, можно подобрать кого-нибудь из нашей делегации, пусть ходит с принцем, якобы для сохранения твоей репутации.

— Неплохая идея, — задумчиво протянула красотка. — Только если ты не хочешь, чтобы о мужской силе твоего принца поползли нелестные отзывы, то одного будет мало. И раз уж ты все равно пришел, а принца волнуют только фиктивные отношения — положим начало нашей легенде, пусть его величество почитает что-нибудь в моей гостиной, а мы пройдем в спальню.

— Но моя невеста! — возмутился граф.

— Да кто это узнает? Все решат, что ты сопровождал принца, а он болтать не будет. Ведь так? Или интересы вашей короны для тебя не столь уж важны, как ты об этом говоришь?

Граф, увлекаемый властной женской рукой, подумал, что работа в интересах короны в последнее время стала очень своеобразной и требует от него столько самоотверженности.

«Да уж», — подумал Краут, которому так не удалось вставить ни одного слова до ухода любовников, — «для репутации этой маркизы одним кавалером больше, одним меньше. Похоже, она перестала их считать еще на третьей сотне. Бедный маркиз, ее муж. Но хороша! Может, Гердер и поверит.»

Гердер задумчиво изучал перстень герцогов Шандор. Это был сложный артефакт, который нельзя было уничтожить немагическими способами. Хранить в своем сейфе такой опасный предмет кронпринцу совсем не хотелось, и он раздумывал, кому бы из врагов короны можно было бы его подбросить. Подходящих кандидатов пока не было, но принц все равно рассматривал разнообразные варианты. Вошел секретарь и сообщил, что граф Эдин, жених Олирии, желает получить аудиенцию.

— Ваше высочество, я так страдаю, не видя своей невесты! — возопил тот с самого порога. — Это жестоко — не позволять нам встречаться до свадьбы!

— В самом деле? — принц был изрядно удивлен, до сих пор жених отнюдь не выглядел страдающим и не рвался навещать свою невесту, скорее наоборот.

— Мы умираем в разлуке! Вы должны помочь любящим сердцам воссоединиться!

— Положим, я и так все для этого делаю, — довольно сухо сказал Гердер. — И счастливое воссоединение состоится буквально через несколько дней. Не думаю, что за это время вы или моя сестра успеете расстаться с жизнью. Вы же понимаете, что у Олирии много забот, связанных с грядущей свадьбой, которые не позволяют ей видеть вас. («Ну да, валяние на кровати с рыцарскими романчиками занимает столько времени, что на все остальное просто ничего не остается»)

— Вы жестоки и бессердечны, — сказал граф, делая вид, что кружевным платком вытирает слезы на глазах. — А если бы вам запретили видеть вашу невесту? Вы бы тоже несомненно страдали, ведь так? Кстати, как ее здоровье?

— Здоровье моей невесты должно заботить вас в последнюю очередь, — еще суше сказал Гердер, наконец, понимая причину, приведшую сюда его собеседника.

— Ну почему же? Она же невеста брата моей будущей жены — практически моя сестра! — напористо сказал жених принцессы. — Да простая вежливость требует, чтобы я не только интересовался ее здоровьем, но и навестил заболевшую родственницу.

— Я бы предложил вам интересоваться здоровьем своего принца, — раздраженно сказал Гердер. — Мне кажется, что воздух нашей столицы пагубно на него влияет. И ему требуется немедленный отъезд в родное государство.

— Это так затруднительно в последнее время, — доверительно понизил голос граф. — Новое увлечение Краута, маркиза Вальборо, буквально не оставляет ему свободного времени на посещение своих друзей. А когда нам удается встретиться, он не хочет ни о чем говорить, кроме своей новой пассии. Боюсь, что когда мы будем уезжать, принц пожелает пригласить ее с собой, а это так не понравиться его родителям. Они всегда плохо воспринимали его многочисленные любовные похождения. Да и репутация маркизы пострадает. Я и так еле уговорил его брать с собой несколько человек из нашей делегации, чтобы все это не выглядело так уж явно.

— Ну, репутации маркизы уже достаточно сложно повредить, — протянул Гердер.

— Тем не менее, нужно создать хотя бы видимость приличия, вы же понимаете. А вот если он захочет взять ее с собой, все будет намного сложнее. К счастью, его величество быстро загорается и быстро остывает, и я надеюсь, что до нашего отъезда это увлечение пройдет. А вот я — человек несомненно более надежный.

— В самом деле? — усмехнулся кронпринц. — А мне казалось, что ваши многочисленные победы на любовном фронте не позволяют вам делать подобные заявления.

— Люди так склонны преувеличивать, ваше высочество, — скромно потупился граф. — Но поверьте, вашей сестре не в чем меня будет упрекнуть. Так я смогу навестить принцессу Олирию?

— Я подумаю над этим.

— А леди Лиару?

— Моя невеста так плохо себя чувствует, что не принимает никого, кроме членов своей семьи, — непреклонно заявил Гердер.

— Но я же практически ее брат!

— Вы это уже говорили. Вот когда станете братом фактически, мы можем вернуться к этому разговору.

Пришло письмо от тети Алисы, в котором она писала, как был взбешен Гердер, когда считал, что я убежала. По ее словам, он очень быстро вычислил, что я не погибла, и глядя на его ярость, она очень боялась, как бы он не причинил вреда ей, папе или Эрику. Тетя просила меня не совершать необдуманных поступков, которые могли бы повредить нашей семье. Я вздохнула. Вот и что мне теперь делать? Не выходить же замуж, в самом деле? Как устроить свою смерть, чтобы он поверил? Получается, только умереть по-настоящему. Но по-настоящему умирать мне уже не хотелось. То отчаянье, которое охватило меня, когда я поняла, что Гердер от меня не откажется, уже не было столь остро, возможно, на это повлияла другая сильная эмоция, связанная с женитьбой Олирии. Я не понимала, как чувство к ее жениху за такое короткое время настолько полностью мной завладело, что даже мысль о том, что он может на ней жениться, приводила меня в ужас, почти такой же, как возникал при мысли о возможности моей свадьбы с Гердером. В основной части письма тетя писала, как она за меня рада, на такой прекрасный союз, по ее мнению, я даже рассчитывать не могла. Желала мне счастья и благоразумия, не только ради себя, но и ради них с Эриком. Сообщала, что на деньги, полученные от короны, начали восстанавливать сгоревшую часть дома. А вот по поводу отца ничего утешительного она сообщить не могла — эти загадочные головные боли все так же его мучила, и даже присланный из дворца лекарь не смог ничего сделать.

Я чувствовала себя в заключении. Я никуда не могла выходить, и ко мне, кроме Гердера и его родителей, никого не пускали. Кроме того, у моей комнаты оказался крайне неприятный сюрприз — общая дверь со спальней моего жениха, замаскированная под платяной шкаф, и меня нисколько не радовало, когда посреди ночи вдруг вваливалось его высочество и начинало лезть с поцелуями. И если бы только с поцелуями — его руки, гуляющие по моему телу, вызывали стойкое отвращение, с которым я ничего не могла поделать. Правда, после того, как я пару раз сымитировала потерю сознания, он стал менее настойчив, но желание как можно скорее выехать из дворца у меня никуда не пропало. Я скучала по академии, моим подругам, беспокоилась о Хьюберте, наконец. Все-таки мы в ответе за тех, кого получили! Радовали меня только посещения короля Генриха, мы с ним подолгу беседовали о различных вещах, оказалось, что у нас очень много общего. Да даже молчать с ним было хорошо. Но нашу идиллия регулярно нарушала королева, почему-то ее очень злили установившиеся между мной и королем хорошие отношения, и она всячески им препятствовала. Неужели она ревновала даже к тому, что я просто похожа на пропавшую возлюбленную ее венценосного супруга? Тогда непонятно, почему она вообще поддерживает своего сына в его стремлении на мне жениться…

В общем, когда меня в очередной раз навестил Гердер, я ему сказала, что я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы вернуться в академию и приступить к занятиям. И так я уже много пропустила!

— Любимая, тебе вообще не надо туда возвращаться. Раз уж моя мать сняла с тебя проклятие, и ты себя хорошо чувствуешь, мы вполне можем назначить дату нашей свадьбы, — выдал он.

— Послушай, о какой свадьбе вообще идти речь? — возмутилась я. — Я недавно едва не умерла. Мне, чтобы оправиться от последствий болезни, нужно никак не меньше полугода.

— Ну, в связи с твоим плохим самочувствием, мы не будем устраивать пышных мероприятий. Так скромно, по-семейному, человек двести пятьдесят, максимум триста. И праздновать не больше недели.

— Какие триста человек? Я хочу вернуться в общежитие! Я хочу продолжить учебу! И я не хочу говорить о свадьбе вообще! Я же только твоя невеста, а не узница. Я не могу все время сидеть здесь!

— Ну хорошо, возвращаешься в академию, а свадьбу назначаем через месяц. И это максимальные уступки, на которые я могу пойти, — жестко сказал Гердер. — Я устал ждать. Впрочем, я могу предоставить тебе выбор…

— Какой? — с надеждой встрепенулась я.

— Мы прямо сейчас снимаем твой медальон, и ты становишься моей любовницей, тогда я согласен и не устраивать свадьбы. Правда, одним из обязательных условий будет наличий общих детей — мама так жаждет получить внуков с сильным даром. Решение за тобой. Итак?

— А нельзя свадьбу хотя бы до лета отложить? — мрачно поинтересовалась я.

Гердер был крайне недоволен полученной информацией о передвижениях дракона, более того, он был взбешен и решил внести ясность в происшедшее, нанеся визит.

— Послушайте, Ардарион, вы же дали слово! — начал он говорить буквально с порога. — Зачем вам понадобилось разыскивать мою невесту в общежитии?

— Узнал, что ваша мать сняла с нее проклятие, и решил в этом убедиться. Все-таки всегда интересно посмотреть на результаты работы настоящего мастера, — спокойно ответил дракон, прикрывая насмешливые всполохи в глазах полуопущенными веками.

— В самом деле? — уже более спокойно сказал кронпринц. — Но кроме того, мне донесли, что вы в последнее время очень близко общаетесь с этим гармцем. Как вы можете это объяснить?

— А почему я должен вам что-то объяснять? — надменно поинтересовался Ардарион. — Мне не требуется ваше разрешение, чтобы выпить пару бокалов вина с другом. Я так понимаю, что вас больше волнует, не сказал ли я ему правду о Лиаре. Так вот, не сказал. У меня нет привычки нарушать данное мной слово, и ваши подозрения для меня, по крайней мере, оскорбительны.

— Прошу простить мою недоверчивость, — извиняющимся тоном произнес кронпринц. — В последнее время столько проблем возникло, что, наверно, я уже не способен адекватно воспринимать происходящее со своей невестой.

— Я вас прощаю, — кивнул головой дракон. — Влюбленные часто ведут себя странно. Кстати, если уж речь зашла о Крауте, то я вообще не видел его уже несколько дней. По слухам, он очень увлечен некой маркизой.

В общежитии меня ожидал сюрприз — вернулся Хьюберт. Выглядел он потрепанно, и его белая шубка уже не была такой чистой, но морда лучилась довольством. Убедившись, что в комнате кроме меня никого нет, он гордо вручил мне замусоленный конверт. Ума не приложу, где он мог его спрятать? Письмо было от Римера, он объяснял причины, побудившие его вернуть меня жениху, подтверждал наше соглашение об ученичестве и надеялся, что мне удастся совершить более успешный побег. К письму была приложена монетка-амулет, позволяющая найти его по приезду в Старк, где он планировал остановиться. Да уж, осталось самое простое — сбежать! Если учесть, что я никуда одна из академии не могла выйти, а поддержание постоянного заклинания поиска при серьезном заболевании гарантированно сводило меня в могилу! Было над чем задуматься! Из плюсов нынешнего состояния был доступ в библиотеку академии и наличие небольшой суммы денег, полученных в результате выигрыша, вполне достаточной для того, чтобы добраться к Римеру. Из минусов — полный запрет на мои самостоятельные передвижения и незнание, как обмануть заклинание поиска. Пока минусы значительно перевешивали плюсы. О каком побеге могла идти речь, если я не могла даже покинуть академию? Я вздохнула, сожгла письмо мага и пошла в библиотеку сдавать книгу об увеличении магического резерва.

Информация о моем новом статусе невесты наследника разнеслась по всей академии, что не могло не отразится на отношении ко мне со стороны как преподавателей, так и студентов. Инора Балфинч была так официальна, как будто это не с ней я пила чай не так давно:

— Леди Уэрси, рада вас видеть в нашей библиотеке. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Мне нужен учебник по управлению множественными магическими потоками, — решилась я. А вдруг?

— Сожалею, леди Уэрси, но по правилам нашей академии этот учебник могут получить только студенты четвертого курса, изучающие эту тему.

— Но, возможно, для меня сделают исключение? — поинтересовалась я. Должны же быть какие-то преференции для невесты наследника?

— К моему глубочайшему сожалению, этот вопрос не в моей компетенции. Такие вещи решает только ректор.

Что-то мне подсказывает, что ректор тоже не станет делать для меня исключение, а отправит получать разрешение к Гердеру. Ну не попробовать я же не могла?

— А изучать его, не выходя из библиотеки, мне тоже нельзя?

— Увы.

— А могу я получить учебник некромантии для начинающих? — да, таких вытаращенных глаз я давно не видела. Ну не могу же я всем объяснять, что в последнее время у меня осталось только одно желание — медленно и мучительно прибить Гердера, попрыгать сверху, оживить и все опять по кругу?

— Не ожидала в сфере ваших интересов такого предмета, леди Уэрси, — шокировано сказала наша библиотекарь.

— Ну жизнь бывает так многогранна, — туманно пояснила я. — А что эти книги тоже только по особому разрешению ректора?

— Просто меня удивил разброс ваших желаний — с множественных магических потоков переход сразу на некромантию. Нет, эти книги не в списке запрещенных к выдаче, просто последнее время интерес к данному предмету несколько упал, и мало кто интересуется помимо обязательного курса.

В общем, выдали мне книги по некромантии, которые я и взяла исключительно потому, что дали хоть что-то, — ведь вряд ли я стану когда-нибудь использовать некромантские навыки. Инора Балфинч нашла для меня не просто справочник для начинающих, а тяжеленное пятитомное издание, самое полное на сегодняшний день, причем каждый из томов раза в два превышал по объему мою любимую «Бытовую магию». Видимо, наша библиотекарь рассчитывала, что я не стану такую тяжесть таскать, но тут она явно просчиталась. Когда я взвесила один из томов в руке, мне почему-то сразу представилось, как я луплю им Краута, и мое настроение резко пошло вверх.

После библиотеки я зашла к Аделине поблагодарить ее за заботу и узнать, как продвигается ее маленькая коммерция с зельем «приятных неожиданностей». Но, похоже, все еще были на занятиях, так что я просто вернулась в комнату и начала листать выданные мне книги. Честно говоря, кроме абсолютно для меня неинтересных тем, вроде поднятия и упокоения различных типов нежити, я там нашла довольно занимательные вещи. К примеру, выяснилось, что самые мощные амулеты делаются из материи, бывшей когда-то живой, — дерева, кости, волос. А если еще носитель этой материи был правильно, по мнению авторов, умерщвлен, то сила таких амулетов еще возрастает. Единственный минус таких амулетов — недолговечность, зато наделать можно в любых количествах. Ну умерщвлять человека или даже мышку какую-нибудь правильно или неправильно я точно не буду, а вот срезать определенным образом ветку — вполне. Кости, конечно, можно и просто на кладбище накопать, но во-первых, здесь уже не стоит вопрос о правильном умерщвлении, и амулеты будут намного более слабые, а во-вторых, я как-то с трудом представляю себя на кладбище в перчатках, батистовом платье и с лопатой наперевес. Брр. Нет, некромантия — это все-таки не мое. Так за листанием этого познавательного чтива меня и застал Гердер. Почему-то он очень напрягся, хотя я изучала не подъем покойников, а всего лишь вызов духов.

— Зачем тебе некромантия? Она ведь не входит в программу первого курса?

— Так, просто интересно, — туманно ответила я. Ну ведь не говорить же «Дорогой, я мечтаю использовать эти знания на тебе», не поймет же. Или поймет, что еще хуже.

— А зачем тебе вызов духов?

— Пока незачем, но ведь мало ли что в жизни бывает? Вдруг кого-нибудь вызвать понадобится, а я уже умею.

— И кого ты собралась вызывать?

— Маму, — вдруг ляпнула я почему-то. — Узнаю, кто ее проклял, и почему она на меня такой амулет одела.

Первый раз вижу, чтобы человек так мгновенно серел.

— Ты с ума сошла, — заявил он мне. — Вызов духов неподготовленными студентами — это очень опасно. Я сейчас же отнесу книги назад в библиотеку и потребую у ректора запрет на выдачу всяким экспериментаторам, не имеющим необходимых навыков.

Он собрал все пять томов и унес. Вот спрашивается, зачем я надрывалась, тащила в свою комнату такую тяжесть, если просмотреть успела только два тома, да и те — по диагонали? И еще мне почему-то показалось, что он испугался не того, что я вызову духа вообще, а именно этого. Но ведь он же не знал мою мать? Тогда почему? Или я это себе придумываю? И он действительно просто за меня испугался? Пока я ломала себе голову над этими вопросами, вернулся мой жених, стал читать мне длинную и ужасно занудную лекцию о недопустимости изучения таких вещей самостоятельно, а в заключение сказал, что если еще раз он застанет меня за подобным занятием, то даже вопрос не возникнет, где я проживу оставшиеся до нашей свадьбы дни.

— Мама, представляешь, Лиара собралась вызывать дух своей матери, чтобы узнать, кто ее проклял!

— И что ты так переполошился, Гердер? Для этого она, как минимум, должна знать, настоящее имя своей матери. Кроме того, времени прошло уже столько, что даже зная имя и проведя на могиле все положенные ритуалы, она ничего не добьется. Так что пусть девочка развлекается. Я даже могу предложить ей свою помощь. Кстати, мне очень даже нравится это ее увлечение, вполне в духе нашей семьи. Может, из нее что-то путное и выйдет… — протянула королева.

— Ты так думаешь? А я ей уже сказал, что очень опасно заниматься этим самостоятельно.

— Ну, мое предложение помощи этому не противоречит. И я с удовольствием займусь ее образованием. Это будет так забавно — ее мать специализировалась на целительстве, а из дочери получится некромантка.

— Тебе все забавно. — раздраженно бросил Гердер. — Так ты считаешь, что она ничего не добьется?

— Абсолютно. Можешь успокоиться и вернуть ей учебники, только предупреди, чтобы самостоятельно не практиковала, только под моим руководством.

— Но я уже у ректора потребовал выдавать книги по некромантии только тем студентам, которые ее учат в данный момент. Более того, я ему скандал устроил.

— Это ты поторопился. Хорошо, возьми пару книг из моей библиотеки, что б уж так резко не отменять свое требование к академии, это всегда производит плохое впечатление.

Пришла с занятий Ална и очень обрадовалась, увидев меня:

— Мы уж думали, что ты уже не появишься! Почти неделя прошла. Какая ты бледная, просто прозрачная. Что у вас там во дворце за целители такие, что привести тебя в порядок не смогли?

— Я тоже рада тебя видеть! А целители во дворце хорошие, просто мой медальон не любит магических воздействий на меня, поэтому лечили, в основном, всякими отварами и растираниями. Так что, наоборот, нужно удивляться, что я так быстро на ноги встала. Что у вас здесь нового?

— Да что там могло измениться, — махнула рукой подруга. — Разве что Аделина уже набрала денег, чтобы выкупить два года из пяти. Ее зелье пользуется бешенной популярностью среди наших высокородных, даже за пределами академии покупают, так что если спрос не упадет, то она свою учебу оплатит полностью. А тебя, кстати, искал дракон.

— Меня? Дракон? Какой?

— Тот, что приходил к нам в академию.

— А зачем он меня искал? — недоуменно спросила я.

— Не знаю. Он не сказал, — пожала плечами Ална. — Пользуешься ты популярностью, я смотрю. То дракон тебя ищет, то оборотень облизывает.

— Не надо про оборотней, — грустно сказала я. — Вот женится и будет свою Олирию облизывать.

— А при чем тут Олирия? Ты что же, ничего не знаешь? — удивилась Ална. — Странно, уж во дворце-то тебя должны были просветить.

— А что я знать должна?

— Так Олирия же не за принца выходит, а за какого-то графа из его свиты. До меня тут Гемма Дорен снизошла, видно ей посплетничать хотелось, а не с кем. Так она рассказала, что там страшный скандал был. Принцессу застали в кровати с этим типом, а теперь ее заперли в комнате и до свадьбы никуда не выпускают.

— Да быть того не может, — усомнилась я. — Чтобы Олирия вдруг забыла про все, к чему ее готовили? Не верю.

— Ну и не верь. Только выходит она за графа Эдина.

— Наверно, этот граф очень красив, если Олирия на такое решилась, — предположила я.

— Вовсе нет, — сказала подруга. — Гемма говорит, что ему уже за сорок, лысина намечается, живот висит, и еще ноги кривые. Правда, среди фрейлин слухи про него ходят, что любовник он изумительный. Может, принцесса наслушалась придворных дам и решила сама попробовать?

— Да ты что? — ошарашенно сказала я. Нет, то что Олирия не светоч разума, я давно знала, но что она оказалась способной на такую глупость, для меня явилось откровением.

— А этот принц Краут, теперь уже бывший ее жених, видно с расстройства закрутил роман с маркизой Вальборо. Та еще штучка, по словам Дорен. Он ей такой сапфировый гарнитур подарил, что придворные дамы даже сон потеряли. От зависти. И не только к драгоценности.

— Вот значит, как. А я ничего не знала.

И только я собралась всласть пострадать по мужскому непостоянству, как опять пришел Гердер. Принес стопку книг по некромантии, чем меня несказанно удивил. Но он смог удивить еще больше, сказав, что королева выразила желание быть моим наставником по этому предмету, раз уж я так захотела этим заниматься. Но только, чтобы я пока ни в коем случае ничего самостоятельно не делала, только теорию читала. И если мне вдруг захочется дух вызвать, так только под руководством его матери. Наверно, он все-таки действительно переживал их-за меня. Какая же я дура! Рядом со мной любящий меня мужчина, о котором мечтает большая часть девушек нашего королевства, ухаживает, заботится, а я носом верчу и мечтаю о всяких там краутах, которые обо мне и думать забыли, увиваясь за всякими там маркизами. Я растроганно чмокнула Гердера в щеку. Он потрясенно на меня посмотрел и нежно поцеловал руку. Все, занимаюсь медитацией «Принц Гердер — самый замечательный мужчина в мире. Я счастлива, что он меня выбрал». Да. Только вот со счастьем как-то не очень… И некромантия под руководством королевы меня ну никак не привлекала.

— Гердер, — проникновенно сказала я. — Ведь ты же сказал, что не хочешь, чтобы я занималась некромантией. Я вот подумала и решила, что если ты так хочешь, я вполне могу обойтись и без столь необходимого мне предмета.

— Но мама мне объяснила, что я был неправ, — нежно проговорил он, прижимая меня к себе. — К тому же, теперь она очень расстроится, если ты передумаешь.

«Мама расстроится» — магические слова, которые сразу объяснили мне тщетность моих надежд отделаться от совершенно ненужного мне предмета. И зачем я спросила эту дрянь в библиотеке, вот кто меня за язык дергал?

— Ну, если мама расстроится… — задумчиво протянула я. — А ты совсем-совсем не против? А то я так не хочу тебя огорчать.

— Совсем-совсем, — разочаровал он меня, нежно покусывая мочку уха. А вот это мне уже не нравится.

— Гердер, это как-то нехорошо, — мягко отстраняясь, сказала я. — В конце концов до нашей свадьбы не так много времени осталось.

— Если бы знала, как мучает меня ожидание, — хрипловато сказал он, с трудом отстраняясь от меня. — Люблю тебя! Мне так сложно быть вдали от тебя! Ты с ума меня сводишь!