Глава одиннадцатая

Звонок на контролируемый старый мобильник застал Солмагарова у «ворот» ущелья, когда над их головами уже завис «Ночной охотник», а солдаты уже шли обычной походной колонной. Олег Павлович остановился и шагнул в сторону от строя, чтобы разговаривать без помех. Определитель номера показал, что звонили из Москвы из Управления Космической разведки.

— Старлей… — сказал подполковник Веселюк, чьи хрипловатые интонации голоса узнать было несложно. — Ты уже на связи?

Слушать и разговаривать мешал шум вертолетных двигателей. Пришлось даже повысить голос, чтобы подполковник мог разобрать слова.

— Я с нее и не уходил, товарищ подполковник. Здравия желаю. Если можно, говорите, пожалуйста, громче. Над нами вертолет шумит.

— Понял. Так слышно?

— Слышно.

— Я два часа назад звонил, ты был «вне зоны досягаемости связи».

— В здешних горах это случается. И не только в здешних. Я слушаю вас, товарищ подполковник. Мы на задании, работаем. Извините, если можно, покороче.

— Понял. Было два звонка. Первый на мобильник с известным тебе номером, второй — с этого телефона на телефон Бахтиярова. Это значит, что и мобильник эмира теперь под контролем, и все его передвижения. Хочется надеяться, что он, когда куда-то с базы уходит, телефон с собой берет. Итак… Первый звонок. Дядя позвонил племяннику. Выясняли ситуацию минувшей ночи. Потом определили человека, который, вероятно, работает «сексотом» в местном управлении МВД. Потом обсудили полицейскую засаду в заброшенном доме рядом с постом на дороге. Запись разговора будешь слушать? Говорят, правда, они только на дагестанском.

— У них голоса немузыкальные. А слов я все равно не пойму. Да и вообще я не поклонник вокализов. Обойдемся вашим пересказом, товарищ подполковник.

— Хорошо. Тогда по поводу второго звонка, он недавний. Шестнадцать минут назад…

— Если это называется «недавно», то я уже глубочайший старик…

— Да, я понимаю. Но мне только что дали распечатку перевода. Пока переводили, пока распечатывали, время прошло. Надо что-то предпринимать для оперативности… Ладно. Не в том суть. Короче говоря, человек этот, которому позвонили, Заур…

— Это Снайпер! Именно за ним мы охотимся.

— Он возвращался откуда-то, застрелив восемь, как я понял, полицейских. И увидел, как в сторону их банды движется боевая машина пехоты и грузовик.

— Это мы. Мы уже выгрузились. Ваш звонок, товарищ подполковник, застал меня перед входом в ущелье. Значит, он, Снайпер, то есть, предупредил о нашем появлении?

— Именно так. Он находится где-то рядом с Одиночной скалой.

— Мы проезжали мимо Одиночной скалы. Есть здесь такая. Большая и высокая. Я из машины обратил на нее внимание. Еще подумал, хорошо было бы взвод потренировать на этой скале в скалолазании.

— Так вот, ваш Снайпер там. Рядом со скалой. И эмир посоветовал ему лечь спать и переждать, пока машины уедут. Сам эмир решил затихориться и не подавать вида, что знает о присутствии поисковиков. Хотя будет наблюдать за вами с верхней смотровой площадки. Не знаю, что там за площадка. Сможете его убежище найти?

— Мы знаем, где искать, товарищ подполковник. Только нам нужно всю банду выманить из «норы». Штурмовать такие места — дело хлопотное. К тому же мы не уверены, что у эмира все люди на месте. Он имеет обычай отпускать часть своих людей по домам и собирает их по мере необходимости. Сегодня мы штурм не планируем. А дальше посмотрим. Дадим эмиру возможность собрать все наличные силы. Мы пытаемся заставить его сделать это. А там уже все встанет на свои места.

— А Снайпера будете брать? Мы имеем возможность заблокировать его телефон и лишить связи с эмиром. Да и со всеми другими заодно. Даже поддержку попросить не сможет. Заблокировать? Как?

— А вот этого нам не нужно. Пусть общается. Только нам бы вовремя узнавать, о чем они говорят. Даже не через шестнадцать минут…

— Постараемся что-нибудь придумать. Может, посадим переводчика беседовать напрямую с тобой. Пусть переводит прямо по ходу разговора.

— Это тоже возможный вариант. Только не в ближайшие два часа. Два часа мне даются на работу в ущелье.

— Хорошо. Если что-то узнаю раньше, я тебе сообщу через два часа. Если позже, то свяжемся и решим как работать. Будем координировать действия, старлей. До связи…

— До связи, товарищ подполковник…

Судьбу Снайпера можно было решить одним волевым приказом. Солмагаров прекрасно помнил, что поимка или же ликвидация Снайпера — это основная задача, поставленная его взводу и вообще отдельному сборному отряду специального назначения под командованием Полковникова. Оставь сейчас старший лейтенант в покое ущелье и самого эмира до момента, когда найдет к нему подход подполковник ФСБ Шахабутдинов, и займись только ликвидацией снайпера, никто не упрекнул бы Олега Павловича в пренебрежении боевой задачей. Однако сам Солмагаров привык всегда выполнять поставленную задачу по максимуму. А «максимум» в данной ситуации означал, что вместе со Снайпером уничтожению подлежит и вся банда Бахтиярова, и сам эмир. Уничтожению или же пленению. Однако взять на себя одного решение этого вопроса старший лейтенант не мог. Вопрос был слишком ответственным для его трех маленьких звездочек на погонах. И потому требовался совет.

Олег Павлович попытался дозвониться до подполковника, но у того мобильник был «вне зоны досягаемости связи». А решать вопрос требовалось срочно. Остановив и усадив на землю взвод у «ворот» в ущелье, чем удивил, видимо, экипаж вертолета, который завис над ними, Солмагаров вытащил телефон и стал размахивать им, глядя на крутящиеся над головой винты. Самому старшему лейтенанту его жестикуляция была максимально понятной. Но пилоты вертолета не сразу догадались, чего добивается командир взвода. Наконец они сообразили и дали возможность выглянуть в фонарь кабины капитану Исламбекову. Тот все понял — старший лейтенант требует связи, поскольку всех, кто садится в вертолет, заставляют выключить «мобильники». Чтобы пользоваться во время полета телефоном, независимо от того, летишь на самолете или вертолете, требовалось иметь генеральские погоны или получить специальное разрешение от пилотов. Поскольку капитан Исламбеков генеральские погоны еще не заработал, у него, видимо, получилось второе. И капитан позвонил уже через несколько секунд.

— Кабир Нафизович, перед нами стоит дилемма, разрешить которую я один не в состоянии. Полковникову дозвониться не получилось. За вами право совещательного голоса, как и за мной. Два совещательных приравниваются к одному решающему. Итак…

— Слушаю, Олег Павлович, в чем проблема.

— Нам с вами какая задача поставлена? Общая и изначальная. Поймать или уничтожить Снайпера. Так?

— Согласен. И что?

— Дело в том, что в настоящий момент Снайпер, уничтожив за ночь пост в восемь полицейских, возвращается на базу и, увидев наши машины, остановился около недалекой Одиночной скалы. Вам сверху ее должно быть видно. Она и на карте обозначена. И мы имеем возможность бросить всю эту сложную игру и атаковать одного снайпера. Даже просто посадить своих снайперов на вертолет, они сверху отыщут цель и расстреляют его во избежание потерь в живой силе. И вопрос будет решен.

— Мы можем его вместе со скалой уничтожить НУРСами. Одного залпа хватит. Не хватит, добавим ракету класса «воздух — земля». У нас на подкрылках шесть таких ракет. И без снайперов обойдемся. В чем вопрос? Где дилемма?

— Дилемма в том, что тогда мы можем упустить всю банду Бахтиярова. Всю. В том составе, который мечтает уничтожить подполковник Шахабутдинов.

— Так, может, и оставим ее Шахабутдинову, а сами завершим дело, довольствуясь своим малым успехом?

И передадим Шахабутдинову все свои наработки, начиная с прогоняемой «дезы»? Это было бы еще можно. Но ему никто не передаст данные Космического управления ГРУ, которые мы получаем.

— Подполковник имеет возможность пользоваться данными ЦИБа.

— Если ЦИБ и перехватил последний разговор Снайпера, он не передал вам результаты. А Космическая разведка ГРУ передала. Кроме того, ЦИБ не сумеет зафиксировать на карте точку, с которой ведется разговор. А наши это делают, благодаря чему мы сейчас здесь и находимся.

— Я что-то не пойму, Олег Павлович, что вы сейчас предлагаете предпринять?

— Я предлагаю не обращать на Снайпера внимания и работать, как мы работали. Нам важно собрать всю банду, выманить ее из «норы», блокировать, а потом и уничтожить.

— Я сам за такой вариант. Просто мне сначала показалось, что вы желаете ограничить наши действия уничтожением одного Снайпера. Я бы тоже возражать не стал, хотя «отработать» полностью всю банду — задача более важная. И при этом, я считаю, Снайпера трогать не следует, потому что у эмира Бахтиярова каждая операция во многом бывает завязана именно на успешных действиях Снайпера. И только в завершение он ставит, грубо говоря, свой профессиональный акцент. Я говорю про его знаменитый дивертисмент с гранатометом. Итак, Снайпера пока не трогаем?

— Решено. Не трогаем!

— Продолжаем по плану?

— Продолжаем!..

Взвод устал лежать на холодной земле, как показалось старшему лейтенанту, хотя здесь, в этом районе, видимо, не было таких обильных дождей, как в столице республики и земля не была сырой и грязной. Но в горах земля всегда за ночь сильно остывает, а тем более это заметно в дни, когда она и днем не успевает прогреться. И потому прозвучавшая команда была выполнена стремительно. Строй двинулся в ущелье. Вертолет уже улетел чуть вперед, желая показать место, по которому накануне велась стрельба НУРСами. Со стороны все выглядело вполне правдоподобно. Неправдоподобной ситуация оказалась бы, не появись в ущелье спецназ. Тогда у эмира Бахтиярова могли бы возникнуть весомые подозрения. И потому пришлось идти, хотя всегда бывает неприятно, когда знаешь точно, что за тобой наблюдают, и наблюдают скорее всего в оружейный прицел. Конечно, утешением служит тот факт, что эмиру Бахтиярову невыгодно, если его «нора» будет обнаружена. Эмиру вовсе ни к чему показывать, что он со своей бандой обитает именно здесь. Еще и потому невыгодно, что точку, с которой будет вестись стрельба, вертолет уничтожит за пару секунд. И ракетные стволы, подвешенные к подкрылкам, прозрачно и недвусмысленно намекали, что ракеты класса «воздух — земля» в состоянии вообще весь склон обрушить. Правда, для этого спецназу придется срочно покинуть ущелье, чтобы не быть заваленным. Какова действительная огневая мощь «Ночного охотника», не знал никто. А незнание всегда вызывает больше опасений, чем знание. И Солмагаров верил в то, что у эмира Абдулмалика ума окажется достаточно для того, чтобы быть тише воды и ниже травы. Тем более, он мог увидеть, если имеет возможность для наблюдения, что пришла группа не полицейского спецназа, а взвод спецназа ГРУ, с которым он никогда раньше не встречался, но о котором никак не мог не слышать. И потому неприятные ощущения пребывания под прицелом чужих стволов несильно утомляли, хотя радости на лице командира взвода и не добавляли.

Первый участок ущелья прошли благополучно. Неизвестно было, имеет ли возможность Бахтияров и этот участок просматривать, хотя он находится за крутым поворотом и вообще скрыт от взоров из ущелья, но даже на первом участке активно демонстрировался поиск входа в какое-то подземное убежище. Если за этим участком никто не наблюдает, решил Солмагаров, пусть это будет генеральной репетицией предстоящих действий. И репетиция прошла удачно.

— Факхатуллин!

— Я! — отозвался старший прапорщик.

— Занимай здесь со своими парнями позицию. Задачу хорошо усвоил?

— Так точно, усвоил…

За поворотом путь стал намного сложнее. Видимо, много-много лет назад одна из стен ущелья, а то и обе сразу обрушились на дно широким камнепадом, и теперь там была сплошная полоса препятствий из камней различной величины, только изредка присыпанная в промежутках пылью и занесенным ветром красным песком. Прогуливаться по камням можно было только в свое удовольствие. Но ходить — по жестокой необходимости. Однако, предупрежденные об этом, солдаты-спецназовцы не зря разминали сухожилия голеностопных суставов. Без этого кто-то мог бы и ногу подвернуть. Имитация поиска продолжалась в том же духе. Солдаты простукивали малыми саперными лопатками большие камни. Трижды камни вызывали подозрение, и тогда звали Солмагарова. Командир взвода простукивал сам, потом просил простучать кого-то, а сам прикладывал ухо. Один из таких подозрительных камней пытались подкопать и сдвинуть с места. Впрочем, безуспешно. Для такого камня требовался, по меньшей мере, бульдозер или мощный экскаватор. Наверное, человек, который наблюдал за происходящим сверху, а это должен был быть сам эмир Абдулмалик Бахтияров, от души посмеивался над солдатскими поисками и ложными находками. Но, когда в театре зритель смеется над игрой артистов на сцене, это говорит только о том, что артисты хорошо изображают то, что должны изобразить. И Олег Павлович от всей души желал, чтобы у Бахтиярова живот свело от смеха…

Вертолет тем временем пролетел вперед и там, впереди, над какой-то одному ему известной точкой, завис в воздухе, развернувшись корпусом поперек ущелья, благо наверху ширина позволяла это сделать, и хищно опустил нос, словно готовился к атаке. Взвод по камням продвигался вперед более медленно. Иначе и быть не могло — поисковые мероприятия всегда считались делом ответственным.

Солдаты стали чаще звать командира взвода. Вызвано это было тем, что камни стали попадаться разного цвета и звучали они под ударами лопаток по-разному. Опять несколько раз силились сдвинуть какие-то большие камни с места и подкапываться под них тоже пытались, но это результата не давало. Солмагаров хорошо помнил, что нужный им в действительности камень, тот, который трогать не рекомендовалось, был размерами чуть меньше средних. На такие камни пристального внимания не обращали. А после исследования каждого валуна командир взвода напоминал солдатам, что им осматривать нельзя. Свою задачу хорошо помнил и замкомвзвода Рязанцев. Он шел впереди с небольшой группой солдат и должен был первым выйти на вход в «нору». В сообразительности старшего сержанта сомневаться не приходилось. Но сам Рязанцев, кажется, не очень верил, что солдаты хорошо запомнили категорично им сказанное, и потому, когда добрался-таки до настоящего входа, вдруг подвернул ногу, оглянулся и сел как раз на нужный камень. Стал разуваться, а потом принялся массировать себе стопу. Понятное дело — когда ногу подвернешь, первым делом следует разогнать в ноге кровь. Или побегать, или руками помассажировать. Что старший сержант и делал с усердием. Солдаты на камень, на котором сидел старший сержант, внимания не обращали. Рязанцев, грубо говоря, исполнял роль сторожа и не стремился снова принять участие в общем поиске. Командир взвода против такого сторожа не возражал.

— Сильно подвернул? — спросил он только, подойдя ближе.

Старший сержант неуверенно пожал плечами.

— Не так, чтобы в госпиталь ложиться, но ходить больно. Перелома нет — это точно. Похоже, связки потянул, товарищ старший лейтенант. Но у меня восстанавливаемость быстрая. В казарме наложу тугую повязку, и все нормально будет.

— Посиди здесь, пока мы ищем. Массаж делай. Возвращаться будем, чтобы на своих двоих скакал, не нести же тебя…

Солмагаров подмигнул старшему сержанту. Тот сидел серьезный и даже не улыбнулся.

Дело происходило почти под вертолетом. И сразу после разговора командира взвода со своим заместителем вертолет вдруг дал несколько коротких и хлестких пулеметных очередей в склон. Солмагаров вышел на открытое место и задрал голову. Потом подошел к стене, посмотрел, полюбовался мхом, даже травинки сорвал и понюхал. И, глядя на вертолет, развел руками, показывая, что по этой стене до верха подняться невозможно. А вертолет пулеметными очередями обозначал место, где раньше была площадка, с которой его самого накануне обстреляли. Но что можно было сделать снизу? Здесь требовалось подниматься на вертолете и потом десантироваться на склон, чтобы там искать следы. Операция, которая требует особой подготовки, но не обещающая больших дивидендов.

Взвод продолжил поиск и прошел дальше по ущелью еще метров на сто. Но там солдат уже встретил крутой подъем, который преодолеть можно было только с альпинистским снаряжением. Теперь предстояло возвращаться, но обратный путь мало чем отличался от пути изначального. Поиск повторялся и при взгляде со стороны, казался тщательным и нудным.

Однако и этот поиск результатов не дал. Спецназ ГРУ покинул ущелье, а вслед на ним покинул его и вертолет. И дожидаться солдат не стал. Как прилетел один, так один и улетел. Правда, в другом направлении, не туда, откуда прибыл…

Боевая машина пехоты дожидалась взвод спецназа у входа в ущелье. Солдаты комендантской роты не стали сидеть за броней, все выбрались на свежий воздух, но ударить лицом в грязь перед спецназом ГРУ не хотели, и их командир экипажа проявил предусмотрительность, не обговоренную приказом: выставил оцепление по полукругу.

Солмагаров не предупредил командира экипажа БМП о том, что неподалеку лежит бандитский снайпер. Впрочем, снайперу смысла не было стрелять в такой обстановке. Он не только себя выдал бы, он выдал бы и базу своего эмира.

— Собирай своих. Сейчас выезжаем. Поиск результата не дал, — распорядился старший лейтенант. Командир экипажа выстрелил из ракетницы. Его солдаты бегом устремились к БМП. Лежать на холодной земле два часа им, кажется, тоже было не по душе.

Солдаты взвода забирались в машину. Командовал посадкой Рязанцев. Олег Павлович с удивлением заметил, что старший сержант по-прежнему хромает.

— Сережа, ты хорошо в роль вошел.

— Это не роль, товарищ старший лейтенант. Я искал место, где можно было ногу подвернуть, ступил туда, камень качнулся, нога провалилась. И в самом деле подвернул. Конечно, не так сильно, как показывал. Но тоже неприятно.

— Садись в машину. Про тугую повязку не забудь.

Солмагаров отошел в сторону, вытащил мобильник и еще раз попытался дозвониться Полковникову. На этот раз вызов прошел, и командир отряда ответил:

— Да, Олег Палыч, как у тебя дела?

Солмагаров стал в подробностях рассказывать о ситуации. Особенно старался объяснить свое решение не атаковать одного Снайпера, а продолжить операцию по полному уничтожению банды Бахтиярова.

— Конечно, если бы ты захватил Снайпера или уничтожил, никто ничего тебе не предъявил бы. Посчитали бы это нормальным завершением работы. Даже продуктивным завершением. Мы же не получали приказа на более широкие мероприятия. Но, в принципе, хвалю за инициативу. Ты сделал больше, чем мог бы сделать. Надеюсь, и завершишь все точно так же, как начал.

— Понял, товарищ подполковник. Постараюсь завершить. Капитан Исламбеков улетел в райцентр. Будет из отдела УВД гнать «дезу». Хотелось бы, чтобы это сработало. Снайпер, кстати, звонил Бахтиярову, предупреждал о нашем появлении. Это дало возможность Космическому управлению ГРУ взять телефон эмира под контроль. Теперь, если он не оставляет мобильник на базе, мы может отслеживать и его передвижения.

— И хорошо. А я пока съездил в Каспийск. Там самолет прилетел с грузом для нас. Привезли индикаторы оптических систем. Сорок штук. На всех, надеюсь, хватит. И целый ящик аккумуляторов к ним.

— Они же, помнится, на простых батарейках работают.

— А кто тебе мешает вместо одноразовых батареек ставить подзаряжаемые аккумуляторы? Никаких проблем. Зарядил — и снова работает. Как вернешься, загляни в штаб, получи на взвод и учи солдат работать с системой. Чем скорее научишь, тем лучше…