Гаврош, едва выйдя из-за угла, осмотрела двор и увидела эту машину. Внутри шевельнулось было неясное желание вернуться, даже обычно решительные шаги замедлились, но она успокоила себя. Мало ли машин может стоять во дворе. Обыкновенная «жучка», не новая, потрепанная, со следами бурой грунтовки на капоте. Даже антенны нет лишней, говорящей о существовании связи с кем-то, – обычная принадлежность спецмашин. Только стандартная для радиоприемника кривится, слегка погнутая. Ну, сидят два мужика, курят. Один вообще, отметила Гаврош быстрым взглядом, курит папиросы – скорее всего простой работяга. Папиросы, как правило, характеризуют социальное положение. И только редко являются предметом привязанности. Кого-то ждут. Ведь не одна Маринка в этом доме живет. Могут и к кому-то другому приехать.

И вошла в подъезд. Интуиция, в которую Мария Тропынина верила слепо, сыграла с ней скверную шутку. Заблокировала привычное в боевых действиях чувство подозрительности и самосохранения. Это там и тогда, в войну, интуиция работала безукоризненно. А здесь Мария слишком расслабилась. Она поняла это, когда дверь раскрылась и Маринка глянула ей в глаза. Испуганно и виновато. И тут же подругу кто-то отдернул, как тряпичную куклу, чуть не бросил в коридор, и рука протянулась к самой Марии. А сзади, с верхнего этажа, спускался второй. Это именно второй, это не сосед с верхнего этажа, сразу поняла она и, не оборачиваясь, не теряя визуального контроля за первым, полуразвернула корпус и ударила ногой за спину – пяткой в пах. После этого успела захватить протянутую руку, дернуть, выворачивая кисть и делая то, что специалист по рукопашному бою делать вроде бы не должен, – притягивая к себе более сильного физически противника, сокращая дистанцию. Так мужчина, должно быть, и подумал, внутренне ощущая победу. Ему стоило только обхватить Марию, и дело было бы сделано. И тут, в ближнем бою, Мария ударила. Когда противнику уже почти ничего не видно, когда он не успевает среагировать. Двумя пальцами в сонную артерию, пробив горло до середины.

Сразу фонтаном брызнула кровь и заставила ее отступить, чтобы сильно не испачкаться.

Мария обернулась. Поднимается на четвереньки после ее удара в пах второй. И зря поднимается. Он тут же получил удар в горло ногой – боком толстой подошвы, чтобы не повредить пальцы.

И еще взгляд на подругу детства, испуганно смотрящую из полутемной глубины маленького коридорчика.

– Живи и не бойся... – сказала Тропынина, – теперь уже нет смысла...

Дальше она объяснять не стала, зачем пугать человека, разжевывая ему, что уже нет смысла убивать, и стала торопливо, легко стуча каблучками, спускаться по лестнице. К выходу, где ее должны уже ждать страховщики первой пары.

Она уже знала, что те двое – из машины – будут на месте. И не ошиблась. Они ждали. Только открылась дверь, как поднялись стволы.

– Выходи.

Деваться было некуда. Отступить некуда. Защититься и атаковать не с чем. Мария пришла без оружия. Она шагнула вперед и протянула руки. Правая была вся в крови. Первый мужчина убрал пистолет в кобуру и защелкнул наручник на левом, чистом запястье Марии, а второй «браслет» накинул на руку себе. Второй, не выпуская изо рта потухшую папиросу, злобно щурился и ствол не опускал. Он не выпустил его, даже когда упал. Кровь с его головы брызнула в лицо Марии. Так близко он находился. Исмаил, сидя на чердаке противостоящего дома, рисковал, стреляя в голову. Его «винторез» заряжен патронами «СП-6» – бронебойными. Пуля от такого патрона обычно пробивает первую стенку бронежилета, пробивает тело человека, рикошетит от задней стенки и снова возвращается в тело под непредсказуемым углом, наматывает на себя кишки. А если бы пуля прошла насквозь – и угодила бы в Марию? Ничего себе спаситель!.. – мысленно возмутилась она.

Первый, который с наручниками, не растерялся, он достаточно быстро просчитал ситуацию и попытался выдернуть Марию перед собой и поставить ее вместо щита. Но для этого нужно было развернуть ее лицом к себе, чтобы самому не отвернуться от невидимого стрелка. А это было опасно. Но мужчина не подозревал о такой опасности. Он сблизился, почти обнял ее и не мог видеть, как три пальца на ее правой руке согнулись, а два оставшихся стремительно метнулись к его горлу.

Когда он упал, Мария повернулась к Исмаилу лицом и подняла левую свою руку вместе с рукой лежащего. «Браслет» наручника до боли впился в кожу. Исмаил понял. Через три секунды наручники были перебиты. Опять стало больно от удара пули, зато рука освободилась. Но Мария была вся в крови. И рука, и лицо. Пришлось бегом вернуться в квартиру подруги.

Маринка была в затяжном шоке, она так же стояла в коридоре и отупело смотрела на труп перед собой. Оставшийся в живых противник уполз в квартиру и схватился за телефон, лихорадочно накручивая диск. Не тем занят, господин офицер, смотреть следует, что у тебя за спиной творится... Не посмотрел. И сразу же получил резкий удар под основание черепа.

Тропынина не стала ничего объяснять подруге детства, она даже не посмотрела в широко раскрытые от ужаса глаза. Сразу метнулась в ванную комнату и стала смывать кровь. Это заняло почти минуту. И теперь снова вниз, снова торопливо. Перед дверью несколько глубоких вдохов-выдохов. А уже на улице – шагом, спокойно мимо трупов и дальше. Никто инцидента еще не увидел. Старый дом, старый двор, народа в это время нет. Только пенсионеры иногда выходят в магазин, но не прогуливаются в такое время года, когда сырость пронимает старые кости. И это хорошо для них же самих. Иначе они никогда больше не смогли бы прогуливаться.

За угол и на улицу. На лице полуулыбка каким-то своим мыслям. На такую полуулыбку никто внимания особо не обратит. Походка ровная и легкая. Чуть-чуть спешит женщина, но не бежит. Мало ли какие могут быть у нее дела. И вообще у женщины с такой спортивной фигурой походка всегда должна быть энергичной.

Два квартала вниз, до перекрестка. Не надо торопиться. Скользко... Поворот. Еще почти целый квартал. Пройти через проходной двор и на другую улицу. Все! На остановке она дождалась интеллигентного смуглого мужчину с черным «дипломатом» и взяла его под руку.

– Ты чуть меня не прострелил.

– Обижаешь, гражданин начальник. Я видел угол, – возразил помощник с мрачной улыбкой. – Пуля прошла сквозь голову и ударила в стену. Там выбоина. Могла бы и сама заметить...