ГЛАВА 10

Как добраться до детского лагеря на машине, Джабраил не знал. В тех местах он не бывал. Несколько раз, впрочем, проезжал вместе с Мусой через плотину – проводили визуальную рекогносцировку, но оттуда было трудно определить местонахождение лагеря. Перед отъездом Муса развернул перед Джабраилом подробную карту города и окрестностей. Ту самую карту, которую показывал накануне на совещании. Космическую съемку проводили, видимо, в другое время года. И сейчас по ней трудно было разобрать, какая дорога существует только летом, а по какой можно проехать через сосновый бор в декабре. И хотя проходимость у джипа высокая, решили не рисковать и добираться в объезд, через поселок и вдоль берега, где дорога, судя по карте, была плотная, возможно даже и асфальтированная.

– Карту с собой я дать не могу. Она в единственном экземпляре. Не заплутаешь? – спросил Муса.

– Я хорошо ориентируюсь, – ответил Джабраил с обычным достоинством. Он не обманывал ни командира, ни себя – что в горах, что в степи, что в чужом городе Джабраил всегда каким-то звериным чутьем знал, куда ему надо передвигаться даже в самую темную, беззвездную ночь. И Муса об этом врожденном таланте знал:

– Я знаю, что ты найдешь. Там и не может быть другого места. На карте только один лагерь. Но лучше подожди часик. Пусть совсем рассветет, чтобы не искать в темноте. В темноте можно не туда свернуть и время зря потерять. Еще сядешь где-нибудь на поддон на здешних дорогах...

– Джип... – хотел было возразить парень.

– Джип – не джип, а сесть и танк может...

– Хорошо. Я пока попью чаю.

И он ушел на кухню. Муса же прилег, не раздеваясь, на диван, привычно прислонив костыль к стенке в головах. И после бессонной ночи сон его все равно не брал. Вот проводит приемного сына, тогда и вздремнет.

Джабраил поехал, когда уже совсем рассвело, снарядившись как обычно. Проверил крепление под курткой пистолета-пулемета, проверил нож в рукаве и пистолет в штанине. Все на месте, все привычно и надежно подогнано. Плох тот солдат, у которого что-то где-то болтается.

За те две недели, что они провели в Челябинске, парень уже порядком поколесил по городу на этой машине, предоставленной местными чеченцами – тогда по одной только записке от Хаттаба к здешнему чеченскому авторитету все зашевелились, доверенность оформили за десять минут и сразу вручили ключи, и сейчас Джабраил уже ориентировался на улицах почти свободно. Он заскочил сначала на ближайшую заправку, залил полный бак бензина. Заправщица была на лицо хорошенькая, правда, излишне худая, не в его вкусе, но он все же игриво подмигнул ей и не стал брать сдачу. Потом сразу выехал на улицу Воровского. Сильно не гнал, потому что вечером оставил Гавроша ночевать в лагере. Утром она должна была уехать. Надо дать ей на это время.

Вчера Гаврош показала Джабраилу свое удивительное хладнокровие, о котором много говорили среди боевиков. Когда они подъехали к дому, во двор как раз свернула милицейская машина. Мария сориентировалась сразу, показала, где поставить джип. Причем позицию выбрала идеальную для незаметного со стороны выстрела.

Руслан лежал на спине на козырьке подъезда, свесив одну ногу вперед, а голову вбок с козырька. Гаврош взглядом и кивком показала уже приготовившемуся Исмаилу: стреляй. Тот поднял «винторез».

– Перебей ему шейный позвонок.

Расстояние было метров в тридцать.

– Стекло... – коротко сказал снайпер.

Джабраил наполовину приспустил стекло. Толстая труба «ствола» даже не высунулась наружу. Приклад уперся в плечо, две секунды на прицеливание сквозь мощную оптику ночного прицела, короткий хлопок, и тело Руслана дернулось, словно он был все еще живой. Это же показалось и людям у подъезда, и толпа сразу забегала, засуетилась.

Можно было и уезжать, но Гаврош не торопилась, хладнокровно двинулась туда. Ей еще что-то хотелось узнать, уточнить. Подошла и стала с людьми разговаривать. Возбужденно, агрессивно. Потом достала трубку сотового телефона и позвонила куда-то. Что-то спрашивала у мента, сама ему что-то говорила, показывая на труп и возмущенно размахивая при этом руками.

Потом спокойно вернулась в машину.

– «Скорую» Русланчику вызвала... – сказала то ли с грустью, то ли с сарказмом и только в машине убрала в карман трубку сотового телефона. – А менты все бегают кругами, ищут лестницу, чтобы на козырек забраться. Я им втолковываю, что парень еще жив, что он только что шевелился. Я сама видела, как шевелился. И другие видели. Забирайтесь скорее наверх, помощь окажите. А как ему без лестницы туда забраться с таким пузом?

Она без смеха хохотнула и сказала:

– Поехали.

Джабраил довез их с Исмаилом до кольцевой дорожной развязки около мебельной фабрики. Высадил, как и попросила Гаврош, на троллейбусной остановке. Оттуда они пошли напрямую через сосновый бор, в синюю черноту по узкой тропе среди рыхлых и невысоких еще сугробов. Сам Джабраил в лагерь так и не попал, хотя рассчитывал посмотреть, где и как устроились боевики. А теперь предстояло этот лагерь найти самостоятельно, основываясь только на вчерашнем рассказе Али и на карте, которую он хорошо запомнил.

Легче всего было бы оставить машину где-нибудь неподалеку от мебельной фабрики – стоянка там есть – и пройти самому через лес пешком, авось да не заплутает. Но дорогу узнать так и так было необходимо, как велел Муса. Возможно, и дорога, и сам лагерь еще понадобятся им в ходе операции. Приходилось искать.

Добравшись до поселка, он проехал почти до самого берега водохранилища, посмотрел на рыбаков, во множестве рассевшихся на льду – дурное, как считал Джабраил, занятие, – потом свернул направо и нашел только единственную уходящую в сосновый бор дорогу. Очевидно, именно она была изображена на карте. Другого пути не видно, разве что следовало свернуть не у самого водохранилища, а раньше. Но ничего, никогда не поздно вернуться и поискать заново.

Оказалось, что выбор был правильным. Меньше чем через десять минут он увидел лагерь. Машины здесь проезжали, но, очевидно, редко. И, если судить по следам, только грузовики. Должно быть, подвозили к лагерю строительные материалы.

Остановившись среди деревьев, он несколько минут изучал здания за высоким забором в бинокль. Всю территорию видно не было, но рядом с воротами забор был сделан из сетки-рабицы. Это какой-то обзор давало. Так никого и не обнаружив, он решил ехать наудачу. Если Гаврош там, то отвезет ее к Мусе. Если ее нет, то отвезет Али.

У ворот Джабраил несколько раз длинно просигналил.

Почти сразу показался человек. Чеченец в строительной робе. Сам Джабраил никогда и нигде не работал в свои годы – только воевал – и любую строительную робу презирал точно так же, как и самих строителей – таким воспитал его Муса.

– Кого надо? – спросил строитель и лениво, словно только что проснулся, потянулся всем телом.

– Открывай, – не терпящим возражений голосом сказал Джабраил.

Строитель пожал плечами и потрогал руками тяжелый навесной замок.

– Надо ключи поискать.

– Тогда позови Гавроша или Али.

Это подействовало лучше.

– Сейчас.

Но Али тут как раз лично появился на крыльце самого крупного из корпусов. Машину узнал и пошел к воротам. Джабраил вышел ему навстречу.

Калитка вообще оказалась незакрытой.

– Привет, Али. Гаврош здесь?

– Еще затемно уехала.

– Тогда ты собирайся. Муса зовет.

Али оглянулся на корпус:

– Ладно. Только переоденусь. Ты зайди, посмотри, как мы живем.

– В другой раз. Времени мало, – сказал Джабраил, но тут же и пожалел о сказанном. Надо было посмотреть корпуса. Но уже поздно брать назад слово.

– Как хочешь... Я быстро.

Али вернулся в самом деле быстро.

Джабраил развернул машину на одном месте, удивив Али этой способностью маленького джипа, и выехал на дорогу.

– Вы сами-то здесь ездите? – спросил.

– А мы не ездим. Грузовик пару раз приезжал отсюда. А мы пешком через «зеленку».

Али по военной привычке назвал городской сосновый бор «зеленкой». Это слово пришло к ним от российских солдат. Именно они так называют любой лес в районе боевых действий. Очевидно, потому что слово «лес» у них ассоциируется с чем-то приятным, с отдыхом, с грибами и травой, а «зеленка» – пахнущее госпиталем слово – предвещает засаду, если ты идешь в стороне, или заминированный участок, если ты сам идешь через нее и не знаешь карту минных полей.

– Рыбаков видел? – спросил Джабраил.

– Мудаков? Вижу каждый день... – усмехнулся Али. – Они и ночуют на льду. Палатки ставят и сидят...

– А у плотины тоже?

– Везде сидят.

– Не знаешь, как здесь с течением?

– Наверное, к плотине сильнее. И все туда сносит. Из водохранилища для воды один выход, на шлюз. Рядом со шлюзом из-за течения не замерзает.

– Сходил бы на лед как-нибудь. Познакомился с рыбаками, поговорил...

Али уловил сразу:

– Можно. Возьму бутылочку, приглашу в лагерь.

Хорошо парень соображает.

– Такого подыщи, чтобы с палаткой был. И чтобы на тебя его одежда полезла.

– Ага...

Они выехали из поселка, свернули налево, в сторону центра города. Джабраил чуть добавил скорость и тут же заметил, как от стоящей в полусотне метров впереди машины отошел мент с белым ремнем и с белыми крагами на руках, посмотрел в их сторону и провел перед собой жезлом – приказ взять вправо и остановиться. Джабраил включил сигнал правого поворота и тут увидел за машиной еще трех ментов. Только это уже были не вечно замерзшие и сшибающие деньги парни из ГИБДД, а крутые ребята в бронежилетах, под мышками висели коротко-ствольные автоматы – нарвались на ОМОН.

– Я с оружием, – коротко сказал Джабраил.

– Я тоже, – мрачно ответил Али.

– Если попробуем оторваться, то будут стрелять по колесам. Не успеем, потеряем преимущество. Лучше сразу – неожиданно...

– На хрен надо отрываться... Лучше самим...

Джабраил расстегнул куртку и наполовину освободил из кобуры тяжелый «ОЦ-22». Ему по душе пришлась эта «машинка», взятая три года назад после уничтожения штаба какой-то части под Бамутом. Удобнее, чем «узи», очередь более четкая, не дает такого разброса. Тогда кто-то сказал, что это оружие российского спецназа. Что ж, отряды Хаттаба тоже считаются спецназом. Только чеченским. И им тоже полагается специальное оружие.

Джип встал в десятке метров впереди машины, за которой стояли менты. Джабраил распахнул дверцу, но выходить не стал, дожидался, посматривая в зеркало заднего вида. Али тоже потянул на себя ручку двери, но саму дверь не открыл, чтобы не привлечь внимания ментов раньше времени.

Двое омоновцев и дорожный инспектор приближались. Один остался сидеть на капоте своей машины, держа автомат на коленях. Осталось метров пять, когда Джабраил улыбнулся, как оскалился, блеснув ослепительно белыми зубами, и сказал коротко:

– Пора.

Они выскочили из машины одновременно.

Омоновцы не ожидали атаки в черте города. Автоматы у них так и были под мышками. Дорожный инспектор вообще без автомата. И спрятаться им на чистой дороге было некуда.

Али поднял «ТТ» с глушителем и почти без прицела выстрелил. «ТТ» не признает авторитета бронежилетов. Ближний омоновец по инерции сделал шаг вперед, но пуля оставила его корпус на месте, и он упал на спину. Джабраил, заняв позицию «с колена», дал две короткие очереди, держа пистолет-пулемет двумя руками. «ОЦ-22» обладает большей останавливающей силой в сравнении с «ТТ», но не так легко расправляется с бронежилетом. Второй омоновец и дорожный инспектор упали. С инспектором было покончено, но омоновец оказался хорошо подготовленным, он успел перекатиться, пули третьей очереди Джабраила только срикошетили под острым углом от мерзлого асфальта, и тут же омоновец сам дал короткую хлесткую очередь. Все три пули угодили Джабраилу в голову.

Али этого омоновца за машиной не видел, он выстрелил в того, кто остался у своей «жучки» и уже занимал позицию для стрельбы. И тоже удачно попал. Целился в живот, ниже подсумков с запасными рожками, но омоновец предпочитал, как и Джабраил, стрелять «с колена». Он как раз приседал, и пуля попала ему в лицо. Али услышал еще одну очередь омоновца с другой стороны машины. Зашипели, спускаясь, колеса джипа, взлетели фонтанчики снега в соседнем сугробе. Значит, стреляли уже по ногам Али, рикошетом от дороги. Значит, Джабраил, оставшийся тоже по другую сторону – на одной линии с омоновцем, – уже не может прикрыть друга. И Али понял, что в данной ситуации у него только один путь, – и он перепрыгнул через сугроб, пока машина скрывала его, и в несколько секунд преодолел расстояние до ближайшего угла. Следующая очередь все же догнала беглеца и задела его в плечо, Али словно бы споткнулся от подтолкнувшего его удара, но тут же выпрямился и скрылся во дворе, на бегу пряча пистолет под куртку.