Глава десятая

Ахматхан Айтмырзаев хорошо устроился в Москве. Помогли друзья, которых по нынешним временам в столице России любому выходцу с Северного Кавказа найти можно без проблем, стоит только за ближайший угол завернуть. Даже стоять долго не придется. Обязательно кто-нибудь встретится. И временную прописку в пригороде сделали без проблем, и помогли квартиру недалеко от центра снять, и уже через своих друзей на подходящую работу устроили, чтобы не возникало проблем с полицией. Сам он, в недалеком прошлом мастер спорта по раллийным гонкам, без автомобиля всегда чувствовал себя ущемленным. И друзья помогли Ахматхану устроиться в частный таксопарк. А уж звание мастера спорта по ралли сразу позволило ему получить новенький, почти без пробега «Форд Фокус». Точно такой же, как у него дома. Вся разница сводилась к цвету. Дома машина была зеленая, а здесь — белая. И только после оформления всех документов при устройстве его спросили:

— Коробку передач какую хочешь? Есть автомат…

Видимо, проверяли, что за мастер спорта такой приехал с Северного Кавказа. Слухи ходили, что на Кавказе можно даже звание народного артиста купить, были бы деньги.

Но Айтмырзаев свое звание не покупал. Он его получил заслуженно, участвуя во многих гонках и добившись неплохих результатов. И потому сомнения легко развеял и ответил без колебаний:

— Механику, конечно…

Ответ вызвал удовлетворение на лице начальника гаража. Ни один настоящий раллист не захочет ездить с автоматической коробкой передач. Автоматическая коробка предназначена для женщин и для людей, неуверенно себя за рулем чувствующих. И еще для толстых и ленивых. В этом и начальник гаража, и новоиспеченный московский таксист были уверены твердо.

— Москву хорошо знаешь? — прозвучал не самый важный по нынешним временам вопрос.

— Относительно. Но, если что, навигатор выведет. — Он вытащил из кармана и показал трубку своего смартфона, имеющего целых три программы навигации. — Уже опробовал несколько раз. Точно показывает. Даже говорит, где остановиться, где знак стоит, и все прочее.

После того как автомобильные навигаторы вошли в повседневную жизнь, знание города было уже не обязательным требованием, чтобы устроиться таксистом. Навигатор мог бы ошибиться где-то в сельской местности, в отдаленном от жилья районе мог показать дорогу, которая давно уже быльем поросла. Такое уже было с Ахматханом. Но в городах, особенно таких, как Москва, навигатор работал безошибочно и даже, на удивление, пробки показывал качественно, предлагая на выбор удобные варианты объезда.

— Свой навигатор — это хорошо. Нам не тратиться…

Самого Ахматхана такая работа устраивала еще и по той причине, что он имел возможность передвигаться по Москве без всякого подозрения, и еще было удобно подыскивать места для проведения акций, ради которых он в Москву и приехал.

А через пару дней после Ахматхана в столицу пожаловали и его люди. После недавнего неудачного боя на окраине Нальчика их осталось только трое. И сначала вчетвером они отправились на выполнение первоначально намеченного плана. Тогда Ахматхан сумел отомстить за своих погибших парней. В принципе, он и без того собирался провести акцию против солдат спецназа ГРУ, но, раз уж так получилось, раз он накануне потерял часть своих людей, то взрыв он посвятил именно им, погибшим в бою против куффаров.

Изначально взрывное устройство планировалось заложить в канаве рядом с дорогой, по которой солдаты-спецназовцы бегают почти каждое утро. Ахматхан сам дважды наблюдал эту пробежку, и его люди наблюдали. И даже полностью отследили обычный маршрут. Вернее, два маршрута, потому что в эту сторону солдаты бегали двумя разными группами и двумя разными маршрутами. Нужно было только узнать, каким они побегут в очередной раз, потому что маршруты совпадали только в двух местах. В одном невозможно было заложить взрывное устройство — место чистое и открытое, под окнами большого пятиэтажного дома. Во втором было слишком опасно работать, потому что там маршрут проходил вдоль забора военного городка бригады спецназа ГРУ. А кто знает точно, есть в карауле видеокамеры или нет? Если есть, где они расставлены и что показывают? Подготовка взрыва в таком месте требовала значительной траты времени и дополнительного сбора сведений. Возиться и растягивать дело на длительный период Ахматхан не любил. И потому, послав человека с биноклем и установив с дистанции наблюдение за воротами военного городка, Айтмырзаев определил, какая из групп побежала в очередной раз, и уже знал, каким маршрутом она будет возвращаться.

Как раз накануне этого был проведен террористический акт в США, на финише бостонского марафонского забега. Жертв там было до обидного мало. Стоило ли возиться и поднимать шум из-за такого ничтожного взрыва. Поразмыслив, Ахматхан придумал другую тактику. Он отказался от закладывания взрывного устройства рядом с дорогой. Солдаты, которым осколки предназначались, обычно бегут плотным строем, чуть на пятки друг другу не наступая, и тоже может получиться так, что передние прикроют задних. И не позволят осколкам разлететься настолько широко, насколько хотелось бы самому Ахматхану. Мысль пришла быстро — взрывное устройство следует поднять так высоко, чтобы осколки летели на головы бегущим сверху. И Айтмырзаев заранее нашел подходящие места на том и другом маршрутах.

Узнав, какая группа бежит в этот день, и определив маршрут, Айтмырзаев подвесил взрывное устройство в усиленном скотчем пластиковом пакете не просто в стороне, но даже над дорогой, чтобы увеличить сектор поражения. По его расчетам весь взвод должен был попасть в этот самый пресловутый сектор. И это было бы большим успехом акции. Даже если взрывное устройство заметят, а замечено оно будет не сразу, и если у командира возникнет подозрение, он, как всегда бывает, подаст солдатам команду «Ложись». И это никого спасти не сможет. Залечь и таким образом спрятаться от осколков можно лишь в том случае, если взрывное устройство расположено низко — на уровне земли или даже в яме. А если взрывное устройство подвешено высоко на ветке дерева, то выполнение стандартной команды приведет лишь к увеличению возможной площади попадания осколков. Акции, как казалось Айтмырзаеву, был гарантирован успех.

Там, на Северном Кавказе, спецназ ГРУ был самым неудобным противником, тяжело воевать против этих парней, имеющих на эмблеме летучую мышь. Слишком мало их было на Кавказе, в сравнении с полицейскими или внутривойсковиками. Но спецназовцы ГРУ всегда действовали так, словно они заранее знали планы противоборствующей стороны. Конечно, основная заслуга в успешности действий спецназа принадлежит офицерам, которые и готовят солдат, и командуют ими в боевых условиях. Неплохо было бы устроить взрыв, который унесет жизни многих офицеров. Но, во-первых, офицеров трудно собрать в одном месте. Во-вторых, Ахматхан хорошо помнил уроки, которые ему давали пакистанские и американские специалисты в лагере талибов. Он помнил само понятие «террор». Террор — это не есть собственно убийство, это не есть уничтожение противника. Это не война. Слово «террор» переводится с латинского как «ужас, сильный страх». Конечно, исходя из этого понятия, под определение террористов можно подогнать все российское телевидение, потому что оно только и делает, что пугает свой народ. И телевидение в этом случае станет союзником Айтмырзаева, потому что разнесет на весь мир весть о его акции. И будет пугать еще больше, чем уже состоявшийся взрыв. Но Ахматхан на такие мелочи не отвлекался. Он хотел нагнать ужас на российские регионы. Офицеры сами выбрали себе профессию. Они идут на осознанный риск. Солдаты же идут туда, куда их посылает государство. И смерть многих солдат, призванных в спецназ из разных концов России, во всех этих концах отзовется. И гнев падет не только на него, Ахматхана, гнев матерей, потерявших сыновей, падет и на армию в целом, и на правительство, и на страну. Этот гнев пройдет по России, как эхо, и матери снова будут бояться отпускать своих сыновей на службу в армию, как было во времена первой чеченской войны. По многим регионам России пройдут эхо и страх, потому что Ахматхан задумал не один взрыв, но целую серию. Сначала в одном месте, потом уже в сердце страны, в разных городах, чтобы страх жил и гулял и распространялся везде. Взрыв, к примеру, где-нибудь в Москве на вокзале или в аэропорту сработает так же резонансно, потому что там будут не москвичи, а представители многих городов. Но Москвой Ахматхан хотел закончить серию терактов. А до этого желал проехать страну с запада на восток, чтобы везде отметиться. Однако обстоятельства толкнули его сразу в Москву. Но это дела не меняло.

Ахматхан Айтмырзаев хотел сеять страх и ужас везде.

Он хотел сеять то, что на мертвом латинском языке называется «террор», и сам себе очень нравился в роли сеятеля…

Если наблюдение за военными и подготовку теракта Айтмырзаев поручал своим людям, то взрыв он желал проводить и контролировать сам. Он хотел лично набрать на сотовой трубке номер и нажать кнопку вызова, чтобы замкнуть контакты и активировать взрыватель. Отнимая чужие жизни, начинал чувствовать свою силу.

После расчетного времени, когда взвод солдат должен был уже пробежать часть дистанции, Ахматхан вместе со своими бойцами, с теми, кто у него остался, выехал «на работу». Все действия были просчитаны заранее, и составлен поминутный временной график — когда что делать и когда где быть. За рулем сидел сам Ахматхан. В этом была гарантия того, что в случае организованного преследования группу не догонят. Взрывное устройство быстро закрепили на ветке дерева… Сам Ахматхан проехал дальше, за поворот улицы, и остановился там, где осколки не могли задеть его машину. Вскоре взвод спецназа ГРУ показался в конце улицы. На несколько минут раньше расчетного графика. Взвод приближался. Айтмырзаев смотрел на плотный строй пристально. И рассматривал офицера, который бежал на три шага впереди остальных. А когда спецназовцы приблизились и стало возможным рассмотреть лица, Ахматхан, как ему самому показалось, вздрогнул. Он сразу узнал это лицо, хотя видел его в такой обстановке, что было не до пристального рассматривания, да и половина лица была закрыта затемненным забралом шлема. Этот человек уже шесть раз звонил ему на мобильник, номер которого Ахматхан так неосторожно назвал. Впрочем, не назвать номер было сложно, потому что там, в Афгане, этот человек, представившийся американским капитаном, сразу его набрал для проверки. Опытный, зараза, и обмануть его было сложно. Но что ему нужно? Ахматхан сразу понял, что ему и его людям пытались подстроить какую-то ловушку. Хотели заманить, захватить, а потом обвинить в связи с иностранной разведкой, а американскую сторону — в поставках оружия боевикам Северного Кавказа. Все просчитывалось легко. И стоило поблагодарить Аллаха, что он так вот, вроде бы случайно, свел этих двух людей снова. Раньше свел в Афганистане, теперь свел в середине России.

Ахматхан даже зубами зло скрипнул и почувствовал торжество момента. Аллах ничего не делает случайно. А если он свел его снова с этим человеком, назвавшимся капитаном Лосовски, то это говорило лишь о том, что Всевышний на стороне Айтмырзаева.

В зеркало заднего вида он провожал взвод взглядом, и, как только последний солдат скрылся за поворотом, поднял перед глазами свою трубку, набрал номер, выждал недолго и нажал клавишу вызова.

Взрыв раздался через секунду, как только сработал звонок в трубке, вставленной во взрывное устройство и соединенной с взрывателем. Конечно, было бы интересно посмотреть на дело своих рук, но Ахматхан был выше этого. Машину с номерным кодом Кабардино-Балкарии лучше не демонстрировать рядом с местом взрыва. Лучше сразу и быстро уехать, чтобы потом не попасть в розыск. И мастер спорта по ралли рванул с места, как на гонке. Впрочем, пока поселок не покинули, он правила не нарушал и даже терпеливо простоял положенные секунды на единственном на весь поселок светофоре, дожидаясь зеленого сигнала…

На бывшей автотракторной станции, которую купил земляк, устроив там станцию по ремонту автомобилей, машина остановилась. Ахматхан неторопливо въехал на парковку, где ставил машину уже целую неделю. И первым пошел в сторону барака, где им отвели место для временного проживания. Конечно, пока еще рано было ждать сообщений в Интернете о совершенном теракте и о количестве погибших, но все же Айтмырзаев не удержался, достал из кармана свой смартфон, вышел в Интернет и посмотрел новости. Но ничего не нашел. Тогда он достал трубку, с которой производил взрыв, набрал заранее выясненный номер дежурного по отделению полиции в поселке, где производил взрыв, и позвонил:

— Дежурный по отделению полиции старший лейтенант Фомин!

— Здравствуй, Фомин! — мрачно, намеренно стараясь басить и утрируя акцент, сказал Ахматхан. — Как там мои солдатики поживают?

— Какие солдатики? — не понял старший лейтенант.

— Которых я взорвал.

— Кто это звонит? — заволновался, засуетился и задал глупый вопрос Фомин.

— Можешь называть меня Казбек, — милостиво разрешил Ахматхан. — Это я взорвал солдат. Не скажешь мне, сколько я человек уложил? Интересно.

— Ни одного… — ответил писклявый голос старшего лейтенанта. — Только командира взвода ранил. Но в «Скорой помощи» сказали, что ни одного жизненно важного органа не задето. Не умеешь ты взрывы устраивать, и не брался бы…

Теперь старший лейтенант полиции торжествовал. Злобно и мелко торжествовал, хотя бы так уязвив собеседника, не имея возможности его достать. Хотел бы Ахматхан с этим Фоминым в узком месте встретиться. Но лучше было не соваться снова в поселок. Теперь там всех выходцев с Кавказа трясти начнут. Хорошо еще, что место для базы Ахматхан нашел почти в девяноста километрах в стороне. Сюда сразу соваться не будут. Но хотелось бы проверить слова старшего лейтенанта полиции.

Данные все равно в Интернете будут, но хотелось узнать быстрее.

— А ты не подскажешь, Фомин, как мне позвонить на станцию «Скорой помощи». Хотел бы узнать, как здоровье раненого, — сказал Айтмырзаев.

— Как на «Скорую» звонят? Не знаешь? Всегда «03» было. Вот и звони…

— С сотового телефона из другого района я туда позвонить не могу, к сожалению, — среагировал Ахматхан.

— Так приезжай, Казбек, к нам… — Фомин показал, насколько он простой человек. — Мы рады будем встрече.

— Я к тебе лично, Фомин, как-нибудь загляну. Не обещаю, что скоро, не знаю когда, но обязательно загляну. Будь готов… — пригрозил Ахматхан, не думая даже о том, чтобы обещание выполнить, но припугнуть человека хотелось. Пусть ждет и боится. Страх… Это как раз и есть то самое, что называется словом из мертвого латинского языка…

— Заглядывай, Казбек… — усмехнулся старший лейтенант. — Я всегда готов с тобой встретиться. А откуда ты вообще такой взялся? Не расскажешь?

— Не расскажу. — Ахматхан понял, что старший лейтенант умышленно затягивает разговор. Видимо, у ментов есть какая-то возможность засечь собеседника. И сейчас идет поиск.

Но все же повторил вопрос:

— Номер скажи…

Фомин номер назвал.

Ахматхан отключился от разговора.

Но тут же, пока не забыл комбинацию цифр, набрал номер станции «Скорой помощи». После минуты вранья он добился, чтобы ему пригласили фельдшера, который обслуживал раненого при теракте офицера. Тот взял трубку и начал рассказывать без тени сомнения. И рассказал, что раненого старшего лейтенанта увезла собственная санитарная машина бригады спецназа и его уже отправили в Москву в военный госпиталь, потому что хотят представить к награде. Старший лейтенант — герой, таких и лечат особо. Он сбил с ветки взрывное устройство и своим телом закрыл солдат.

— А состояние его тяжелое?

— Да нет, не слишком. Потеря крови только, но это пустяки. Я рядом вовремя оказался. Сразу сделал перевязку. Выживет, не переживай…

— Спасибо, — выдавил из себя Ахматхан и убрал трубку в карман.

Потом вышел из барака на улицу, где строители только что залили бетоном столбики, на которых хотели ставить новый гараж. Строители уже ушли. Ахматхан сунул трубку в незастывший бетон ребром и каблуком вдавил ее, утопив. Трубка чужая, sim-карта чужая. Нечего беречь.

Пусть теперь ищут Казбека. В группе нет ни одного Казбека, хотя это имя на Кавказе распространенное. Когда-то давным-давно, будучи четырнадцатилетним подростком, Ахматхан ездил летом отдыхать к родственникам в Теберду . Там сдружился с компанией своего двоюродного брата и с этой компанией болтался по горам. И как-то раз, в дальней безлюдной долине, компания напала на двух молодых женщин и изнасиловала их. Одна из женщин кричала и плакала. Вторая же была, казалось, даже довольна случившимся. И когда подростки, слегка испуганные совершенным, уже собрались уходить, закричала:

— Что, все уже? Эй ты, Казбек, — обратилась она к Ахматхану, — а ну, иди сюда опять…

Видимо, Ахматхан ей сильно понравился. Так и прилипла к нему кличка Казбек.

Слава террориста Ахматхану тоже улыбалась. Он хотел, чтобы все знали, кто этот Казбек. Но пока у него нет запасного паспорта, и раскрывать свое настоящее имя он не желал. Ему еще предстояло, как он сам думал, много страха на людей нагнать.

Значит, старшего лейтенанта увезли в Москву. Герой он, значит. Но героев со стороны противника следует убивать, чтобы другим неповадно было героизм проявлять. Тем более, Ахматхан подозревал, что он с этим героем уже встречался при совсем иных обстоятельствах. Эта мысль никак из головы не выходила. И хотелось ее проверить. В принципе, проверить было просто. Эта мысль пришла в голову только сейчас, хотя была она примитивной. Следует просто взять и позвонить. Номер в памяти смартфона сохранился. И Айтмырзаев нашел этот номер. Код, конечно, был американский — «1», но кто сказал, что трудно в России использовать американскую sim-карту? Ахматхан позвонил. И долго слушал длинные гудки. Капитан Лосовски, как он себя назвал, не отвечал. Подозрения усилились. Трудно отвечать на звонки человеку, который перевязанный лежит на носилках в самолете. Кроме того, в самолетах, кажется, и трубки отключают. Сам Ахматхан давно уже не летал самолетами, но слышал такое от других, кто летал.

Подозрения усилились, и хотелось хоть что-то выяснить. Конечно, в ловушку теперь Ахматхан не пойдет. Но и отомстить человеку, который желал устроить ему ловушку, хотелось сильнее, чем путнику в пустыне хочется пить. Но все нужно хорошенько проверить, потому что связь с американской спецслужбой тоже была важна. Это хоть какая-то возможность в дальнейшем обеспечить себе достойное отступление…