Наконец-то старший лейтенант Валидов добрался до перевала. И там, едва он поднялся на верхнюю точку, увидел стремительно восходящее из-за дальнего хребта солнце. Оно выкатывалось не шаром, каким видится обычно, а уже светом, причем таким ярким, что смотреть на это солнце невооруженным глазом было больно. Такой рассвет предвещал жаркий день после холодной ночи. Но при этом по перевалу гулял почти ледяной ветер, идущий сверху, с заснеженных вершин, и потому сырой, проникающий под одежду и холодящий тело.

А внизу, на склоне под соседним хребтом, еще скрытое утренним сумраком, лежало село Тахчурмахи. И хотя Валидов родился не там, он все равно чувствовал свою связь с этим селом, и в груди от этого чувства становилось теплее. Настолько теплее, что даже леденящий ветер уже не замечался.

Солнечный свет еще не добрался до того склона, тем более до нижней его части. Солнцу еще предстоит подняться выше из-за дальнего хребта, перебросить свои лучи через ближний хребет, и только тогда в долину придет рассвет. А пока свет горел в окнах домов, показывая, что жители уже поднялись и занимаются своими делами. И невдомек было жителям, что сверху сейчас на них смотрит человек, многим из них родной по крови, и несет им неприятности. Впрочем, неприятности эти не смертельные и пережить их можно. А привезет неприятности грузовик, в кабине которого будет сидеть майор полицейского спецназа Мухаммадгафуров. И только после того, как этот грузовик ни с чем уедет, сам виновник прибытия в село полиции сможет появиться перед глазами родных. Но пока требовалось найти точку для наблюдения. Конечно, хотелось бы пройти на среднюю между двух хребтов горку, про которую думал раньше. Оттуда все хорошо видно даже невооруженным глазом, а густая высокая трава и кусты способны скрыть любого наблюдателя. Но только сейчас, при взгляде с перевала, старшему лейтенанту Валидову стало понятно, что на эту горку он может попасть, только если пройдет окраиной села. Иначе никак туда не пробраться, не имея оборудования для скалолазания и пары дней в запасе. Приходилось удовлетворяться тем, что есть, и наблюдать оттуда, откуда возможно наблюдать, то есть с перевала, с места, где Гази Талгатович в данный момент находился. Бинокль у него сильный и даст возможность пусть не все, но многое увидеть.

И вообще, как говорят, нет худа без добра. Даже из невозможности достичь желаемого можно извлечь пользу. Проведя ночь в самолете по дороге из Москвы и не успев поспать в следующую ночь, потому что готовил взвод к выездной операции, старший лейтенант и третью ночь провел на ногах. Это, конечно, сказывалось на тренированном организме — и усталость подкралась, и внимательность потеряла остроту, и реакции стали не те, что были. Он сам это чувствовал. А перевал, на котором по обе стороны дороги скопилось большое количество мощных валунов, в кои-то веки нанесенных сюда ледником, давал возможность отдохнуть среди камней, оставаясь невидимым. Если по дороге пройдет грузовик, Гази Талгатович обязательно услышит его и проснется, а найти его можно только в случае, если будут искать здесь целенаправленно. А то, что ветер поверху гуляет и даже между камней заглядывает, это его волновало мало. Но, если уж отдыхать, то отдыхать следовало в полном объеме, а не уставать от отдыха, как порой случается. И потому старший лейтенант снял «разгрузку», бронежилет, уложил их аккуратно вместо подушки и устроился в месте, где его невозможно увидеть даже из кузова грузовика.

Уснул Валидов сразу, едва только устроился поудобнее и подложил ладонь под щеку, чтобы не чувствовать жесткость импровизированной подушки. Вторая рука цепко держала автомат, и, насколько знал себя, проснется он в случае тревоги с ясной головой и готовый ко всяким неожиданностям. И автомат сразу будет готов к адекватному ответу на любую ситуацию.

Он и правда проснулся сразу, как только услышал на дороге шум. Даже не высовываясь, на слух определил по звуку двигателей, что едут грузовик и два бронетранспортера, причем бронетранспортеры старые, такие только в полиции и остались. Грузовик остановился всего-то в трех метрах от места, где отдыхал старший лейтенант. Хлопнула дверца кабины, и из нее кто-то вышел, увидев, наверное, издали село Тахчурмахи. Требовалось, видимо, провести короткое совещание и распределить обязанности в предстоящей операции. Громко заскрежетав, откинулись люки бронетранспортеров. Послышались шаги бегущих людей. Бежали двое, понятно, командиры экипажей.

— Быстрее! — поторопил их негромкий голос, который, несмотря на искажение, вызванное известными причинами, Валидов сразу узнал. Майор Мухаммадгафуров, судя по интонациям, был злым и раздраженным. Если ему еще злости и ярости добавить, он много ошибок наделает, и все его ошибки пойдут в актив Валидову. Надо эту возможность обязательно использовать, решил старший лейтенант. Тем более причина, которая вызовет ярость Мухаммадгафурова, рядом лежит, и майор совсем недавно мимо нее проехал, не подозревая, что это та самая машина, которую он любил, лелеял и ремонтировал собственными руками. Это добавит ему ярости.

— Ты вот здесь остановишься. И сразу цепь высылай, чтобы периметр замкнуть, — инструктировал майор своих подчиненных, видимо, показывая пальцем в карте. — Ты с другой стороны заезжай. Машину здесь оставишь. Оператор на месте, остальные — в оцепление. Если он постарается убежать, стрелять по ногам и срочно сообщить мне.

Инструктаж проводился на дагестанском языке, который Валидову был хорошо понятен. Старший лейтенант подумал, что легко мог бы сейчас бросить из-за камней гранату и уничтожить всех троих командиров. Правда, как быть дальше, как противостоять большим силам полицейского спецназа в одиночку, вариантов не было, и потому он даже не притронулся к гранате, но достал добытый ночью планшет и раскрыл карту. Указания майора были понятны. Блокировать одну сторону — это выход сюда, к перевалу, вторую сторону — это выход к реке, по берегу которой можно пройти в глубину долины.

Снова послышались шаги бегущих людей, снова хлопнула дверца кабины грузовика. Транспорт двинулся на спуск, который ничуть не легче подъема. Выждав время, старший лейтенант выглянул из-за камня. Никого на перевале не осталось. Он оставил бы здесь пару бойцов в засаде, но у полицейского спецназа своя тактика и свои методы ведения операций.

Выйдя к дороге, Валидов посмотрел вниз, под склон. Грузовик и бронетранспортеры уже прошли два поворота «серпантина» и свернули на третий. Неоправданно быстро едут, словно боятся, что их увидят. Но их давно уже, конечно, увидели. Надо было раньше приезжать и в темноте спускаться с выключенными габаритными огнями, тогда была бы возможность скрытно войти в Тахчурмахи.

Подумалось вдруг, что скорее всего уже завтра сам он, старший лейтенант Валидов, окажется в банде у брата. Вполне возможно, что там его разоружат. Очень не хотелось, чтобы его оружие попало к врагу в руки и послужило бы против таких же федералов, как он сам. Но расставаться с автоматом нельзя, он может еще пригодиться, да и подозрительным покажется беглец без оружия. А вот пистолет старший лейтенант решил спрятать здесь, среди камней. И нож вместе с ножнами тоже. Нож у него не такой большой, как у майора Мухаммадгафурова, но удобный на все случаи жизни, в том числе и жизни боевой. А вот гранаты… Две гранаты «Ф-1», что имелись в его распоряжении, тоже можно было спрятать. Но в голову пришла шальная мысль — там, в машинах, не будет видно, откуда прилетела граната, подумают, кто-то из гранатомета их встретил. А разрыв той гранаты и этой внешне только специалист различит. Полицейский спецназ в своих рядах специалистов, конечно, имеет, только других — способных пьяных избивать и еще тех, кто ответа дать не может. Спрятав одну гранату под камень и подойдя к краю дороги, Валидов сорвал со второй гранаты кольцо, прицелился и навесом послал гранату на дорожное полотно перед грузовиком.

Картина получилась красивая и пугающая. Естественно, больше всего напугала она водителя машины и майора полицейского спецназа. Грузовик завилял на дороге, чуть не вылетев с нее, и остановился, «клюнув носом». Взрыв услышали и в бронетранспортерах, и сразу произошло десантирование. Бойцы высыпали на дорогу в поисках укрытия за придорожными камнями. Но там их было не много. Залегли, растопырив стволы автоматов, хотя куда стрелять, не понимали, зато ждали, когда по ним стрелять начнут.

Аккуратно, не высовываясь, Валидов наблюдал за дорогой. Потом вытащил «трубку», чтобы позвонить майору Мухаммадгафурову.

— Привет, товарищ майор! Как настроение?

— Это ты? — Мухаммадгафуров, очевидно, имел в виду взрыв гранаты.

— Это я, товарищ майор, — ответил старший лейтенант. — Соскучился по вашему изменившемуся голосу, решил позвонить, — Валидов не желал показывать свое присутствие рядом. — Мы вчера одну тему с вами обсудить забыли. Думаю, вас она интересует.

О гранате не было сказано ни слова.

— Какую такую тему? — Майор нервничал и, как видел старший лейтенант, по сторонам осматривался, правда, вверх так и не посмотрел. Не зная, откуда прилетела граната, он, видимо, считал, что был произведен выстрел из гранатомета. Издали. И потому поднялся, показывая пример своим бойцам. Трусом он, конечно же, не был, но здесь работал не фактор отваги, а только фактор опытности.

Мухаммадгафуров уже понял, что опасность миновала и атаки ждать не стоит. Тем более что граната взорвалась довольно удачно для машины. Несколько осколков пробили капот, решетку радиатора и, видимо, сам радиатор, как стало понятно после того, как водитель, тоже поднявшись, стремительно бросился к своему грузовику, стал осматривать машину и пальцем показывать майору повреждения. Была дыра и в лобовом стекле, но этот осколок пролетел между водителем и пассажиром, никого не задев. Но главное для машины, уцелели колеса, и движение можно было бы, наверное, продолжить, если бы не пробитый радиатор. А с пробитым радиатором придется грузовику тащиться на буксире. Благо, БТР вполне приспособлен для роли тягача.

Телефонный разговор между тем продолжался.

— В прошлый раз вы ничего не спросили про свою машину, — заметил Валидов.

— Я уже смирился, — сказал майор, но в словах его теплилась надежда. — А сейчас вот спрашиваю. — Мухаммадгафуров уже не хамил, как в прошлом разговоре, надеясь, что ему сообщат утешительные вести.

— Это я хотел спросить. Я сразу, как поехал, хотел спросить, но тогда звонить не стал, потому что вам, наверное, разговаривать было трудно. Вопрос простой. Эта машина — она летать не умеет?

— К счастью, не умеет, иначе ты далеко бы улетел.

— Я и уехал далеко.

— Сейчас на машине?

— Недалеко от нее.

— Доволен поездкой?

— Очень.

— Ключи у тебя с собой? А то я не люблю у трупов в карманах без необходимости копаться. Предупреди уж заранее.

— Привыкай, товарищ майор. Я же у тебя копался, ты ведь почти трупом был.

— Ладно, доберусь до тебя, придется привыкать. — Мухаммадгафуров уже не выказывал той ярости, что при первом разговоре. Наверное, мысли о «живой и здоровой» машине его еще больше умилостивили.

Лейтенант, впрочем, не для того звонил, он совсем иной цели добивался, поэтому спросил:

— Ты где сейчас, майор?

— Недалеко от тебя, будь уверен.

— Тогда ты мимо своей машины проехал. Она в пропасти лежит, чуть-чуть не доезжая омоновского поста перед райцентром. Тебе на посту не говорили, что ночью машина взорвалась перед тем, как пост атаковали? Этот взрыв, кстати, никакого отношения к самой атаке не имеет. Просто совпадение по времени. Так это твоя машина была. Красиво горела, а летела еще лучше. Я потому у тебя и спросил, умеет ли она летать.

— Козел! — коротко бросил майор упавшим голосом.

— Ты что такой злой? Бульбуляторпотерял?

— Я тебе рога обломаю, когда доберусь!

— Никогда не доберешься. Если же доберешься, я тебе челюсть с другой стороны сломаю. Ты и так, наверное, жевать не можешь, а после этого вообще месяц на одной воде сидеть будешь. Будь готов, уважаемый!

Майор не нашелся, что ответить, отключил телефон и, как видел старший лейтенант сверху, резко и зло махнул рукой, отметая от себя неприятные слова и мысли, и стал торопить своих подчиненных. Когда командир не в духе, и подчиненные не по делу суетятся. Валидов своим звонком остался доволен…

Конечно, старший лейтенант сильно помог своими действиями жителям села и хотя бы частично искупил свою вину перед ними. Ведь именно он виновник такой большой экспедиции, что ведет в село майор Мухаммадгафуров. Обычно при подобных мероприятиях, когда начинают «шерстить» подряд все дома и хозяйственные постройки, находится много такого, что может заинтересовать ментов. Ведь они именно это и ищут, а кто ищет, как известно, тот находит. Как следствие, протокол, долгое разбирательство и в лучшем случае большой штраф. А чем человеку штраф платить, если даже старикам пенсии на жизнь не хватает, а работы нет никакой. И что остается человеку в такой ситуации? Идти в горы в банду к амиру Валидолу.

Обычно в горных селениях чуть не в каждом доме находят оружие. Менты знают, что горец без оружия — половина горца, тем не менее именно оружие и патроны ищут. Но, если предупредить вовремя, ничего, конечно, не найдут.

Получилось так, что Валидов взрывом гранаты предупредил жителей села. Они наверняка и взрыв слышали, и колонну полицейского спецназа, застрявшего на серпантине, заметили. И предприняли меры. А кто не успел, имеет возможность успеть, потому что колонна нескоро до села доберется. С пробитым радиатором далеко не уедет, а если все-таки попробует, наверняка через сотню метров полетит помпа, начнет вытекать масло, может и двигатель заклинить, так что водитель не рискнет ехать даже под стволом автомата майора Мухаммадгафурова. Значит, снова будет потеря времени. Пока возьмут грузовик на буксир, пока дотащат до села, времени уйдет много. А спрятать оружие — дело нехитрое. Валидов знает, например, самый популярный способ — автоматы вместе с патронами просто сбрасывают в колодец, сверху насыпают камней, и все. Автомат Калашникова обладает такой выносливостью, что ему подобное купание нипочем. Еще отец рассказывал ему, как во Вьетнаме, где он в молодости служил инструктором в авиационном подразделении Северного Вьетнама, партизаны Южного Вьетнама воевали так: работают в рисовом поле по колено в воде, и появляются американские «зеленые береты», всех обыскивают, каждому дают по несколько пинков и, ничего подозрительного не найдя, уходят дальше. «Крестьяне» тут же достают из-под воды в том же рисовом поле автоматы, сливают воду из стволов и стреляют американцам в спину. А когда поднимали с океанского дна и доставили в док затонувшую подводную лодку «Курск», в оружейной комнате подлодки нашли автоматы экипажа, тоже затопленные. Слили воду, опробовали. Хотя автоматы пролежали в воде больше года, ни один ствол не дал осечки.

Не дадут при случае осечки и автоматы местных жителей. И спрятать они их сумеют. Кто ближе к реке живет, тот в реку сбросит. Значит, с этой стороны опасаться нечего. А с другой стороны, и вовсе никакой опасности нет, поскольку другая сторона — это желание майора Мухаммадгафурова найти старшего лейтенанта Валидова. Но самого Гази Талгатовича в селе еще не видели. Значит, и опасаться нечего…

Тем временем на дороге внизу ситуация оставалась патовой. Дорога была слишком узкой, чтобы бронетранспортер мог объехать ее и, встав впереди, тащить грузовик на буксире. А спускаться самостоятельно водитель, кажется, не решался. Не каждый, конечно, решится, зная и сложности спуска, и тяжесть педали тормоза, и трудность поворота руля при выключенном двигателе, когда не работает гидроусилитель. Но те же трудности были бы и в случае буксира, потому что тащить грузовик на обязательной в такой ситуации «жесткой сцепке» возможности не было, так как не было самой «жесткой сцепки», и негде ее взять. Но, наконец, после десятка минут раздумий и разговоров, за руль грузовика уселся, всех, похоже, ругая, сам майор Мухаммадгафуров. Бойцы полицейского спецназа в кузов забираться не стали. Часть забралась на броню БТРов, часть двинулась пешком. Но машину пришлось предварительно подтолкнуть, чтобы она начала движение накатом.

У Мухаммадгафурова были мощные руки, но старший лейтенант хорошо знал, какую боль при переломах дает любое сильное напряжение. Наверное, майор сильно страдал, но жажда мести толкала его сделать это дело, и он его упрямо делал. Валидова разбирало любопытство, на сколько поворотов хватит майора, потому что основная тяжесть в такой ситуации приходится на руки именно во время поворотов. Крутить руль, который никак не хочет крутиться и сопротивляется каждому приложению силы, было нелегко. Однако досмотреть до конца действо не пришлось, помешал телефонный звонок. Звонил командир бригады полковник Веселов.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — наигранно бодро отозвался старший лейтенант. — Утро сегодня хорошее, солнечное, радостное.

— Здравствуй, Гази. Утро, может быть, и хорошее, а что ты там ночью натворил на блокпосту? Тебя же просили проявлять предельную осторожность.

— Я, товарищ полковник, был предельно осторожен и уже докладывал Олегу Степановичу. Вы разве не в курсе?

— Москва мне не докладывает. Что у тебя произошло?

— Я добывал карту и бинокль с тепловизором. Отправил в нокаут часового, взял, что требовалось, и ушел. Нападение на палаточный городок было уже после моего ухода. Часового убили, предполагаю, бандиты. После моего удара он не сильно пострадал, разве что челюсть.

— Понял. Что у тебя еще?

— Пропустил колонну из грузовика и двух БТРов мимо себя. Едут в Тахчурмахи меня там искать. Возглавляет операцию майор Мухаммадгафуров. Я с ним по телефону общался. Сейчас наблюдаю, как они по серпантину спускаются. На противоположном склоне село. Там уже должны их увидеть и подготовиться. Когда уедет, в село я заявлюсь. Внизу спрятаться негде. Придется на перевале переждать.

— Хорошо. Что тебе еще могу сообщить. Проверили те документы, что ты у бандитов собрал. Четыре человека из убитых официально служат в полиции. Проверили и автоматы по номерам. Все автоматы были закуплены подразделениями МВД. Мы правильно ситуацию просчитали, вернее, ты со своими сержантами просчитал. Данные пока официально не оглашаем, чтобы не испортить твои взаимоотношения с Мухаммадгафуровым. Иначе его сразу арестовать могут, а он тебе, как я понимаю, пока нужен.

— После «зачистки» в Тахчурмахи надобность в майоре отпадет. Отдаю его в ваши руки.

— Я бы его приказал уже сегодня расстрелять, но Москва почему-то не разрешает пока майора трогать, у них свои планы. Я предполагаю дальнейшую игру, и потому тебя об этом предупреждаю. Оставь майора для высших целей, если не будет необходимости не оставить его ни для каких целей.

— Я понял, товарищ полковник. Вы говорили, что командующий слышит наши разговоры.

— Да, ему докладывают записи сразу после окончания разговора.

— Тогда он меня предупредит через кого-нибудь, что майор помилован. Хотя я хотел использовать его для поиска Валькирии.

— Валькирии? Ты о чем, Гази?

— Командующий знает. Но это только как вариант.

— Если командующий прикажет мне, я передам тебе его распоряжения. Но это не все. Есть еще вести, которые я первоначально не хотел тебе рассказывать, чтобы настроение не портить. Но, может быть, надо. Скорее всего даже необходимо.

— Я слушаю, товарищ полковник.

— Менты обвиняют тебя в похищении захваченных в караване наркотиков. Говорят, что ты со своим взводом подменил мешки, и в Наркоконтроле были уничтожены мешки с алебастром. Остатки алебастра найдены на месте уничтожения предполагаемого героина. У нас, правда, есть важный свидетель, но менты об этом не знают. Короче говоря, тебя объявили во всероссийский розыск. Поэтому не вздумай общаться с официальными властями нигде и ни при каких обстоятельствах. Если что-то экстренное, звони напрямую мне или Олегу Степановичу. Ты сильно расстроился?

— С чего вдруг? — спросил Валидов. — Я был готов к этому. Это мне и нужно для полного счастья, то есть для успешного проведения операции…

— Я рад, что ты не расстроился, — подвел итог полковник. — Работай…

Валидов выглянул из-за своего камня. Грузовик под управлением майора Мухаммадгафурова уже успешно завершал спуск. Это вполне вязалось с планами самого старшего лейтенанта, ибо он опасался, что с майором что-то случится. Спуск в самом деле был достаточно сложным и опасным, и не случайно водитель отказался сесть за руль, тем более что машина была, грубо говоря, серьезно «подранена».

Майора Мухаммадгафурова Гази Талгатович в своих мыслях рассматривал как один из возможных инструментов поиска Валькирии. И, случись майору погибнуть не вовремя, пришлось бы срочно придумывать и разрабатывать другой вариант. А здесь просто все само собой складывалось. Уж что-что, а желание отомстить любому горцу должно быть понятно. Подлость подлежит наказанию. Тем более подлость проявит офицер полицейского спецназа, то есть человек, которого бандиты и без всяких причин всегда готовы уничтожить. А уж если есть причины, то желающие обязательно найдутся, несмотря на то, что майор спецназа имеет хорошую боевую подготовку. Но как отправляться на такое дело, когда все менты имеют твою фотографию, когда тебя в лицо многие знают? Вот здесь и требуется специалист. Валькирия…

Только сначала надо эту Валькирию найти. Или этого, потому что Гази Талгатович не очень верил, что подполковника Серегина могла убить женщина. Мало ли откуда взялась женская кровь в прихожей квартиры Серегина. Может быть, женщина пыталась помешать убийце и ей самой досталось. Но куда она делась, это уже другой вопрос. Однако делать выводы, не имея никаких фактов, — дело неблагодарное, и старший лейтенант выводов старался пока не делать.

Мухаммадгафуров тем временем остановился, прижавшись к обочине. Бронетранспортер обогнал его, сдал задним ходом и встал так, чтобы можно было прицепить буксировочный трос. В грузовике троса не нашлось, но он имелся во втором бронетранспортере. Цепляли долго. Если у БТРа был мощный фаркоп, то у грузовика он был или снят, или сломан, и потому долго искали, как зацепить его. Водитель даже под машину забрался и пытался там за что-нибудь зацепить. Наконец все сделали. Спустившиеся пешком бойцы полицейского спецназа снова полезли в кузов. Поехали. Бронетранспортер с дополнительной нагрузкой справлялся без видимых усилий. Наверное, двигатель гудел сильнее обычного, но старшему лейтенанту Валидову звуки двигателей различить было сложно. Слишком далеко он находился от транспорта…

Наверняка у кого-то в селе Тахчурмахи найдется бинокль. И этот обладатель бинокля, и даже его соседи, ближние и дальние, уже рассмотрели колонну полицейского спецназа. Могли они, конечно, рассмотреть и старшего лейтенанта Валидова. Но это ладно, на него пусть смотрят, главное, чтобы не сказал кто-то полицейским о человеке на перевале. Но горцы никогда болтливостью не отличались и попусту передавать информацию не любят. Тем более полицейским, которые прибыли в село как откровенные враги. Значит, можно не скрываться и смотреть на происходящее с высшей точки, чтобы увидеть как можно больше. Оглянувшись, Валидов нашел такую высшую точку на груде больших валунов. Взобрался туда и приложил окуляры бинокля к глазам.

Раздражала мигающая красная лампочка, предупреждающая о скором окончании заряда аккумулятора, но зарядное устройство находилось в футляре. Оставшихся двадцати процентов заряда должно хватить до времени, когда удастся прийти в село и поставить бинокль на зарядку. Взводный бинокль той же фирмы заряжается в течение трех часов. Наверное, и этот так же. Главное, чтобы хватило заряда для наблюдения. Утешало, что в дневном режиме тепловизор поглощает намного меньше энергии, чем в ночном.

Полицейская колонна тем временем приближалась к селению. Майор Мухаммадгафуров все же догадался остановиться и высадить десант из бронетранспортера, который тащил его машину, на окраине села, чтобы провести оцепление. Валидов не надеялся, что майор догадается, хотя по большому счету можно было бы это оцепление и не выставлять, потому что колонна так долго тащилась по серпантину, а потом еще и по долине, что любой человек, кому требовалось скрыться, уже давно скрылся бы. И никакое оцепление при такой открытости действий своей обычной роли сыграть не сможет. Но привычка заставила Мухаммадгафурова действовать именно так и распылить свои силы. Распыление продолжилось долго, потому что второй бронетранспортер, идущий сзади, свернул на боковую дорогу, потом и вовсе сворачивать на улицу не захотел, а проходимость позволила ему проехать по берегу и отсечь селение от реки. Правда, зачем это делалось, было непонятно. Майор Мухаммадгафуров, видимо, так и не осознал своего фатального опоздания.

Впрочем, как оказалось, майор все осознал, но действовал по своей тактике. Бойцы из бронетранспортеров не выставляли цепь, а двинулись через огороды, осматривая все кусты, только что не простреливая их. От Тахчурмахи до старшего лейтенанта было далеко, но даже на перевале ему казалось, что он слышит лай собак. Традиционные для этих мест кавказские и среднеазиатские овчарки славятся своей неустрашимостью и свирепостью даже среди других волкодавов, и никому не посоветуешь соваться во двор, где за забором гуляют собаки. Но все хозяева собак хорошо знают ментовские привычки — атакующую собаку расстреливают. И потому при появлении первых признаков начинающейся «зачистки» сразу сажают собак на цепь или загоняют в сараи и в вольеры, у кого они есть.

Валидов увидел такую картину в бинокль. Видимо, в отсутствие хозяина дома пожилая женщина пыталась загнать в сарай здоровенную белую кавказскую овчарку. Гази Талгатович с детства помнил, что в Тахчурмахи было много белых собак. И даже разговоры помнил, что этих собак привозят из Казбекского района Грузии, единственного места, где водятся белые кавказские овчарки. В России же такая масть считается невыставочной и потому присутствует редко. Но местным жителям нет никакого дела до выставок. Их собаки в выставках не участвовали, но участвовали в собачьих боях и славились своим свирепым нравом.

«Зачистка» продолжала набирать обороты. В стандартном полицейском протокольном обиходе такая операция называется «проверкой паспортного режима». Раньше «зачистки» проводились чаще, особенно в Чечне и в Ингушетии, в последние годы подобные акции стали проводить только в приграничных районах и в Дагестане, где обстановка постепенно накалялась.

Посмотрев, как с двух сторон группы полицейского спецназа сходятся к центру, Валидов перевел бинокль на центр села, где начал работать со своей группой майор Мухаммадгафуров. Даже внешне, при взгляде издали, видно было, что ведут себя менты в селе как наглые захватчики. Правда, слов слышно не было, а менты не умеют работать без ругани и оскорблений. Однако оскорблять горцев не следует: они горды, обидчивы и склонны к мести. А отряд майора Мухаммадгафурова потерял способность к быстрому передвижению и тем поставил себя в опасное положение. Майору следовало лучше обращаться с местными жителями. По крайней мере вежливее.

При этом старший лейтенант прекрасно видел, что «зачистка» ведется не по всему селу, а выборочно, но выборочность эта была не случайной, потому что Мухаммадгафуров и командиры его групп не однажды заглядывали в имеющиеся у них на руках списки. Выборочность поиска была старшему лейтенанту понятна. Обыски проводились в домах и дворах тех, кто носил фамилию Валидов или были Валидовым родственниками…

Дома, куда нагрянул полицейский спецназ, старший лейтенант сразу же выделил, и даже путь к ним сверху определил, не сомневаясь, что это дома самых близких его родственников. Естественно, что с них и начали. Но заканчивать будут, как понятно стало по направлению движения всех трех групп, самым дальним и самым важным домом, в котором, впрочем, найти его и не рассчитывали. Это дом Абдулмалика, двоюродного брата. Дом стоял в самом дальнем конце села, уже на склоне хребта, в ста метрах от расположенных на этом же склоне двух старинных каменных башен, куда Абдулмалик водил Гази еще мальчиком. Входы в башни были завалены камнями, чтобы никто туда не забирался, потому что строения сильно обветшали от времени и грозились рухнуть в любой момент. Вокруг башен были только кусты и рыжие камни, дороги нет никакой. Конечно, майор Мухаммадгафуров и башни осмотрит, хотя войти в них едва ли решится. Но это его дело.

Наблюдать в бинокль за однообразными событиями в селе было скучно. Однако вызывало интерес другое. Что полицейский спецназ имел планкарты села, в этом не было ничего удивительного, а вот откуда менты знают, в каких именно домах живут родственники старшего лейтенанта Валидова? Показать это мог только человек, хорошо знающий и село, и сельчан, то есть местный житель, старожил. Значит, у ментов есть в селе «стукач», и потому следует быть особо осторожным, когда Гази Талгатович пойдет в село. Лучше всего, конечно, сделать это ночью, чтобы никто посторонний не видел. Найти дома родственников старший лейтенант сможет, пожалуй, и ночью. Но тянуть время до ночи не хотелось, да и голод уже начал одолевать: практически полтора суток без еды.

Устав стоять на высоких камнях, Валидов спрыгнул на каменистую землю и отстегнул флягу, чтобы хотя бы попить и наполнить желудок водой. Из растительности на перевале ничего съедобного не росло. Здесь вообще мало что росло. Даже трава, и та была вялая и лишь отдельными кустиками высовывалась между камней. Если только где-то ниже поискать, где зеленые луга…

Он подошел к краю дороги и посмотрел в левую сторону, где лежали эти луга, и увидел небольшую отару овец и двух пастухов — взрослого мужчину и ребенка. И еще трех собак. Мужчина приложил козырьком ладонь к глазам и смотрел, что делается в селении. Впрочем, увидеть что-то без бинокля он, скорее всего, не мог. Наверное, просто заметил, как проехали грузовик и два БТРа, понял, чем это может грозить, и потому проявлял любопытство и беспокойство, но не более. Мальчик дергал мужчину за рукав камуфлированной куртки и что-то спрашивал.

С такого расстояния даже в бинокль невозможно было определить возраст мужчины и рассмотреть черты его лица. Но камуфлированный костюм не навеял на старшего лейтенанта приятных ностальгических дум. В его понимании пастух должен носить лохматую шапку и такую же лохматую бурку. Однако времена меняются, и, согласно беспокойному времени, даже у горцев одежда сменилась. Это был признак времени, и такой признак радовать не мог.

Рядом со стадом, не позволяя отдельным овцам отделяться от отары, бегали три крупные кавказские овчарки. Идти туда, значит, пережить обязательную атаку собак, поскольку пастушьи собаки традиционно не любят чужих и встречают их всегда агрессивно. Пастушьи собаки охраняют пастбище и стадо, как все другие собаки свою привычную территорию, двор или дом. И охраняют не только от четвероногих волков, но и от волков двуногих, которые часто бывают хуже настоящих хищников и уж точно более безжалостными. Но утолить голод можно было только у пастухов, так что выбора у Валидова не было. Ждать, когда менты закончат свои дела и уберутся, ничего не добившись, не хотелось.

И он спустился с серпантина в сторону пастбища. Ветер дул старшему лейтенанту в спину, и хотя относил его запах не к собакам, а ниже, те скоро почувствовали приближение гостя и проявили внешнее беспокойство. Старшего лейтенанта удивил нюх собак, поскольку расстояние от него до отары было около километра. Собачье зрение, как знал Валидов, многократно уступает человеческому, и увидеть его собаки не могли, но почувствовали чужака, поскольку собачий нюх во многом способен заменить зрение. Они оставили отары, придвинувшись к людям, задрали головы и дружно тянули носом. Старший лейтенант не знал, насколько пастушьи собаки послушны командам хозяина и как поведут себя при его приближении. Он шел вперед, все так же часто поднимая бинокль к глазам.

Это и помогло ему вовремя просчитать ситуацию. Валидов вдруг сообразил, что собаки смотрят не в его сторону и запаха его не чувствуют. Тут же сработала тренированная реакция офицера спецназа. Он метнулся за близкий крупный камень и залег так, чтобы видеть отару, пастухов, собак и тех, кого собаки готовы встретить.

Ждать долго не пришлось.

Из-за гряды скал вышла группа людей. Впереди шел какой-то худощавый безбородый юнец, неуверенно ковылявший на покатом склоне, а за ним следовали шестеро бородатых бандитов. Передний нес на плече ручной пулемет Калашникова. Юнец и трое бандитов были вооружены автоматами Калашникова, у двоих были какие-то короткие пистолет-пулеметы. Издали разобрать, что это за оружие, было сложно. Валидов больше предположил, чем понял, что это пистолет-пулеметы «Борз». «Борз» имеет калибр 9 миллиметров и соответственный калибру громкий звук выстрела. Ночью, во время нападения на блокпост, стреляли три автомата Калашникова, ручной пулемет и два каких-то других «громких» ствола, из чего можно сделать вывод, что к пастуху направлялась именно эта группа. В арифметике все сходилось. Один из бандитов пробрался в лагерь и убил лежащего без сознания часового. Что он там еще делал, неизвестно. Возможно, и сделать ничего не успел, потому что поднялась тревога. Остальные своим огнем дали нападавшему возможность свободно уйти. С одной стороны, старший лейтенант помог нападавшим, убрав часового, с другой стороны, возможно, и помешал, потому что тревога поднялась раньше времени. Но виноват в этом был не Валидов, а тот погибший часовой по имени Раис, который не пожелал или не сумел откликнуться на зов разводящего.

Группа бандитов отстала в пути от старшего лейтенанта. Бандиты не умели передвигаться так же быстро, как он. Он же бегом бежал весь путь до перевала. Кроме того, они пришли не со стороны дороги, а со стороны хребта. Похоже, группа пробиралась им одним известными тропами, времени в пути затратила больше, но зато по пути избежала встречи с полицейским спецназом. Если бы отряд майора Мухаммадгафурова догнал бандитов на дороге, им некуда было бы спрятаться, поскольку они не пауки, и по вертикальным стенам бегать не умеют, и парашютов с собой не имеют, чтобы с дороги в пропасть спрыгнуть. Впрочем, там, где дорога поднималась «серпантином», пропасти не было, а катиться кувырком тем, кто решится напрямую совершить спуск, предстояло очень долго и далеко.

Валидов наблюдал за встречей.

Собаки, как оказалось, хорошо знали пришедших. Самая крупная из них побежала навстречу, и идущий первым худощавый юнец потрепал ее по голове. Остальные с собаками не общались, но и собаки уже не проявляли настороженности, «поздоровавшись» с пришельцами, ушли снова к стаду, чтобы заниматься своим делом. Пастух, как показалось Валидову, возбужденно стал рассказывать что-то бандитам, показывая в сторону села. Что он мог рассказать, было понятно. Юнец выслушал, вытащил трубку сотового телефона и стал кому-то звонить. Разговор длился долго. Наконец юнец убрал «трубку» и что-то сказал своим спутникам. Похоже, с удивлением отметил старший лейтенант, именно юнец командует, а бородатые прожженные бандиты ему беспрекословно подчиняются.

Бандиты оставили пастуху два тяжелых по виду вещмешка, быстро что-то обговорили и двинулись в сторону наблюдавшего за ними старшего лейтенанта. Это Гази Талгатовичу вовсе не пришлось по душе, и он, не желая нечаянной встречи, вынужден был быстро уползать в сторону большого скопления камней. Хоть эти камни не были частыми в здешних краях могучими валунами, за которыми легко спрятаться, тем не менее тоже могли предоставить убежище. А ползать командир взвода умел хорошо. Пришлось научиться, чтобы иметь возможность солдат обучать и своим примером показывать, как следует ползать, оставаясь при этом невидимым.

Бандиты направления своего движения не меняли, как шли в сторону верхней петли серпантина, так на нее и вышли. Как только их голоса стали удаляться, Валидов приподнялся и стал наблюдать, пользуясь тем, что у бандитов на затылке глаз не имелось. Первым, как и раньше, шел юнец, но, если к пастухам он подходил вялой усталой походкой, то теперь походка стала совсем иной — широкий упругий шаг и энергичные взмахи руками. Бородатые бандиты с трудом поспевали за своим командиром.

Группа поднялась до самого перевала и сразу же свернула в скопление больших валунов, среди которых Валидов спал утром. Но бандиты явно не спать отправились, а шли с определенной целью.

Первой мыслью Гази Талгатовича была мысль о необходимости догнать бандитов и посмотреть, куда они пошли, но он вовремя остановил себя. Валуны — прекрасное укрытие. А что если у бандитов там что-то спрятано и они, забрав искомое, пожелают вернуться? А Валидов в это время будет только подходить к дороге по полностью открытому месту! Это был вполне допустимый вариант, и он пришел в голову Гази Талгатовичу вовремя. Минуты не прошло, как юнец вернулся, остановился на краю верхнего участка дороги и поднял бинокль, чтобы рассмотреть происходящее в селении. Бинокль был без тепловизора, но очень большой, похоже, морской, старинный. Морские офицеры могут себе позволить иметь такие бинокли, которые волной с корабля не смоет из-за их тяжести. Сухопутным же офицерам таскать такие на собственной шее накладно. Спина заболит, а шея попросту сломается.

Поднял свой бинокль и Валидов, чтобы рассмотреть юнца как следует, и вдруг увидел, как под распахнутой камуфлированной курткой колышется от сбившегося дыхания небольшая, но откровенно женская грудь. Это был факт, выходящий за рамки понимания старшего лейтенанта Валидова. Он впервые столкнулся с тем, что боевиками командует женщина. Но зато убедился в возможной правоте полковника Олега Степановича, который приписывал именно женщине два совершенных убийства. Причем эта женщина не выглядела физически сильной. Может быть, быстрая, резкая, но силы в ее тонком теле было откровенно маловато. Впрочем, для выполнения отдельных элементов рукопашного боя сила и не требуется, требуется только тренированность. Валидов хорошо знал несколько ударов, способных убить человека. И отшлифовать эти удары мог бы при желании любой. А женщина же действует не ударами «рукопашки», а с каким-то оружием в руках. Неожиданный удар оружием вообще не требует ничего, кроме злости и жестокости. Но главное не в этом, главное сводилось к простому недоумению, как эти бородатые, умудренные жизнью бандиты подчиняются этой женщине. Для них, традиционных людей Востока, с его понятиями и с его отношением к женскому полу, подчиняться женщине, наверное, унизительно, но тем не менее все было именно так. Чем-то она брала, каким-то образом сумела властвовать над этими мужчинами.

И, вполне вероятно, что против нее и придется действовать старшему лейтенанту Валидову, против нее и проводится вся эта сложная многоходовая операция. Но привыкший настраивать себя и своих солдат к тому, что любой противник всегда является смертельно опасным, и потому никогда нельзя пренебрегать им, старший лейтенант поймал себя на том, что невольно расслабляется, когда начинает думать о том, что противник — женщина…