ГЛАВА ШЕСТАЯ

Давненько я не переживал таких острых ощущений. Это походило на преследование банды в чеченских горах, когда кругом другие отморозки бродят, и не знаешь, с какой стороны опасности ждать. С той лишь разницей, что в преследовании противника ненавидишь. А здесь только чувствуешь опасность за спиной, не зная – противник там или друг, спаситель, но от такой опасности только восхищение испытываешь. И это чувство по-своему приятное, немного ностальгическое. Военное чувство. И я понимаю капитана Аведова, заимевшего такую собаку. Даже недавняя моя схватка с ментами в «уазике» казалась детской забавой в сравнении с ощущением такой собаки на заднем сиденье.

Я сидел на переднем сиденье и в утренней прохладе чувствовал затылком горячее дыхание своего опасного тезки. Иногда в голове возникали мысли не слишком приятные. Кто в действительности может прочитать, что творится у собаки в голове. Берсерк просто пасть разинет и сомкнет ее у меня на затылке. Прокусить череп этими клыками можно без проблем. Но и здесь, как солдат в армии, я привык доверять своему командиру. По большому счету вся наша жизнь на доверии построена. В метро спускаешься и веришь механику, который эскалатор регулировал, хотя ни разу в жизни этого механика не видел и не слышал. Не задумываясь над этим, остаешься уверен, что механик не страдал в последнюю смену с похмелья, и эскалатор не провалится... В такси садишься и не сомневаешься, что водитель ездит уже не первый час в своей профессиональной карьере. Про самолет уже говорить не стоит. Доверяем не задумываясь, постоянно... В армии, естественно, доверяем командиру... Почему же сейчас я должен не верить Вадиму Палычу, если он посадил меня в машину? Посадил, значит, уверен, что пассажир на переднем сиденье в безопасности.

Я раньше считал, что единственные собаки, способные наводить на людей ужас, – это неукротимые в ярости кавказские овчарки. С другими серьезными псами встречаться не доводилось. Алабай уверил меня, что я в этой жизни знаю еще слишком мало...

– На следующем перекрестке направо, а дальше прямо, – подсказал я капитану. – Я покажу, когда во двор сворачивать. Во дворе ментовская машина стоит. У меня бинокль с ПНВ есть, я наблюдал из окна – всю ночную смену дежурные благополучно проспали. Поперек сидений с удобствами устраивались. Скоро их сменить должны... Здесь потише, в дороге выбоины...

После моей «Мазды» в «Шевроле-Нива» даже сидеть было неудобно, но я человек не капризный. Наверное, и у внедорожника есть свои достоинства. Однако для езды по городу все же моя машина более приспособлена. Особенно если ездить быстро, когда ощущаешь все преимущества динамики.

– Тебя караулят? – спросил Вадим Палыч, возвращаясь к ментовской теме.

– Они знают только двор, где я машину ставил, чтобы ее из окна было видно. Вернее, знают только въезд во двор. И караулят прямо во дворе. Приехали и стоят там, ждут дураков. Делать ментам нечего...

– Тебя не видели?

– У меня окна во двор выходят, а вход в подъезд с улицы. Не там менты стоят, где надо. Я прохожу в стороне.

– Мне где лучше машину поставить?

– Можно прямо под окнами, где моя «Мазда» стояла. У вас наверняка нет таких «противоугонок», как у меня стояли... Собственного производства... Я свою «Мазду» в компьютер на колесах превратил. Жалко, что сейчас простаивает...

– Куда спрятал?

– К знакомым на стоянку поставил. Там все парни с нашей войны. И владелец тоже...

– Это надежно.

– Да... Машину, значит, под окна поставим.

– У меня своя «противоугонка»... – капитан кивнул в сторону заднего сиденья. – Не завидую тому, кто на мою машину покусится...

С этим трудно было не согласиться. Одна оскаленная пасть способна, думаю, разогнать манифестацию противников автомобилестроения, которые не любят, когда машины во дворах ставят. В Москве это преимущественно старушки, желающие остатки жизни прожить в тишине и покое, с относительно свежим воздухом, который в крупных городах редко встретишь.

– Вот здесь во двор поворачивайте... Остановитесь... Я на углу подожду. Во двор въезжаете, налево и почти до конца. В той стороне есть специальная площадка для машин. Увидите...

– Мне хотя бы пять минут с Берсерком погулять надо...

– Хоть десять. Я подожду...

– Тогда двадцать. Время у нас есть?

– В другом конце двора – собачья площадка. За металлическим забором...

– Добро. Туда и схожу.

Вадим Палыч притормозил у угла. Я спокойно вышел. Берсерк даже не зарычал.

Сначала я рассказал капитану Аведову обо всем, что со мной происходило. Потом стал выкладывать, что мне удалось узнать уже после схватки с ментами. Сервер Министерства обороны выручил меня и накануне вечером, когда я взламывал пароль сервера городского управления МВД. Хотя со своим домашним компьютером я мог бы и сам справиться часа за три, я все же предпочел время не терять и передоверить самую трудоемкую часть задачи более основательной машине, которая с делом справилась за шесть минут. Все это я выложил Вадиму Палычу, чтобы он знал мои возможности и опирался на них, если возникнет необходимость.

– Я точно так же ваш телефон нашел, – опрометчиво сообщил я.

– Где? – не понял капитан. – Я же не компьютерщик и нигде фигурировать не должен.

– Сервер ГРУ. Управление кадров.

Аведов помрачнел. Он, как офицер ГРУ, хоть и отставной, понимал, что если я справился с такой задачей без проблем, то и у любого потенциального противника наверняка есть собственные хакеры, способные взломать пароль. Я же даже не хакер. Я просто профессиональный программист, хотя и с неоконченным высшим образованием. Ему не нравилась такая система, которая не в состоянии сохранить режим секретности.

– Не волнуйтесь, Вадим Палыч. Я слышал, что все секретные и совершенно закрытые данные хранятся на носителях, которые запрещено вставлять в компьютеры, подключенные к сети. И набираются на таких же компьютерах. Чтобы, например, узнать список агентуры, следует обязательно сесть за соответствующую машину. А к ней не каждого подпустят.

– Хоть в этом успокоил... А как же шифрованная связь? – задал он естественный вопрос.

– Недавно читал информацию, правда, не по нашей стране, но современные шифровальные системы заменяют один знак комплексом символов разной продолжительности ряда, от одного до двенадцати, и на прочтение такой шифротелеграммы самому мощному в мире компьютеру требуется как минимум пару десятков лет. Шифровки по-прежнему не дешифруются... Компьютеры с двухъядерным процессором, а сейчас уже и такие есть даже в свободной продаже, способны использовать двадцатичетырехзначные комплексы символов. Это прочитать еще сложнее. Главное, чтобы не было периодичности...

– Ладно, вернемся к твоим проблемам. А потом дашь мне возможность отдохнуть пару часиков. С дороги слегка устала нога.

– Тогда, может, сначала отдохнете? – я поздно сообразил, что человек семьсот километров проехал без остановки.

– Нет, информацией следует загрузиться. Во сне иногда в голову хорошие мысли приходят. Выкладывай.

Сначала я сообщил, что установил на сервере управления МВД округа «трояна»...

– Это что такое? – поинтересовался Вадим Палыч.

– «Троянский конь»... Программа, которую ошибочно причисляют к вирусам, хотя она не наносит вреда компьютеру, в который попадает. «Троян» ищет нужную информацию и перекачивает ее по определенному адресу. Я запрограммировал своего «трояна», чтобы он всю информацию со словом «Вершинин» отсылал мне. И только появляется новый документ, как он сразу же перекачивается в мой компьютер.

– Ты мне просто глаза открываешь на весь ужас, который происходит в современном мире! – вздохнул капитан. – Нет тайн. Все разведчики в стране потенциального противника известны, и через них гонится дезинформация. Каждый офицер и чиновник становятся доступными для шантажа, поскольку не подозревают, что вся их переписка читается. Жуть какая! И жить в этом мире можно только простым человеком, к примеру, деревенским пастухом... Только вот пастухи в деревнях вымерли, потому что скота там уже почти не держат. Что дальше будет?

– Понижается роль агентуры, повышается роль спецназа, – подсказал я в том же полушутливом тоне.

– Спасибо. Утешил. Докладывай дальше...

– Дальше я знаю только мероприятия, которые предприняты для моего поиска. Во-первых, машина во дворе. Вы ее уже видели...

– Берсерк на нее лапу поднял. Менты не проснулись...

– Нашли мою бывшую жену, нашли мой номер мобильника... Но бывшая жена не знает, где меня искать, мобильник с санкции суда поставлен на прослушивание, но я трубками поменялся с парнем со стоянки, где «Мазду» оставил. Он знает, что его прослушивают, и лишнего не скажет... Я пользуюсь его трубкой... Вообще за весь вчерашний день он только один раз коротко поговорил, и все. Распечатка разговора ко мне тоже пришла, потому что помечена, как «в дело Вершинина»... На работе допросили всех, никто им никакой полезной информации не дал. В ментовской картотеке на меня кроме адресных данных по старой регистрации ничего не нашлось. Отправили запрос в ФСБ. Оттуда дали небольшой ответ и порекомендовали послать запрос в Управление кадров ГРУ. Запрос послали открытым электронным письмом. ГРУ в ответ через три часа запросило причину интереса. Только из повторного запроса ментов я узнал, что у обоих ментов из машины сотрясение мозга, у одного сломана рука и синяк под глазом, у второго сломана челюсть и выбито два зуба.

– Качественно работал, – с улыбкой одобрил капитан. – И без потерь в собственных рядах. Узнаю школу. Тебе бы еще тезку в напарники, тогда вообще в Москве ментов не останется. Два Берсерка для ментов такого города слишком много...

– Старался, – скромно согласился я. – И даже в другом постарался. Перестраховался... Попросил охранника нашей фирмы посмотреть в окно за происходящим. Машина прямо под его окном стояла. Стекло покрыто зеркальной пленкой. С улицы не разглядишь, изнутри видно все. Охранник наблюдал сцену, готов подтвердить, что капитан Стаднюк пытался ударить меня, а я только защищался. Готов даже сам написать заявление в прокуратуру на неправомочные действия милиции. Сам разговор с ментами я записал на диктофон. Можно синхронизировать его рассказ с записью.

– И что ГРУ? – Вадиму Палычу очень хотелось знать, как меня охарактеризовали.

Мне тоже, признаюсь, хотелось бы это знать.

– Пока ответ не пришел... Жду... Вот, в принципе, все, коротко. На столе распечатка материалов, – показал я на стопку бумаги. Сам удивился, как любят менты писать. И все про меня... – Если есть желание, можете пробежать глазами.

– Я гляну перед сном, – согласился капитан, взял бумаги и подошел к окну, чтобы посмотреть на свою машину. За окном уже светало, и весь двор хорошо было видно.

– У нас двор тихий, – постарался я успокоить Аведова. – Не слышал, чтобы здесь машины угоняли. Я сам, правда, здесь недавно живу, но квартира моему товарищу принадлежит. Он сейчас в Германии работает. С ним специально на эту тему разговаривал. По поводу своей «Мазды».

– За Берсерка беспокоюсь, – объяснил Вадим Палыч. – Вообще-то, я его всегда в Тамбове в машине оставлял, когда по магазинам с женой отправлялись. Но здесь город незнакомый, запахи чужие, шума много... Боюсь, волноваться будет... Ладно, куда ты меня устроишь?

– Вторая комната свободна. Диван есть... А я здесь вздремну.

– А если сообщение придет? – капитан кивнул на темный монитор компьютера, думая, что компьютер выключен.

– «Спящий режим»... Как только придет сообщение, компьютер «проснется», примет его, сразу распечатает и сигнал мне подаст...

От природы я человек не сонливый, и, несмотря на то что всю нынешнюю ночь бодрствовал, сразу, как лег, заснуть не сумел. Слышал, как перебирает страницы в своей комнате Вадим Палыч. Долго перебирал. Наверное, все прочитал не по одному разу. Там много обо мне говорится. Больше хорошего, чем плохого. Единственное плохое мнение о себе я оставил у бывшей жены. Но ей виднее, что я за человек. И даже в жадности меня обвинила, высказав предположение, что я тайно от нее откладывал деньги на машину и не покупал ее в ожидании развода, чтобы не пришлось делиться. Я вполне могу понять ее раздражение. Она всегда мечтала о машине, и я знаю, что ей нравилась именно такая «Мазда», как и мне. Хетчбек, и только третья модель. А тут после развода, в дополнение ко всему, ей еще пришлось и на работу устраиваться... Виноват в этом был, конечно, я. Не забыла она и про пробку в бутылке шампанского сказать. И про то, что я со всеми ее друзьями и подругами перессорился, да и с соседями ужиться не мог... В действительности я не смог ужиться только с ней. А всю ее прежнюю компанию просто не любил и не видел необходимости поддерживать с ней отношения... У меня были другие интересы.

Я уже начал засыпать, когда скрипнула дверь.

– Ты не спишь? – спросил Вадим Палыч тихо, на случай если я уснул.

Я сел на диване и посмотрел на большие настенные часы. Время приближалось к восьми.

Капитан вышел в большую комнату только с двумя листочками в руках из всей стопки. Значит, обратил внимание на что-то такое, что от меня ускользнуло. Вадим Палыч сел за стол, к невыключенной настольной лампе, хотя в комнате уже и без того было светло.

– У меня тут возникли некоторые вопросы... Первый... Почему досье на тебя есть в ФСБ? Пусть небольшое, но есть... И я подозреваю, что они дали ментам далеко не все... То, что они переслали, это вообще не досье, а предисловие к нему... А иметь такое предисловие смысла нет. Зачем им забивать память ненужными данными...

Капитан поднял на меня глаза.

– Я подумал, что там на всех есть, – пожал я плечами.

– Даже в КГБ не было на всех. А только на особо отличившихся... В той или иной сфере. Этот же принцип остался и у ФСБ, насколько я знаю. Где ты мог отличиться, кроме армии? Думай... Криминал можешь сразу отбросить. Если бы было что-то криминальное, ФСБ передала бы данные ментам. Значит, есть что-то еще...

– Понятия не имею. Но подумать стоит. А другие вопросы?

– Еще только один вопрос. Остальное попутное... Почему в ФСБ считают, что в ГРУ имеется на тебя досье?

– Как?.. Я же все-таки служил в спецназе ГРУ...

– Ты служил солдатом... Срочную службу... Данные на «срочников» берут в военкомате, а вовсе не в спецкартотеке ГРУ. И ФСБ это знает лучше других. Но они отсылают ментов в ГРУ! Почему? Они уверены, что в ГРУ есть на тебя досье. Без этого они не дали бы такой совет. И попутное недоумение... Запрос ментов в ГРУ я прочитал. Там не указан ни срок твоей службы, ни воинская часть, ни даже годы, когда ты служил. Только фамилия-имя-отчество, год и место рождения, город настоящего проживания... И все...

– И что? – не понял я сомнений.

– Данные на тебя могли бы найти по дате в списках бригады. Это единственное, что могло бы дать ГРУ по солдату срочной службы. Но ГРУ вместо этого посылает встречный запрос... То есть встречным запросом Управление кадров ГРУ признает, что ты присутствуешь в спецкартотеке, что досье на тебя есть. Существует то, чего не должно быть ни при каких ординарных обстоятельствах, и может храниться только при ситуациях, выходящих за рамки обычных... Понимаешь?

– Разделяю ваши сомнения, Вадим Палыч, но не понимаю причины, по которой в ГРУ может быть на меня досье, если такого же нет на всех других солдат... И это меня беспокоит почему-то больше, чем все остальное...

– Да, досье есть... Вот от этого нам и следует плясать, – сказал капитан категорично. – Выпутаться тебе из всей этой истории можно только в том случае, если мы доберемся и до тех, кто организовал за тобой слежку, и до тех, кто ее пресек в корне... То есть нам предстоит найти убийц, выполнив работу ментов. И все это, как я подразумеваю, как-то связано с тем, что на тебя есть досье и в ФСБ, и в ГРУ.

– Значит, следует посмотреть досье в полном объеме... – сказал я. – Не вижу другого пути поиска. Только оно может подсказать, для кого и какой я представляю интерес, или что я натворил такого, что мной интересуются спецслужбы.

Я говорил скорее сам с собой, чем с капитаном.

– Очень хотел бы я иметь такую возможность, – усмехнулся Вадим Палыч, не веря в вероятность такого развития событий. Он встал и подошел к окну, чтобы посмотреть на машину. Кажется, Берсерк вел себя спокойно, и капитан остался доволен.

– Это не так просто, но постараюсь, – пообещал я. – Только не хочу неоправданно рисковать и работать со своего компьютера... Но я знаю, откуда буду работать.

– А я, кажется, знаю, с чего следует начать действовать мне, – сказал капитан, думая о своем и не слишком углубляясь в смысл моих слов.

В это время из соседней комнаты раздалась незнакомая мелодия. Я понял, что кто-то звонит на мобильник Аведову.

Капитан глянул на часы.

– Интересно, кто это? Жена в такое время обычно не звонит...