Книга: Свинцовая точность
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Два грузовика отбыли в ночь.
Все то, что они везли, было предельно быстро собрано по звонку полковника Селиверстова. В идеальных инструкциях так и прописано, но в жизни что-то подобное вообще-то случается крайне редко. Если всерьез рассматривать ситуацию, то надо признать, что весь груз смог бы без проблем уместиться и в одном кузове. Но грузовики нужны были в армии ДНР. После операции их предстояло оставить в батальоне комбата Ржавого.
Два миномета были спрятаны в специальные чехлы для переноски в пешем строю и много места себе не требовали. Их отправляли даже без дополнительной упаковки, каких-либо ящиков. Все остальное находилось в стандартной транспортировочной таре.
Запас беззвучных мин 3ВО35Е был удвоен, чтобы после возвращения боевой группы батальонные разведчики могли пользоваться «Галлами».
Георгий Игоревич сам занимался маркировкой ящиков, подготовленных для погрузки, проставлял номера фломастером прямо на крышках рядом с пломбами. Потом он еще раз позвонил майору Святославову и предупредил, как маркирован ящик с вооружением, затребованным для ДРГ.
Отправлялось то, что отставной майор просил ему привезти. В тот же ящик, где лежали мины-ловушки «МС-4», поместились и два пластиковых кейса с охотничьими блочными луками.
Селиверстов договорился с начальником учебки о том, что весь остальной груз останется в целости и сохранности до приезда боевой группы, опломбированный и невскрытый. Отдельное помещение в охраняемом здании Аркадий Валерьевич обещал обеспечить. Там никто не поинтересуется содержимым. Он сказал, что приготовит жилье для самих волкодавов.
Основная работа была сделана. А все вопросы оформления и следования до места назначения полковника Селиверстова не касались. Они решались соответствующими знающими людьми в самом ГРУ, которые и водителей инструктировали. Эти шоферы уже не однажды посещали Новороссию с гуманитарными конвоями и без них. Они считались людьми опытными, проверенными и работающими безошибочно.
Сама группа должна была отправиться на микроавтобусе, что значительно ускоряло время движения. Раньше он ехал в сопровождении грузовика, а то и двух. Теперь отцы-командиры решили, что один микроавтобус будет не столь заметен, не привлечет того внимания, которое мог бы вызвать вместе с грузовиком. В этом случае они составляли бы пусть маленькую, но колонну.
Действовать предстояло скрытно. Волкодавам уже было известно, что в штабе батальона Ржавого работает украинский крот. Правда, его уже вычислили с помощью аппаратуры, предоставленной ГРУ, но арестовывать не стали, дали ему возможность стать качественным поставщиком дезинформации. Он уже отправил ее, сообщил укропам о прибытии в батальон для нужд учебки ДРГ пары бесшумных минометов «Галл».
Прибытие группы из семи бойцов, да еще в сопровождении грузовиков, могло бы привлечь внимание этого крота. Тогда пришлось бы повязать его раньше времени. Это лишало бы ГРУ и командование батальона возможности дезинформировать противника. А ведь это так же важно, как и добыча конкретных, реальных сведений.
Машины заправились на базе волкодавов и отправились в путь только в половине третьего ночи.
Лишь после того как за ними закрылись ворота базы, полковник Селиверстов и бывший старший лейтенант Лесничий отправились спать. Общий подъем в шесть утра из-за них никто не отменял, но оба умели высыпаться за самое короткое время: служба давно к этому приучила.

 

Утром командиры ЧВК и боевой группы вышли из своих комнат свеженькими, готовыми продолжить подготовку к операции.
Всем волкодавам не так давно были выделены служебные квартиры в Москве. Им разрешили привезти туда семьи. Жены и дети бойцов в целях конспирации вынуждены были сменить фамилии. Но при подготовке к операции ночевать домой никто не ездил.
В семьях к подобному давно привыкли, как и сами волкодавы. Так повелось еще во времена службы в спецназе ГРУ. Если какая-то группа готовилась к командировке, что обычно занимало около двух месяцев, то офицеры старательно забывали, где находятся их дома, и ночевали в казармах вместе с солдатами.
Справедливости ради стоит заметить, что в ЧВК подготовка к операции обычно была не столь продолжительной. Здесь существовала собственная специфика работы. «Приглашение на выезд» обычно поступало оперативно и требовало очень быстрых действий. Не таких, конечно, как по сигналу тревоги, но незатянутых и неплановых, какими бывали командировки спецназа на тот же Северный Кавказ.
Поэтому волкодавам приходилось постоянно поддерживать идеальную боевую форму, чтобы не отправиться в командировку неподготовленным. Занятия сводились к каким-то узким специфическим дисциплинам, связанным с теми или иными конкретными действиями.
В связи с этим же обстоятельством у полковника Селиверстова на жилом этаже корпуса была собственная комната. Вот он-то как раз пользовался своим правом командира и ночевать там оставался редко.
На то у него были уважительные причины. Во-первых, личные. Жена не справлялась на прогулке с тремя гигантскими ирландскими волкодавами, которых держал Георгий Игоревич. Эти собачки требовали крепкой мужской руки и резкой твердой команды.
Во-вторых, деловые. Утро полковник всегда начинал с поездки в ГРУ, куда стекались новые данные и распоряжения, где формировались планы для ЧВК и проводилась их оперативная проработка.
В Москве Селиверстов жил как раз на Хорошевском шоссе и до здания ГРУ утром мог без проблем дойти пешком. Обычно он только потом отправлялся на базу ЧВК. Это занимало немного времени.
Если полковник оставался ночевать на базе, то утром выезжал в ГРУ оттуда. Получалось так, что он отправлялся в путь как раз в то время, когда в Москву устремлялся поток машин. Значительная часть людей, трудившихся в столице, жила в пригородах. По утрам они добирались до места работы на своих автомобилях. Ехать приходилось долго. Сперва полковник основательно уставал от дорожных пробок, потом решал в ГРУ все оперативные вопросы и часто возвращался на базу лишь к обеду.
В этот раз Селиверстов с утра отправился в управление и вернулся вместе с другим микроавтобусом во второй половине дня.
Он сразу позвонил Лесничему, вызвал его к себе и предупредил:
– Минометчиков с собой возьми. Привезли мины с термобарическими зарядами. Четыре штуки для пристрелки. К вечеру еще десять доставят. Это уже для работы.
– Для пристрелки же обещали только две, товарищ полковник. Может, пару оставим для работы, присоединим к тем десяти?
– Между стандартными и новыми минами получилась существенная разница в весе. Необходимо будет заново пересчитать все траектории. Капитан объяснит твоим парням, что там к чему. Кстати, пора уже произвести разделение обязанностей. Пусть один расчет обычными минами стреляет, второй – термобарическими. Мне так посоветовали. Чтобы практики больше было. А десяти штук для работы хватит. Там целей немного. Главное, точно стрелять. Веди минометчиков. И для тебя новости имеются. Самые что ни на есть свежайшие. Получены сегодня утром.
– Понял, товарищ полковник. Расчеты сейчас вместе со мной в классе занимаются. Ради пользы дела это можно оставить на потом. Мы уже идем.

 

Инструктаж по пользованию новыми испытательными зарядами завершился. Минометные расчеты ушли, чтобы перегрузить новые боеприпасы из стороннего микроавтобуса к Ринату и отвезти их на боевую позицию.
Полковник сделал знак Лесничему, чтобы тот остался в кабинете, а сам пригласил туда еще и начальника строительного участка, который был занят на возведении гаража. Этот человек сидел этажом ниже, рядом с караульным помещением, и появился уже через пару минут. Он не скрывал свое неудовольствие. Ведь все последние вызовы были нацелены на одно и то же – возведение мишеней для минометчиков и бессмысленное уничтожение строительных материалов.
– Вижу, что ты не радуешься предстоящей работе, – сразу сказал Селиверстов. – Но сделать это необходимо. Сильно не печалься, наряд на работу я закрою и новые материалы привезу. Договорился уже.
– Делать как обычно?
– Нет. Сложнее. Требуются четыре стены высотой хотя бы метра в три. Их нужно накрыть той самой плитой. Чтобы получилось что-то типа помещения. Но и это не все. У тебя есть какая-нибудь старая сломанная техника?
– Одна бетономешалка. Больше ничего нет.
– Ее необходимо внутрь поставить.
– Стены что, кирпичные возводить? Какой толщины?
– Можно из фундаментных блоков.
– Мы уже столько блоков и плит раздолбали!
– Группа уедет, я плотно займусь доставкой новых.
– Старые недобитые блоки поставить можно?
– Если перекрытие держать будут, то ставь.
– Удержат, никуда не денутся! Они крепкие. Только бетон и металл.
– Все. Работай.
Начальник строительного участка ушел. Лесничий тоже встал, показывая, что желает выйти.
Но полковник жестом заставил его вернуться на место и проговорил:
– Сегодня с утра укропская ДРГ пыталась захватить жену майора Святославова. На ее месте была капитан ГРУ Луспечаева. Диверсанты вели себя нагло, развязно, как привыкли держаться в Киеве и в других городах Украины. Они чувствовали себя сильно крутыми мальчиками, заставили мнимую Анну Николаевну позвонить Аркадию Валерьевичу и пытались уговорить его сдаться другой ДРГ, которая засела в лесочке перед въездом в село, где стоит батальон. Захват заложников у нас в стране считается терроризмом. По крайней мере, приравнивается к нему, поскольку осуществляется против мирных жителей. Это диверсантов не испугало. Ладно, пусть им же будет хуже. Короче говоря, капитан Луспечаева выяснила задачу, которая была поставлена украинской ДРГ на территории России, а потом уложила на пол всех троих диверсантов. Конечно, этот факт стал большим минусом для всей системы подготовки НАТО, разработанной специально для школы «Рарог». После звонка из ГРУ комбату Ржавому была уничтожена минометным обстрелом и вторая ДРГ. Но это все нас мало касается. Нам интересно другое. Командир первой ДРГ разговаривал с майором Святославовым с аппарата, который был оставлен в квартире оперативниками ГРУ. Потом он хотел было с него же набрать номер кого-то из своих командиров, чтобы доложить о невозможности проведения операции, поскольку Аркадий Валерьевич сказал, что находится в Москве. Командир группы это сделал, но не стал дожидаться ответа. Он сразу отключился, а потом, по словам капитана Луспечаевой, набрал номер со своего телефона. Но мобильник, который был у Луспечаевой, так и оставался на контроле нашего спутника. Тот зафиксировал набранный номер, и робот сразу подключился к нему. Поэтому удалось прослушать и разговор с личного телефона украинского диверсанта на тот же номер. Но нас интересовала не сама беседа, а абонент, которому он звонил. Это был какой-то человек из головного управления СБУ в Киеве. Говорил он с каким-то странным акцентом, но определить его национальность не получилось. Сразу после общения с командиром ДРГ этот субъект побеспокоил кого-то другого. В ходе разговора он назвал членов ДРГ, действующих на нашей территории, «твоими парнями». Из этого можно заключить, что звонок этот был сделан напрямую в школу «Рарог», где диверсантов и готовили. Оттуда сразу же позвонили уже известному нам кроту в штаб батальона Ржавого. Шпион сказал, что уже сутки не видел Святославова, и допустил мысль, что тот может быть в Москве. Дальше звонки последовали в обратном порядке. Речь шла о ликвидации Анны Николаевны, то есть капитана Луспечаевой. Но это у них вряд ли получится. Нас в первую очередь интересовало место, где находился абонент, который звонил кроту, поскольку мы предположили, что это школа «Рарог». Так вот, речь о здании неработающего храма Покрова Богородицы. Располагается оно в селе Покровское, занятом украинской армией. Причем в условиях прямой видимости с позиций батальона Ржавого, конечно, с сильным биноклем.
– Населенный пункт, где базируется эта школа, занят армией или какими-то другими частями, товарищ полковник? Это большая разница. С регулярными частями можно одним манером действовать, с национальной гвардией, «Правым сектором» или с другими карателями – несколько иначе.
– Не могу точно утверждать. Это вам предстоит узнать на месте. Или же уточнения будут получены после допроса трех украинских диверсантов, захваченных в плен. Сейчас, наверное, как раз идет допрос. Капитан Луспечаева их слегка побила. Двум бравым хлопцам понадобилась медицинская помощь. Поэтому за них взялись не сразу. Результаты допроса мне передадут немедленно, как только они появятся.
– А если пленники упрутся? Хохлы вообще народ упрямый.
– Они действовали так неумело, что их смогла положить женщина, пусть и инструктор по рукопашному бою. Значит, готовят их наспех, как и прежде. Эти диверсанты явно не имеют устойчивости против психотропных средств. Это сложная и дорогая подготовка, к тому же требующая высокого интеллекта у того человека, который всему этому обучается. Я надеюсь, что допрос со спецсредствами даст хороший результат. Ладно, хватит об этом. Давай потолкуем о наших делах. У меня к тебе есть еще вот какая просьба. Попроси своего сапера придумать что-нибудь оригинальное, причем во множественном числе. У него много наработок. Наверняка есть и заготовки на будущее. Пусть в письменном виде изложит так, чтобы ополченцам в Донбассе было понятно. Ты на него там, в Новороссии, возложишь обязанности инструктора по минному делу. Прежде всего по разнообразным минам-ловушкам. Пусть подучит человека, который потом будет с «МС-4» работать.
– Вообще-то Редкозуб больше по наитию действует, исходя из ситуации. Вдохновение на него накатывает, вот он и готовит какую-нибудь пакость противнику. Часто получается слегка вычурно, но действенно. Я думаю, что сразу Редкозуб ничего подсказать не сможет. Он человек сложный.
– Тогда пусть просто воспоминаниями поделится. Как, что, при каких обстоятельствах применял. Они это, может быть, по-своему интерпретируют и используют. Ему ведь есть что вспомнить. Пусть вечер потратит и запишет. А на месте выдели ему денек на чтение курса.
– Понял. Попрошу, товарищ полковник. Прикажу то есть. Как только со стрельбами завершим, сразу усажу его за компьютер.
– Вот и отлично. Тогда иди занимайся своими делами.

 

В связи с недостатком времени текущие минометные стрельбы планировались уже как контрольные. Они проводились с наступлением темноты, что, впрочем, ничуть не смущало волкодавов. Все они – выходцы из спецназа ГРУ.
Бойцы, проходящие службу в этой структуре, иногда в шутку, а то и всерьез называют себя воинами ночи и русскими ниндзя. Не случайно эмблема спецназа ГРУ изображает летучую мышь, то есть существо, ведущее ночной образ жизни.
Смущаться у волкодавов причины не было. Все приборы, которые использовали минометчики, были приспособлены для работы в темное время суток, начиная от лазерного дальномера и кончая простым биноклем с прибором ночного видения.
Перед выездом на полигон полковник Селиверстов вместе с командиром боевой группы Лесничим чуть посидели над топографической картой. Они измерили прямое расстояние от площадки на склоне холма до производственного корпуса, где из норвежских комплектующих собирались дроны.
Этот бугор торчал как раз на линии соприкосновения украинских воинских подразделений и армии ДНР. Удивительно, но ни та ни другая сторона не устроила там оборонительных сооружений и не установила, скажем, артиллерийскую батарею, хотя их часто располагают и на не столь выигрышных для этого местах.
Подходящая площадка, где удобно было разместить минометы, находилась как раз со стороны ДНР. Значит, стрелять оттуда по производственному корпусу пришлось бы через вершину холма. Это было отмечено сразу. Поэтому на полигоне, где тренировались минометчики группы волкодавов, пришлось поработать экскаватору и насыпать искусственный холм, чтобы имитировать точно такое же препятствие.
Правда, для минометного обстрела такое препятствие не было существенным. Если бы стрелять пришлось по настильной или сопряженной траектории, то имелась бы опасность угодить в вершину своего холма. Но местность позволяла вести только навесной обстрел. Вершина холма никак этому не мешала.
На вечерних стрельбах уже не понадобилась подсказка капитана-минометчика о том, что надо бы перенести стволы на новую позицию, чтобы расчеты умели стрелять оттуда, где установят их, а не с единственного удобного места. Волкодавы сами быстро нашли себе позицию, поработали в темноте стандартными малыми саперными лопатками и подготовили удобную позицию, на которую сразу же перенесли минометы и мины.
Основное условие, продиктованное реальным местом предстоящей работы, оставалось прежним. Дистанция до цели должна была составлять тысячу метров. Волкодавы так и выставили свои минометы. Затем вторые номера устремились к вершине холма, откуда стали передавать первым координаты для выставления точного прицела.
Все понимали, что такое контрольные стрельбы. Поэтому вычисления были дважды проверены самими первыми номерами без участия капитана-минометчика. Он в этот раз просто стоял в стороне, ни во что не вмешивался и не давал никаких советов. Именно результаты контрольных стрельб должны были показать, насколько хорошо он сумел донести свои профессиональные знания до волкодавов, смог ли научить их всему тому, что знал сам.
В этот раз вычисления у двух первых номеров были разными, поскольку они обязаны были использовать мины, отличающиеся по весу и действию. Люди, производившие расчеты, цифрами друг с другом не делились.
Ветер дул под углом в тридцать градусов, но был слабым, имел скорость до двух метров в секунду. На километровой дистанции стрельбы вносить поправки не требовалось.
Сам командир боевой группы когда-то учился стрелять из миномета. Он отдаленно помнил, что и как требовалось сделать, чтобы правильно использовать оптический прицел. Сейчас, слушая данные, передаваемые с вершины насыпного холма, Сергей Ильич попутно и сам вспоминал навыки, почти забытые от редкого использования.
Наконец-то Редька с Редкозубом спустились к своим первым номерам и сразу стали навинчивать на мины взрыватели.
В данном случае подготовка к стрельбе должна была быть синхронизирована.
Поэтому Кравченко приготовился и спросил Величко:
– Готов, снайпер?
– Готов!
Иващенко с Суматохой уже подняли в воздух свои дроны и чуть развели их в стороны, каждый в свою, чтобы не слишком высоко взлетать и не потерять качество картинок, поступающих с камер. Перед тем как замереть в воздухе, беспилотники совершили по полукругу, осматривая местность. При этом один летел напротив другого.
Лесничий посмотрел на полковника Селиверстова, словно спрашивая разрешения. Тот кивнул. Тогда Сергей Ильич глянул на Кравченко, который откровенно ждал команды.
– Поливай! Подряд две мины!..
– Поехали!
Звук полета первой мины был слышен куда лучше, чем сам выстрел. Все присутствующие машинально пошевелили руками, словно собирались заткнуть уши, но оборвали это свое движение в самом начале. Люди вспомнили, что в данном случае можно этого не делать.
Только один капитан-минометчик закрывал уши всегда и обязательно. Он еще несколько дней назад сказал, что не желает приобретать дурную привычку. А то окажется потом рядом со своими стодвадцатимиллиметровыми минометами и забудет прикрыть уши. Это может обернуться бедой. Волкодавам же такая привычка была без надобности, поскольку они постоянно с минометами не работали.
Все услышали отдаленный грохот взрыва. Кравченко и Редька не стали дожидаться, когда дым рассеется и Иващенко с Суматохой сумеют разобрать, куда попала мина. Редька подсветил в записи фонариком, а Кравченко стал выставлять прицел заново, потому что миномет благодаря сильной отдаче в опорную плиту подпрыгнул и заметно сдвинулся с прежнего места.
Это заняло больше времени, чем потребовалось Иващенко с Суматохой для определения результата первого выстрела. Они сразу озвучили все то, что увидели на своих мониторах.
– Как рукой положил! – заявил Иващенко, не скрывая своего одобрения.
– Полностью согласен с предыдущим оратором, – выдал Суматоха.
– Я так точно из винтовки не сумею попасть, – проговорил Величко, отойдя от своего миномета и взглянув на монитор.
Все знали, что Величко когда-то покинул службу в спецназе ГРУ и провел какое-то время в местах не столь отдаленных, за колючей проволокой. Но он не растерял былых навыков и остался снайпером самой высокой квалификации. В спецназе часто ставили в пример его умение проводить скоростные действия, уничтожать противника так, словно он стрелял очередями. Все это на предельно дальней дистанции.
– Готов! – сказал Кравченко.
– А я здесь при чем? – вроде бы удивился Лесничий. – Если ты готов, то ты и работай.
– Поехали!
Вторая мина полетела вслед за первой. Вскоре раздался взрыв.
Полковник Селиверстов молча снял с шеи командира боевой группы волкодавов бинокль с тепловизором и пошел к вершине холма. Он залег там, не особенно высовываясь, как делал бы на территории, занятой противником.
– На метр в сторону, – сообщил Иващенко.
– Но это не промах, – глядя в свой монитор, подсказал Суматоха. – Только пролом расширил. Теперь нужно внутрь попасть.
– Первые два выстрела идеальные, – сообщил сверху командир ЧВК.
– Я готов, – сообщил Величко. – Там уже все прогорело после первых мин. Поехали?
Ему никто не ответил.
– Поехали! – сам себе скомандовал снайпер и произвел выстрел.
Взрыв слышали все.
– Ничего в тепловизор не разгляжу, – пожаловался сверху полковник Селиверстов. – Сплошное пятно горения. Хотя бы стены-то должны быть видны. Или они так раскалились? Да и без тепловизора тоже ничего не разобрать.
– Посылаю вторую, – сообщил Величко и тут же выстрелил.
Грохнул новый взрыв.
– Еще сильнее полыхает, – сообщил полковник. – Тепловизор, кстати, от такой яркости не накроется?
– Ничего ему не будет, – успокоил командира Лесничий. – Я в него на пожар смотрел. Когда склад боеприпасов горел. Проверял. Нормально после этого работает. Там матрица сильная.
– Что дроны говорят? – спросил полковник.
– Тепловое облако, – доложил Иващенко. – Как пройдет, увидим. Или нет.
– Почему? – не понял полковник.
– Вакуумный взрыв, товарищ полковник. Распыленный газ соединился с кислородом и весь его выжег. Образовался вакуум. Стены вы, товарищ полковник, увидеть не можете. Они внутрь свалились. Все здание снесено, – объяснил Суматоха.
– Там стены из фундаментных блоков сложены. Чтобы их свалить, да еще внутрь!.. – усомнился Селиверстов.
– Нужен простой вакуумный взрыв, – спокойно, но авторитетно добавил Иващенко. – Все. Ветерок снова подул. Облако уходит. Смотрите в бинокль. Нам сверху только какую-то кучу блоков видно. Еще обломки плиты. Не берусь гарантировать, но мне думается, что там даже бетон оплавился. Арматура в плите прогнулась, раскалилась и провалилась. Через пару минут пойдем смотреть. Руками никому ничего трогать не рекомендую.
Пару минут в воздухе висело удивленное молчание. Кто мог, те наблюдали. Остальные просто молча ждали, когда кто-то расскажет о том, что увидел.
– Можно идти. Пока дойдем, облако тепла будет далеко. Его в сторону уносит. Левее от нас.
Первым двинулся вперед Лесничий. За ним полковник Селиверстов и все остальные. Последним шел капитан-минометчик. Он уже многократно наблюдал последствия взрывов термобарических снарядов и мин, поэтому считал, что его удивить будет нечем.
Но капитан наблюдал действие подобных зарядов только на открытых местах или в обширных помещениях. Здесь же оно было маленьким. Пламени развернуться оказалось негде. Вся его мощь бушевала в тесном пространстве, поэтому пожирала то, что было доступно, с усиленным аппетитом. Потрескались и развалились мощные фундаментные блоки. Внутри бетона оплавилась арматура. Плита перекрытия и стены свалились внутрь.
– А это что такое? – спросил полковник, показывая пальцем на что-то непонятное, криво торчащее из развалин.
Иващенко усмехнулся и ответил:
– Еще одно замкнутое пространство. Раньше, как я понимаю, это было бетономешалкой. А что теперь из нее получилось, я сказать затрудняюсь.
– Какое замкнутое пространство? – спросил Редька, расширенными глазами глядя на то, что наделали мины. – Откуда здесь какое-то пространство?
– Я так думаю, что мина угодила в емкость бетономешалки, собрала ее внутрь, спаяла между собой стенки. Вот и образовался шарик.
– Я вообще не понимаю, как здесь можно бетономешалку-то узнать, – сказал Величко, весьма довольный результатом собственной работы.
– Нормально отработали. Теперь дело за малым, – сделал вывод из увиденного полковник Селиверстов. – Отстреляться на операции с таким же результатом. Чтобы укропы не смогли понять, что и где у них стояло.
– Главное, чтобы внутри помещения рабочих не было, которые собирают беспилотники, – сделал свой вывод Величко.
– Две мины, как я и рассчитывал, остались для командировки. В дополнение к тем десяти, которые уже, наверное, привезли или вот-вот доставят, – проговорил Сергей Ильич. – Если и на месте они будут нам лишними, то оставим их ополченцам. Им такие штуки наверняка сгодятся.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7