Глава 9

Заезжать домой Савелий Вячеславович не стал. Он еще утром взял с собой все, что ему было нужно в командировке, то есть туалетные принадлежности и несколько пар теплых носков. Перед отъездом он позвонил, чтобы предупредить жену. Иначе Василиса будет ждать его вечером. Она приготовит ужин на вкус мужа, с большим количеством острого перца, чего не любят ни внуки, ни Лена.

— И не заедешь? А я кое-какие вещи приготовила для тебя и Сережи. Думала, ты передашь. Сам ведь говорил, что увидишься с ним.

— Увижусь. Но для себя я все взял, а Сереже отправь посылку. У меня времени уже нет. Как Ванечка?

— Утром, сразу после твоего ухода, встал, душ принял и побежал на занятия. Я ему пригрозила. Говорю, дед хочет тебя в армию служить отправить. Это ему как гантелей по голове. Лена тоже ушла сразу после тебя. Спросила только, во сколько она вчера появилась дома. Надо же, и не помнит даже!..

— Вернусь, постараемся эту проблему решить, — пообещал Тайганин, вспомнив свой разговор с профессором Храмаковым. — Есть у меня кое-какие наработки по этому поводу. Сегодня консультировался. Но тут все зависит не только от меня. Когда скажут, тогда уж…

— Ладно, ты там, в командировке, не думай об этом. Не отвлекайся, не переживай. Все у нас будет хорошо.

— Ты же знаешь, что я умею отключаться от всего постороннего.

Подполковник нисколько не преувеличивал. Он и в самом деле владел таким искусством. Василиса это прекрасно знала. Ведь муж учил ее этому.

Вылетать Савелию Вячеславовичу пришлось с аэродрома Жуковский. Людей там всегда мало, и все они занимаются своими важными делами. Полковник Мочилов опасался московских дорожных пробок, давным-давно всем надоевшим хуже зубной боли. Поэтому он заранее отослал Тайганина на аэродром.

Надо сказать, что тот теперь был уже не подполковником запаса, а самым настоящим. Поскольку на приказе о его назначении на должность командира отдельной мобильной офицерской группы уже стояла нужная подпись.

Савелий Вячеславович отправился в путь на том самом микроавтобусе и с тем же самым опечатанным грузом. В ГРУ были выписаны новые документы, запрещающие досмотр. Печать на контейнере теперь уже стояла другая, принадлежащая самому Тайганину. При необходимости он мог извлекать содержимое, пользоваться им, потом снова закрывать и опечатывать. Новый документ о неприкосновенности в этом случае выписывать не пришлось бы.

Любые спецслужбы, хоть ФСБ, хоть МВД, хорошо знали такие «охранные грамоты» и никогда не посягали на досмотр опечатанного груза. Это несмотря на то, что на документе стояла гербовая печать воинской части, а не ее действительное наименование.

Ходили слухи, что бандиты подделывали такие документы и несколько раз перевозили с Северного Кавказа в регионы Центральной России оружие и взрывчатые вещества. Наверное, поэтому на бумаге теперь ставился определенный незаметный знак, действительный в течение двух недель после подписания, никак не более. Потом он менялся, и сотрудники спецслужб знали это.

Подполковник Тайганин понятия не имел, что за отметка такая стоит в документе. Его просто предупредили, что через две недели, если к тому моменту дело не завершится, необходимо будет выписать новую бумагу.

Впрочем, затягивать операцию никто не намеревался. Савелий Вячеславович считал, что сможет закончить дело быстро, в течение буквально двух-трех дней, никак не более.

Если бы эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби узнал о таких намерениях противника, то не поверил бы и рассмеялся. Именно в этом подполковник Тайганин видел беду Святого, с которой тот не в состоянии был бороться самостоятельно.

Такая самоуверенность всегда была свойственна тем персонам, которые прошли подготовку в иностранных спецшколах. Они слишком уж доверяли заморской методике, которая обычно просто ломалась при первом же столкновении с бойцами спецназа ГРУ.

Конечно, командующий основательно перестраховался. До аэродрома микроавтобус на сей раз добрался неприлично быстро. К счастью, самолет уже стоял под загрузкой. Подполковник Тайганин сам занес в него контейнер, который никак не мог оставить без присмотра. По размерам и весу он был такой, что унести его запросто мог один человек.

В результате чего Савелию Вячеславовичу пришлось до самого отлета сидеть в грузопассажирском салоне и исполнять роль охранника. Солдаты аэродромной службы, по сути дела, обыкновенные грузчики, почему-то не вызывали у подполковника особого доверия.

Ждать пришлось чуть больше двух часов. Савелий Вячеславович предполагал, что ему предстоит бессонная ночь в бригаде спецназа, куда он летел. Поэтому Тайганин подошел к делу творчески и приказал себе уснуть. Он положил ноги на свой драгоценный контейнер и спокойно, хотя и чутко, спал до самого момента взлета.

Тогда Савелий Вячеславович очнулся. По требованию бортмеханика он выключил мобильный телефон и показал тому потухший экран. Потом он снова заснул и предавался этому занятию до самой посадки в Краснодаре.

Там прямо к трапу самолета подкатил армейский «уазик». Подполковник перегрузил в него контейнер, и машина поехала к вертолету. В нем Тайганин тоже сразу уснул, хотя лететь-то было всего ничего.

Другой «уазик» встретил вертолет на небольшом аэродроме бригады. Контейнер был опять перегружен, отвезен в штабной городок и закрыт в отдельном кабинете. Один ключ от этого помещения был у начальника штаба бригады, второй достался подполковнику Тайганину.

Теперь уже начиналась конкретная работа.

Мероприятие, которое на стандартном канцелярском языке называется представлением группе, было проведено в просторном по армейским меркам кабинете начальника штаба бригады. Все офицеры, которым предстояло войти в команду, уже прибыли. Последние двое прилетели за полчаса до командира.

В этом же кабинете находились офицеры оперативного отдела штаба бригады и командир роты, отправляемой на прикрытие операции, капитан Тайганин. Отец только коротко поздоровался с ним за руку, как и со всеми остальными.

Человек, не знающий ситуацию, наблюдающий ее со стороны, не мог бы предположить, что это отец и сын, которые уже полгода не виделись. Ведь сами Тайганины никаких родственных отношений не демонстрировали, вели себя очень сдержанно и корректно. Они знали, что время для душевного разговора можно будет найти и позже.

Начальник разведки бригады озвучил все сведения, которые были получены от силовых структур Дагестана. Данных о банде бессмертных накопилось не так уж и много, хотя определенные возможности для поиска они тоже предоставляли.

За этим последовало общее обсуждение действий бандитов. Все офицеры, присутствовавшие на мероприятии, однозначно признали, что командиры автомобильных колонн, попавших в засаду, действовали правильно. Они не имели реальной возможности заранее принять дополнительные меры безопасности. Уничтожение первой колонны и значительный ущерб, нанесенный второй, не могли быть предотвращены действиями командиров спецназа.

Это мнение было выписано из протокола заседания и направлено по команде, в самые высокие инстанции. Участники мероприятия желали хотя бы так отвратить или смягчить наказание, которому должны были подвергнуться командиры пострадавших колонн, в первую очередь майор Ковалев.

Увы, такова обычная практика. Военная прокуратура сплошь и рядом занимается только предъявлением кому-то обвинения в халатности. Сотрудники данного ведомства именно в этом видят главную задачу своей деятельности. Следственный комитет активно помогает им.

Прежде такие значительные потери случались в Чечне. Еще в те времена военные специалисты много раз высказывали мнение о невозможности противостоять засаде, если она организована правильно. В первую очередь надо думать о том, чтобы не допустить ее.

Но военный трибунал всегда считал такое мнение профессионалов спецназа чуть ли не личным. Такие заявления вообще не рассматривались на заседаниях. У судей при погонах была одна задача — обязательно наказать хоть кого-то.

Но теперешнее обсуждение трагедии проходило не только с целью поддержки тех командиров, которых трибунал обязательно постарается наказать. Важна была и оценка действий бандитов.

Участники мероприятия признали, что засада была организована профессионально, очень грамотно. Точно так же был подготовлен и выполнен отход банды бессмертных куда-то на заранее подготовленные скрытные места базирования. Офицеры отметили, что личный состав бандформирования был хорошо обучен. Все действия противника планировались заранее. Спецназовцы, сами мастера по устройству подобных засад, признали врага равным себе.

Теперь им предстояло найти и уничтожить бессмертных. Обычно при прочих одинаковых условиях исход боя решает численное преимущество одной из сторон. Но здесь превосходящий или даже равный состав был бы излишним. Более того, он мог бы стать помехой.

Аналитики республиканского ФСБ плотно поработали с картой. Они гадали, где же нашел убежище такой большой отряд. При всем их старании вариант просматривался только единственный — в пещерах, которых в тех горах предостаточно.

Однако почти все они были совсем небольшими. В этих местах была известна только одна пещера, которая теоретически могла бы вместить весь отряд. Но на картах республиканского ФСБ и МВД она была обозначена как непригодная для проживания и опасная даже для посещения.

Ради контроля аналитики подняли карты республиканского спелеологического отряда и МЧС. Все они говорили о том, что стены этой пещеры сложены из чрезвычайно непрочных горных пород. Поэтому там часто происходят внутренние обвалы. Их причиной может стать что угодно: резкий звук, изменение температуры, сотрясение, вызванное, скажем, взрывом гранаты.

Несколько лет назад отряд спецназа ФСБ Дагестана преследовал в горах группу, состоявшую из четверых бандитов, конченых отморозков, которых не жалко было расстрелять без суда. Эти негодяи хорошо знали местность. Они были загнаны в ущелье, но не рискнули войти в пещеры, хотя имели такую возможность. Бандиты приняли бой на открытом месте, предпочли мгновенную гибель от пули мучительной смерти под завалом.

Трудно было предположить, что Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби поведет своих бессмертных именно туда. Однако результаты воздушной разведки говорили о другом. Как раз у устья главной пещеры были замечены черные пятна, оставшиеся от недавних больших костров.

Следы костров — это остатки жизнедеятельности человека, показатель присутствия здесь большого отряда, скорее всего, той самой банды. Сотрудники ФСБ и МВД республики предполагали, даже настаивали, что бандиты должны укрываться там, невзирая на опасность обвала.

Так уж вышло, что пара вертолетов, принадлежащих ФСБ Дагестана, провела свою последнюю разведку. Этой же ночью машины были взорваны прямо на аэродроме. Эту диверсию, скорее всего, провела та же самая банда бессмертных во главе с загадочным Мансуром ибн Серджуном Ат-Таглиби. Эмир наглел все больше. Требовалось срочно поставить его на место.

При атаке на вертолеты погибли трое часовых и сержант-разводящий. Все были убиты одинаково. Им в горло попал какой-то острый предмет, надо полагать, метательный нож.

На аэродроме в Каспийске базировалось еще два вертолета «Ночной охотник», принадлежавших спецназу ГРУ. Эти машины остались нетронутыми, может быть, потому, что их охрану несли сами спецназовцы. Посты были выставлены так, что незаметно подобраться к ним было невозможно. Часовые видели друг друга. При нападении на одного второй сразу среагировал бы, поднял бы тревогу, открыл огонь на поражение.

Напасть на эти вертолеты, которые для бандитов, несомненно, были более опасны, чем Ми-24, бессмертные не рискнули. Наверное, они просто здраво оценили ситуацию.

Теперь «Ночные охотники» должны были принять участие в поиске. Работа этих машин, оборудованных тепловизорами и другими приборами, могла оказаться весьма продуктивной.

Но офицерам еще предстояло решить, где конкретно надо вести поиск.

— В тех пещерах бессмертных, конечно, нет, — достаточно категорично заявил подполковник Тайганин. — Мне кажется, что этот самый эмир обладает излишне богатым воображением. Он откровенно перестарался с кострами. Не будь черных пятен в ущелье, я еще мог бы поверить, что Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби — парень настолько отчаянный, что не боится пещерных обвалов. Но, анализируя его поведение, можно смело сказать, что эмир прошел хорошую, очень качественную школу. Такой человек не будет жечь эти костры, способные его выдать. Бандиты разводили огонь специально, чтобы привлечь внимание недоумков к опасным пещерам. Если мы будем проводить операцию так, как задумали, изображать из себя клинических идиотов, то должны на это среагировать. По крайней мере силами роты капитана Тайганина. Пусть мы знаем, что там никого нет, но все равно должны провести разведку, продемонстрировать эмиру нашу активность. Роте придется заглянуть в это ущелье. При этом лично я готов дать гарантию, что пещеры основательно заминированы. Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби мечтает обрушить своды на головы наших солдат. Он уже отметился уничтожением колонны спецназа внутренних войск. Краповые береты традиционно имеют хорошую боевую подготовку. Тем не менее они не устояли. После этого Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби атаковал колонну спецназа ФСБ и полиции. Урон тоже нанесен значительный. Теперь он надеется точно так же опробовать силы спецназа ГРУ. Для полного счастья ему не хватает только морской пехоты и ВДВ. Думаю, он приберегает это на десерт. Тем не менее этот эмир в собственных глазах взлетел уже до заоблачных высот. Все представители кавказских народов, особенно персонажи, добившиеся хоть каких-то постов, таких, например, как эмир банды, имеют склонность завышать самооценку. Таковы и арабы. Кстати, офицер, принимавший его сообщение по телефону, уверял, что с ним говорил аварец. Я не знаю, кто такой Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби, араб или кавказец. Мне известно лишь, что это только псевдоним, а не имя этого человека. Но я считаю, что пора уже останавливать его, переубеждать и воспитывать всерьез, не по-детски. Мы с Сергеем Савельевичем общими усилиями разработаем тактику поведения бойцов роты рядом с пещерами. Бессмертные обязательно выставят наблюдателей. Нам необходимо будет создать для них убедительную иллюзию провала. Пусть не полной гибели роты, но хотя бы частичной, существенной потери прежней боеспособности этого подразделения. Мы обязаны контролировать ситуацию, создать «взаимопонимание» с противником, очень нужное нам. Поэтому я попросил бы командование бригады оснастить роту приборами контроля оптических систем. Мы должны будем знать, присматривает ли за ротой Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. Если так, то его наблюдателей придется пока не трогать. Я хотел бы, чтобы самолюбие эмира переросло в самолюбование. Такое часто случается. После этого можно будет считать, что он погиб. Эмир поверит в свою звезду, в собственные силы в большей мере, чем это допустимо обстановкой. Что же касается его настоящего месторасположения, то он наверняка прячется где-то рядом, в каком-то соседнем ущелье.

Все офицеры, присутствующие на мероприятии, уже знали, что свои действия, согласно приказу сверху, подполковник Тайганин ни с кем не согласовывает. Он проводит операцию совершенно самостоятельно, исходя из сложившейся обстановки. Вмешиваться в его действия может только командующий спецназом ГРУ полковник Мочилов. Больше никто, в том числе и оперативный штаб антитеррористического комитета.

Командование бригады обязано отзываться на просьбы Тайганина, если таковые возникнут, по мере возможности помогать ему оперативными проработками. Штаб соединения должен выполнять все требования подполковника по материально-техническому обеспечению, вплоть до выполнения его заказов на содействие с авиацией.

Тем не менее офицеры штаба принимали самое активное участие в разговоре. Ведь это было только обсуждение вопроса, а не постановка реальных боевых задач.

— Сотрудники ФСБ Дагестана утверждают, что в тех местах нет ни одной пещеры, способной вместить большой отряд, — констатировал начальник оперативного отдела бригады. — Они, кстати, оценивают наличные силы эмира как пятьдесят — максимум шестьдесят человек. Это вместе со всеми вспомогательными отрядами. Майор внутренних войск Ковалев, попавший в засаду, уверяет, что в нападении участвовало около полусотни бандитов, при этом не меньше десятка было уничтожено.

— А как давно дагестанские силовики исследовали соседние ущелья? — поинтересовался Савелий Вячеславович. — Подозреваю, что еще в годы советской власти. Могу привести любопытную информацию из военного дайджест-вестника ГРУ. Вы, видимо, знаете, что в этом издании собираются и проверяются все интересные для нас данные из публикаций со всего света, в том числе и из Интернета. Эти сведения не имеют к нам прямого отношения, но могут придать нашим мыслям верное направление. Итак, американские спутники по просьбе правительства Колумбии исследовали с помощью специальной глубинной съемки несколько горных хребтов в труднодоступных районах страны. Там могли находиться заводы по производству кокаина. Эти спутники обнаружили под несколькими хребтами значительные пустоты, активно излучающие тепло. В этот район были направлены войска. Они нашли и уничтожили целые подземные заводы по переработке листьев коки. Раньше о пещерах в этих горах известно не было. Согласно исследованиям, пустоты внутри хребтов носили природный характер. Наркомафия только пробила входы туда и использовала естественные образования. Наши спутники пока не в состоянии заглядывать под землю, хотя легко определяют тепловые излучения. Эта аппаратура, естественно, устанавливалась на них вовсе не ради нас, а для поиска ракетных шахт вероятного противника. Командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов завтра утром сообщит нам результаты космической съемки гор, ущелий и хребтов, интересующих нас. Определить пустоты, я повторяю, они, в отличие от американцев, пока не могут. Зато тепловое излучение, если внутри, где-то в пещерах, горят костры, будет сразу обнаружено. Если у нас появятся такие данные, то мы сможем опираться на них во время поиска. Тут есть еще один интересный момент. Если Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби в действительности пробил входы в подземные пустоты, то возникает вполне резонный вопрос: откуда он о них знал? Случайность? Или снова работа американских спутников? Кроме американцев никто в мире не обладает подобными технологиями. Есть уже масса доказательств того факта, что США постоянно оказывают поддержку кавказским боевикам. Но в дополнительных мы тоже нуждаемся. Хотя бы для понимания вот какого обстоятельства: насколько глубоко американская разведка забралась в наши оборонные системы? Но мы отвлеклись…

— Это возможный вариант. Прорабатывать его придется сразу, как только будет получено сообщение от командующего, — согласился начальник штаба бригады. — Если, конечно, спутник найдет тепловое излучение. А если нет? Что тогда? В этом случае нам придется сразу прорабатывать альтернативные варианты. У тебя, Савелий Вячеславович, свои соображения есть? Или ты во всем полагаешься на наш оперативный отдел и на данные, полученные от дагестанских силовиков?

— Есть у меня собственные соображения.

— Мы слушаем.

— Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби обязательно будет наблюдать за ротой. Кстати, сообщение о ее привлечении к делу уже ушло в Дагестан?

— Да, как от нас и требовал полковник Мочилов, передали напрямую в оперативный штаб антитеррористического комитета, попутно в ФСБ и в МВД республики. Кстати, с местом базирования роты теперь все окончательно ясно. Это будет именно кирпичный завод. С владельцем договорились. Он даже сторожей своих оттуда уже снял. Сейчас там никого нет…

— Не может такого быть, — с улыбкой сказал подполковник Тайганин. — Свято место пусто не бывает. Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби, я надеюсь, уже получил сообщение о прибытии роты, даже о месте дислокации. Он готовится, наверняка попытается заминировать здание. Скорее всего, подвал, поскольку это лучшее место для взрыва. Все здание разом обрушится на головы тех, кто будет в нем находиться.

— У республиканского ФСБ есть некоторые данные. Они проводили биллинг телефонных сообщений. К сожалению, эта операция не дает возможность вести прослушивание. Но зарегистрированы разговоры между абонентами, находящимися в горах и в оперативном штабе. Сейчас этим делом активно занимаются сотрудники ФСБ. Они же, кстати, ведут осмотр дальних подступов к кирпичному заводу. Если кто-то попытается пройти туда, его засекут приборы, выставленные по периметру. Оперативный штаб не в курсе этих мер.

— Когда от них поступали последние данные?

— Вчера днем.

— Когда будут следующие?

— Обещали утром. Главное, чтобы им было что сказать.

— Отрицательный результат — тоже результат. Но мы сильно отвлеклись от главной темы. Это я виноват. А говорили мы о том, что Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби обязательно будет пристально следить за ротой. Мы постараемся определить его наблюдателей, но трогать их не будем. Пусть докладывают то, что Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби желает услышать. Это поднимет его в собственных глазах. Он, скорее всего, предполагает, что спецназ ГРУ сначала обыщет помещение, убедится в его безопасности и только потом расположится там. Эмир не удивится тому, что его сюрпризы обнаружены и взрыва не произошло. Это обстоятельство не испортит настроение ни ему, ни тем более нам.

— У меня в роте есть собака-минер, — сообщил капитан Тайганин.

— Из какого питомника? — со знанием дела спросил один из офицеров отдельной мобильной группы. — Не все питомники хорошо готовят. Бывает, собака лезет куда не надо, сама подрывается и сапера губит.

— У нас местная дворняжка. Работает изумительно. Ни одна овчарка не сравнится, — объяснил капитан. — Солдаты сами обучили. Без кинолога. Нюх у нее такой, что взрывчатку и кусок колбасы за километр чует. Возьмем с собой?

— Если такая талантливая собака, то отчего же не взять, — проговорил подполковник Тайганин.

— Придется и запас колбасы брать. Иначе животина работать не будет, — сказал начальник разведки бригады.

— Найдется колбаса, товарищ майор. Зимой не испортится, довезем, думаю, — пообещал командир роты. — Собака не привередливая. Самую дешевую есть готова. Только вот берет не у каждого. У солдата возьмет всегда, даже у незнакомого. У офицера — только у своего. Если посторонний кто-то предложит, обязательно откажется да еще и облает. А чужаков она даже в камуфляже выделяет. Этот из спецназа — значит, свой. А этот — нет. На него можно лаять.

— Не будем отвлекаться. Собака — хорошо, но она идет только с ротой. А мы работаем еще и отдельной группой. Нам необходимо создать такую ситуацию, когда эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби изъявит желание атаковать роту. Если он реально осознает, что у него не хватит сил на такую атаку, будем искать другие пути. А пока давайте соображать, как нам показать бандитам слабость роты спецназа.

Обсуждение различных вариантов действий продлилось до глубокой ночи. До рассвета оставалось только пара часов. Утром капитану и подполковнику Тайганиным следовало посетить склады, чтобы получить оборудование, оружие, патроны и сухой паек на неделю.

Начальник штаба отпустил всех, чтобы офицеры поспали хотя бы немного. Комнату членам отдельной мобильной группы выделили не в казарме, а в штабе. Это был небольшой зал заседаний, из которого вытащили в коридор блоки кресел, поставили кровати с матрацами и подушками, но постельного белья не предоставили, чтобы из-за одной ночи не отправлять в прачечную весь комплект.

Но офицеры к подобным неудобствам отнеслись почти с восторгом. Они привыкли спать на полу или вообще на голой земле и постель себе не потребовали. Никто не поинтересовался, есть ли в штабе душ, чтобы принять его утром.

Самого командира отдельной мобильной офицерской группы капитан Тайганин увел к себе домой. Благо тот стоял почти напротив проходной.

Спать отец с сыном не собирались. Савелий Вячеславович хорошо отдохнул в дороге, а капитан мог обходиться без сна сутками и не сильно от этого страдал.

Дом без женского глаза выглядел запущенным и неуютным. На окнах не было штор, только простенькие занавески. У Сергея Савельевича не хватало времени на то, чтобы заниматься устройством быта. Он предпочитал тратить его на свою роту. Сын в чем-то повторял отца, хотя нынешний деревенский дом Савелия Вячеславовича выглядел куда более обжитым.

Недавние неприятности по службе не сломили капитана, но изрядно потрепали ему нервы. Высокое начальство хотело снять Тайганина-младшего с должности за его приказ по поводу боевой подготовки молодых солдат.

Сергей Савельевич велел командирам проводить с ними отдельные занятия при выезде на стрельбы. Молодых солдат укладывали в ряд лицом вниз. Их опытные сослуживцы из автоматов расстреливали землю вокруг новобранцев. Пули буквально чуть не царапали им носы. Солдат при этом должен был лежать и никак не проявлять своих эмоций.

Кто-то пожаловался наверх, в штаб округа. Тамошние чины не имели ни малейшего представления о методологии подготовки спецназовцев. Простых солдат так не воспитывают. В округе посчитали, что дело это не просто опасное, но даже криминальное.

Капитана Тайганина на время следствия отстранили от командования ротой. Все эти заморочки продолжались полтора месяца. На защиту офицера встал полковник Мочилов, да и командиры других бригад.

Такая тренировка прежде применялась только в училище, при подготовке офицеров. Командиры бригад считали необходимым внедрить ее и в войсках. Они доказывали, что без этого и других жестких методов обучения невозможно всего за год воспитать солдата спецназа.

Офицеры, например, говорили, что отработка элементов рукопашного боя должна вестись без защитных приспособлений, перчаток, шлемов и тому подобного. Если по лицу солдата течет кровь, то она не должна его смущать, вызывать чувство жалости к себе, любимому.

Благодаря такому массовому вмешательству уголовное дело, заведенное на капитана Тайганина по факту превышения должностных полномочий, было прекращено. Формулировка оказалась стандартной: «за отсутствием состава преступления».

Солдата, который написал жалобу, вычислили его сослуживцы. Во избежание эксцессов этого субъекта отправили в железнодорожный батальон. Если бы с ним что-то приключилось в роте, то вина за это опять легла бы на командира подразделения.

— Сейчас, папа, я чайку соображу, — пообещал капитан.

— Если только себе. Я обойдусь. Есть у меня некоторые соображения относительно твоей роты, если мы, конечно, убедимся в том, что за ней наблюдают. Нам надо показать эмиру, что в подразделении не все в порядке. Это придаст ему наглости. Он очень обидится потом, когда поймет, что все обстоит совсем не так.

— С этим мы разберемся и все решим. У моих был?

— Был.

— Как там? Все нормально?

— А что там может быть ненормального? Я, правда, поздно вечером приехал. Твои уже спали. А утром ноги унес, когда они еще не поднялись. Не повидался. С мамой только. Она их там, сам понимаешь, в кулаке держит. По стойке «смирно» вытягиваются, строевым шагом мимо нее проходят.

— Тогда порядок. Я, честно говоря, за Лену переживаю. С этой ее бедой!.. Она любит к бутылке приложиться.

— Ты что, плохо свою маму знаешь?

— Да, при ней порядок будет.