Только он откидывается на спинку тоскливо-скрипучего стула и настраивается на тщательный анализ многих прочитанных страниц, как на «мобильник» звонит Тобако и категорично заявляет, что ему на сутки нужен Дым Дымыч. Доктор лишь плечами пожимает и бросает короткий взгляд в сторону. Дым Дымыч в это время читает другие документы, предоставленные сотрудниками московского управления ФСБ, и делает пометки в блокноте.

– Именно он? – ворчит Доктор в трубку.

– Именно...

– Ровно на сутки?

Доктор понижает голос на целую октаву. Результат тот же. Андрей не пугается...

– Примерно на сутки.

– Что он будет делать?

– Его арестуют.

– Кто?

– «Альфа». Я сейчас подъеду за ним. Вы где?

– В московском управлении. Знакомимся с документами, касающимися голландских чеченцев. Мы два часа потратили только на оформление допуска к документам и на всякого рода подписки, а теперь ты хочешь его забрать...

– Очень нужен... Очень! Пусть выходит. Я сразу его подберу и по дороге проинструктирую.

Доктор вздыхает, убирает трубку и поворачивается к Дым Дымычу:

– Тебя, старик, собирается повязать «Альфа»...

– Давно пора, да у них руки коротки... – Дым Дымыч вносит в блокнот новую запись.

– Я серьёзно. Выходи на улицу, Тобако тебя «сдаст»...

– По какому поводу?

– Он по дороге всё объяснит.

Дым Дымыч вздыхает обречённо:

– Передачу передавать будешь, не забудь про пару пакетиков с кофе... Чёрный... – Он поднимается из-за стола и убирает в карман авторучку. Блокнот отодвигает в сторону. Им категорически запрещено выносить из кабинета, не то что из управления, какие-либо бумаги с записями. Если записи необходимы для анализа, их можно делать в специальном прошитом и опечатанном блокноте. Блокнот этот после использования сдаётся на уничтожение. Открывается страница, вырывается и уничтожается, а на оставшемся корешке ставится отметка за двумя подписями. Режим секретности в отношении работы с посторонними, а особенно с представителями международной организации, соблюдается. Хотя какие-то льготы даёт то, что нынешние посторонние – бывшие сотрудники российских спецслужб. – Ладно. Если это срочно, пойду сдаваться... Посмотри мои записи. Я заметил одну характерную обобщающую деталь, но нужна консультация специалиста. Предложенная голландцами система точечного наведения ракеты подходит только к определённому типу из общего количества ракет с радиусом действия, насколько я понимаю, до трёхсот километров. Все ракеты именно этого типа базируются в двух регионах. На юге и на севере европейской части, вдоль побережья Чёрного и Балтийского морей. На постоянном боевом дежурстве. К другим ракетам с тем же радиусом действия приборы не подходят, как не подходят к ракетам, установленным на кораблях ВМФ. Понимаешь, ракеты вроде бы одинаковые, но принцип взаимодействия с системой наведения чуть-чуть разный. У меня создаётся впечатление, что эти дельцы знали заранее, что делали. И делали ли они? Вот в чём вопрос... Не исключено, что они просто чуть-чуть изменили существующую систему. То есть они уже имели информацию о действующих системах. Но это дело ФСБ, а у нас другая задача. Если консультант скажет, что небольшая переделка прибора может обеспечить взаимодействие с другими ракетами, я соглашусь с тем, что мы определили сферу интересов нашей троицы. Более того, мы определяем две возможные области проведения террористического акта, если таковой в самом деле готовится...

– Ты всерьёз думаешь, что «Green light» решила повысить российскую обороноспособность?

Сохатый не обращает внимания на вопрос.

– Ещё один момент... Он вскользь в голове пробежал... Но – интересно... Контроль за приграничными водами в Чёрном и Балтийском морях... Понимаешь?

– Пока не очень...

– Запроси и Астахова и ГРУ по поводу интереса к подводным пловцам... Вероятно, интерес должен идти со стороны президентской охраны. Я не в курсе относительно «Альфы», но у нас были классные ребята. Подготовка по уровню превосходила американских «морских котиков» на голову. Мне рассказывали парни, что был какой-то эксцесс в водах Анголы, где наши показали свой уровень. Правда, это было ещё в советские времена. Сейчас многое изменилось. Узнай. Это возможная зацепка.

– Зачем? Я так и не понимаю.

– Если такой интерес есть, значит, встреча «большой восьмёрки» планируется на каком-то корабле. И мобилизуют всех пловцов на охрану. Перед этим, естественно, проведут какие-то смотровые учения.

– Резонно. Я попробую узнать. Меня на сколько лет загребут?

– Тобако обещал на сутки.

– Тогда до встречи.

Сохатый пожимает доктору руку и выходит. Серьёзный, словно в самом деле идёт на жертву ради общего дела, хотя прекрасно понимает, что до такой степени «подстава» никогда не доходит.

Доктор ещё долго сидит над документами. Он уже всё прочитал, но раздумывает. Не обладая такими же способностями к анализу, как Басаргин, он не может сразу ухватить нить, но склонен согласиться с Сохатым, что целенаправленный интерес к определённым точкам дислокации ракет прослеживается. Думать Доктору мешает стул. Он и так выбрал для себя самый крепкий в кабинете, но и он слишком сильно скрипит под его весом и постоянно грозит развалиться. Под угрозой падения думается плохо. Доктор собирает бумаги. Он записей в блокнот не делал, хотя и ему был выделен блокнот точно такой же, как Дым Дымычу. Чистый блокнот ложится на стопку, всё вместе укладывается в папку, туда же добавляется блокнот Сохатого. Доктор набирает четырёхзначный номер внутреннего телефона.

– Товарищ полковник, мы закончили.

– Ваш коллега ушёл раньше...

– Да, его срочно отозвали...

– Я иду...

На то, чтобы перейти неширокий коридор, полковнику Астраханцеву требуется около двух минут. Доктору уже надоедает даже за стекло смотреть на стандартные и очень похожие одно на другое окна внутреннего дворика, когда дверь всё же открывается.

– И какие вы сделали выводы, если не секрет? – интересуется полковник. Голос сладчайший. Доктор обычно таким голосам не верит.

– Выводы нам делать пока рано. Я думаю, мы продолжим с вами сотрудничество более тесное и тогда сможем поделиться информацией. Пока же я хотел бы получить те документы, что вы мне обещали...

– У дежурного. Там всё подготовлено – полные контакты каждого из троицы. Кстати, контакты не всегда деловые. Есть встречи с откровенными уголовными элементами. Но, касательно вашего вопроса, с майором милиции Шерстобитовым ни один из них встреч не имел. Но все трое встречались с младшим сержантом милиции, чей портрет вы нам любезно предоставили. Наши сотрудники опознали его. Кстати, эти документы не секретные. Гриф «для служебного пользования». Поэтому вам придётся расписаться в получении.

– Проверьте по описи эти документы, – Доктор кладёт большую ладонь на папку, – кажется, я ничего в карман не положил. Мой напарник пользовался блокнотом. Я не пользовался.

Полковник начинает тщательную проверку. Доктор молча наблюдает за долгим процессом и с трудом сдерживает вздохи, зная, что они у него напоминают львиный рык.

Пулату так понравилось кресло, в которое он уселся сразу, едва появившись в офисе, что он его не покидает. Даже слегка задремал там же, не зная, чем себя занять. Разбудил его телефонный звонок. Трубку взял Басаргин, работающий с документами, только что полученными из Интерпола через ноутбук Доктора.

И привычно включил спикерфон, чтобы Пулату было слышно разговор – система, заведённая с первых дней, чтобы не повторять новости для всех, если есть возможность озвучить их сразу.

– Это Ракчеев, – слышится приглушённый торопливый голос. – Александр Игоревич, у меня беда...

– Что случилось?

– За мной «хвост» увязался... Я как раз ходил по вашему делу в одну контору, расспрашивал, а как вышел, за мной двое пошли... Я сразу их вычислил... Идут в стороне... С кем-то созваниваются... А потом мне показалось, что ещё двое... И машина... Я заметил... Остановилась в точке, где две пары и я должны были сойтись... Я от греха в казино «Вулкан» зашёл... Там зал игровых автоматов работает... За двадцать шагов от них... Отсюда звоню... Что делать? Вы приедете?

– Я не приеду. Сейчас приедет человек, который сможет вам помочь. Не выходите из библиотеки... даже через служебный ход... Где вы находитесь?

Ракчеев называет адрес.

– Ждите. Наш человек вас узнает...

– Только быстрее, у меня денег мало... Скоро всё уже проиграю... А просто так стоять – тоже внимание привлекать... Быстрее...

– Ждите...

Басаргин одной рукой отключает телефон, второй уже достаёт из коробки мини-диск и вставляет в ноутбук. Запускает картотеку и открывает нужный файл. Пулат с креслом расстаётся без проблем и уже стоит за спиной Александра. Ему самому надоело отдыхать. Вместе рассматривают цветную фотографию.

– Вот этот человек – наш стукач. Из самых активных. Природный. Любит всё вынюхивать и докладывать. Сейчас таких мало осталось. Беречь надо... На снимке не всё видно... Высокий, худой... На правой кисти руки сильный ожог... Старый, но шрам заметный. Учти, снимку около трёх лет... Его зовут Анатолий. Анатолий Ракчеев. Адрес запомнил?

– Запомнил. Я знаю, где это. Как-то заглядывал.

– Возьми мою машину... – Басаргин протягивает ключи. – Бланков доверенности нет, но... Господь поможет... В крайнем случае, менты остановят, пусть звонят мне. Я сумею договориться.