Книга: Специальный рейд
Назад: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дальше: ГЛАВА ВТОРАЯ

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Зарема отчетливо вспомнила, что совсем недавно у нее была забинтована вся голова. И ничего она не могла увидеть, кроме темно-серого, давящего своей мутностью фона, потому что повязка плотно закрывала даже глаза. И сейчас она глаза открыла, готовая опять ничего не увидеть, и собиралась отнестись к этому спокойно. Может быть, именно от неожиданности свет и ударил в глаза такой адской болью. Яркий и жесткий, словно хрустящий, искусственный свет...
– Мы в себя пришли? Это хорошо... Это прекрасно... – сказал мужской голос, который она где-то уже слышала. Кажется... Да-да, именно этот человек что-то говорил о том, что он прилетит сюда от пограничников. А потом еще что-то обещающее говорила про этого человека женщина-врач. – Вам хорошо сделали первую операцию. Очень хорошо. Я просто рад за вас. Но теперь вам придется потерпеть еще немного... Еще одна маленькая и очень тонкая операция... И жизнь вам покажется великолепной и восхитительной... Я вам обещаю это... – Рука у мужчины сильная и тяжелая, она грузом легла на плечо, заставляя до боли напрячь шею. – Маску...
Чьи-то руки с двух сторон протянулись над ее лицом, закрывая яркие лампы, что-то накрыло ей рот и нос, сначала мешая дышать, потом она все-таки задышала чуть резковатым и приторным сладко-кислым воздухом и для самой себя неожиданно почувствовала вдруг необыкновенную радость и легкость во всем теле. Такую легкость, какая бывает, наверное, у птицы во время парения над горами... Мир куда-то отодвигался, отодвигался от нее, уходил стремительно вдаль и мельчал не только деталями, но и ощущениями. Мельчали люди со своими заботами, тускнел с увеличением расстояния свет над операционным столом...
А Зарема в самом деле чувствовала себя птицей, парящей под облаками...
* * *
– Капельницу можно снимать. И глюкозу ей поставить не забудьте... – распоряжается очень усталая женщина. Такая усталая, что ее состояние выдает даже голос.
– Успокаивающее еще ставить?
– Сколько ж можно. Она и так уже двое суток спит. Пора к жизни возвращаться. Только на ночь...
Скрипнула, закрываясь, дверь, но не хлопнула, как ожидалось.
Чьи-то мягкие, но сильные руки взяли ее за локоть, развернули его, и Зарема поняла, что сейчас будут ставить укол. Жгут туго перетянул мышцы выше локтевого сгиба. Игла с трудом нашла вену.
Она открыла глаза.
– Проснулась? – Полная пожилая медсестра покивала щекастой головой, отчего колыхнулся ее тройной подбородок. – Я уж по опыту знаю: кто с рассветом после операции проснется, тому долго жить... Долго жить, дочка, будешь... Такой красавице-то что ж не жить...
Зарема помнила, что недавно совсем, несколько часов назад, до того, как летала птицей, просыпалась среди морского прибоя и тогда звала Арчи, но не смогла вспомнить, что ей сказали про сына. Сейчас беспокойство за него вернулось лавиной.
– Арчи где? – прошептала она.
– Что? – не расслышала медсестра.
– Арчи...
– Сын, что ли? У себя он... В детской палате... Пока ты тут по операционным переезжаешь, ему уже и гипс снимут. Ты же после операции двое суток уже без сознания. И до этого трое суток... Скучает он, говорят... Сидит молча, на дверь смотрит... Чуть в себя придешь, я приведу его.
Двое суток... И до этого трое... А ей казалось, что несколько часов.
– Приведите... Сейчас...
– Сейчас нельзя. Врач увидит, попадет мне.
Зарема еще некоторое время пролежала молча, вспоминая, что же такое важное ей еще необходимо узнать, что спросить надо, чтобы чувствовать себя хоть чуть-чуть спокойнее. Наконец сообразила, воспоминание подошло вплотную, хотя и не встало стеной рядом, а только колыхалось где-то за головой, где его было почти не видно.
– А Зураб? Милиционер...
– С тобой которого привезли? Тяжелый он... Шибко его побило... Не знают, выживет ли... Его хотели в Ростов отправить, да, говорят, транспортировать нельзя. Опасно...
Медсестра поправила подушку под головой у Заремы. Осторожно, боясь перевязанную голову потревожить. Руки у нее добрые. Не причиняют боли. Есть такие руки, Зарема знает.
И вдруг вспомнился разговор с обладателем очень неприятного голоса. Человек пытался что-то узнать про взрывчатку. Что-то спрашивал ее. И грозил, что сына она не увидит. Как хорошо было, как спокойно было жить, даже боль перенося, но не вспоминая этот разговор. Такой тревожный разговор. Своей непонятностью тревожный. О чем ведут люди речь? Что, кто-то считает, будто это Зарема устроила взрыв?
И тут она поняла, что именно так все и считают...
* * *
Она надеялась, что произошло чудо...
Ей так хотелось верить в чудо, что она почти поверила в него. Вспомнились слова, произнесенные сыном перед самым взрывом, вспомнилась радость от услышанных слов, вспомнилось, что никто из врачей и медсестер, у которых она спрашивала про Арчи, не назвал его глухонемым. И Зарема ждала чуда, ждала, что сын заговорит. Это стало бы для нее лучшим лекарством. Ведь они не виделись уже десять дней. Через четыре дня мальчику снимут гипс и бабушка заберет его из больницы. Так сказала медсестра. А она, Зарема, проваляется здесь не меньше двух месяцев. А потом...
Что будет потом – не знал никто. Каждый день в палату приходил офицер ФСБ. Тот самый человек с неприятным голосом и с еще более неприятными рыжими и колючими глазами. Подолгу задавал вопросы, на которые никто не мог дать ему точный ответ, и уж тем более Зарема, потому что она, в последние месяцы своей жизни совсем ушедшая от окружающего, и не слышала, казалось, о людях, про которых офицер спрашивал. Когда же он спрашивал о событиях определенных, она тоже ответить ничего не могла. А что она могла, в самом-то деле, рассказать о найденной у нее в кармане тысяче долларов, если сама только в вечер взрыва обнаружила их и поспешила с таким же вопросом к Зурабу...
Много рыжеглазый спрашивал и про Зураба. Должно быть, и его подозревал, раз подозревал ее. Нехорошо спрашивал. Зарема вспоминала лицо Зураба, когда он озабоченно сводил брови, выслушивая ее рассказ о сломанном дверном замке, о тысяче долларов, так неожиданно попавшей к ней в руки. Это вызвало у Зураба беспокойство. Он даже спросил, хорошо ли осмотрела Зарема комнатушку. И обеспокоился еще больше, когда узнал, что она вовсе ее не осматривала. И заспешил туда.
– А как же вы комнату не осмотрели? – щуря рыжие глаза, спрашивал офицер ФСБ, словно мысли ее подслушивал. – Любой человек посчитает естественным в первую очередь под кровать заглянуть. А вдруг там кто-то прячется...
Она не посчитала это естественным.
– А почему вы не посчитали это естественным?
Зарема ничего не ответила. Что вообще можно отвечать на глупые вопросы? А большинство вопросов офицера казались ей совсем глупыми, потому что она даже знать не могла, что такое взрыватель, и потому не понимала, какой тип взрывателя использовался в заряде. А что она могла ответить на вопрос, каким транспортом и за сколько раз привозили взрывчатку? И не могла описать вид упаковки, потому что ни разу в жизни упакованной взрывчатки, как и неупакованной, не видела...
– Вы уборку в комнате делали?
Что за глупый вопрос. Она же не офицер из тех, что жили в общежитии. Это им полагается уборщица. За нее никто уборку делать не будет.
– Конечно.
– А под кровать при уборке заглядывали?
– Конечно.
– Когда в последний раз делали уборку?
– За три дня...
– За три дня до чего?
Вот такие дурацкие вопросы просто раздражали. Словно он сам не понимал, «до чего»...
Зарема при таких вопросах только смотрела косо и уже не отвечала, хотя сначала пыталась.
– И что вы нашли под кроватью «за три дня»?..
– Я ничего не нашла под кроватью «за три дня»... кроме пыли.
Офицер старательно записывал ее ответы.
* * *
Открылась дверь – и пришла радость.
Полная пожилая медсестра тетя Галя привела за руку Арчи. Испуганные глаза мальчика раскрыты были широко. Но, когда он увидел мать, когда понял, кто это лежит перед ним с забинтованной головой, глаза мальчика засветились радостью. Так редко можно было увидеть в них радость. И она придала ей сил.
– Неужели вы думаете, что я хотела собственного сына взорвать? – спросила она у рыжеглазого офицера на следующем допросе. – Вы очень глупы...
Он на такие слова обиделся, а ей было все равно. Зарема верила, что все прояснится, что все встанет на свои места. Нельзя же, в самом деле, подозревать человека только потому, что он нечаянно обнаружил на полке в шкафу тысячу долларов. Да, соглашалась Зарема, это, конечно, подозрительно. Но как можно думать, что она за эти деньги устроила взрыв...
– А как можно было подумать, что вы выйдете на дорогу с автоматом в руках, чтобы расстрелять машину с офицером ФСБ? – спросил рыжеглазый.
Сама Зарема уже забыла об этом эпизоде.
– Вы недалеко ушли от своего мужа-боевика. И ваш сын, когда вырастет, имеет все шансы недалеко уйти от вас. И лучше для него же будет, если он будет видеть вас как можно реже. Я запрещу приводить его сюда!..
Он увидел испуг в ее глазах и обрадовался. Зарема отчетливо увидела, как он обрадовался.
– Что произошло тогда, на дороге, когда вы вышли на нее с автоматом? – крикнул он.
Как объяснить этому рыжеглазому, что такое бесконечное отчаяние? Она даже тогда доброму и вежливому Басаргину не сумела это объяснить, и за нее все объяснял Зураб. А этот... Будь сейчас силы, будь у нее сейчас автомат, она расстреляла бы этого рыжеглазого.
– Я вас спрашиваю! Отвечайте!
С легким скрипом раскрылась дверь. Медсестра тетя Галя привела за руку Арчи. Глаза мальчика светились радостью от свидания с матерью.
– Сюда нельзя, – сказал офицер строго. – И вообще мальчика сюда больше не водите. Я не разрешаю.
– Да подь ты... – тихо сказала тетя Галя. – Чего еще тут разорался. А ну, собирай свои бумажонки и мотай отсюда... Здесь больница, а не тюрьма...
Рыжеглазый растерялся.
– Я сейчас дежурного врача вызову, он тебя выведет... – добавила медсестра. – Или Халила-санитара... Халил тебя вообще за шиворот возьмет и вышвырнет. Он у нас такой, долго уговаривать не будет. Ишь ты, хозяин тута нашелся... Иди, иди...
К удивлению Заремы, офицер ушел.
– Ему разрешили с тобой говорить, чтобы не утомлял... – словно оправдываясь, сказала Зареме тетя Галя. – А он тут орать начинает. И еще командует...
Арчи, показалось матери, прислушивается к разговору взрослых. Словно умеет слышать.
* * *
Вечером, когда в коридоре горел уже только дежурный свет, Зарема тихо рассказывала пожилой медсестре всю свою жизнь.

2

– Хватит прохлаждаться и болтать. Начинаем действовать. Александра! Готовь бумагу и карандаш. Засядешь с Зурабом за составление портретов Умара и Заремы. Можно запросить в ФСБ фоторобот Умара, но, боюсь, это будет хуже. Фоторобот плохой, и это нашего художника запрограммирует. Снимки уважаемого писателя Рафаэля Темирканова, кажется, можно найти во множестве. Его рисовать, думаю, не надо. Доктор контролирует телефоны. Наши, Ахмата и Умара. Андрей – в боевой готовности на случай непредвиденного выезда. А я – на выезд.
– Куда? – поинтересовался Тобако.
– Пора начинать работать вместе с «Альфой». Иначе мы можем прозевать момент.
Александр включил спикерфон и набрал номер Астахова.
– Владимир Васильевич, опять Басаргин беспокоит.
– Рад слышать вас, Александр Игоревич. Сам собирался вам звонить, – генерал стандартен в своих оправданиях нежелания вовремя делиться информацией. – Мы обследовали дом, где содержали Нури Барджоеву. Как Тобако и предполагал, там уже пусто. Осторожность они соблюдают. Сам дом принадлежит поселковому пьянице, которого уже никто много месяцев не видел. С тех самых пор, как у него поселились первые чеченцы. Собутыльники говорят, что хозяин собирался податься куда-то на заработки. Те же чеченцы обещали его устроить в бригаду плотником.
– Значит, опять пустышка...
– Здесь – да...
Басаргин по голосу понял, что самое главное генерал приготовил напоследок. И с удовольствием пошел навстречу такому тону, ожидая приятных известий.
– А где другое? Я так понимаю, есть и другое?
– Есть. Тот дом, что купила под гостиницу туристическая фирма... Мы высылали туда группу захвата. Задержали четверых чеченцев и двух вдов офицеров российской армии. Подделка грубая, но может сработать на простейшем уровне, если показать милицейскому патрулю. Прибыли якобы по приглашению Министерства обороны для оформления документов. Мужчины без прикрытия, при задержании оказали сопротивление. Двое было ранено. На складе в сарае обнаружено тридцать килограммов тротила и два готовых «пояса шахида» с начинкой из обрезков гвоздей. Пояса с приемником для радиосигнала. Простейшее устройство, сделанное из мобильного телефона. На случай, если «вдовы» вздумают «брыкаться».
– Поздравляю!
– Это я вас поздравляю. Именно по вашей информации мы так удачно сработали. Мы рады такому сотрудничеству. У вас еще что-нибудь интересное припасено?
– Припасено, товарищ генерал. Во-первых, я попрошу вас взять под особый контроль въезд в город со стороны Волоколамского шоссе. Спутником зарегистрирован телефонный разговор Умара Ажигова при въезде в город с этой стороны. За пару часов до этого Умар находился в другом месте, в городе. Его там видели вместе с Заремой Бадамовой и маленьким Арчи Бадамовым. Судя по всему, Умар отвозил их в место временного проживания, а сам поехал в Москву.
– Спасибо. Хорошие данные. Но это было «во-первых»...
– Теперь во-вторых. И самое, на наш взгляд, интересное... Но это разговор не совсем телефонный. Если вы не возражаете, я сейчас к вам подъеду. Закажите пропуск. И подготовьте парочку гражданских автобусов со знаками «Перевозка детей», несколько опытных минеров, одетых в гражданское, и еще желательно взять с собой хорошего специалиста по компьютерам. Лучше парочку, чтобы они могли посоветоваться друг с другом. Один ум, как вы знаете, хорошо, а два...
– Все это, кроме автобусов, у нас есть под руками, а вот автобусы – честно скажу, дело, которое решается не в две минуты. Наши автобусы, как вы знаете, с военными номерами. А где взять так срочно другие? Вы вполне уверены, что в них есть острая необходимость?
– Абсолютно. Нужно будет вывезти детей из детского дома, а сам детский дом разминировать.
– Будут автобусы. Приезжайте, – генерал сразу понял серьезность ситуации, и прежнее настроение его моментально прошло.
Александр не положил трубку, а сразу набрал номер телефона директора детского дома, с которым уже разговаривал сегодня. И предупредил его о приезде группы специалистов и автобусов для выезда детей на экскурсию.
– Это настолько серьезно, что к нам приезжает «Альфа»? – удивился директор. – Признаться, после вашего утреннего звонка я был в сомнении и принял это за розыгрыш.
– Это более серьезно, чем вы можете предположить. К вам приезжает не только «Альфа». К вам приезжает еще и Интерпол. У вас есть черный ход?
– Конечно. И не один. С противопожарной безопасностью у нас все в порядке. Можно войти, при необходимости, со двора, со стороны спортивной площадки.
– Автобусы подъедут к главному входу. Если кто-то будет интересоваться, скажете, вывоз на экскурсию по городу. Шефы расстарались. Или спонсоры, если сейчас шефов не существует. Мы подъедем со двора. Пусть приготовят дверь, чтобы нам не стоять там и всем не показываться. И никому ничего не сообщать. Даже персоналу. Если возникнут вопросы, придумайте что-нибудь. Пожарную инспекцию, комиссию по архитектуре или еще что-то такое...
– Я жду вас... – коротко согласился директор.
Басаргин положил трубку и осмотрел свою группу.
– Я поехал. Вопросы есть?
– Я не успею сделать портреты, – заявила Александра. – Одно дело нарисовать человека, когда ты его видела, совсем другое рисовать со слов.
– Но мы же с тобой недавно делали такой портрет...
– Мы просидели целую ночь... А когда я увидела фотографию оригинала, мне стало стыдно за свою работу. Его невозможно было узнать...
– Попробуйте. Вдруг да получится...
На лестнице в подъезде Александр столкнулся опять с той же соседкой, словно она специально его караулила у почтового ящика. Взгляд пожилой женщины был надменно-ехидным.
– Я хотела сегодня зайти к вашей жене познакомиться. У нее не нашлось для меня времени.
Соседка, похоже, не жаловалась, а обвиняла.
– Я вас предупреждал, что она очень занятой человек.
– А чечен тоже у вас живет? – в этом вопросе была уже почти угроза, слегка смешанная с осуждением.
– Этот чечен хочет купить дом и сдавать жильцам квартиры... – угрозой на угрозу ответил Александр, уже приближаясь к окончанию следующего лестничного пролета.
– Как это? – вопрос соседки прозвучал испуганно.
Объяснять Александр не стал. Он выехал из двора, опять получая удовольствие от управления такой машиной, и воспользовался опытом Тобако, который предпочитал на небольшой скорости проезжать по маленьким московским улочкам, нежели подолгу стоять на перекрестках магистральных дорог. Так Басаргин добрался до управления гораздо быстрее, чем предвидел. У подъезда его уже ждал дежурный, с которым вместе прошли в бюро пропусков, чтобы не затягивать процедуру оформления.
– Приготовьте фотографии на постоянный пропуск. Генерал написал обоснование, пропуск сделают в понедельник. Не надо будет каждый раз время терять...
Они поднялись на этаж, и Басаргин сразу прошел в распахнутую дверь генеральского кабинета. Там собралось около десятка сотрудников управления антитеррора. В лицо их Александр знал всех, хотя близко знаком не был и еще два месяца назад не думал, что им придется работать вместе, хотя и представлять две разные организации.
– Автобусы будут с минуты на минуту. Как только найдут, сразу позвонят, – генерал встретил отставного капитана своего ведомства чуть не уставным докладом. – Я напрямую позвонил мэру...
– Вы с ним знакомы?
– Нет. Я только представился. Этого хватило. И сказал, что дело не терпит ни минуты промедления. Профилактическое мероприятие, которое, возможно, грозит вылиться в боевую операцию. Он даже спрашивать подробности не стал. Ситуацию с терроризмом в городе знают все. А если бы спросил, я не знал бы, что ответить.
– Пока и не надо отвечать. Надо сначала все проверить. Но, в двух словах, дело обстоит так. «Крыша» некоей компьютерной фирмы, принадлежащей одному московскому чеченцу, приехала к своему подопечному и потребовала в качестве аванса за будущие услуги пять современных компьютеров. Компьютеры должны были быть собраны к вечеру того же дня. Вечером компьютеры забрали, а утром взяли с собой специалиста-компьютерщика фирмы и выехали вместе с ним в детский дом в Бескудниково, где подарили эти компьютеры детям от благотворительного фонда «Сироты Чечни». Причем отвозили компьютеры другие люди, не те, что знакомы фирме как «крыша». Специалист там же отладил связь с Интернетом. Важная деталь. С системных блоков были сняты пломбы компьютерной фирмы, убраны также рекламные фирменные знаки. Чтобы невозможно было понять, откуда поступил дар. Сам дар вызвал настороженность тем, что дарители не потребовали никаких документов на передачу. Сегодня днем рядом с детским домом проводил рекогносцировку лично Умар Ажигов в сопровождении Заремы Бадамовой с ребенком и еще трех человек. Один из этой троицы вызывает особый интерес. Это ближайший помощник Мовлади Удугова, приехавший недавно из Турции журналист и писатель Рафаэль Темирканов.
– Вот это огород, как говорится, со всеми возможными овощами... – сказал лысый молодой полковник.
– Это не огород, это целый ботанический сад... – добавил генерал. – Тут и непонятный дар полулегального фонда, откровенно собирающего деньги на терроризм и цинично прикрывающегося состраданием к бедным детям-сиротам... Тут и «черный комбат» Умар Ажигов и с ним «черная вдова» с ребенком... Раньше, кстати, «вдовы» с детьми не работали... Это что-то новое или в технологии террора, или в способе маскировки. Надо ведь полностью уничтожить в женщине материнский инстинкт, чтобы она пошла на такое! А это сделать не просто. А ко всему прочему добавляется еще и мощная и умная пропагандистская машина Мовлади Удугова... Что это может значить?
– Своими средствами мы не можем проверить возможность визита в детский дом высокопоставленных лиц. Это уже, товарищ генерал, ваша работа.
– Это мы сделаем... Займитесь... – Генерал кивнул лысому полковнику. – А я с Александром Игоревичем в детский дом сам поеду.
– При этом нам надо сработать так тонко, чтобы не спугнуть террористов, если они вдруг да проводят визуальное наблюдение за объектом. Иначе мы можем упустить Умара.
– Это понятно. Минеры уже съездили домой переодеться в гражданскую одежду. Компьютерщики оба и без того в гражданском. Боюсь только, нам придется подгонять спецтехнику для минеров, если обезопасить взрывные устройства на месте не удастся.
– Если они первым делом позаботились о подключении к Интернету, то при выключенном компьютере взрывное устройство должно быть, видимо, безопасно, – подсказал лысый полковник. – Команда к взрыву должна подаваться через сеть одновременно на все пять компьютеров.
– Мы уже обсуждали этот вопрос у себя и пришли к такому же выводу, – согласился Александр.
– Детей в любом случае следует отправить на экскурсию по памятным местам Москвы, – решил генерал и стал набирать номер телефона, чтобы узнать, как обстоят дела с автобусами. Разговаривать с самим мэром на этот раз ему не пришлось. Уже секретарша сообщила номера автобусов и номер телефона, по которому следует обратиться, чтобы указать адрес, куда автобусам предстоит прибыть.
Басаргину понравилось, как оперативно решаются в «Альфе» нудные для всех организационные вопросы. К мнению управления по делам диаспор, где Александр служил еще месяц назад, никто бы настолько быстро не прислушался, и автобусы пришлось бы вымаливать, плутая по телефонам разных инстанций. Все-таки авторитет имени управления решает многое, как и авторитет имени человека.
– Телефон директора детского дома вы знаете?
– Я уже предупредил его. Нас ждут.
Вошел дежурный и доложил, что прибыли минеры.
– А компьютерщики?
– Давно в коридоре сидят, товарищ генерал.
Астахов стал звонить по телефону, что дали ему в мэрии.

3

Автобусы подъехали с фасада, хотя им пришлось сделать для этого петлю длиной в целый квартал – на ближайшей улице ремонтировали теплотрассу: вырыли канаву, завезли трубы и поставили поперек проезжей части дороги трактор-трубоукладчик.
На крыльце детского дома, словно дожидаясь их, стояли две женщины, очевидно, воспитатели. Одна сразу ушла в здание, должно быть, сообщить директору. Микроавтобус «Фольксваген» проехал мимо здания и свернул к нему только от соседнего дома. Водитель хорошо умел соблюдать правила конспирации.
Басаргин и Астахов смотрели в окна – в разные стороны. Лиц, похожих на кавказские, они не увидели. Только на недалеком мини-базарчике провести проверку оказалось невозможным. Впрочем, сомневаться не приходилось. Ни один такой базарчик без кавказцев, большей частью азербайджанцев, не обходится.
Директор сам вышел к двери черного хода. Молодой, деловой, несуетливый.
– Признаться, я до последней минуты думал, что это какой-то розыгрыш, – сказал он, внимательно заглядывая в глаза генералу и Басаргину, которых сразу выделил среди остальных.
– Я бы сам хотел, чтобы это был розыгрыш. Генерал Астахов, – представился Владимир Васильевич, пожал руку и показал удостоверение. – Время терять не будем. Проводите нас в компьютерный класс.
Они поднялись на второй этаж. Навстречу с шумом и криками спускались к выходу дети. Для них экскурсия – праздник.
Класс директор открыл своим ключом.
– Вот эти пять компьютеров, что вас интересуют. У окна.
– Позаботьтесь, чтобы детей в здании не осталось, – распорядился Астахов. – И вернитесь к нам. Специалисты произведут предварительный осмотр, после этого, возможно, придется покинуть здание и всем взрослым.
Басаргин остановился у окна, встав за шторой. И наблюдал, как с толкотней и беготней идет посадка в автобусы. Вышел на улицу и директор, сказал что-то двум женщинам-воспитателям. Те стали наводить порядок. Рядом с автобусами остановился какой-то человек. Чернявый, но сразу трудно утверждать, что это кавказец. Человек достал трубку сотового телефона. Стал разговаривать. Басаргин не видел, чтобы человек набирал номер. Должно быть, позвонили ему или он воспользовался старым набором, возможно, с функции «записная книжка».
Сотовый телефон... Сотовый телефон... Александру показалось, что он бродит мыслями где-то рядом с главной составляющей своей логической цепи. Рядом с тем основным звеном, которое соединит разрозненные остальные.
– Владимир Васильевич, на «поясах шахидов», что обнаружили сегодня, взрыватели активизировались от простых сотовых телефонов? Так?
– Так, – генерал тоже подошел к окну.
– Не стоит показывать себя в эти окна. Лучше встаньте за штору. А произвести взрыв, подавая команду через Интернет, сложнее?
– Спросите у специалистов. Юрий Васильевич, Алексей Иванович... Разрешите наши сомнения.
Юрий Васильевич сидел рядом, он уже включил ближайший к себе компьютер, в то время как три минера начали осматривать другие. И просто повернулся на голос генерала. Алексей Иванович сел за следующий компьютер и осматривал корпус системного блока. Он тоже слышал разговор Астахова и Басаргина. И ответил первым.
– Сотовый телефон не требует никаких дополнительных приспособлений. Просто два контакта уходят к взрывателю и располагаются на максимально близком расстоянии. Во время звонка между контактами неизбежно пробежит искра. И дело сделано! Через Интернет работать сложнее. Здесь нужен программист, который создаст необходимую программу, реагирующую на определенную команду. Но я даже не знаю, как это должно выглядеть в реальности. Ведь не в каждый компьютер можно влезть, если нет собственного сайта или собственной локальной сети. Это уже объяснит Юрий Васильевич.
Юрий Васильевич уже щелкал мышкой.
– Все просто. Я уже отключил первый компьютер от возможного проникновения. А сделано все было так. На компьютеры установлена операционная система «Windows XP». В этой оболочке есть функция «Удаленный помощник». Для чего она сделана? Если я имею мало опыта работы с компьютером и у меня какие-то нелады с ним, я вызываю человека, которому полностью доверяю, и он управляет моим компьютером со своей клавиатуры, своей мышью. Для этого необходимо, чтобы функция была активизирована, оба компьютера были во время сеанса связи подключены к Интернету, и тот человек, который сидит за компьютером-бомбой, был неопытен. Здесь эта функция активизирована на постоянной основе. То есть было заблокировано отключение в случае перезагрузки компьютера. Отключить ее можно было только вручную, что я и сделал.
– А как производится сам взрыв? – спросил Басаргин.
– Этого я знать не могу. Могу только предположить, что некий не очень сложный механизм, установленный внутри, присоединен, предположим, к компьютерным часам. В операционную оболочку вставляется программа-сателлит, которая активизируется строго в определенное время, но обязательно при включенном компьютере, потому что часы идут и при выключенном. В необходимый момент оператор на другом конце сети, может быть, даже в другом государстве или вообще в другом полушарии, через функцию «Удаленный помощник» переводит часы на этом компьютере. И наступает взрыв. Причем можно без проблем управлять часами всех пяти компьютеров одновременно. Для этого, правда, нужна еще одна программка, установленная уже на основном, управляющем компьютере. Такую программку может сделать даже школьник, тем более студент.
– А если... – хотел спросить Александр, но Юрий Васильевич остановил его жестом.
– Я понимаю, что вы хотите спросить. Для таких целей используется час, когда никто работать за компьютером не должен. Например – три часа ночи. Дети в это время спят. В три ночи компьютер всегда выключен. А если его включают, то взрыв неминуем. А теперь я хотел бы проверить самое главное...
Юрий Васильевич перешел за компьютер, где работал его коллега, и посмотрел на монитор. Остальные компьютеры были заняты минерами. Впрочем, это уже не интересовало Юрия Васильевича.
– Записывайте телефонный номер, с которого должно вестись управление. Номер московский...
И он продиктовал. Астахов записал в блокнот и сразу стал звонить с «сотовика» в управление, чтобы проверить абонента.
– Меня по-прежнему другое интересует, – настаивал Басаргин. – К чему такие сложности? Зачем все эти навороты? Когда используется связь через Интернет? Есть какая-то статистика, на которую можно опереться? Или это просто интеллектуальные изыски?
– В России пока не зарегистрировано таких преступлений, – ответил Алексей Иванович.
– Я читал о них в зарубежных журналах. Кстати, описание давалось в одном из вестников Интерпола, – добавил Юрий Васильевич. – Что же касается целесообразности, то ее просто нет, здесь главным фактором может выступать только необходимость. То есть недоступность сотовой связи для данного региона. Или даже недоступность простого радиосигнала, потому что радиоуправляемый заряд создать тоже гораздо легче, чем взрывоопасный компьютер.
– Это именно то, что я хотел услышать, – Басаргин кивнул довольно.
Автобусы, стоявшие под окнами, уехали. Вернулся директор.
– Есть необходимость людям покидать здание? – спросил генерал.
– Нет, товарищ генерал, – Алексей Иванович уже снял стенку с первого системного блока. – Тут все предельно просто. К взрывателю не подключено питание. Должно быть, оно подается в определенный час, как Юрий Васильевич и предположил. Сейчас это уже безопасно, а пластитом можно собак кормить...
– Собак? – переспросил Астахов.
– У меня, товарищ генерал, в Чечне случай был... Только снял детонатор, разделил его с пластитом, пластит в сторону отложил, как подскакивает собака... Я и глазом моргнуть не успел, а она целую упаковку разжевала и проглотила. И еще просила. Понравилось.
– Странно только, как Умар Ажигов не взял эту собаку к себе в батальон «черных вдов».
Генерал повернулся к директору.
– Тогда вы пока свободны. Лучше было бы, чтобы вы пока не выходили на улицу. Если приехала какая-то комиссия, вы должны с ней работать. Посидите в кабинете.
Директор пожал плечами и ушел.
– А вы, Александр Игоревич, что задумались? Радоваться надо! Такое большое дело сделали, и опять с вашей помощью...
– Вы, товарищ генерал, по телефону разговаривали и не слышали нашу беседу...
– Слышал. Но не понимаю, что вас смущает.
Ответ пришел к Александру сам собой. Только что он не знал его, а тут пришел...
– Когда в целях обеспечения безопасности в определенном радиусе глушится сотовая и радиосвязь?
– Когда едет кортеж президента или премьер-министра... Я понял вас. Вы считаете, что у террористов прекрасно поставлена система разведки?
– Я думаю, что она у них поставлена неплохо.
– Пока я не могу сказать ничего определенного. Мне надо связаться с охраной президента и премьера. Только тогда мы сможем узнать что-то определенное.
– Узнайте еще... Жена президента! Перед ее машиной пускают машину с генератором?
– Хорошо. Но жена президента не может быть целью террористов. Мне почему-то так кажется. Она же вне политики. Занимается чисто социальными и благотворительными вопросами.
– А мне почему-то кажется, что может. У меня даже уверенность в этом есть... У меня даже есть основания полагать, что случайностей в мире вообще не бывает. И поэтому я вынужден поставить перед вами, товарищ генерал, новую задачу. У Умара Ажигова есть хороший и весьма информированный источник в Кремле...
– Даже так? Вы не преувеличиваете могущество Ажигова?
– Я почти не сомневаюсь в существовании информатора. Дело вполне может повернуться так, что Ажигов сам просто исполнитель. Точно так же, как и Басаев... Но здесь я быть категоричным не рискну.
Назад: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дальше: ГЛАВА ВТОРАЯ