Книга: Под призрачным прикрытием
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая

Глава седьмая

Трое разведчиков, выделенные для сопровождения Величко, пришли быстро. Видимо, взвод разведки квартировался где-то неподалеку. Остановились у двери, ожидая распоряжений своих командиров.
Комбат Надкалиберный предупредил:
– Там место, мягко говоря, неприятное. С этой высотой ни наши, ни укры всерьез связываться не желают. Она четыре раза из рук в руки уже переходила. И каждый раз с потерями. Оборонять ее неудобно. По склонам ползет куча трещин-оврагов, по которым противник может близко подобраться. Они как раз так нашу позицию сбивали, потом мы их. Потом… В итоге ни мы туда не полезли, ни они. Своего рода молчаливая договоренность. Поэтому прикрытие снайперу необходимо. Высота сама по себе хорошая. Мы сначала даже думали там минометный дивизион поставить. Потом поняли, что это опасно. Потому укры тоже на нее не претендуют.
– А что, укрепить нельзя было? – спросил Редька, поставив перед комбатом и начальником разведки кружки с чаем.
– Под обстрелом вести инженерные работы невозможно. Так уж получилось, когда линия фронта менялась, что сразу так встали. Здесь мы, а там противник. Вроде бы высотка между нами, сначала подрались за нее, потом решили, что потери слишком велики, и никто ее занимать не захотел. Слишком хреновое место. Если бы мы заранее знали, что нам прикажут отступить и выровнять линию, мы бы, конечно, могли высотку укрепить, когда она еще в наших тылах была, и создать мощные оборонительные сооружения. Хотя бы заминировать подходы могли бы, да не успели. Приказ получили неожиданно. Соседей с двух сторон потеснили, и нам, чтобы котла избежать, пришлось отойти.
– Понятная ситуация, – согласился Лесничий. – Кравченко, выдели на каждого бойца сопровождения по «девяносто четвертому» с комплектом гранат. Это поможет в случае чего. Величко, если полезут на вас, постарайся хотя бы пару «языков» захватить. Конкретно из этого района базирования. Нам могут весьма сгодиться.
– Понял, командир. Транспортом, конкретно, можно воспользоваться?
– Кравченко, – Лесничий протянул ключи от микроавтобуса, – подвези их и сразу возвращайся. Работа будет. Суматоха к твоему возвращению связь наладит. Поторопись. Суматоха тоже поторопится.
Суматоха и так торопился. Для него главное было – подключить электричество, что он уже и сделал. Эта работа была предназначена для всей группы. А потом следовало свои персональные обязанности выполнить: выставить систему спутникового Интернета. Для этого пришлось использовать обыкновенные «кошки», забраться с их помощью на дерево, лишенное по времени года листвы, приладить на ствол спутниковую «тарелку» и с помощью прибора идеально направить антенну на спутник. Сначала Суматоха намеревался взобраться на верхнюю плоскость самой высокой точки оставшейся стены, но ему вовремя подсказали, что «тарелка» будет прекрасной целью и привлечет к себе внимание не только снайперов противника, но и минометчиков, и артиллеристов, и даже летчиков укров. А дерево, пусть и без листвы, все же осуществляет какую-то маскировку. И при этом не перекрывает линию прямой видимости спутника, как перекрывало бы дерево с листвой.
Суматоха торопился, следовало поторопиться и Величко.
– Если снайпер укропов на вышке появится, я позвоню, – пообещал командир взвода разведки. – Оттуда до вас он из СВД все равно не достанет. Он только по нашим передовым постам бьет. Вы в безопасности. Создайте ему опасность. У наших снайперов ночных прицелов нет. Он это знает и только в темноте «на работу» выходит.
– Обеспечим, – пообещал Величко, и направился к выходу.
Разведчики-ополченцы пошли за ним, рассматривая новые гранатометы. У них на вооружении таких не было. Как с новым оружием обращаться, Величко обещал показать в машине…
* * *
Дверца микроавтобуса закрылась беззвучно. Немецкие машины, в отличие от российских, любят, когда их двери закрываются без грохота. Кравченко на удачу поднял руку, прощаясь, развернулся и сразу двинулся в сторону дороги, по которой приехал. Как водитель Кравченко всегда был предельно аккуратным, старался объехать любую неровность почвы и никогда не «гнал лошадей», если в этом не было необходимости. То есть как водитель, был полной противоположностью Величко, который ездил так же, как говорил, а говорил, как жил, – со смешком в самых трудных обстоятельствах.
Снайпер с тремя сопровождающими остались перед самым крутым подъемом, с которым микроавтобус мог бы и не справиться. Величко вытащил бинокль с тепловизором и внимательно осмотрел свой предстоящий путь до вершины холма, по-военному называемого «высотой», и саму вершину. Если бы кто-то прятался там или в многочисленных кривых оврагах и овражках, как ручьи сбегающих сверху, он непременно засветился бы теплом своего тела в чувствительном приборе. Но путь оказался свободным. Даже кусты, которые густо прикрывали края оврагов, не могли бы скрыть человека от тепловизора. И не было даже необходимости включать прицел снайперской винтовки. Прицел обладал более чуткой матрицей. Но пока хватало чувствительности матрицы бинокля.
– Поскакали! – дал команду Величко.
В сопровождение ему были выделены два человека уже в возрасте и один молодой. Автоматы батальонные разведчики держали на коротком ремне на груди, а в руках, чтобы привыкали к новому оружию, несли только что полученные гранатометы ГМ-94. Величко гранаты разделил по своему усмотрению. Поскольку их было три вида, каждый из бойцов ополчения получил по одному виду гранат и предупреждение со стороны снайпера:
– Я скажу, когда и кому стрелять. Самодеятельность положить в самый глубокий карман и забыть про нее.
Гранатомет со сложенным прикладом было удобно переносить, потому что приклад в сложенном состоянии становился обыкновенной ручкой. Так и поднимались. Впереди Величко, за ним один за другим батальонные разведчики. Но пока применять гранатометы не пришлось, поскольку добрались до вершины, никого не встретив. Ополченцы, возможно, были этим слегка расстроены, но Величко только радовался. Отсутствие противников позволяло ему вести стрельбу без помех и выполнять то задание, ради которого его послали. Как раз к моменту, когда группа поднялась на высоту, начались ранние зимние сумерки. Их наступлению способствовали и низкие тучи, нависшие над окрестностями. Тучи обещали снег и общее потепление. Все понимали, что тучи создают парниковый эффект. Но снегом эти тучи все никак не могли разродиться. И это вызывало непонимание. По времени года давно пора бы серьезному снегу ложиться, а его все не было.
Вершина высоты представляла собой какой-то небольшой кратер, где весной должна скапливаться талая вода, стекающая потом по склонам и год от года все сильнее размывающая их. Но по краям кратера была плоская стена шириной метра в три, кое-где тоже, как трещинами, разорванная промоинами. Занимать место в промоине снайпер не стал. Он нашел ровное место, где и положил свою винтовку, показывая этим, что они уже пришли по назначению.
Величко устраивался на вершине высоты почти с удобством, чем вызывал легкое удивление во взглядах ополченцев, привыкших занимать позицию там, где их заставала необходимость применять оружие. Но сам снайпер «волкодавов» смотрел на это дело иначе. Он предпочитал устроиться так, чтобы никакое неудобство не помешало ему произвести точный выстрел, чтобы ничто его не раздражало и не мешало прицеливанию. Так, он сразу накопал земли для устройства бруствера, за который выставил двуногую сошку своей длинной в сравнении с автоматом винтовки. Прилег, примерился, после чего выкопал небольшие углубления себе под локти. Попросил разведчиков-ополченцев показать направление, в котором находится деревня Калинушка. Направление ополченцы показали, после чего подсунули под нос Величко карту. Еще не полностью стемнело, и рассмотреть карту было возможно без фонарика. Тем не менее Величко сполз с плоской вершины на склон кратера, подозвал ополченцев и посветил в кару фонариком.
– Вышка сотовой связи вот. Кто будет за ней наблюдать?
– Могу и я, – вызвался молодой ополченец.
Величко протянул ему бинокль.
– Тепловизором пользоваться умеешь?
– Дело нехитрое.
– Тогда, конкретно, – приступай.
– Командир позвонить обещал, как снайпера заметят, – возразил было ополченец.
– Его смогут заметить, когда он твоего товарища убьет. Того, который завтра мог бы тебя спасти в бою. А его снайпер убьет, и спасать тебя будет некому. Поэтому обнаружить его мы должны раньше, чем он стрелять начнет. Еще на подходе. И чем раньше, тем лучше.
Второй бинокль с тепловизором, выделенный ополченцам командиром «волкодавов», был у одного из пожилых разведчиков. И тот сразу лег на край площадки, чтобы вести наблюдение, хотя Лесничий выделял бинокль для того, чтобы ополченцы выискивали в Калинушке цели для снайпера. Цели нужны были именно там, чтобы создать впечатление опасной зоны в этой деревне. В опасную зону мародеры соваться не будут.
– Заодно в оба бинокля присматривайте за склоном. Хотя сюда полезть могут только после моей стрельбы. Винтовка у меня громкая…
* * *
Первые две цели Величко нашел для себя сам, хотя это были не мародеры, а бойцы поста на выезде из села. Дистанция, как показывал дальномер, была предельная и для винтовки, и для патрона. Но эти двое шли, не прячась, от одного из крайних домов в сторону своего поста. Их ничто не беспокоило. Одного из укров можно было бы даже принять за офицера, хотя возможности рассмотреть погоны даже оптический прицел с такого расстояния не давал. Сам пост был составлен из бетонных блоков и смотрел пулеметными и автоматными стволами из узких бойниц. Ствол автомата, направленный как раз в сторону высоты, слегка пошевеливался и чем-то показался снайперу несимпатичным. Приказа обстреливать конкретно этот пост у Величко не было. Тем не менее он здраво рассудил, что такая работа снайпера будет оценена противником и будет иметь даже больший резонанс, если погибнет кто-то из находящихся на посту военнослужащих. И первый выстрел был произведен как раз в черноту бойницы, за которой кто-то поводил автоматом. Автомат сразу упал внутрь. Видимо, вслед за человеком. На всякий случай Величко выстрелил и в ту бойницу, из которой торчал пулеметный ствол. Ствол качнулся. Видимо, пуля в пулемет угодила, но оружие не провалилось внутрь. Пулеметчик, скорее всего, находился в стороне от бойницы, и его могло задеть только рикошетом. Но сразу после этого выстрела, радуясь, что винтовка так точно стреляет на предельной для себя дистанции, снайпер нашел в прицел двух людей, идущих к посту. Его выстрелов они, скорее всего, не слышали – расстояние было слишком велико, да и ветер шел боковой, относящий звуки в сторону. И потому не были готовы к обстрелу. За все последнее время снайперы ополчения не беспокоили укров с наступлением темноты. Это расслабляло и создавало иллюзию безопасности. Выстрелы последовали один за другим с предельно коротким интервалом, все же позволяющим понять, что выстрелов было два, а не один. Все же тяжелая винтовка требовала времени на прицеливание. Но ее не бросало в стороны, как бросает обычные КСВ, что давало возможность увидеть результат выстрела. Величко учитывал предельную дистанцию и прицеливался первому, которого принял за офицера, чуть выше затылка. И видел, что пуля угодила в шею. Как раз по центру, где проходят шейные позвонки. Второй боец растерялся и даже сдуру обернулся, вместо того чтобы сразу упасть на землю. Сказывалось отсутствие боевой подготовки в украинской армии. И пуля попала ему в лицо в области глаза – Величко за долю секунды сделал скидку на расстояние, что позволил ему первый выстрел, и целился чуть выше головы. В результате выстрел оказался точным.
– Снайпер идет. С ним три человека в прикрытие, – поковыряв мизинцем в ухе, словно вычищая оттуда звук громкого выстрела дальнобойной винтовки, сообщил разведчик-ополченец. – Автоматчики. Уже к вышке подходят. Сейчас взбираться начнут.
Величко перевел прицел в сторону вышки, легко нашел ее по светящемуся в верхней точке огоньку, который почему-то никто не отключил, и сразу нашел четверых укров. Двое уже взбирались по лестнице. Снайпер взбирался вторым, держа винтовку на ремне за спиной.
– Подстрели эту сволочь… – попросил молодой ополченец. – Пока не забрался. Наверху его будет плохо видно.
– Успею… – невозмутимо ответил Величко.
Он понимал, что внизу легко спрятаться от обстрела. И предпочел дать возможность всем четверым взобраться на лестницу. И стрелять начал только тогда, когда группа уже поднялась до середины вышки, миновала площадку, на которой отдыхала, и полезла дальше. Отстрел начал с нижнего, который еще площадку не покинул. Но сделать это ему помог снайпер «волкодавов». Тяжелая сильная пуля просто сбросила человека с площадки, не дав ему возможности даже на пару ступенек подняться. Если нижняя часть лестницы была без предохранительных ограждений, то верхняя такие ограждения имела – полукруглые металлические полосы проходили сбоку и за спиной поднимающихся, образуя своего рода дырявую трубу. И в этой трубе пуля уже не могла далеко отбросить того, в кого попадала. Величко выстрелил и видел, как верхнего укра бросило на ограждение, а потом он свалился, ударив снайпера и сбив с лестницы того, что за снайпером поднимался. Второй выстрел был направлен в нижнего. Величко специально оставил снайпера укров, что называется, «на закуску». И даже не стал сразу стрелять в него. Если бойцы сопровождения и прикрытия могли и не понять, что по ним работает снайпер ополчения, то снайпер укров обязан был это понимать. Обязан он был понимать и свою беззащитность в этой ситуации, свою невозможность спрятаться и обязательную близкую гибель. Величко умышленно давал снайперу время на то, чтобы тот сам испытал те же ощущения, что испытывали его жертвы в стане противника. И «волкодав», казалось, через прицел увидел нервную дрожь, сотрясающую тело снайпера на лестнице. И только после этого выстрелил. Теперь расстояние позволяло стрелять прицельно в ту точку, в которую Величко хотел попасть. А попасть он хотел в голову. Что вполне и удалось…
* * *
Только за первый час «охоты» было уничтожено как минимум семеро врагов. Это значит, что были сохранены как минимум жизни семерых ополченцев или мирных жителей.
– Здорово! – дал оценку мастерству «волкодава» молодой разведчик батальона. – Ни одной пули зря не потратил.
– Тяжелая для них сегодня ночь выдалась… – почему-то вздохнул самый старший разведчик. Ему, как показалось Величко, было жалко убитых.
– Будет еще тяжелее. Главное, чтобы мародеры, конкретно, пошли на «работу». А то полениться могут. В кого тогда стрелять!
– Поленятся одни, пойдут другие. Это обычное дело. Иногда даже делить что-то начинают. На прошлой неделе двое из разных групп подрались из-за подушки. Жалко, не перестреляли друг друга. Пойдут… Обязательно пойдут… Работа у «нацгвардии» такая – мародерничать. Другого они не умеют, – высказал свое отношение к противнику второй возрастной разведчик. – Воевать их не обучали. В бой они радостно идут, из боя радостно бегут. Система такая. Называется «Могилизация от Порошенко».
– Наблюдайте в два бинокля. Кто пойдет, докладывайте, – распорядился снайпер, всем своим видом показывая, что хочет уснуть. Он пристроился на бок, подложив под голову приклад винтовки, и, кажется, сразу заснул. Но долго поспать Величко было не дано.
О первой группе доложили уже через час, когда у Величко начали подмерзать от бездействия кончики пальцев. Они начали подмерзать еще во сне. И он, не поднимая головы и не открывая глаз, несколько раз сжал и разжал кисти, разгоняя кровь. И не зря, потому что вскоре уже следовало начинать стрельбу. И он начал…
Еще через полчаса появилась вторая группа и, почти сразу после этого, третья. Снайпер позволял всем им выйти на открытое место, где не было возможности спрятаться. И там просто расстреливал. Всего за ночь, в итоге, одним только снайпером было уничтожено девятнадцать «нац-гвардейцев», двенадцать из которых были мародерами…
* * *
Определить такую громкую винтовку, как ORSIS T-5000 было, наверное, не сложно. Величко стрелял по дальним целям, игнорируя ближние. А засекли его, скорее всего, с ближайших позиций укров. И по высоте трижды ударили минометы. Прицел был хорошо выверен. Правда, все мины улетели внутрь кратера высоты и взорвались там, и лишь одна высоту перелетела и взорвалась на склоне, идущем на позицию ополчения. Но сам снайпер место, откуда минометы стреляли, легко определил. И несколькими выстрелами сначала уничтожил пару минометчиков из разных расчетов – умело выбирая первого номера, без которого украинский миномет превращается в металлолом, и заставил других залечь и прекратить обстрел. Потом легко нашел в прицел небольшой, в сравнении с минным, ящик с откинутой крышкой, сообразил, что в этом ящике хранятся взрыватели для мин, которые обычно ввинчиваются в саму мину только перед самым моментом стрельбы, и точным выстрелом послал внутрь пулю. После первого выстрела реакции не было. Пришлось сделать второй, а потом и третий. Последний оказался удачным. Ящик со взрывателями стоял вплотную к минным ящикам. Детонация была, видимо, сильной, а взрыв боезапаса долго еще висел звонким гулом в ушах даже тех, кто находился далеко. Что же тогда говорить о тех, кто находился поблизости. Барабанные перепонки вполне могли не выдержать у многих. И разлет осколков задел, похоже, расчет четвертого миномета, который только еще выгружался из грузовика неподалеку. С минометчиками было покончено…
Обезопасив себя и разведку ополчения от минометного обстрела, Величко, слегка рассердившись, стал «ощупывать» прицелом позиции «укров». Тепловизор постоянно показывал «свечение» человеческих тел, но сами тела, зная, что по ним может работать снайпер, старательно прятались. В итоге Величко израсходовал только два патрона. Один человек попался при перебежке от одного блиндажа к другому, второй просто сдуру спрятался за кусты, считая себя невидимым. Но тепловизор легко обрисовал контуры его тела, а тяжелая пуля прошла через кусты без стеснения. Однако и это не могло обеспечить снайперу «волкодавов» и разведчикам батальона безопасность, поскольку бинокли и прицел сначала показали, что на дорогу, ведущую в деревню Калинушка, въехал танк, останавливаясь каждый раз около групп расстрелянных мародеров. Живых, видимо, обнаружено не было. Тогда танк двинулся к передовым позициям. Пули калибра девять миллиметров не могли бы сдержать танк, если бы он решился двинуться в сторону высоты. А взобраться до самого верха танку было под силу – склон с этой стороны не был слишком крутым. И гранатометы ГМ-94 не были пригодными для борьбы с танками. Даже термобарическая граната была в состоянии поразить броню не толще восьми миллиметров. А танковая броня несравненно толще. Кроме того, прикрываясь корпусом танка, за ним могли двинуться и пехотинцы. Выдержать такую атаку Величко с батальонными разведчиками, не имея поддержки основных сил, не смогли бы. И потому решено было покинуть высоту. На прощание снайпер дал возможность разведчикам «поиграть». То есть опробовать новые для них гранатометы. До передовых окопов укров было около трехсот метров. Для ГМ-94 это считается пределом прицельной дальности, хотя максимальная дальность в два раза выше. Величко посоветовал как следует прицелиться и стрелять по окопам термобарическими гранатами. Каждый по три гранаты, что заряжаются в трубчатый магазин. Выстрелили все трое почти одновременно, дружным залпом. Места взрывов в темноте было хорошо видно. Но и первый, и два последующих залпа результата не дали, потому что в окоп не попала ни одна граната. И только после этого начали отходить. Отходили сначала ползком вокруг кратера высотки. Хорошо, что в это время не было минометного обстрела. А уже с середины кольца, окружающего кратер поверху, можно было без опаски перебежать на свою сторону, которую не могли обстреливать укры.
Но тут им встретился целый взвод ополченцев, посланный комбатом Надкалиберным в прикрытие снайпера и для отражения возможной атаки под прикрытием танка. За действиями укров, оказывается, внимательно наблюдали. Хотя снайпер позицию покинул, взвод все равно продолжил выдвижение.
Перед тем как начать спуск, Величко воспользовался существованием сотовой связи и позвонил командиру «волкодавов» по кодированному каналу трубки «Блекберри», поскольку не знал, подключена ли связь внутри группы через коммуникатор «Стрелец». Вообще-то группа надеялась, что уже в этой командировке «Стрелец» начнет работать в полном объеме и даст возможность осуществлять кодированную связь напрямую со штабом ЧВК. Но пока вся система не была отлажена, и пришлось удовлетвориться только существованием связи внутри группы. Но и это было значительным подспорьем в сравнении с тем, как раньше в бытность свою в спецназе офицеры общались с подчиненными только с помощью знаков.
Лесничий ответил сразу, словно ждал звонка снайпера.
– Сергей Ильич, я, конкретно, закончил дело. Начинаю спуск. Можно прислать за нами транспорт?
– Я уже знаю, что ты человек удачливый. Мне звонили. Насчет «языков» я просил…
– Только с дистанции стрелял. Близко никого не было. Виноват. Там, кажется, укры внизу в атаку, конкретно, идти намыливаются. Могу сбегать, пару рыл принести…
– Отставить. Кравченко сейчас выедет за тобой. Встретитесь там же, где расстались. Ты спускайся…
Величко любил чувствовать себя героем и спасителем отечества и даже, порой, всего человечества и был слегка недоволен тем, что сопровождающие его разведчики батальона вслух не славят его. Хотя радовало, что кто-то позвонил командиру и отозвался об удачной работе снайпера. Наверное, сам комбат или начальник разведки батальона Слава. Да и как такую работу не отметить, когда один снайпер за несколько часов нанес противнику урон больший, чем обычно наносят сами ополченцы силами батальона в условиях длительного боя. Такие моменты не должны оставаться незамеченными. Они же не только победить помогают, они и среди других бойцов батальона поднимают боевой дух. И всем хочется так же отметиться…
Когда Величко с сопровождающими спустились к подножию холма, ждать им почти не пришлось. Микроавтобус они увидели издали. Кравченко ехал, как обычно, не торопясь, и без лихости, очень аккуратно, развернулся перед спустившимися. И даже при торможении микроавтобус не развернуло, как наверняка бы развернуло, сиди за рулем сам Величко.
– Как там без меня? – спросил снайпер. – Народ сильно скучает и переживает? И совсем от рук отбился?
– Народ спит. Только мне не дают. И тебе велено передать рекомендацию выспаться. Командир тоже уже лег. Завтра тебе с утра плотно работать…
Величко мог играть непонятную роль долго и кривляться бесконечно. Но одно слово всегда было в состоянии его остановить. Слово – «работать». К нему Величко относился с почтением и уважением…
Назад: Глава шестая
Дальше: Глава восьмая