ПОСЛЕСЛОВИЕ
Писатель и его книги

Отвечая на вопросы анкеты, с которой редакция одного журнала обратилась к писателям в канун 20-летия нашей победы над гитлеровской Германией, Георгий Сергеевич Березко написал: «В сущности я сделался писателем на войне», «стал писать из внутренней потребности поведать» о «подвиге человека, не хотевшего войны, но встретившего опасность с мужеством, удивившим мир». Писатель называл это «чудом человеческого духовного преображения».

...К началу войны Березко было 36 лет, и в жизни им было уже немало видено, испытано, продумано.

На фронт он пошел в начале июля 1941 года, добровольно, в дивизию народного ополчения Киевского района Москвы. Дивизия действовала на Западном фронте, обороняла Тулу, принимала участие в знаменитом контрнаступлении наших войск зимой 1941/42 года и в последующих боях с гитлеровскими захватчиками. Служил сначала бойцом, потом литсотрудником дивизионной газеты.

Работа в «дивизионке» была невозможна без повседневного общения с солдатами и офицерами переднего края — и в бою, и в затишье между боями. Она сводила с лучшими людьми — отличившимися в сражениях стрелками, пулеметчиками, артиллеристами, минометчиками, саперами; она давала возможность видеть события на сравнительно широком участке фронта, а значит — лучше понимать и правильнее оценивать их.

Свою небольшую двухполосную «дивизионку» Березко и сейчас вспоминает с сердечной теплотой. Собирая материал для очередного номера, он накапливал его и для будущих книг. Не было дневника, даже кратких записей, все собиралось по-другому. Каким-то уголком сознания, на параллельном курсе с главным — записью рассказа солдата о боевом эпизоде — фиксировалось то «не главное»: разрывы мин у блиндажа, вздрагивание накатов над головой, шуршание песка меж бревнами, свет от затяжки самокрутки, едкий чесночный запах тола, проникающий в ход, занавешенный плащ-палаткой, — то «не главное», что не шло в газету, но откладывалось в памяти и в сердце на будущее.

В творчестве Березко война надолго стала главной темой, а в период с 1943 по 1954 год и темой единственной. Именно в это время им написаны повести «Красная ракета», «Знамя на холме» (первоначальное название «Командир дивизии»), «Ночь полководца» и роман «Мирный город».

Произведения эти связаны между собой многими действующими лицами (Богданов, Горбунов, Двоеглазов, Маша Рыжова) и последовательной хронологией событий — в них как бы движение наших войск с рубежа на рубеж, начиная от города Т., в военном облике и фронтовой судьбе которого угадывается Тула, — на запад.

К тому времени, когда появилось первое произведение писателя — «Красная ракета», уже были созданы «На Дону» и «Наука ненависти» М. Шолохова; «Письма к товарищу» и «Андрей Куликов, боец» В. Горбатова; «Русская повесть» П. Павленко; многие фронтовые рассказы и очерки Н. Тихонова, В. Катаева, К. Симонова. Начинал печатать свою поэму «Василий Теркин» А. Твардовский. По-своему прозвучал в хоре этих разных муз голос Г. Березко. В «Красной ракете» у него достаточно определенно проявилась своя художническая манера. Он ставит своего героя в обстоятельства исключительные, когда все совершается на пределе чувств, на грани почти невозможного, и самым пристальным образом исследует состояние его души, раскрывает ее движения в тончайших оттенках. Утверждение героизма как нормы фронтовой жизни, раскрытие душевной красоты советских людей и составляет идейный пафос творчества Березко.

Писатель показывает, как советский человек выдерживает тяжелейшие испытания, выходит победителем из величайших трудностей и как вследствие этого вырастает сам — идейно, нравственно. Он пишет о людях сильных и волевых. Персонажи отрицательные — ловчилы, приспособленцы, трусы, пытавшиеся любой ценой спасти свою шкуру, — его почти не интересуют.

Повесть «Красная ракета» — словно бы описание фронтового случая, одного из сотен тысяч боевых эпизодов, — так в ней все просто и жизненно достоверно. Протяженность действия — всего несколько часов, но за это короткое время мы успеваем хорошо узнать и полюбить героев.

На первом плане в повести — лейтенант Горбунов и санинструктор Маша Рыжова. Это обыкновенные советские люди, из тех, что в мирное время плавили металл, сеяли хлеб, учили в школе детей, словом — делали свое незаметное, но нужное дело. Строили, созидали, но вот страна призвала их, и они пошли исполнять свой солдатский долг. С такими героями чаще всего мы будем встречаться и в последующих произведениях автора, не только военных: к теме «обыкновенного», «маленького» человека, который в действительности оказывается и большим, и необыкновенным, писатель обратится не однажды.

Да. Горбунов и Рыжова обыкновенные воины и вместе с тем какие необыкновенные! Тяжело раненная, истекающая кровью Маша говорит успокаивающему ее сержанту Румянцеву: «Я же ни чуточки не боюсь». И это не бравада. Героям Березко вообще не свойственны бравада, напыщенность, ложный пафос. Их пафос — истинный, идущий от мужественного сердца, от сознания своей личной ответственности за судьбы Родины. Именно от сознания ответственности. Глубоко понятая ответственность за судьбы народа и всего человечества в высшей степени присуща героям писателя. Эта боль за судьбы мира прозвучит позднее в романе «Мирный город» в устах Павла Громова:

«Товарищи мои! Вы люди середины двадцатого века, вы — люди века великих революций. Это черт знает как много!.. Мы детьми еще... хотели помочь Испании! И как мы волновались за нее, как завидовали бойцам интернациональных бригад и нашим летчикам, сражавшимся там! И никогда мы не забудем ни Мадрида, ни всех этих названий: Арагон, Кастилья, Астурия, Гвадалахара. И никогда не простим того, что фашизм сделал с Испанией. Прекрасная же, должно быть, страна! А филиппинцы — тоже хороший народ. А Сакко и Ванцетти, а негритянские юноши из Скотсборро! Словом, ребята, капитализм — это преступление против человечества!»

Эти же слова могли бы сказать и Горбунов, и его товарищи по оружию.

Солдаты, которыми командует Горбунов, оказываются в чрезвычайно трудном положении. Автор анализирует состояние людей в непрерывно усложняющейся ситуации. Смерть подошла к солдатам вплотную: «Земля, на которой они жили, которую трудно было облететь на самолете, сузилась теперь до небольшой площадки этой школы» — школы, которую они обороняют. Не трагедия обреченности, а оптимистическая трагедия, пафос бессмертия возникает в этом, казалось бы, безвыходном положении. «Сейчас не было для людей ничего невозможного, потому что Отечество вошло в них. Самый слабый и самый боязливый был таким же, как все, но все здесь были героями, ибо Родина создает сыновей по образу и подобию своему».

Утверждая в советском человеке героическое начало, как начало, определяющее его мысли и действия, небольшая по объему повесть «Красная ракета» явилась повестью больших обобщений. В ней типизированы наиболее существенные черты нравственного облика наших воинов. Прозвучавшее сильно и страстно в дни войны, произведение это выдержало и проверку временем.

«Красной ракетой» Березко как бы прочертил идейные и художественные пути своего творчества.

Эти принципы будут ведущими и в повести «Знамя на холме», написанной вслед за «Красной ракетой». Героическая тема разрабатывается здесь более обстоятельно. В «Знамени...» не только раскрытие героизма как проявления храбрости в непосредственной, лицом к лицу схватке с врагом, но своеобразное толкование понятия «подвиг», решение конфликта между творческим и догматическим мышлением военачальника.

Полководец управляет войсками. Для него принятие смелого, продуманного решения, руководство боем, обеспечивающее победу малой кровью, — и есть подвиг. И определяющим здесь становится не беспредельная личная храбрость командира, который криком «За мной!» поднимает солдат на врага. Если подобные случаи и происходили в жизни, то не в них видит писатель типическое выражение личной храбрости военачальника крупного масштаба. О командире дивизии он пишет со знанием дела, хорошо представляя его место и роль в бою.

Почему-то принято считать, что образ командира крупного соединения у Березко создан только в повести «Ночь полководца». Однако достаточно полно такой образ дан и в повести «Знамя на холме». Главный герой ее — полковник Богданов, командир дивизии.

Для Богданова управление войсками в бою — искусство, творчество. Автор выстраивает своеобразный внутренний диалог Богданова, где он предстает как натура вдумчивая, способная к трезвому анализу, учету всевозможных объективных и субъективных условий боя. Многие из этих условий не в пользу его дивизии: враг обладает позиционным превосходством, дивизия устала, некоторые командиры считают атаку обреченной на неудачу. Поначалу Богданову тоже кажется, что наступление потерпит крах. Но подобно тому, как Горбунов и солдаты его взвода нашли выход из безысходного положения, так и Богданов, преодолев сомнения, проводит бой решительно и искусно. Автор показывает в герое такие качества, как умение оценить местность, выбрать направление главного удара, обмануть противника, использовать моральный фактор, — то, что в совокупности составляет военное искусство. Богданов предстает здесь как подлинно передовой командир Советской Армии.

Следует упомянуть, что в литературе о Великой Отечественной войне образ Богданова явился одним из первых образов военачальника относительно крупного масштаба. Одновременно с автором повести «Знамя на холме» образ командира дивизии — Панфилова — создал А. Бек в книге «Волоколамское шоссе».

В повести «Ночь полководца» Березко достигает дальнейшего расширения сферы изображаемой действительности и освоения новой проблематики. Из всех военных произведений автора повесть эта в плане идейном — самая проблемная, в плане художественном — наиболее яркая. Ее отличает тонкость психологического рисунка, драматизм коллизий и ситуаций.

Основное направление исследования характера главного героя повести, командующего армией генерала Рябинина, — раскрытие его морально-волевых качеств, а не только военно-профессиональных, полководческих, как то было в случае с Богдановым. Не столь подробно говорится о таких достоинствах командарма, как стратегическое мышление, военный ум, умение выбрать момент для наступления... Про «неожиданный замысел наступательного боя в условиях, требовавших, казалось, немедленного отступления», сложившийся в голове командующего, сообщается в самом общем виде, информационно. Но зато все связанное с проявлением его нравственных сил анализируется самым тщательным образом, в целом ряде сцен и эпизодов.

Раненный осколком вражеской бомбы, Рябинин продолжает руководить боем до последней возможности, за которой — смерть. «Этой ночью он выиграл сраженье», — говорит о командарме член Военного совета фронта. «Вероятно, выиграл... Но проиграл жизнь», — замечает на это профессор, прилетевший оперировать генерала.

Подвиг Рябинина в свое время вызывал возражения некоторых критиков: в жизни-де так не бывает. Таким образом брались под сомнение не только типичность героя, но и его правдоподобие. Такое прямолинейное сопоставление художественного образа с жизнью и непременные поиски в нем документального факта («в жизни так бывает» или «в жизни так не бывает») чреваты опрощением искусства, Ведь образ — это не фотографический снимок с действительности, а более сложный слепок ее — художественное обобщение. В образе Рябинина, как и в образе, скажем, Мересьева, героя «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого, — концентрированное выражение беспредельного героизма советских людей, и он, безусловно, типичен.

Тему подвига, героизма автор раскрывает и в образах других действующих лиц повести. Весьма интересно и содержательно показывает он, как совершается рождение солдата. Человек в шинели и с винтовкой еще не солдат. Чтобы стать солдатом, ему надо обрести самое главное — самосознание советского воина. В повести нам открывается многообразие путей становления бойца: фронтовые судьбы Уланова, Кулагина, Рябышева...

О более широком, чем было до этого, охвате действительности в «Ночи полководца» позволяет говорить и ее лирическая тема. Общепризнанная правда: и на самом переднем крае, в жестоком и тяжелом, поправ смерть, жило нежное и благородное — любовь, одно из наиболее сильных проявлений неистребимости жизни...

От маленькой повести Березко шел к более развернутой, от повести — к роману.

Роман «Мирный город» — многоплановое произведение. В нем повествуется о трагической и героической судьбе города, который из мирного становится городом-воином, где все от мала до велика поднимаются на защиту своего счастья. Писатель создает образы рабочих, инженеров, служащих, партийных работников, деятелей городского Комитета Обороны, домашних хозяек, подростков, партизан и, конечно же, образы воинов регулярных частей Советской Армии. Тему романа в более широком плане можно толковать как подвиг рабочего класса в защите Родины от вражеского нашествия.

В центре произведения — семья Громовых, потомственных пролетариев, воплотивших в себе лучшие качества русского рабочего класса — его революционные традиции, величайшую смелость в борьбе за право жить свободно и гордо.

И в этом романе автор верен своей излюбленной манере: предельному заострению обстоятельств. Характерен в этом отношении эпизод боя на берегу Русалочки, в котором Павел Громов участвует в качестве командира роты рабочего полка. На долю его подразделения достается самый тяжелый участок обороны. Но и сам Павел и его люди стоят насмерть. Описание этого боя относится к наиболее ярким страницам произведения.

Одна из линий романа — партизанская. И тут нельзя не сказать о партизанах — подростках, юных разведчиках. Первый детский образ появился у Березко в «Знамени на холме», это восьмилетний мальчик Степа, Степан Погодин, как ребенок сам себя называет по-взрослому, подчеркивая этим, что он остался «единственным Погодиным в деревне».

Образы подростков в произведениях Березко несут на себе важную идейно-смысловую нагрузку. Писатель показывает, какое большое место занимало юное поколение нашей страны в общей борьбе народа с фашистскими захватчиками. На пороге вступления юношей в большую самостоятельную жизнь война устроила им самый суровый экзамен — экзамен огнем и железом. И они достойно его выдержали.

В творчестве Березко роман «Мирный город» является наиболее событийным и масштабным произведением о ратном подвиге советского народа. Он занимает видное место в ряду книг, повествующих о знаменитой московской обороне.

За романом «Мирный город» последовал роман «Сильнее атома». В этом произведении не гремят пушки, не льется кровь, а если выбрасываются десанты в тыл противника для захвата его ракетного вооружения, то противник здесь условный, а десанты учебные. Роман не о войне, а об армии мирных дней.

Оценивая в свое время это произведение в ряду других на тему о послевоенной армии, маршал Р. Я. Малиновский, тогдашний министр обороны, отмечал, что Березко «хорошо отразил мирные будни нашей Советской Армии».

Действие романа «Сильнее атома» происходит в мирное время, и тем не менее минувшая война ощутимо присутствует в романе. Многие его герои участвовали в боях с фашистами, и память невольно обращает их к тому прошлому, к именам и образам павших товарищей, к бедам и невзгодам военного лихолетья.

К моменту выхода в свет романа Г. Березко уже было немало написано о тех, кто охраняет созидательный труд нашего народа, но, пожалуй, только в этом романе да в вышедшей несколько ранее поэме С. Гудзенко «Дальний гарнизон» читателю открылась подлинная армейская действительность — со своими специфическими заботами и тревогами, в напряжении солдатских учебных будней, в столкновениях передового и отсталого.

Большое место в произведении, естественно, занимают картины этих учебных будней. Писатель показывает учебу воинов как труд, родственный труду рабочих и колхозников и необходимый Родине. Не просто дается им сложное, в особенности теперь, дело солдата. В этом плане интересен образ Андрея Воронкова, не очень-то подготовленного в «гражданке» к жестким требованиям армейской службы. Привыкший больше брать от жизни, нежели отдавать людям, он не раз оступается, прежде чем подтягивается до уровня даже не самых лучших в роте. И только пройдя через ряд серьезных испытаний, он поймет, «что живая радость может быть не только в том, чтобы брать, но и в том, чтобы отдавать».

«Чтобы отдавать», — пожалуй, это самое главное для писателя в моральном облике героев.

И опять Георгий Березко внимательно и скрупулезно прослеживает сложные, порой едва уловимые движения человеческой души в обстоятельствах остро драматических. Только манера эта обрела здесь, безусловно, еще большую зрелость.

Жизнь героев романа не замкнута в границах воинского гарнизона: своеобразные концовки глав — маленькие стихотворения в прозе — как бы соотносят жизнь людей полка с жизнью мира, с событиями эпохи. Герои «Сильнее атома» ощущают свою историческую ответственность за сохранение мира. Помыслы их о том, чтобы несчастье, единожды обрушенное на наш народ фашизмом, никогда больше не повторилось. И в этом смысле пафос романа Березко — антивоенный. Роман служит борьбе за мир, как служит тому и армия, о людях которой он написан.

В произведениях, созданных вслед за «Сильнее атома» — в повести «Любить и не любить» и романе «Необыкновенные москвичи», Г. Березко обращается к темам и проблемам гражданской жизни, к образу нашего современника — рабочего, служащего, пенсионера... Он стремится проникнуть в мир их мыслей и чувств, пристально рассмотреть, каковы они, эти люди, живущие с нами бок о бок, что их интересует, волнует, увлекает, чем примечательны их будни и праздники, — словом, что представляет собой характер современного советского человека.

В героях повести «Любить и не любить», и больше всего в Алексее Рублеве, автор подмечает черты нового, что возникают в процессе труда, и это особенно ценно, ибо создание образа рабочего человека было и остается для нашей литературы наиважнейшей задачей. Рублев — бригадир монтажников-верхолазов на одной из крупнейших строек Сибири, куда он попал, демобилизовавшись из погранвойск, Атмосфера истинной дружбы, подлинного товарищества, участливого отношения к людям устанавливается в его бригаде, и бригадир здесь не человек над людьми, а человек среди людей. Именно в такой атмосфере рождается то, о чем в самом большом документе нашего времени — Программе КПСС — записано: «Человек человеку — друг, товарищ и брат».

В жанровом отношении повесть «Любить и не любить» стоит в творчестве Березко несколько особняком. Это проза своеобразная — «для кино и для чтения», однако не сценарий, а повесть, написанная с использованием приемов кинодраматургии. По своему художественному уровню она, пожалуй, уступает другим произведениям автора.

Глубже и разностороннее, с большей художественной обобщенностью проблемы современности и современный характер исследуются писателем в романе «Необыкновенные москвичи».

Роман этот представляет собой как бы цикл новелл — портретов людей нашей столицы середины шестидесятых годов. Рабочий. Водитель такси. Директор магазина. Парикмахер. Писатель. Пенсионер. Начинающий поэт. Домашняя хозяйка. Учащиеся. Старый большевик. И каждый со своей особой судьбой. Те же рядовые, «маленькие» люди, которых изображал писатель в своих произведениях о Великой Отечественной войне. И как там, на войне, они оказывались поистине большими, так и здесь, в мирной жизни, за малоприметными и обыденными делами большинство из них предстают настоящими строителями нашего общества.

Таков, к примеру, водитель такси Федор Григорьевич Орлов, человек с обостренным чувством чести и совести. Вообще в характеристике своих героев Березко значительную роль отводит совести, словно уподобляя ее чеховскому человеку с молоточком, что ходит среди людей и, постукивая молоточком, не позволяет им предаваться успокоению.

В характере бывшего фронтовика Орлова многое — от той суровой поры, от того фронтового братства, где все пополам с другими — и лютая стужа, и махорка, и радость, и горе... Голос минувшей войны явственно слышится и в этом «мирном» произведении писателя, несмотря на то, что события, в нем изображаемые, отделены от нашей победы над гитлеровской Германией уже двумя десятками лет...

Как и Орлов, честны и неподкупны молодые герои романа: комсомолка Даша Миронова, бригадир взрывников Илья Коломийцев... Даша решительно и без колебаний встает на защиту Глеба Голованова. В борьбе, которая развернулась вокруг этого юноши, борьбе, которая подана автором как столкновение двух нравственных принципов, Даша не может оставаться в стороне. Мещанский принцип «моя хата с краю» — не для нее. И это знаменательно, в этом заявляет себя наше время, время решительного утверждения высокой нравственности, активной жизненной позиции людей.

Тема «маленького», рядового человека в романе «Необыкновенные москвичи» звучит еще явственней, чем в прежних произведениях Березко. Авторская позиция четко сформулирована в одном из стихотворений Глеба Голованова. «Простые», «маленькие», «обыкновенные» —

И рядовой Матросов, и Зоя Космодемьянская, и капитан Гастелло — все они —

Надо лишь уметь находить в душах человеческих те жизнетворные семена, что дают благодатные всходы, открывать в них и поддерживать то, что в обстоятельствах особых способно вырасти в большой подвиг. В этом пафос романа «Необыкновенные москвичи», пафос веры в силу доброго начала в человеке.

Особое внимание автора к доброте человеческой отнюдь не приводит его к умиленности, к идеализации. Уголовник Бояров, закоренелый мещанин Андрей Христофорович Ногтев — все это «тени» уходящего прошлого, но уходящего не без сопротивления, и подчас упорного сопротивления новому. Впервые столь тщательно анализирует Березко характеры отрицательные.

Не совсем обычны для Г. Березко сюжет и композиция романа, во всяком случае для Березко, каким мы знаем его по предыдущему творчеству. «Необыкновенные москвичи», как уже говорилось, своеобразный цикл новелл о судьбах отдельных героев-москвичей, объединенный единым сюжетом. Писатель ищет новую форму.

Можно было предположить, что после романа «Необыкновенные москвичи» Г. Березко окончательно перейдет к проблемам мирной послевоенной жизни. Ведь хотя и ощутимо звучали в этом романе, да и в повести «Любить и не любить» мотивы военного прошлого, это были все же только мотивы, а главное состояло в нацеленности автора на день сегодняшний, на идейно-нравственный облик современника. Но такова уж, видимо, закономерность нашей жизни, что писатели, прошедшие сквозь свинцовые ураганы «огневых сороковых», испытывают на себе силу «военного притяжения», которое порой покрепче земного и отпускает художника лишь на время, «отпускает в запас». Об этом точно сказала поэтесса военного поколения Юлия Друнина: «Я верности окопной не нарушу, навек останусь фронтовой сестрой». И вот спустя четыре года после выхода «Необыкновенных москвичей» появился новый роман Г. Березко, роман о войне — «Дом учителя».

Роман повествует о многотрудной судьбе народа в трагическом и героическом сорок первом. Если события его соотнести с событиями других произведений автора на военную тему в плане чисто хронологическом, то «Дом учителя» будет изначальным в художественном воссоздании писателем истории великой битвы... Маленькая точечка на карте Родины — этот дом в одном из небольших старинных русских городков на Смоленщине оказывается не в стороне от магистральных путей истории, а как раз на той дороге, по которой ломилась к нам война, на направлении ее главного удара. И не слабым и немощным, что рушится от первого таранного удара врага, оказывается этот Дом, а крепостью, способной на серьезное сопротивление вражьей силе. Вначале он нечто вроде штаба, пункта сбора донесений, затем своеобразный запасной полк, потом укрепленная точка, потом звено общей линии обороны советских войск — так по ходу действия произведения Дом становится не только одной из многих тысяч цитаделей Родины, но и своеобразным символом Отчизны — по духовной крепости людей, их физической стойкости, по их гуманистическим идеалам.

Замысел автора романа, если формулировать его в самом общем виде, — раскрыть народный характер Великой Отечественной войны. Эта мысль пронизывает все произведение, организует его многочисленные сцены и эпизоды, определяет состав действующих лиц и основной ракурс анализа их нравственного облика.

В «Доме учителя» принципиально та же, что и в других произведениях Г. Березко, авторская концепция героического характера. Она имеет в своей основе твердое и глубокое убеждение, что духовные возможности советского человека беспредельны. Наш социалистический строй, коммунистическая партия заложили в него большой идейно-нравственный потенциал.

В своих героях автор склонен подмечать прежде всего и больше всего хорошее. Это не идеализация, не приподнимание героя, а позиция: Великая освободительная война раскрывает в людях лучшие стороны их характера. Раскрывает и укрупняет. Есть что-то общее в авторском ви́дении героев с тем, как их видит солдат партизанского полка имени «Красной гвардии», один из персонажей романа — Виктор Истомин, приехавший к партизанам в качестве корреспондента фронтовой газеты.

«Несомненно, это были разные люди, и, вероятно, все присущие людям качества и свойства были представлены здесь...» Но «общая цель, объединявшая этих солдат-коммунаров, была подобна источнику света, высветившему в их душах главное: мужество, верность, отвагу. Почти все носили на своей одежде, чаще на шапках, на кепках что-нибудь красное: ленточку, бант, пятиконечную звездочку. И это было как знак принадлежности к братству, в котором ценилось самое простое и необходимое, как хлеб, как вода, — мужество и верность...»

Г. Березко вводит в роман и тему интернационального братства. Вместе с советскими людьми в одном с ними строю сражаются против гитлеризма антифашисты-интернационалисты — поляки и итальянец, принявшие свой первый бой с фашизмом еще в рядах интернациональной бригады в Испании. Рассказ об этих людях звучит как героико-романтическое повествование о пролетарской солидарности.

Романы и повести Георгия Березко по праву занимают достойное место в ряду произведений советской литературы о Великой Отечественной войне, о всемирно-историческом подвиге советского народа.