Что чувствовали пилигримы у ворот Иерусалима?.. Кажется, я начинаю понимать (франц.).

Тебе хочется встать на колени и помолиться. Я бы с удовольствием поглядела на это (франц.).

Может быть, мне и следовало. Первое слово, сказанное мной тому русскому лейтенанту, было «Москва»... О, я его помню — мальчика с запекшимися губами, в шлемофоне! Он был командиром танковой разведки, перебившей эсэсовскую охрану лагеря. Мы ему кричали: «Москва» и «Спасибо». Это не слишком много — «Спасибо». Не правда ли? (франц.)