Глава 9
Обыск

– Ключ? И это все? – потерянно произнес подполковник, встречавший своего подчиненного. Вокруг шумела толпа приехавших, но Трунцеву не терпелось узнать результаты поездки Романова в Чечню.

– Все, – виновато развел руками майор. – Разве что есть дополнительные подтверждения использования Нуриевым изделий интересующего нас мастера.

– Пожалуй, это подтверждения не требовало, но пусть будет. Теперь ключ… – Трунцев мучительно начал размышлять. – Что нам может дать ключ?

– Номер квартиры, – как-то легко и просто выдал майор и, кажется, сам подивился такому выводу. – Вот только где ее искать?

– Я знаю, – уверенно заявил Трунцев. – Во всяком случае, надеюсь на это. При всех других вариантах для нас он бесполезен, – заключил подполковник и, задумавшись о том, самом первом, самом нашумевшем теракте, вдруг почувствовал, как в душе начала появляться уверенность в том, что где-то совсем рядом их ждет удача.

– Сергей Палыч! – снова обратился он к майору. – Делай дубликаты ключа, бери наших оперативников – и пройдитесь по всем квартирам, что попадали в зону нашего внимания при работе над делом о взрыве на…кой площади.

– Ордера?

– Какие, к собакам, ордера? Просто выясните, к какому замку подходит этот ключ. В квартиру не входить, организовать наблюдение и ждать.

– А если при попытке открыть дверь в какой-либо квартире окажется жилец? – Майору, еще не привыкшему к трунцевской манере работать, требовалось расставить точки над i.

– Какой жилец? – взбеленился подполковник. – У тебя что, «корочек» с собой нет?

– Есть… – как-то невнятно подтвердил их наличие Романов.

– Ну, вот и покажешь, в крайнем случае соврешь что-нибудь. Все, едем, начинай работать и не грузи меня дурацкими вопросами. Как только что появится – доклад мне, сразу.

– Хорошо, я понял. – Они уже подошли к ожидающей их машине.

– Гриша! – обратился подполковник к сидевшему за рулем невзрачному, неприметному парню лет тридцати в сером вязаном свитере. – Сергея Павловича до рынка, подождать – и сразу в контору.

– А вы? – уже заводя мотор, на всякий случай уточнил водитель.

– Я на общественном, – отмахнулся Трунцев, а Романов понял, что домой он сегодня может и не попасть.

– Майором Романовым обнаружена квартира, к которой подошел ключ из кармана убитого Нуриева, – с порога начал докладывать Трунцев, вошедший в кабинет полковника Колпашникова. – Квартира соответствует всем ранее определенным параметрам.

– То есть имеет выход на площадь? – спросил полковник, и Трунцев согласно кивнул.

– Ордер получен? – уточнил Колпашников и потянулся к записной книжке.

– Уже в пути.

– Хорошо. Мы уже были в этой квартире? – Снова утвердительный кивок. – Что-нибудь обнаружили?

На этот раз движение головой отрицательное.

– Мы и в первый раз этой квартире уделили особое внимание, перерыли буквально все вверх дном…

– Ясно. Значит, снова промах… – полковник огорченно вздохнул. – Тогда вот что: езжай сам. Возьми людей, сколько потребуется. Переверни… Выверни там все наизнанку, но найди хоть одну зацепку. Понял? Сидите там хоть двое суток, но проверен должен быть каждый предмет, каждый квадратный сантиметр. Докладывай мне каждые два часа. А теперь иди, занимайся! – Полковник махнул рукой, отсылая Трунцева к двери, а сам уткнулся в блокнот, сосредоточенно изучая какие-то свои пометки.

«А нервы у шефа ни к черту, – подумалось подполковнику, когда он уже выходил из кабинета начальника. – Достало его это дело. А кого оно не достало? Взрывы по всей стране, а источник где-то здесь, рядом. У нас под носом. А мы, как слепые котята, тыкаемся, тыкаемся…» С этими безрадостными мыслями Трунцев и выбрался на улицу к ожидающей его машине.

– Нашли новые отпечатки, – сообщил по телефону Трунцев, некоторое время спустя докладывая начальнику отдела о результатах производимого обыска. – Возможно, очень давние. Находились с нижней стороны сиденья табуретки.

– По базе данных пробили? – В голосе полковника чувствовался загорающийся азарт.

– Пробили.

– Нашли?

– Нашли, Сергей Федорович, нашли…

– А почему так потерянно?

– Судя по всему, опять мимо…

– Объясни, – потребовал полковник.

– Едва ли обладатель этих отпечатков может быть причастен к террору. Рыбкин Александр Александрович, пенсионер, инвалид.

– Вскройте всю его подноготную! Когда? Где? Как? Родился, женился…

– Рыбкин Александр Александрович, – уже стоя в кабинете начальника, докладывал Трунцев. – 1961 года рождения, окончил…кую среднюю школу. Срочную службу проходил на…56-й базе хранения, Туркестанский военный округ. Демобилизовавшись, поступил в институт радиоэлектроники, успешно окончил и до 1994 года работал на бывшем «Завод-аппарат-приборе», ныне ООО «Глокус». Занимался военными разработками – что-то по вопросу радиосвязи. Кстати, в прошлом известный радиолюбитель. После закрытия «Завод-аппарат-прибора» в 1994 году остался без работы, развелся с женой, пил и, в конце концов, в пьяном виде попал под машину. Кстати говоря, за рулем сбившей его «Ауди» сидел зять нынешнего спикера областной Думы Ивахнова, некий Сивчиков Никанор Робертович. Показания свидетелей о происшедшем расходятся. Кое-кто утверждал, что дорогу гражданин Рыбкин переходил на зеленый свет, но алкоголь в крови не дал ему никаких шансов на рассмотрение дела в его пользу. В результате ДТП гражданин Рыбкин получил множественные переломы левого бедра и голени; кость левой руки, попавшая под колеса машины, оказалась раздробленной. Из больницы гражданин Рыбкин вышел инвалидом второй группы. После чего стал еще более замкнутым, перестал общаться с бывшими друзьями, а по свидетельству сестры, около года назад вообще всем запретил появляться у него в доме. Когда же она, несмотря на запрет, постучалась к нему в квартиру, он не только не впустил ее, но наорал, обозвал нехорошими словами и поклялся в следующий раз, если она «притащится», плеснуть в нее кислотой. Пить, по словам знакомых, он практически бросил. В целом ничем не примечателен. Вот и вся информация.

– Негусто, – отозвался полковник. – И все же, все же… Вы взяли его под наблюдение?

– А есть ли необходимость? – Дальнейшие следственные действия в отношения Рыбкина казались Трунцеву излишними.

– Но каким-то образом его отпечатки в квартиру все же попали?

– Ну, не знаю, зашел человек в гости…

– Из соседнего города?

– А может, в мебельном магазине на стульчик присел отдохнуть или еще как…

– На стульчик? Вот ты, Аркадий Иванович, его об этом возьми и спроси. И вот еще что: разузнай подробнее об этой…56-й базе хранения.

В следующий раз Трунцев докладывал своему начальнику по телефону:

– Мы выяснили все по…56-й базе хранения. Сейчас такого подразделения не существует, но в годы его службы в/ч… значится как база хранения некондиционных боеприпасов, а попросту говоря, в то время это был пункт уничтожения некондиции. Служа там…

– …Рыбкин вполне мог быть причастен к уничтожению некондиционных боеприпасов, – продолжил полковник мысль своего подчиненного. – Аркадий Иванович, срочно ордер на обыск!

– Уже занимаемся.

– Пенсионера под наблюдение!

– Ищем.

– Действуйте! – приказал Колпашников, а сам погрузился в размышления.

…Служил на базе хранения некондиционных боеприпасов и, возможно, был причастен к ее утилизации. Вот откуда у него могут быть первичные навыки и тяга к минно-подрывному делу. Некондиция, подлежавшая уничтожению… Некондиция, инвалидность и знание радиоэлектроники – неужели все это могло дать столь взрывоопасную смесь?

Но все эти рассуждения имели смысл только в том случае, если Рыбкин был действительно тем человеком, или скорее зверем, на которого отдел полковника Колпашникова уже не первый месяц вел настоящую охоту.

Ордер на обыск в квартире Рыбкина Александра Александровича был получен оперативно. А вот чтобы вскрыть дверь, пришлось повозиться. Наконец следственная бригада отдела по борьбе с терроризмом вошла в пахнущее оловом и канифолью помещение.

В комнатах царил беспорядок, на двух столах, состыкованных друг с другом, стояли несколько старых радиоприемников, вперемешку лежали многочисленные радиодетали, транзисторы, резисторы, диоды и прочее. Трунцев не помнил всех этих названий, но знал, что они должны называться как-то так. В отдельно стоящей коробке находилось несколько небольших электронных плат, а на стоявших вдоль стены книжных полках располагались многочисленные ряды книг. Лежавший на них толстый слой пыли не оставлял сомнений – в руки их не брали годами. Но не все они являли собой такое печальное зрелище – среди книжных полок выделялась одна, книги с которой читались с завидной регулярностью. Пыли на них не было вовсе. Это была полка, где стояли книги, брошюры с краткими пометками «Для служебного пользования», а также тома, авторами которых значились великие полководцы далекого и близкого прошлого. О трепетном отношении к ним хозяина квартиры говорило и то, что на стенах висели написанные от руки плакаты с мудрыми изречениями полководцев. Прочитав одно из них, гласившее: «ВОЙНА – ЭТО ПУТЬ ОБМАНА», Трунцев вновь перевел взгляд на заваленный хламьем стол, нахмурился, подозвал к себе одного из специалистов по радиотехнике и указал на коробку, заваленную какими-то платами. Тот взглянул и сразу же утвердительно кивнул.

– Вот ведь оно как! – озадаченно пробормотал подполковник, после чего вытащил из кармана телефон и нажал кнопку вызова.

– Слушаю, – отозвались на том конце «провода».

– Это он, – коротко сообщил Трунцев.

– Брать только живым! – категорично потребовал нисколько не удивившийся такому известию полковник Колпашников.

– Есть! – ответил Трунцев, но собеседник уже отключился.

Впрочем, ничего нового от начальства не поступило. Еще только готовясь к обыску, подполковник отдал команду по захвату гражданина Рыбкина, и непременно целым и невредимым. Сейчас эта стадия операции должна была подходить к завершению, единственное, что препятствовало этому, – вечно слонявшийся по двору инвалид в этот день как сквозь землю провалился.

«Ничего, – подумалось Трунцеву, – никуда он теперь не денется! Это вопрос времени. С такими-то приметами…» И успокоенный этими мыслями подполковник, пока криминалисты осматривали первую комнату, перешел в другую, смежную. Это скорее была даже не комната, а небольшой чуланчик, в котором стоял стул и небольшой стол, на котором громоздился допотопный компьютер, тем не менее, с уходившим от него в стену проводом интернет-подключения.

– А инвалид-то наш с прогрессивными взглядами оказался! – зло прошипел Трунцев, потянувшись к кнопке включения.

Компьютер пискнул, зашуршал жестким диском, экран мигнул и начал разгораться многочисленными значками, мелькнула заставка, экран расцвел зеленью сосен. На рабочем столе высветилось несколько ярлычков. Четыре из них сразу же заинтересовали стоявшего перед экраном подполковника. Под первым значилось «Поваренная книга антихриста», под вторым – «Наставление по минно-подрывному делу», под третьим – «Мины и средства взрывания ин. армий», и под четвертым стояло всего три буквы – СВУ. «Самодельные взрывные устройства», – расшифровал Трунцев. Успел еще подумать, что если «Поваренную книгу…» Рыбкин мог скачать из Интернета, то где он взял остальное? Размышляя, он начал внимательно разглядывать лежащие на столе предметы, но тут экран снова моргнул, елочная заставка сменилась зловеще расплывающимся багровым фоном, на котором всплыла мигающая черная надпись: «Прочитал?» – и тут же другая: «Ты куда вломился, придурок?» – и следом поток сменяющихся цифр: пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

На цифре тринадцать Трунцев побежал вон из комнаты.

– Все прочь из дома, живо, прочь! – прокричал он.

Кто-то из приехавших с ним людей даже успел понять смысл происходящего и ломанулся к выходу, но поток цифр прервался на одиннадцати, в этом как раз и состояла шутка забавлявшегося жизнями выродка. Мир рухнул – одновременно в нескольких местах помещения оглушительно грохнуло, взрывные волны пошли навстречу друг другу, сметая, кроша предметы, выбивая простенки. Рамы вылетели вместе со стеклами, входная дверь улетела в лестничный пролет; в следующую секунду порушенные стены квартиры не выдержали, и потолок рухнул. Предсмертный стон вырвался из раздавленной груди оперативника, пронзительно завизжала женщина, жившая в квартире этажом выше…

…Словно гром прогремел звук взрыва. Вылезший из автобуса и уже было направившийся к своему дому Рыбкин резко остановился и, повернувшись, зашагал в обратную сторону. Что бы там сейчас ни произошло, возвращаться было нельзя, это он знал точно. Нежелательное случилось. И теперь практически не имело значения, произошел взрыв случайно, влез ли в квартиру вор или пришли с обыском. Третий вариант был хуже всего, именно он заставлял крепко задуматься и спешно уносить ноги.

«Но если это был обыск, – лихорадочно рассуждал Сан Саныч, – где я мог проколоться? Неужели с подарком?»

Но в это не очень верилось, он ведь так хорошо все рассчитал! Взрыв положенной в пакет многокилограммовой массы тротила, усиленный отрезками гвоздей-соток, должен был издырявить и разнести весь вагон. Хронометр взрыва Рыбкин установил так, что взрыву следовало произойти спустя сорок минут после времени отправления поезда со станции. Так что в момент срабатывания собранного Сан Санычем механизма состав гарантированно находился в пути. Осечки случиться не могло, ведь помимо основного контура имелся еще и запасной, установленный на всякий случай. Но если непредвиденное случилось? Если взрыва не произошло? Если все же осечка? Возможно, так и есть, ведь сообщений о теракте в поезде не было. Дурак, в тот момент он посчитал, что власть сознательно скрыла эту информацию от прессы. Теперь же все начинало выглядеть по-другому… Но если это так, тогда почему к нему пришли так поздно? Следили? Невозможно, он бы заметил. К тому же разве ему позволили бы совершать то, что он совершал все эти месяцы? Тогда что? Взрыва не произошло, а проклятый мальчишка забыл про подарок? И теперь, наконец, вспомнив… Сан Саныч вслух нецензурно выругался, и у него невольно вырвалось:

– Зря я это затеял! – Это про решение устранить Юдина.

Но, с другой стороны, как иначе? Сосунок стал слишком настойчив в своих «афганских» вопросах. Ишь, на войну он собрался, и ему требовался «настоящий боевой опыт»… К тому же он, в конце концов, мог бы хватиться и компьютерных дискет с записями по минно-подрывному делу, еще в самом начале знакомства вытащенных Сан Санычем из юдинской офицерской сумки. Недаром Рыбкин так настойчиво советовал Алексею завести девушку. Сторонняя «мадмуазель» – лучший вариант спихнуть любую пропажу… Но фокус не удался. Теперь приходилось расхлебывать самим заваренную кашу. Одно хорошо – деньги у Рыбкина теперь были, загранпаспорт на чужое имя тоже. К тому же в таких случаях Хачик обещал свою помощь. Но сейчас следовало быстро бежать из города и лишь потом позвонить Хачику. О деньгах Сан Саныч не думал, деньги с карточки он снимет и позже.

Ему повезло. Едва он начал подходить к следующей остановке, как к ней, плавно притормозив, подъехала 14-я маршрутка, идущая в пригородный поселок «Лесное». Ни секунды не раздумывая, Рыбкин решительно отодвинул дверцу и вошел внутрь. Свободных мест в маршрутке оказалось много. Забившись в угол, Сан Саныч опустил голову и притворился спящим.

За две остановки до конечной он вылез, углубившись в оказавшийся близ остановки парк, сел на скамью и, достав телефон, набрал нужный номер.

– Алло, я слушаю! – отозвался хорошо знакомый голос.

– Здравствуй, Хачик.

– По какому поводу беспокоишь? – нельзя сказать, что собеседник оказался приветлив.

– Проблемы, проблемы… – пробормотал Сан Саныч, внутренне посмеиваясь – за неприветливостью Хачика сквозил страх. Тот уже понял, что что-то пошло не так, и обеспокоился. А как же иначе? Звонок в неурочное время сразу вызывал вопросы. – Сплошные проблемы, друг! Жена пришла домой, – пауза, чтобы дать возможность собеседнику оценить значение этой фразы, заранее оговоренной как «чье-то несанкционированное проникновение в квартиру Рыбкина», – сразу скандал, в квартире бардак, – теперь уже без паузы; въехавший в ситуацию собеседник должен был понять, что произошел взрыв. – Возвращаться к ней мне нельзя. – Последняя фраза – требование помощи. И короткое молчание собеседника, переваривающего внезапно свалившуюся на голову информацию. С одной стороны, все было так неожиданно, с другой – когда-никогда подобное могло случиться, и они к этому были готовы.

– Ты где? – Хачик быстро взял себя в руки.

– В парке, в «Лесном», – отозвался Сан Саныч.

– Хорошо, жди. За тобой приедет друг. А ты пока почитай газету. – Последняя фраза означала: никуда не высовывайся.

– Я почитаю, – заверил Сан Саныч и, не удержавшись, задал вопрос: – Когда приедет наш друг?

– Скоро, – заверил Хачик и отключился.

Сан Саныч остался ждать, а Хачик позвонил «другу».

– Приезжай, срочно! – не размениваясь на приветствия, скомандовал он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку отключения.

Место, куда должен был подъехать «друг», находилось в двух минутах ходьбы от здания, в котором работал Хачик, но пока он открывал и закрывал сейф, доставая из него зонтик (за окном накрапывал дождь), пока, не спеша выйдя из кабинета, отдавал кое-какие указания подчиненным, пока… В общем, в указанном месте он появился тогда, когда такси с вызванным «другом» там уже стояло. Распахнув дверцу, Хачик по-хозяйски уселся на заднее сиденье и махнул рукой – «трогаем». Сидевший на водительском месте «друг», он же Алик Садулаев, бывший именно тем человеком, что подвозил до площади покойную Макку, включил скорость и покатил по улицам города. Проехав пару перекрестков, он свернул на боковую улицу и, найдя удобное для парковки место, остановил машину.

– Едешь в «Лесное», – Хачик начал инструктаж без лишних церемоний, – где там у них парк, знаешь? – Не видя, что собеседник кивнул, добавил: – Спросишь. В парке найдешь пожилого мужчину-инвалида; возможно, будет читать газету. Подойдешь, скажешь «от Хачика». Доставишь его по указанному здесь адресу, – говоривший протянул бумажку с написанным от руки адресом.

– Ничего себе! – прочитав написанное, Алик даже присвистнул. – Это аж куда гнать-то?

– Куда надо! – отрезал Хачик. – И срочно!

– Может, нам проще убрать старика с дороги насовсем? – задал вопрос своему куратору Алик, при этом жест его рук не оставлял сомнений в предполагаемых намерениях.

– Нет, он слишком ценный специалист. – Куратор, или, по-другому, Хачик, потрогал стоявшую на панели игрушку. – Через три дня вывезешь его в Москву. Адрес Станислава ты знаешь, – Хачик назвал фамилию давно работавшего на них стилиста. – Пусть займется его имиджем, да так, чтобы ни одна собака не опознала! Документы… хотя это уже я сам.

– Что-то еще нужно? – задав вопрос, Алик невольно почесал давний шрам, белесо тянувшийся по его темному от пробивающейся щетины подбородку.

– Все, что тебе следует знать, я уже сказал, остальное сообщу позже. Когда придет время. А сейчас поспеши. Ориентировка на старика уже получена, если замешкаешься – у нас могут быть проблемы. И помни, за него ты отвечаешь лично. Головой!

Алик понимающе кивнул, а Куратор небрежно кинул на приборную панель, словно расплачиваясь, две зеленых сотенных, распахнул дверцу и, не прощаясь, выбрался под свежие порывы сентябрьского ветра.