Глава 10
Объявление из прошлого
После гибели оперативной группы и исчезновения гражданина Рыбкина следствию пришлось начинать все с начала. Полковник Колпашников ввиду смерти подполковника Трунцева взял ведение этого дела полностью в свои руки. Найти и покарать убийц своих сотрудников стало делом его чести. Сегодня он в который раз перечитывал кратко подытоженные данные на основного фигуранта:
– Рыбкин Александр Александрович… 1961 года рождения… – Полковник долго всматривался в напечатанный текст, но ничего, способного дать хоть какую-то зацепку, в этом коротком досье не было.
«…Разве что в показаниях сестры подозреваемого… – подполковник задумался. – Год назад Рыбкин перестал пускать к себе в квартиру… Год назад… Возможно, именно тогда инвалид и начал заниматься террористической деятельностью. Так что же случилось год назад? Что?»
Полковник снял телефонную трубку.
– Сергей Палыч, – обратился он к ответившему майору Романову, временно исполнявшему обязанности погибшего подполковника Трунцева.
– Слушаю, товарищ полковник!
– Свяжись с нашим отделом по…ской области… хотя нет, лучше езжай сам. Обойдите все областные библиотеки, типографии и разыщите все местные газеты с объявлениями за первые два квартала прошлого года.
– Что в них искать? – позволил себе перебить начальника слишком нетерпеливый Романов.
– Все объявления, так или иначе связанные с родом деятельности Рыбкина на заводе радиоприборов, или же объявления, данные им самим. Понял?
– А они есть? – вместо ответа снова спросил Романов.
– Знал бы, не сидел в кабинете, а ехал на задержание, – ответил Колпашников и подумал: «Молодой, горячий», – имея в виду своего нового, хотя пока еще официально не назначенного, а потому временного заместителя.
За окном шел дождь. Первые числа октября выдались дождливыми, но на редкость теплыми. Полковник встал из-за стола, подошел к окну, отдернул штору и уставился в сгущающуюся молочную серость. Сейчас ему очень не хватало погибшего подполковника Трунцева.
А майор Романов тем временем приступил к выполнению приказа. В конце концов, задание начальника отдела, пусть и не так скоро, как хотелось бы, но было выполнено: в одной из газет полуторагодичной давности в колонке объявлений значился телефон гражданина Рыбкина. И вот что оно (это объявление) гласило:
«Опытный взрывотехник без излишних моральных устоев возьмется за любую высокооплачиваемую работу по специальности (снос ветхих зданий, уничтожение речных заторов). Работы производятся дистанционно». Слова «любую» и «высокооплачиваемую» были выделены курсивом.
Полковник Колпашников трижды прочитал это объявление, прежде чем поднял взгляд на стоявшего перед ним Романова.
– Судя по тексту написанного объявления, уже тогда Рыбкин рассчитывал не на подрыв ветхих строений. А на нечто другое…
– Как раз незадолго до этого он подключил Интернет.
– И, видимо, скачал из него некоторые дополнительные сведения о минно-подрывном деле, – продолжил мысль подчиненного Колпашников.
– Теперь мы знаем, что Рыбкин сознательно искал выход на террористов, – заключил Романов, но взглянувший на него полковник скептически хмыкнул.
– Вот только что нам это дает? – Колпашников побарабанил пальцами по столу, и тут же резко: – Кто и как вышел на это объявление? И второй вопрос: каким образом данное сообщение прошло мимо нашей службы?
– Если подумать, то, возможно, тому виной фраза, заключенная в скобках? – высказал свое предположение вновь назначенный заместитель (приказ о назначении был наконец-то подписан).
– Если подумать… вот ты и подумай, кто в нашей службе по…ской области мог решить, что сообщение о предполагаемых подрывных работах не стоит «нашего» внимания…
– Я понял, – намек был слишком прозрачен, чтобы не увидеть его подтекста. Но в то, что в собственных рядах антитеррорцев завелась «крыса», желания верить не было. Тем не менее в тот же день майор Романов на служебном автомобиле вновь убыл в соседнюю область. И вскоре уже имел беседу с начальником местного отделения по борьбе с терроризмом подполковником Коровяковским.
– …А собственно анализом печатных изданий в отделе занимался непосредственно майор Хачихин Игорь Кириллович. Человек с безупречной репутацией. Едва ли он мог что-то пропустить! – почесывая карандашом левое ухо, заверил приехавшего сразу вставший на защиту своего подчиненного Коровяковский.
– А вот это? – Романов протянул подполковнику уже изрядно помятую газету с объявлением.
– Ну, не знаю, – вполне добродушно процедил подполковник. – Может, оно на тот момент не заслуживало внимания? – понимая, что ступает по шаткой лестнице, предположил он.
– Возможно, и так, – вроде бы согласился Романов, но тут же спросил: – А не мог Игорь Кириллович использовать это объявление в каких-то своих житейских целях?
– Что вы, это исключено! – замахал руками ошарашенный таким предположением подполковник. – Игорь Кириллович – безупречной души человек, бессребреник, трижды ездил в Чечню, много раз рисковал жизнью.
– А где он сейчас?
– Где? – удивленно переспросил Коровяковский. – В отпуске. Позавчера написал рапорт и вчера убыл.
«Позавчера я прибыл и начал наводить справки относительно объявлений, – машинально отметил майор. – Совпадение или…»
– И где он его будет проводить? – чувствуя, что напал на след, спросил Романов.
– Точно не помню, но, по-моему, где-то в Новосибирской области. Он там какое-то время жил, работал.
– Хорошо, спасибо, – поняв, что большего он от своего коллеги не добьется, поблагодарил Романов.
Кажется, на этот раз на кончике брошенной им веревки что-то появилось. Вот только объявлять Хачихина во всероссийский розыск серьезных оснований у него не было…
Когда Алексею – тогда он еще только-только собирался убыть из «мирной Чечни» – впервые рассказали о подлинном лице Сан Саныча, он не поверил. Посчитал дурацкой шуткой. Выдумкой параноидальных идиотов. Даже разрушенный дом и жертвы он относил на что угодно – на газ, на стечение обстоятельств, в конце концов, на космических пришельцев. Поверить в то, что тихий дядя Саня являлся разработчиком антипомехового устройства и почти напрямую противостоял ему, Алешке, было невозможно. Но когда сразу по приезде из командировки, не дав, так сказать, обмыть с ног пыль дорог, Алексея пригласили в отдел по борьбе с терроризмом и дополнили уже известное ему новыми фактами, сопротивляться очевидному стало невозможно. Даже поначалу возникшее ощущение подставы в итоге так и не оформилось в четкую мысль…
В кабинете на втором этаже здания, обнесенного черной, состоящей из острых пик, изгородью, Юдина встретил уже знакомый ему по Чечне следователь майор Романов.
– Капитан Юдин? – Будто и не он, а кто-то другой вызывал к себе Юдина Алексея Алексеевича, офицера спецназа, только что прибывшего из специальной командировки.
– Собственной персоной, – ответил Алексей, пожимая руку вышедшему из-за стола ему навстречу Романову.
– Присаживайся! – Майор повел рукой по комнате, показывая на ряд мягких кресел.
– Спасибо. – Юдин, воспользовавшись приглашением, плюхнулся в наиболее ему понравившееся кресло.
– Чаю предлагать не стану, вряд ли ты жаждешь заниматься здесь чаепитием. Я думаю, догадываешься, по какому поводу мы тебя вызывали?
– Приблизительно, – неуверенно сказал Алексей и тут же задал мучивший его вопрос: – А вы уверены, что он действительно виновен в том, в чем его обвиняют?
– Да, – твердо заявил Романов. – Имеются неоспоримые доказательства его участия в террористической группе, более года действовавшей на территории этой и смежных областей. А квартира Рыбкина представляла собой лабораторию по производству средств дистанционного управления подрывом. Кстати, она оказалась заминирована, и при попытке произвести обыск погибло пятеро наших ребят и двое гражданских. Но мы вызвали тебя не для того, чтобы допросить на возможную причастность к данной организации…
При этих словах сердце Алексея екнуло. Он не мог и предположить, что его могут заподозрить в подобном. А Романов продолжал:
– Как тебе, наверное, известно, Рыбкину удалось скрыться, его сообщники временно затаились. Нам нужна любая, даже самая незначительная информация, способная указать на возможное направление его бегства. Я знаю, в последнее время ты довольно тесно с ним общался. Может, он говорил что-то о своих планах? О друзьях, родственниках?
Алексей задумался и вдруг понял, что он ничего, абсолютно ничего не знает о своем соседе по лестничной площадке.
– Он почти ни с кем не общался… Может, кто из афганских друзей?
– Афганских друзей? – сделал вид, что удивился, Романов. – Я в курсе, что многие считали его бывшим воином-интернационалистом и приписывали его увечье именно участию в этой войне. Но дело в том, что Рыбкин Александр Александрович в Афгане никогда не был.
– ??? – Вопрос можно было не задавать, слишком явным оказалось написанное на лице Юдина удивление.
– Вот так-то. А травму он получил, попав в пьяном виде под автомобиль при переходе улицы, – подробности этого происшествия Романов рассказывать не стал. – У тебя есть какие-то предположения, куда он мог податься? Где мог спрятаться?
Алексей подумал и отрицательно покачал головой. Он действительно этого не знал. С ужасом капитан вдруг понял, что по большому счету о своем соседе ему ничего не известно.
Следующие полчаса они вдвоем со следователем (Юдин вспоминал, а Романов задавал наводящие вопросы) пытались поднять из памяти Алексея хоть какую-то зацепку, но тщетно. Ни одной мысли, указывающей на возможный след, так и не появилось. Расстроены результатами оказались оба. Выйдя из кабинета и понуро бредя по улице, Юдин рассуждал о том, каким он был идиотом. Как он, офицер-разведчик, который должен быть по своей сути и неплохим психологом, не догадался об истинной сущности Рыбкина раньше?
«Этот злобный, все ненавидящий взгляд и этот хриплый, противный голос… С первого же момента видно, что такой голос, такой взгляд могут принадлежать только законченному негодяю, – решал Алексей и тут же с усмешкой отметал эти почти детские рассуждения как сущую чепуху. – Ну, какой взгляд? Ну, какой голос? Взгляд обычного битого жизнью человека. А голос? А какой должен быть голос у изломанного калеки? Конечно, калека может быть и великим тенором, но почему-то с покалеченным сгорбленным человеком чаще всего ассоциируется именно такой голос – дребезжащий и с хрипотцой».
С допроса Юдин возвращался в часть. Квартира, где он жил раньше, оказалась наполовину разрушена. Некоторые вещи, все еще остававшиеся там, растащены местными «мародерами». Не спеша подыскивать себе новое жилье, Алексей временно поселился в комнате уже успевшего умотать в отпуск Шухова. А вот сам он пока задерживался – надо было уладить кое-какие дела; к тому же он, оплатив путевку на одну из рыболовных баз Астраханской области, в спешном порядке собирал, покупал необходимые снасти. Так что следующие несколько дней побегать ему пришлось немало.
И вот все хлопоты наконец-то остались позади – путевка в райскую рыболовную идиллию лежала в кармане, билеты приобретены, вещи уложены. Алексей вышел из дверей КПП, сел в поджидавшее его такси и вольготно откинулся на спинку сиденья. Опоздать на вокзал он не опасался. До прибытия поезда «Москва – Астрахань» оставалось еще изрядно времени. Таксист, к удивлению Юдина, развернулся в противоположную от нужного направления сторону и покатил к выезду из города. Капитан хотел было запротестовать, но, мысленно представив себе план областного центра, вдруг понял – этот, казалось бы, уводящий от цели путь был значительно короче. Так и вышло. Миновав два перекрестка, они повернули направо и выскочили на центральную улицу. И вот тут счастье им изменило, или это вмешался вездесущий закон подлости? Летевший на огромной скорости джип, словно его водитель не видел горевшего на пути красного сигнала светофора, вынесся на перекресток, подставляя свой бок под удар ехавшего на зеленый такси.
– Чтоб тебя! – взревел таксист, изо всех сил выжимая тормоз и выкручивая руль в попытке уйти от, казалось, неизбежного столкновения.
Алексея бросило на лобовое стекло, затем мотнуло в сторону на дверь. Визг тормозов слился с собственными проклятиями. В каком-то метре мелькнула черная боковина джипа, и каким-то чудом столкновения не случилось. Вот только машину таксиста продолжало нести в сторону.
– Чтоб тебя! – вновь выругался таксист, с трудом выравнивая машину и на малой скорости направляя ее к обочине. Наконец автомобиль остановился; водитель выскочил из кабины и бросился к ее передку. Слегка раздосадованный происшедшим Юдин вышел следом. Переднее колесо, не выдержав резкого поворота и торможения, лопнуло. Алексей взглянул на часы и занервничал. Времени до отхода поезда оставалось не так много.
– Надолго? – спросил он у сокрушенно качавшего головой таксиста.
– А-а, – безнадежно махнул рукой тот. – Запаски нет.
После этих слов Юдин понял, что приплыл.
– Вот невезуха! – выругался он и, не говоря ни слова, вытащил из салона свой баул с вещами и, отойдя чуть в сторону, начал голосовать проезжающим мимо машинам. Однако закон подлости в этот день был в действии – никто даже не притормозил. Продолжая голосовать, капитан зашагал к автобусной остановке. Но и автобусов в это позднее время видно не было. Когда Алексей взглянул на часы в очередной раз, до отправления поезда оставалось десять минут.
– Абзац! – выдавил он вслух, и в этот момент около остановки скрипнули тормоза останавливающейся машины.
– Эй, вояка, – из приоткрывшегося окна выглянула знакомая рожа, – куда едем?
– Уже никуда, – безнадежно махнул рукой Юдин, с трудом угадывая в спросившем майора Романова, – уже опоздал.
– На поезд? – продолжал допытываться майор.
– Угу, – подтвердил совсем загрустивший Лешка, – отправление через семь минут.
– Садись, быстро! – скомандовал Романов, и Лешка повиновался.
– Не успеем, – только и сказал он, когда машина рванула с места. Рука же не обратившего на это высказывание никакого внимания Романова высунулась, и на крыше появилось всем известное синее ведерко. Тут же замигал синий свет и заревела сирена.
…Лешка не успел толком поблагодарить доставивших его людей, только махнул рукой на прощание и бегом бросился на перрон. Времени, чтобы найти свой вагон, не было. Сунув билет пухленькой проводнице, он влетел в первый попавшийся вагон и только тогда перевел дух. Поезд тронулся.
– Простите, это какой вагон? – спросил он у закрывающей дверь все той же пухленькой черноволосой проводницы.
– Третий, – ответила она и, махнув рукой в направлении движения, пояснила: – Вам туда.
– Спасибо! – поблагодарил Лешка и начал продираться сквозь расставленные в проходе вещи.
Вагон, в который он вошел, был плацкартный, народа в нем ехало много, и большинство загруженные многочисленными сумками и баулами. Наконец он добрался до одного из купейных вагонов, прицепленных к этому поезду. Следующий вагон должен был быть его – Лешкин. Он уже представил, как бухнется на свое законное место и все его треволнения окончательно уйдут в прошлое, как вдруг дверь одного из купе приоткрылась.
– Дядя Саня? – вопль удивления вырвался из уст Алексея.
Бывшего соседа по лестничной клетке было не узнать – солидный костюм, галстук, золотые кольца, длинные ухоженные волосы, но, тем не менее, это был он. Это он, Сан Саныч, попытался захлопнуть дверь, но Лешка почти машинально подставил ногу. Сан Саныч отпрянул, Алексей, не выпуская из рук рюкзака, вошел в купе.
– Как же так, дядь Сань? – В голосе Юдина крылась непомерная обида.
– Леша, Леша, ну почему ты не сдох в Чечне? – с искренним сожалением заметил Рыбкин.
Он неожиданно выкинул вперед руку, в которой блеснул нож, но Алексей лишь чуть отступил в сторону, подставляя под удар загруженный под завязку рюкзак, и в следующее мгновение сбросил его со своего плеча. Вонзившееся в ткань лезвие застряло и потянулось вслед за падающим рюкзаком. Не сумевший выдернуть свое оружие, Рыбкин потерял равновесие и полетел следом. Юдин, не раздумывая, долбанул кулаком сверху и, без всяких церемоний заломив здоровую руку террориста за спину, начал разворачиваться к двери.
– Что здесь происходит? – в дверях купе показался мужчина лет сорока, солидной внешности преуспевающего бизнесмена.
– Вызовите полицию! – потребовал Алексей, не объясняя причины произошедшего.
– Да, да, конечно же, конечно! – излишне засуетился пожаловавший в купе гражданин, но вместо того, чтобы бежать к проводнику, он начал рыться в карманах висевшего здесь же в купе пальто. Лешка сообразил, что что-то не так, но было поздно: в его бок уткнулся пистолетный ствол.
– Отпусти! – прошипел бизнесмен, и капитан понял, что лоханулся. Впрочем, ничего в этом удивительного не было, труднее всего увидеть врага в обычном, казалось бы, мирном, человеке. – Отпусти! – вдавливая пистолет сильнее и сильнее, второй раз прошипел бизнесмен.
Алексей, заскрежетав зубами от злости, выпустил руку Рыбкина и выпрямился. Дверь купе захлопнулась.
– Не стреляй! – предостерегающе поднял руку Сан Саныч, и в Лешке шевельнулась мысль, что каким бы гадом тот ни был, все же в нем осталась крупица чего-то человеческого, ведь столько вечеров они провели вместе, сидя за одним столом. А что с ножом кинулся, так это от неожиданности, ведь не мог же он его, Лешку, вот так запросто взять и убить?
«Свяжут и уйдут», – решил Лешка и в очередной раз ошибся.
– Не стреляй, Хачик, – во второй раз сказал Рыбкин. – Шумно, а у меня тут ножичек. Мы по-тихому, – пояснив свою мысль, он нагнулся, а Алексей понял, что другого шанса у него уже не будет.
Разворот в сторону, смещая ствол пистолета относительно плоскости тела и… В этот момент прозвучал выстрел, бок обожгло пламенем. Не останавливаясь, Юдин перехватил кисть бизнесмена, отводя ее в сторону, одновременно пнул нападавшего в пах, пользуясь оружием как рычагом, согнул кисть, вывернул руку и, завладев оружием, пихнул бизнесмена на его подельника.
– В угол, сволочи, живо! – и без всякого предупреждения прострелил бизнесмену голень.
– Что у вас тут… – вбежавшая в купе темноволосая проводница всплеснула руками. – О господи!
После чего она попыталась ретироваться, но Алексей выбросил вперед руку, ухватил за фирменную курточку и рывком усадил девушку на свой валяющийся на полу рюкзак.
– Нет, нет! – запричитала проводница и закрыла лицо руками, будто это могло спасти ее от пистолетной пули.
– Послушайте… – превозмогая боль, разливающуюся по раненому боку, стал объяснять Юдин. – Я – капитан спецназа ГРУ, это – террористы. Вы должны остановить поезд и вызвать полицию. Вы понимаете меня? – допытывался он, машинально отмечая, что сидевшая на его рюкзаке перепуганная девушка по-настоящему красива.
– Да, да, – поспешно закивала проводница, которой не терпелось побыстрее покинуть столь страшное место. – Остановить поезд и вызвать полицию.
– Полицию? – со стороны коридора раздался голос с заметным южным акцентом. – Мы уже здесь. Что случилось?
К дверям купе подошел темноволосый житель Кавказа в полицейской форме с капитанскими погонами на плечах.
– Вот, террористов поймали… – промямлила проводница, в то время как Алексей разглядывал столь быстро явившегося стража порядка. Было в нем что-то не то, что-то отличавшее его от обычных блюстителей порядка и… Юдин вздрогнул. Как же так? У него – неизвестно кого – в руках ствол, а полиционер даже не попытался вытащить свой собственный. Что, сразу поверил в его и сказанные проводницей слова? Да и не мог он слышать всех слов. Тогда что? Он знает, кто есть кто? Но откуда? А что, если он – один из них?
– Это – террористы! – Юдин кивнул в сторону замершей в неподвижности пары. Теперь сомнений стало еще больше: Рыбкин и его подельник совершенно определенно чего-то ждали. Бизнесмен, до того все время скуливший от боли, сжал зубы и сидел совершенно молча. – Свяжите их чем-нибудь!
– Сейчас! – Сотрудник полиции вытащил из кобуры пистолет, снял его с предохранителя, направил в сторону тех двоих. – Ты, – он ткнул пистолетом в сторону Рыбкина, – разорви простыню и свяжи ему руки!
Рыбкин согласно кивнул, а Алексей застыл в ожидании продолжения, окончательной уверенности в своих выводах относительно капитана полиции у него не было. Но постепенно, при виде того, как Сан Саныч «вяжет» руки бизнесмену, эта уверенность крепла. Полицейский, почесывая тянувшийся по подбородку белесый шрам, будто и не замечал, что ткань ложится неплотно, узлы если и вяжутся, то не затягиваются. Но даже это Рыбкин делал медленно, так медленно, будто и он, и тот, второй, оба чего-то ждали.
«Может, в вагоне есть кто-то еще?» – подумал Юдин и тут же усомнился в своем предположении. Если бы кто-то здесь был, он бы не стал ждать так долго, значит, они ждут чего-то еще… Бок заныл новой болью, и Алексей невольно поморщился. Рыбкин бросил взгляд на расплывающееся на белом свитере капитана Юдина красное пятно и усмехнулся.
«Точно! – спохватился Алексей. – Странно, что такая простая мысль не пришла в голову сразу. Они ждут, когда я обессилю от боли и потери крови. Если это так… надо поторопить события».
И, решившись спровоцировать своего противника, он начал заваливаться на бок. В тот же момент пистолет полицейского повернулся в его сторону. Капитан ГРУ ускорил падение и дважды выстрелил. Роняя оружие, лжемент повалился на завизжавшую от страха проводницу. Та вскочила и, прижав руки к груди, привалилась к купейной стенке. Лицо ее стало совершенно бледным, а вытаращенные глаза казались огромными и… прекрасными.
– Он с ними, – Алексей кивнул в сторону бандитов.
– Я поняла, – вставая на ноги, девушка дрожала всем телом. – Я его не знаю, он не с нашего поезда.
– Девушка. – Юдин полез в карман свитера, вытащил оттуда и подал проводнице свое удостоверение личности. – Пожалуйста, выслушайте меня: остановите поезд, вызовите полицию и объясните им все. Скажите, что я никому не открою двери, кроме майора Романова из антитеррористического центра. Если попытаются взломать – буду стрелять. Хорошо?
Проводница, постепенно приходя в себя, несколько раз поспешно кивнула.
– Запомните: майора Романова из…
– Из антитеррористического центра, – проводница, несмотря на весь ее страх, оказалась на редкость памятливая. – Я поняла.
– Не подпускайте никого к купе, хорошо?
– Я все сделаю! – послышалось в ответ, и Алексей удовлетворенно кивнул.
– Ступайте! – скомандовал он, и девушка выскочила из купе, а Юдин поднялся, задвинул дверь и откинул защелку. После чего сел и направил оружие на приунывших бандитов.
– Если почувствую, что начинаю терять сознание, – пристрелю обоих! – вслух вынес свое решение Алексей и принялся ждать.
Время двигалось вперед черепашьим шагом, порой начинало казаться, что прошла вечность.
– Дядь Сань, – Лешка так до конца и не смог принять предательства своего бывшего друга. – Ну зачем? Почему так?
– Почему? – прохрипел Рыбкин. – Да потому что я… – Голос Сан Саныча сорвался. – Когда я мыкался по жизни, когда жрал один хлеб, и то не всегда, где они все были?
– Кто они? – не понял Лешка. – Мирные люди?
– Они не мирные, они равнодушные; им все равно, что вор, который ездит на новеньком «Мерседесе», что я – инвалид войны, догрызающий последнюю корку…
– Кончай! – поморщившись, махнул рукой бизнесмен. – Разве ты не видишь, что он тебе не верит? Что, – обратился он к Юдину, – знаешь ведь, что ни в каком Афгане он не был? Знаешь ведь, да?
– Хачик, я тебя попросил бы… – начал было Рыбкин, но, взглянув в лицо Алексею, умолк.
– Знаешь? – повторил свой вопрос тот, кого называли Хачиком.
– Знаю, – Юдин не стал отрицать очевидного. – Но тогда тем более почему?
– Деньги, – устало сознался Хачик и, отмахнувшись от запротестовавшего было Сан Саныча, продолжил свою мысль: – Деньги! Они сегодня двигают всем. Что мне или тем более ему окружающее нас общество? Оно, так или иначе, двигается к своему концу, к хаосу. Жить, доживать свою жизнь, нищенствуя? Ты хоть знаешь, какая у тебя будет пенсия? Знаешь! Ты будешь такой же нищий, как он, – указующий перст в сторону задумчиво шевелящего губами Рыбкина. – Впрочем, у тебя есть альтернатива…
– Отпустить вас, – усмехнулся Алексей, – и получить большую кучу денег?
– Если ты боишься, что тебя заподозрят… – быстро-быстро начал говорить Хачик, решив, что сидевший перед ними офицер колеблется, – мы сделаем все так, что на тебя ни в коем случае не подумают… Даже наградят! Уж я-то знаю, как сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил…
– Крыса! – усмешка Алексея стала еще шире.
– Что? – не понял и на мгновение приостановил свое красноречие уже было начавший рассчитывать на успех Хачик.
– Ты – крыса. – Юдину было больно смеяться, но довольный смешок все же вырвался из его груди. Он вспомнил, что в порыве откровенности сообщил ему Романов в конце так и закончившейся ничем беседы: «Алексей, постарайся все-таки что-нибудь вспомнить. Пойми, для нас это очень важно. Мы предполагаем, что у нас в системе завелся предатель и идет утечка информации…»
– Крыса? – не сообразив, что это может означать, пробормотал растерявшийся Хачик. Действительно, трудно примеривать что-то мерзостное на свою припудренную показным лоском шкурку.
– Заткнись! – не стал ничего объяснять Юдин. – Заткнись и сиди молча! Иначе я прострелю тебе бедро. Но я ранен, моя рука дрожит, я могу промахнуться и попасть в пах.
Хачик, и без того страдавший от боли в вывихнутой руке, сглотнул подкативший к горлу комок и, поняв, что сидевший напротив армейский капитан вовсе не шутит, закрыл глаза. Поезд начал притормаживать, надежды на освобождение у захваченных бандитов становилось все меньше. А успокоивший слишком разговорчивого «бизнесмена» Алексей погрузился в свои мысли.
«Странно, три выстрела – и никто из соседних купе даже не высунулся узнать, что случилось. Крепко спят и не слышат? Боятся или всем безразлично?» – внезапно подумалось ему, и тут по коридору загремели чьи-то ботинки.
– Открой, вояка! – послышался за дверью знакомый голос майора Романова.
Юдин встал, отпихнул в сторону труп мнимого милиционера, повел стволом в сторону притихших террористов и красными от крови пальцами опустил защелку купейной двери, которая тут же заскользила в сторону.
– Как ты? В норме? – в первую очередь уточнил Романов у пошатывающегося Алексея. Увидев его утвердительный кивок, обратил свой взгляд на арестованных террористов – восхищенно воскликнул:
– Хачихин Игорь Кириллович!
– Ха-чик, – добавил все еще не спешивший убирать оружие Алексей.
– Хачик, – вслед за ним повторил Романов. – Выйти на тебя, гнида, мы уже вышли, а вот доказать твое участие в банде пока не могли… Ну, теперь-то оснований для этого будет достаточно. Наручники на них!
– Я ранен! – возопил понявший, что это конец, Хачихин.
Но Романов лишь презрительно взглянул на него и отрывисто бросил:
– За шиворот его и к машине!
Отступив в сторону, он дал возможность вывести арестованных, после чего повернулся к Юдину.
– Что, пошли?
– Пошли, – ответил Алексей, с трудом поднимаясь и вкладывая оружие в протянутую руку майора.
– А тебе здорово повезло, что среди полицейских не оказалось героев, – заметил Романов, провожая Юдина до кареты «Скорой помощи».
– Дураков, – поправил Алексей и улыбнулся, потом добавил: – Впрочем, действительно героев, дуракам везет!
– Кстати, тут тебе некая проводница оставила адресок и номер телефона в Астрахани. Сказала, если что, у них есть свободная комната и для тебя – бесплатно.
– Спасибо! – поблагодарил капитан, принимая из его рук измятый, пахнущий духами и чем-то неуловимо нежным клочок бумаги.
«А почему нет?» – подумалось ему, прежде чем сделанное ему обезболивающее начало действовать, и Алексей провалился в пучину сна.